Текст книги "Два дня в апреле"

Он неопределённо пожал плечами и смущённо улыбнулся.

– Да ведь никто и не заметит!

Мать уже успела сообщить ей, что Джордж оканчивает школу, вот-вот получит аттестат зрелости. Мечтает стать учителем.

– Моя мама преподаёт английский в старших классах, но лично я предпочитаю малышню… первоклашек, – доверительно поделился он с ней. – Мне вообще нравятся маленькие детки. Они такие… открытые… и бесхитростные.

«Надо же, – подумала она, – какое необычное слово подобрал: «бесхитростные».

– А где сейчас твоя мама?

– В Канаде. Она живёт в Ванкувере. Мама родом из Канады и после развода с отцом вернулась к себе на родину.

«Странно, что мальчишка не уехал вместе с матерью, – мелькнуло у неё. – Обычно матери всегда настаивают на том, чтобы после развода дети оставались вместе с ними. За редким исключением, правда». Её собственная мать как раз такое исключение: она ни на чём таком не настаивала.

– Мне было предоставлено право выбора, – сказал Джордж, словно прочитав её мысли. – Я захотел остаться здесь. По крайней мере, до тех пор, пока не окончу школу.

Непростое решение для юноши! И, однако же, свой выбор он сделал. «Интересно, как он относится ко второму браку отца, – размышляла Дафния уже после их знакомства. – И что он думает о своей мачехе? Как вообще относится к Изабель?» Но мальчишка переменил тему разговора, видно, не пожелав вводить её в курс всех подробностей своих семейных отношений.

Зато Дафния рассказала ему о своей работе.

– Сую свой нос в чужие дома и всё там разглядываю, – пошутила она. – И мне такая работа очень по душе.

– Не хотелось заняться чем-нибудь другим?

Дафния рассмеялась.

– Девчонкой я мечтала стать автоинструктором, обучать людей искусству вождения автомобилей. Как мой отец. Но, когда сама стала у него учиться, чтобы сдать на права, я поняла, что эта профессия не для меня. У меня нет и сотой доли того терпения, что есть у папы.

По мере того как длилась их беседа, отношение Дафнии к молодому человеку стало неуловимо меняться в лучшую сторону. Оказалось, что у них много общего. Оба они любят разгадывать кроссворды, а вот к судоку относятся более чем прохладно. Они успели обменяться телефонами ещё до того, как их пригласили к столу, пообещав друг другу, что будут звонить и общаться. Так оно и случилось. Они общались все минувшие годы и продолжают дружить до сих пор.

Джордж так и не переехал в Канаду к матери. Он получил педагогическое образование здесь, в Ирландии, и нашёл работу в своём родном городе. Устроился учителем в школе, где и работает до сих пор. К матери он выбирается в гости во время летних каникул. Мать тоже пару раз приезжала в Ирландию. Насколько Дафния могла догадаться, никаких контактов с бывшим мужем она не поддерживала. Видно, расставание было болезненным для обоих.

За все те без малого десять лет, что Дафния знает Джорджа, он ни разу не упомянул о том, что у него есть подружка. Скорее всего, девушки у него как не было, так и нет. Конечно, это не её ума дело, но всё же этот вопрос продолжал волновать Дафнию. Почему парень не встречается с женщинами? Может, он гей? Не похоже! Да и разговоров на эту тему он никогда не заводил.

«Как было бы замечательно, – думала она, – чтобы Джордж встретил наконец свою девушку. Грустно, что он до сих пор один». Конечно, она тоже долго оставалась одна, но зато потом в её жизни появился Финн. Пусть и на очень короткое время.

Она рассеянно наблюдает за тем, как крохотный воробышек что-то проворно клюёт в траве. Осталось ровно четыре недели до её собственного дня рождения. Самый конец апреля. Скоро ей стукнет тридцать шесть. Ещё молодая! Финну, если бы он был жив, в июле исполнилось бы пятьдесят три. Впрочем, такая разница в возрасте их совершенно не смущала. Они даже не замечали её.

