Текст книги "Одиночество среднего возраста"

Глава 7

В СТАРОМ доме на Плющихе в коммунальной квартире теснились три семьи. В трех комнатах (плюс общие кухня, ванная, туалет и коридор – он хотя бы был широким и длинным!) обитало сразу 6 человек: двое детей и четверо взрослых. Аркадий с бабушкой Зоей занимали самую крошечную комнатку – вытянутую, похожую на пенал, в которую с трудом удалось впихнуть диван с креслом, узкий обеденный стол, половину которого занимал телевизор, и шифоньер. Правда, когда спальные места полностью раскладывали, пробираться из конца в конец приходилось бочком. Вторая семья – молодые родители с сыном Сережкой, им досталась средняя комната, с симпатичным оконным эркером. И, наконец, наибольшее по площади помещение, но, за счет огромного количества книг, расставленных на полках вдоль стен, казавшееся маленьким, принадлежало пожилому ученому-историку Караваеву.

В советское время для простого москвича отдельной квартира могла быть только в спальном районе. Поэтому горожане, много лет прожившие в пределах или по соседству с Садовым Кольцом, особенно одинокие пенсионеры, которых в столице, как водится, огромное количество, отказывались переезжать на окраину и продолжали держаться за ненавистные коммуналки. Понятно, что пятилетний Аркаша никаких отрицательных эмоций по поводу места обитания не испытывал, наоборот, воспринимал его центром Вселенной, а всех соседей – безусловными персонажами его маленькой жизни.

Во-первых, бабушка Зоя. Биологически женщина не приходилась мальчику родственницей. Зоя Погодина никогда замужем не была, своих детей не имела, долгие годы проработала воспитателем в Доме ребенка. В те годы существовало только два вида казенных учреждений для сирот и отказников: новорожденных и малышей отправляли в Дом ребенка, а достигших шести лет и старше – в детский дом. Столько детишек прошло через руки Зои, каждого жалела, но старалась, как их учили, оставаясь ласковой и заботливой, держать дистанцию, чтобы ни к кому конкретно не привязываться, ко всем относиться одинаково. И вдруг, перед самым выходом на пенсию, женщина совершила невероятный поступок: подала заявление на опекунство над одним из своих подопечных. И хотя существовали строгие правила для усыновителей (только семейные пары, только среднего возраста и только с определенным уровнем доходов) Погодиной быстро оформили документы: страна, рассыпаясь, катилась в пропасть и на многое просто закрывали глаза.

Второе место после бабушки в жизни маленького Аркаши занимал, несомненно, Серёжка Глушко, сынишка соседей. Мальчишки-одногодки сутки напролет проводили вместе. Родители Серёжки напряженно трудились, часто пропадали в своем НИИ в выходные, уходили рано, приходили поздно. И были несказанно благодарны бабушке Зое, которая предложила помощь в присмотре за ребенком: один или двое – ей не в тягость. Зато теперь играли, а позже делали уроки мальчишки в нормальной комнате, за столом в солнечном эркере.

И первый раз в первый класс, прижимая к груди букеты гладиолусов, мальчики отправились вместе. Причем их обоих вела за руку бабушка Зоя, родители Серёжки в очередной раз «горели» с госзаказом. А когда, став старше, до школы и обратно ребята добирались самостоятельно, бабушка Зоя ждала их на кухне, с горячим обедом. Бабушка Зоя скрупулезно проверяла уроки, водила подопечных на елки, в театры на детские спектакли и утренние сеансы в кино. Не мудрено, что Аркадий и Сергей стали друзьями – не разлей вода. Всё делали вместе. Эти отношения приветствовались и взрослыми: родители Серёжки и бабушка Зоя, если покупали подарки детям, то по паре и одинаковые. Летом сообща снимали дачу в Подмосковье, где опять же за мальчишками присматривала бабушка Зоя, а папа с мамой Глушко наведывались время от времени. Кстати, и историк Караваев не остался в стороне от общего дела. На его долю выпала подготовка ребят к экзаменам по гуманитарным дисциплинам, а также приобщение к чтению с помощью выдачи приключенческих книг для подростков, которые водились в профессорской библиотеке.

Дружба между девочками и между мальчиками в корне отличается. Девчонки дружат, как правило, на равных, любят обмениваться украшениями, юбками и кофточками. Но часто ссорятся и, разбежавшись, легко находят новых союзниц. Мальчишки к дружбе относятся серьезно, с уверенностью, что она на всю жизнь. В дуэте Погодина и Глушко заводилой и организатором считался, конечно, Серёга. Парень активный, коммуникабельный, взрывной, выдумщик, баламут. Аркадий был слегка зажатым, медлительным, зато обладал способностью спокойно анализировать ситуацию и принимать взвешенные решения. Мальчики дополняли друг друга, да и внешне выглядели одинаково: физически крепкие (бабушка Зоя не зря водила их когда-то в секцию плавания), высокие ростом, решительные и уверенные в себе. Не удивительно, когда пришла пора первых свиданий, они влюбились в одну и ту же девочку Алису из параллельного класса. Обсудив сложившуюся ситуацию, как делали это всегда, мальчишки договорились на будущее: никогда и ни за что не ссориться по поводу противоположного пола. Ухаживаем вместе, пусть окончательный выбор делает дама сердца. Проигравший признаёт поражение и отступает. Девочки, которым друзья предлагали ходить на свидания втроем, поначалу смущались, но потом им даже нравилось: два кавалера, которые, соревнуясь друг с другом, дарят сувениры, читают стихи или осыпают комплиментами, намного круче одного поклонника. Есть чем перед подружками похвастаться.

– Неправильно это, – качала головой бабушка Зоя, провожая друзей на очередное одновременное свидание. – Придет пора жениться, договоры не помогут.

– А мы найдем сестёр-близнецов, – Серёга подмигнул Аркадию. – Похожих друг на дружку, как две капли воды.

– Точно, иначе никак, – согласился Погодин-младший.

– А если не найдутся такие? – сурово допытывалась бывшая воспитательница.

– Тогда вообще не женимся, – хором, не сговариваясь, ответили друзья и засмеялись. Единодушие по любому вопросу их самих восхищало.

– Ох, такое поведение до добра не доведет, – сетовала женщина, закрывая за парнями дверь.

Как в воду глядела бабушка Зоя.

В середине 90-х, мальчики как раз заканчивали школу, коммуналку на Плющихе расселили: недвижимость в пешей досягаемости от МИДовской высотки приобрела статус супер элитной, престижной и, следовательно, баснословно дорогой. Поэтому результатами обмена обитатели квартиры остались довольны. Аркадий с бабушкой Зоей перебрались в новостройку на Новослободскую улицу, тот же центр. В симпатичную двухкомнатную квартиру, не сравнить с их тесным «пеналом». Семья Глушко согласилась на проспект Мира, там их ждали трехкомнатные хоромы. А профессор Караваев переехал в подмосковный Долгопрудный – поближе к институту, в котором преподавал. Расставаясь, Аркадий с Серёгой не переживали: разве могут помешать общению между настоящими друзьями несколько станций метро?

Метро, может, и сокращает расстояния, а вот студенческая жизнь, в которую позже с головой окунулись парни, и впрямь растащила их в разные стороны. Аркадий выбрал психологию – науку, долго остававшуюся на задворках, но стремительно набиравшую популярность. Полки книжных магазинов завалены срочно (и не всегда качественно) переведенными, наспех изданными брошюрами американских авторов, дающих советы на все случаи жизни. Получив диплом, молодой специалист Погодин с третьей попытки сумел зацепиться в кадровом агентстве, где по просьбе бизнесменов, набирающих персонал, составлял психологические портреты претендентов на разные должности.

Серёга начал с технического вуза, с факультета промышленного дизайна. В романтическом порыве хотел предугадать развитие рынка труда в недалеком будущем, плюс привлекло сочетание не сочетаемого, своеобразный оксюморон: творчество в жестких рамках стандартов, искусство дисциплины. Учиться понравилось. Расправившись с дизайном, перекинулся на экономику и финансы – направление выглядело хоть и приземленным, зато наиболее востребованным и перспективным. И чтобы окончательно увериться в собственных силах, продолжил обучение в престижной бизнес-школе, уехав на два года в США.

Поначалу друзья иногда встречались, но недостаток свободного времени свел разговоры к коротким телефонным звонкам и таким же немногословным электронным письмам.

Сто лет назад, когда эпистолярный жанр оставался для людей единственным способом общения на расстоянии, письма выводились старательно, длинные, многостраничные, обстоятельные. Автора узнавали не только по почерку, но и по тому, как человек выражал собственные мысли и чаяния. Сегодня письменная речь, как и сам ХХI век, суетлива и тороплива, понятия и фразы стремятся к сокращениям. Например, «спсб» – в качестве благодарности, «здр» – вместо приветствия или двухбуквенное «ОК» в знак согласия. А чтобы не мучиться над словами, выражающими эмоции, чувства, их вообще заменили значками – пиктограммами. Мало того, услужливая программа предложит вам на выбор с десяток уже готовых картинок – смайликов.

На первый взгляд удобно, процесс автоматизирован, ответ пишется мгновенно. Но, выигрывая в скорости, мы проигрываем в другом: электронные послания еще дальше уводят нас от общения. Создавая письма «от руки», человек размышлял, делился переживаниями, убеждал в своей правоте, рассчитывая на понимание и поддержку. А нынешние шедевры – банальные конкретные ответы на конкретные вопросы. Такая переписка не предполагает откровенность.

Поэтому прежние разговоры обо всем на свете, обсуждение успехов или поражений на личном фронте остались в прошлом и ограничивались сухим обменом информации: кем работаешь? сколько получаешь? А когда Серёга временно перебрался на жительство в другое полушарие, сошли на нет и эти крохи. Последнее, как помнилось Аркадию, он успел в порыве отчаяния сообщить, что остался не у дел, но найдет силы справиться с трудностями, освоив другую специальность.

Поэтому приятно удивился, когда через пару лет полного молчания вдруг получил сообщение от Сергея: старый приятель просил встретить в аэропорту. И еще приписал в конце: мол, не пожалеешь, тебя ждет сюрприз.

Аркадий приехал в Шереметьево и долго топтался в Зоне прилета, высматривая сквозь стеклянные стены друга детства. И ведь чуть не пропустил. Серёгу невозможно было узнать: фигура утратила угловатость, пиджак теперь не висел, словно на вешалке, а сидел как влитой на широких плечах, черты лица приобрели твердость, взгляд – уверенность, жесткость, даже походка, когда-то стремительная, стала расчетливо размеренной.

– Да, сюрприз удался, – признал Аркадий, обнимая вновь обретенного друга. – Я тебя с трудом узнал.

– Говоря о сюрпризе, не себя имел в виду, – улыбнулся в ответ Глушко. – Прошу любить и жаловать, моя жена – Майя.

Глава 8

ВСПЫШКА молнии?

Рождение сверхновой звезды?

Грохот падающего метеорита?

Шторм, накрывающий девятым валом хлипкое суденышко?

С чем сравнить чувство ошеломления, которое испытал Аркадий в тот момент, когда впервые увидел Майю?

Он застыл, пораженный, онемевший, с каким-то глупо восхищенным выражением на лице, не способный ни здраво мыслить, ни пошевелиться. Мгновенно забыв о существовании окружающего мира, Погодин даже дышать перестал.

Аркадий никогда не встречал подобных женщин и наивно до сего дня считал, что женская красота – миф, эвфемизм, синоним к слову «вдохновение», который придумали романтические натуры: художники и поэты. Но Майя была именно красавицей. Правильный овал лица, четкие, словно прорисованные кистью мастера, брови, губы, линия носа. Густые ресницы, а глаза – две ярких синих льдинки. Копна вьющихся, аккуратно заколотых на один бок темно каштановых волос. Красота в первозданном, классическом виде.

Майя, привыкшая к реакции людей на свое появление, буднично протянула Аркадию руку.

– Приятно познакомиться, – на лице мадам Глушко отразилось подобие улыбки. – Сергей много о тебе рассказывал.

Погодин крепко сжал пальцы Майи в своей ладони и не отпускал, наслаждаясь нежностью и холодностью кожи.

– Увы, сестры-близнеца у нее нет, – Серёга мягко, но настойчиво, высвободил руку жены из хватки Аркадия и добавил: – Извини, сдержать детскую клятву не получилось.

– Почему?.. Где вы?.. – невпопад, едва сумел выдавить из себя три слова Аркадий.

– В смысле – как мы познакомились? – Сергей, не первый раз наблюдавший поведение мужчин, которые плавятся, словно парафин, и растекаются лужицей у ног его жены, поспешил прийти на помощь и вывести друга из ступора.

Аркадий повернул голову на знакомый голос и только теперь смог вдохнуть. Нужно вернуться из «идеального шторма» (или видения?), в который вдруг окунулся с головой, обратно в Шереметьево. Погодин вцепился в ручку нагруженной багажом тележки, и, толкая ее перед собой, повел гостей к выходу из аэровокзала.

– Майя – по паспорту гражданка США, родилась в Америке, – хвастливо подчеркнул Серёга. – В семье мигрантов, которые покинули Россию в 80-х. Милые, симпатичные люди, мы несколько раз обедали вместе. По профессии музыканты. Везунчики, им удалось сразу зацепиться и встроиться в новое общество. Мать дает частные уроки музыки, отец собрал небольшой оркестр, играют на семейных торжествах. Но, как неоднократно повторяет с гордостью теща, финансового благополучия они добились с помощью Майи. Малышкой девочка попала в каталог рекламной фирмы и стала доходной частью семейного бюджета.

– Ооо!.. Надо же.., – по-прежнему немногословно пробубнил Аркадий.

Краем глаза Погодин продолжал изучать жену Сергея, которая шла чуть впереди. Теперь Аркадию представилась возможность по достоинству оценить фигуру женщины. Прямая, как у балерины, спина, длинные ноги. Пропорциональное сложение, этакий образец золотого сечения. Плюс тщательно подобранный наряд: облегающие джинсы, светлая блузка, легкий, приталенный пиджак. И никакого намека, что женщина провела в самолете долгих восемь часов: на одежде ни единой небрежной складки. Как ей это удалось?

– Мы нашли друг друга в бизнес-школе, – между тем продолжал Глушко историю женитьбы. – Я сразу оценил потенциал Майи.

– Что? – удивленно отреагировал Аркадий: более странного определения романтических отношений он еще не встречал.

Но Сергей не услышал друга: троица, наконец, преодолела автоматические прозрачные двери и очутилась на улице, среди несмолкаемого гула подъезжающих-уезжающих автомобилей и криков подзывающих друг друга пассажиров.

Аркадий направился в дальний угол парковки, где оставил машину. Открыв багажник, мысленно похвалил себя, что догадался предварительно вытащить всё, что там годами возилось-хранилось. Три огромных чемодана, хоть и с трудом, удалось втиснуть в распахнутое нутро. Майя грациозно скользнула на заднее сидение, Серёга устроился рядом с водителем. Аркадий, заводя мотор, проверил в зеркальце над головой, как там чувствует себя пассажирка? И впервые пожалел, что не удосужился, когда была возможность, поменять неказистый седан на что-нибудь престижное. Принцесса, нет – богиня Майя достойна лимузина.

– На проспект Мира? – Аркадий осторожно, чтобы не зацепить стоящие впритирку автомобили, порулил к платежному терминалу. – К родителям?

– Предки в прошлом году перебрались в Киев, – сообщил старую новость Сергей. – Там вся наша родня. А мы с Майей пока сняли квартиру на Таганке. Так что едем до Садового Кольца. Кстати, Майя первый раз в Москве. Смотри, смотри, – повернулся Глушко к жене, – выезжаем на Ленинградский проспект. Насколько помню, тут самые длинные в городе пробки. Потом будет МКАД – это кольцевое шоссе вокруг Москвы. Ближе к центру – Третье транспортное кольцо…

– Да, экскурсовод из тебя знатный, – рассмеялся Аркадий. – Человек, впервые попавший в столицу, получит массу полезной информации: шоссе, пробки, развязки. Кто же так представляет древний город?

– Если такой умник, – огрызнулся шутливо Глушко, – сам и проведи экскурсию для иностранной гражданки. Хотя времени у нас с тобой в обрез.

– Ты о чем? – бросил вопросительный взгляд на друга Аркадий.

– Я ведь не зря попросил в аэропорт приехать, – сразу перешел к делу Серёга. – Чем быстрее войдешь в курс, тем раньше достигнем результата. Сам знаешь, у бизнесменов время – деньги. Мы создадим стартап фирму – модное нынче направление на Западе.

И Глушко тут же изложил суть проекта. Придумываем оригинальную бизнес-идею. Проходим самый сложный нулевой цикл: оформляем юридически, запускаем в жизнь, корректируем, а когда выйдем на приличные показатели, бизнес продаем. Затем беремся за следующую идею и проворачиваем процесс заново.

– Уверен, что найдутся покупатели? – усомнился Аркадий.

– Поверь мне, масса народу, – скептически хмыкнул Глушко, – охотно заимели бы собственное дело, но лень заниматься бюрократическими процедурами, выбивать бесконечные разрешения, рисковать деньгами – вдруг не получится? Гораздо легче приобрести что-то уже работающее, обкатанное, проверенное, налаженное. И тут как раз мы со своим предложением.

– Мы? – только теперь Погодин обратил внимание на неоднократно повторенное местоимение. – Кого ты имеешь в виду?

– Из нас троих получится отличная команда, – Серёга поднял вверх большой палец. – Я займусь организацией бизнеса. Майе – она по образованию юрист, поручим искать инвесторов. Я ведь сразу разгадал ее потенциал, – подмигнул Глушко другу; Аркадий поморщился – опять этот отстраненно-неодушевленный термин, разве так говорят о собственной жене? – Ей никто не в силах отказать. Беспроигрышный вариант. Ну, а ты займешься рекламой.

– Как-то всё легко у тебя складывается, – возразил Аркадий. – Чистой воды рекламный спич: преподнеси достоинства продукта так, чтобы адресат не задумался или забыл о недостатках. Ведь нужен первоначальный капитал, и немалый. У меня практически ноль на счетах.

– Слишком огромные средства и не потребуются, – с обидой в голосе возразил Глушко. – Начнем с малого, станем экономить на всем. Например, ноль затрат на аренду офиса и зарплату персонала. Даже самим себе!

Аркадий резко повернул голову и чуть руль не выпустил – что это за фирма, в которой нет ни сотрудников, ни зарплаты?

– Основное делаем втроем, удаленно, – продолжал знакомить с деталями проекта Сергей, – через электронные средства связи. Если понадобится помощь специалистов, нанимаем временно, по договорам. Все средства, что добудем, сразу в – дело. О личной прибыли поговорим лишь после первой продажи.

– Жестко! – пришлось признать Погодину. – Да, в такой ситуации жена – лучший компаньон. Но я? Почему решил включить в проект меня? Вокруг полно профессионалов с опытом.

– Работа предстоит на износ. Настоящее пахалово, – не скрывал предстоящих трудностей Серёга. – Без выходных и праздников. С чемоданами, стоящими у двери, чтобы в любой момент отправиться на переговоры в другой город или страну. Мне нужны рядом люди, в которых безоговорочно верю, которые, скажем так, не только не сольют мои идеи на сторону, но и не спрыгнут с поезда на полпути, дойдут до финиша. Майя, как правильно заметил, жена, априори мое доверенное лицо. Ты – друг детства. Вряд ли существует более подходящая кандидатура.

– Но в рекламе я недавно, – Погодин привел самый весомый, с его точки зрения, аргумент. – У меня диплом психолога, заняться рекламой вынудили обстоятельства. Причем пока «играю» на вторых ролях, в качестве начинающего сотрудника. А ты хочешь сразу сделать меня равноценным партнером? Справлюсь ли?

– Справишься, не сомневайся, – Майя посчитала, что пора вмешаться в спор двух мужчин, она приблизилась в Аркадию и коснулась его плеча. Погодин в ответ часто задышал: и ее голос, и ее прикосновение – словно током прошили тело. – Сергей тебе полностью доверяет. Среди бизнесменов подобное большая редкость.

– Устами моей жены глаголет истина, – подвел итог Глушко, уверенный, что сумел убедить друга.

Как и обещал Серёга, работа оказалась адовой. С Новослобдской на Таганку Погодин приезжал рано утром. Если удавалось, возвращался домой к полуночи. Рассчитывая использовать арендованную квартиру под офис, Глушко подобрал подходящее по планировке жилье, которое естественным образом разделялось на отдельные зоны. Из прихожей коридор расходился в противоположные стороны. Налево – три комнаты и ванная с туалетом, здесь обитала семейная пара. Направо – рядом с кухней вместительная гостиная, дальше гостевой туалет и небольшое помещение, где специально для Аркадия поставили удобный диван. На нем он спал, если задерживался «на работе» до первых петухов.

В гостиной размещался головной офис фирмы: столы, компьютеры, телефоны. Здесь рождались идеи, обсуждались варианты, а когда проект одобряли сразу три компаньона, начиналось самое тяжкое: воплощение задуманного в жизнь. Сплошные телефонные разговоры, электронная переписка, поиск нужных людей и организация встреч с ними. Бывало, что по нескольку суток не удавалось выйти подышать свежим воздухом. Обед (как и завтрак, и ужин) заказывали на дом. И что удивительно, не смотря на столь суровые условия, выматывающие физически и эмоционально, люди испытывали настоящую эйфорию – ты поставил перед собой цель, и ты её добился!

А у Погодина был еще и дополнительный стимул – Майя. Он получил возможность видеть ее и находиться рядом практически 24 часа в сутки. Нехватка свободного времени лишила Аркадия возможности побыть наедине с собой и своими мыслями, поэтому пока он не разобрался, что именно испытывает к молодой женщине. Простое, общечеловеческое восхищение от созерцания красоты или же нечто большее? Но сердце всякий раз принималось бешено колотиться, когда в гостиную входила Майя.

Не смотря на то, что «дом» от «офиса» отделяли несколько метров, чета Глушко никогда не появлялась на рабочем месте в халате и тапочках. И если Серёга позволял себе облегченный деловой стиль в виде джинсов и футболки (каждый день новой, привычка, приобретенная в Америке), то Майя тщательно подбирала соответствующие сезону наряды, неизменно укладывала волосы, единственно – не надевала высокие каблуки, предпочитая удобные туфли.

После месяца каторжного труда Сергей ультимативно на правах гендиректора объявил одно из воскресений официально выходным. И сам оправился с утра в спортклуб. Качаться на тренажерах, попотеть на беговой дорожке, поплескаться в бассейне и потом полежать-подремать с книжкой в шезлонге. А Аркадию напомнил про обещание провести «иностранной гражданке» экскурсию по Москве.

До сегодняшнего дня Погодин ни разу не оставался с Майей наедине. И вдруг – почти свидание! Аркадий на ходу придумал маршрут. Для начала, чтобы человек, впервые посетивший город, смог оценить масштаб и архитектурные доминанты столицы, повез гостью на основные смотровые площадки. На Воробьевы горы у Университета – своеобразный вид на Москву по горизонтали. Затем на площадь Гагарина, рядом со зданием Академии Наук. Отсюда отлично просматриваются башни Сити – вид на Москву по вертикали. И, наконец, они доехали до Замоскворечья, оставили машину и прошлись по узким улочкам и переулкам: старинные, хорошо сохранившиеся (вернее, заново отреставрированные) особнячки, скверы, спрятанные среди зелени фонтаны и скульптурные композиции.

Майя наслаждалась солнечным днем и приятной прогулкой, а Аркадий наслаждался Майей. Он словно парил в облаке счастья. Майя не просто находилась рядом, он мог смотреть на нее, мог касаться ее – по уважительной причине, обращая внимание женщины на то или иное здание или памятник. Вокруг бурлило человеческое море, гомонили на разных языках туристы, но Аркадий не видел и не слышал людей, ему казалось, что вокруг кроме них с Майей никого нет.

И ночью, оказавшись в кои-то веки в собственной кровати, он долго не мог заснуть, перебирая в памяти эпизоды сегодняшнего дня. Так он понял, что влюбился! В жену друга?! Он не смеет! Это неправильно!

Но как поступить в данной ситуации, Погодин додумать не успел, потому что провалился в блаженный сон.

Ему снилась Майя – волшебный образ, сотканный из прозрачных облачных лоскутков.