Текст книги "Гипотеза о монстрах"

8. Прорицание бабушки Миссури: «Поосторожней со своими желаниями»

Слава не замедлила принести свои плоды. Конечно, Кик всё ещё считалась новенькой, но уже не той самой новенькой, «с которой никто не садится в столовке». На природоведении все хотели работать в паре с ней. На физре все хотели передать ей пас.

«Давно надо было выставить себя экстрасенсом», – думала Кик, и когда прозвенел последний звонок, она вышла из школьных дверей вместе с Натали Мэй и Миа.

Девочки выступили на залитый солнцем двор, и тут мимо них промчался Торгаш. Джефферсон Бёрр – а звали его вообще-то именно так, и был он вообще-то сын мэра, – Джефферсон Бёрр задел Кик плечом, да так, что она чуть не улетела.

– Счастливые монетки! – выкрикнул он, сжимая бутылочку с пузырями в одной руке и горсть мелочи в другой. – Покупай счастливые монетки!

– Ты как, нормально? – всплеснула руками Натали Мэй.

– Да, нормально. – Кик потёрла плечо и проводила злым взглядом Джефферсона.

Тот и сам злобно на неё зыркнул и продолжил голосить:

– Защити себя от Проклятия, счастливые монетки!

– Что-то он большеват для шестого класса, – заметила Кик.

– Он на второй год регулярно остаётся, – пояснила Миа. – Пока говорит, что шестой – его любимый.

– Ясно.

– Надо бы и мне монетку, – проговорила Натали Мэй, поправляя блестящий ободок. – Может, даже две. Всё-таки столетие на исходе.

Кик задумалась. Тут надо было хорошенько сообразить, с чего начать – и уж точно не с того, что «счастливая монетка – ещё больший бред, чем Проклятие».

Пусть даже так оно и было.

– Раз-два-три-четыре-пять! Век закончился опять! – раздалось неподалёку. Те же девочки, что и утром, снова прыгали через скакалочку, и каждый взмах скакалки поднимал в воздух целую тучу пыли. – Снова пять-шесть-семь-и-восемь! Запах Леты ветер носит!

– Вот только вас ещё не хватало! – крикнула в их сторону Натали Мэй.

– Я что-то не соображу никак, – сказала Кик. – Что за запах лета такой? Или это образ?

– Там не лето, а Лета, – пояснила Миа. – Река такая. Это мы по истории проходили. У древних греков было, что река Лета течёт в подземном царстве мёртвых. Когда люди умирают, они должны из неё попить и забыть жизнь.

– Снова восемь-девять-десять! На болоте воют бесы!

– А-а. – Кик задумалась. – Что ж, за умную отсылку, пожалуй, зачёт, но всё равно, звучит ни разу не страшно. Вначале запах, потом вой. А потом что? Молоко прокиснет?

Она посмотрела на Натали Мэй и Миа, ища в их лицах согласия, но те только удивлённо переглянулись.

– Что? – поинтересовалась Кик.

– Ничего. – Миа потеребила темнокожими пальчиками кончики волос. – Просто как раз тебе лучше всех положено знать, что нас ждёт.

– Э-э, не, ну я как бы не всё время экстрасенс. Мне только иногда что-то открывается. Насчёт Проклятия я ничего не знаю. – Чистая правда. – Я больше как медиум, общаюсь с духами.

Грязная ложь.

Зато девочек это, кажется, успокоило – по крайней мере, до тех пор, пока до них не донеслась опять та же считалка.

– Снова десять-девять-раз – облик монстров ждёт и нас!

– Пойдёмте отсюда, – сказала Кик, и Миа с Натали Мэй последовали за ней к школьной калитке из тонких и острых прутьев. На улице стояла страшная жара, но на Главной улице (которую справедливее было бы назвать Единственной улицей) кишмя кишело народу. К салону красоты «На тот цвет» потянулась вереница старых кошёлок; на крыльце своего хозяйственного магазина орудовал метлой мэр города, прерываясь, чтобы поздороваться за руку с каждым прохожим; парковка перед «Гримп-и-Майер» стояла забитая суровыми внедорожниками на огромных колёсах. Всё как всегда.