А между тем Финн прожил целую жизнь без неё и до неё. Женился он поздно, в тридцать восемь лет. Прожил со своей Сюзанной всего лишь четыре года. Сюзанна умерла, едва разменяв пятый десяток. Наступила случайно на ржавый гвоздь, общее заражение крови, и, через две недели, – летальный исход. С Дафнией Финн встретился спустя шесть лет после смерти жены: то нелепое столкновение велосипедиста с неожиданно распахнувшейся дверцей машины.

Дафния постоянно размышляла о том, какой чистой случайностью оказалась их встреча. «А что было бы, – думала она, – если бы я открыла дверцу секундой раньше? Или секундой позже? Или глянула бы в зеркальце заднего вида, вовремя заметила велосипедиста и постаралась избежать столкновения или припарковалась бы где-нибудь в другом месте. Да мало ли других причин, которые могли бы помешать встрече? Скажем, заболела или с утра был бы назначен визит к стоматологу». И тогда она бы не поехала на работу, не стала бы парковаться там, где припарковалась, и всего остального тоже бы не было. Столько всего случайного могло помешать их встрече, и она бы никогда не состоялась.

Нет, это сама судьба свела их вместе, иначе и не скажешь. Но, может, им было уготовано встретиться в этой жизни любой ценой, и тогда сама встреча состоялась бы и при других, менее драматичных обстоятельствах. Скажем, они оказались бы случайными попутчиками в купе одного вагона, или она бы ненароком подвернула ногу, проходя мимо его магазинчика, или они бы вместе стояли в одной очереди в кассу супермаркета. Или ухватились бы за один и тот же журнал в газетном киоске.

Конечно, ей было жаль Сюзанну. Она часто думала: «Бедняжка! Они прожили вместе всего лишь четыре года. А у нас впереди ещё бездна времени». А в итоге оказалось, что Сюзанна прожила с Финном дольше, чем она сама. И какое счастье для Сюзанны, что ей не пришлось хоронить мужа.

Сейчас они оба покоятся на одном кладбище, рядом, Финн и Сюзанна. В одной ограде. Финн купил этот участок, когда умерла жена. Такая вот реальность, с которой Дафнии пришлось смириться.

Снова заверещал мобильник. И она лезет за ним в сумочку, извлекает и смотрит на дисплей. Уна! Прислала эсэмэску. Дафния открывает текст. «Извини! Я осталась на ужин у Кьяры. Её отец потом подвезёт меня домой. Надеюсь, ничего страшного? Увидимся позже».

Дафния повторно перечитывает эсэмэску. Итак, домой она не явится! И это несмотря на свой день рождения. Забыла, что ли, что к ужину приглашена Мо? Или ей наплевать на все их старания и совместные усилия устроить ей некое подобие праздника? Нет, это на неё не похоже! Тогда что?

Дафния пробегает глазами текст в третий раз. Разумеется, Уна ничего не забыла. Просто она избегает их и не хочет в этот вечер появляться дома. Делает вид, что ничего не происходит. Всё, как обычно. Вот тебе коту под хвост все её усилия накрыть праздничный стол, приготовить на ужин самое любимое блюдо Уны. А дорогущий торт, который она даже не сумела вовремя забрать из кондитерской…

Вот уж кто расстроится, так это Мо, когда приедет к ним. И не просто расстроится, но и возмутится, вспылит в своём праведном гневе. Впрочем, с бурным темпераментом свекрови Дафнии не совладать.

Однако постараться сгладить все острые углы придётся! На всякий случай она набирает номер телефона Уны и слушает непрерывные гудки на другом конце линии, пока наконец не включается автоответчик: «Абонент временно недоступен. Оставьте сообщение после короткого гудка».

Дафния с некоторым внутренним облегчением отключает свой мобильник. Не доступен – так не доступен! В конце концов, что бы такого она могла сказать Уне, если бы та ответила на звонок? Какие такие слова нашла бы для неё, чтобы та их услышала? Поэтому пусть всё остаётся так, как есть. Девочке хочется побыстрее перелистнуть эту страничку календаря с такой невесёлой для неё датой. Быть может, к следующему году она окрепнет, повзрослеет, и тогда собственный день рождения, так ужасно совпавший с днём гибели отца, не будет для неё больше поводом для таких душевных терзаний.

