Электронная библиотека » Розамунда Пилчер » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 18:26


Автор книги: Розамунда Пилчер


Жанр: Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Доброе утро.

Она носила очки без оправы, седые волосы были уложены в аккуратную завивку,

– Мне нужно видеть мистера Бейнса. Джудит Данбар.

– Он ждет вас, не угодно ли подняться наверх? Знаете, как пройти? Второй этаж, первая дверь направо.

Джудит пошла на второй этаж. Лестница была застлана турецким ковром, на площадке висели портреты джентльменов с бакенбардами и цепочками от карманных часов – прежних владельцев фирмы. На двери по правую сторону красовалась медная табличка: «Мистер Роджер Бейнс». Она постучала и, дождавшись приглашения войти, открыла дверь.

Он поднялся из-за письменного стола.

– Джудит!

– Я пришла.

– И как раз вовремя. Сама пунктуальность. Проходи, садись. Ты выглядишь очень по-летнему.

– День сегодня совсем летний.

– Когда ты приехала?

– С час назад. Мы выехали из Аппер-Бикли сразу после раннего завтрака. На дорогах было относительно свободно.

– Ты приехала с миссис Сомервиль?

– Да, и с собакой. Мы расположились в «Митре». Бидди пошла прогуляться с Мораг на пляж, я сказала, что вернусь к позднему обеду.

– Это ты хорошо придумала – взять ее с собой.

– Я боялась, что она не захочет, но она буквально ухватилась за мое предложение. По правде говоря, небольшая смена обстановки – это, на мой взгляд, как раз то, что ей нужно. К тому же, она была в таком восторге, когда узнала о покупке Дауэр-Хауса, и ей не терпится взглянуть на него.

– Сколько времени вы можете пробыть здесь?

– А сколько захотим. Мы все позапирали, а Дэгги будут присматривать за домом.

– Что ж, очень хорошо. И погода как на заказ. Так что не будем терять времени и приступим к делу…

Дело оказалось недолгим: нужно было только подписать кое-какие бумаги (чтобы заверить подписи, позвали мисс Куртис, секретаря, с которой Джудит говорила внизу) и выписать чек. Никогда в жизни Джудит не думала, что ей доведется выписывать чек на такую колоссальную сумму. Три тысячи фунтов! Но она написала эту цифру, поставила свою подпись и передала чек мистеру Бейнсу, который с помощью скрепки аккуратно присоединил его к остальным документам.

– Это все?

– Все. Осталось только обговорить некоторые мелочи. – Он откинулся на спинку кресла. – В Дауэр-Хаус ты можешь переселяться хоть немедленно, все, в общем и целом, готово. Изобель уезжает сегодня. В пять часов приедет на машине ее брат, чтобы забрать ее к себе.

– Она очень подавлена?

– Нет. На самом деле она воодушевлена перспективой начать новую жизнь в семьдесят восемь лет. А эти две недели она наводила чистоту во всем доме, мыла и драила все углы, чтобы к твоему приезду нигде не было ни единой пылинки. – Он улыбнулся. —Откуда только в ней силы берутся, не понимаю. Правда, приходящая домработница помогала ей, так что будем надеяться, она не скончается у нас на руках от сердечного приступа.

–Мне бы хотелось увидеться с ней до ее отъезда.

–Мы отправимся в Роуэмаллион после обеда. Она передаст тебе ключи и проинструктирует напоследок.

– А как быть с мебелью?

– Об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Всю мебель миссис Боскавен завещала полковнику Кэри-Льюису и его семье. Но, как тебе известно, Нанчерроу и так полностью обставлен, а никто из детей не успел еще обзавестись собственным домом. Короче, дело обстоит следующим образом. Несколько примечательных вещей забрали из тех соображений, чтобы у каждого члена семьи осталась какая-нибудь мелочь на память о миссис Боскавен. Остальное, то есть основная часть, остается в Дауэр-Хаусе, и Кэри-Льюисы отдают все тебе.

– О! Но как…

Мистер Бейнс предупредил возражения Джудит:

– Там нет ничего особенно ценного, более того, мебель в довольно ветхом состоянии. Но все это еще послужит до тех пор, пока у тебя найдется время и возможность обзавестись собственными вещами.

– Поражаюсь их доброте!

