Текст книги "Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии"

Летчица, управлявшая «мерседесом», вела себя, как и положено, представительнице арийской расы! Губы ее, правда, вытянулись в бледную нить, а красивое лицо побелело как мел. Она не бросила руль, умудрилась удержаться от опрокидывания, когда съехала на обочину и снова ловко и лихо выскочила на асфальт, при этом едва не сбив какого-то фанатичного русского комиссара.

Комиссар, умудрился проделать в лобовом стекле два новых отверстия, стреляя из своего нагана в упор. Истошные крики, державшего на коленях портфель, сотрудника «SP» в тот же миг прекратились.

– Черт! Он убил его! – Крикнул сзади офицер армейской разведки. – Но нам, кажется, удалось прорваться!

Ленц оглянулся и увидел стремительно удалявшиеся фигурки русских, которые размахивали руками, видимо, упрекая друг друга… Только теперь майор осознал, что чудом избежал гибели.

– Точно меж глаз! – осмотрев убитого, хладнокровно заметил фронтовик, выдергивая из рук погибшего заветный портфель.

– Кажется бак пробит, стрелка стремительно приближается к нулю, – не менее спокойно сообщила мужчинам Марта.

– Сворачивай влево… Вот на эту дорогу! В лес…

Отозванный с фронта разведчик, водил пальцем по карте, пытаясь понять, как действовать дальше.

– Переоденемся в штатское и попробуем, продолжить наш путь пешком! – сказал наконец Феликс Ленц и почувствовал жжение в левой руке. – Черт подери… Я, по-моему, ранен…

Вечером, переодетые в штатское, оставившие при себе лишь портфель и карту, компас и минимум оружия и патронов, майор и его сослуживцы выбрались на окраину небольшого провинциального городка. Продырявленный русскими пулями «мерседес» был покинут ими в, полном тихой печали, сосновом лесу… Отдать последние почести, погибшему было некогда, ведь русские наверняка организовали преследование…

– Видите церковь? – спросил фронтовой разведчик, которого, как выяснилось, звали Карл Фейгенбаум.

– Предлагаете укрыться в церкви? – спросила Марта, как оказалось, носившая звание гауптмана и служившая раньше в особом летном отряде, созданном для испытаний новейшей реактивной техники.

– Разумнее использовать ночь для передвижения, а днем укрываться? – предположил Феликс Ленц.

Майор не знал еще, как его новые знакомые отнесутся к идее, добраться до американской оккупационной зоны, а там, смешавшись с беженцами, благополучно разойтись по домам. Попасть в плен к русским, чтобы, как выразился фюрер на одном из совещаний, пешком, под конвоем, побрести в сибирскую тундру, казалось Феликсу не лучшей перспективой.

– Вы ранены, Ленц, и все мы здорово выбились из сил… – Сказал Фейгенбаум голосом заботливого отца. – До места назначения, нам предстоит еще долгое и опасное путешествие… Идемте, узнаем, удастся ли нам получить ночлег в этом городе… Но прежде всего, предлагаю, попробовать найти приют в церкви. А утром разыщем здешнего бургомистра, покажем подписанный Геббельсом документ и потребуем новый автомобиль!

– Если к утру не выяснится, что здесь уже обосновались русские, – ответил на это майор.

Уже поздно ночью, когда Марта и Фейгенбаум забылись в объятиях Морфея и видели, наверное, не первый сон, Ленц сидел в маленьком церковном флигеле в компании местного пастора, пил с ним суррогатный кофе и предавался философской беседе.

– Несмотря на тот факт, что при Гитлере ни один немецкий епископ не был брошен в концлагерь, а те из моих собратьев, что были схвачены гестапо, скорее пострадали за антифашистскую пропаганду, а не за христианские убеждения, я уверен, что фюрер ― это и есть антихрист! – говорил пастор, отхлебывая из чашечки. – Его чудовищные преступления носят настолько глобальный характер, что у меня нет в этом сомнений.

– Антихрист?! – мрачно усмехнулся Ленц. – Никогда до конца не понимал, следует ли из этого, что он против Иисуса Христа, или данный термин, надо понимать, как попытку заменить собой сына божьего в сердцах и умах людей?

