Текст книги "Как справляться с гневом ребенка"

Важной частью общения является молчание. В семье оно может принимать много различных форм. Если между членами семьи были трения, напряжение или гнев, то им нужно успокоиться. И тут молчание приходит на помощь, проливая лечебный бальзам на души. Мэг Эстман комментирует это так: “Если вы и/или ваш ребенок сильно напряжены, то любые разборки в такой момент могут лишь разгневать и расстроить вас обоих”.

Мэг Эстман также указывает на ценность молчания в тех случаях, когда дети пытаются соперничать с родителями по поводу вопросов, которые не подлежат обсуждению. Хотя и действительно нет никакого смысла обсуждать то, что уже “решено и подписано”, для большинства родителей самое трудное в такие минуты просто сохранять спокойствие[40]40
  Мэг Эстман, “Как приручить Дракона вашего ребенка” (Нью-Йорк: Джон Вили энд Сане, 1994).


[Закрыть].

УСТАНАВЛИВАЙТЕ ГРАНИЦЫ

В любой семье могут возникнуть такие проблемы, для разрешения которых потребуется установить более жесткие границы, а иногда, и наказание. Когда ребенок становится неуправляемым, ведет себя вызывающе или подвергает сомнению авторитет родителей, необходимо прибегать к соответствующим средствам контроля.

В распоряжении родителей имеется пять способов контролирования ребенка. Два способа позитивны, два негативны, а один нейтрален. Вот они:

Позитивные: просьбы и мягкое физическое манипулирование.

Негативные: приказы и наказание.

Нейтральный: модификация поведения.

Степень эффективности любого из этих способов зависит от того, насколько хорошо мы справляемся с задачей наполнения эмоциональной емкости ребенка.

Безусловно, следует прибегать к просьбам всегда, когда только это возможно. Просьбы носят позитивный характер и нейтрализуют гнев. Просьбу лучше всего выражать в форме вопроса: “Не сделаешь ли ты для меня то-то и то-то?” В них содержится сильный положительный заряд. За просьбой стоит следующее: “Я уважаю тебя как личность. Я также отношусь уважительно к тому факту, что у тебя есть чувства и мнения. Я жду от тебя ответственности за свое поведение”.

Я хотел бы, чтобы просьбы всегда срабатывали, но это не так. Это означает, что иногда мы должны приказывать. Поскольку приказ делается в повелительном тоне и имеет негативный подтекст, он может вызвать гнев. Приказывая, мы словно бы говорим: “Мне все равно, что ты чувствуешь и думаешь по этому поводу. Меня не волнует, будешь ты принимать не себя ответственность за свое поведение или нет. Я просто хочу, чтобы ты делал то, что тебе сказано. Фактически, я беру на себя ответственность за твое поведение”.

Мягкое физическое манипулирование — позитивный способ контролирования поведения ребенка. Этот способ особенно уместен, когда мы имеем дело с маленькими детьми. Например, вы можете отвести малыша от горячей плиты или занять его другой игрой.

Наказание — вторая негативная форма контроля поведения. К сожалению, большинство родителей, сталкиваясь с плохим поведением ребенка, автоматически делают вывод, что его надо наказать. Они попадают в ловушку, которую я называю “капкан наказания”. Родители, которые используют наказание в качестве основного способа дисциплинирования ребенка или подростка, провоцируют ребенка и навлекают на себя ненужный гнев. Они также вынуждают ребенка чрезмерно подавлять свой гнев. В итоге у него вырабатываются пассивно-агрессивные черты характера. Это становится особенно опасным, если родители наказывают ребенка, когда сами разгневаны.

Да, время от времени мы должны прибегать к наказанию. Но это надо делать мудро и осторожно. И можно избежать многих проблем, связанных с наказанием если планировать его заранее. Я рекомендую вам не торопясь обсудить этот вопрос со своими мужем, или женой, или с хорошим другом. Спланируйте, как вы будете наказывать за нанесение обиды. Вы знаете, как дети одержимы “справедливостью”. Степень наказания должна соответствовать тяжести преступления. Ребенок прекрасно определяет, когда родитель слишком суров или слишком снисходителен. Если наступает момент, когда наказание неминуемо должно последовать, вы уже будете к этому готовы. Планирование такого рода не даст вам совершить иррациональный поступок под влиянием гнева. Ваш ребенок будет благодарен вам за это.

ТАЙМ-АУТ

Всякому родителю необходимо иметь представление о тайм-ауте. Это просто значит, что вы ставите или сажаете ребенка в какое-то место. Там он должен находиться определенный промежуток времени. Когда гнев ребенка выходит из-под контроля, такой способ может быть довольно эффективным. Примерная продолжительность времени рассчитывается так: одна минута на каждый год жизни ребенка.

Если ребенок после этого успокоится, похвалите его. Если он продолжает оставаться в том же состоянии, скажите ему, что он может прервать тайм-аут, когда овладеет собой. Если ваш ребенок крушит и ломает все вокруг, найдите место, в котором он ничего не может повредить. Пусть там будут только несколько его игрушек или книг. Как правило, при чрезмерном гневе и ярости тайм-ауты являются “средством скорой помощи”.

ЛИШЕНИЕ ПРИВИЛЕГИЙ И ОГРАНИЧЕНИЯ

У каждого ребенка есть любимая телевизионная программа или игра. Если тайм-аут не помогает, то эффективным наказанием может стать потеря привилегии. Я видел многих детей, которые просто не в состоянии были вынести мысль о том, что они могут пропустить любимое телевизионное шоу. Это на них действовало гораздо сильнее, чем тайм-аут.

Если мы имеем дело с детьми более старшего возраста и подростками, то здесь уместнее ограничения. Но если к ним прибегать слишком часто, то это может отрицательно отразиться на вас, в особенности если вы забудете, что сказали или обнаружите позже, что на соблюдении установленных вами ограничений настаивать невозможно. Так вы лишаетесь возможности контролировать то, что происходит в семье и теряете уважение ваших детей.

Пользуйтесь ограничениями разумно. Убедитесь, что ситуация достаточно серьезна, чтобы оправдать возмездие. При мудром и осторожном применении метод ограничений может оказаться чрезвычайно эффективным при воспитании ребенка.

КОМПЕНСАЦИИ И ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ РАБОТА ПО ДОМУ

Если ребенок причинил боль другому человеку или повредил принадлежащую ему вещь, то вам определенно следует подумать о том, чтобы назначить компенсацию. Разумеется, она должна соответствовать возрасту ребенка и его способности приносить жертву или платить за содеянное. Извинение также обязательно. Порой бывает трудно оценить размер компенсации. Чтобы быть справедливыми и по возможности точно определить ее в данном конкретном случае, вы можете посоветоваться с другими.

Можно также дать ребенку задание выполнить какую-нибудь дополнительную обязанность по дому, показав тем самым, что его дурное поведение не останется без последствий. Прибегая к этому методу, обязательно удостоверьтесь, что сложность домашних дел, количество и время, затраченное на их выполнение, соответствуют возможностям ребенка и тяжести его вины.

МОДИФИКАЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ

Методы модификации поведения занимают в воспитании детей свое место. Однако ошибочно применять их как главный способ воздействия на ребенка.

Модификация поведения – это система, в которой используется положительное подкрепление — введение положительного фактора; негативное подкрепление – устранение положительного фактора; и наказание — введение негативного фактора.

Пример позитивного подкрепления – когда мы в награду за хорошее поведение, даем ребенку что-нибудь вкусное. Негативное подкрепление заключается в лишении ребенка привилегий. Например, за плохое поведение мы запрещаем ему смотреть любимую телевизионную передачу. Наказание иногда называют техникой, вызывающей отвращение. Пример: за неподобающее поведение нажимают на трапециевидную мышцу.

В своих возражениях против использования системы модификации поведения в качестве основного метода воздействия на ребенка я исхожу из того, что многие родители заменяют ею эмоциональное общение и теплоту. При чрезмерном использовании этой техники ребенок не ощущает себя достаточно любимым.

Если к системе модификации поведения прибегать слишком часто, то возникает и другая проблема, а именно: у ребенка вырабатывается искаженное представление о системе ценностей. Он учится делать то, за что, как он знает, получит награду. Со временем у него разовьется подход, типа: “А что мне за это будет?”

Мудрые родители очень редко прибегают к методам модификации поведения. Некоторые из обсуждавшихся ранее методов дисциплинирования ребенка, такие, как тайм-ауты, подпадают под эту категорию. В модификации поведения есть нечто формальное и безличное. Как правило, к ним следует прибегать в “тяжелых” случаях, когда ребенок раз за разом совершает какой-то плохой поступок и при этом не выражает раскаяния, но и не ведет себя вызывающе.

Есть одна ситуация, в которой данная система хорошо срабатывает, когда дети в семье дерутся друг с другом. Когда нашим мальчиками было пять и девять лет, они часто дрались. Наши просьбы прекратить это не очень помогали. В лучшем случае, мир воцарялся на несколько часов. Наказания также имели краткосрочный эффект и были неприятны для всех. Но помогла система вознаграждений. Мы повесили на стену большой лист бумаги и рисовали на нем звездочки: одна звездочка за каждую минуту мира. Постепенно мы увеличивали этот временной интервал, до тех пор пока драки полностью не прекратились. За определенное количество звездочек мы давали каждому из мальчиков соответствующее его возрасту вознаграждение.

Одно предупреждение по поводу этой техники: для ее успешного применения требуется время, последовательность, серьезные усилия и терпение. Не начинайте, если не готовы идти до конца. Иначе то, что вы задумали, окончится неудачей.

Во всех аспектах взаимоотношений с вашими детьми стремитесь, когда только это возможно, делать упор на положительное. Если вы будете поступать так, то с большим успехом сумеете дисциплинировать детей, когда в этом возникнет необходимость. Да и в целом воспитание ребенка (включая привитие ему навыков правильного обращения с гневом) пойдет у вас лучше.

Самое могущественное “позитивное подкрепление” – это ваше одобрение, которое вы ежедневно выражаете ребенку. Вы делаете это в самой обычной обстановке, непринужденно и естественно, порой без помощи слов. Вы просто слушаете его внимательно, улыбаетесь, обнимаете его и проводите с ним время. Это помогает пробудить в ребенке его лучшие качества. Эти способы не вписываются в систему модификации поведения. Но они гораздо скорее помогут вам прийти к такой семейной жизни, которой вы желаете.

10. Врожденные реакции на авторитет

Вы, вероятно, обратили внимание, что в предыдущих главах я несколько раз упоминал о существовании двух типов людей. Первый тип составляет 25 процентов, а второй – 75 процентов. Сейчас я хочу объяснить, что это такое.

В ходе своей двадцатипятилетней психиатрической практики я обнаружил, что большинство людей склонны воспринимать авторитет одним из двух способов. Они либо – за авторитет, либо – против него. У меня сложилось впечатление, что первые составляют приблизительно 25 процентов населения, а вторые – 75. И конечно, у одних людей про– или антиавторитетные тенденции выражены сильнее, чем у других.

Мне кажется, что нагляднее всего это соотношение видно на графике “Типы восприятия авторитета”, помещенном в конце этой главы. Как видите, обе группы, преавторитетная и антиавторитетная, представлены каждая своей собственной колоколообразной кривой. Человеку, принадлежащему к 25 процентам, характерные свойства этой группы могут быть присущи в слабой, умеренной или крайней степени. Также и “75-процентник” может находиться в любой точке кривой, и его отношение к авторитету может колебаться от легкого неприятия до бунта. В каждом человеке заложено его отношение к авторитету. Это черта личности, с которой он рождается. Отношение к авторитету может быть в некоторой степени изменено окружением и воспитанием ребенка, но основная тенденция все равно будет преобладать.

Это подразделение никак не связано со многообразными типами личности, которые сегодня столь оживленно обсуждаются в определенных кругах. Отношение экстраверта к авторитету может быть как положительным, так и отрицательным. То же относится и к интроверту. В обоих группах мы встречаемся со всевозможными типами людей. Так что, пожалуйста, не надо наклеивать на эти два разряда людей этикетки интуитивных, сангвинических, холерических, одержимых навязчивыми идеями или каких угодно других.

То, как человек реагирует на явления этой жизни, зависит от позиции, которую он занимает по отношению к авторитету. А эта позиция определяется врожденной склонностью.

В момент рождения каждый ребенок – уже неповторимая личность. Все черты этой личности по своей природе врожденны. В момент зачатия родители передают генетические черты, из которых потом развивается личность. Как данность личность не может быть лучше или хуже. Она просто другая. Чем лучше мы сумеем понять природу ребенка, тем в большей мере сумеем развить и обогатить то, что он принес в этот мир.

Чтобы помочь вам лучше понять эти две реакции на авторитет, я хочу рассказать о каждой из них на примере нескольких детей. Каждый ребенок принадлежит к одной из групп. Затем я предложу рекомендации, которые помогут вам выбрать наиболее правильную линию поведения при воспитании ваших собственных детей, в зависимости от того, к какой из групп они принадлежат.

ДВАДЦАТИПЯТИПРОЦЕНТНИКИ

Двадцатипятипроцентники рождаются с врожденной потребностью в авторитете. Они нуждаются в одобрении и похвале. Они хотят, чтобы кто-нибудь говорил им, что делать, и расписывал по часам их жизнь. Вам может показаться, что ребенка такого типа очень легко воспитывать – просто скажите ему, что делать, и он сделает это. Затем вы добавите похвалу.

Если на ваш взгляд это звучит чересчур просто, то вы правы. 25-процентников так же трудно воспитывать, как и 75-процентников. Их ведь надо научить самостоятельно думать, стоять на своих собственных ногах и не быть в сильной зависимости от других.

У 25-процентников очень обостренное чувство вины, пользуясь этим, их легко контролировать. Большинство родителей, дети которых принадлежат к этой группе, неосознанно контролируют их именно таким способом. Затем они безмерно гордятся тем фактом, что у них такие замечательно дисциплинированные дети.

Джули – старшая из пяти детей. Она тихая и послушная девочка. Родители, Эвелин и Ричард, контролируют ее, тонко манипулируя чувством вины.

Как-то раз друзья пригласили Джули вместе поплавать. Джули спросила разрешения у матери. В ответ она услышала: “О, мне так жаль, Джули. Я сегодня планировала поужинать с твоим отцом в городе. Я надеялась, что ты поможешь мне и посидишь со своими братьями и сестрами. Но не беспокойся! Я схожу в другой раз”.

Хотя Джули и знала, что мать редко выбирается куда-то из дома, но ей очень хотелось пойти поплавать. Однако она чувствовала бы себя ужасно, если бы лишила мать возможности отдохнуть и развеяться. Ведь она в этом так нуждается! “Иди, мама. Мой купальник все равно полинял. Я лучше подожду, пока у меня будет новый и тогда пойду плавать. Давай, сходи с папой поужинать”.

Для Эвелин было легко просить Джули посидеть с детьми, поскольку та никогда не жаловалась. Джули в своей готовности откликнуться на просьбу была весьма убедительна, и мать решила, что ей просто доставит удовольствие посидеть с детьми. И во многих случаях так оно и было. Но было также и много других случаев, когда Джули предпочла бы провести время с друзьями. Дома ее удерживало чувство вины.

Когда 25-процентники еще маленькие дети, с ними так легко управляться. Часто можно услышать, как их родители говорят другим родителям: “Вам только нужно быть потверже со своим ребенком. Тогда он будет в точности, как Джули”. Но на самом деле два этих типа абсолютно несравнимы. Многие родители, считающие, что всех детей можно воспитывать одинаково, “стричь под одну гребенку”, серьезно вредят своим детям.

Родители, которые контролируют детей с помощью чувства вины, поступают наихудшим образом. 25-процентники так жаждут угодить, что легко ломаются. Они все принимают слишком лично и относятся ко всему чересчур серьезно. Они также боятся обидеть кого-нибудь или сделать что-нибудь не так. Из-за своего стремления к совершенству они хотят все делать “в точности так, как надо”. Крошечная толика критицизма может сокрушить их “я” и заставит испытывать такое чувств вины, что это помешает развитию личности.

Большинство родителей таких детей не замечают этого. Они просто радуются, что у них такой милый и послушный ребенок, всегда делает то, что ему говорят и никому не причиняет никаких беспокойств. Чего эти родители не осознают – так это то, что их дети держат свои чувства при себе. В своем стремлению к совершенству они очень самокритичны. Они не ожидают, что все будет идеально, но от себя требуют гораздо большего, чем в состоянии сделать.

У 25-процентников такие высокие требования, что каждый день может стать для них разочарованием. Даже если все события дня хорошие, а одно-единственное – плохое, они увидят только это одно событие. Поэтому они склонны к депрессии.

Бретт – учащийся старших классов средней школы. Однажды он получил “отлично” за тест по математике, “отлично” за ответ на уроке английского и еще одно “отлично” за домашнее сочинение. Какой замечательный день! Затем он играл в футбол и забил гол, благодаря которому его команда победила.

Придя домой после школы, он обнаружил записку от матери. Та писала, что в этот день придет домой позже. Бретт ничуть не возражал по этому поводу, он как раз собирался пойти поиграть в кегли. Он полез в шкаф в поисках своей красной спортивной рубашки, но не нашел ее. Она оказалась в корзине для грязного белья, вся испачканная.

День для Бретта померк. Его команда принимает участие в соревновании, а он без красной рубашки! Он забыл обо всем хорошем, что произошло в этот день.

История Бретта наглядно иллюстрирует ход мыслей 25-процентника. Он может легко впасть в депрессию из-за незначительного происшествия, а депрессия порождает гнев. Из-за того, что больше всего он хочет угодить, он никак не выражает его. От этого депрессия углубляется, порождая еще больший гнев, который ребенок направляет на самого себя.

Ребенок такого типа может годами страдать от манипулирования с помощью чувства вины. А родители в это время и понятия не имеют, что происходит у него на душе. Его не научили думать самостоятельно или словесно выражать свой гнев. В итоге он медленно, но верно движется к тому, чтобы стать разгневанным и погруженным в депрессию взрослым.

В 25-процентнике естественная потребность в любви, присущая всем человеческим существам, и ощущение собственной ценности многократно усиливается. Когда родители не отдают себе отчет в его низкой самооценке и ненамеренно опустошают его эмоциональный резервуар, он вынужден искать поддержку вне дома. Ко времени достижения подросткового возраста его поведение может приобрести разрушительные формы.

СЕМИДЕСЯТИПЯТИПРОЦЕНТНИКИ

Пэт и я имеем двух сыновей. Дэйл – это наш двадцатипятипроцентник. Он словно бы родился с вопросом на устах: “Папа, могу ли я что-нибудь сделать для тебя и для мамы?”

Дэвид, напротив, прибыл в этот мир с приказом, который можно было услышать на расстоянии пушечного выстрела: “Эй вы, все, отойдите с дороги! У меня впереди жизнь, и я хочу прожить ее с наименьшим количеством препятствий!”

Дэвид был из детей, типа “Я сам”. Никогда не возникало никаких сомнений по поводу того, что он чувствует. Такие дети стремятся думать самостоятельно принимать свои собственные решения. Когда кто-то указывает им, что делать, они могут разгневаться. Они хотят учиться всему сами.

На первый взгляд может показаться, что 75-про-центников гораздо труднее воспитывать, но на деле это не так. Хотя они и рождаются с отрицательным отношением к авторитету, но для их воспитания требуется столько же терпения, любви и понимания, сколько и для воспитания их тихих и покорных братьев и сестер.

Благодаря своему мощному стремлению к самостоятельности 75-процентники обладают естественным талантом руководителя. И для меня легче держать в узде ребенка такого типа, чем учить 25-процентника думать за себя. Однако весьма вероятно, что ваши попытки воспитывать и дисциплинировать такого ребенка вызовут у него гнев.

Когда нашему Дэвиду было около четырнадцати лет, он объявил в одно воскресное утро: “Я не пойду сегодня в церковь”.

“О, перестань, Дэвид, пошли, – откликнулся я, – ты же знаешь, что там тебе всегда бывает хорошо”.

Он уступил и пошел с нами, и больше не заговаривал об этом в течение нескольких недель. И затем, как гром среди ясного неба, последовало еще одно его заявление: “Я не пойду сегодня в церковь. Я говорил вам раньше, что не хочу туда ходить, и не пойду”.

На этот раз я понял, что обсуждать эту тему бесполезно. Он был настроен так решительно, что заставлять его идти в церковь насильно означало бы сформировать в нем резко отрицательное отношение к ней. Потом это трудно было бы изменить. Я решил выбрать мягкую линию поведения, чтобы Дэвид не отчуждался от семьи и мы могли помочь ему не уходить с прямого пути, ведущего к зрелости.

– Тебе нравится ходить в воскресную школу? – спросил я.

– Да, я ничего не имею против воскресной школы.

– Хорошо, я скажу тебе, как мы поступим. Ты идешь в воскресную школу, а затем кто-то из нас – мама или я – отвозим тебя домой и остаемся с тобой дома, пока идет служба.

Дэвид согласился на это. Пэт и я знали, что он 75-процентник. Мы хотели предотвратить гнев и неприятие, которые в случае давления с нашей стороны он стал бы испытывать по отношению к религии и духовным ценностям. Природе Дэвида была присуща антиавторитетная установка. Поэтому на данный момент мы решили не заставлять его. Мы не считали, что такая линия поведения означает попустительство, скорее, у нас был свой план. Дэвид знал о серьезности нашей веры. Он просто испытывал нас.

Мы стали действовать так, как договорились. По прошествии четырех или пяти недель стало заметно, что Дэвиду это начинает надоедать. И он знал, что мы с Пэт страдаем из-за этого. Мы хотели быть в церкви вместе. В конце концов он сказал: “Ну ладно, я буду ходить в церковь ради вас”. На этом инцидент был исчерпан.

Я, разумеется, не могу обещать, что такая стратегия будет эффективна для всех 75-процентников. Очень много здесь зависит от общего характера взаимоотношений между вами и вашим ребенком. Ключ к воспитанию ребенка такого типа – поддерживать положительный настрой и не впадать в чрезмерную авторитарность, особенно когда дело касается духовных вопросов. Статистические данные о количестве детей, воспитанных в церкви и впоследствии оставивших ее, несколько туманны. Но дело ведь не в точных цифрах. В наших собственных церквах мы постоянно сталкиваемся с тем, как печальная статистика подтверждается.

ПАССИВНАЯ АГРЕССИЯ И 25/75

В главе 6 мы говорили о “нормальном” периоде пассивной агрессии, с которым нам предстоит столкнуться в процессе воспитания ваших детей. Это ранний подростковый возраст. Помните, что на этой стадии ребенок в своей пассивной агрессии доходит до крайности. В большинстве семей хорошая учеба детей в школе – один из главных приоритетов. Следовательно, учеба становится одной из тех сфер, в которых пассивная агрессия проявляется наиболее сильно. Она направлена на то, что важнее всего для родителей.

Когда 75-процентники начинают отставать в учебе, родители поступят мудро, если не станут “раздувать из мухи слона”. Чем важнее проблема, тем упорнее будет ребенок в своем поведении. В конце концов, зачем подростку беспокоиться об оценках, когда за них берут на себя ответственность родители и учителя? Наш старший сын Дэвид был отчаянным 75-процентником, когда его оценки в восьмом и девятом классах начали стремительно падать. Но, как я вам рассказывал раньше, он сумел исправить ситуацию самостоятельно. Для этого ему понадобилось осознать, что он не сумеет поступить в престижный колледж, если не изменит своей позиции.

Дэйл, наш 25-процентник, никогда не уклонялся в сторону в своем отношении к учебе. Он хотел угодить и продолжал получать отличные оценки во все время обучения в средней школе.

В возрасте от тринадцати до пятнадцати лет подростки бессознательно, а порой и сознательно протестуют почти против всего. Это особенно относится к 75-процентникам, которые пребывают в разгневанном состоянии большую часть времени. Нам нужно создавать условия для того, чтобы они выражали свой гнев словесно. Ни в коем случае нельзя препятствовать этому, иначе мы запрем гнев внутри.

Это очень трудно для родителей, ведь у них возникает естественное желание заставить подростка молчать, подавить его гнев и таким образом сохранить мир в доме. Но иногда мне приходится спрашивать родителей, пришедших ко мне на консультацию: “Что бы вы предпочли: слушать вопли вашего сына или видеть его в коматозном состоянии от передозировки наркотиков? Что бы вы хотели: чтобы ваша дочь вопила и без конца ныла, или чтобы она забеременела?”

Конечно, в ответ я слышу: “Ни то, ни другое”. Но такое редко бывает возможно. Как часто я видел прекрасных родителей невыразимо страдающими, когда они обнаруживали, что их дочь, всегда отличавшаяся вежливостью и хорошим поведением, забеременела. Пожалуйста, помните, что невежливое и недоброжелательное словесное выражение гнева – всего лишь временное явление. Надо только не отступать и продолжать делать свое дело, приучать детей правильно обращаться с гневом. Одни из самых приятных моих воспоминаний связаны с тем, что я видел, как мои дети продвигаются вперед в умении выражать свой гнев словесно и вежливо.

Я всегда советую родителям снимать напряжение, позволяя подросткам выражать гнев словесно, а затем реагировать на это зрелым образом. До тех пор пока мы учим наших детей управлять своим гневом и ведем их вверх по лестнице гнева, это не означает вседозволенности. Подавлять гнев – все равно что давить на наполненный воздухом воздушный шар, у которого на боку имеется выпуклость. Если выпуклость вдавить внутрь, то она вылезет где-нибудь в другом месте. Если вы попытаетесь помешать детям выражать гнев, то можете быть уверены, гнев даст о себе знать в другой области их жизни.

При пассивно-агрессивном поведении подросток избавляется от гнева, выводя родителей из себя. То есть, ребенок ищет именно то, что больше всего расстраивает родителей. Что больше всего огорчит родителей-христиан? Разумеется, бунт против духовных ценностей. Против чего тогда пойдет ребенок в своем поведении? Против церкви и религиозного уклада жизни. Но нет никакой гарантии, что другим первоочередным приоритетам семьи удастся “уйти от внимания”. Скорее всего, родителям придется иметь дело с бунтом против двух или трех своих основных ценностей.

ДЕНИЗ И БИЛЛ

Во многих семьях велика вероятность, что у них будет как 25-процентник, так и 75-процентник. Это может создать дополнительные трудности. У детей, принадлежащих к двум различным категориям, порой возникают очень серьезные трения. Подчас они не ладят. А родители, из-за недостаточного понимания мотивов, движущих поступками детей, иногда даже к одному ребенку относятся лучше, чем к другому.

Высокая и стройная Дениз была студенткой медицинского училища. Она пришла поговорить со мной. Некоторое время она сидела нахмурясь и беспокойно ерзая. Затем внезапно быстро заговорила:

– У меня анорексия и булимия, доктор Кэмпбелл. У нас была лекция на эту тему и я поняла, что со мной происходит.

Дениз начала плакать.

-Я не хочу говорить об этом родителям. Они и так считают, что я в этой жизни не очень-то много делаю правильно. Если они узнают, то точно возненавидят меня.

Я взглянул в ее полные слез карие глаза.

– Почему ты считаешь, что у тебя анорексия, Дениз? Что ты такого делаешь?

– Я голодаю до тех пор, пока могу терпеть. Затем поедаю все, что попадается мне на глаза. После этого принимаю рвотное, и все выходит обратно.

– Как давно ты этим занимаешься?

– Около четырех месяцев.

Я был рад, что Дениз выявила свою проблему достаточно рано. Голодание не успело еще причинить ей физического вреда. Я почувствовал, что шансы помочь ей высоки. Необходимо было разобраться в причинах ее столь негативного отношения к себе.

Постепенно проблема стала вырисовываться. Ее старший брат Билл всегда был смелым и агрессивным. Дениз была тихой. 75 и 25.

“Сколько я себя помню, внимание мамы и папы всегда почему-то было приковано к Биллу. Когда ему было семь лет, он заболел, жизнь его была в опасности. Пока он лежал в больнице, я была у бабушки с дедушкой. Мне было очень одиноко, но я совсем не хотела беспокоить этим маму и папу. Ведь они так огорчались из-за Билла.

Когда после больницы он вернулся домой, ему надо было около месяца лежать в постели. Я делала все, что могла, лишь бы развеселить его. Я радовалась, что мы опять дома все вместе. Но мама почти не замечала меня. Насколько я помню, мне всегда не хватало ее любви.

Когда Брллу исполнилось десять лет, а мне – восемь, мама с папой затеяли строительство нового дома. Несколько месяцев прошли как в лихорадке. Я помню, как мы с Биллом дрались, а затем отец нас наказывал. Один раз, когда это снова случилось, Билл убежал, а я вернулась в дом. Мне надо было закончить работу, которую мама попросила меня сделать”.

Дениз сказала мне, что почти всегда уступала, не только брату и родителям, но всякому, кто встречался на ее пути. Однако, перейдя в старшие классы, она стала меняться.

“Я по-прежнему старалась, чтобы дома все было мирно. Но в школе у меня проявился характер. Когда я училась в восьмом классе, то стала встречаться с одним мальчиком. Он был жутким хулиганом. Когда родители узнали об этом, то две недели читали мне нотации. Больше я с ним никогда не ходила.

Я всегда чувствовала себя виноватой, если чем-то вызывала недовольство родителей. Мне казалось, что я самая ничтожная личность на свете”.

На втором году учебы в колледже оценки Дениз упали с приличных до очень плохих. Это произошло потому, что она пропускала много занятий. Некоторое время она скрывала свои оценки от родителей. Это продолжалось до тех пор, пока ее мать не нагрянула в студенческий городок без предупреждения. Дениз пришлось сказать ей правду. Родители заставили ее вернуться домой и сказали, что ей придется искать работу, чтобы вернуть им понапрасну затраченные на образование деньги.

“Я работала в двух или трех разных местах. В конце концов я вернула деньги. Но при этом я все хуже и хуже относилась к самой себе. У меня не было цели в жизни, и я никогда не заканчивала начатое.