Хорошо, что сегодня вечером она пошла именно к Кьяре. В своё время девочка частенько бывала у них дома, еще тогда, когда Уна приглашала к себе своих подружек. «О эта дружба не разлей вода! – шутил тогда Финн. – Эти девчонки знают друг друга с пелёнок!» «Замечательно, что у Уны есть такая близкая подруга, – подумала Дафния. – Очень хорошо!»

Нарядный торт одиноко стоит на столе. Уна отказалась от него уже изначально. «Да и кому оно нужно, это ядовито-розовое чудовище? Да никому!» О чем она думала своей башкой, корит себя Дафния, когда затевала этот праздничный ужин? Решила разыграть перед всеми какой-то нелепый фарс! Решено! Торт она вручит Мо, когда та засобирается домой. А если Мо откажется от презента, тогда она завтра скормит его Джорджу, когда он придёт на ленч.

Нет, и ни то, и ни другое!

Внезапно её осеняет. Она энергично запихивает торт обратно в коробку, снимает с ведра для мусора крышку и опускает коробку на самое дно. «Там ему и место! Невелика потеря!» Во всяком случае, она точно не скажет никому про этот злосчастный торт. А завтра они вместе с Мо сходят и купят новый торт. Она отвезёт свекровь в её благотворительную лавку, а там неподалёку тоже есть кондитерская. Вот там они и купят свежайший торт. Наверняка тем женщинам, которые трудятся вместе с Мо, придется по душе такой подарок. Кто же откажется от кусочка вкусного торта в обеденный перерыв? «Расценим такой жест, – мысленно подытоживает Дафния, – как мой личный вклад в общее дело благотворительности».

Она широко распахивает дверь в патио и замирает на пороге, вдыхая полной грудью влажный вечерний воздух. На улице по-прежнему прохладно, но она уже успела хорошенько согреться, приняв горячий душ. А потом переоделась в сухие джинсы, натянула тёплый шерстяной свитер, а на ноги – аж две пары толстых шерстяных носков, тех самых, которые когда-то носил Финн. А сейчас она сама часто щеголяет в них по дому, обходясь без всяких шлёпанцев. Удобнее же!

Уже совсем стемнело, хотя день изрядно прибавил и по-весеннему долог. Верный знак того, что скоро лето. Год назад ей в этот день было наплевать, что на дворе весна, что лето уже не за горами. Что было ей до того лета? Сегодня всё несколько иначе. До неё долетает явственный запах дыма. Видно, кто-то из соседей растопил камин. Дым стелется тонкой пеленой по влажной зелени, первой весенней траве, уже покрывшей землю.

Потом она долго смотрит, как резвятся на лужайке маленькие коричневые птички. Но вот они весёлой стайкой взметнулись вверх и тут же опустились на деревянный забор, отделяющий их участок от усадьбы Шейлы и Джима Редден. Слава богу, но, кажется, они ещё не выпускали своего кота на вечернюю охоту. С этим проказником никакая тварь не может чувствовать себя в полной безопасности. Но вот птички снова воспаряют в небо, и хорошо! Там он их точно не достанет.

Но что-то еще останавливает её взгляд, когда она всматривается ввысь, что-то парит гораздо выше птиц. Да это же воздушные змеи, целых два змея, с шикарными хвостами, медленно плывут по небу. Она уже целую вечность не видела в небе воздушных змеев. Дафния неотрывно следит за их кружением, и вдруг в памяти сам собой всплывает тот планер с поздравительным транспарантом в честь жениха и невесты, который она наблюдала сегодня утром, когда приехала на работу. Их имена, теперь уже наверняка мужа и жены, она забыла начисто. Поди, отплясывают себе сейчас где-нибудь на праздничном банкете – уже в качестве законных супругов.

Без пяти восемь в дверь звонят. Но это не Уна. У той имеется свой ключ.

– Вкусно пахнет! – констатирует Мо, входя в прихожую и, не раздеваясь, вручает Дафнии коробку в нарядной серебристой упаковке. – Это для Уны. – Потом начинает расстёгивать пальто.

– Отлично выглядите! – восклицает Дафния. Свекровь даже подкрасилась ради такого случая! Трудно даже вспомнить, когда она в последний раз делала макияж. А тут полный комплект: компакт-пудра, невообразимо густые синие тени на веках, губная помада. Конечно, чувствуется рука любителя, а не профессионала. И пудра совсем не того оттенка, который подходит цвету её кожи. Но в любом случае Мо старалась. Наверняка только ради Уны. А Уны нет, и некому по достоинству оценить героические усилия бабушки.

Дафния молча забирает пальто из рук Мо и вешает его на вешалку. Цвет ткани – зелень оливы, сзади хлястик, спереди ряд блестящих металлических пуговиц. Всё не то и всё не так! Длина до середины икры, чересчур громоздко для хрупкой Мо! И цвет! Он совершенно убивает все краски на её лице, придавая ему оттенок безжизненности. Но как бы то ни было, а это пальто – самая элегантная вещь в гардеробе Мо и, пожалуй, единственная, которая попала в её руки не из фондов благотворительных поступлений.

Под пальто чёрные брюки и дымчато-голубой кардиган, застёгнутый на все пуговицы до самой шеи. В кои-то веки свекровь сменила свои любимые кроссовки на чёрные лакированные лодочки. И, конечно, жемчуга тоже явлены свету. Эту нитку жемчуга Лео подарил жене на тридцатую годовщину их свадьбы. Да, Мо предстала сегодня в полном параде. «Что-то будет, когда она узнает, что Уны нет дома. Можно только догадываться, какова будет её реакция».

Дафния тянет с неприятным известием и ведёт свекровь на кухню. Она ставит коробку с подарком на приставной столик и открывает стенной шкафчик.

– Я сегодня немного припозднилась с ужином. Задержалась на работе, выезжала на осмотр дома. Может, пока рюмочку шерри?

Мо не большой любитель горячительных напитков. По словам Финна, впервые мать пригубила алкоголь девять лет тому назад, когда ей уже стукнуло шестьдесят шесть лет. С тех пор она никогда не позволяла себе ничего крепкого, за исключением разве что пары глотков сладкого шерри или (в совсем уже исключительных случаях) рюмочку ликера «Бейлис».

– А где Уна? Наводит красоту у себя в комнате?

Дафния наполняет два бокала и протягивает один Мо. Вот он, решающий момент! Наступил!

– К сожалению, Уны к ужину не будет. Я недавно получила от неё эсэмэску.

Мо хмурится.

– Что значит не будет? Почему?

– Думаю, она так и не смогла пересилить себя. Не хочет она видеть всего этого.

«Пожалуйста, – мысленно обращается к свекрови Дафния. – Давайте обойдёмся сегодня без сцен. Только семейного скандала мне не хватало!» Да уж! Домашняя склока – это то последнее, что у неё сегодня еще не случилось.

– Что значит «не хочет видеть»? Сегодня же её день рождения! Или она этого не понимает? Ты сказала ей, что я приду?

– Мо! Мне кажется, девочка не может праздновать свой день рождения в такой день. Видно, ей сама мысль об этом невыносима.

– Глупости! Разве мы собрались тут на праздник? Обычный семейный ужин с тортом, только и всего. Или она решила, что мы начнём стрелять за столом шампанским?

– Но, Мо! В конце концов, это её день рождения, и она вправе…

– Где она? Или она не удосужилась поставить тебя в известность о своём местонахождении?

– Она у Кьяры. Ужинает вместе с ними.

Мо раздражённо фыркает.

– Ужинает с ними! Можно подумать, нам легко переживать этот день!

Мо поднимает свой бокал и резкий ответ застывает у Дафнии на устах, когда она видит, как дрожит искорёженная артритом рука свекрови. Разве она не страдает так же сильно, как и они с Уной? Она тоже каждую минуту, каждую секунду думает о Финне. Горечь её утраты – это горе матери. Да и о Лео она продолжает горевать. А как же иначе?

Дафния пытается найти подходящие слова утешения и не находит.

– Как прошёл день? – спрашивает она, меняя тему разговора.

Но Мо резким движением головы отметает вопрос прочь.

– Как обычно, – сухо роняет она в ответ. – День как день. Как проходят все мои дни, похожие друг на друга, как две капли воды.

