Текст книги "Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия"

Глава 19

– Твою же мать! – выругался Ковальский.

Вместе с первым рухнувшим в реку вагоном рухнуло в пятки и сердце Маргариты Романовой. Она не хотела, не могла поверить собственным глазам.

Неужели опять? Мы снова ошиблись?! Второй раз допустили гибель ни в чем не повинных людей.

Марго страшилась и тем не менее не могла оторвать взгляда от покореженных вагонов, из которых высыпали люди. Перепуганные до смерти, в панике вопившие, они, не разбирая ничего на своем пути, ослепленные страхом за свою жизнь, толкали друг друга в стороны, шагали, ползли, хватались за более удачливых и повисали на них, умоляя забрать с собой в безопасное место. Маргарита видела молодую мать, которая в толчее потеряла своего маленького ребенка и со слезами на глазах кричала, звала его и с каждой секундой, не слыша ответа, рыдала все сильнее.

Вдруг внимание девушки привлекло едва заметное движение вдалеке, на берегу реки. Там в высокой траве все еще маячила могучая фигура культиста.

– Парни, за мной! – скомандовал Ряховский, оголяя табельное оружие.

Теперь не было нужды сохранять конспирацию: в их сторону все равно никто не смотрел. Ряховский и Ковальский вместе с отрядом бойцов рванули к мосту. Обескураженная и потерянная, Марго двинулась вслед за ними, но её тут же остановил Александр, грозно нависнув над ней:

– Не вздумай идти за нами! – отчеканил он и помчался нагонять группу бойцов. – Жди нас здесь.

Маргарита оторопела и растерялась от неожиданности, замерев на месте. Она оглянулась и увидела Ратцингера, пребывавшего в том же смятении, что и она. Марго повернулась и снова обвела взглядом искореженные обломки поезда и моста, огромную дыру в дорожном полотне, рухнувшие в реку вагоны, где оказались в ловушке люди. В голове стучали слова Ковальского, но они словно были где-то далеко.

Она часто дышала, словно пробежала стометровку. Кулаки беспомощно сжимались и разжимались. Глаза девушки бегали от одного искалеченного пассажира к другому. Вот мужчина перевязывает себе разодранную руку. А вон там второй кричит, ему почти что оторвало ногу обломком. Рядом пожилая женщина бьётся в предсмертных судорогах: вероятно, от ужаса её хватил удар, и она уже не доживет до конца этого кошмара. Затем взгляд Марго сместился на пенящиеся воды реки: сколько там людей оказалось в ловушке?

Девушка рванула вперед и спрыгнула с платформы. Туфли на невысоких каблуках мешали ей развить большую скорость, поэтому буквально через минуту она отбросила их в сторону. Камни врезались ей в босые стопы, но она почти не ощущала боли. Подгоняемая адреналином, Марго бежала к мосту, стараясь дышать как можно более размеренно, чтобы не задохнуться раньше времени. Окружающий мир как будто перестал для неё существовать. Девушка не видела всех тех, кто столпился на платформе, смотрел на происходящее, снимал дымившиеся обломки поезда и поврежденные вагоны на камеру смартфона. Их возгласы слились в единую мешанину звуков.

Когда она наконец достигла моста, до неё донесся гневный вопль Ковальского. Они с Ряховским и спецназовцами уже спустились под мост в попытке остановить сеттита. Но тот был на другом берегу и преследование значительно осложнялось. Маргарита взбежала на мост, протискиваясь сквозь покидавших его выживших. Она пронеслась мимо контуженного машиниста, который, как мог, стремился помочь пострадавшим покинуть опасную зону. Он что-то крикнул ей вслед, но Марго не разобрала слов. Теперь она слышала только удары крови в висках и размеренный шипящий гул собственного дыхания.

Наконец девушка достигла обрыва. Обугленные, искореженные взрывом балки моста торчали вниз зубастой бахромой. Рядом скрипел и стонал третий вагон, пассажиры которого почти полностью эвакуировались. Однако его все равно неумолимо увлекала вниз сила тяжести и уклон прогнувшейся части моста.

Маргарита оценила расстояние до воды. Оно было ниже стандартной вышки для прыжков в бассейне. Значит, ничего нового она не встретит. Девушка подошла к краю моста и отыскала место поглубже и на некотором расстоянии от рухнувшего, постепенно погружавшегося под воду вагона.

В ушах зазвучали крики матери, отчего сердце сжалось, словно его замотали колючей проволокой. Перед глазами возник призрачный образ упавшего в реку автомобиля отца. В памяти промелькнул момент, как его подняли со дна. Как внутри Маргарита увидела распухший разлагающийся труп женщины, когда-то бывшей её матерью.

Нет, она этого не допустит. На сей раз она их остановит, если федералы при всем своем могуществе все-таки не справятся. Один раз коллеги отца уже облажались, когда допустили гибель её матери. Поэтому и здесь им тоже ничего не светит – она знала это с самого начала, как переступила порог родительской квартиры.

– Марго! Стой! – услышала она рев Ковальского с берега. – Убирайся оттуда!

Наверное, он не рассчитывал, что эти слова только подтолкнут её, придадут сил и решимости. Маргарита крепко обняла сама себя, набрала полную грудь воздуха и резко прыгнула с моста. Пара секунд свободного полета, и пятки как будто почувствовали удар об асфальт. Вода расступилась, и река приняла девушку в свои темные глубины.

Глава 20

Александр Ковальский нецензурно выругался, когда Маргарита сиганула с моста в реку, где было полным-полно обломков от взорванного вагона. Девушка скрылась в темной речной воде, и внутри у него все похолодело.

Вот глупышка, решила геройствовать, спасать всех…

И хотя он никогда за собой такого не замечал, но почему-то тут же потерял всякий интерес к преследованию культиста и отстал от группы.

Справа донесся вопль Ряховского, которого взбесила вся эта ситуация. Они теряли драгоценное время, а преступник получал все больше шансов скрыться. Спецназовцы прыгнули в воду и пустились вплавь, а вот Альберт не решился, предпочтя прикрывать бойцов с берега.

Ковальский всматривался в черные фигуры спецназовцев, почти терявшихся в темных водах реки, тускло поблескивавших от закатного солнца. Ему хотелось их окликнуть, дать им приказ спасти Марго, но он не имел на это полномочий. А даже если бы и имел, то не решился бы, поскольку в данном случае жизнь одной гражданской ничего не решала. Отряду важнее было поймать сеттита.

Ряховский снял пистолет с предохранителя и прицелился на опережение. Грохнул выстрел – земля взорвалась столбиком пыли прямо перед носом у беглого культиста.

– Стой на месте, гнида! – рявкнул Ряховский и прицелился вновь.

Ковальский оглянулся и снова посмотрел на неспокойную поверхность воды. Он не видел там никаких пузырей. Сердце его рухнуло вниз. Спецназовцы плыли в отдалении от того места, где нырнула Марго, да и кричать им было бессмысленно. Снова взглянул на начальника. Тот двигался параллельным культисту курсом и продолжал стрелять тому под ноги, изрыгая проклятия.

Сеттит умудрялся уворачиваться, скрывался в траве, вилял, чтобы не дать врагу прицелиться. Усилия Ряховского не снижали темпа его бега. Могучая мускулистая фигура двигалась с ловкостью пантеры, шурша в высокой прибрежной траве.

Когда спецназовцы выбрались на берег, от культиста их отделяла добрая сотня метров. Они помчались за ним, вытаскивая из-за поясов ножи. Их оружие теперь было бесполезным, поскольку вымокло. Возглавлявший вереницу боец бросился на беглеца с ножом наготове, но тот ловко уклонился, развернулся и одним быстрым и мощным движением всадил спецназовцу его же оружие в глотку. Несчастный даже руку не разжал.

– Твою мать! – завопил Ряховский и навел ствол выше.

Сеттит обернулся на крик, пригнулся, вынул из-за пазухи пистолет с глушителем и выпустил в направлении Ряховского две пули. Тот неуклюже повалился в траву и скрылся за ближайшим камнем. Ковальский не ожидал такого поворота событий. Он рывком бросился на землю, крепко сжав рукоять своего табельного пистолета.

Лейтенант забился за обломок металла одного из вагонов. Такая преграда вряд ли защитит его от выстрелов, но она хотя бы даст ему время придумать новый план. Он выглянул из-за угла. Сеттит уложил второго бойца спецназа, оставшиеся двое тоже искали укрытия, пока беглец стремительно наращивал дистанцию. Если он сбежит, ФСБ упустит невероятный шанс на успех.

Ковальский бросил очередной взгляд через плечо на водную гладь реки. Марго все еще не было видно. Он не знал, сколько прошло времени. Ему казалось, что больше двух минут. Черт, куда же ты пропала? Промелькнула мысль тоже ринуться в холодную пучину.

Гневно рыкнув, Ковальский высунулся из укрытия, нашел сеттита в непроницаемой зелени травы, прицелился фигуре в ноги и выстрелил. Промахнулся, но этого хватило, чтобы враг остановился и обернулся. Верзила наставил на него пистолет и выстрелил в ответ. Ковальский едва успел увернуться и снова спрятаться, когда пуля просвистела над его затылком.

Он услышал еще один громкий выстрел. Ряховский вернулся в бой. Снова высунувшись из укрытия, Ковальский понял, что начальник ранил беглеца в руку. Тот едва не выронил оружие, но тут же перехватил его здоровой левой рукой и выстрелил в ответ. Ряховский схватился за правое ухо и заорал. Федерал развернулся на каблуках и упал за камень, закрывая рукой рану. Сквозь пальцы струилась темная кровь.

Ковальский попытался было ринуться к шефу на подмогу, но не успел. Секунду спустя тот снова поднялся на ноги и с гневным рыком начал палить в сторону беглеца, почти не целясь.

Зараза, ты что творишь?!

Времени раздумывать не было. Ковальский бросился к начальнику, ударил его головой в грудь и рухнул сверху, выбив плечом пистолет из рук. Ряховский стукнулся головой о камень и распростерся на земле навзничь.

– Остановись! – заорал Ковальский в лицо своему шефу.

Федерал с некоторым недоумением озирался по сторонам. Александр поднял взгляд и устремил его на другой берег. Беглеца не было видно.

Упустили…

Двое уцелевших бойцов спецназа тем не менее приближались к чему-то в траве. Один опустился на колени и протянул руку. Затем поднялся и помахал начальникам, покачивая головой. Присмотревшись, Ковальский разглядел в траве громадную мужскую фигуру.

Это очень плохо кончится. Для них всех. Ряховский только что собственноручно, безо всякой в том надобности убил подозреваемого.

Глава 21

Ледяная вода тут же сковала её тело словно панцирь. Вся одежда мгновенно прилипла к коже, и Маргарите показалось, что её вес увеличился вдвое. Холодная вода сомкнулась над головой, и девушка по инерции пролетела вниз еще пару метров, прежде чем замереть посреди оглушающей тишины реки Битцы. В темноте она почти ничего не видела, а резкий и сильный удар о поверхность выбил из её легких почти весь воздух. Звуки тут же исчезли, словно она вернулась в материнскую утробу. Доверившись инстинкту самосохранения, Марго начала грести вверх, чтобы выбраться из этой пучины.

Страх стал постепенно овладевать ею, когда мозг усомнился, что она успеет всплыть до того, как спасительный кислород закончится. Девушка точно знала, что это не произойдёт. Ей рассказывали, что даже если выдохнуть резко и разом весь воздух из легких, то в них останется еще литр, которого должно хватить. Этим фокусом порой пользуются многие пловцы на соревнованиях, чтобы совершить последний мощный рывок.

Краем глаза она заметила движение в воде, но не придала ему значения. Вокруг хватало движущихся объектов, помимо обычных для реки водорослей, частиц ила и рыбок. Сейчас рядом можно было видеть тонущие вещи пассажиров, обломки вагонов и моста, ошметки тел…

На её плече сомкнулась чья-то рука. Маргарита едва не завопила, но вовремя сообразила, что это точно было бы самоубийством. Она повернула голову и увидела, как в неё вцепился человек с выпученными напуганными глазами и скрюченными от холода и боли пальцами. Его одежда местами была порвана и багровела от крови. В его глазах читалась мольба. Он надеялся, что она поможет ему выплыть на поверхность.

Марго ударила руками и ногами, но на сей раз её тело никуда не сдвинулось. Скорее наоборот – оно снова начало погружаться. Нежданный напарник утягивал её на дно вместе с собой. Девушке стоило больших усилий, чтобы не поддаться панике. Поверхность тускло сияла далеко над головой. Если она выпустит сейчас остатки кислорода, то точно не доберется до воздуха.

Стиснув зубы, Марго попыталась развернуться и оттолкнуть наседавшего выжившего. Однако вместо удара получился неловкий пинок. Руки еще сильнее вцепились ей в плечи, и мужчина тяжелой ношей повис на девушке. Марго извернулась и вцепилась ему в шею. Нащупав краем ладони нижнюю челюсть, она с силой надавила в углубления сразу под ней.

Мужчина тут же разжал руки и схватился за горло. Его лицо исказилось от паники. Он зашевелил ногами, устремляясь вверх. Марго подняла руки над головой и мощными гребками продолжила вытаскивать себя из водного плена. В груди невыносимо горело. Она сконцентрировалась на ноздрях, чтобы инстинктивно не вдохнуть. Ноги усиленно работали. Марго понимала, что ей вот-вот сведет икры. Она начала усерднее работать руками, отчего плечевые суставы, отвыкшие от такого движения, остервенело ныли.

Когда её голова прорвала водную гладь, Марго на мгновение ослепла. Она глубоко вдохнула и закашлялась. Отбросила волосы с лица, стараясь удержаться на воде. Неподалеку барахтался тот, кто едва её не утопил. Марго не стала гнаться за ним, зная, что мужчина просто спасал свою жизнь.

Вокруг творился ад. Наверху, на мосту сгрудились толпы людей, смотревшие на ужасное зрелище, словно на аттракцион. Марго оглянулась на берег в поисках федералов. Сквозь пелену от воды на ресницах ей удалось разглядеть очертания Ковальского, который повалил своего начальника на землю и что-то ему кричал прямо в лицо. С опаской она оглянулась, ища глазами грозную фигуру сеттита, но никого не видела. Так же как и других выживших.

Набрав в легкие как можно больше воздуха, Марго нырнула и с силой стала грести вглубь. В полумраке с трудом можно было разглядеть один из рухнувших вагонов. Она подплыла к окнам, но не увидела ровным счетом ничего. Глаза не спешили привыкать к темноте. Вскоре она смогла разглядеть очертания кроватей, столиков, дверей, стен купе. Везде были чужие вещи: сумочки, покрывала, платки, смартфоны. Сквозь весь этот мусор с трудом можно было различить тела погибших, которые медленно левитировали в толще воды, словно в жутком трансе.

Её сердце часто билось от ужаса и отчаяния. Марго начала грести, оттолкнувшись ногами от вагона. Девушка вертела головой во все стороны в поисках уцелевших. Вдалеке виднелся еще один вагон, который лишь наполовину ушел под воду. В одном из окон ей померещилось движение. Неужели кто-то все-таки смог уцелеть в этом аду?

Марго подплыла к окну. Она увидела, как в стекло молотит молодая женщина. Длинные каштановые волосы в толще воды походили на прилипшего к её голове осьминога. Было ясно, что у неё кончается воздух в легких. Увидев человека снаружи, несчастная заколотила еще неистовее. Марго ударила в окно локтем, но то не поддалось. Она попробовало снова – безрезультатно. Оглядевшись по сторонам, Маргарита подобрала камень и со всей силы ударила снова. Она видела в лице девушки за стеклом мольбу, и это придавало ей сил. Вновь и вновь она молотила по проклятому стеклу, словно от этого зависела её собственная жизнь.

От очередного удара пошли трещины. Пассажирка по другую сторону уже изнемогала. Маргарита жестами дала ей знак резко и сильно выдохнуть. Женщина быстро замотала головой, уставившись на свою спасительницу, словно на полоумную. Марго понимала её: она и сама не решилась на подобное, хотя и узнала об этом от отца.

Тогда Маргарита снова вернулась к работе. Еще пара ударов! Стекло обрастало сетью из трещин. Еще один мощный удар. Как будто что-то поддалось. Марго размахнулась и вложила все силы. Стекло провалилось внутрь и развалилось на части. Пленница подалась вперед. Она вцепилась в края окна и тут же отдернула ладонь. Вода окрасилась кровью.

Маргарита протянула ей свою руку и, упершись ногами в стену, вытащила женщину. Та гребла неуклюже, как могла. Все выше и выше. Внезапно её движения замедлились и ослабли. Марго мощным гребком толкнула себя выше и увидела то, чего боялась. Женщина поддалась инстинкту и открыла рот. Вода устремилась в её дыхательные пути.

Марго рванулась к ней и подхватила, попыталась зажать рот, но было уже поздно. Пассажирка стремительно захлебывалась. Маргарита подхватила её подмышки и попробовала работать ногами, но тут же поняла, что медленно опускается на дно. Держа женщину одной рукой, она заработала второй. Без толку. Пассажирка тяжелела с каждой секундой. Её глаза закрылись, голова упала на грудь. Марго вцепилась в неё, но одежда постепенно выскальзывала из рук.

Маргарита Романова брыкалась и извивалась еще несколько секунд. Пока не поняла, что они снова оказались на уровне того самого разбитого ею окна. Дно реки было совсем близко. А женщине уже не помочь. Легкие самой Марго снова загорелись, моля о живительном воздухе. Стиснув зубы, с болью в сердце она разжала руки и отпустила бездыханное тело.

Марго гребла руками и ногами, чтобы поскорее достичь поверхности. Легкие горели огнем от нехватки кислорода, который почти полностью сожрали мышцы, нагруженные тяжелым для хрупкой девушки физическим трудом. Она словно раздвигала руками толщу воды, неистово перебирая ногами, как маленьким мотором. Но казалось, что она все равно движется со скоростью улитки. Хотя в её легких оставался воздух, казалось бы уменьшавший общий вес тела и подстрекавший её к всплытию, промокшая одежда давала о себе знать.

Когда наконец вода расступилась, Маргарита с облегчением жадно вдохнула полной грудью и выплюнула воду, накопившуюся во рту. В уши снова ворвался шум жестокой реальности. Крики и стоны раненых, гул толпы свидетелей, сирены скорой и полиции. Марго огляделась вокруг. Несмотря на то, что возле моста собралось множество людей, под ним, у самой реки, она уже никого не видела.

– Помогите! – завопила она в отчаянии. – Кто-нибудь!!!

Глава 22

Вода реки Битцы бурлила от заполонивших её водолазов с их аквалангами и шлангами. Она выглядела как живое существо в свете десятков фонарей и отблесках мигалок. На окрестности опустилась ночная мгла. Маргарита Романова сидела в карете скорой помощи и наблюдала за этой картиной издалека. Закутавшись в полотенце, она походила на попавшего под ливень птенца, признал про себя Александр Ковальский. Он приблизился к девушке, но она этого как будто и не заметила. Взгляд её карих глаз был устремлен в пространство, а лицо выражало крайнюю степень уныния. Он сел рядом с ней на корточки.

– Я могла её спасти… – пробормотала Марго, переводя взгляд на него так, будто он только что появился перед ней из ниоткуда.

– Ту женщину в реке? С учетом того, что ты мне рассказала, я так не думаю, дорогая, прости. У тебя нет специальной подготовки и навыков, – Ковальский взглянул на неё своими проницательными глазами, его лицо посуровело: – Одни сказали бы, что твой поступок достоин восхищения. Что ты самоотверженный и храбрый человек. Но это было очень необдуманно с твоей стороны. Ты могла там погибнуть. И Ряховский мне бы за это голову оторвал.

– Простите, Александр Юрьевич… – вздохнула Маргарита.

Удивлению Ковальского не было предела. Он не узнавал сейчас девушку, сидевшую перед ним. В памяти воскрес образ той самоуверенной саркастичной гордячки, которую он встретил днем в торговом центре. Теперь это была забитая и напуганная жертва террористического акта, хотя имени Маргариты Романовой и не было в списке пассажиров злополучного поезда.

– Наверное, это все из-за мамы… – пробормотала Маргарита, отвернувшись и яростно моргая.

Ковальский все прекрасно понял: она не хочет, чтобы он видел, что у неё глаза на мокром месте.

– Что ты имеешь в виду?

Марго посмотрела на него. В её взгляде читался укор.

– Вам лучше меня известно, о чем я.

Ковальский потупил взгляд. Он начал догадываться, что Марго имела в виду. Совсем смутно он знал о случае гибели её матери со слов отца девушки. Вроде как несчастный случай: отключились тормоза, женщина не справилась с управлением, после чего автомобиль вылетел с трассы и рухнул в реку. Мать Марго при ударе о воду потеряла сознание и, не приходя в себя, утонула. Такой вывод сделали эксперты, когда автомобиль подняли со дна. Не было следов того, что погибшая как-то пыталась выбраться: выдирала заклинивший ремень безопасности, разбивала боковое или лобовое стекло.

Марго присутствовала при подъеме машины и видела, хоть и мельком, тело своей погибшей матери. Ковальский не знал, что она там себе навыдумывала, но теперь стало ясно одно: у девчонки развился комплекс вины, как зачастую бывает в таких ситуациях. Люди часто думают, что могли бы что-то изменить, если бы оказались рядом и вмешались в произошедшее. Проблема заключается в том, что они и сами не понимают, насколько сильно себя обманывают.

И вот Марго убедилась в этом. Ковальский догадывался, почему она сиганула с моста, не дождавшись никого из федералов или спасателей. Она хотела все сделать сама, загладить вину, спася другого человека, раз ей не удалось в свое время спасти собственную мать. И такая компенсация чувства вины едва не стоила ей жизни.

Но почему испортились её взаимоотношения с отцом? Неужто он как-то причастен к гибели матери? Или же на каком-то этапе она возложила всю вину на него? Ковальский снова пристально взглянул на девушку, понимая, что вряд ли найдет четкие ответы на свои вопросы. Да и были задачи куда серьезнее этой.

– Вы поймали его? – спросила Марго, вытирая волосы небольшим полотенцем…

– Почти… – Ковальский снова опустил взгляд. – Ряховский застрелил его. Вынужденно… Наверное…

Маргарита настороженно приподняла бровь, но промолчала.

– Что произошло? Почему бомба сработала? Они как-то узнали?

– Полагаю, да…

– Разумеется! – раздался из темноты знакомый голос.

Перед ними возник Ряховский с перевязанным ухом и накачанный обезболивающими. Его немногочисленные волосы на лысеющей голове были наспех приглажены. На брюках виднелись пятна от травы. Рядом с ним стояли бессменная помощница Алиса и Ратцингер, выглядевший довольно неуместно в сложившейся ситуации.

– Эти чертовы фанатики снова перехитрили нас! – гневно проговорил Ряховский. – Они взорвали заряд раньше срока!

– Потому что он был подсоединен к тахометру на локомотиве, как и в прошлый раз, шеф, – безразличным голосом сказала Алиса. – Теперь, когда у нас есть уцелевший локомотив, это можно сказать с уверенностью. Криминалисты заканчивают с ним и переходят к обрушившемуся мосту.

– Значит, это случилось бы в любом случае? – переспросил Ратцингер.

– Да, – отрезал Ряховский. – Но это не объясняет, почему их человек спрыгнул с поезда за считаные секунды до взрыва, а также куда делся наш сотрудник.

– Наверняка он должен быть среди погибших, шеф, – ответила Алиса.

– Ты сама сказала, что связь с ним пропала вскоре после того, как он сел на поезд. Его оборудование было полностью исправно, поэтому в поломку или севшую батарейку я точно не поверю. У меня есть этому только одно объяснение…

– Его убрали, – закончил мысль Ратцингер. – Видимо, сеттит вычислил вашего агента и довольно быстро.

– Гена был одним из наших лучших сотрудников и не мог позволить так легко себя раскрыть. В отличие от этих верзил он обладает совершенно непримечательной внешностью. И профессионально обучен слежке. Подобное задание было для него плевым делом. И тем не менее он перестал выходить на связь.

– Хотите сказать, его убил этот сеттит? – спросила Марго, к которой постепенно возвращался привычный цвет лица.

– Не исключаю такого варианта.

– Но тогда мы приходим к одному не очень приятному выводу, – добавил Ковальский. – Если Гену не раскрыли сразу, то на него была дана наводка. Об этой операции никто не знал и не мог знать, учитывая сжатые сроки её подготовки и спонтанное объявление. Даже внутри ведомства о ней, кроме всех собравшихся, знает лишь узкий круг посвященных из высшего руководства. Только в одном случае информация могла дойти до сеттитов.

– Хм-м-м-м… – саркастично протянула Марго. – Поздравляю, господа и дамы. Среди вас крот.

– Если это правда, то это весьма неприятная ситуация, – сказал Ряховский, с прищуром оглядывая присутствующих. – Придется устроить внутреннюю проверку в наших рядах. Но на неё уйдет несколько месяцев.

– У нас нет столько времени, – отмахнулся Ковальский. – Вся эта бюрократия не позволит нам остановить этих психопатов. А теперь, когда единственный шанс выйти на них, утрачен…

Ряховский молча повернулся к нему.

– Подождите, возможно, еще не все потеряно? – попробовал смягчить обстановку Ратцингер. – Вы осмотрели тело? Может, в одежде что-то нашлось? Записки? Смартфон? Документы?

– Ничего подобного. При нем не нашли ни телефона, ни билета. Если он как-то и получил наводку, то незадолго до взрыва избавился от улик. Среди его одежды отыскалось только… – Ряховский выудил из нагрудного кармана пиджака закрытый пакет для улик, – …вот это.

Сквозь пленку просматривалась небольшая дощечка, по форме напоминавшая разделочную, но размером с ладонь. Её поверхность была абсолютно гладкой и лакированной.

– Смартфон, если и был, то он его выкинул, – добавил федерал. – А рация вызвала бы подозрения, поэтому он вряд ли её взял. Но вот этот предмет ставит меня в тупик.

– На другой стороне что-то есть? – спросила Марго.

– Нет, она такая же.

В доказательство он перевернул дощечку. В моргающем свете проблесковых маячков виднелась всё та же гладкая лакированная поверхность.

– И зачем ему пустая дощечка? – недоуменно спросил Ковальский. – Какой в этом смысл?

– Это шайка свихнувшихся фанатиков, – авторитетно заявил Ряховский. – Чего еще ты мог от них ждать?

– Члены этой шайки свихнувшихся фанатиков за сегодня уже дважды вас обдурили, – напомнил Ратцингер. – Проявите уважение к противнику.

– С какой еще стати? – Ряховский холодно взглянул на немца. – Я гляжу, вы ими восхищаетесь, господин эксперт.

– Не без этого, – бесхитростно и с неподдельным энтузиазмом ответил Ратцингер. – Сеттиты являются предметом моего изучения уже почти десять лет, и я никак не надеялся встретиться с членами этой организации в реальности. И я не столько восхищаюсь, сколько констатирую факт, господин Ряховский. А факты, как известно, вещь упрямая.

– Ага, – хмыкнул федерал. – Лучше, чем демагогию разводить, выразили бы свое экспертное мнение на тот счет, что наши молодчики будут делать дальше?

Ратцингер ответил без запинки, словно ожидал этого вопроса:

– Как вы понимаете, им необходимо замкнуть создаваемый на карте города символ. Пятиконечную звезду. Полагаю, в ближайшее время этим они и займутся.

– А не может случиться так, что, раз сеттиты не ожидали вмешательства в свои планы, последуют небольшие коррективы? – поинтересовалась Алиса. – Их застали врасплох, но в ближайшее время они перегруппируются, соберутся с силами и снова нанесут удар на Павелецком вокзале.

– Я так не думаю. В конце концов желанного они добились, поскольку теракт предотвратить не удалось. И насколько мне известно, сеттиты славятся своим упорством, так что они доведут работу до конца.

– Тогда, если наша теория с пентаграммой верна, – сказал Ковальский, поднимаясь на ноги, – то следующий взрыв произойдет снова на Белорусском? Звезда замкнется там, где она началась.

– Это абсурд, – отмахнулся Ряховский. – Даже самые наглые преступники не рискнут возвращаться на место подобного преступления. Там усилена охрана, ведутся тщательные досмотры, проверяется багаж пассажиров, стоят кинологи с тренированными псами. Никто не проскочит с бомбой.

С Ряховским было трудно не согласиться, хотя, если учесть сегодняшние события на мосту через Битцу, становилось понятно, насколько жалко выглядят аргументы начальника. Сейчас у группы не было ни единой зацепки, кроме толком ничего не говорящего культиста в штаб-квартире и убитого сеттита. На изучение криминалистами и патологоанатомом тела последнего уйдёт слишком много времени. С учетом взятого сеттитами темпа федералы могли таким запасом не располагать.

– Все равно стоит перестраховаться и выяснить там обстановку, – заключил Ковальский. – Алиса, свяжись с нашими людьми на Белорусском. Пускай прочешут вокзал и все поезда сверху донизу.

– Как скажете, – кивнула помощница и застучала пальцами по смартфону.

Краем глаза Ковальский заметил, как к Марго подошли врачи и поинтересовались её состоянием. Убедившись, что девушка чувствует себя лучше, они вежливо попросили её покинуть автомобиль.

– Ох, а как же я дальше пойду? – сказала Марго, уставившись на свои босые ноги. – Я туфли сбросила перед тем, как прыгнуть с моста. Их наверняка уже присовокупили к материалам дела как улику. И слава богу, вряд ли каблуки подойдут для забегов по городу.

Медсестра собралась было что-то возразить, но поймала на себе красноречивый взгляд Ковальского. Слегка замявшись, она проговорила:

– Давайте я отдам вам свою запасную пару обуви. Я вожу её с собой, под сиденье закидываю на всякий случай. Каблука нет, так что вам должно быть удобно.

– Вы очень добры, – улыбнулась Марго и с радостью приняла обнову из рук сердобольной медсестры.

Натянув обувь на ноги, Маргарита легко спрыгнула на землю, оставив на плечах полотенце, и приблизилась к своим.

Мимо них как раз проходила группа криминалистов, один из которых (явно главный) подошел к Ряховскому и коротко доложил:

– С телом подозреваемого закончили, Альберт Рудольфович. Можно паковать и везти в морг. Сейчас приступаем к осмотру станции и моста. К утру, когда поднимут обломки поезда и извлекут все тела, сможем изучить и их.

– Хорошо, – ответил Ряховский. – Передайте водолазам, чтоб тщательно прочесали дно на предмет телефонов и смартфонов. Если они пережили купание, извлеките все данные. Возможно, одним из них пользовался преступник. Нам нужна вся информация, которая поможет вычислить местоположение заказчика.

– Вас понял.

Криминалист уже собрался отходить, как его жестом руки остановила Алиса. Ковальский недоуменно приподнял бровь, глядя на девушку.

– Прошу прощения, а можно вас попросить? Не одолжите нам ваш экспертный свет ненадолго?

Криминалист от подобной наглости даже опешил:

– Что, простите? Вам зачем?

– Следственный эксперимент, – загадочно сказала Алиса и подмигнула ему. – Вы же не можете отказать даме, верно?

Все еще недоумевающий криминалист подозвал своего коллегу, открыл чемоданчик и достал оттуда прибор, похожий на большой фонарик. С одного бока у него располагался плексигласовый светофильтр, для удобства и портативности поворачивавшийся на маленькой петле.