Текст книги "Младшая сестра"

9

Наступило чистое ясное утро. Алан стоял в дверях хижины, наблюдая за капелью, падающей с низкого карниза. У него было ощущение, что сон еще не до конца покинул его.

То, что он якобы ощутил момент зачатия, конечно, абсурд. Еще более нелепым был его экзальтированный восторг по этому поводу. Только полный кретин может желать ребенка при данных обстоятельствах. То, что они сознательно рисковали, остается на его совести.

Глядя на солнце, сверкающее на остатках уходящего снега, Алан снова перечислил все причины, по которым беременность может обернуться полной катастрофой. Решив жить только настоящим, они совсем не думали о будущем – их будущем. Он не знал, что думает девушка об их дальнейших отношениях. Черт! Он сам не знал, чего он хочет.

Впрочем, не совсем так. Ясно одно – он не желает расстаться с Трэллой. Любопытно, как сложатся их отношения за пределами этого искусственного мирка, который им создала снежная метель. Трэлла разбудила в нем чувства, на которые он считал себя неспособным. В них-то и следует разобраться.

– Снег тает, – произнес девичий голос у него за спиной.

– Мда. – Алан еще с минуту смотрел на солнце, прежде чем повернуться к девушке. – Теперь мы можем уехать отсюда в любое время.

Она кивнула, кусая нижнюю губу.

– Я знаю. У нас осталось мало продуктов.

– Рано или поздно Сол выяснит, что тебя нет там, где ты должна находиться, и начнет переворачивать вверх дном всю страну.

– Я знаю, – вздохнула беглянка и подняла на Алана грустные глаза. – Я понимаю, что мы не можем оставаться здесь вечно.

– Мы можем отправиться завтра, – неуверенно произнес он.

– Хорошо. – Глаза девушки блестели от близких слез.

Алан чувствовал, что ему надо как-то аргументировать свое решение.

– Я и так пробыл здесь дольше, чем намеревался. Да и ты, думаю, не собиралась задерживаться.

– Конечно, – согласилась девушка, оглядев обнажившуюся землю вокруг хижины. – Если бы не метель, я бы уже давно была дома.

Если бы не метель, мы бы не стали любовниками.

Эта мысль сидела в голове у каждого из них. Алану бы, возможно, стоило огорчаться по поводу снежного бурана, который так решительно изменил его жизнь. Но расстраивало совсем другое – пришел конец их волшебной жизни в хижине.

Может, он действительно сходит с ума, подумал Алан, положив девушке ладонь на затылок и притянув ее к себе для поцелуя. Безумие это или нет, но через минуту он стал уже думать о том, что весь мир может катиться ко всем чертям…

И все-таки получилось так, что последнее слово было не за ними.

Спустя час тихий покой горного леса нарушил рокот двигателя. Стоя в дверях хижины, Алан смотрел, как вездеход въехал на площадку перед домом. Заглушенный мотор перестал шуметь. Наступившая вдруг тишина показалась оглушительной. Алан сошел с крыльца. Водитель открыл дверцу и спрыгнул на землю. Затем он снял защитные очки, закрывавшие более половины лица.

– Привет, Сэм, – произнес Алан, протягивая руку для приветствия. Сэм Блейк работал у Сола уже около двух лет. Алан хорошо знал его, но этот парень всегда держался особняком, что не так-то просто, живя под одной крышей с полудюжиной ковбоев.

– Привет. – Сэм сдернул перчатку и пожал ему руку. – Сол послал меня сюда, надеясь, что ты еще не покинул хижину.

– Какие-то проблемы?

Прежде чем ответить, Сэм бросил в сторону хижины взгляд, в котором мелькнуло едва уловимое удивление. Алан обернулся. К ним торопливо приближалась Трэлла.

– Сэм! Что-то случилось дома? – Девушка слышала, как водитель вездехода сказал, что его послал сюда Сол.

– Мисс Кэтэр. – Он вежливо наклонил голову. – На ранчо все в порядке.

– Ой, слава Богу. – Напряженные складки на ее лице тут же разгладились, и она обхватила пальцами руку Алана выше локтя. Сэм и глазом не повел, став неожиданно свидетелем подобной вольности. – Брат что, разыскивает меня?

– Я об этом ничего не знаю, – ответил тот. – Мне нужен Алан.

– Вот он я. – Алан жалел, что девушка не осталась в хижине. Еще не хватало, чтобы ее братец узнал о них от кого-то третьего. Правда, Сэм вовсе не болтлив. Встречаются фонарные столбы, которые более разговорчивы, чем этот парень.

– Сол просил меня передать тебе вот это. – С этими словами Сэм вытащил из кармана куртки сложенный листок бумаги и вручил его адресату. – Он сказал, чтобы я помог тебе, если в этом будет необходимость.

Помог? Алан удивился. Быстро пробежав глазами записку, он все понял. Сол кратко, по-деловому сообщал, что отец Алана умер от инфаркта. Похороны через два дня. По словам семейного адвоката, Джек Кольт хотел, чтобы при вскрытии завещания присутствовал его сын. Сол не выражал никаких соболезнований приятелю, зная, как никто другой, что они неуместны.

– Что там? – обеспокоенно спросила девушка.

– Мой отец умер, – ответил Алан без всяких эмоций.

– О, Алан! – Девушка уткнулась лицом ему в руку, выражая этим коротким жестом свое сочувствие. – Мне очень жаль.

– Да-а, – начал было он, – мне тоже.

Но быстро умолк, понимая, что его слова будут звучать фальшиво. Алан не знал, жалел он о случившемся или нет. Честно говоря, особого горя в связи с известием он не испытывал.

– Я поеду на лошади, – сказал Алан, прищурив глаза от солнечного света. – Ты можешь захватить Трэллу с собой?

– Никаких проблем. – Сэм кивнул.

Девушка не стала возражать. Так даже лучше. Они все равно собирались покинуть хижину завтра.

– Я сложу свои вещи, – быстро проговорила она и направилась к домику.

Алан двинулся за ней, но потом остановился и посмотрел на Сэма.

– Я буду признателен, если ты ничего не скажешь Солу о том, что видел мисс Кэтэр здесь.

– Это не мое дело, – ответил тот, слегка пожав плечами.

Алан кивнул в знак благодарности и пошел к хижине. Мисс уже стояла в куртке, натягивая вязаную шапочку на каштановые локоны.

– Нам о многом надо поговорить, – заявил он с порога.

– Да, – сказала девушка, слегка улыбнувшись. – Ты знаешь, где меня найти.

– Мда. – Алан смотрел, как она надевает перчатки. – Зачем отцу понадобилось, чтобы я присутствовал при чтении его завещания? Разве что хотел в последний раз за что-то отомстить мне и у всех на виду передать ранчо своей Агнес.

– Может, он и не завещал ей ничего, а наоборот, сожалеет о вашей размолвке. – Девушка приблизилась к Алану, положила ему руку на грудь и посмотрела на него ясными зелеными глазами. – Может, он хотел извиниться перед тобой.

– Ты не знала этого старика, – сухим тоном произнес тот.

– Люди могут меняться.

– Люди – да, но не мой отец.

Она лишь пожала плечами. Алан заметил беспокойство в ее глазах. – Мы обязательно поговорим с тобой, – успокоил он девушку. – Я приеду к тебе на ранчо.

– И встретишься с Солом?

– Этот вопрос тоже надо решить. – Голос звучал грустно.

– Ты все еще думаешь, что Сол четвертует тебя? – Она склонила голову ему на грудь, вдыхая запах любимого мужчины. Где-то в глубине ее сознания мелькнула мысль, не последняя ли это их встреча?

– По-моему, ты недооцениваешь родственные чувства своего брата.

– Время покажет, кто из нас двоих прав.

– Угу. – Сейчас Алану хотелось думать не о темпераменте ее брата, а совсем о другом. Он задержал руку девушки. – Не знаю, что задумал отец, когда составлял завещание, но если он решил втянуть меня в какие-то передряги в связи с наследством, то я, очевидно, не скоро освобожусь.

– Я не собираюсь никуда уезжать с ранчо. – Трэлла отпрянула, когда Алан прижал ладонь к ее животу.

– Позвони мне. Она кивнула.

– Так или иначе, я свяжусь с тобой.

Им так много еще надо сказать друг другу, подумал Алан, но ждет Сэм. Девушка поднялась на носки, чтобы встретиться с губами Алана, наклонившегося к ней. В этом поцелуе они выразили и страсть, и беспокойство за будущее.

Взглянув на Алана, девушка повернулась и быстрым шагом вышла из хижины, будто боялась снова пройти через боль расставания. Сэм стоял у вездехода, не выказывая ни малейшего признака нетерпения.

