Текст книги "Миссия: Земля «Во мраке бытия»"

– Нет, ты только погляди! – сказал он и продемонстрировал пачку денег, которые тут же и принялся пересчитывать. – Смотри-ка, сто тридцать два доллара!

– Да, много она накупит «снежка» на эти деньги! – сказал второй полицейский.

Они дружно расхохотались, потом поделили деньги между собой и преспокойно засунули их в свои карманы.

Внезапно на моем экране и сами полицейские, и окошечко кассы резко увеличились в размерах.

– Отдайте леди ее деньги, – послышался голос Хеллера.

Полицейские тупо уставились на него. Потом лица их приняли жесткое выражение.

– Ну ты, сопляк, – сказал Джой, занося дубинку. – Думаю, что тебя давно не учили!

Джой взмахнул дубинкой. Рука Хеллера провела на экране туманную полосу. С коротким щелчком рука Джоя переломилась над самым локтем. Легко, словно танцуя, Хеллер отступил на пару шагов. Второй полицейский уже вытаскивал из кобуры пистолет, изготавливаясь для стрельбы из обеих рук. Глаза его сияли злобной радостью, что можно застрелить кого-то. Нормальная реакция нормального полицейского. Ну, Хеллер, прощай, приятно было познакомиться. Еще одно туманное пятно мелькнуло на экране там, где только что была рука Хеллера. Пистолет полицейского задрался вверх и тут же вылетел из рук. Левая рука Хеллера опустилась на его горло, и глаза полицейского закатились. Хеллер сделал еще шаг и успел нанести полицейскому удар ногой в живот прежде, чем бесчувственное тело представителя власти успело коснуться пола. Ударом этим полицейский был отброшен назад и грохнулся на ящик для мусора. Быстро развернувшись, Хеллер вновь оказался лицом к лицу с Джоем. Тот как раз пытался левой рукой достать пистолет. Ботинок Хеллера размазал его пальцы по рукояти пистолета. Второй ботинок попал в пуговицу на куртке полицейского, и удар сопроводился хрустом ломающихся костей. Чуть отступив, Хеллер внимательно оглядел лежавших. Они валялись, широко раскинув руки. Хеллер неторопливо подобрал их пистолеты, а затем выбросил их в распахнутую дверь автобусной станции. Послышался удар и звон стекла. По-видимому, один из пистолетов попал в окно патрульной машины. Девушка вскочила с места и, подбежав к лежавшим полицейским, торжествующе переводила взгляд с одного на другого.

– Ну, (...)! Так вам и надо!

Хеллер вытащил из карманов поверженных стражей порядка ее деньги, сунул их в сумочку, которую тут же протянул девушке. Она явно растерялась, не ожидая ничего подобного. Однако растерянность эта длилась недолго.

– Послушай, дорогой, нам нужно в темпе линять отсюда к чертовой матери! Их шеф сейчас на стенку полезет! Ведь этот Джой – его сынок!

Она с силой потянула Хеллера за рукав, пытаясь увлечь к двери.

– Да пошевеливайся же! – кричала она. – Я знаю, где мы можем заполучить машину! Ну, быстрее. Нам нужно сматываться из города!

Хеллер подал ей ее чемодан. Потом подхватил свои и последовал за ней. Он только раз оглянулся в дверях.

На экране появился чернокожий, который критически разглядывал валяющихся на полу полицейских.

– Ну вот, а я только успел подмести пол, – сказал он с упреком.

ГЛАВА 3

Они шли по направлению к северной части города. Улицы были темными и безлюдными. Хеллер бодро хромал по дороге. Вскоре стало ясно, что девушка не в состоянии поддерживать такой темп. Тяжело дыша, она бессильно опустилась на свой чемодан.

– Сердце барахлит, – задыхаясь, оправдывалась она. – У меня был тяжелый период... Через минуту я буду в полном порядке... Мне нужно было... Да они ведь перероют весь город... поставят все вверх дном, разыскивая нас.

Хеллер подхватил ее одной рукой под мышку, взял ее чемодан, потом еще ухитрился взять и свои чемоданы, и так они двинулись дальше.

– Ты... ты очень хороший малый... Сверни теперь направо, так мы выберемся на шоссе.

Вскоре она уже указывала ему, куда следует двигаться, чтобы добраться до черты городка. Там поблескивали огни фонарей. Это была заправочная колонка и одновременно место, где торговали подержанными автомобилями. Вывеска гласила, что здесь ведет торговлю компания «Спрут», там же был изображен страшноватый осьминог, с каждого щупальца которого капал бензин. По всей площадке стояли пластмассовые ветрячки, которые сейчас не двигались из-за полного отсутствия ветра. И тут внимание Хеллера привлекла еще одна вывеска, намалеванная на задах бензоколонки.Надпись гласила: «НАСТОЯЩИМ ВИРГИНЦАМ МАШИНУ ПО ВЫГОДНОЙ ЦЕНЕ ВСЕГДА ПРОДАСТ ГАРВИЛИ – ДРУГ ПОТЕРПЕВШИХ АВАРИЮ. В НЕКОТОРЫХ СЛУЧАЯХ ДЕНЬГИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ».

Бензоколонка и все ее окружение являло собой картину запустения. Собственно, колонка в такой поздний час была уже заперта. Половина аппаратов для заправки была поломана и примерно треть лампочек в витринах и фонарях – вывинчена. Какой-то мужчина стоял на кабине старого грузовика, глядя в ту сторону, где полыхало зарево пожара. Заметив появление незнакомцев, он спустился со своего наблюдательного пункта.

Хеллер усадил Снежную Мэри на ее чемодан. Слезы опять катились по ее щекам. Она обливалась потом и непрерывно сморкалась. У нее еще началась и зевота – явный симптом того, в каком состоянии она сейчас пребывала. Мужчина подошел совсем рядом и принялся рассматривать их. Несмотря на большой рост, он производил впечатление человека приземистого. Это был тридцатилетний и почти молодой человек, но с уже дряблым и каким-то блеклым лицом.

– Мэри? – Чувствовалось, что он совсем не рад этой встрече. Потом он окинул взглядом Хеллера и снова обратился к ней: – Где ты его откопала, Мэри? Ты что – уже воруешь детские коляски?

– Гарви, ты должен любой ценой достать мне мою дозу! Одну-единствснную, Гарви. Пожалуйста, Гарви, уж ты постарайся!

– Ну, Мэри, ты же знаешь, что федеральный агент подчистил здесь абсолютно все. И он говорит, что так будет продолжаться, пока ей не начнут выделять пятьдесят процентов всего оборота. Сейчас у нас здесь все выметено подчистую.

Девушка мучительно застонала:

– Гарви, а может, ты дашь мне из собственного запаса? Прошу тебя, Гарви.

Он только покачал головой и выразительно развел руками. Но тут у девушки возникла новая идея.

– А может, какие-то запасы сохранились в Линчберге? Послушай; Гарви, продай этому молодому человеку машину. Я усилил громкость приемника, чтобы не пропустить воя полицейских сирен, если патрульные машины направятся в эту сторону. Я был уверен, что они обязательно приедут туда. Ведь чем скорее эти идиоты пустятся в погоню, тем меньше будет шансов у беглецов и тем ближе станет час моего торжества.

Идея продать машину явно пришлась по душе Гарви Ли – другу потерпевших аварию. Он сразу же приступил к делу.

– Поглядите только на этот «датсун»! Его срочно хочет приобрести другой человек, но, если вы его берете, я того сплавлю. Это модель В210. И на счетчике у него всего лишь каких-то семьдесят тысяч миль, а к тому же это выпуск позапрошлого года. И всего лишь семь тысяч долларов! А кроме того, я заправляю его пятью галлонами бензина без всякой дополнительной оплаты. Машина была самой настоящей развалиной, одно из колес ее вообще было свернуто в сторону. Да, этот продавец явно знал свое дело. Да и цену он назначил, всего вдвое превышающую стоимость новой машины той же модели. У меня сразу появилось желание сделать ставку на него. Очень может быть, что он оставит Хеллера без цента в кармане – ведь у Хеллера всего-навсего две тысячи.

– Думается мне, – протянул Хеллер с жутким виргинским акцентом, – что у вас найдется что-нибудь подешевле.

– Ну что ж, конечно, можно будет что-нибудь подыскать. Вот, например, этот «форд-пикап». Не упускайте удачи. Ничего плохого, не думайте – просто на нем вывозили удобрения на поле, но для вас я его быстренько вымою. Пять тысяч, и вы...

– Гарви, – вмешалась девушка, – тебе лучше поторопиться. Нам нужно уехать в считанные минуты.

Хеллер внимательно разглядывал выстроенные в ряд развалины. В самом конце стояла огромная машина светло-серого цвета. Он подошел к ней. Машину покрывал плотный слой пыли.

– А как насчет этой? Да и цвет такой, что ее не разглядишь издалека!

– Слушай, парень!.– воскликнула Мэри. – Это не то, что тебе нужно. Знаешь, сколько он жрет бензина! На одном галлоне и восьми миль не пройдет. Гарви поспешно встал между ними. Он явно не хотел допустить, чтобы сорвалась такая сделка.

– Да, парень, вижу, что у тебя на машины наметанный глаз. Да ведь это «кадиллак», модель «броэм купе элегант»! Это одна из самых скоростных моделей. Выпуск 1968 года! Его производили еще до появления всех этих борцов за охрану окружающей среды, а тогда не разменивались по мелочам. Да тут под капотом сидит пятьсот лошадок. – Он с гордостью поглядел на машину.

– Лошадей? – переспросил Хеллер. – Да вы, наверное, смеетесь надо мной. Давайте-ка поглядим!

Гарви подошел к передку и не без труда поднял крышку капота огромной машины. Мотор был просто необъятных размеров. Однако выглядел он довольно прилично.

– Сжатие здесь десять с половиной к одному, – сказал Гарви. – Просто пожиратель огня.

– А что он пожирает, какой огонь? – спросил Хеллер.

– Огонь? Ты, наверное, спрашиваешь об октановом числе?

– Нет. Горючее. Какое горючее она сжигает? Вы сказали, что машина работает на огне. А что сгорает в ней?

– Да о чем это ты, черт побери... Горючее, малый. Бензин!

– Химический двигатель! – Известие это привело Хеллера в полный восторг. – Надо же, какая встреча! А горючее твердое или жидкое?

– Слушай, этот парень что, работает где-то клоуном? – обратился совершенно ошарашенный Гарви к Мэри.

– Продай ему какую угодно машину, только побыстрее! – выкрикнула Мэри, не сводя испуганного взгляда с ведущей к городу дороги.

– Послушай, парень, машина в безупречном состоянии, и принадлежала она леди – старушке крохотного роста, которая вообще никогда ею не пользовалась.

– Да брось ты трепаться, Гарви! – завопила Мэри.—Ты (...), отлично знаешь, что принадлежала она Богомольному Питу, проповеднику на радио, пока его наконец не повесили! Продавай эту (...) машину! Нам нужно ехать!

– Отдаю всего за две тысячи долларов, – с отчаянным видом объявил Гарви.

– Гарви! – выкрикнула девушка. – Только неделю назад ты сказал мне, что не можешь сплавить ее даже на свалку металла. А ты, парень, не давай морочить себе голову! Шесть месяцев стоит у него тут эта штука, и он ее только для того и использует, чтобы (...) местных знаменитостей, потому что в салоне есть занавески!

– Полторы тысячи, – сказал Гарви, впиваясь взглядом в Хеллера.

– Двести долларов! – выкрикнула девушка.

– О Мэри...

– Двести долларов, или я все расскажу твоей жене!

– Ладно, двести, – убитым тоном подтвердил Гарви.

Хеллер вытащил пачку денег и стал возиться с купюрами, разбираясь попутно в их достоинстве и цвете, сверяясь с напечатанными цифрами.

– Погоди-ка, – сказал Гарви, лихорадочно отыскивая пути к отступлению. – Я же не могу продать ему машину. Он несовершеннолетний!

– Выписывай документы на мое имя и поторапливайся!

Гарви вырвал две сотни из рук Хеллера, прихватив примерно еще столько же на гербовые сборы и налоги. Потом все с тем же раздраженным выражением лица выписал свидетельство о покупке на имя Мэри Шмек.

Я снова усилил громкость. (...) бездарную полицию. Должно быть, эту парочку разыскивают где-то в другом месте, как это и заведено у полиции. Не может быть, чтобы они до сих пор не обнаружили искалеченные тела двух своих коллег. Гарви так и оставил капот открытым. Распахнув дверцу, он снял машину с ручного тормоза и уже подошел сзади, чтобы вытолкать машину, но вдруг опомнился, решив, что ночь слишком душная для такой работы. Он зашел в свою конторку и вскоре вышел с ключами. Потом он сел наконец за руль и включил зажигание. Мотор взревел, но скоро заработал очень ровно.

– Надо же, завелась! – воскликнул он с самым искренним изумлением. – Должно быть, аккумулятор очень хорош.

– Заправь ее! – крикнула девушка. – Проверь уровень масла, воду и колеса.

Гарви подогнал машину к колонке. Там он заодно проверил наличие тормозной жидкости, масла и прочего и, убедившись, что все в норме, выключил зажигание. Он подлил в радиатор немного воды. Масло было на нужном уровне, и, судя по выражению лица Гарви, его это открытие не обрадовало.

– Можете брать, – сказал он. – Перерегистрацию номеров я проведу завтра.

Хеллер положил чемоданы на заднее сиденье. Девушка уселась на переднем и сама включила зажигание.

– Гарви, – крикнула она. – Ты еще должен нам пять галлонов бензина! Бак пустой!

Уже без всяких любезностей Гарви включил заправочную колонку. Тут ему пришла в голову новая идея:

– Мне разрешается отпускать бензин только полными баками. Это новое правило!

– О Господи, – простонала девушка, бросая очередной взгляд на ведущую к городу дорогу. – Ты еще не проверил состояние покрышек и не подкачал их!

Ворча себе что-то под нос, Гарви наполнил скаты из баллона со сжатым воздухом, после чего вытащил бензиновый шланг из бака и закрыл бак крышкой.

– С вас сорок долларов! – объявил он. – Цена на бензин снова повысилась, и мы еще не успели проставить на ценнике новую. Хеллер расплатился. Девушка взяла бумаги, расписалась на документе о перемене владельца и бросила их Гарви.

– А теперь мотаем отсюда к чертовой матери!

Хеллер, по-видимому, приметил, как Гарви трогался с места. Он повернул ключ зажигания, и мотор заработал.

– Ага, значит, так говорят лошади.

– Ладно, парень, кончай свои шуточки, – отозвался Гарви.

– Еще один последний вопрос, – сказал Хеллер. – А вы не объясните, как на ней летают?

У Гарви глаза полезли на лоб.

– Ты что, не умеешь водить машину?

– Ну, не умею, – признался Хеллер. – Во всяком случае, мне не известны химические двигатели марки «броэм купе элегант», – добавил он, желая во всем оставаться точным. – У которой пятьсот лошадей.

– О Господи, – только и смог прошептать в ответ на это признание Гарви. Но он тут же вновь оживился. – Да ведь здесь автоматическое переключение передач. Главное – ставить рычаг на нужное место. А когда будешь останавливаться, переводи рычаг на надпись «парковка». «N» означает нейтральную скорость, и на нее можно вообще наплевать. «L» означает малую скорость, и тебе никогда не придется ею пользоваться. «D» означает движение на первой скорости. Ты и ею почти не станешь пользоваться. Вот второе «D» – это как раз то, что тебе нужно. Теперь о педалях, что расположены внизу – вон там... нет, я говорю о другой. Это ножной тормоз, и ты давишь на него, когда хочешь остановиться. Вот эта штуковина, что слева от тебя, – ручной тормоз, и им нужно пользоваться, когда ты останавливаешься на склоне холма. А та педаль, которая на полу, – это акселератор. Его жмешь для того, чтобы ехать быстрее. Мотор оглушительно взревел, потому что Хеллер нажал именно на эту педаль.

– Да не перегазовывай так! – рявкнул Гарви. Мотор сбросил обороты. – Ну вот, видишь, как просто. Все понял? До меня донесся прерывистый вой полицейской сирены.

– А это, наверное, руль, да? – спросил Хеллер, касаясь рулевого колеса.

– Да! Да! Ты поворачиваешь его вот так, и машина идет вправо, поворачиваешь в другую сторону, и машина идет влево. Погоди, я забыл тебе сказать, как пользоваться освещением. Вот этой кнопкой включается свет... Нажми на нее!

– Рвем отсюда! – вскричала девушка.

Гарви продолжал держать руку на опущенном стекле окна.

– Слушай, парень, эта машина легко набирает сто тридцать миль в час. Если ты уедешь и разобьешься насмерть, не возвращайся ко мне с претензиями!

– Господи! – воскликнула девушка. – Полиция рядом!

И полицейские прибыли! Две машины. Первая развернулась на повороте и въехала на выставку подержанных машин. Водительвторой машины увидел беглецов рядом с колонкой и свернул прямо к ним.

Хеллер включил скорость «кадиллака» и тут же нажал на акселератор. Машина рванула так, что ему чуть голову не оторвало. «Кадиллак» помчался прямо на столб с дорожным знаком. Хеллер крутанул руль. «Кадиллак» вылетел на обочину. Хеллер выправил руль, но перестарался и опять оказался на обочине, но уже с другой стороны дороги. Он снова откорректировал курс, и машина двинулась в северном направлении. Сейчас он занимал центральную часть шоссе. Какой-то древний грузовик двигался им навстречу.

– Держись правее! – взвизгнула девушка.

Хеллер вильнул вправо, под колесами застучал гравий, но он тут же снова выбрался на бетон.

– Езжай по правой стороне! – крикнула девушка.

– Запомню, – кратко отозвался Хеллер.

За их спинами две полицейские машины начали дикую гонку преследования. Дичь была им прекрасно видна, а включенная сирена и проблесковые огни объявляли об этом всем и каждому. Я улыбнулся с чувством глубокого удовлетворения. Хеллер попадет в тюремную камеру намного раньше, чем я мог ожидать. Шефы полиции не так-то легко спускают тем, кто укладывает их сыновей в больницы. У них к тому же не так-то и много полицейских в таком маленьком городке. Мне вовсе не нужно было слышать их переговоры, чтобы понять, что в одной из машин сидел сам шеф собственной персоной. Полицейские же машины ничуть не уступают в скорости этому «кадиллаку». А шеф полиции дела так не оставит. В чем, в чем, но в этом можно быть уверенным.

ГЛАВА 4

Выворачивай на боковую дорогу! – закричала во весь голос Мэри Шмек. – Она пересекается с шоссе номер двадцать девять. А двадцать девятое нас приведет в Линчберг! Правый поворот был чуть впереди. Хеллер рванул руль влево. Послышался визг покрышек. Машину занесло. Хеллер, проводя маневр и выворачивая руль в нужном направлении, счел нужным объяснить Мэри:

– Видите? Эффект центрифуги. Он очень высок.

– Что? – не поняла Мэри.

– Его нужно гасить заранее, – сказал Хеллер, направляя быстро мчащуюся машину по узкой двухполосной дороге.

– На этой дороге и на двадцать девятой нет таких постов, с которыми они могли бы связаться по радио и выставить перед нами заслон.

Страшно визжа тормозами, «кадиллак» прошел очередной поворот. Машину качнуло, свет фар мелькнул по проносящимся мимо деревьям.

– Машины эти сконструированы так, что изменение угловой скорости может преодолеть сцепление с поверхностью дороги за счет фрикции. Плохо рассчитана балансировка.

– Ты, парень, лучше жми на газ! Они от нас в пределах выстрела.

Пролетающие мимо деревья сливались в сплошную туманную полосу. Огни преследующей их полицейской машины вспыхивали в зеркале заднего обзора. Она приближалась.

– Уже скоро граница округа, – сказала Мэри. – Может быть, они прекратят погоню, когда мы пересечем ее. Жми на газ, парень! У тебя всего семьдесят миль на спидометре. Фары высветили упреждающую надпись у дороги: «Впереди мно жество крутых поворотов».

– Значит, так, – сказал Хеллер, – если сбрасывать скорость перед поворотом с использованием тормоза, а потом нажимать педаль газа, одновременно отпуская тормоза, то дополнительная компенсация может быть получена за счет самого поворота. До меня это только сейчас дошло!

Раздался выстрел. Пуля ударила куда-то в заднюю часть автомобиля, и он чуть вздрогнул от удара. Перед машиной на спуске открылся крутой левый поворот. Свет фар уже не попадал на шоссе. Хеллер притормозил.

– Ну вот, я уже начинаю осваиваться, – сказал он.

Мотор взревел, тормозные колодки разжались. Машина буквально ринулась по кривой, решительно набирая скорость. Раздался визг шин по асфальту, но это уже не было страшно. Стрелка спидометра приближалась к девяноста. За их спиной послышался визг покрышек и тормозов полицейской машины.

– Тут впереди еще много таких поворотов, – сказала Мэри. – Я поищу в бардачке, нет ли там дорожной карты.

– Мне она не нужна, – сказал Хеллер. – Я уже все посмотрел в геологической карте.

Новый крутой поворот замаячил перед ним. Хеллер нажал на тормоза так, что Мэри чуть не выставила головой ветровое стекло. Мотор взвыл. Тормоза были отпущены, и машина пулей пронеслась по повороту.

– Господи, парень, да ты уже набрал девяносто! – После этих слов послышался какой-то металлический звук. Должно быть, Мэри решила все-таки застегнуть ремень безопасности. Хеллер бросил беглый взгляд на проносящиеся мимо деревья.

– Нет, вы ошибаетесь, – сказал он. – Мы идем сейчас со скоростью всего восемьдесят шесть миль в час,. – Он снова затормозил, а потом опять нажал на газ, и машина проскочила еще один поворот. – Но, знаете, я вскоре смогу выжать из нее все, на что она способна, – заверил девушку Хеллер. – О! – воскликнул он, глянув на переключатель скоростей. – Рычаг ведь все это время стоял на первом «D». Неудивительно, что мы еле плелись! – И он перевел рычаг на скоростной режим. Но преследователям все же удалось сократить расстояние между ними. Короткий отрезок совершенно прямой дороги лежал впереди. В зеркале заднего обзора было видно, что фары полицейской машины неотвратимо приближаются.

– Зря они расположили сиденья совсем рядом с педалями. Ноги просто невозможно распрямить, – сказал Хеллер.

– С левой от тебя стороны под сиденьем есть кнопки, с помощью которых сиденье отводится назад.

Сквозь рев мотора я услышал шум механизма, откатывающего сиденье назад. Огонек выстрела мелькнул в зеркале заднего обзора. Пуля, должно быть, ударила в полотно дороги – она срикошетила, и свист ее я услышал раньше, чем звук выстрела.

– Ну что же ты плетешься так медленно, «кадиллак» «броэм купе элегант»? – с мягким укором проговорил Хеллер. – Разве я держу ногу на тормозе? – Он даже поглядел вниз. Тормоз нажат не был.

На подъеме машина так рванула вперед, что колеса ее чуть не оторвались от земли. Мимо пролетела предупреждающая надпись: «Здесь вы выезжаете из округа Хэмден».

– Нет, вы только поглядите на этих (...)! – проговорила Мэри, когда они проехали еще немного. – Эти олухи как ни в чем не бывало пересекают границу округа. Неужто они не знают, что это серьезное правонарушение? Полицейские машины чуть поотстали. Передняя включила боковой прожектор.

Мимо пролетел какой-то сарай. Хеллер нажал на тормоз, а потом почти сразу же бросил машину в новый поворот.

– А для чего эти многочисленные кнопки на панели управления? Нет ли у вас там инструкции по применению?

– Нет. – В боковом поле зрения мелькнул силуэт руки Мэра – Но я и без инструкции могу тебе многое объяснить. Вот это – кондиционер. Это – печка обогрева. Вот этим рычажком устанавливается нужная температура внутри машины. Это – наружная антенна, но она выдвигается автоматически, как только ты включаешь приемник. Вот тут шкала радиоприемника. С диким грохотом машина влетела в проезд между загонами для скота. Вой полицейской машины также усилился, отражаемый изгородью по сторонам.