– И то и другое, разумеется, – живо среагировал пастор, подвигая майору блюдце с печеньем. – Вы ешьте, не стесняйтесь…

– Я видел фюрера относительно недавно, – Ленц сказал это, пристально наблюдая за пастором. – Мне представляется, что вы преувеличиваете его мировое значение… Для Гитлера война была прежде всего статистикой о потерях, движениями линий на картах, о разрушениях городов и о мучениях народа, по-моему, он никогда не задумывался… Сам он, конечно, уверен в своей гениальности… Но достаточно ли этого, отче, чтобы претендовать на роль врага самого Господа?! Не слишком ли масштабно?

– А что вообще нашим предкам было известно об антихристе, если обратиться к первоисточникам? – заметил на это пастор, откинувшись в кресле и, в свою очередь, изучающе глядя на Ленца. – Подлинного имени его они не знали… Рождение и ранняя биография, согласно пророчествам, должны быть загадкой… Известно, что воспитан он будет тайно, а после, внезапно вдруг возмутится и воцарится! Внешности он будет человеческой, ведь в его планы входит выдавать себя за Мессию… Если посмотреть на фюрера с этой точки зрения, то прослеживаются прямые аналогии, естественно в извращенной, кощунственной форме! Были у него и свои лжепророки и свое «крещение», апостолы, проповеди, влияющие на массы людей с мистической силой! Добавим борьбу с установившейся на данный момент в обществе официальной религией… Сюда же следует отнести и веру в свое великое предназначение… Желание повлиять на весь мир и на все человечество, изменив устоявшиеся традиции до полной неузнаваемости! Открыть новую эру в конце концов! Наводит на мысль и сходство исторической ситуации, которая наблюдалась в Иудее, накануне рождения Христа и той, что сложилась в Германии после первой мировой войны…

– Хорошо, что гестапо нас не слышит! Допустим, вы меня убедили, падре, но, что у нас выходит с, предсказанной великими умами, датой явления «врага рода человеческого» в наш мир?

– Дата, когда антихрист объявится на Земле неизвестна, но есть некоторые признаки… И первый из них ― падение веры!

– Тут я могу удостоверить, что фюрер как-то обмолвился, будто в церковь теперь ходят одни старухи! – кивнул пастору Феликс Ленц. – А христианские обряды он сравнивал с тем, что делают восточные дервиши и африканские колдуны!

– Второй признак «темных времен» ― это падение нравственности… Что мы тоже наблюдаем…

– Если по мне, так падение это наблюдали еще древние греки, – негромко рассмеялся Ленц. – Простите, что перебил вас, отче… Каков следующий признак?

– Не расшифрован богословами и по сей день! Сказано, что возьмет антихрист от среды удерживающего и держащего… После чего, наш мир непременно покатится в пропасть… Видимо, подразумевается, что будет предпринята попытка изменить христианский закон…

– Идеологическая атака на слово Божие и учение Христа! – поддакнул пастору майор Ленц. – О, теперь я понимаю, что вы отчасти правы, отче… Но ведь целью фюрера было улучшить этот мир, заменив в нем все низшее на высшее… Человеческие расы, культуру, искусство!

– Я прекрасно понимаю, вашу иронию, – сказал пастор. – Но дорого обошлись человечеству эти попытки…

– Да какая там ирония, отче… – Ленц с трудом удержался от зевка, усталость и пережитое утром волнение брали свое. – Спасибо, что приютили и накормили… А что касается, вашего мистического сравнения… Видели бы вы, что теперь стало с вождем нации, когда Берлин окружен, а к его, скрытому под землею, логову вот-вот приблизятся русские танки…

– Вы, как будто рады этому? – удивленно спросил пастор.

– Что вы такое говорите, отче? – усмехнулся Феликс Ленц. – Я сегодня едва не погиб, выполняя приказ… Этого вашего «антихриста»…

С этими словами, Ленц уснул прямо в кресле.

Ⅵ. Теория заговора

О том, как становятся космонавтами Слава Лемешев знал не так мало. Читал в журналах и книгах… Видел в документальном кино. Фантастику, которую математик обожал и боготворил, в данном случае можно в расчет не брать. Обладая прагматичным умом, привыкшим доверять только фактам, только многократно проверенным истинам и не веря практически ни во что, чему нужно верить без доказательств, Слава привык отличать реалии от фантазий, когда дело касалось таких серьезных вещей, как его биография.

Итак, космонавтами становятся либо летчики, либо инженеры… Причем, если это инженеры, то желательно ракетно-космической отрасли… Времена, когда писателя или журналиста возьмут на борт межзвездного рейдера, для красочного описания опасного путешествия, наступят еще не скоро!