Так отчего же у Кик этот жуткий холодок по спине?

«Оттого, что со стрёмной считалочки начинаются все нормальные ужастики», – сказала она себе. Они пошли с Натали Мэй и Миа по тротуару, стараясь держаться тени. Кик знала – знала! – что спрашивать не стоит.

Но не спросить просто не могла.

– Так что вы имели в виду, «что нас ждёт»?

Натали Мэй и Миа опять переглянулись. На этот раз скорее неловко. Нет, поняла Кик: неохотно. Им страшно даже заговаривать об этом предании.

– В общем, была одна ведьма, – наконец начала Миа.

– Чего?

– Ну, несколько веков назад какие-то дети обвинили одну местную тётку в том, что она ведьма, и её посадили в темницу. Горожане боялись устраивать над ней суд, но и отпустить боялись…

– Короче, она умерла в этой темнице, – пролепетала Натали Мэй и, расширив глаза, приблизила лицо к Кик. – Может, и не сама. Ну, ты поняла.

– Не то чтобы прямо поняла, – уточнила Кик, – но примерно догадываюсь, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, её убили.

Костяшки рук у Миа побелели, так она вцепилась в лямки рюкзака.

– А незадолго до своей смерти она прокляла город: каждые сто лет все дети Скукотауна должны обращаться в монстров.

– Это… – «Это ж сколько ей возмездия ждать», – хотела сказать Кик, но, к счастью, вовремя осеклась. – Это ужасно.

Девочки закивали.

– Вот-вот, – согласилась Натали Мэй. – Главное, всё равно, что подгадили Дженны, а наказание всем.

– Короче, – продолжила Миа, – столетие на исходе. Проклятие свершится со дня на день, а когда всё начнётся, мы поймём по запаху.

Кик моргнула. Потом моргнула ещё раз.

– Э-э-э… Как, ещё раз? По… запаху?

Девочки мрачно кивнули.

– Ровно как в той считалке. Сначала пахнет Летой, потом слышен рёв чудищ.

«Потом пора к психиатру», – мысленно продолжила Кик и сама же мысленно отстегнула себе подзатыльник. Они были знакомы с Миа и Натали Мэй всего ничего, но уже достаточно, чтобы понять, что они не глупенькие. Любой чепухой их не проймёшь. Возможно, правда и вымысел лежат друг к другу ближе, чем кажется Кик.

«Тут есть в чём разобраться», – решила она.

Натали Мэй немного поколебалась, прикусив нижнюю губу, и спросила:

– А тебе духи что-нибудь сообщают насчёт Проклятия?

Она явно жаждала знаний, но вопрос был снова с подвохом – и на этот раз куда более каверзным, чем когда бабушка Миссури спрашивала насчёт экспериментов Кик, мол, не папина ли это идея. Своим вопросом Натали Мэй точно пробуравила Кик в самую сердцевинку. И та застыла на мгновение, потеряв дыхание.

– Кик? – Натали Мэй взяла Кик за руку, и её ладонь оказалась холодной как лёд.

– Духи никогда не позволят ничему плохому случиться с тобой, – проговорила Кик. – Ты в безопасности.

И даже ведь не соврала. Ну, не сильно. Они же действительно в безопасности. Проклятий не существует.

Улыбка Натали Мэй стала шире. Ещё шире.

– Я так рада, что мы подружились!

– Да, и я! – подхватила Миа.

«Как мне не стыдно», – пожурила себя Кик. Но стыдно ей не было. Для стыда просто не осталось места. В каждом уголке её души светились улыбки Натали Мэй и Миа. К тому же после её предсказания всё поменялось. Девочки успокоились. Они ей поверили.

Полуденное солнце кидало на тротуар золотые лучи, и пока девочки шли по городу, Натали Мэй больше не вспоминала о счастливых монетках и прочих оберегах. Она рассказывала Кик о том, как любит лошадей, а Миа рассказывала о том, как хочет участвовать в школьном спектакле, и потом обе они убеждали Кик в том, что ей тоже нужно попробоваться на роль.