– Думаю, они только рады избавиться от этой проблемы. Миссис Кэри-Льюис обмолвилась, что даже если пустить все с молотка, выручишь скорей всего сущий пустяк. И еще несколько нюансов. Миссис Кэри-Льюис с Изобель освободили дом от одежды и самых интимных следов присутствия покойной хозяйки, а полковник Кэри-Льюис забрал из ее письменного стола все бумаги, которые счел важными, но, за исключением этого, все осталось как есть: ящики, набитые старыми письмами и фотографиями, собранные за многие годы свидетельства целой жизни, которые требуется разобрать. Боюсь, эта работа ляжет на твои плечи. Все, что могло бы представлять интерес для Кэри-Льюисов, ты можешь отложить, с тем чтобы потом передать им. Впрочем, я вполне уверен, что большую часть можно смело сжечь.

Слово «сжечь» напомнило Джудит о садовнике в зеленом костюме.

– Что теперь будет с ним? Он тоже уходит?

– Я говорил с садовником. Он признался, что забота о всем саде целиком становится ему уже не под силу, но он живет в Роузмаллионе и, я уверен, не откажется подниматься в Дауэр-Хаус пару раз в неделю, чтобы подравнивать газоны и не давать воли сорнякам. Если, конечно, ты захочешь его нанять.

– Я не могу допустить, чтобы сад одичал.

– Да, было бы очень жаль. Тем не менее, я полагаю, что в ближайшем будущем нам следует найти кого-нибудь помоложе на постоянную работу. Может быть, даже имеет смысл купить какой-нибудь коттедж… дом для садовника поблизости только повысит стоимость твоего владения…

И он говорил еще, предлагая другие мелкие улучшения, которые можно было бы произвести со временем, а Джудит сидела и слушала. Огромным утешением было просто слушать, как он своим ровным голосом рисует будущее, которое сейчас, в эту минуту, казалось таким далеким, таким несбыточным, таким безмерно хрупким. Немцы вышли на бельгийский берег, под угрозой оказался Ла-Манш, а значит, и британские экспедиционные войска во Франции. Старики и юноши шли добровольцами в отряды самообороны, и казалось, что вторжения можно ожидать со дня на день. Но, несмотря на это, солнце ласкало землю своими лучами, в бассейне плескались дети, люди покупали сети для ловли креветок и пляжные надувные мячи. А сама она сидела здесь, в старомодной адвокатской приемной, в которой, вероятно, ничего не поменялось за последние сто лет, – сидела вместе с мистером Бейнсом, одетым в традиционный твидовый костюм, и спокойно обсуждала возможность устройства в Дауэр-Хаусе еще одной ванной, обновления кровельных желобов и модернизации допотопных кухонных помещений. Она словно замерла на границе двух миров – надежного, безмятежного «вчера» и чреватого всякими ужасами «завтра» – и на миг растерялась, не в состоянии решить, которое из них более реально.

До нее дошло, что он перестал говорить, как раз в тот момент, когда она перестала его слушать. На несколько секунд между ними повисло молчание. Потом он сказал:

– Впрочем, все это еще дело будущего. Джудит вздохнула.

– Вы говорите так, будто уверены, что у нас есть будущее. Эти слова заставили его нахмуриться. Джудит поспешила добавить:

–Я хочу сказать, что дела наши, кажется, идут неважно. Стоит только послушать новости. Наверно, нам не выиграть эту войну.

–Джудит!.. – Он был поражен, пожалуй, даже возмущен.

–Ну, согласитесь, поводов для оптимизма мало.

– Одна проигранная битва еще не значит, что мы проиграли войну. Впереди у нас еще будут неудачи и поражения – это неизбежно. Мы имеем дело с превосходной, отлично подготовленной армией. Но им нас не победить. В конце концов мы возьмем верх. На это может уйти какое-то время, но другого выбора просто не существует, альтернатива немыслима. Так что не вздумай ни на секунду даже помышлять о возможности какого-либо другого исхода.

– Вы как будто ни капельки не сомневаетесь… – задумчиво

проговорила Джудит.

– Не сомневаюсь.

– Как можете вы быть настолько уверенным?

– Интуитивное чувство. Знаешь, как старики говорят: «нутром чую». Твердая, непоколебимая уверенность. Кроме того, эта война для меня – нечто вроде крестового похода.

– Вы хотите сказать: Добро против Зла?