Алан опустил руки в карманы куртки и стоял на крыльце, наблюдая за тем, как Сэм помог мисс Кэтэр забраться в машину. Усадив девушку, ковбой повернулся к Алану.

– Я позабочусь о ней. – Он будто признавал, что был свидетелем их интимных отношений.

– Спасибо.

Заведя двигатель, Сэм направил вездеход вниз по склону горы. Трэлла, высунувшись в окошко, подняла руку в прощальном жесте, и вскоре машина скрылась за деревьями.

Алан зашагал к конюшне, стараясь не думать о пустоте, образовавшейся у него в душе после отъезда Трэй.

Двадцать четыре года как нога Алана не ступала в отцовский дом. Но все здесь оставалось таким, как ему запомнилось. Только вот половицы немного стерлись, да тяжелая дубовая мебель, купленная еще его матерью, потеряла некогда вполне привлекательный вид.

Обивка выцвела и протерлась в нескольких местах, но это все та же хлопчатобумажная ткань в черно-желтую полоску, так хорошо знакомая с детства. Джек Кольт всегда ворчал, заявляя, что с этими чертовыми полосками он чувствует себя как в тюрьме.

Агнес не стремилась к тому, чтобы оставить отпечаток своей индивидуальности на интерьере дома, куда она вошла в качестве второй жены Кольта. Отец даже не поменял мебель после смерти жены. Если бы Алан был сентиментальным, он бы мог подумать, что Джек таким образом хотел сохранить память о своей первой жене. Но скорее всего причиной была обыкновенная скаредность.

Скупость отца распространялась на все стороны его жизни. Не случайно люди, с которыми он водил дружбу или имел деловые отношения, в большинстве своем пришли на его похороны скорее из чувства христианского долга, чем горестного сочувствия. Джек Кольт причинил им слишком много неприятностей при жизни, чтобы они могли искренне оплакивать его смерть.

Разговоры в комнате сразу прекратились, когда в дверях гостиной появился Алан. Дружба с семьей Кэтэров давала ему возможность поддерживать знакомство с большинством владельцев ранчо в округе. Но никто из них не ожидал увидеть Алана сегодня здесь. На кладбище, еще куда ни шло, но в доме…

Все знали, что Джек грозил пристрелить сына на месте, если его нога ступит на эту землю. Как правило, такие угрозы дальше словесных эмоций не идут, но немало людей считали, что в данном случае это не пустые угрозы, – Джек наверняка убил бы своего сына, как и обещал. Но старый хозяин ранчо умер, и Алан приехал домой впервые за много лет.

Минутное молчание было прервано низким, хрипловатым женским голосом:

– Алан.

Овдовевшая миссис Кольт пробиралась между небольшими группами людей, двигаясь с кошачьей грацией. Агнес работала манекенщицей до замужества, но до сих пор ходила так, будто все еще слышала вокруг себя щелчки камер.

– Я так рада, что ты смог приехать. – Женщина протянула к пасынку холеные руки.

Его позабавил туалет Агнес. Платье было, как и подобает случаю, черным. Но оно выглядело на ней настолько модным и экстравагантным, что подобный траур превращал демонстрацию трагедии в фарс.

Ощущая косые взгляды присутствующих, Алан подумал, что кое-кто, наверняка, предполагает стать свидетелем стычки между вдовой и изгнанным из дома пасынком. Он не собирался изображать сентиментальную сценку из жизни семейства, сплоченного общим горем, поэтому проигнорировал подставленную для поцелуя щеку. Если Агнес и оскорбилась его отказом подыграть ей в спектакле под названием «безутешная скорбь», то виду не подала.

– Давно тебя не видела.

Она пробежала глазами по его фигуре, начав с копны взъерошенных золотых волос. Затем ее взгляд переместился на темно-синюю рубашку, пиджак и ниже, к жестким черным джинсам. Последней деталью демонстративного осмотра были старые, но хорошо начищенные черные ботинки.

– Я, наверное, так никогда и не привыкну к манере мужчин носить джинсы на официальных мероприятиях, – сказала Агнес, больше констатируя факт, чем осуждая неуместность подобной одежды.

– Мой белый галстук и смокинг в чистке, – ответил Алан, не извинившись за свой наряд. – Ты хорошо выглядишь, Агнес.

– Хорошо? – Она скривила тщательно накрашенные губы в презрительной улыбке. – И это все, что ты можешь сказать после стольких лет отсутствия?

Алан не спешил с ответом, медленно скользя глазами по совершенному овалу женского лица. Агнес было двадцать три года, когда она вышла замуж за его отца. В пятнадцать лет, а именно столько ему тогда было, Алан не мог вообразить себе более красивого создания. Надо сказать, прошедшие годы были к ней благосклонны. Или, точнее, Агнес была к себе небезразлична, цинично подумал Алан. В свои сорок восемь лет она выглядела прекрасно. В блестящих черных волосах нет и намека на седину, а небольшие морщинки, оставленные возрастом на лице, искусно прикрыты косметикой.

Ничего не скажешь – чертовски привлекательна. И знает об этом.

– Годы к тебе благосклонны, Агнес. Ты совсем не выглядишь на свой возраст.

В бледно-голубых глазах, которые резко контрастировали с черными волосами, вспыхнули злые огоньки. Алан видел, как ногти мачехи впились ей в ладони, и приготовился к вспышке гнева. Но в следующий момент выражение ее лица смягчилось, и она изобразила нечто похожее на улыбку.

– А ты изменился, Алан. – Слова прозвучали как комплимент.

– Да, я уже не пятнадцатилетний подросток.

– Это уж точно. – Агнес снова пробежала по нему глазами, в которых читался явный женский интерес. – Ты определенно уже не мальчик.

В том, что у Агнес были мужчины помимо его отца, он ни минуты не сомневался. Она не принадлежала к тем людям, которые позволяют таким мелочам, как клятва верности мужу, становиться на пути. Алан еще не успел сообразить, что ответить мачехе по поводу признания его мужских достоинств, как в толпе гостей заметил мелькнувшую шапку огненно-каштановых волос.

Трэлла.

– Извини, Агнес. – Пройдя мимо мачехи, словно мимо пустого места, Алан стал пробираться к девушке, не обращая внимания на проницательный взгляд Агнес, которым та проводила пасынка.

Семья Кэтэров – Сол, его жена Ибер и Трэлла – стояла у окна. В волосах девушки играли солнечные лучи, струившиеся через окна гостиной, делая их похожими на пылающий костер. Три дня прошло с тех пор, как любовники расстались. Срок небольшой, но дни в разлуке показались ему вечностью.

– Алан! – Сол первым заметил друга и, улыбнувшись, протянул ему руку.

Тот принял пожатие, чувствуя себя при этом предателем.

– Привет, Ибер! – Алан немного расслабился, здороваясь с женщиной. Даже если бы он не испытывал симпатии к Ибер, все равно бы относился к ней хорошо из-за той радости, какую она вносила в жизнь Сола. – Как там маленький террорист?

Ибер улыбнулась, услышав, какую характеристику Алан дал ее сыну.

– С мальчишкой все в порядке. Я уверена, он будет рад встретиться с дядей Аланом, когда тот соизволит навестить нас.

– Скоро заеду, – пообещал Алан, улыбаясь, и наконец перевел взгляд на Трэллу. – Привет, Трэлла. – Интересно, подумал он, кто-нибудь еще заметил, как покраснели щеки девушки. Алан взял протянутую ему руку и, прикоснувшись к ней, почувствовал, как его пронзило током.

– Привет, Алан.

Девушка ощутила, как густой румянец заливает ей лицо, когда увидела в глазах Алана неприкрытый мужской голод.

Алан медленно опустил руку мисс Кэтэр, скользнув средним пальцем по ее ладони.

– Ты возвратилась после учебы, как я вижу, – произнес он.

– Какой учебы? – недовольно спросил Сол. – Сестра училась в стольких заведениях, что я уже со счета сбился.

– Я скоро закончу колледж, – заверила она брата.

– Когда? До того, как я попаду в богадельню для стариков или после? – не без сарказма произнес Сол.

– Я же должна что-то делать с деньгами, которые оставила нам мама. Ты ведь не хочешь брать их, – обидчиво заметила она.

– Ладно, пусть хоть какая-нибудь польза от этих денег. Старт, во всяком случае, малышка Трэй, ты взяла резвый.

Она поморщилась, услышав свое старое прозвище. Девушке не хотелось, чтобы Алану напоминали о том времени, когда она была маленькой. Но тут вмешалась Ибер, переведя разговор на другую тему.

– Алан, ты знаешь, зачем тебя пригласили присутствовать на чтении завещания?

– Понятия не имею! Адвокат отца сказал только: родитель хотел, чтобы мы с его женой присутствовали при этом.

Прежде чем кто-нибудь из них смог произнести хоть слово, рядом раздался бесцеремонный хрипловатый голос Агнес. Подойдя, она по-хозяйски просунула руку под локоть пасынка, что не осталось незамеченным Трэллой.

– Простите, что вторгаюсь в ваш разговор, но там есть люди, которые желают переговорить с Аланом.

Он стоял в нерешительности. Ему очень хотелось пообщаться с Трэллой, но сделать это в присутствии ее брата он не мог. Надо бы, конечно, объясниться с Солом, но сегодня вряд ли подходящий для этого день.

– Иди, – сказал Кэтэр, приняв за друга решение. – Мы встретимся позже.

– Я свяжусь с вами. – Алан кивнул семейству, но его взгляд дольше всех задержался на Трэлле. Девушка поняла, что обещание связаться предназначалось ей…

Поминки были недолгими. Присутствующие вяло сказали несколько хороших слов об усопшем. Не говорить же о покойном правду! Собравшихся ждала работа – на всех ранчо она не прекращалась даже со смертью одного из обитателей округи, – а многим из них предстоял неблизкий обратный путь.

Кэтэры уходили одними из последних, но в дверях их остановил учитель их сынишки. Трэлла обожала своего племянника, но ей было неинтересно слушать о школьной ярмарке, открытие которой намечалось через несколько недель, поэтому она отошла в сторону.

До этой минуты девушка всячески избегала смотреть в сторону Алана, но сейчас не смогла отвести от него взгляд. Трэлла почувствовала, как на нее накатила волна нежности и тоски и, не имея возможности дотронуться до любимого человека, стояла, нервно покусывая нижнюю губу.

– Красивый, правда?

Вздрогнув от неожиданности, девушка резко повернулась на хрипловатый голос Агнес.

– Красивый? – повторила она вопрос Агнес, пытаясь собраться с мыслями.

– Алан. – Элегантная вдова кивнула в его сторону, при этом не сводя глаз с собеседницы. – Ты не находишь, что он красив?

– Да-а, – запинаясь, ответила Трэлла, злясь, что ведет себя как провинившаяся школьница. Она сделала глубокий вдох. – Я думаю, трудно найти человека, который бы не согласился с вами.

– Еще будучи совсем молодым, Алан уже выглядел красавцем, – сказала Агнес, бросив взгляд на своего пасынка. – Он напоминал ангела с картин старых мастеров, ангела перед его падением. – Глаза мачехи снова переместились на Трэллу, рассматривая ее словно какую-то букашку. – Я считаю, что падшие ангелы более интересны. Ты согласна?

– Я никогда не думала об этом.

К чему клонит эта женщина? Что у нее на уме? Убита горем и не ведает, что болтает? Хотя выглядит она скорее скучающей, чем горюющей.

– Примите мои соболезнования, миссис Кольт, – сказала она, возвращаясь к более приличествующей случаю теме. Девушка вдруг почувствовала, что красота вдовы вызывает у нее беспокойство.

– Благодарю.

– Жаль, что внезапная смерть унесла вашего мужа… – Трэллу волновала кончина мрачного старика лишь потому, что она затрагивала Алана. А соболезнование, которое она выражала, было данью вежливости, не более.

Пока Агнес глубоко затягивалась сигаретой, которую держала в длинных, ухоженных пальцах, холодные ее глаза следили за Трэллой.

– Моего мужа не любили, мисс Кэтэр, поэтому никто не сожалеет о его кончине. Включая меня. Если вы позволите, мне надо переговорить кое с кем. – С этими словами вдова грациозно удалилась, оставив за собой ароматный шлейф дорогих духов.

Трэлла посмотрела ей вслед, чувствуя, что она как будто что-то упустила. У нее осталось впечатление, что Агнес хотела не только поразить ее своим светским видом и манерами, но и поставить на место. Только зачем бы женщине понадобилось это?

Сол и Ибер закончили разговор с учителем и стояли в дверях, ожидая Трэллу. Алан находился в другом конце гостиной. Девушка задержала взгляд на его высокой фигуре. Она надеялась поговорить с ним наедине, но, судя по всему, им это не удастся. Грустно вздохнув, она направилась к брату. Ну что ж, подождем.

Алан вошел в кабинет отца и почувствовал, как на него нахлынули мучительные воспоминания. Сколько раз его вызывали в эту комнату, чтобы отчитать за очередной проступок. Он провел здесь самые горестные минуты своего детства, слушая отца, который говорил о полной никчемности сына. Именно в этом кабинете произошла их последняя размолвка, в результате которой юноша покинул отчий дом.

Но вот он снова здесь, разве что стал постарше на двадцать четыре года и, как он надеялся, помудрее. На какое-то мгновение Алан будто въявь увидел отца, сидящего за массивным письменным столом из красного дерева. Но мужчина, поднявшийся из большого кожаного кресла, не был Джеком Кольтом.

– Алан, рад видеть тебя снова.

– Брайан. – Алан протянул руку над столом и поздоровался с человеком небольшого роста. Брайан Уоткинг, владелец небольшого ранчо в нескольких милях отсюда, разводил лошадей. Уоткинг был адвокатом и одним из немногих, кого Джек Кольт причислял к разряду относительно честных людей.

– Ты не возражаешь, что я воспользовался столом отца? – Брайан махнул рукой на потрепанный портфель и кипу бумаг, разложенных на пыльной поверхности.

– Конечно нет. Но я думаю, что тебе надо спросить об этом Агнес, так как она теперь здесь хозяйка. – Это было самое большее, что мог позволить себе Алан, чтобы попытаться выяснить причину, по которой его пригласили на вскрытие завещания. Но адвокат не клюнул на эту удочку.

– Где миссис Кольт? Мы не можем начать без нее.

– Я здесь, – раздался голос вдовы. Мужчины обернулись к двери. – Я готова выслушать последнюю волю моего дорогого, безвременно покинувшего меня мужа.

– Будьте добры, садитесь. Можем начинать, – сказал Брайан.

– Вы меня пугаете. – Агнес произнесла это слегка насмешливо, но Алан заметил, что руки мачехи немного дрожат. Женщина опустилась в одно из двух кресел, что стояли у письменного стола.

– Я предпочитаю стоять, – сказал Алан в ответ на вопросительный взгляд Брайана.

– Очень смело с твоей стороны, – с издевкой бросила Агнес.

– Завещание Джека на самом деле довольно простое, – начал адвокат, надев очки и пробежав глазами по бумагам. Алан не сомневался, что Брайан и без этого прекрасно помнил текст завещания. – Вы хотите, чтобы я зачитал вам завещание по всей юридической форме или передал его суть простым английским языком?

– Простым языком, – твердо ответила Агнес, отбросив всякую томность.

– Прекрасно. – Уоткинг поправил очки на носу, потасовал бумаги на столе и затем аккуратно разложил их перед собой. Было видно, что адвокат, чувствуя себя центром внимания, наслаждался важностью момента, стараясь продлить его.

Алан, глубоко вдохнув, заставил себя расслабиться.

Когда, казалось, атмосфера в кабинете накалилась до предела, Брайан откашлялся и постучал пальцем по бумагам.

– Мистер Кольт оставил ранчо вам двоим. Треть – своей жене, Агнес Хелен Кольт, две трети – сыну, Алану Джеку Кольту. Ты главный владелец, Алан. – Адвокат посмотрел на наследника поверх очков.

– Почему? – только и смог произнести Алан.

– Джек считал, что кровь важнее. Твой отец сказал, что на этом ранчо трудились три поколения Кольтов и он не хочет нарушать семейную традицию. Поэтому и оставил тебе львиную долю. Обычно человек, получивший такую часть, может делать с собственностью все, что захочет, – продолжал Брайан. – Но Джек оговорил определенные условия. Ты не можешь отказать миссис Кольт в праве жить на ранчо и не можешь продать свою долю никому, кроме нее. Так же и она может продать свою часть только тебе и никому другому.

Слова адвоката произвели эффект разорвавшейся бомбы – в кабинете повисла гробовая тишина. Ошеломленный наследник смотрел на адвоката. Случилось невозможное!

Тишину нарушил резкий смех Агнес.

– Отомстил-таки, старый хрен! – Вдова нервно рассмеялась, увидев пустой взгляд пасынка. – Ты что, не понимаешь? Он сделал нас партнерами и заставил жить вместе.

Алан проигнорировал слова мачехи, полностью сосредоточившись на главном: ранчо принадлежало ему, и он вернулся домой насовсем.