Дафния молчит, лихорадочно соображая, о чем еще таком можно спросить без опасения нарваться на очередной взрыв эмоций. Она отставляет в сторону свой бокал и принимается наполнять кастрюлю водой. Потом берётся за брокколи, разбирает её на мелкие соцветия, бросает в воду и ставит на огонь. Следом в духовой шкаф отправляются две большие тарелки для второго. Еще несколько минут уходит на то, чтобы проверить готовность цыплёнка. Всё это время в комнате царит гнетущая тишина.

– Хорошо хоть дождь перестал, – констатирует она наконец. – А цыплёнок удался на славу. Так что нас ждёт достойный ужин, пусть и только на двоих.

Мо молчит в ответ. Да, веселенький вечерок им предстоит!

– Я вот о чём думаю, – задумчиво роняет Мо.

Обе всецело заняты едой. Ужин близится к завершению. Второй бокал шерри (совершенно нетипичное явление для Мо) сделал своё дело и растопил холодок её отчуждённости. Однако начало фразы не обещает ничего хорошего, и Дафния непроизвольно сжимается от дурных предчувствий. Бог его знает, что может прийти в голову её свекрови, когда она берётся думать.

– Магазин! – Мо кладёт вилку на тарелку. На зубцах вилки застрял небольшой кусочек картошки. – С ним ведь надо что-то делать!

Магазин! Конечно же, свекровь имеет в виду магазин Финна под названием «Два колеса». После его смерти они обе владеют магазином на равных. Господи боже мой! И что она там надумала?

– Мне кажется, – Мо бросает на Дафнию внимательный взгляд, – что ты… то есть что мы… надо с ним что-то делать.

Напряжение внутри нарастает. Дафния судорожно вцепляется в свою вилку.

– Что именно? Вы хотите сказать, что его… следует продать?

– Вовсе нет, – спокойно возражает ей Мо. – Я хочу сказать, что его следует снова открыть.

– Открыть?! Но кто его откроет?

– Ты и я, кто же ещё! – ворчливо отвечает ей Мо. – Мы с тобой!

«Наверное, эта женщина шутит, – думает Дафния. – Хотя… хотя выглядит абсолютно серьезной». К тому же у её свекрови всегда были проблемы по части юмора.

– То есть вы вполне серьёзно предлагаете, – осторожно начинает Дафния, тщательно взвешивая каждое слово, – что нам, то есть вам и мне, следует снова открыть магазин и начать торговать велосипедами?

– Почему обязательно велосипедами? – удивляется Мо. – Чем угодно! Можно продавать игрушки… или бакалейные товары, к примеру. С ассортиментом я ещё пока не определилась. Надо всё хорошенько взвесить.

Игрушки! Они с Мо станут торговать игрушками! Будут день-деньской торчать за прилавком в окружении нарядных кукол, коробок с конструкторскими наборами «Лего» и надувных плавательных бассейнов. То еще будет зрелище! Сама мысль о подобной перспективе кажется Дафнии настолько нелепой, что она уже готова громко расхохотаться прямо в лицо свекрови. Но смеяться в такой день… Нет, это непозволительно ни при каких обстоятельствах.

А потому вслух озвучивается самый веский аргумент из всех.

– Вы, наверное, забыли, Мо, – говорит она, всё так же тщательно контролируя каждое слово, – что у меня уже есть работа.

– О да! – хмуро кивает головой Мо. – Работа у тебя есть! Кстати, скажи мне, сколько домов ты продала за минувший год?

Теперь пришла очередь нахмуриться уже самой Дафнии.

– А какое это, собственно, имеет отношение…

– Ты же ведь риелтор, не так ли?

– Да. Но что…

– А риелторы, как известно, занимаются продажей недвижимости. Вот я и спрашиваю тебя. Сколько домов ты продала в минувшем году? Десять? Двенадцать?

– Мо! Но это же не имеет…

– Шесть? Ты продала шесть домов?

– Ах, прошу вас! Ради всех святых! Оставьте эти…

– Насколько я понимаю, ни одного. За минувший год ты не продала ни одного дома. Я права?

Дафния чувствует, как кровь приливает к её лицу. Она бросает испепеляющий взгляд на свекровь.

– Всё не так просто, как вам кажется! И вы не имеете права…

– Я просто хочу предложить тебе заняться чем-то другим. По-моему, самое время!

– Что?! Но я не хочу…

– А единственное, что ты можешь… что мы обе можем… это открыть свой магазинчик и начать торговать. По-моему, вполне разумная идея.

– Как вы могли даже…

– Помещение у нас, слава богу, уже есть. Ты получила деньги в качестве компенсации за гибель мужа. Их можно потратить на приобретение товара. Всё складывается как нельзя лучше.

Дафния отказывается верить своим ушам. «Что она такое говорит?!» – думает она, растерянно глядя на свекровь.

– Мо! Вам же прекрасно известно, что я не прикоснусь к этим деньгам!

Мо нетерпеливо перебивает её взмахом руки.

– Ах, оставь, ради бога, эти свои причуды! Какой прок от того, что деньги продолжают просто пылиться в банке? Деньги должны работать! Это же очевидно!

«Нет! Эта женщина похожа на непробиваемую стену», – мысленно разъяряется Дафния.

– Послушайте меня, – голос её дрожит от плохо скрываемого напряжения. – Даже если мне придёт в голову заняться поисками новой работы, чего я не собираюсь делать ни при каких обстоятельствах, то самое последнее, что заинтересует меня, – это…

– Ты счастлива? – Мо резким движением руки отодвигает от себя тарелку и упирается локтями в стол. – Я спрашиваю тебя, ты счастлива? – Она буравит колючим взглядом невестку.

Вопрос застаёт Дафнию врасплох. Определённо, её свекровь лишилась разума, коль спрашивает такое!

– Счастлива?! Конечно же, нет! У меня разбито сердце! Вся моя жизнь пошла под откос! Как вы можете…

Мо энергично встряхивает головой.

– Я не об этом сейчас толкую. Я спрашиваю тебя, ты довольна своей работой? Ты счастлива быть риелтором?

– Да! Ровно настолько, насколько я могу себе позволить быть счастливой сегодня. Я люблю свою работу!

За столом снова повисает тишина. Обе женщины в упор разглядывают друг друга. Их отделяет всего лишь узкое пространство стола, а кажется, что между ними разверзлась пропасть. На столе стоят тарелки с нетронутыми закусками. Обеим сейчас не до еды. Что же за день такой проклятый! Всё валится на неё и валится! Одно утешение… день близок к своему завершению.

– Я понимаю, – начинает Дафния, пытаясь подвести черту под этим разговором. – Вам не по душе, что целый год магазин стоит запертым. Мне это тоже не нравится, поверьте! Но ваше предложение… оно ни в какие ворота не лезет! Если вы лично хотите открыть магазин, я не возражаю! Пожалуйста! Открывайте! Подыскивайте себе людей, компаньонов… которые могли бы поучаствовать в этом проекте деньгами. Но сама мысль о том, что к этому делу можно пристегнуть и меня, она просто абсурдна! Я ведь даже понятия не имею, что это такое – содержать собственный магазин!

«И уж меньше всего на свете я хотела бы работать вместе с тобой», – добавляет она мысленно.

Мо издаёт короткий смешок.

– О, это проще простого! Вовремя привози товар, аккуратно веди бухгалтерию и будь приветлива с покупателями.

– Но это невозможно уже потому, что…

– В любом случае без твоего участия мне не обойтись! Никаких посторонних людей! Распределим обязанности поровну. Я буду вести бухгалтерские книги, это – само собой… Ну а ты… ты сможешь управляться в торговом зале. Уверена, у тебя всё получится с покупателями. Нужно только взять себя в руки!

Хорошо ей говорить! Взять себя в руки! Пожалуй, самый бессмысленный совет из всех, которые она слышала. Ничего, кроме раздражения и даже ярости, он не вызывает. Будто это так просто – стряхнуть с себя всю горечь утраты, почистить пёрышки и ринуться вперёд по жизни. Как же несправедливы, как бессердечны эти слова Мо. Пожалуй, они ранят её сердце еще глубже и больнее, чем тот допрос, который только что учинила ей свекровь. Нет, больше она не станет сдерживаться!

– Довожу до вашего сведения, – начинает она неестественно ровным тоном, – что я ещё в трауре по вашему сыну! Согласитесь, в подобной ситуации взять себя в руки, как вы изволили выразиться, это не самая простая задача. Боюсь, у меня ничего не получится! К тому же, в отличие от вас, я ещё не до конца смирилась с его гибелью!

Лицо Мо делается каменным, и Дафния уже жалеет о том, что только что наговорила ей. Разве можно говорить в лицо матери подобные вещи? Недопустимо! Неслыханно! Непозволительно, даже если тебя вывели из себя.

– Мо! Простите меня, ради бога! Я не должна была…

И снова Мо перебивает её на полуслове.

– А сейчас ты послушай меня внимательно! – говорит она резким тоном, барабаня пальцем по столу. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев выпирают вверх, словно холмики. – Можешь послушать меня хотя бы одну минуту? Я прекрасно знаю, как ты переживаешь гибель Финна. Представь себе, и я тоже переживаю, и не менее сильно, чем ты, поверишь ты мне или нет. Но неужели ты думаешь, что твоё нынешнее состояние пройдёт само собой? Что в один прекрасный день ты проснёшься и почувствуешь себя почти счастливой? Ты полагаешь, что время всё лечит? Чепуха! Полная ерунда! Имей же хоть каплю разума, чтобы понять это!

– Но я не могу! Я не могу просто совладать сама с собой. Честно! Понятия не имею даже, с какой стороны подступиться, с чего начать…

– Начать надо с того, чтобы снова обрести в своей жизни какую-то цель! – воскликнула Мо, всё ещё продолжая тыкать пальцем в стол. – Тебе надо что-то такое, что поможет тебе выйти из того ступора, в котором ты пребывала весь минувший год. Нам обеим надо! Да, я понимаю! Тебе ненавистна сама мысль о том, чтобы прикоснуться к этим злосчастным деньгам. Но вот тебе шанс пустить их в дело, потратить с пользой для всех нас. Не руби с плеча, Дафния! Обдумай хорошенько всё, что я тебе только что сказала.

Всё в душе Дафнии восстаёт и протестует против того, что предлагает ей сделать Мо. Зачем ей прыгать в неизвестность, когда у неё есть любимая работа? Зачем пускаться в какие-то авантюры, сжигая все мосты за собой? И еще неизвестно, чем всё это может закончиться. Скорее всего, ничем! Не говоря уже о том, что она пустит на ветер деньги, к которым поклялась не прикасаться, пока будет жива. Да и перспектива работать вместе с Мо тоже пугает. Мало приятного тереться с ней бок о бок изо дня в день. Нет, всё что угодно, но только не это!

Дафния проработала у мистера Доннелли шестнадцать лет. Собственно, на сегодняшний день это была её единственная работа и единственное место работы с начала всей её трудовой деятельности. Мистер Доннелли для неё – всё равно что второй отец. Мо права! За последний год она действительно не продала ни одного объекта, но на то есть и вполне объективные причины. В конце концов, всем известно, как нестабилен рынок недвижимости. Так что все эти сугубо экономические турбулентности не имеют к ней лично никакого отношения.

Сработает ли безумный план, созревший в мозгу у Мо? В конце концов, она же уже старуха! Быть может, даже немного выжившая из ума. И вот сейчас вздумала втянуть и Дафнию в свою бредовую авантюру.

– Простите меня, Мо! – твёрдо чеканит она каждое слово. – Но меня ваша затея не интересует. И участвовать в ней я не собираюсь. Ничего такого не будет.

Мо зло сверкнула глазами.

– Ты хочешь сказать, что это ты не допустишь, чтобы что-то было? Ты даже не обдумала моё предложение толком!

– Всё верно, не обдумала. И не стану обдумывать!

Какое-то время они молча испепеляют друг друга разъярёнными взглядами. Зловещую тишину, повисшую в комнате, нарушил неожиданно резкий телефонный звонок. Дафния схватила свой мобильник и увидела на дисплее номер телефона матери.

– Извините, но я должна ответить, – роняет она отрывисто, поднимаясь со стула. Только общения с Изабель ей сегодня не хватало! Очень своевременно! Хотя, с другой стороны, удобный повод хоть на минуту изолировать себя от общества Мо. Она идёт в гостиную и плотно закрывает за собой кухонную дверь. Тесно прижимает к уху трубку и начинает медленно подниматься по лестнице.

– Дафния, как ты себя чувствуешь? – спрашивает у неё мать.

– У меня сегодня угнали машину.

Всё же есть подходящая тема для разговора!

На часах уже половина десятого, но Уны всё еще нет.

– Позвони ей! – командует Мо, наливая чай в их три чашки и подкладывая вторую порцию торта на тарелку отца Дафнии.

– Я сегодня объемся, – жалуется тот шутливым тоном. – Вы меня уже обкормили!

– Вот и хорошо, кто-то же должен вас побаловать!

Эти двое любят общаться друг с другом. Им всегда приятно находиться вместе. Кстати, отец умеет как-то очень ловко сглаживать все острые углы, которые неизбежно возникают при контактах с Мо.

– Позвони Уне, – снова просит свекровь, и Дафния послушно набирает номер Уны ещё раз. И снова слышит в ответ механический голос автоответчика. Голос информирует, что абонент в настоящее время принимает только речевые сообщения.

– Уна! Когда ты собираешься домой? – вопрошает она в трубку. – У нас в гостях Джек и Мо. Мы пьём чай с тортом. Будем рады, если ты присоединишься к нам.

Кстати, выброшенный в мусорное ведро торт восстал из небытия и снова был явлен народу. Дафния обнаружила его лежащим уже на блюде посреди стола, когда вернулась на кухню после разговора с матерью. Она уставилась на блюдо в немом изумлении.

Мо в это время мыла посуду.

– Посмотри, что я обнаружила! – воскликнула она, не поворачивая головы от раковины.

– Вы вынули торт из мусорного ведра?

– Во-первых, он лежал в коробке! И коробка даже не помялась! – Мо наконец повернулась к ней лицом, держа в руках охапку вымытых вилок, ножей и ложек. На руках у неё были красные резиновые перчатки. – Интересно бы мне знать, – проговорила она примирительным тоном, – как он там оказался, в этом ведре.

Дафния опустила телефон в свою сумочку. Кажется, Мо настроилась на миролюбивый лад и больше не горит желанием дискутировать на больную тему.

– Просто… просто я подумала, что торт сегодня не совсем уместен. К тому же и Уны дома нет.

– Ну да! Уна отказалась ужинать вместе с нами, и ты решила выбросить торт в мусорку. Хороший, свежий торт! Ну не расточительство ли это!

Впрочем, последняя реплика свекрови тоже прозвучала вполне миролюбиво. Никакой желчи! Явно Мо завершила на сегодня все свои боевые действия.

Дафния сняла с крючка посудное полотенце.

– Знаю-знаю! Я поступила глупо! Нельзя было этого делать. Но я так устала сегодня… К тому же очень расстроена. Даже думать не могу ни о чём!

Мо аккуратно сложила столовые приборы в сушилку.

– Как я полагаю, в ведро пошёл совсем не тот торт, который ты заказывала?

– Нет, конечно! Этот стоит всего лишь четыре евро. Я его купила у нас в магазине по пути домой. А тот, который был заказан… я его даже не смогла забрать, – Дафния немного помолчала. – Не до того было!

И коротко посвятила свекровь в свои невесёлые новости.

Мо пришла в ужас.

– У тебя угнали машину?! Но почему же ты не сказала мне об этом сразу? А что говорит полиция?

– Они говорят, что, возможно, машина и отыщется, но не исключено, что её могут разбить. Или даже сжечь.

– Боже праведный!

Мо, моментально постарев и осунувшись, неловко опускается в кресло и замирает в нём. Вид у неё подавленный, и выглядит она в эту минуту на все свои семьдесят пять и ни днём меньше.

Дафния швыряет влажное полотенчико на сушилку и садится рядом с ней.

– Мо! Заберите, пожалуйста, тот, второй, торт завтра и отнесите в свою лавку. Попьёте все вместе чаю с тортом в свой обеденный перерыв. Я ведь уже оплатила заказ. Будет жаль, если они и тот торт тоже выбросят вон.