– Или святой Георг против Змия[9]9
  Святой Георг – покровитель Англии.


[Закрыть]
. Не смей сомневаться. И никогда не поддавайся малодушию.

Он не делал ура-патриотических заявлений, не собирался закидывать врага шапками, не разглагольствовал о мощи Британии. У него у самого была жена и трое малых ребятишек, и все же он сохранял удивительное спокойствие и присутствие духа. Исходившая от него уверенность передалась и Джудит. Жизнь продолжается, и у них есть будущее. Возможно, оно наступит еще не скоро, и, без сомнения, еще будут моменты, когда сердце сожмется от страха, но пессимизм до добра не доводит, и раз уж мистер Бейнс при всем своем жизненном опыте так спокоен и уверен, то Джудит остается следовать его примеру. Она улыбнулась.

– Нет, я не буду поддаваться малодушию. По крайней мере, постараюсь. – И сразу же почувствовала себя совершенно по-другому, словно освободилась от тяжкого бремени, – легко, чуть ли не беспечно. – Спасибо. Простите меня. Мне просто нужно было с кем-нибудь поговорить.

– Хорошо, что ты выбрала меня.

– А вы сами не собираетесь вступить в отряд гражданской обороны?

– Я уже вступил. Ни оружие, ни форму мне еще не выдали, зато у меня уже есть нарукавная повязка. Сегодня вечером я отправляюсь на строевую подготовку – буду, по всей вероятности, учиться брать на караул черенком от лопаты.

Это предположение, высказанное самым серьезным тоном, заставило ее рассмеяться, на что он и рассчитывал. Довольный, что все опять в норме, он поднялся из-за стола.

– Четверть второго. Сейчас идем в «Митру» на праздничный обед с миссис Сомервиль, а затем поедем все вместе в Роузмаллион, и ты вступишь во владение своим новым домом.

В глубине души Джудит опасалась, что будет чувствовать себя незваным гостем в Дауэр-Хаусе. Что тетя Лавиния все еще незримо присутствует там и это отобьет у нее охоту входить, открывать двери без стука, по-хозяйски проходить по комнатам, которые принадлежали другому человеку. К счастью, ее опасения не оправдались – потому, может быть, что кругом царила безукоризненная чистота и порядок. Щетками, тряпками Изобель словно стерла все, что могло бы напомнить о прежней владелице. Цветов нигде нет, подушки на диванах и креслах – взбитые, несмятые, нетронутые. Книги и журналы убраны, на столике у кресла тети Лавинии не видно ни очков, ни сумки с рукоделием, ни гобелена, который она не успела окончить. Кроме того, исчезли кое-какие вещи, по праву востребованные Кэри-Льюисами; они оставили после себя пустоты, тотчас бросавшиеся в глаза, как щербины во рту. Угловой буфет, заставленный рокингемским фарфором, венецианское зеркало над камином в гостиной, китайская фарфоровая чаша, которая всегда была полна ароматической смеси из сухих цветочных лепестков, детский портрет тети Лавинии, висевший на лестничной площадке у двери ее спальни… Из спальни исчез рабочий стол в стиле королевы Анны, служивший ночным столиком, местом для таблеток и молитвенника, а также много старых коричневатых фотографий в серебряных рамках; там, где они стояли или висели, остались лишь пустые столешницы да темные пятна невыцветших обоев.

Но все это было неважно, не имело никакого значения. Теперь это был уже дом не тети Лавинии, он принадлежал Джудит.

После оживленного, дружеского обеда в «Митре» (ели они жареную баранину под соусом), во время которого Бидди явно наслаждалась присутствием нового, внимательного мужчины, они сели в автомобиль мистера Бейнса и отправились в Роузмаллион. Мораг оставить было не с кем, поэтому ее взяли тоже. Бидди села впереди с мистером Бейнсом, а Джудит с Мораг устроились сзади. Джудит открыла окно, чтобы Мораг могла высунуть свою пегую морду наружу, и ветер вмиг заставил собаку прижать уши.

– Куда мы ее денем, когда приедем в Дауэр-Хаус? – задумалась Джудит. – Изобель не понравится, если она наследит лапами на полу или наоставляет после себя шерсти.

– Мы оставим ее в машине, а окна откроем. И как только Изобель уедет, выпустим Мораг на волю.