Требования к здоровью и физической подготовке для «космических» кандидатов самые строгие… Тщательный медицинский отбор!

Что касается политических взглядов, то и здесь, вроде тоже особые запросы…

Та же история с требованиями к психологической устойчивости, к работоспособности, к умению действовать смело, решительно, а главное, эффективно в опасной для жизни ситуации при наличие жесткого цейтнота, то бишь, недостатка времени на размышления.

Затем, как читал Лемешев, если ты стал таким кандидатом, начинается длительная «общекосмическая» подготовка. Тут будет все: от изучения звездных карт и сложных бортовых систем, а также приборов, до прыжков с парашютом и ежедневных занятий на стадионе и в гимнастическом зале. Придется совершенствоваться в таких дисциплинах, как космическая физика и инженерное дело… Изучать принципы работы космических аппаратов, систем жизнеобеспечения и коммуникаций. Будут и тренировки на специальных самолетах, создающих условия невесомости… И обучение работе с различными инструментами и устройствами, используемыми в космических миссиях. Обязательное обучение пилотированию… Изучение всевозможных аварийных ситуаций… Потребуется учиться проводить медицинские процедуры и эксперименты в условиях невесомости… Работать в команде… Учить иностранные языки…

Потом, если сдашь экзамены, начнется, опять же, долгое и крайне сложное изучение уже конкретной программы, касающейся предстоящего космического полета…

За долгие годы тренировок вырабатываются необходимые профессиональные навыки. Приобретаются нужные технические знания… Растет мускулатура… Отрабатываются всевозможные штатные и внештатные ситуации. Выполняются упражнения, в том числе и не совсем понятные обычным людям, например, многочасовое пребывание в замкнутом пространстве с искусственным освещением с полной звукоизоляцией… Изматывающие проверки «на прочность» при посредстве центрифуги… Отрабатываются приемы работы в скафандре… Особое внимание уделяется обретению навыков действий в открытом космосе… Обязательны, так же, тренировки по такому предмету, как «выживание в экстремальных условиях»… Тут придется учится бороться за жизнь в горах, в тайге и в пустыне…

На протяжении всей этой многолетней изнурительной подготовки «кандидатов» периодически проверяют на медкомиссиях, выбраковывая тех, кто «дал слабину» или тех, чье здоровье окажется недостаточно прочным для космоса.

Таким образом, из довольно большого отряда выбирается несколько самых лучших, надежных и подходящих людей…

Такое представление имел о «космическом» отборе математик Лемешев… И, если это на самом деле обстояло так, то Слава не мог понять причины, по которой его персона вызвала интерес у комиссии занимавшейся набором команды для легкого звездного крейсера «Ковчег». Команда эта состояла из двенадцати человек и была поделена на три равные группы. Первая, собственно космонавты, включала в себя: командира, пилота, бортинженера и… Астронавигатора! Лемешев о такой должности читал у кого-то из американских фантастов… Даже не думал, что такая специальность на самом деле существует… Вторая группа – «спецназ»… Четверо опытных офицеров, которых математик звал «звездным десантом»… Ну или «звездной пехотой»… Третья группа, именовавшаяся за глаза «пиджаки», официально величалась «научно-технической разведкой». Помимо математика Лемешева, в этот отряд входили такие специалисты, как физик, биолог и планетолог. Биологом, кстати, была красивая молодая женщина… Причем, если признать верной теорию, что все женщины делятся на две разновидности: Елена Прекрасная и Василиса Премудрая, то данную мадемуазель, следовало отнести к смешанному типу… Так для себя решил математик Лемешев.

Возможно, та часть команды «Ковчега», которая предназначалась для пилотирования крейсера и выполнения каких-то, непонятных пока для Славы, боевых задач, в самом деле, готовилась, как положено. Вероятно, все эти люди долгие годы тренировались, проходя поэтапно все, что требовалось для работы в космосе. Но, вот те, кто должен был обеспечить научно-техническое сопровождение экспедиции, кажется, были здесь новичками, подготовка которых велась по ускоренной, усеченной программе. Вообще, Слава Лемешев чувствовал, что экспедиция, участником которой ему предстояло в скором времени стать, готовилась в крайней спешке, что сильно удивляло и тревожило математика.