– Вот эти кнопки – автоматический выбор станций. Каждой станции соответствует определенная кнопка. Ты находишь нужную, а потом нажимаешь одну из кнопок. Потом можешь включать приемник. Однако, включая его, ты каждый раз будешь попадать на волну той же станции, просто нажав эту кнопку.

– А вы очень много знаете об автомобилях, – заметил Хеллер.

– У меня когда-то был собственный.

Какой-то грузовик медленно выполз из ворот прямо перед их носом. Хеллер рванул руль. Они с шумом прокатились по гравию на обочине, машину качнуло, но Хеллер снова вернул ее на дорогу.

– А вы ведь не из этих мест, не так ли? Я это заметил по вашему выговору.

Я быстро сделал у себя пометочку. В разговоре с девушкой его виргинский акцент постепенно уступил место выговору жителя Новой Англии. Ага! Нет ли тут нарушения Кодекса? Хеллер тем временем попеременно жал то на тормоза, то на газ, беря очередные многочисленные виражи. Мимо пролетали изгороди. Он успел случайно наткнуться на ножной переключатель света и включил свет ходовых огней. Полицейские машины шли, отставая всего на несколько сотярдов и подымая немалый шум.

– О, я родилась в семье, многие поколения прожившей в Виргинии, тут ничего не скажешь, – проговорила Мэри. Она все время терла глаза и сморкалась в подол своей короткой юбки. – Родители мои занимались фермерством. Им не хотелось обрекать меня на такой тяжелый труд.

Машина с воем вошла в новый вираж.

– Нет, мне просто необходимо принять дозу, – сказала Мэри, высморкавшись в очередной раз. – Во всяком случае, отец и мать поскребли по сусекам и набрали достаточно средств, чтобы отправить меня учиться в женский колледж Бассарда – в тот, что немного выше по Гудзону от Нью-Йорка. Они с грохотом промчались по деревянному мосту и взлетели на холм по другую его сторону. Почти сразу же послышался и рев полицейской машины на мосту.

– Похоже, что ты – вполне приличный парень, – сказала она. – Так вот, я должна дать тебе один полезный совет. Постарайся любой ценой получить диплом. При существующих порядках работу тебе дадут не потому, что ты что-то знаешь или умеешь. Главное – диплом, корочки, как говорится. Это единственная вещь, с которой у нас считаются. Никто тебя и слушать не станет, если у тебя нет этого клочка официальной бумаги.

– Необходимо иметь диплом, чтобы хоть кто-нибудь стал разговаривать с тобой, – проговорил очень раздельно Хеллер, как бы запечатлевая слова в памяти. Один из полицейских автомобилей прибавил скорость, его передний бампер почти сравнялся с задними колесами «кадиллака». Послышался щелчок, а потом голос из мегафона:

– Прижмитесь к обочине и остановитесь (...) (...)! Вы арестованы!

Подчиняясь рулю Хеллера, задний бампер «кадиллака» угрожающе придвинулся к передним колесам патрульной машины. Сидевший за рулем полицейский резко затормозил. Хеллер выровнял «кадиллак» и нажал на акселератор.

– Ну, и удалось вам получить свой диплом? – спросил Хеллер.

«Кадиллак» тем временем спускался к броду через небольшой ручей. Вода фонтанами взвилась в воздух по обе стороны машины. Мотор взвыл, вынося машину на крутой противоположный берег.

– О да, – сказала Мэри. – Кстати, нужно еще и получить ученую степень если уж хочешь чего-нибудь добиться. Я, например, являюсь дипломированным и официально утвержденным доктором философии. У меня даже в сумочке лежит докторский диплом. Я тебе его обязательно покажу при случае. Доктор философии в области психологических наук, вот так вот. На подъеме машина чуть было не взвилась в воздух.

– Психология? – спросил Хеллер. – А что это такое?

– Целая куча собачьего (...). Все это сплошное жульничество. Они при помощи всяческих ухищрений заставляют вас думать, что вы – ничто, просто набор дурацких клеток, животное. Они-то могут делать что угодно. Но вам они вбивают в голову, будто вы – никто и ничего в этой жизни, ровным счетом ничего, не в состоянии изменить. У них даже считается строгим научным фактом, что само сознание построено на сплошном обмане и жульничестве. Ну кому, скажи на милость, придет в голову слепо следовать их дурацким концепциям? А они требуют именно этого. Я оцепенел от возмущения. Мое зарождающееся было сочувствие к ней было вдребезги разбито таким непониманием сути предмета. Да это же откровенная ересь! Святотатство! Циничное безверие! Она попросту не уважает святынь! Редчайший образчик асоциального поведения. «Кадиллак» мчался по ухабистой дороге. Вой полицейской сирены вновь нарастал.

– Я числилась среди первых студентов, – сказала Мэри, – но каждый раз, как кто-нибудь из профессоров (...) со мной, он твердил, что следует быть более ориентированной на либидо. Вот они и держали меня для этого на наркотиках. Ну сам посуди – если эта их психология так хороша, то почему, скажите на милость, все преподаватели ее такие кретины?

Хеллер вел сейчас «кадиллак» по какой-то грязной проселочной дороге. Стрелка спидометра замерла на ста милях. Мэри снова вытерла слезы и высморкалась.

– Они там все проповедуют свободную любовь, понимая ее как освобождение от платы. Еще одна пуля ударилась об асфальт и со свистом улетела куда-то.

– И при этом все они никуда не годные (...). Я думаю, что это происходит от преувеличенного представления о своих эротических возможностях, что со временем приводит к полному исчезновению их. Но они твердят, что это – результат их самоотверженных трудов. Да уж, они неплохо трудятся над тем, чтобы превратить любое студенческое общежитие в самый настоящий бордель. Послушай, ты ведь сейчас чуть не врезался в ту корову.

– Но если уж вы получили диплом, – не унимался Хеллер, – то как же вышло, что вы все-таки не смогли найти себе работу?

Мимо пронеслось огромное табло с надписью: «Внимание! Тихий ход! Впереди пересечение с федеральным шоссе номер 29». Хеллер затормозил. Потом мотор взревел. Отпустив тормоза, он вылетел на четырехполосное шоссе номер 29.

– Так ведь никто из нормальных людей не желает иметь дела с психологами. Зачем они им? Единственно, кто пользуется услугами психологов, – это правительственные органы. Там полагают, что они нужны для того, чтобы оболванивать детей, защищать банкиров и бороться с диссидентами. Правительство считает, будто с помощью психологов можно держать народ в узде. Смехотворная затея!

Вслед за ними на шоссе выехали и полицейские машины. У дороги появилась надпись: «Линчберг – 20 миль».

– Господи, я надеюсь, что смогу добыть себе дозу в Линчберге, – сказала Мэри.

«Кадиллак» начал набирать скорость.

– А правительство не предлагало вам работу? – спросил Хеллер. Шум мотора перешел в самый настоящий вой, который очень затруднял подслушивание разговора.

– Разумеется, предлагало, – отозвалась Мэри. Потом она снова высморкалась и попыталась сдержать зевок. Повернувшись, она пристально уставилась на Хеллера. – Послушай, парень. Очень может быть, что я воровка. Может, я к тому же потерявшая человеческий облик наркоманка. Пускай и проститутка. Может, я больна целым набором неизлечимых болезней. Но не смей считать, что я пала настолько низко, чтобы работать на это (...) правительство! Неужели ты думаешь, что я собираюсь стать параноидальной шизофреничкой подобно всем тем парням? Подумав о Ломбаре, я решил, что в словах ее очень может быть какое-то рациональное зерно. Постепенно у меня начало формироваться более терпимое отношение к ней, несмотря на все ее отступничество. Внезапно мне припомнилось, как хитроумно она провела операцию с Гарви Ли и как ловко вынудила его расстаться со своим бесподобным «кадиллаком». Тут явно просматривался почерк опытного психолога. А разве она не воспользовалась, и весьма удачно, шантажом? Нет, слова ее только восстановили и укрепили мою веру в психологию. Четыре полосы движения в направлении Линчберга были отделены вдоль шоссе широкой разделительной полосой от четырех полос движения в противоположном направлении. Через довольно большие промежутки в разделительной полосе встречались разрывы, что позволяло азворачиваться и ехать в противоположном направлении, не съезжая с шоссе.