Текст книги "Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии"

– Ну, что задумался, Лемешев?!

– Неожиданно… Товарищ генерал…

– На размышление тебе ровно неделя. Пока дуй домой. Завтра, как обычно, на работу. Вопросы ко мне есть?

– Есть, – сказал математик, физически ощущая, как, где-то глубоко внутри, созревают два прямо противоположных чувства. Восторг от необычайного приключения. Ну и… Почти первобытный страх, от неизвестной, какой-то нереальной опасности, которая тем не менее, начала обретать, пока еще расплывчатые, очертания.

– Есть вопрос, – повторил Лемешев. – А земля Афродиты… Это, где-то в Греции?

– Много будешь знать ― скоро состаришься! Забудь все что слышал в моем кабинете, кроме одного! Через неделю мне нужен четкий, осознанный ответ о твоем дальнейшем участии в проекте!

Всю обратную дорогу Славик размышлял о полученном им предложении… Близился двадцать первый век… Эпоха, роботов и компьютеров, мирного освоения космоса и технического прогресса… А тут… Вооруженный ракетами крейсер… Какие-то мрачные тайны… Охота на каких-то чужих… Это что же… Задание правительства такое?

Во дворе своего дома на глаза Лемешеву попали два подвыпивших типа, притулившихся у забора, огораживавшего незавершенную, замороженную стройку…

– Я Олег, – сказал один из них, доставая из пакета пластиковые стаканчики, бутылку портвейна и пару яблок.

– Я тоже Олег… Получается ― тезки!

– Знаешь я вот в жизни не встречал ни одного плохого человека… Ну с таким именем…

– А как же этот?

– Который?

– Ну этот… Который у них сначала все сжег… А потом еще щит на ворота прибил…

– Не знаю такого…

Лемешев узнал в одном из мужиков соседа по гаражу, улыбнулся и кивнул ему.

– Постой! – воскликнул сосед и хлопнул себя по лбу. – Ты это про князя что ли?

– Ну да…

– Так это ты князя критиковать надумал? Во-первых, все сжег он у одних, а щит на ворота приколотил другим… Во-вторых, ты что за г… такое, чтоб князя критиковать? За это знаешь чего бывает?!

– Чего? – испуганно переспросил собутыльник соседа.

– Дружина взялась за ногайки! Вот что!

– Так я и молчу…

Так вот и молчи… Давай стакан сюда… Князя он критикует…

«Я вот тоже… Чуть князя не критикнул…» – подумал Слава, заходя в подъезд. – «В смысле, чуть было не начал критиковать…»

Вернувшись домой, с порога, едва разувшись, математик ринулся в комнату, которую сам называл библиотекой. Жил Лемешев в «двушке» на втором этаже в стандартной панельной пятиэтажке. Жилище его делилось, по сути, на две неравные части. Гостиная, столовая, спальня в одном помещении, кабинет и библиотека в другом.

Письменный стол, простенькие стеллажи с книгами вдоль стен, пара стульев, диван, заваленный всевозможными журналами… Книг у математика было много, разместить их «красиво», жилплощадь не позволяла.

Наспех сварив кофе, Слава принялся рыться в своей «сокровищнице знаний», пытаясь хоть как-то разобраться в новом повороте своей судьбы. Извлечь максимум пользы из сведений, почерпнутых на «явочной квартире» примерно час назад.

– Во всем этом хаотичном нагромождении фактов, мистер Холмс, прослеживается нечто странное… То, что мы англичане, называем, порой, словом «мэтод»! – вслух обратился к самому себе Лемешев, выкладывая на письменный стол энциклопедии, книги по астрономии, потрепанные географические атласы, пыльные тома, написанные историками.

Гора книг начала приобретать критический характер, когда Лемешев, отдышавшись, плюхнулся в кресло и, закурив, ответил себе:

– Дорогой друг, предлагаю использовать «мэтод» дедукции! Главное, ничего не упустить, доктор Ватсон… Все фрагменты мозаики, должны плотно прилегать друг к другу, без всякой подгонки… Без обработки напильником и забивания молотком, без грубой силы… Гарантия верных выводов в том, что все предпосылки, какие будут нами использоваться ― окажутся истинными…

– Запутанная, все же история, мистер Холмс, – сменив напыщенное выражение физиономии на растерянное, – жалобно промямлил Лемешев.

– Ха-ха-ха-ха! – Математик отхлебнул кофе из чашечки и выпустил в потолок несколько дымных колечек. – Лучший в мире мозг, ржавевший без дела, наконец получил настоящую сложную задачу, Ватсон! И мы с вами ее непременно решим… Разумеется, как всегда, гениально!

Итак, что было известно на данный момент? В обстановке чрезвычайной скверности, на предприятии, где работает Лемешев создается новейший космический аппарат, именуемый не иначе как «крейсер». Корабль оснащен уникальной компьютерной системой управления. Самыми современными средствами локации и навигации. Новейшими средствами разведки, включая какие-то непостижимые для понимания оптические квантовые локаторы, созданные при посредстве таких гениальных умов, как Эйнштейн, Планк, Гейзенберг, сумевших открыть человечеству новые горизонты познания. Объединивших волновую механику и квантовую электродинамику и при этом, оставшись в здравом уме… При строительстве «Ковчега» используются самые перспективные алюминиевые и титановые сплавы, жаропрочные стали… Крейсер одет в броню, способную выдерживать невероятные перепады температур… Вооружен скорострельными пушками, ракетами «космос-космос» и «космос-поверхность», револьверными катапультами, способными использовать ядерное оружие… Обо всем этом математик имел лишь общее понятие, но догадывался, что средства защиты и нападения у «Ковчега» имелись значительные… Тоже самое касалось и сверхсекретного ядерного силового двигателя, по ходу дела, разработка была перспективная и уникальная.

Для чего создавался этот, крайне дорогостоящий, корабль? Средства для его строительства, без сомнения, требовались колоссальные… Как намекнул генерал, не для «космического туризма». Было также сказано, что создание «Ковчега» вынужденная мера…

В разговоре упоминались какие-то «чужие», обнаруженные со спутника… Собеседник генерала был уверен, что это не американцы… Говорил о необычайных технических возможностях этих загадочных существ… Если Лемешев верно понял, заметили их в непосредственной близости от каких-то там «пирамид»… Но, где находятся эти сооружения? Если фрагмент разговора, случайно услышанный Лемешевым, относился все же к использованию «Ковчега», то пирамиды должны находится, где-то в далеком космосе? В наличии каких-либо рукотворных сооружений на Марсе, Луне и уж тем более, на таких экзотических небесных телах, как Титан, Европа, Каллисто и прочих спутниках далеких планет-гигантов, математик здорово сомневался. Не верил он и в маленьких «серых человечков», разумную плесень, мыслящие «темные» облака, живые океаны и прочие инопланетные чудеса. Может, где-то во Вселенной они и есть, но нам такое может угрожать лишь со страниц фантастических книг и с телеэкранов.

Читая журналы и книги на данную тему, математик все больше приходил к мысли, что человечество, если и не уникально, то практически одиноко во Вселенной… Впрочем, специалистом он в данном вопросе не был… Однако невозможно отрицать что наша Земля разительно отличается от всех известных планет. И солнце, видимо, вовсе не рядовая звезда…

Уравнение, одним словом, имело слишком большое количество неизвестных, разобраться в нем Лемешев был в данный момент не способен…

Оставалась, конечно, последняя существенная зацепка… Земля Афродиты!

Какое-то время Слава усиленно напрягал свою память, пытаясь найти в глубинах этого, сильно забитого информацией «чердака», хоть что-нибудь подходящее…

С другой стороны, генерал никогда ни о чем не говорит напрямую… Все какими-то иносказаниями и намеками… «Контора», «почтовый ящик», «научное объединение, о котором ты слышал…»…земля Афродиты, скорее всего, такая же аллегория… Возможно и есть в этом странном названии скрытый намек на реальную «географию»… Но, как раскодировать это, пока не ясно.

Лемешеву вдруг подумалось, что поведение «генерала» и «директора» во многом напоминает повадки заговорщиков! «Явочная квартира», таинственные намеки, да и сам этот проект на фоне разрядки и разоружения весьма подозрителен!

И на кой черт им потребовался «математик» для их космической боевой экспедиции? Что он там будет делать?!

Чем больше Лемешев думал над этим, тем больше догадывался, что дело здесь какое-то «темное».

Кстати, ведь по телевидению недавно рассказывали будто спецы из НАСА нашли пирамиды на Марсе! Точно, показывали, что там среди красных песков, на фото со спутника обнаружили целый город… Конечно, давно разрушенный и покинутый марсианами… Как интересно там называли область на Марсе? Вдруг «земля Афродиты»?

В том, что на фото, о которых он вспомнил, были обычные марсианские скалы, Слава не сомневался… Но, как все-таки называлась данная марсианская территория?

Как человек продвинутый, Лемешев был наслышан о существовании «интернета». Это секретная разработка военных «штатовских» лабораторий, как где-то читал математик, давала невероятные перспективы… Было бы неплохо иметь у себя такую вот волшебную систему обработки информации… Все, что угодно можно, наверное, посмотреть, не копаясь в книгах…

Размышляя о Пентагоне, вражеских происках и тому подобных вещах, Слава вдруг вспомнил об одном знакомом писателе… Сочиняет всякую уфологическую белиберду… Но здорово эрудирован… Если попробовать ему позвонить, то можно сэкономить массу времени…

Крутанув шесть раз диск телефона, Лемешев дождался, пока на другом конце провода возник заспанный голос давнишнего приятеля…

– Кидония, – сказал писатель. – Столовые горы на Марсе… Там американцы вроде какие-то пирамиды сфоткали… Что? Земля Афродиты? Первый раз слышу…

Уже ближе к полуночи, когда Лемешев отложил на тумбочку томик японской поэзии, выключил ночную лампу и приготовился спать, оглушительно зазвонил телефон.

– Старик, узнал я, то что ты спрашивал! – прокричал в трубку писатель, явно довольный своей способностью разобраться в любом вопросе. – Земля Афродиты ― это гигантский материк на Венере… По площади ― больше чем Африка… Что? Почему не может быть? Не твой вариант? Ну, тогда извини… Чем богаты, тем и рады… Пока!

Ⅴ. Проходная пешка

В подземную тюрьму гестапо, ставшую теперь весьма надежным убежищем от сыпавшихся с небес англо-американских бомб, партайгеноссе Борман прибыл в точно указанный им же срок. Секунда в секунду, как было предписано им по телефону…. Стрелки на часах Мюллера, на которые шеф тайной полиции бросил взгляд по привычке, подтвердили исключительную пунктуальность рейхсляйтера.

В кабинете Мюллера громыхало радио… Геббельс, воодушевленный известием, о внезапной кончине американского президента с крайним восторгом вещал о «чудесном повороте немецкой истории».

«…повторяются великие события Семилетней войны, когда не стало русской императрицы и Пруссия была спасена от поражения, которое казалось тогда неминуемым! Теперь мы наблюдаем колоссальный поворот в истории Третьего рейха! Сотрудничеству советов с американцами приходит конец! Близится час, когда непобедимые войска Германии, под руководством гениального фюрера и его талантливых военачальников нанесут противнику решительное поражение…»

– Выключите радио, в ушах от него звенит…

Борман небрежным движением поставил стул напротив стола хозяина кабинета, по-хозяйски отодвинул бумаги Мюллера в сторону, затем взгромоздившись на стул, дождался пока шеф гестапо отключит приемник.

– Наступает решающий момент, дружище. – Борман пристально посмотрел на своего визави. – Восточнее Берлина русские сосредоточили огромное количество войск… По обе стороны кюстринского шоссе начались непрерывные атаки с применением большого количества танков, тяжелой артиллерии и штурмовой авиации. Думаю, еще две недели и начнется штурм имперской столицы, Мюллер…

– Согласен свами, рейхсляйтер. Новый командующий, назначенный для… – Шеф гестапо на мгновенье замешкался. – Для этой последней битвы… – Начальник тайной полиции рейха, сказал это, осторожно поглядев в глаза Бормана. – Назначенный вместо растерявшегося перед армадой надвигающихся русских танков, «вождя СС»… С энтузиазмом превращает Берлин в «неприступную крепость». Это означает, что выбраться из города, будет крайне сложно… Одним словом, я понимаю, рейхсляйтер, ваши слова о «решающем» моменте.

– Нас с вами никто не «слушает» здесь? – Собеседник Мюллера огляделся по сторонам.

– Разумеется нет! Здесь моя вотчина. Без моего разрешения здесь муха не пролетит…

– Прекрасно, дружище Мюллер. Разговор у нас будет не для чужих ушей…

– Раз уж мы с вами теперь союзники в несколько большем смысле, чем просто шеф тайной полиции рейха и начальник партийной канцелярии, позвольте задать вопрос, который тревожит меня с момента совещания у фюрера. Я о совещании, на котором поддержал вас с идеей проникновения в загадочный подземный мир, посредством ракеты этого сумасшедшего гения… Как его там зовут?

– Пауль Бах, – усмехнулся Борман.

– Скажите, мы ведь с вами не собираемся, в самом деле, забираться в эту чертову ракету и отправляться в безумное путешествие прямиком в преисподнюю?

Лицо Бормана исказила вдруг странная гримаса. Вначале Мюллеру показалось, что его собеседник намерен чихнуть… Однако вскоре выяснилось, что руководитель НСДАП едва сдерживается от смеха.

– Вот уж не думал, дружище, что шеф самого кровожадного карательного органа на свете, может быть подвержен такому страху! – Борман все-таки расхохотался. – Видели бы свое лицо сейчас! Мюллер…

– Ничего смешного, – обиженно сказал хозяин кабинета. – По мне, так лучше уж ампула с цианистым калием, чем та участь, что уготована экипажу этой проклятой ракеты… Если она вообще не взорвется, еще на старте, то уж точно застрянет на большой глубине… Интересно, что подумают наши далекие потомки, обнаружив внутри этой адской штуковины человеческие скелеты в скафандрах!

– Вы, разумеется правы, – закончив смеяться, Борман принялся вытирать платком, выступившие от хохота слезы. – У нас с вами есть дела намного важнее и гораздо интереснее, чем добровольно заточать себя в этот реактивный склеп… Наверное самый дорогостоящий в мире! Учитывая, что в моих руках банковские счета, а также ключи от многих тайных сокровищниц, где находятся великие ценности, вывезенные со всей оккупированной нами Европы и из Советской России! Поверьте, дружище, речь идет не об одном миллиарде долларов! В ваших руках, при этом, мастерски законспирированная организация, распространенная по всему миру! Уж не сомневайтесь, Мюллер, мне хорошо известно, как вы со времен поражения в Сталинградском побоище, начали активно искать пути эвакуации из осажденной столицы рейха, когда придет время…

– Я делал это исключительно в целях спасения преданных нам борцов за идеалы национал-социализма! – Не моргнув глазом, ответил Мюллер.

– Это я понимаю, – сказал Борман весьма любезным тоном. – Поимо денег, в моих руках секретная клиника, где нам сделают пластическую операцию… Так сказать, без очереди… Да так, что мы станем еще моложе и еще красивее… А в ваших, помимо недвижимости за границей, как я прекрасно осведомлен, есть филиалы успешных коммерческих и прочих частных компаний, в которые можно весьма удачно вложить финансы для развития бизнеса.

– Вы, в самом деле, хорошо осведомлены, рейхсляйтер. – Вздохнул шеф гестапо. – Впрочем, я тоже кое-что знаю о вас, в этом смысле, мы оба хорошо поработали…

– Спросите, зачем мне был нужен этот ракетный проект инженера Баха?

– Честно говоря, меня это сильно интересует, – подтвердил Мюллер.

– Эта ракета, дружище, гарантия нашей с вами безопасности в самом ближайшем будущем! С ее помощью мы решим две особенно важные задачи… Во-первых, мы, заручившись поддержкой фюрера, спровадим несколько важных персон… Тех, кто может помешать нам в будущем. В окружении Гитлера есть опасные конкуренты, слишком хорошо осведомленные, как о финансовой, так и о политической стороне наших с вами дальнейших планов… Отправим их исследовать внутреннюю полость земного шара… Есть также те, кто будет слишком опасен для нашей подпольной жизни, ввиду своей излишней заметности… Вы же понимаете, Мюллер, что после крушения рейха, наши враги начнут настоящую охоту за теми, кто был предан фюреру и сильно старался воплощать в жизнь его грандиозные планы?! Ищейки из английских, советских и американских спецслужб, будут с остервенением разыскивать всех, кто причастен к расовым и политическим чисткам, виновен в расправах над евреями, военнопленными, подпольщиками, партизанами и коммунистами… Сами понимаете, такие одиозные лица, как Гиммлер, Кальтенбруннер или, например, Геббельс, не нужны нашему подполью…

– А фюрер?! – быстро задал вопрос шеф гестапо и трясущимися руками, принялся выдвигать ящик письменного стола. Схватился за сигареты. Заметно нервничая, закурил.

– О фюрере разговор отдельный… Свое дело он сделал… Нам сейчас важнее другое!

– Что же? – жадно затягиваясь сигаретой, поинтересовался Мюллер.

– В бункере, где сейчас укрываются Гитлер и его приближенные, насчитывается примерно семьсот человек, включая охрану, обслуживающий персонал и семьи некоторых высших чиновников. Мной, Мюллер, сделано все, чтобы наш «особо секретный» план путешествия в недра земного шара, стал достоянием, как можно большего числа из этих персон… Когда СМЕРШ, НКВД, британская МИ-6 и подчиненные Аллена Даллеса займутся допросами уцелевших свидетелей, надо, чтобы в их показаниях, как можно чаще звучало упоминание о ракете Пауля Баха и нашем с вами бегстве на ней… Понимаете?

– По-моему, гениально задумано, – кивнул Мюллер.

– Помимо этого, в руках у противника будут подлинные документы, подтверждающие эти показания… Кстати, дружище Мюллер, у вас есть какая-нибудь приличная недвижимость на Борнео?

– Что? На Борнео?.. Кажется, есть… Простите, рейхсляйтер, мне тут подумалось… Какая ужасная судьба уготована некоторым верным борцам за идею, которые отправятся в этой ракете, помимо опасных для нас представителей из государственного аппарата рейха… Взять того же майора Ленца, например… Или двух отличных офицеров люфтваффе, которых обучали управляться с реактивным… Как там называется эта штука, на которой они должны лететь к Прозерпине?

– Жертвовать пешками, суровая необходимость, Мюллер. Вы же понимаете, что контрразведка у русских и их союзников будет проверять подкинутую нами «дезу» с особым рвением… Все должно быть натурально!

– Вы правы, рейхсляйтер…

– Теперь, вот что, Мюллер… Вам следует подкинуть русским информацию, что завтра, максимум послезавтра, по шоссе Берлин-Науэн, из осажденной столицы рейха на запад, направится черный «мерседес», в котором группа офицеров Генерального штаба повезет особо важные документы лично Мартину Борману! И не куда-нибудь, а на тщательно замаскированную ракетную базу, скрытую на огромной территории, которую фюрер выделил в свое время для создания Глобального Зоопарка…

– Лично вам? – переспросил Мюллер.

– Среди отважных патриотов рейха, которых Пауль Бах отправит в своей ракете покорять неведомый мир подземной цивилизации, сейчас находится мой двойник… Замечательный актер, много лет изучавший до мелочей мою биографию, повадки, привычки и все, что еще необходимо для его миссии… Лицо его скрыто бинтами, однако, никто не сомневается, что он настоящий Мартин Борман…

– Есть свой человек, внедренный в Красную Капеллу⁵ еще в сорок втором году. Пока еще не использованный. Доверие к нему среди антифашистского подполья позволит все провернуть в лучшем виде…

– Отлично, дружище! Сегодня получите портфель, который должен попасть в руки СМЕРШа… Из бумаг, которые там обнаружат, «красные» приобретут первые сведения о ракете Пауля Баха, о стартовом комплексе, при обследовании которого, сыщики выяснят, что ракета и, в самом деле, отправилась в путешествие…

– А кто повезет документы?

– Ваш этот… Феликс Ленц и еще несколько офицеров… Но учтите, мне потребуется обратная связь. Ленц и его компания, отправятся в свой решительный прорыв не ранее, чем я буду точно уверен, что русская контрразведка «клюнула» и на дороге автомобиль будет ждать засада!

– Все это будет сделано… Не сомневайтесь, рейхсляйтер… Все же, хотелось бы уточнений по еще двум вопросам.

– Ну, говорите, Мюллер… Что у вас еще за вопросы?

– Первый касается Прозерпины, подземного мира и всего, что мы с вами говорили фюреру на том совещании… Что все-таки послужило основанием для данной идеи? На второй, я кажется уже сам отыскал ответ… Хотел спросить, зачем вам понадобилось вообще рассказывать обо всем этом Гитлеру? Риск был огромный… Теперь понимаю, что без доклада фюреру вы не могли бы создать в фюрербункере необходимый нам слух о бегстве в подземный мир…

– В целом вы верно уловили ход моих мыслей, однако, дело не только в распространении ложной информации… Вот, прочитайте… Этот донос, по счастью отправленный на мое имя, мог попасть на стол Гитлера и уничтожил бы меня в одночасье… А так мы с вами сыграли на опережение!

На стол перед Мюллером лег, исписанный от руки, лист бумаги.

« …считаю своим долгом доложить Вам, рейхсляйтер, что в мои руки попала магнитофонная запись беседы между моим непосредственным шефом Отто фон Айзенбергом и странной личностью, которую я в дальнейшем буду здесь именовать Посланником, поскольку, помимо этого псевдонима, мне о нем ничего не известно…

Беседа состоялась… февраля 194… года, в полночь, в кабинете моего начальника, в обстановке чрезвычайной секретности…

…скрыл от своего руководства, а также от высших руководителей рейха, сведения о существовании таинственного механизма, способного дать в руки своего обладателя поистине фантастические возможности влиять не только на ход истории всей человеческой цивилизации, но и на Мироздание в целом…

…если верить Посланнику, Вселенские часы существуют в, скрытом от обитателей земной поверхности, внутреннем пространстве нашей планеты…

…является вопиющей изменой делу национал-социализма, преступлением перед рейхом и предательством будущих поколений тысячелетней империи…

Не придавал этому серьезного значения, поскольку услышанное казалось мне весьма фантастичным…

…узнав о создании ракеты, способной проникнуть во внутреннюю полость земного шара, понял, что замыслы изменников приобрели вполне материальные очертания…»

– Что это? – с сомнением глядя на собеседника, спросил шеф гестапо, отложив, прочтенный «по диагонали» текст. – В этом есть хотя бы немного правды?

– Признаюсь, что был момент, когда я всерьез подумывал вплотную заняться выяснением этого вопроса, – пожав плечами, Борман спрятал донесение в кожаную папку. – Боюсь, теперь у нас нет времени и сил, для того, чтоб выяснить это… Пришлось кое-что досочинить для правдоподобности и доложить фюреру в том виде, в каком вы слышали… Сам Айзенберг намерен выяснить это до конца… Но, думаю, все это полная чушь… Но ведь нам это только на пользу?

– А этот «посланник»… Кто он?

– Странная личность, явившаяся к Айзенбергу в ходе его демонических экспериментов, целью которых были попытки контакта с Высшими Сущностями, обитающими за пределами материального мира. Айзенберг это делал посредством сотрудников своего отдела.

– Какой-нибудь шарлатан, разумеется?

– Если не хуже, – усмехнулся рейхсляйтер. – Он может быть кем угодно… Агентом британских, американских или советских спецслужб… Пришельцем из далекого будущего… Самим дьяволом…

Борман усмехнулся, поглядев на вытянувшееся лицо собеседника.

– Я просто излагаю вам версии подчиненных Айзенберга, помешанных на всякой мистике и потусторонних мирах… Исчез этот загадочный субъект столь же немыслимым образом, как и явился… Теперь вы видите, что истинное положение дел немного отличается от того, что мы изложили на совещании в бункере… Кстати, подмена информации о «посланнике» фотографиями кальмара выглядела весьма убедительно! Как и сказка о всемогущей подземной цивилизации… Но это ведь только для пользы нашего дела! Вдруг информация, полученная Айзенбергом окажется достоверной? Тогда, зачем знать правду кому-то, кроме нас с вами?

– Я бы на нашем месте, партайгеноссе, все же приставил к Айзенбергу надежного человека… Вдруг он и вправду сумеет добраться до Прозерпины и этих… Волшебных часов… Я правда не прочитал все внимательно и не понял, что именно в них такого полезного…

– Человека мы, разумеется, на всякий случай приставим, – кивнул рейхсляйтер, хлопнув ладонью по папке, поглотившей таинственный текст.

Спустя неделю после разговора, состоявшегося в подземной тюрьме тайной полиции рейха между Мартином Борманом и его визави, Феликс Ленц получил хорошую новость…

Он и еще трое офицеров должны, воспользовавшись «мерседесом» из служебного гаража Мюллера, срочно отправиться из Берлина по шоссе, еще не заблокированному русскими. Дорога им предстояла на стартовую площадку «подземной ракеты» Баха, с тем, чтоб отправиться наконец в свое опасное путешествие… Разумеется, Ленц и не думал участвовать в этой безумной авантюре… Но, стартовый комплекс располагался в зоне будущей американской оккупации… Все складывалось, как нельзя лучше! Выбраться из почти окруженного русскими Берлина, а потом исчезнуть из поля зрения ищеек гестапо, переодеться в штатский костюм и раствориться среди неисчислимого потока беженцев. Затем, добраться до дома… В военных преступлениях майора вряд ли могли обвинить, а значит, впереди будет мирная послевоенная жизнь…

То, что прорыв из, осажденной русскими, «крепости» был запланирован на скоростном и мощном автомобиле, Ленцу, как раз представлялось большой удачей. Он всерьез опасался, что их команду отправят на транспортном самолете. Во-первых, последние берлинские аэродромы в Гатове и Темпельхофе уже были выведены русской артиллерией из строя. Организованная среди городских кварталов взлетная полоса для экстренных рейсов, была весьма опасной для использования. Накануне Ленц сам наблюдал картину, как стартовавший с нее самолет, рухнул среди городских строений, задев на взлете крылом полуразвалившееся здание. Говорят, там был сильный пожар, и никто из этого самолета не спасся…

Во-вторых, майор сам общался с прилетевшими на совещание к фюреру офицерами из Мюнхена… Они рассказали, что русские зенитки свирепо обстреливают все воздушные цели над Берлином… Все прилетевшие, кстати, были ранены во время своего отчаянного перелета.

На рассвете, облачившись в камуфляжный комбинезон и стальную каску, вооружившись автоматом и «парабеллумом», Феликс Ленц познакомился с теми, кому вместе с ним предстояло отправиться на стартовую площадку ракеты, созданной для проникновения в неизведанные глубины Земли… Туда, где согласно утверждению арийских ученых мужей, существовала неведомая высшая цивилизация, с которой они якобы уже наладили связи.

Получив на руки документы, необходимые для беспрепятственного прохождения через позиции немцев, запасшись водой и продуктами питания, команда в которую был зачислен майор, выбралась из бункера на поверхность.

Чтобы при выезде из Берлина все они не оказались в руках у эсэсовцев вылавливающих дезертиров и предателей, лично Феликсу Ленцу выдали особый пропуск за подписью Геббельса… В последнюю очередь, когда все было готово, старшему в группе, о котором майор знал только то, что он принадлежал к особому подразделению «SP», всучили портфель, предназначенный для передачи в руки важной персоне, дожидавшейся их непосредственно на площадке для старта. «SP» являлось какой-то секретной структурой внутри «SS», о ней Феликс Ленц имел лишь самое общее представление.

Еще один новый знакомый майора, получил на руки карту на которой был обозначен маршрут предстоящей поездки… Этот парень был, по его собственному утверждению, отозван прямиком с фронта, имел огромный опыт действий в тылу врага и на него Ленцу, следовало особенно полагаться, на втором этапе задуманной операции… После проникновения во внутреннюю полость планеты…

Последней в этой команде была высокая и худая фрау, из-под стального шлема которой выбивалась белокурые волосы. Звали ее Марта и она, по словам, инструктировавших майора людей из аппарата Бормана, являлась выдающей летчицей… Опытным офицером люфтваффе…

Наконец вся, собранная наспех, компания разместилась в салоне большого блестящего «мерседеса», причем Марта оказалась за рулем машины… Не включая фар, она ловко завела мотор и, резко взяв старт, помчалась по пустым в этот утренний час, проникнутым тревожными ожиданиями, берлинским улицам… В апрельском небе все еще горели последние звезды… Всюду виднелись следы чудовищных разрушений… Глядя в окно на унылый пейзаж, когда-то шумного, густонаселенного города, Ленц старался не думать о том, что дальше готовила для него судьба. Резво стартовавшая от имперской канцелярии летчица, вскоре вынуждена была значительно сбавить прыть, объезжая воронки от бомб и разбитые вдребезги автомашины.

– В любом случае, это лучше, чем дожидаться русских в убежище, подыхая от жары и дыма, с которым не справляется вентиляция, – сказал, сидевший сзади, фронтовик из армейской разведки.

– Скоро пожары в Берлине некому будет тушить и дым станет настоящим бедствием, – подтвердил сидевший с ним рядом, чин из «SP», бережно прижимая к себе портфель, набитый столь ценными бумагами. – Дым и проклятая пыль, от которой и сейчас уже нет спасения!

– А еще этот запах бетона, от которого в подземелье просто воротит! – продолжил для поддержания разговора, отозванный с фронта разведчик.

Феликс, устроившийся на переднем сиденье, переглянулся с летчицей, и они молча улыбнулись друг другу…

Многочисленные волнения, бессонные ночи и ужасы бесконечного напряжения последней недели, в конце концов отступили и Ленц благополучно заснул, как только их автомобиль покинул предместья Берлина. Снилось ему, что-то прекрасное, связанное с кадетской юностью…

Пробуждение оказалось внезапным, пугающим и оглушительно резким…

– Русские! Боже мой! Сколько их!

– Марта дави на газ!

– Они убьют нас… О Небеса! Мы сейчас разобьемся об этот проклятый танк!

– Прекратите истерику! Иначе я вас огрею по голове!

– Сворачивайте же скорее! Они сейчас будут стрелять!

Жаркое апрельское солнце освещало огромные сосны справа, ровную нитку шоссе впереди и перекресток, на который выкатилась русская «тридцатьчетверка», перекрывая дорогу… Зеленые гимнастерки русских, казалось, были повсюду… «Мерседес» здесь, видимо, поджидали, хотя по уверениям человека из аппарата Бормана, напутствовавшего их команду перед выездом, шоссе оставалось свободным и «красных» здесь быть не могло.

Винтовочная пуля пробила стекло и чиркнув по стальному шлему Ленца, проделала вторую дыру в стекле, уже со стороны Марты. Раздался громкий хлопок близкого выстрела… Управляемый Мартой автомобиль в последний момент избежал столкновения с танком, и русские, которых Ленц первый раз в жизни видел так близко, принялись отчаянно палить из самого разного оружия.