Кроме того, то внимание, которое на занятиях уделялась стрелковой подготовке и действиям их отряда в условиях экваториальных джунглей, вызывало у Лемешева подозрение, что он попал в какую-то альтернативную реальность… Ну где, в самом деле, в обозримом космосе можно было встретить буйные, жаркие и враждебные тропические леса? Не в другую галактику же их собираются отправлять…

Ответы на эти вопросы, впрочем, стали чуть ближе, когда их команду собрали на очередной семинар в учебный класс, на стенах которого висели портреты выдающихся конструкторов, космонавтов и ученых, так или иначе, причастных к освоению иных звездных миров.

Человек, который пришел провести занятие, был абсолютно новым и незнакомым преподавателем. Начал он разговор в подчеркнуто товарищеской манере и сразу, без предисловий объявил слушателям:

– Сегодня мы коснемся некоторых вопросов незнакомой вам доселе, «засекреченной астрономии» и чуть затронем, так сказать, спецглавы истории космонавтики.

Начало вызвало у будущего экипажа «Ковчега» некоторое оживление.

– Итак, давайте сперва попробуем определить наше место во Вселенной…

Вообще говоря, Лемешев с детства увлекался астрономией, много читал на данную тему и был уверен, что ничего качественно нового он из лекции не почерпнет. Преподаватель бегло пробежался по вопросу происхождения солнечной системы. Затем, обрисовал современный взгляд на Солнце, как на довольно необычную звезду, двойника которой пока обнаружить не удалось… Долгое время считалось, что Солнце наше довольно рядовое светило, однако, сравнение его с другими известными желтыми карликами выявило интересный факт! Весьма многочисленные, похожие по физическим характеристикам звезды, не являются объектами истинно «солнечного типа». Причем отличия эти, скорее всего принципиальны для зарождения жизни на планетах звездной системы… Во-первых, с точки зрения хромосферной активности, наше светило самое спокойное из всех «одноклассников». Во-вторых, масса Солнца отличается от массы других звезд, похожих на него, что значительно влияет на так называемую «зону обитания». В-третьих, пожалуй, самое серьезное… Исследования «двойников» нашего светила в рентгеновском диапазоне показали, что у большинства желтых карликов главной последовательности рентгеновское излучение в сотни раз больше, чем у Солнца, а это совсем не способствует возникновению жизни…

– Вот я начинаю догадываться, к чему вы ведете разговор! – воскликнул астронавигатор, сидевший рядом с Лемешевым за партой. – Мол жизнь на Земле уникальное явление! А как же быть с тем фактом, что в одном квадратном градусе небесной сферы наблюдается, в среднем, пятьдесят миллиардов галактик! При этом, полная площадь небесной сферы ровна… Чуть ли не сорок две тысячи квадратных градусов.

– Это откуда информация? – спросил преподаватель. – Про количество галактик?

– Ну я это знаю! – решительно сказал космонавт.

– Аргумент сильный… Но я лишь хотел объяснить, почему гипотеза уникальной Земли имеет так много сторонников. Среди них, кстати, немало выдающихся мыслителей, коллеги…

– И я один из них, – сказал командир корабля и все засмеялись.

– И я, – заметил пилот…

– И я считаю, что невообразимое количество наблюдаемых галактик, при условии, что нас до сих пор не посетили пришельцы, как раз говорит в пользу нашей уникальности, – уже серьезно продолжил командир «Ковчега».

– Может у кого-то еще есть вопросы? – спросил лектор, глядя на слушателей.

– А вот вы астроном, как я понял? – спросил один из офицеров «космического спецназа». – Ну, по специальности…

– По образованию, да. А вот работа моя напрямую связана с поиском внеземных цивилизаций…

– И вы при этом, являетесь сторонником версии, что человечество одиноко во Вселенной? – спросил в свою очередь Лемешев.

– Если быть точным, моя непосредственная работа – поиск следов враждебной деятельности внеземных цивилизаций на нашей планете и в ее окрестностях…

Преподаватель на несколько мгновений умолк, выдерживая драматически-театральную паузу.

– И до недавнего времени я был совершенно спокоен… И даже, придерживался, как верно заметил наш математик, версии уникальности человечества.

В учебном классе веселье мигом улетучилось.

– То есть, хотите сказать, что у нас на Земле возможна тайная миссия внеземной цивилизации, которая что-то от нас хочет, но явно не мира и дружбы?! – спросила единственная девушка.

– Это как-то связано с нашим полетом? – первым задал назревший вопрос математик Лемешев, с досадой подумав, что в голосе его окружающие могли услышать испуг. – А, что, собственно, хотят от нас агенты инопланетной разведки?

– Ну, вариантов тут может быть несколько, – улыбнулся лектор. – Например, собирают информацию о развитии человечества и его научных достижениях для дальнейшего исследования. Они хотят понять, какие уникальные особенности присутствуют в генетике и образе жизни людей, чтобы применить их в своих целях. Или же… Стремятся восстановить свою собственную расу, и для этого им необходимы образцы ДНК различных существ Земли. Они проводят тайную операцию, чтобы похитить генетический материал и исследовать его, в надежде на возможность перенести эти свойства на свою расу. Потом еще, ну, как гипотеза… Ищут и собирают уникальные ресурсы и материалы, присутствующие на Земле, которые могут быть необходимы для развития и выживания их собственного мира. Они пришли к нам, чтобы найти и захватить эти ценные материалы, которые могут обладать сверхъестественными или космическими свойствами. А, может быть, под видом "независимых активистов" или "убежденных людей" работают на то, чтобы запустить конфликт и хаос на Земле, с целью ослабить человечество и облегчить потенциальное вторжение их цивилизации. Они используют свою тайную деятельность, чтобы манипулировать людьми и ситуацией, чтобы создать условия, подходящие для их целей. И, наконец, еще один вариант: хотят изучить и найти пути к развитию параллельных реальностей или сфер существования, чтобы расширить свое знание о вселенной и возможностях, которые могут существовать вне их собственного мира. Они ищут специфические места или энергетические источники на Земле, которые могут быть связаны с трансцендентальными или межвселенскими маршрутами. Найти связь между параллельными мирами… Есть, конечно, и мирные варианты ― хотят обратить внимание человечества на экологическую угрозу или на определенные проблемы, стоящие перед планетой Земля. Совершают тайные акты и подают нам знаки, чтобы привлечь внимание населения и помочь людям осознать неотложность ситуации и принять меры для сохранения планеты.

– Судя, по вашим словам, это все на уровне предположений, – сказал командир «Ковчега», но это все, как-то связано с нашим полетом?

– Напрямую, товарищи… И должен сказать вам, что, если говорить серьезно, дело вам предстоит ответственное, опасное и неблагодарное… О вас не будут писать в газетах… Все, чем вы будете заниматься в этой экспедиции будет надолго и глубоко засекречено… И действовать вам придется, полагаясь только на себя!

– Говорите так, будто, то, что здесь прозвучало про инопланетных агентов правда и нас во вражеский тыл посылают, – произнес парень из «космического спецназа».

– Сейчас объявляется перерыв, – сказал лектор абсолютно спокойным тоном, – идите, подышите свежим воздухом… Через пятнадцать минут продолжим. Переварите пока, то что услышали.

В то время пока озадаченный Слава Лемешев выходил из класса. Пока размышлял он снова о странном ощущении «альтернативной реальности», в которой математик оказался словно во сне и, если чуть-чуть подождать, наступит обычное утреннее пробуждение… За многие километры от учебного центра, по узким улочкам подмосковного дачного поселка медленно продвигалась блестящая черная «Волга»… Та самая, на которой когда-то Лемешева отвезли на разговор, столь решающим образом повлиявшим на судьбу Вячеслава. Опутанный побегами винограда дачный коттедж, расположенный в месте, где улица упиралась в овраг, принадлежал военному пенсионеру. Хозяин возился на огороде, когда высокий молодой человек, выбравшийся из только что подкатившего автомобиля, окликнул его, назвав по имени отчеству.

– Аркадий Яковлевич, здравствуйте… Примите гостей?

– Из КГБ, что ли? – увидев красные корочки «гостя» спросил пенсионер, с прищуром посмотрев на капитана, который дружелюбно улыбнулся в ответ.

– Я вас надолго не отвлеку…

– Вениамин Непознанный? – переспросил хозяин дачи, когда они с капитаном уселись за столик под вишнями. – Это же ненастоящее имя… Псевдоним моего племянника… Он под ним свои книги… Ну, сочиняет… Фамилия-то другая, конечно… Да, вы курите, товарищ капитан, – увидев вопросительный взгляд гостя, доставшего из пиджака сигареты, кивнул ветеран.

– Понятно, Аркадий Яковлевич, а скажите, то, что вы связным были в партизанском отряде… Вымысел автора? Или имелась в вашей биографии такая героическая страница? Повесть-то его последняя, вроде на вашей биографии основана?

– В общем, конечно, вымысел… У партизан я был очень недолго… При первой возможности возвратился в действующую армию… А почему интересуетесь?

– Вы не волнуйтесь, для «книги памяти» информация требуется… Ищем одну геройскую личность. Ну и, чтоб родственникам передать правительственную награду… Если поможете, благородное дело сделаете…

– А! Так вот даже как? – оживился пенсионер. – Ну, а что именно интересует…

– Можете припомнить при каких обстоятельствах к партизанам попали? Как это было? Если можно, подробно…

– В сентябре сорок первого года, к октябрю уже ближе… – Пенсионер вдруг осунулся, помассировал веки и тяжело вздохнул. – Вспоминать страшно, честно говоря… Самый, так сказать, апофеоз фашистского наступления на Москву. «Тайфун» эта операция у гитлеровских гадов именовалась… Вроде как, планировали они раздуть гигантский ураган против нас… Нанести последний, всесокрушающий удар… В решающей битве окончательно уничтожить Красную Армию… И закончить войну в Москве. До наступления зимы хотели успеть! Лучшие силы собрали против нас… Отборных головорезов… Почти всю авиацию и бронетанковые части… К последнему штурму готовились… А командовали у них самые свирепые псы фюрера! Его лучшие военачальники… Фельдмаршал фон Бок! Танковые стратеги: Гудериан, Гот, Гепнер… Командующий воздушным флотом Кессельринг… Отборная фашистская свора! Как я потом читал, в своей особой директиве, фюрер выразил грандиозный замысел… Нанести русским поражение, от которого они никогда уже не оправятся… Разрушение советского государства планировал… В три недели рассчитывал уложится…

Капитан, попыхивая сигаретой, молча кивнул.

– Да нынешнему поколению не понять этого уже… Всего, так сказать, масштаба трагедии. Венька, племяш мой, пишет об этом, а я не читаю… Какие-то приключения трех мушкетеров во время осады Ла-Рошеля у него там получаются… Да ее и не опишешь… Ту настоящую нашу войну… Особенно, сорок первый… Нет таких слов, чтоб все это честно описать…

– А вы кем тогда были? – спросил капитан. – В сентябре сорок первого.

– Военный медик. Младший сержант. Командир санитарного взвода. Мне тогда двадцать лет было. Всего ничего… Институт я уже после войны закончил… А тогда в моем подчинении был, значит, фельдшер, санинструктор и санитары. Главная задача – эвакуация раненых с поля боя и быстрая доставка их на полковой медицинский пункт. И когда немцы свою операцию начали, ударив по нам под Брянском и Вязьмой, я как раз на самом острие оказался… На острие гудериановского танкового клина, который он вбил в оборону Брянского фронта. Я, конечно, не великий историк и не стратег… Но, скажу, что хреновые наши дела тогда были… От колоссальной предвоенной Советской армии с тысячами танков и самолетов, десятками тысяч орудий, миллионами винтовок… От той, несокрушимой Красной Армии, о которой писали перед войной газеты и рассказывали по радио, ничего не осталось. Не знаю, конечно, как у других, а там, где я воевал у фрицев было грандиозное превосходство во всем… Ну кроме одного, конечно…

– Вы про особый русский характер? – спросил капитан.

– И про него тоже, – усмехнулся хозяин дачи. – А еще, про некую таинственную особенность войны против нашей Родины. Из разговоров с немецкими пленными, слышал я, что ходила среди гитлеровцев такая байка: кто прольет русскую кровь на русской земле, живым уже не вернется…

– Солдатский фольклор! – усмехнулся в ответ капитан.

– Догадывались они, чем авантюра их сумасшедшего Гитлера обернется. Рано или поздно.

– Аркадий Яковлевич, так как вы все-таки у партизан очутились?

– Да… Простите, товарищ капитан. Увлекся, понимаешь, мемуарами… Если говорить коротко, поражение мы потерпели там страшное. Это сейчас я в учебниках у внуков прочел, что дескать, окруженные немцами под Брянском и Вязьмой советские войска, сковали значительные силы фашистов и дали возможность выиграть, мол, время для спасения Москвы. На деле-то, знали бы те, кто это писал, какого это, оказаться в немецком «котле» без еды и медикаментов, без горючего, патронов и связи… Про психологическое состояние я вообще молчу… Помню это ощущение, какой-то бессильной ярости… Думал, не могут же эти гады до бесконечности нас, понимаешь, и в хвост и в гриву… Должно же наша командование найти противоядие против немецкой тактики окружать и уничтожать! Сколько же можно терпеть это…