Всё шло легко, хорошо. С друзьями оказалось совсем не так, как мечталось Кик.

С друзьями оказалось куда лучше.

9. Прорицание бабушки Миссури: «Кому ты предпочтёшь поверить? Мне или своим обманчивым глазам?»

– Ладно, до завтра, – сказала Миа, когда они дошли до конца улицы, ведущей от школы. Девчонки повернули в город. Далеко впереди них Кик мельком заметила Каролину, но затем Каролина взяла вправо и исчезла за горизонтом в волнах зыбкого от жары воздуха. Кик свернула в сторону с мощёной дороги, слезла вниз по склону к самой кромке болота и направилась в Пустошь короткой дорогой.

Она пошла по топкому бережку, в тени густых ветвей, которые пусть и скрывали солнечный свет, зато защищали от полуденной жары. Кик продвинулась вглубь чащи, и вокруг стало тихо.

Обмахиваясь ладошкой, она принялась перебирать в памяти события дня. Эксперимент со сверхъестественными способностями обернулся невероятным успехом. Теперь у неё были друзья. Жизнь налаживалась.

Правда, ещё были Дженны.

И Проклятие.

И чем больше Кик думала о Проклятии, тем плотнее грудились деревья по обеим сторонам от слякотной тропки.

«А ведь там могут прятаться монстры», – протянул тоненький голосок у неё в голове.

– Вряд ли, – ответила она голоску вслух. На самом деле, если выразиться предельно точно – а именно так Кик и предпочитала выражаться, – в этом Скукотауне просто не могло обойтись без монстров и проклятий.

Ведь таково воздействие болот. Болота сплошняком окружают Дольнюю Пустошь, где возвышается на сваях крошечный домик бабушки Миссури. Они подбираются вплотную к городу, стоят у самых его окраин, а во время сезона дождей затопляют дороги. Болота всегда рядом.

Словно ждут своего часа.

Только, разумеется, ничего они не ждут. Это всего лишь болота.

«Просто о них столько всего говорят, вот и кажется, будто в них есть что-то большее», – сказала себе Кик, но шагу прибавила. Судя по всему, природа – она тоже прикидывается экстрасенсом, иначе зачем ещё она обзаводится такими эффектными прибамбасами вроде густых лиан, комаров и проклятий.

«Неплохое наблюдение», – решила Кик. Руки чесались достать из ранца блокнот и записать. – «Потом запишу», – сказала она себе.

Дома.

У себя в комнате.

Заперев как следует входную дверь. Потому что холодок с кожи по-прежнему никуда не девался.

Словно за ней кто-то наблюдает.

– Никаких монстров не бывает, – пробормотала она себе под нос – и тут услышала шаги.

Она крутанулась на месте и увидела двух мальчишек, бегущих за ней вдогонку по болотистой тропке. «Да они близнецы», – заметила Кик, разглядев, как похожи их лица – через секунду после того, как ей бросились в глаза совершенно одинаковые футболки. У обоих были выгоревшие волосы, искусанные комарами руки и не предвещавшие ничего доброго улыбочки.

– Ты это, экстрасенс, – бросил один, осклабясь, остановился и прижал тыльную сторону ладони к носу. – Мы как раз за тобой.

– Э-э, да?

– Да, – подключился второй. – Вопрос у нас к тебе.

Кик вовремя спохватилась, чтобы сразу не хмуриться. В данном случае хорошего от вопроса ждать не стоит. Отнюдь.

– А вы кто?

Первый снова растянулся в улыбке.

– Я Бадди Мэйкон, а он вот Бьюфорд. Ты не пугайся. Ну, то есть, понятно, про нас столько слухов ходит и всё такое…

Кик призадумалась, силясь припомнить, что же такого она слышала о Бадди или Бьюфорде Мэйконах – и слышала ли вообще. Ответ напрашивался отрицательный.

– Постараюсь держать себя в руках. Так что вы хотели спросить?

– Ну, для начала насчёт лотереи, какие там билеты выигрышные, – зачастил Бадди, – потом ещё ответы на завтрашний тест по матике, и ещё выйдет ли за меня Дженна Джейн.

Бьюфорд гмыкнул.

– Братан, она типа экстрасенс. Экстрасенс, братан, а не джинн из бутылки.

Где-то неподалёку застрекотал кузнечик, и вдруг трель резко стихла. И вообще, Кик внезапно осознала, что на болоте воцарилась гробовая тишина. Смолкли птицы. Жуки. Всё смолкло. Странно.

Но всякий, кто в здравом уме собрался жениться на Дженне Джейн, представлял ещё большую странность.

– Слушайте, в таких вещах я вам ничем помочь не могу, – сказала Кик парням. – Моё э-э… предназначение выше этого.

Лицо у Бьюфорда скривилось.

– Тогда какой смысл в твоих способностях?

– И что может быть выше, чем счастье с Дженной Джейн? – спросил Бадди.

Кик вопросительно посмотрела на Бьюфорда. Тот пожал плечами.

– Он стрёмный, но что делать – брат всё-таки.

– Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю, – призналась Кик и повернулась к Бадди: – Насчёт Дженны – это вообще не ко мне.

Бадди насупился и сощурил глаза. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг…

– Что это было? – спросил он вместо этого.

– Что именно? – спросила Кик, но внезапно поняла, о чём он спрашивает. Он спрашивал о запахе. Запах стоял ужасный. Не запах, а настоящая вонь.

– Бьюфорд испортил воздух! – крикнул Бадди и ткнул брата локтем.

– Это не я, – буркнул Бьюфорд.

– Ты!

– Нет, не я!

– Кто признался, тот и…

– Да тихо вы! – оборвала их Кик. Она медленно обвела глазами болота. Поднялся небольшой ветерок, и деревья вокруг зашелестели, теребя ветками, словно протяжно вздохнули. С ветерком вонь должна была исчезнуть, но она почему-то только усилилась.

Бадди конвульсивно втянул воздух.

– Ну как из сортира в жару!

– Не, как тухлые яйца!

– Господи, это же тот самый запах! Это ОНО!

– Да что тут особенного, – возразила Кик, но заставила себя как следует оглядеться ещё раз. Она завертелась, шаря глазами вокруг. В этом месте болота совсем мелкие, часто иссыхают, только ближе к осени превращаются в сплошную слякоть и зарастают каким-то хилым быльём. Прятаться просто негде.

«Разве что вон за тем поваленным деревом», – мелькнуло у Кик в голове, и сердце заколотилось. Неподалёку лежал массивный, обросший грудой мха ствол кипариса. За таким стволом любой бы спрятался.

Бьюфорд в панике скрёб ногтями по лицу.

– Это и есть тот запах! Проклятие пришло!

– Да нет никакого Проклятия! – выпалила Кик.

Но запах был, и никакой здравый скепсис не позволил бы отрицать, что воняет действительно как из сортира в жару в совокупности с тухлыми яйцами. Над болотом снова пронёсся ветерок. Хрустнула ветка.

– Теперь ещё хуже! – завопил Бьюфорд.

И вправду, вонь усилилась. Кик с трудом вдохнула, и смрад обступил их плотнее, а за стволом кипариса что-то шевельнулось. По воде пошли круги, словно в неё вошёл кто-то тяжёлый.

– Там что-то есть, – прошептал Бадди.

– Ну конечно, что-то да есть, – прошептала в ответ Кик. – В болоте много чего водится.

Плюх!

Теперь всплеск раздался слева, с другой стороны от тропинки, и все трое разом подпрыгнули.

– А-а-а-а! – завопил Бьюфорд, а может, Бадди. Сложно сказать. Потому что отвести глаз от кипариса Кик не могла никак. Что здесь творится?

«Что-то ужасное», – немедленно подсказали в голове.

– Кроме ужасного, – уточнила Кик вслух, как вдруг новый поток воздуха встревожил болото.

– Бежим! – закричал Бадди-Бьюфорд. Близнецы бросились в разные стороны, прочь с тропинки, в самую топь. Ещё секунда, и Кик бы последовала их примеру.

Но она упрямо топнула ногой и встала как вкопанная в болотную слякоть.

– Никуда я не побегу из-за какого-то запаха! – заявила она самой себе.

– А-у-у-у!

Раздался низкий, леденящий душу вой, и его источник явно приближался.

Он был где-то здесь.

Кик рванула в сторону Пустоши. Тут же поскользнулась, едва не упала, поскользнулась ещё раз, наконец оправилась и припустила что есть духу по тропинке, пока по болотной жиже плюхало что-то тяжёлое. «Быстрей! Быстрей! Быстрей!» – стучало в голове.

Но быстрей не получалось.

Ветки за спиной трещали, как боевые орудия. Всплески становились всё чаще.

Всё ближе.

Кик поднажала из последних сил, чувствуя, как рюкзак за спиной мотыляется из стороны в сторону и бьёт её по бокам. Сквозь редеющий лес понемногу проступало солнце. Кик свернула на последнем изгибе тропинки, и впереди показался знакомый травянистый склон речного берега. Усердно работая ногами, она моментально вскарабкалась на невысокий откос, выскочила на пыльную дорогу вдоль реки и помчалась, не переводя дыхания, по досточкам горбатого мостика.

– У-у-у!

Близко. Так близко, что Кик чуть снова не споткнулась. «Вперёд, не расслабляться! Не смотреть! Почти всё!» Одним прыжком Кик преодолела оставшиеся метры и ворвалась в дом.

– Господи божечки, детка! – вскричала бабушка Миссури из приёмной залы, глядя, как Кик вихрем влетела в прихожую. – Ты чего?!

«Жить хочу, вот чего», – подумала Кик, задыхаясь.

Но когда она выглянула наружу, там ничего не было.

Над болотом промчался влажный ветерок, принеся с собой запах стоячей воды и сосен. На пыльной дороге было пусто. Пусто было и на горбатом мостике. Только Фиггис где-то неподалёку плюхнул по воде хвостом.

«Этого не было», – решила Кик. Но сколько она себе ни твердила, поверить не могла.

10. Прорицание бабушки Миссури: «Нет уж, детка, если двери сами открываются и закрываются, значит, ты живёшь в доме с привидениями. Пора переезжать»

Вторник начался ровно с того же, с чего начинался всякий день в Дольней Пустоши: слепящее солнце, продувной ветер и голодный аллигатор под домом. Фиггис питался всего раз в неделю, но до этого раза страдать в одиночестве не собирался. Он так громко бил хвостом по трясине, что про вчерашнее Кик и думать забыла.

Ну, почти забыла.

Она вышла на крыльцо, нашарила в холодильном ящике просроченные куриные котлеты и выудила их на свет божий, предварительно зажав нос; впрочем, это не помогло: протухшие котлетки воняли что надо. Фиггис, очевидно, придерживался иного мнения насчёт их запаха. Всякий раз, как очередная котлетка плюхалась в воду, он тут же нырял за ней, свирепо рыча. А может, радостно рыча. А может, для аллигаторов это одно и то же.

Покончив с кормёжкой, Кик сунула металлические щипцы в пустой цветочный горшок. Таких горшков перед ней стояло штук пять – выбирай любой, потому что бабушка Миссури мало того что не пекла пирогов, так ещё и не занималась рассадой. Зато она любила чучела животных и на досуге мастерила для них одёжку.

Кик перегнулась через деревянные перила и стала наблюдать за Фиггисом, вдыхая запах болота. «Исключительно болота, без всяких посторонних амбре», – констатировала она.

И что ещё важнее, без всяких посторонних завываний.

– Ты чего там торчишь? Иди завтракать! – крикнула ей бабушка Миссури через открытое окно на кухне. Судя по всему, бабушка считала, что Кик ведёт себя странно, – ну и пусть. Признаваться бабуле в том, что вчера на болоте творилось что-то такое эдакое, Кик не намерена. Потому что это значит признать, что бабушка была права.

«А всё-таки, – подумала Кик, хотя совсем-совсем не собиралась так думать, – было бы здорово с кем-то это обсудить».

– Никаких проклятий и монстров не существует, – прошептала она, накрыла холодильный ящик крышкой и помахала Фиггису на прощание. Аллигатор пустил в ответ пузыри.

Бабушка Миссури металась по кухне, готовила завтрак. На ней были широкие брюки и белая шёлковая блузка, а по трости бежала гоночная полоса («Чтобы выглядело, будто я быстро иду», – говорила в такие дни бабушка). Любой другой в такой жаркой парильне имел бы измотанный вид. Но бабушка Миссури была готова сняться крупным планом.

«Может, она и вправду ворожея», – подумала Кик и прищурилась. Возможно, именно это могло бы объяснить попискивание бабушкиного ридикюля.

– Иди мой руки, – приказала бабушка.

«Сама знаю». Кик включила воду, сделала как можно горячее и принялась отскабливать пальцы. Конечно, щипцы позволяли не трогать сырое мясо руками, но тошнотворный запах каким-то образом всё равно въедался.

– Ешь, – велела бабушка и сунула Кик тарелку с тостом и яичницей. Кик взяла свой завтрак и направилась к столу, где поставить тарелку оказалось некуда и пришлось разгребать бабулино шитьё. Для Лэрри и Гэри – двух набитых белок – готовилась обновка. Судя по всему, у Лэрри скоро будет шикарная вечерняя накидка.

«Или у Гэри?» – задумалась Кик, на ходу откусывая кусочек тоста.

Бзынь! Бз-з-з-зынь!

– Мисс Миссури? – послышался голос. – Вы дома?

– На кухне! – Бабушка разгладила складки на брюках, затем складки на блузке и добавила шёпотом: – Где мне ещё быть в такое дурацкое время дня?

Кик открыла было рот, но бабушка строго воздела палец.

– Ни слова, барышня. Ни. Слова.

Кик выпустила воздух и ретировалась за стол, в то время как на кухне появилась Патриция Конрой. Мадам Конрой свято верила в высокие каблуки, высоченные причёски и предсказания мисс Судави Барк, второй липовой гадалки в Скукотауне.

Мисс Судави жила в доме между офисом страховой компании Скукотаунского округа и хозяйственным магазином мэра – жила, пока не развелась с мужем и тот не спалил её дом до тла. Теперь она обитала в узеньком трейлере между офисом страховой компании Скукотаунского округа и хозяйственным магазином мэра. Ярко-жёлтый трейлер кособочился на ничем не прикрытых сваях из шлакоблоков, а под ним нашла себе пристанище целая свора диких кошек. По словам самой мисс Судави, кошек притягивала её духовная энергетика. По догадкам Кик, их притягивали ошмётки тунца, которые мисс Судави щедро выбрасывала под свой трейлер.

Как бы там ни было, появление мадам Конрой в Пустоши было неожиданным. Даже если бабушка Миссури и старалась ничем этого не выдать. Широкой улыбкой она приветствовала гостью и похлопала по сиденью соседнего стула, как будто они обе давно привыкли так делать.

– О-о, доброе утречко, дорогуша. А я как раз думала, когда вы к нам заглянете.

Мадам Конрой вцепилась обеими руками в свой клатч. Руки заметно тряслись.

– Ах, мисс Миссури, оно начинается.

Кик так и застыла с недожёванной яичницей во рту.

– Что начинается? – спросила бабушка.

– Как – что, Проклятие! Вы что, не слышали про запах? И про звуки странные?

Кик уронила вилку. Бабушка Миссури бросила на неё строгий взгляд.

– Сначала эта вонь, весь город вчера накрыло, а потом как завоют. Сидели потом выли прямо у меня под окном! Всю ночь!

– А кто-то хоть что-нибудь видел? – спросила Кик.

Бабушка взглянула на неё ещё строже, но мадам Конрой даже не заметила. Лицо у неё приобрело цвет вымокшей золы.

– Пока ничего. Но оно начинается, вы заметили? Сначала чуешь их запах, потом слышишь их рёв, а потом уже видишь их, потому что сам становишься чудовищем! – Она глубоко втянула воздух и посмотрела на бабушку Миссури. – Мне нужен защитный амулет для доченьки. А мисс Судави где-то там у троюродной тётки и… и… А вы вообще как, хорошо в этом разбираетесь?

Бабушка с внучкой обменялись молниеносными взглядами. Во взгляде бабушки Миссури читалось: «Уж наверное»; во взгляде Кик читалось: «Опять ты за своё».

– В смысле… – мадам Конрой вспыхнула и вонзила ногти в клатч с таким усилием, будто он иначе мог улететь. – В смысле, мисс Судави говорила, что вы не такая одарённая.

Улыбка исчезла с лица бабушки Миссури.

– Вот как?

– А ещё она сказала, что амулеты не помогут, потому что Проклятие гораздо сильнее! – Это уже совсем была чепуха, и Кик знала, что это чепуха, но мурашки по телу у неё всё равно забегали – очевидно, слишком уж тревожно звенел голос мадам Конрой.

«Не говоря уж о том, что ты ведь тоже чувствовала вонь, – напомнила она себе. – И вой тоже слышала». После такого считать чепуху чепухой становилось куда сложнее.

Хотя Кик, конечно, не оставляла попыток.

«Могут ли болотные газы перемещаться крупными массами?» – задумалась она. Положим, что могут – но это не объясняет воя.

– Ну что-о-о вы, – протянула бабушка Миссури, подводя трясущуюся мадам Конрой к кухонному столу. Налив ей чашку кофе, она продолжила: – Вы же понимаете, я бы ни за что не опустилась до того, чтобы высказывать сомнения в экстрасенсорных способностях моих коллег, однако сами подумайте: насколько можно доверять предсказаниям, а уж тем более амулетам такой гадалки, которая нормальные подпорки под трейлер себе позволить не может? М-м-м?

Мадам Конрой захлопала глазами, обдумывая.

– А это вы верно подметили. – Она помяла в руках клатч и, кажется, немного расслабилась. – Так что, есть у вас? Ну, амулеты?

– О, ну конечно, – расплылась в улыбке бабушка Миссури. – Надо только попросить духов о небольшой дополнительной помощи свыше. – Она метнула на внучку ещё один мимолётный взгляд, и Кик ответила таким же мимолётным кивком. – Ну хорошо, а как вам будет удобнее оплатить? – Рука бабушки Миссури обвилась вокруг плеч мадам Конрой и потянула её в сторону приёмной залы. – Мы принимаем наличные, чеки, денежные переводы…

Кик разом запихнула в рот остатки яичницы и свалила грязную посуду в раковину. «Раз-аллигатор. Два-аллигатор. Три-аллигатор…» – начала она отсчёт, и дойдя до двадцати аллигаторов, перегнулась через кухонную панель и включила измельчитель мусора. В приёмную залу сквозь тонкую стенку, смежную с кухней, понеслось гудение и жужжание.

– Внемли, женщина! – провозгласила бабушка. – Духи явились на наш зов!

Ну или недостатки проводки заработали на семейный бизнес. Небольшое открытие Кик, сделанное ещё прошлым летом, успело не раз сослужить бабуле-медиуму добрую службу. Впрочем, какая разница, духи или проводка? Сегодня и Кик бы решила, что никакой. Что-то в Скукотауне явно было неладно.

Ладно – неладно, однако время не ждёт. Если не поторопиться, так можно и в школу опоздать. Выйдя в прихожую и сунув ноги в кеды, Кик задержалась перед входной дверью и прислушалась к бабулиному голосу, долетавшему из приёмной залы.

– Да хранят тебя высшие силы, – басила бабушка Миссури тоном, ровным, точно стекло, и таинственным, точно ящик Пандоры.

«Прямо как вода на болоте», – подумалось Кик, и что-то в груди у неё неприятно шевельнулось.

– О священные духи, если только вы нас слышите, дайте нам знак! – возопила бабушка. Кик стукнула носком кедины в плинтус. В этот же миг на «ЭлектроМедиуме» заработал подрагиватель стола, и Кик побежала в школу.