Изобель ждала их, наряженная в свой выходной черный костюм и украшенную веточкой вишни соломенную шляпу, совершенио выгоревшую на солнце. Пара ее маленьких чемоданов вместе с вместительной сумочкой уже стояла у подножия лестницы. Она была совершенно готова к отъезду, но ей хотелось провести их по всему дому, начиная с кухни и кончая мансардой, со скромным видом упиваясь возгласами изумления по поводу того, сколько ей пришлось потрудиться, чтобы выстирать занавески, натереть полы, накрахмалить покрывала, начистить до блеска медную утварь, намыть окна.

Она милостиво снабжала Джудит разъяснениями и наставлениями.

– Ключи все висят вот тут, на крючках сбоку буфета. От парадной двери, от черного хода, от гаража, от сарая с инструментами, от двери в сад, от «хижины»… Дверку плиты закрывайте вечером и утром. Лучшее столовое серебро уехало в Нанчерроу, но я положила в эти ящики самое приличное из того, что осталось… Белье хранится здесь, машина из прачечной приезжает по вторникам… С горячим краном поосторожней: сразу хлещет почти крутой кипяток.

Они обошли весь дом, одну комнату за другой, от кухни до столовой и гостиной. На втором этаже осмотрели маленькую ванную, спальню тети Лавинии, комнату для гостей. Поднялись в мансарду; тут располагалась спальня Изобель с белой железной кроватью, а напротив – чулан, где все еще были сложены старые сундуки, коробки и чемоданы, портновские манекены, перевязанные веревкой стопки журналов, сломанные швейные машинки, свериутые в рулоны ковры и куски линолеума, четыре рамы для картин.

Изобель пояснила:

– Я бы и здесь навела порядок, кабы знала, как поступить с хламом – это ведь все не мое. А миссис Кэри-Льюис сказала все оставить. Этот сундук набит старыми письмами и фотографиями…

– Не беспокойтесь, – отозвалась Джудит. – Вы и без того такую работу проделали, а с этим всегда успеется…

– Я подмела пол и сняла кое-где паутину. Славная комнатка, и окно есть. Я всегда считала, что из нее может получиться чудесная спальня, но куда девать все это барахло?..

Бидди во время их экскурсии все больше помалкивала. Теперь же она прошла через комнату, встала у окна под скатом крыши и засмотрелась на открывающийся вид. Потом заговорила:

– Вы правы, Изобель. Прекрасная была бы спальня. Отсюда видно море. И сегодня оно такое синее. – Она обернулась к Изобель с улыбкой: – Вы не будете скучать по этой красоте?

Изобель вскинула голову, листочки вишни на ее шляпе зашуршали.

– Всему свое время, миссис Сомервиль. Для меня без миссис Боскавен все никогда уж не будет таким, как раньше, А красивым видом можно любоваться и в доме моего брата. Конечно, не таким, как здесь, но тоже очень приятным. Все поля, поля, а вдалеке виднеется молочная ферма.

Было очевидно, что она перестрадала свое горе, – может быть, истощила его в этой тщательной уборке. Теперь ее – во всех смыслах слова – уже ничего здесь не держало. Из мансарды они опять сошли вниз, и как раз, когда Изобель спустилась в холл, послышался шум мотора, через минуту по гравию протарахтел малолитражный «остин» и затормозил у распахнутой передней двери. За Изобель приехал ее брат.

Не обошлось без волнений. Изобель тут же засуетилась, стала вспоминать, не забыла ли чего сказать. Куда же она дела страховую книжку? Книжка оказалась у нее в сумочке. Еще на бельевой веревке висят шесть постиранных тряпок для вытирания пыли – пора их уже снять. А если они хотят выпить чаю, то заварка в чайнице, а на полке в кладовой стоит кувшин молока…

Мистер Бейнс успокоил ее, заверил, что все в образцовом порядке, и счел уместным заметить, что, пожалуй, не стоит заставлят ее брата ждать. Уложили в маленький автомобиль багаж, Изобель пожала всем руки, уселась на переднее сиденье и наконец укатила прочь, как отметил мистер Бейнс, даже ни разу не оглянувшись.

– Я рада, – сказала Джудит, когда они стояли и почтительно махали вслед «остину», ожидая, пока он не скроется из виду. – А если бы она была в расстроенных чувствах? Это было бы ужасно. Я бы не могла избавиться от ощущения, будто выставляю ее вон.

– И она будет жить с прекрасным видом на молочную ферму. Чем ты теперь хочешь заняться?

– Вам нужно возвращаться в офис?

– Нет. Весь остаток дня я в твоем распоряжении.

– Прекрасно. Давайте побудем тут еще немного. Я выпущу Мораг и дам ей попить, а потом поставлю чайник, и мы выпьем чаю.

Мистер Бейнс улыбнулся.

– Ты напомнила мне мою младшую, играющую в дочки-матери.

– Да, только тут все не понарошку, а по-настоящему.

Чай в такую теплынь решили пить на прохладной веранде. Мистер Бейнс вытащил плетеные кресла, в них они и расположились. Высоко в небе собрались кое-где легкие облачка, а потом исчезли, точно рассеявшийся дым. Ветерок шелестел в облитых темно-розовыми цветами ветвях вишен, и тихо падающие лепестки, словно розовый снег, устилали ковром зеленый луг. Где-то заливался соловей. Пока они пили чай из фарфоровых чашек тети Лавинии, с рисунком из переплетающихся роз, Мораг отправилась обследовать новую территорию и разбираться со всеми интересными запахами.

Бидди слегка заволновалась.

– Она не потеряется?

– Не потеряется.

– А сад большой?

– До самого подножия холма. Спускается террасами. Внизу есть фруктовый садик. Я потом тебе покажу.

Снова запел соловей. Бидди отставила чашку с блюдцем, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Вскоре мистер Бейнс и Джудит оставили ее и совершили еще один обход дома, на сей раз внимательно подмечая все изъяны и неполадки, требующие немедленных мер. Влажное пятно на потолке в мансарде у Изобаль, еще одно в ванной. Подтекающий кран на кухне, подозрение, что в судомойне прогнил пол. «Нужно будет найти водопроводчика», – сказал мистер Бейнс и направился на улицу, чтобы осмотреть кровельные желоба и водосточные трубы, взять на заметку щербины в шиферной кровле и заржавевшие дверные петли. Джудит, убедившись, что ее присутствие не требуется, вернулась к Бидди. Проходя через кухню, она сняла с крючка ключ от «хижины». Сейчас было самое подходящее время. Нужно было как можно скорее изгнать из Дауэр-Хауса единственный призрак горя и печали, чтобы в ее новом жилище не осталось ни единого уголка, не очищенного от воспоминаний прошлого.

Бидди по-прежнему сидела на веранде, но теперь уже с Мораг, которая вернулась и улеглась рядом. Давненько Джудит не видала Бидди в состоянии такого мирного ничегонеделанья. Жалко даже было нарушать ее покой, хотя она не спала. Джудит придвинула плетеный табурет и села напротив.

– Хочешь посмотреть сад? Бидди повернула голову.

– Где ты оставила своего милейшего адвоката?

– Он пошел осматривать кровельные желоба.

– Какой приятный человек.

– Да. Исключительный.

– Миссис Боскавен, наверно, была очень спокойная женщина.

– Почему ты так решила?

– Я никогда еще не бывала в таком тихом месте. Ни единого звука. Одни только птицы, чайки и солнечный сад. И полоска моря.

– Когда я приехала сюда в первый раз несколько лет тому назад, мне показалось, будто я попала за границу. Перенеслась куда-нибудь на Средиземное море. Скажем, в Италию.

– Вот-вот. Я напрочь забыла о Корнуолле. Так давно не была здесь… с того самого, последнего лета в Ривервью. Теперь словно возвратилась в прошлое. В другую страну. Девон уже кажется мне таким далеким…

– Это хорошо?

– Да, хорошо. Целительно. Быть где-нибудь… в таком доме, как этот… где ничто не напоминает о Неде.

С тех пор как погиб Нед, это был первый случай, когда Джудит услышала от нее его имя.

–От этого тебе тоже хорошо?

–Да. Хотя меня мучает совесть. Мне следовало бы лелеять

воспоминания, но в Аппер-Бикли их слишком много. Я просыпаюсь по ночам, и мне кажется, что слышу его голос. Иду в его спальню, зарываюсь лицом в его постель и плачу от горя и одиночества. Ужасная была зима. Без тебя я бы, наверно, ее не пережила.

–Теперь уже все позади, – сказала Джудит.

–Все равно мне нужно возвращаться. Преодолеть свою слабость, повернуться лицом к реальности. Я знаю.

–Тебе нет необходимости возвращаться, ты можешь остаться здесь. Это мой дом. Мы можем въехать завтра же, если хочешь. Поживешь тут несколько дней, даже недель, месяцев. Все лето. Почему бы и нет?

– Джудит! Ну и затея! Когда все это пришло тебе в голову?

– Только что. Пока я тебя слушала. Ничто не может нам помешать.

– Но мой бедный домик в Девоне! Я не могу его бросить!

– На лето ты можешь сдать его с обстановкой внаем. Какой-нибудь морской офицер с семейством, служащий в Девонпорте, с радостью ухватится за такое предложение – хороший дом и так близко от Плимута. Пусти слух среди моряков, для тебя же это не проблема, и желающие мигом найдутся.

– Но Дэгги…

– Если съемщики окажутся людьми приятными, Дэгги с радостью будут продолжать у тебя работать, следить за домом и за садом. Будем считать, что ты приехала сюда на отдых. Кстати, поможешь мне разобрать весь этот хлам на чердаке.

Бидди засмеялась:

– Ничего себе отдых!

Но Джудит видела по ее лицу, что она все больше загорается этой мыслью.

– Ничто не мешает нам остаться здесь, как ты не понимаешь! Ну же, Бидди, соглашайся. Сделай себе приятное, ты этого заслуживаешь.

– Но ты… мы же согласились, что ты не можешь оставаться со мной до бесконечности, а одна я так беспомощна…

– Я же тебе говорила: я хочу попросить Филлис, чтобы она переехала сюда вместе со своей дочкой. Ты ведь всегда любила Филлис, а Анна – просто прелесть. Так что даже если я запишусь в женские вспомогательные части ВМС и уеду, вас тут будет трое, вместе не будете скучать. И я свожу тебя в Нанчерроу. Когда ты познакомишься с Дианой и со всеми ними, ты забудешь об одиночестве. Будешь с Дианой ездить в Красный Крест, как делала это в Девоне с Хестер Лэнг. Видишь? Все превосходно получается!

Однако Бидди все еще сомневалась.

– А как же Боб?

– Мы позвоним ему и расскажем о своих планах.

– Но его отпуска и увольнения… Я должна быть с ним, если его отпустят.

– Это всего лишь чуть-чуть подальше Девона. Или, если хочешь, можешь сгонять в Лондон на поезде и встретиться с ним там. Прошу тебя, никаких возражений больше. Просто скажи «да». По крайней мере, до конца лета.

– Я подумаю, – пробормотала Бидди, но Джудит как будто и не слышала.

– Мы поступим так: вернемся сегодня в «Митру» и останемся там еще на одну ночь, а завтра купим немного еды и вернемся сюда. Постелим постели и наберем кучу цветов. И загрузим сегодня вечером топку плиты, чтобы огонь не погас, тогда будет навалом горячей воды для ванн и прочего, а больше нам и думать ни о чем не надо.

– А Мораг?

– О, Бидди, ей очень понравится здесь жить. Правда ведь, дорогуша? Она уже чувствует себя совсем как дома. Пожалуйста, я не хочу больше слышать никаких «но». Какой прок в том, что у меня теперь свой дом, если он будет пустовать?

В конце концов Бидди сдалась.

– Ну хорошо, попробуем. Останемся на пару недель. – Она засмеялась. – Хоть убей, ума не приложу, откуда у тебя эта сила убеждения. Определенно, уж не от твоей дорогой матери и не от отца,

– Я бы хотела думать, что получила ее от тебя. А теперь, пока мистер Бейнс не пришел и не сказал, что пора возвращаться в Пейзане, пойдем скорее – покажу тебе сад.

Бидди поднялась, и вдвоем они вышли с веранды на теплое предвечернее солнце, перешли через газон и двинулись по дорожке, которая вела через розарий в сад. Старые сучковатые яблони были опушены молодой зеленью, цвет уже опал и образовались крошечные завязи новых плодов. В высокой траве пестрели дикие маки и маргаритки. Скоро все это надо будет скосить и сгрести в кучи.

Бидди вдохнула благоуханный воздух.

–Тут все как на картине Моне. Что это за домик?

– А, это «хижина». У меня ключ с собой. Тетя Лавиния построила ее для Афины и Эдварда Кэри-Льюисов. Они летом устраивали тут пикники с ночевками.

–Хочешь мне показать?

– Да, пожалуй.

Она опередила Бидди и пошла, пригибаясь под ветками яблонь, а когда поднялась по деревянным ступенькам, то на нее тепло пахнуло креозотом; она вставила ключ и открыла дверь настежь. Увидела простенькую койку с ярко-красным шерстяным одеялом, где она нашла и потеряла свою любовь.

«На этом любовь не кончается, это только начало любви…»

Но это был и конец.

«Неразумно дарить свою любовь не тому человеку».

Она вспомнила, как жужжал под кровлей шмель, взглянула наверх – там опять появилась паутина; на глаза навернулись слезы.

– Джудит, – раздался за ее спиной голос Бидди. Она смахнула слезы и обернулась.

– Глупость какая…

– Вы с Эдвардом?..

– Я должна была прийти. Не была здесь с тех пор… должна была прийти сегодня. – Разбередить рану?

– Не знаю, наверно.

– Тебе все еще больно?

– Да.

– Теперь все это принадлежит тебе. Ты наполнишь все собственными переживаниями, населишь другими воспоминаниями. То, что ты пришла, это смелый поступок.

– Сейчас я не чувствую в себе никакой смелости.

– На худой конец, эта «хижина» всегда может служить дополнительным помещением для гостей. Скажем, для тех, которые храпят.

И сей же миг глупые слезы высохли и они обе покатились со смеху. Бидди крепко обняла Джудит и вытолкала ее на улицу, они заперли дверь и двинулись через яблоневый сад в обратный путь. По дороге они услышали, что мистер Бейнс зовет их из дома, и прибавили шагу, горя нетерпением рассказать ему все, что задумали.

– Нанчерроу.

– Диана, это Джудит.

– Дорогая! Откуда ты звонишь?

– Из Дауэр-Хауса. Я сюда вчера въехала. Вот, живу здесь.

– Как хорошо! Я не знала даже, что ты в наших краях.

– Я привезла с собой Бидди. И ее собаку. В понедельник мы получили ключи, а вчера въехали.

– Остаешься теперь навсегда?

– Трудно сказать. Во всяком случае, на ближайшее время. Здесь восхитительно! И я так благодарна вам за то, что оставили мне всю мебель. По-моему, я должна заплатить вам за нее…

– Господи, не заикайся ни о чем подобном, не то Эдгар смертельно обидится. Боюсь, мы наделали в обстановке брешей, забрав самые милые вещи, но я очень хотела, чтобы у детей было по какой-нибудь вещице на память о дорогой тете Лавинии.

– Бреши почти незаметны. Со временем я заполню их собственными вещами. Как там все?

– Все живы-здоровы. Пару дней назад был Эдвард. Свалился как снег на голову. Оказалось, командир отпустил его на выходные – такое счастье! Жалко, что ты его не застала.

– Как он?

– Чуть похудел, и вид у него был усталый, подолгу спал. Но под конец, к тому времени, как ему надо было опять возвращаться в хмурый Кент или где он там обретается, он уже снова стал самим собой. Я рассказала ему, что ты купила Дауэр-Хаус, и он очень рад – разумеется, как и все мы. Он сказал, что это все равно как если бы дом остался у нашей семьи, и велел передать, что в следующий свой приезд собирается нагрянуть к тебе и удостовериться, что ты не затеяла никаких грандиозных перестроек и радикальных перемен.

– И что бы такое я могла сделать, на его взгляд?

– Ну, не знаю. Отгрохать крыло с бальным залом или что-нибудь в этом роде. Когда мы тебя увидим? Приходи обедать. Со своей тетей и с собакой. Так когда? Завтра?

– Завтра мы не можем – мне надо съездить в Сент-Джаст к Филлис Эдди. Я хочу, чтобы она тоже переехала жить сюда, вместе со своей маленькой дочкой. Надеюсь, что она ухватится за эту мысль, но разве можно знать наверняка?

– Дорогая, все лучше, чем Сент-Джаст. Тогда как насчет пятницы? Обед в пятницу.

–Это было бы замечательно. И я хочу, чтобы вы привлекли Бидди к работе в Красном Кресте.

–Новые кадры нам не помешают. Барбара Паркер Браун стала слишком заноситься, все, кроме меня, уже трясутся перед ней. Вот говорят, что на войне в человеке раскрываются все лучшие качества, в ней же, наоборот, выявилось только все самое дурное. Дорогая, а как быть со всеми твоими вещами, которые находятся у нас? Ты их заберешь или хочешь пока оставить у нас?

–Я все заберу, и ваша «розовая» спальня освободится.

– Жалко, право, – конец целой эпохи. Я скажу Мэри, чтобы уложила твои вещи, и мы как-нибудь перевезем все, хотя бы на тракторе.

– Это не горит. Как поживает Афина?

– Толстеет не по дням, а по часам. Я уже готовлю детскую кроватку. Покажу тебе в пятницу. Сейчас пойду и скажу миссис Неттлбед, чтобы заколола жирного теленка или свернула шею какой-нибудь старой курице из тех, что опекает Лавди. До встречи, дорогая. Спасибо, что позвонила. Как приятно знать, что ты опять с нами. Пока-а!


«Дауэр-Хаус,

Роузмаллион, Корнуолл.

Суббота, 25 мая.

Дорогие мама и папа!

Опять не писала тысячу лет. Мне очень стыдно, но все никак не выкроить время – столько всего происходит. Прежде всего – как вам нравится эта тисненая почтовая бумага? Я нашла ее в одном из комодов и не смогла устоять, чтобы не воспользоваться ею. Она лежала в коробке от «Хэрродз», дожидаясь меня.

Как видите, мы въехали в мой новый дом. Я, Бидди и ее собака. Бидди повеселела и выглядит лучше, чем когда-либо. По-моему, дом ей кажется очень спокойным, и здесь ничто не напоминает о Неде. И она ведь всегда любила Корнуолл. Сегодня ближе к вечеру мы идем на море, будем купаться. Я надеюсь, что она сдаст Аппер-Бикли внаем и поживет здесь по крайней мере до осени. Однако окончательно еще ничего не решено, последнее слово за самой Бидди.

Вчера мы ездили на машине в Сент-Джаст к Филлис. Она живет у своих родителей и там практически повернуться негде. После приветствий и неизбежного чая с ломтями шафранного кекса нам с Бидди удалось втихомолку вытащить ее на лужайку для сушки белья, мы сели на траве, и я предложила ей переселиться вместе с Анной ко мне. Анна – прелесть, начинает понемножку ходить и уже произносит несколько слое. К счастью, она пошла в Филлис, а нее Сирила, единственная хорошая черта которого, по-видимому, красивые брови. В общем, Филлис сначала не поняла, к чему мы клоним, но когда до нее дошло, в чем суть дела, она залилась слезами радости и благодарности. Мы сошлись на том (с одобрения мистера Бейнса), что я буду платить ей жалованье за присмотр за домом, чтобы у нее имелись кое-какие свободные деньги; кроме того, она получает небольшое пособие от государства как жена служащего на флоте, и за жилье ей не потребуется платить, так что она, думаю, будет довольна. Я немного опасалась, что ей, может, нелегко будет расставаться с матерью и уезжать так далеко от своих (вообще-то, это совсем не далеко, если считать в милях, но, уж конечно, и не в двух шагах), но она отнеслась к этому очень спокойно, по-философски, а когда сообщили обо всем ее матери, то та, мне показалось, даже вздохнула с облегчением, потому что, по правде говоря, домик их настолько переполнен, что это просто антисанитарно.

В пятницу я взяла Бидди на обед в Нанчерроу, Я немного переживала, как-то сойдутся Бидди и Диана, ведь они в некоторых отношениях очень похожи, а похожим людям иногда сложно сдружиться. Но я беспокоилась совершенно зря – и двух минут не прошло, как они уже вовсю болтали друг с дружкой и заливались над одними и теми же дурацкими шутками. Бидди намерена записаться в тот же отряд Красного Креста, в котором состоит Диана, так что найдется и ей полезная работа на время войны. Между тем она прекрасно тут обжилась и чувствует себя как рыба в воде; как я уже сказала, она сделалась живее и с каждым днем все более становится похожа на саму себя со всеми ее милыми выходками и легким нравом. Я не догадывалась, насколько тяжело ей было жить изо дня в день в доме, где все напоминало о Неде,


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации