Текст книги "Соблазн греха"

В комнате воцарилась тишина. Затем Десмонд обратился к Стиву:

– Ну, как? Все понял? Теперь извлекай уроки из того, что тебе рассказали Дэвид и Фред.

Стив покраснел, ему было немного не по себе.

– Да, сэр, думаю, что уже извлек.

– Не знаю, что еще тебе сказать, – продолжал Десмонд, – главное, всегда помни: ты торгуешь чем-то вообще. У нас хороший товар, но не лучше, чем у многих других, да и цены у всех примерно одинаковые. Что ты должен продать в первую очередь, так это самого себя. Ты должен понравиться людям. Ты должен интересоваться тем, чем интересуются они, хотеть того, чего хотят они, и стать с ними друзьями. Сделай все это, и у тебя не будет никаких трудностей с выполнением своей квоты.

– Понял, сэр, – ответил Стив.

В этот же вечер он стал учиться курить и практиковаться в рискованных шутках. В следующий – продолжил начатое и выпил свой первый стаканчик спиртного. Вкус был мерзкий, но он в конце концов притерпелся. Даже ощутил некоторую пользу: после выпивки курить и рассказывать непристойные анекдоты было легче.

Первое время он ощущал себя дурак-дураком, но постепенно освоился, привык выпивать со своими покупателями и разговаривать с ними на их уровне. Он скопил запасец сальных шуток, от которых его самого мутило, но они проглатывали их с восторгом. И шаг за шагом, к собственному изумлению, его дела пошли в гору.

К той поре, когда Джин появилась в доме своей двоюродной сестры, Стив уже считался довольно хорошим торговым агентом. Он ощущал, что его будущее достаточно обеспечено, чтобы сделать предложение, а поскольку был влюблен по уши, то, получив согласие, впал в полный восторг.

Джин оказалась в постели, как он и надеялся, страстной, и Стив научился наслаждаться и этой стороной жизни. Это расширило его горизонты, но в глубине души его по-прежнему таился пуританин, непримиримый к людским порокам, испытывающий чувство вины за то, что получает наслаждение от чувственных утех. И похоже было, что от этого комплекса греховности ему не избавиться до конца его дней.

Дважды за последние недели он проявил слабость и изменил Джин. А должен был проявить силу…

Глава 9

Чувство вины за содеянные грехи не оставляло его всю дорогу. Стив ощущал себя не в своей тарелке и, подъехав к дому и выключив зажигание, долго не мог выйти из машины и заставить себя подняться на крыльцо. Ему нужно было как-то встряхнуться от угнетенного настроения, чтобы встретиться с женой.

Он не сразу заметил, как в соседнем дворе появился Осгуд и окликнул его:

– Привет, Стив!

– Привет, – без энтузиазма отозвался Джерард.

– Хорошо провел время в поездке? Заключил грандиозную сделку?

– Все нормально.

– Значит, порядок, – сказал Осгуд и предложил – Почему бы вам с Джин не заглянуть ко мне вечерком, выпить по маленькой?

Стив покачал головой:

– Не сегодня, Денни. Я устал.

– Жаль… Ладно, тогда в другой раз. А то я очень скучаю один, без Рози.

«Однако, – подумал Стив, – по виду Осгуда было непохоже, чтобы тот очень скучал без жены». Он был рад, когда Денни ушел, вытащил свой чемодан и направился к двери. Очутившись в прихожей, Стив громко произнес:

– Джин! Джин! Где ты?

– Я здесь! О Стив, наконец-то ты дома!

Она выбежала к нему, одетая лишь в прозрачную комбинацию, при каждом шаге ее груди колыхались. Джин закинула ему руки за шею в долгом поцелуе. Стив в ответ поцеловал ее как-то машинально, без обычного внутреннего волнения.

Отпустив его Джин сказала:

– Я соскучилась и рада, что ты уже дома, мне было очень одиноко.

– Да? – он вспомнил продолжительные гудки в телефонной трубке прошлой ночью. – В самом деле?

– Ну конечно же. Садись, дорогой. Снимай пальто, галстук, а я приготовлю чего-нибудь выпить.

– Спасибо…

Стив разделся, устало сбросил ботинки с ног. «Слава богу, – подумал он, – что сегодня пятница. Впереди целый уикэнд, и я смогу хорошо отдохнуть».

Джин вернулась со стаканом в руке. Он вопросительно взглянул на нее, попробовав смесь:

– Ты же знаешь, я не люблю слишком крепкие коктейли.

– Извини, я решила, что ты устал и тебе потребуется двойная доза.

Стив не собирался скандалить, но было что-то в ее словах, из-за чего он вдруг сорвался:

– Двойная доза? За кого ты меня принимаешь? Ладно, давай сюда…

Он выхватил стакан из ее рук и опустошил его одним глотком.

Джин пристально смотрела на него, сохраняя полное спокойствие, потом молча пошла на кухню и вскоре вернулась снова со стаканом, уже для себя.

– Похоже, ты сделала себе тоже двойной, – сказал он с сарказмом.

Она присела рядом с ним и спросила, чуть улыбаясь:

– Дорогой, что с тобой? Или ты злишься на меня из-за чего-нибудь?

Он закрыл глаза:

– Нет, конечно же, нет…

У него не было сил закончить фразу: «Нет, я злюсь на себя… Я презираю себя за свою слабость, за то, что обманывал тебя, за то, что имел дело с похотливыми женщинами, когда меня ожидала такая, как ты».

Он сделал еще один глоток и сказал:

– Я звонил тебе прошлой ночью, но никто не ответил.

– А! Ах да! Я выходила.

Джин тоже прихлебнула из своего стакана.

– Выходила? – Он повернулся к ней. – Но куда?

– Просто так… Я хочу сказать, что ходила в кино.

– Но разве сеанс продолжается до полуночи?

– Нет, конечно.

– Где же ты была, в таком случае?

– Я… – и Джин прикусила язык.

Потом гневно выпрямилась:

– Это что, вечер двадцати вопросов?

– Нет, просто я хочу знать, куда ты ходила.

– Ладно. Я ходила в кино вместе с Мэбел Ли, а после сеанса мы зашли к ней выпить кофе.

– Мне не нравится, что ты выходишь так поздно, когда я в отъезде. Могут пойти разговоры.

В сущности, он изливал гнев на самого себя, но не мог остановиться, чтобы перестать терзать ее своими злыми словами.

– Извини, кротко сказала Джин, – больше это не повторится. – Она дотронулась до его руки. – Но расскажи о себе. Ты съездил удачно?

– Да, – ответил он. – Я получил хороший заказ от одного клиента.

– Ты так говоришь, словно не рад этому.

Стив закрыл глаза… И снова завелся, чтобы уйти от ощущения острого осознания собственной вины перед ней:

– Я не могу радоваться, когда в полночь звоню домой, своей жене и не могу дозвониться, потому что она где-то шляется.

Джин вскочила на ноги. Лицо ее покраснело от гнева, она взвилась даже сильнее, чем он ожидал:

– Вот как! Это все, что ты можешь сказать! Ты мне не веришь? Мое слово для тебя ничего не значит?

– Нет, я…

– Если ты мне не веришь, можешь позвонить Мэбел Ли.

Стив едва сознавал, что делает.

– Вот и прекрасно! – заорал он. – Я так и сделаю!

Он встал и прошел через гостиную в прихожую, где на столике стоял телефон. Джин стремительно последовала за ним. «Я не хочу этого делать, – беспомощно говорил себе Стив, – какой бес вселился в меня?»

Ему было очевидно, что он пытается свалить на нее собственную вину, что совершает что-то ужасное, но уже не мог остановиться… Он взялся за телефонную трубку. И тут же услышал холодный голос Джин:

– Стив Джерард, если только ты посмеешь сделать это, я перестану с тобой разговаривать навсегда!

Он повернулся к ней:

– В чем дело? Или ты боишься за свое алиби?

Ее лицо было белым, словно у привидения.

– Или ты веришь мне, – сказала Джин, – или нет. Если ты настолько не доверяешь мне, значит, ты не имел права жениться на мне. Когда ты в поездке, я ведь не задаю тебе никаких вопросов, не так ли? Я ведь не спрашиваю, чем ты там занимаешься.

– Ты знаешь, я не… – Стив запнулся и отпустил трубку. – Ну, ладно. Я не думал, что так взовьюсь. Просто я очень устал.

– Так-то лучше, – смягчившись, сказала Джин и взяла его за руку.

– Я знаю, что нужно, чтобы ты почувствовал себя лучше. Пойдем со мной в спальню…

– Не сейчас…

Мысль о занятиях любовью с Джин казалась ему сейчас отвратительной.

– Немного погодя. Я хочу сначала допить свой коктейль.

– Вот и прекрасно, – согласилась она.

Они вернулись в гостиную и снова сели рядом на софу. Она прижалась пышной грудью к его руке, коснулась теплыми губами шеи, положила руку на бедро.

– Пожалуйста, остановись, – сказал он беспомощно.

Она выпрямилась и отпрянула от него:

– Стив! Что с тобой все-таки?

– Ничего… Это ты ведешь себя как сексуальная маньячка.

– Что-о? – воскликнула Джин, не веря своим ушам. Лицо ее побелело.

– …Как сексуальная маньячка. Я тебя недостаточно удовлетворяю? Может быть, тебе мало меня, как мужчины?

Джин медленно поднялась на ноги. Холодно, словно желая уязвить его, хлестнула в ответ:

– Может быть и мало…

Это было как пощечина. Стив неожиданно рассвирепел. Вскочил на ноги.

– Я полагаю, что тебе вполне достаточно меня, как мужчины. Лучшего ты не найдешь.

Теперь уже понесло Джин:

– А что ты сможешь поделать, если я решу, что тебя на меня не хватает? Что ты будешь делать, если я заведу любовника у тебя за спиной?

– Я вышвырну его! И вышвырну тебя тоже! Лицо Джин перекосилось от страха. Стив видел это. Его собственные слова, дурацкие, идиотские слова, эхом зазвенели в ушах. Стива охватило чувство острого раскаяния. Он кинулся к ней, обнял, сказал нежно, просяще:

– Извини меня, Джин. Видимо, я не в своей колее сегодня. Я вовсе так не думаю, в самом деле не думаю. Просто злой дух попутал. Я люблю тебя, милая, ты ведь знаешь. Я так люблю тебя, что внутри у меня все обрывается.

Он целовал ее, гладил нежно по волосам. И Джин ослабла в его объятьях, притихла. Потом Стив тихонько и нежно шепнул ей на ухо:

– Что ты там говорила насчет спальни?

– О, Стив! – ее голос тоже звучал теперь совсем иначе. – И я люблю тебя, правда, люблю. Я никогда не хотела причинять тебе боль каким-нибудь поступком. Единственное, что для меня важно, это видеть тебя счастливым.

В ее словах прозвучала мука, на миг это смутило его, но когда их губы слились в долгом поцелуе, он тут же забыл об этом.

…Он обладал ею, и она отдавалась ему с ответной страстью. Оба стремились доставить друг другу как можно большее наслаждение, чтобы похоронить собственное чувство вины, забыть свою неверность.

Стив любил ее с отчаянием, и не мог представить жизни без нее…

Глава 10

Вихрем промчались суббота и воскресенье. Незаметно настал понедельник.

Стив Джерард еще и еще раз поцеловал Джин на прощанье, сел в машину и отбыл в очередную поездку.

Джин осталась в одиночестве в своем доме, наедине с мыслями о Денни Осгуде и той незабываемой ночи, что она провела с ним, занимаясь запретной любовью. Джин должна была взглянуть правде в глаза. Осгуд оказался лучшим любовником, чем Стив. Она презирала Денни как личность. Но в постели он пробудил в ней желания, которых она в себе и не представляла, Это было ужасно, узнать, что ее тело способно так далеко вырваться из-под контроля мозга.

Джин вспоминала о том, что происходило той ночью. Она делала все, что только могут вообразить два партнера. И, разумеется, все, что было представлено на фотографиях из богатой коллекции Денни Осгуда. Некоторые позиции причиняли ей даже боль, но она не обращала на это никакого внимания.

Теперь, за утренним кофе, она припоминала все детали, и жаркий зной желания снова охватывал ее тело. Джин непроизвольно ерзала в кресле, ощущала, как наливаются ее груди… Это было ужасно, так возбуждаться от одних только воспоминаний о том, что они вытворяли друг с другом, что выделывал с ней мужчина, который не являлся ее мужем.

«Если так будет продолжаться дальше, – подумала Джин, – я дойду до того, что снова захочу проделать это с Денни. А затем, рано или поздно, Стив обо всем узнает, или я найду, что он действительно не удовлетворяет меня, и тогда… Нет, я должна заполучить пакет с этими фотографиями и всему положить конец».

Она вскочила с места, осененная неожиданной идеей, «Конечно! Почему бы нет? Я должна это сделать!»

Джин подошла к окну и выглянула наружу. Денни уехал на работу. Рози вообще не было в городе. Дом Осгудов пуст. Снимки, проклятые снимки, на которых эта женщина, столь похожая на нее, находятся где-то там, внутри. Если бы только она могла сейчас проникнуть в дом, когда в нем никого нет, разыскать эти фотографии и уничтожить.

Денни лишится власти над ней, ей больше не придется бороться с искушением, они со Стивом смогут вернуться к той жизни, которой они наслаждались прежде.

После всего, что она уже совершила, кража со взломом не будет иметь особого значения.

Джин натянула узкие трикотажные брюки, надела блузку, прошла на задний двор и отворила калитку в изгороди. Машины Денни на стоянке не было. Джин огляделась. Внешний забор достаточно высок, чтобы загородить ее от любопытных взоров соседей. Теперь проверить, может быть, Денни не запер дверь или оставил открытым окно.

От волнения кружилась голова. Только бы найти снимки, уничтожить их, обрести свободу…

Джин подергала дверь. Заперта. Парадная, понятно, тоже, так и должно быть. Душа у нее ушла в пятки… Дальше… Джин обошла дом, заглядывая в окна в надежде, что хоть одно окажется незакрытым, или разбитым. Тщетно. Все окна были опущены,[4]4
  В традиционных американских домах окна устроены как в вагонах, т. е. рамы не распахиваются, а опускаются и поднимаются.


[Закрыть] к тому же они располагались слишком высоко, чтобы до них можно было добраться без лестницы. Все до одного… Нет! Все – кроме окна погреба. Оно было открыто. К тому же, его совершенно не видно со стороны улицы за густой стеной кустов крыжовника.

Джин опустилась на четвереньки и заглянула внутрь. Прямо под ней вдоль стен тянулись водопроводные трубы, на них можно вполне опереться ногой. Если она влезет туда, то сможет и выбраться назад. Только бы Осгуд не запер дверь, ведущую из погреба в кухню.

Джин очень боялась сделать то, что вознамерилась. Но еще больше боялась, что из-за страха не сделает этого. Она опустила ноги в узкое окно, затем протиснулась вся. Начало положено, хорошо хоть, что Осгуд содержал свой погреб в чистоте. Джин осторожно сделала в темноте шесть шагов, пока не нащупала ступеньки. Поднялась по ним и достигла двери. Облизав пересохшие губы, нажала на ручку… Послышался легкий щелчок, и дверь распахнулась. Джин очутилась на кухне, и испустила вздох облегчения… Теперь за дело! Она должна отыскать место, где Денни хранит свою коллекцию.

Джин решила начать со спальни. В дверях она на мгновенье замерла, глядя на свежезаправленную постель. Перед мысленным взором предстала сцена – она с Денни в этой самой постели, по телу пробежала дрожь, так живо воскресло ощущение пережитого экстаза… На какой-то миг ей расхотелось отыскать эти снимки… Наоборот. Ей остро захотелось, чтобы он и дальше хранил фотографии, с помощью которых мог бы заставить ее снова прийти к нему…

Она с трудом отогнала это наваждение, заставила себя вспомнить о том, как любит Стива. Их любовь, их брак стоят куда больше самых острых, но быстропроходящих наслаждений, которые мог предложить ей Денни Осгуд. Может быть, если она найдет снимки и освободится от Осгуда, она научит Стива некоторым штукам, постигнутым с Денни, они будут наслаждаться вместе, с удвоенным жаром…

Джин не имела ни малейшего представления о том, где Осгуд мог прятать свои сокровища. Когда она уходила домой, снимки еще не были убраны. Джин начала с комода, но не нашла ничего, кроме рубашек Денни и его жены. Тогда она раскрыла встроенный шкаф и включила в нем внутренний свет. Верхняя полка вся была уставлена коробками. Но в них оказались всего лишь шляпки Рози.

Джин разочарованно вздохнула. Похоже, снимки придется искать в других местах, по всему дому. Она уже собиралась закрыть дверцы, когда увидела на полу в глубине шкафа, деревянный ящичек, прикрытый свисающими полами платьев и плащей. Интуиция подсказала Джин – это то, что она ищет. Дрожащими руками она вытащила ящичек и на ватных ногах отнесла его к кровати. Ящик был перевязан бичевкой и обклеен липкой лентой, но замка не имел. Джин сорвала ленту, развязала бичевку и открыла крышку… Облегченно вздохнула, увидев знакомый коричневый конверт. Вывалила содержимое на покрывало, сдернула со стопок фотографий резиновые кольца… Даже сейчас, в эти отчаянные минуты, она ощутила знакомый позыв желания, при виде запечатленных на снимках сцен.

Джин по нескольку раз просмотрела каждую стопку.

Здесь было множество снимков.

И среди них – ни одного нужного ей.

В панике она схватила конверт и стала трясти его в надежде, что там что-нибудь застряло. Но из конверта выпал лишь листок бумаги, исписанный ровным, четким почерком… Читая записку, она почти явственно слышала резкий голос Денни Осгуда:

«Моя дорогая Джин!

Я оставил окно погреба открытым специально для тебя, и я уверен, что ты нашла его. Очень сожалею, но здравый смысл подсказал мне, что особую часть моей коллекции нужно перенести в безопасное место. В награду за твои хлопоты я оставляю тебе остальные снимки для твоего удовольствия. Думаю, ты насладишься ими.

Искренне, Денни».

Потрясенная, она долго сидела, сжимая записку в онемевших пальцах.

Потом закричала в полном отчаянии:

– Крыса! Крыса! Крыса!

Джин охватила лицо ладонями и разрыдалась. Она плакала долго, потом понемногу притихла. Сил не было. Она чувствовала себя опустошенной и выжатой до дна. И в чем-то изменившейся. Да, она попала в ловушку и должна была смириться с этим.

Джин знала, где Денни хранил спиртное. Это было как раз то, в чем она сейчас, пожалуй, нуждалась. Уже не пытаясь соблюдать какую-то осторожность, Джин прошла на кухню, достала из шкафчика бутылку виски и приготовила себе крепкую смесь. Тут же одним глотком выпила полстакана и вернулась в спальню.

Фотографии валялись по всей постели. Джин присела на край кровати и тупо уставилась на них. Постепенно взор ее становился все более и более осмысленным. В сознании промелькнуло что-то вроде некоторой заинтересованности. Потом даже сформулировалась мысль: какие чудные вещи проделывают друг с другом мужчина и женщина, когда освобождаются от тормозов условностей. Эту мысль она подкрепила еще одним жадным глотком. Потом, как бы от нечего делать, стала перебирать фотографии, рассматривать их все более и более внимательно. И вынуждена была признать, что сюжеты вызывают у нее определенное вожделение. Выпила еще…

Джин собрала фотографии и, повинуясь какой-то внутренней потребности, стала раскладывать их на покрывале в некотором порядке, сообразно тематике. Она даже не заметила, как ее правая рука, помимо воли, сама скользнула под тонкую блузку и начала ритмично сжимать и отпускать грудь.

Джин не переставала удивляться этим женщинам, на снимках. Ее будоражил вопрос: действительно ли они получают удовольствие, или позируют за деньги. Она вглядывалась в лица, и все больше приходила к выводу, что натурщицы и в самом деле, без обмана, получают огромное наслаждение. Более того, она должна была признаться себе, что той ночью, с Осгудом, она тоже наслаждалась по-настоящему и необычайно сильно.

Джин выпила еще… И тут вдруг ее ужаснула невероятная, сумасшедшая мысль: а что, если, женщина на тех, исчезнувших фотографиях, действительно она? Если другая Джин Джерард, ее altez ego,[5]5
  «Alter ego» – «Второе я». (Лат.)


[Закрыть] в самом деле существует, то кто она? Может быть, она и в самом деле «я», а может быть, это порочная сторона Джин Джерард, каким-то колдовским образом сфотографированная за актами, которые «хорошая», «порядочная» Джин Джерард тоже позволила бы себе, если бы ей была предоставлена такая возможность.

А может быть, она была одновременно ими обеими – сама Джин и женщина на снимках…

«Я могу опьянеть» – подумала Джин, но пить не перестала. Она просто не видела, что ей еще оставалось делать, кроме как пить и пить…

Джин уже почти хотела, чтобы Осгуд очутился здесь и снова использовал свою власть над ней. Чтобы проделывать над ней разные штуки, заставить ее чувствовать их… Эти штуки, которых Денни знал такое множество, а ее муж – ни одной.

«Я думаю, что мне следует здесь остаться, – размышляла Джин, – остаться, а не идти домой. Я останусь, и буду разглядывать эти фотографии, и пить виски, пока он не придет…»

Ничего другого ей не остается.

Через некоторое время Джин решила, что устала от своих тесных брюк. Это случилось после второго полного стакана. Она сходила на кухню, налила там третий, а вернувшись в спальню, стянула брюки. Вместе с брюками избавилась и от трусиков. Оставшись в одной тоненькой блузке, Джин уселась по-турецки на кровать и, в который раз принялась внимательно изучать фотографии.

Их было множество, и все разные, не встретилось и двух одинаковых вариантов. Мужчина и женщина. Женщина и женщина, интересно, что они при этом испытывают?

«Вот уж, – подумала она, – чего меня никто не заставит делать, так это с женщиной…»

Джин выпила еще и представила, как изумится Денни, когда вечером вернется домой и обнаружит ее здесь, поджидающей его. Добрый старина Денни. Когда дело доходит до постели, он возбуждает ее куда сильнее, чем Стив. Денни мужчина, а Стив все время какой-то напуганный, чего-то стесняется.

«Бьюсь о заклад, – подумала она с гордостью, – одна ночь без тормозов со мной, если я проделаю с ним все, чему меня обучил Денни, одна такая ночь, и Стив удерет, как перепуганный ребенок».

…Джин в очередной раз возвращалась из кухни в спальню, когда вдруг услышала, как во входной двери поворачивается ключ. Она застыла на месте, онемев от страха, вся на виду, в одной только блузке.

В прихожую вошла очень высокая, темноволосая элегантно одетая женщина. Она опустила на пол чемодан, закрыла за собой дверь и тут только заметила оцепеневшую, словно статуя, Джин.

– Рози… – еле выговорила сдавленным голосом Джин Джерард.

Рози Осгуд изумленно взметнула брови, завидев в собственной прихожей почти обнаженную женщину, но больше ничем не проявила своего удивления. Наступила пауза, в которой Джин не желала ничего иного, как провалиться сквозь землю.

Потом Рози спокойно произнесла:

– Что ж, я вижу, мой муж снова занимается своими играми. Я знаю, что он давно положил глаз на тебя, но между собой мы решили, что ты не того типа…

– Это не… Я хочу сказать… – лепетала Джин, в отчаяньи пытаясь прикрыть свою наготу сначала краем блузки, затем, когда из этого ничего не вышло, ладонью.

Губы Рози Осгуд растянулись в холодной улыбке.

– Милочка моя, – сказала она насмешливо, – я прихожу в свой дом в середине дня и нахожу здесь женщину, на которой ниже пояса ничего нет… И это жена моего соседа! Ты, конечно же, не собираешься принести мне свои извинения… – она коротко хохотнула. – Но тебе повезло. Я весьма свободомыслящая личность. К счастью для тебя, я сама принадлежу к тому типу людей, которые находят удовольствие в подобных вещах.

Рози внимательно оглядела Джин с головы до ног.

– А ты очень привлекательная женщина, – заметила неожиданно смягчившимся и охрипшим голосом.

Рози направилась в спальню, на ходу снимая шляпку.

– А-а! – со смехом сказала она, – я вижу, ты восторгаешься коллекцией Денни.

Джин пыталась подыскать какие-то подходящие слова:

– Ты имеешь в виду… имеешь в виду, что знаешь об этих карточках?

– Конечно, знаю. И поощряю это его хобби. Иногда мы находим в фотографиях новые идеи для себя. Хотя, боюсь, что мы уже исчерпали все варианты, и вряд ли отыщем что-то необычное…

Рози швырнула шляпку на постель.

– Можешь меня не бояться, Джин. Мне было приятно обнаружить, что ты тоже живое существо. До сих пор ты и твой муж производили на меня впечатление уж очень старомодных. Слава богу, оказывается, ты тоже состоишь из плоти и крови.

Джин облегченно рассмеялась:

– Я почувствовала себя ужасно глупо, когда ты застала меня в таком виде… Раздетой.

Рози выслушала ее с непроницаемым лицом. Потом, взглянув на стакан с ржаным виски в руке Джин, она произнесла:

– Выпивка! Прекрасная идея, чтобы посидеть, избавиться от напряженности и стать друзьями.

Она направилась на кухню, бросив на ходу:

– Можешь меня не стесняться и не натягивать брюки. Мне ты нравишься и в таком виде.

Джин освободила для себя местечко на постели, отодвинув в сторону фотографии, и опустилась на краешек, тупо глядя в пол. Спокойствие, с которым восприняла ее присутствие Рози, ее странные слова ввергли ее в какое-то шоковое состояние.

Меж тем Рози вышла из кухни, тоже со стаканом в руке и проследовала в ванную. Вскоре оттуда послышался звук льющейся воды, а затем Рози вернулась в спальню.

– После самолета я непременно должна сразу же принять хорошую ванну, – сказала она.

Раскованно, словно в комнате кроме нее никого не было, Рози сбросила с ног туфли, закинув руки за спину, отпустила крючок застежки, потом повернулась спиной к Джин:

– Расстегни, пожалуйста, молнию.

Джин выполнила просьбу трясущимися руками, перед ней обнажилась белая и очень гладкая кожа.

Рози перешагнула через упавшее платье, подняла его, аккуратно сложила и повесила на спинку стула. Потом снова повернулась спиной к Джин:

– Ты можешь расстегнуть мне бра?

Джин расстегнула… Так же бережно Рози положила на стул и лифчик. Груди у нее оказались меньше, чем у Джин. Потом она подошла к комоду, на котором стоял ее стакан, отпила немного виски.

– Большинство женщин, – сказала она, – пришли бы в ярость, если бы, вернувшись домой из путешествия, застали тебя у себя. Но, честно говоря, мне это приятно. Знаешь, я ведь тоже положила на тебя глаз.

По ходу монолога, Рози сняла с себя и трусики.

– Знаешь, – продолжала она, – я бисексуалка. Обычная история с теми, у кого юность проходит в закрытой школе для девочек.

– Бисексуалка? – переспросила Джин, совсем сбитая с толку.

– Да… И это очень расширяет возможности. Рози расхаживала по комнате, и Джин не могла оторвать глаз от ее стройных бедер, маленьких упругих грудей. Джин была смущена тем, что, в ней начало пробуждаться смутное, тайное желание. Может быть, в ней тоже скрыто это? Словно угадав ее мысли, Рози сказала:

– Я как-то прочитала книгу о сексе. Там было сказано, что мы не такая уж редкость. Это меня успокоило, значит, я вовсе не эксцентричная особа. В этой книге доказывалось, что никому нет дела до того, что ты делаешь, множество людей занимается тем же самым. В этих вопросах должна быть демократия. А наши Соединенные Штаты демократическая страна.

Да, Джин, миленькая, тебя не смутит, если я попрошу тебя потереть мне спину? И сними, пожалуйста, свою блузку, иначе ты ее намочишь.

Безвольно Джин встала и сняла с себя блузку. Рози оценивающе оглядела ее:

– Какая великолепная пара грудей, моя милая. Мне даже как-то не по себе стало…

Она подошла к Джин и кончиками пальцев коснулась сосков, немедленно восставших.

– Ого! Ты уже возбуждена, не так ли? Джин стояла, словно язык проглотила, а Рози повернулась и пошла в ванную комнату. Ванна уже успела заполниться водой, и Рози закрыла краны. Потом она влила в воду немного какого-то душистого масла, и по комнате разлился сладкий и терпкий аромат.

Осторожно, чуть вздрагивая всем телом, Рози опустилась в ванну.

– Ой! – вырвался у нее стон удовольствия. Потом она повернула лицо к Джин.

– Знаешь, хотя я очень хорошо провела время в путешествии, но до чего ж все-таки здорово вернуться домой и принять хорошую ванну. Напомни мне, чтобы я тебе рассказала о приключениях, которые позволила себе в этой поездке. А пока, – голос ее ласково зажурчал, – помой мне груди.

Как загипнотизированная, Джин опустилась на колени, взяла губку, намылила ее и стала бережно водить по грудям Рози Осгуд.

– О-о! – зажмурившись от блаженства, протянула Рози, – только не надо губкой, помассируй их прямо руками.

Словно во сне, Джин отложила губку в сторону, намылила ладони и дотронулась ими до одной из грудей. И тут же ощутила, что от кончиков пальцев и дальше, по всему телу пробежала волна чувственного возбуждения.

– Смелее! – прикрикнула Рози. – Потри, и сильнее!

Джин подчинилась. Ее ладони ощущали шелковую гладкость кожи, нежную упругость сосков. Дыхание Рози стало прерывистым и ритмичным, в такт движениям ее, Джин, рук.

Рози уже постанывала, едва выговаривая:

– Так… Хорошо… Еще, продолжай.

Джин сама уже задыхалась от пара и волнения, она склонилась к Рози так низко, что ее собственные соски почти касались воды. Вдруг она увидела, что глаза Рози стали закатываться, губы раскрылись. Джин была уже не в силах бороться с собой, она приблизила свое лицо к лицу Рози, губы их встретились и слились в поцелуе. В голове мелькнуло лишь: «Бог ты мой! Если бы Стив увидел меня сейчас!»

Но он не мог видеть ее…

Они целовали друг друга самозабвенно, и Джин ощущала себя на седьмом небе от невыразимого блаженства. Ей и не снилось что-либо подобное, отталкивающее и притягательное одновременно.

Потом Джин оторвалась от Рози, посмотрела на нее очень серьезно и произнесла:

– А теперь пойдем в постель.

– Только дай мне сначала полотенце, – счастливо засмеялась Рози. – Я вытрусь, и мы пойдем. Я научу тебя, что надо делать. Денни должен скоро прийти домой. Он будет рад увидеть, что мы уже ждем его…