Текст книги "Полосатый катафалк"

– В общем-то ничего. Но лучше смеяться, чем плакать. Лучше выйти замуж, чем умереть. Я всего лишь цитирую то, что ты говорил мне. Разве ты забыл?

Изобел говорила вроде бы на полном серьезе, но в словах ее таилась ирония. Блекуэлл зашагал к дому с ружьем в руках. Он хлопнул дверью с такой силой, что горлица взлетела с антенны. Изобел развела руками так, словно упустила птицу покрупнее.

– Ну что с ним делать?

– Дайте ему транквилизатор.

– Он уже целую неделю на транквилизаторах. И все без толку. Если так будет продолжаться, он совсем развалится.

– Меня беспокоит не он один...

– Вы имеете в виду этого самого Дэмиса?

– Я имею в виду тех, кто встретится ему на пути.

Она легонько тронула меня за руку.

– Вы думаете, он может причинить кому-то вред?

– Вы знаете его лучше, чем я.

– Мне казалось, что я прекрасно знаю Марка. Но за последний год он сильно изменился. Его всегда отличала деликатность. Даже не верилось, что он имел какое-то отношение к армии. Собственно, военные явно тоже так считали. Сразу после войны его отправили на пенсию, как он ни сопротивлялся. Примерно тогда же его бросила Полина, его первая жена.

– Почему, если вы простите мое любопытство?

– Лучше спросить у нее самой. В один прекрасный день она отправилась в Неваду, получила развод и вышла за другого. За Кейта Хэтчена, зубного врача на пенсии. С тех пор они живут в Мексике. Разумеется, Полина с ее дантистом имеют право на счастливую семейную жизнь. Но с ее уходом у Марка не осталось ничего, кроме ружей, спорта и семейной истории рода Блекуэллов, которую он все эти годы пытается написать.

– И еще Гарриет?

– И еще Гарриет.

– Теперь я кое-что начинаю понимать. Значит, за этот год он сильно изменился. Что еще случилось, кроме того, что Гарриет познакомилась с Берком Дэмисом?

– Прошлой осенью Марк женился на мне, – сказала она с кривой усмешкой.

– Но вы не можете ни на кого дурно влиять!

– Спасибо. Может, вы и правы.

– Мне показалось, что вы гораздо дольше замужем. – Фраза прозвучала как вопрос и в то же время как выражение сочувствия.

– Вы так считаете? Конечно, я была до этого замужем. И я давно знала Марка – с тех самых пор, как Гарриет была еще в пеленках. Мой покойный муж очень дружил с Марком. Рональд был его двоюродным братом. – Тогда вы знаете много больше того, что рассказали. – Как и всякая женщина. Разве ваш опыт не подсказывает вам этого, мистер Арчер?

Мне нравилась ее сдержанная ироничная манера, хотя это и мешало получить новые сведения. Я описал рукой дугу, обведя дом, розы и то место, где еще недавно стояла машина Гарриет, и спросил:

– Ваше мнение: продолжать ли мне этим заниматься?

– Пожалуй, да, – задумчиво ответила она. – Марку очень нужен человек, на которого он мог бы опереться, с кем посоветоваться, хотя он не из тех, кто любит слушаться. Но мне понравилось, как вы пытались погасить скандал. Все могло плохо кончиться.

– Если бы ваш муж это понимал!

– Я уверена, что он все прекрасно понимает, хотя и не подает вида. – В ее темных глазах была тревога, – Вы очень выручили нас, мистер Арчер, и выручите еще, если не покинете нас. Узнайте все, что можно, о Дэмисе. Если вам удастся подтвердить его, так сказать, моральную кредитоспособность, это очень примирит Марка с браком. – Вы не хотите «отмыть» Берка Дэмиса во что бы то ни стало?

– Нет, конечно. Меня интересует правда, какой бы она ни была. И не только меня. А теперь прошу извинить – я посмотрю, как там мой муж. Поддерживать его – вот мое предназначение сейчас.

Она не жаловалась, хотя в голосе послышались покорные нотки. Она повернулась, чтобы идти, а я, глядя на ее стройную фигурку, пытался прикинуть возраст. Если она знала Блекуэлла, когда Гарриет была еще в пеленках, а познакомилась через первого мужа, то, стало быть, первый раз вышла замуж лет двадцать назад. Это означало, что сейчас ей за сорок.

Как, впрочем, и мне.

Глава 6

Воспользовавшись ключом, оставленным мне Блекуэллом, я снова проник в его летний дом на побережье.

В комнате наверху ничего не изменилось, только в камине были полусгоревшие бумаги. Я поддел их на совок, они рассыпались. Поблескивая непросохшей краской, картина по-прежнему стояла на мольберте. При свете, проникавшем через стеклянные двери, кобальтовое пятно смотрело на меня как внимательный синий глаз.

Я отошел подальше, чтобы как следует разглядеть картину и понять ее. Затем я спустился в большую спальню. Дверцы шкафа были распахнуты. Внутри не было ничего. Комод тоже был пуст, в ванной – только чистые полотенца. Ничего не было и в маленькой спальне.

Я вернулся в большую спальню и тщательно ее прочесал. Корзина для бумаг была пуста, этим объяснялось наличие остатков бумаги в камине наверху. Дэмис не пожалел усилий, чтобы замести следы.

Но все-таки он оставил клочок бумаги. Он был засунут между стеклянной дверью и дверной рамой, чтобы дверь не хлопала. Это была плотная бумага, сложенная в несколько раз. Развернув ее, я понял, что это конверт, в каких пассажирам вручают билеты некоторые авиакомпании.

Этот конверт принадлежал компании «Мексикана эрлайнз», инструкции были напечатаны на внутренней стороне. Согласно им, мистер К.Р.Симпсон должен был вылететь из аэропорта Гвадалахары в 8 часов 40 минут утра 10 июня и приземлиться в международном аэропорту Лос-Анджелеса в час тридцать.

Я еще поработал в спальне, но ничего не обнаружил, кроме пыли под кроватями. Я поднялся наверх. Картина притягивала меня. Каждый раз она вызывала у меня новые чувства. На сей раз я поразился, какая в ней дьявольская мощь. Возможно, я кое-что нафантазировал, но мне показалось, что за мрачным колоритом притаилась Смерть.

Меня так и подмывало взять картину с собой и показать знающим людям. Если Дэмис – художник с именем, его руку должны узнать. Но я не мог унести картину из дома. Краски еще не высохли и могли смазаться.

Я пошел к машине за фотоаппаратом. Рядом с ней стоял пустой полосатый катафалк. Светило солнце, и на песке бездыханными трупами валялись загорающие. За линией прибоя боролись с волнами шестеро серфистов на своих досках.

Надвинулась огромная волна. Пятеро въехали на гребень – статуи на самоходной горе. Шестая – девица – оказалась не так проворна, волна сбила ее, и ей пришлось плыть вдогонку за ускользнувшей доской. Вместо того чтобы снова отправиться на поединок со стихией, она выбралась на берег и пошла, неся доску на голове. Оставив ее на берегу, куда не доставали волны, она стала карабкаться по скалистым уступам к стоянке. У нее был бюст и плечи амазонки, но она дрожала мелкой дрожью – вот-вот расплачется.

Это была та самая девица, которая тогда показала мне язык. Между нами протянулась какая-то незримая ниточка, и я сказал:

– Вам пришлось несладко.

Она взглянула на меня, словно видела впервые, не проявив никакого интереса. Я был существом из другого мира. Ее глаза были влажными и испуганными, как у тюленя. Она взяла из катафалка мужское пальто и надела его. Пальто было из дорогого твида, но на нем выступили блестки соли, словно его искупали в море. Дрожавшими пальцами девушка перебирала кожаные пуговицы. Одной, верхней, не было. Она подняла воротник, спрятав в него золотистую головку в шлеме коротких мокрых волос.

– Если вы замерзли, то у меня в машине печка, – сказал я.

На это она только фыркнула и повернулась ко мне твидовой спиной.

Я зарядил фотоаппарат цветной пленкой и сделал несколько снимков картины Дэмиса. По пути в аэропорт я оставил кассету у знакомого фотографа в Санта-Монике. Он обещал быстро проявить пленку.

Вежливый молодой мексиканец за стойкой «Мексикана эрлайнз» провел изыскания, занявшие у него несколько минут, и сообщил, что К.Р.Симпсон действительно прилетел из Гвадалахары десятого июня. Равно как и Гарриет Блекуэлл. Берка Дэмиса в списке не было.

Мое предварительное заключение, которое я пока решил держать при себе, заключалось в следующем: Берк Дэмис прилетел в Штаты под именем К.Р.Симпсона. Поскольку он не мог уехать из Мексики без туристской карты и въехать в США без документа, подтверждающего его гражданство, скорее всего, это и было его настоящее имя.

Учтивый молодой мексиканец сообщил также, что самолет, выполнявший рейс десятого, из Гвадалахары, прилетел и сегодня. Первый и второй пилот в конторе, но они не знают ничего о пассажирах. Зато стюард и стюардесса в курсе, но они уже ушли. Если я завтра приеду в аэропорт пораньше, они, конечно же, найдут время, чтобы поговорить со мной о моем друге сеньоре Симпсоне.

Воодушевленный его романской вежливостью, я вернулся в зал, где были таможня и паспортный контроль. Дежурные чиновники по очереди взглянули на мою лицензию с таким видом, словно я нашел ее в пакете с овсяными хлопьями.

Испытывая необходимость в контакте с властями дружественными, я поехал в город. Питер Колтон был у себя в окружной прокуратуре. На двери его кабинета висела табличка «Главный инспектор по уголовным делам».

Питер состарился на службе. Время, события и размышления по их поводу избороздили сабельными шрамами его щеки. Его треугольные глаза уставились на меня поверх очков, соскользнувших на кончик его большого агрессивного носа.

Он дочитал какую-то бумагу, расписался в углу и бросил ее в корзинку исходящей почты.

– Присаживайся, Лью. Как дела?

– Нормально. Зашел поблагодарить за рекомендацию полковнику Блекуэллу.

Он вопросительно на меня посмотрел:

– Ты серьезно? Что, Блеки оказался трудным клиентом?

– Трудности имеются. Он задал мне задачу. Не могу взять в толк, есть тут что-то серьезное или у него разыгралось воображение.

– Он, кажется, не страдает от избытка воображения.

– Ты давно с ним знаком?

– За грехи мне пришлось служить под его началом в Баварии сразу после войны. Он был в военной администрации, а я возглавлял уголовный отдел военной полиции.

– Как тебе служилось под его началом?

– Так себе, – признался Колтон и добавил задумчиво: – Блекуэлл слишком любил командовать. Не накомандовался в войну. Друг или враг в Вашингтоне продержал его в тылу. То ли чтобы поберечь Блекуэлла, то ли тех, кем он мог бы командовать. Это его огорчало, и он часто задавал жару подчиненным. Вообще-то он был порядочным ослом, мы его всерьез не воспринимали.

– Как он задавал жару своим людям?

– По-разному. Он следил за неукоснительным соблюдением буквы закона. Например, чтобы не было контактов военных с местным населением. Мои ребята занимались убийствами, изнасилованиями, черным рынком. А он посылал патрули по кабаре, проверять, чтобы не было «контактов». Его сводила с ума мысль о том, какие контакты могут быть между американскими юношами и хищными фройляйн.

– Он сексуальный маньяк?

– Что ты! – Питер Колтон оскалился по-волчьи. – Его предки были пуритане, и сам он пуританин. Да и проблема «контактов» носила для него личный характер. Его жена очень интересовалась мужчинами. Она с ним развелась.

– Что она собой представляла?

– В те дни была очень лихая дамочка. Но я с ней не был близко знаком. Она тебя интересует?

– Отчасти. Ее дочь Гарриет поехала навестить ее в Мексике, где и установила нежелательный контакт. Так, по крайней мере, кое-кому показалось. Это художник, Берк Дэмис, или К.Р.Симпсон. Она привезла его в Штаты с намерением выйти за него замуж. Блекуэлл убежден, что художника интересуют только ее деньги. Он нанял меня во всем этом разобраться, во всяком случае, побольше узнать об этом Дэмисе.

– Или К.Р.Симпсоне, так? Дэмис – это псевдоним?

– Я еще не выяснил. Похоже, он прибыл неделю назад в Штаты под именем Симпсона. Возможно, это его настоящее имя.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?

– Было бы любезно с твоей стороны.

Колтон погрозил мне шариковой ручкой:

– А разве тебе не известно, что я не имею права тратить общественное время и деньги на подобные просьбы?

– Даже для старинного приятеля?

– Блекуэлл мне не приятель. Я послал его к тебе, чтобы от него отвязаться.

– Я имел в виду себя и ошибся, – пояснил я. – Простой запрос в Бюро уголовной регистрации не займет много времени, а сколько он его мне сэкономит! Ты всегда говорил, что куда лучше предотвратить преступление, чем наказывать преступника.

– О каком преступлении ты говоришь?

– Например, об убийстве в корыстных целях. Я не утверждаю, что оно обязательно случится. Просто мне хотелось бы избавить от неприятностей молодую женщину.

– А себя от лишней беготни?

– Беготни и так хватает. Но я могу ходить из дома в дом по всей Калифорнии, и все без толку.

– Что именно тебя интересует?

– Есть ли криминальное досье на Берка Дэмиса или К. Р. Симпсона.

– Колтон записал в блокнот фамилии. Мне удалось пробудить его профессиональное любопытство.

– Пожалуй, позвоню в Сакраменто. – Он взглянул на стенные часы. Было почти четыре. – Если линия не перегружена, мы получим ответ до конца рабочего дня. Подожди где-нибудь у нас.

В приемной я раскрыл полицейский журнал. В некоторых городах новобранцам предлагалось аж по 450 долларов в месяц.

Ровно в пять часов дверь кабинета Колтона отворилась, и хозяин поманил меня. В руке у него шелестел телетайпный листок.

– Насчет Берка Дэмиса – ничего, – сказал он. – С Квинси Ральфом Симпсоном лучше. Вот уже две недели значится среди без вести пропавших. Его жена утверждает, что он исчез куда раньше.

– Его жена?

– Она-то и заявила о его исчезновении. Она живет в округе Сан-Матео.

Глава 7

Самолет садился уже в сумерках. Огни городов по берегу Калифорнийского залива были разбросаны словно бусины ожерелья. Вдалеке сверкал как город мечты Сан-Франциско, прикрепленный к реальности двумя мостами, если Марин и Беркли были реальностью.

В Редвуд-Сити я приехал на такси. В городском управлении полиции я подошел к дежурному, молодому человеку с бесцветными глазами и пухлыми щечками, как у бурундука. Он равнодушно оглядел меня, пытаясь понять, что за птица к ним пожаловала.

Показав свою лицензию, я сказал ему, что меня интересует человек по имени Квинси Ральф Симпсон.

– В окружной прокуратуре Лос-Анджелеса мне сообщили, что две недели назад вы объявили его розыск.

– Напали на след? – осведомился он, помолчав.

– Может быть.

– Где?

– В районе Лос-Анджелеса. У вас есть его фотография?

– Сейчас посмотрю. – Он подошел к столу в дальней части комнаты, стал рыться в бумагах и наконец вернулся с пустыми руками.

– Ничего нет. Лучше я вам его так опишу. Рост средний, телосложение обычное, волосы черные. Цвет глаз не знаю. Шрамов и других примет нет.

– Возраст?

– Мой ровесник. Мне двадцать девять. Совпадает?

– Возможно. Почему его разыскивают – он что-то натворил?

– Точно не знаю. Может, не оказывал помощь семье. Почему вы решили, что речь идет о преступлении?

– Потому что вы знаете наизусть его описание.

– Так я его встречал. В нашем управлении.

– Что он делал?

Молодой человек облокотился о барьер с чуть враждебной доверительностью:

– Я не обязан докладывать обо всем, что знаю, приятель. Сначала надо получить разрешение у ребят этажом выше.

– Капитан Ройал у себя?

– Дома. Не хочу беспокоить его в нерабочее время. Вы знакомы?

– Встречались на одном деле.

– На каком?

– Не обязан докладывать, дружище. Дай адрес миссис Симпсон.

Пошарив под стойкой, он извлек телефонную книгу и пихнул в мою сторону. К.Р.Симпсон проживал на Марвиста-драйв. 2160. Таксист сказал, что это поселок на окраине на другом конце города, по направлению Луна-Бей, и поездка обойдется мне в пятерку.

Покружив среди темных холмов, мы свернули с шоссе у обшарпанного плаката с надписью: «Безналичный расчет. Льготные условия». Домики были новенькие, одинаковые, но район быстро превращался в трущобы. Порыскав по грязным улочкам, словно моторизованные крысы, мы наконец отыскали нужный дом.

Он стоял между двух нежилых домов и сам выглядел нежилым. Фары высветили бурый, высохший газон. У дома стоял «форд» 1952 года выпуска без заднего стекла.

Велев таксисту подождать, я нажал кнопку звонка. Дверь оказалась кривой, и понадобилось время и силы, чтобы с ней справиться. Открыла мне молодая женщина. Жгучая брюнетка, миниатюрная, с ярко накрашенным ртом, голодными темными глазами, очень худая и взволнованная. На ней было короткое черное облегающее платье, открывавшее худые коленки и не очень скрывавшее прочие прелести.

Она знала о том, что прелести существуют.

– Тут вам не бесплатное шоу! Чего надо?

– Если вы миссис Симпсон, я хотел бы поговорить о вашем муже.

– Давайте, говорите. Я с интересом слушаю. – Она склонила голову набок, изображая живейший интерес.

– Вы заявляли о его исчезновении?

– Да, представьте! Я не видела его два месяца. Это меня вполне устраивало. Кому он нужен? – В ее голосе злость соединялась с печалью. Она уставилась мимо меня на бурый газон. – А кто там в такси?

– Шофер. Я просил его подождать.

– Я думала, это Ральф, – произнесла она другим тоном. – Решила, что боится войти в дом.

– Нет, это не Ральф. Значит, его нет уже два месяца, но вы заявили о его исчезновении лишь две недели назад?

– Я дала ему возможность вернуться по-хорошему. Он и раньше пропадал, но так надолго никогда. Мистер Хейли из мотеля посоветовал обратиться в полицию. Мне пришлось снова пойти работать в мотель. Но даже теперь мне одной не расплатиться за дом. А от полиции никакого толку. Они начинают шевелиться, только если чуют преступление. – Она выразительно скривила верхнюю губу. – Вы тоже из полиции?

– Я частный детектив. – Я назвался. – Сегодня я встретил человека, который вполне может быть вашим мужем. Можно войти?

– Входите.

Она боком прошла в гостиную, озираясь по сторонам, словно очутилась тут впервые. Маленькая, чистенькая гостиная была обставлена той дешевой дрянью из пластика, за которую вы все еще платите в рассрочку, а ее пора выкинуть на помойку. Она зажгла люстру в три рожка и предложила мне сесть на диван. Сама расположилась на другом его краю, уставив острые локти на коленях и подавшись вперед.

– Где же вы его видели?

– В Малибу.

Я говорил, совершенно не вдумываясь в слова, глядя по сторонам. На стене над телевизором висела картина в раме. Хотя в женщине и можно было узнать миссис Симпсон, портрет показался мне любительским. Я подошел и стал всматриваться.

– Считается, что это я, – подала голос хозяйка с дивана.

– Похоже. Работа вашего мужа?

– Да. Живопись – его хобби. Когда-то он думал заняться ею всерьез, но его друг, настоящий художник, отсоветовал. Сказал, что у него нет таланта. Так всю жизнь – сначала надежда, потом разочарование. Вот и теперь он прохлаждается в Малибу, а я вкалываю здесь до седьмого пота. Чем он занимается – загорает на пляже?

Я ответил не сразу. На телевизоре лежала затрепанная книга в бумажной обложке «Искусство сыска». Других книг в комнате не было. Я взял ее и стал листать.

Страницы были испещрены пометками, попадались рисунки карандашом – неуклюжие карикатуры.

– Еще одно увлечение Ральфа, – пояснила женщина. – Мечтал стать Великим Сыщиком и заработать кучу денег. Ничего не вышло. Мечта так и осталась мечтой. Один из знакомых в полиции сказал, что с его прошлым... – Она спешно прикрыла рот рукой.

– У Ральфа есть судимости? – спросил я, положив книгу.

– Нет, это я так... – В ее глазах вспыхнули огоньки защитного рефлекса. – Вы не сказали, что он делал в Малибу.

– Я даже не уверен, что это был ваш муж.

– Как он выглядел?

Я описал Берка Дэмиса. Мне показалось, что описание было для нее знакомым. Но она решительно сказала:

– Это не он.

– Хорошо бы в этом удостовериться. У вас есть фотографии Ральфа?

– Нет, он никогда не снимался.

– Даже когда вы поженились?

– Нас фотографировали, но Ральф так и не выкупил снимки. Это было в Рино, а Ральфу двадцати долларов хватает ненадолго. Когда он в Рино, его так и тянет в казино.

– Он там часто бывает?

– Как только выдается свободное время. Раньше я тоже с ним ездила. Мне это нравилось. Теперь все иначе. Из-за казино у нас и нет ничего за душой.

Я подошел к дивану и сел рядом с ней:

– Как Ральф зарабатывает на жизнь?

– По-разному. Он не окончил школы, и это теперь ему выходит боком. Он неплохой повар, но не любит этим долго заниматься. Работал барменом – тоже быстро надоедало. Ему предлагали работу в богатых домах чуть ли не по всей Калифорнии. Но он слишком гордый. Говорит, что терпеть не может быть лакеем. Может быть, – добавила она с горечью, – он просто не любит работать, потому-то и удрал.

– Как давно это случилось?

– Я уже говорила – два месяца назад. Он исчез вечером восемнадцатого мая. Он только приехал из Невады и в тот же день отправился в Лос-Анджелес. Он и вернулся-то, чтобы выклянчить у меня машину. Но я сказала, что без машины не останусь. Тогда он сдался и сказал, что поедет автобусом. Я отвезла его на автостанцию.

– Что он собирался делать в Лос-Анджелесе?

– Не знаю. Он сплел историю, чтоб получить машину, но я ему не верю. Сказал, что кого-то выслеживает. Я уже слышала от него эту песню, когда он работал в драйв-ине на Камино-Реаль. Полицейские, по его словам, платили ему за информацию.

– О чем?

– О подростках, курящих марихуану, и так далее. Не знаю, можно ли ему верить. Мне казалось, он рассказывает это, чтобы выглядеть важной персоной. Он всегда хотел работать в полиции. У него не было криминального досье.

– Вы же говорили...

– Вам показалось. И вообще я устала. Мне все это надоело.

Она резко встала и подошла к двери, словно предлагая мне уйти. Я остался сидеть на диване.

– Вы можете идти, – сказала она. – В Малибу вы встретили кого-то другого.

– У меня на этот счет другое мнение.

– Вы уж мне поверьте!

– Хорошо. Попробую. – Бессмысленно препираться с тем, кто может сообщить тебе какие-то важные сведения. – Но меня по-прежнему занимает судьба Ральфа. А вас?

– Естественно. Это же мой муж. По крайне мере, формально. Но у меня тут странное предчувствие, – ее левая рука поднялась к сердцу, – что он обменял меня на новейшую модель. В этом и заключалась его секретная работа.

– У вас есть предположения, кто эта новая женщина? – Нет, только предчувствие. С чего бы ему исчезать так надолго?

Я попытался было ответить на этот вопрос, но вовремя решил, что не стоит делиться соображениями вслух.

– Уезжая, Ральф не говорил о намерении посетить Малибу?

– Мне не говорил.

– Он там когда-нибудь бывал?

– Вряд ли. Он бы мне сказал.

– Он когда-нибудь говорил о желании уехать из Штатов?

– В последнее время нет. Когда-то давно он поговаривал, что неплохо бы поехать в Японию. Он там побывал во время корейской войны. Погодите. Он взял с собой свидетельство о рождении. Выходит, он вполне мог уехать из Штатов?

– Вполне. Значит, он взял с собой в Лос-Анджелес свидетельство о рождении?

– По крайней мере, мог взять. Недели две назад он попросил меня найти свою метрику. Еле нашла. Хотел взять ее с собой в Неваду. Сказал, что может пригодиться, если подвернется работа.

– Какая работа?

– Понятия не имею. Может, он просто морочил мне голову. – Она поежилась и подошла ко мне. – Думаю, он уехал за границу.

Прежде чем я успел ответить, зазвонил телефон в другой части дома. Она напряглась и вышла из комнаты. Я услышал, как она сказала: «Вики Симпсон слушает».

Затем наступила долгая пауза.

– Не верю, – сказала она. И снова молчание.

– Это не он, – сказала она. – Он не мог умереть.

На звук ее голоса я пришел в кухню. Облокотившись на желтый пластиковый столик, она держала телефонную трубку на расстоянии от уха, словно это была хищная птица. Зрачки ее глаз были расширены, как у незрячей.

– Кто это, миссис Симпсон?

Ее губы шевелились в поисках нужных слов:

– Это... это полиция. Говорят, Ральф убит. Не может быть.

– Дайте я с ним поговорю.

Она передала мне трубку. Я сказал:

– Это Лью Арчер, частный детектив, работающий в контакте с окружной прокуратурой Лос-Анджелеса.

– Они как раз сегодня нам звонили. – Слова звучали медленно и неуверенно. – У нас неопознанный труп. Звонил их главный, Колтон, вы его знаете?

– Да. С кем я говорю?

– С сержантом Леонардом. Уэсли Леонардом. Я провожу опознание по распоряжению шерифа. Мы сотрудничаем с Лос-Анджелесом и попросили их помощи и теперь. Колтон спрашивал, не труп ли это того Ральфа Симпсона, который числится в списках пропавших. Циркуляр о его розыске у нас куда-то запропастился, – добавил он извиняющимся тоном, – а может, мы его и вовсе не получали. – Бывает.

– Да. Так или иначе нам надо установить, кто это. Не могла бы миссис Симпсон приехать к нам?

– Наверное. Труп соответствует описанию Ральфа Симпсона?

– Да. Рост, вес, примерный возраст...

– Как он погиб?

– Трудно сказать. Когда его выгреб бульдозер, он был сильно подпорчен.

– Бульдозер?

– Да. Они прокладывали шоссе в западной части города. Несколько зданий были назначены на слом, а беднягу закопали на задворках одного из домов. Но не глубоко. На прошлой неделе они стали ломать дома, вот бульдозер и выудил его.

– Сколько он там пролежал?

– Доктор считает, месяца два. Было сухо, и труп хорошо сохранился. Главное – понять, кто это. Когда сможет прибыть миссис Симпсон?

– Сегодня же, если удастся достать билеты на самолет.

– Отлично. Я в здании суда Цитрус-Хиллз. Сержант Леонард.

Когда я повесил трубку, она сказала:

– Нет, нет, никуда я не поеду.

Она стала растерянно пятиться, пока не оказалась в углу возле холодильника.

– Это может быть Ральф, Вики.

– Не верю. А если это он, не хочу на него смотреть.

– Но кто-то должен его опознать.

– Вы и опознавайте.

– Но я его не знаю.

Ее грим пополз. Она руками вытирала глаза, размазывая слезы по щекам.

– Не хочу видеть его мертвым. Боюсь мертвецов!

– Мертвецы не опасны. В отличие от живых.

Я коснулся ее руки, покрытой гусиной кожей. Она спешно отдернула ее.

– Вам будет лучше, если вы что-нибудь выпьете, – сказал я. – В доме есть что-нибудь выпить?

– Я не пью, – отрезала она.

Я открыл буфет, нашел стакан, налил воды из-под крана. Она расплескала воду и стала злобно тереть подбородок кухонным полотенцем.

– Я не поеду. Меня стошнит!

Но в конце концов она согласилась и, пока я звонил в аэропорт, пошла переодеться. Для нас нашлись места на самолете, улетавшем в Лос-Анджелес в 10.30. К полуночи мы уже подъезжали к Цитрус-Хиллз в машине, которая ждала меня в международном аэропорту.

По обе стороны шоссе тянулись апельсиновые рощи, потом пошли пустыри, где велось строительство. Бульдозеры и грейдеры застыли в темноте, словно спящие ящеры.

Шоссе превратилось в главную улицу. Несмотря на свою близость к Лос-Анджелесу, городок был захолустный. Все было закрыто, не считая двух баров. Несколько человек в рабочей одежде брели по улице, пошатываясь под двойным бременем алкоголя и одиночества.

– Мне здесь не нравится, – подала голос Вики. – Дыра какая-то!

– Мы ненадолго.

– Точно? У меня, между прочим, нет денег.

– В полиции об этом позаботятся. Немного подождем, скоро все выяснится.

Металлический купол здания суда в свете звезд напоминал отполированный мыльный пузырь. Внутри было темно и пахло как в старом чемодане. Дежурного я нашел на первом этаже. Он сказал, что сержант Леонард в морге за углом.

Возле белого трехэтажного дома в колониальном стиле на газоне стоял знак: «Похоронное бюро Нортона».

Когда мы вышли из машины, Вики увидела знак и попятилась. Я взял ее под руку и провел в вестибюль, где пахло гвоздиками и формальдегидом. Она обвисла у меня на руке:

– Я не могу!

– Надо. Может, это не Ральф.

– Тогда зачем я здесь?

– А вдруг это все же Ральф?

Мы вошли в комнату, где не было ничего, кроме гроба на постаменте у стены. Вики пугливо озиралась по сторонам.

– Он там?

– Нет. Возьмите себя в руки. Минутное дело – и все.

– А что мне делать потом?

На этот вопрос я не мог ответить. Отворилась еще одна дверь, и вошел человек с нашивками сержанта. Пожилой, живот свисает над ремнем, взгляд спокойный, дружелюбный. Внешность соответствовала голосу, что я слышал по телефону.

– Я сержант Леонард.

– А я Арчер. А это миссис Симпсон.

Сержант поклонился с подчеркнутой учтивостью:

– Рад познакомиться, мэм. Очень любезно с вашей стороны, что вы к нам приехали.

– Пришлось... Где он?

– Над ним колдуют врачи.

– Так он жив?

– Он давно умер. Доктор Уайт производит вскрытие, чтобы установить причину смерти.

Вики стала оседать на пол. Я успел подхватить ее под мышки. С помощью сержанта я оттащил ее в соседнюю комнату, где горел ночник и сильней пахло гвоздиками. Она прилегла на кушетке, поджав под себя ноги в туфлях.

– Немного подождите, мэм, доктор Уайт сейчас подготовит его для опознания. – В голосе Леонарда послышались слащавые нотки, навеянные обстановкой. – Хотите что-нибудь выпить?

– Бальзамирующей жидкости.

Он удивленно поцокал языком.

– Уйдите и оставьте меня в покое.

Я пошел за Леонардом в комнату, где шло вскрытие. Труп лежал на белом эмалированном столе. Не буду описывать убитого. Время, проведенное в земле, а потом на этом столе, не украсило его. Он не был похож на Берка Дэмиса. Это был другой человек.

Доктор Уайт зашивал крестообразный разрез. Его руки в перчатках двигались, как клешни робота. Это был высокий лысый человек с вислыми щеками и усами табачного цвета. Во рту у него была зажженная сигара, и он покачал головой, чтобы дым не лез в глаза. Он уходил вверх спиралями.

Я подождал, пока доктор не кончил зашивать и не накрыл тело до подбородка прорезиненной тканью.

– Что удалось установить, доктор?

– Прокол сердца – левый желудочек. Похоже на колотую рану ледорубом. – Он стащил резиновые перчатки и пошел к раковине. Зашумела вода, но доктор говорил, заглушая шум: – Ушибы головы получены после смерти, похоже, долгое время спустя.

– Бульдозер?

– Очень может быть.

– Когда его откопали?

– Кажется, в пятницу. Так, Уэсли?

Сержант кивнул:

– В пятницу днем.

– Вы проводили тогда предварительный осмотр?

Доктор Уайт повернулся ко мне, вытирая полотенцем руки.

– Не было указаний. Окружной прокурор и шериф, он же коронер, оба в Сакраменто на конференции.

– Кроме того, – подал голос Леонард, спасая профессиональную репутацию, – раны не было видно снаружи. Маленькая точка слева на груди, и все.

Не мне было их учить. Я не хотел портить отношений.

– Ледоруб нашли?

Сержант только развел руками.

– Посте того как там поработали бульдозеры, не осталось ничего. Вы не видели развороченную, землю при въезде в город?

– Видел. Ну что, можно впускать миссис Симпсон?

Я обращался к доктору и сержанту, но вопрос повис в воздухе, словно отвечать на него должен был труп на столе. Мне даже показалось, что он сейчас ответит. Комнатка сводила меня с ума.

Я ввел Вики Симпсон. За это время она пришла в себя. У нее хватило сил дойти до середины комнаты, встать у стола и взглянуть на изуродованную голову.

– Это он, Ральф.

Словно в подтверждение всего этого она погладила его пыльные волосы. Затем посмотрела на сержанта и спросила: