Текст книги "Копье судьбы"

– Ну да. У нас это все знают, странно, что вас это удивляет. Смотрите.

Дьякон Ованес вынул из настольной канцелярской коробки лист бумаги формата А4. Взял из деревянного стакана карандаш.

– Каждая буква занимает свой порядковый номер в алфавите, скажем, «А» (Ա) – первая, «С» (Ս) – 29-я и так далее. Берем название вещества на древнеармянском и суммируем порядки букв, которые они занимают в армянском алфавите, получаем номер этого вещества в таблице Менделеева, соответствующий атомной массе. Вот…

Дьякон Ованес начал писать.

– ЗОЛОТО ВоСКИ (ՈՍԿԻ), в армянском алфавите буква «Во» (Ո) – 24-я, «С» (Ս) – 29-я, «К» (Կ) – 15-я, «И» (Ի) – 11-я. Получаем: Во + С + +К + И = 24 + 29 + 15 + 11 = 79. А 79 – это порядковое число золота в таблице Менделеева – Au (79). Этому закону подчиняются все 7 металлов.

– Да ладно? – снова не поверил Артем. – Случайность просто.

– Ну, это легко проверить, – спокойно ответил дьякон Ованес. – Смотрите дальше. Вот другие армянские названия металлов. Естественно, в их древней языковой форме:

Ա Ր Ճ Ի Ճ («арчич», свинец), 1 + 32 + 19 + 11 + +19 = 82, а 82 – номер и атомный вес свинца.

Ա Ր Ծ, «арц» – древняя форма слова «арцат», то есть серебро: 1 + 32 + 14 = 47, а 47 – номер и атомный вес серебра. Тоже совпадение, по-вашему? А вот – олово. Современное название олова в армянском – «анаг», но, например, в книге XV века Амирдовлата Амасиаци «Ненужное для неучей» приводится несколько наименований олова, в том числе армянское «клаэк» – ԿԼԱԷԿ. Этим словом до сих пор в Армении называют припой, то есть то, чем паяют.

Կ Լ Ա Է Կ «клаэк», олово: 15 + 12 + 1 + 7 + 15 = =50, а 50 – номер и атомный вес олова.

Дальше тоже не в пользу случайности:

Ջ Ա Ն Դ Ի Կ, «джандик», ртуть (современная форма – «сндик»), 27 + 1 + 22 + 4 +11 + 15 = 80, 80 – номер и атомный вес ртути.

Ա Լ Գ Ա Թ, «алгат», железо, современная форма «еркат»: 1 + 12 + 3 + 1 + 9= 26 26 – номер и атомный вес железа.

Медь. Современное армянское название меди – «пхиндз», но принз, на самом деле – есть такая похожая по звучанию бронза, то есть не чистая медь. Чистая медь была непрактичной и не использовалась, так что со временем медью стали называть бронзу. Но в древнем армянском есть слово – «мед», как и в русском, кстати.

Մ Ե Դ, 20 + 5 + 4 = 29, 29 – номер и атомный вес меди.

– Черт… – произнес Артем и тут же хлопнул себя по губам, понимая, где находится, чтобы не употреблять подобные выражения эмоций.

Глава 10. Google vs Яндекс

– Цифры… В буквах спрятаны цифры… – произнес Артем задумчиво, растягивая слова, будто помогая поймать мысль.

Мысль для решения сложной задачи – словно форель. Быстро ускользает от рыбака. Это не лежащий на илистом дне тупой сом или наполненный черным золотом икры осетр. Этих можно поймать, подсекая, хоть за губу, хоть за жабры или даже хвост. Но форель… Эта быстрая хищная рыба-охотник клюнет на движущуюся блесну. Потому тянуть ее придется долго, то отпуская, то наматывая леску на катушку, напрягая спину и нервы. Так и с решением сложной задачи: держи спиннинг, отпускай и снова наматывай катушку слов и мыслей, думай, думай, тяни к себе.

– Цифры… – снова повторил Артем. Он ощущал запах пыльных книг на полках, слышал звуки стройки за окном, тиканье часов на своей руке, и, ему казалось, даже видел каждую ворсинку на пожелтевшей от времени странице Библии, каждую грифельную чешуйку карандаша, написавшего зачем-то названия семи металлов.

– А что, если… – вдруг откуда-то изнутри, не узнав собственного голоса, произнес Артем. – А что, если… Эти слова, написанные иеромонахом Асогиком, – не погружение в прочитанное им, а ключ?! Что, если это подсказка?

Дьякон Ованес внимательно слушал, бесшумно присев в кресло напротив.

– Что, если иеромонах, хранитель Святого Копья, подсказывает нам, как найти спрятанное? Он понимал, что никому не может доверить такую тайну или просто не успеет ее доверить, например, Католикосу. Очевидно, от Католикоса не может быть секретов. Но можно не успеть. Так и вышло. Прежде чем Иеромонах Асогик доложил о тайнике, он впал в кому. Но он не мог не оставить подсказок даже самому себе.

– Вы излагаете мысли очень разумно, Артем, – сказал дьякон Ованес. – Пожалуйста, продолжайте.

– И вот он понимает, что нельзя оставить записку. Потому он ее оставляет зашифрованной. Написал название семи металлов. Но. Что, если речь не о металлах, а о цифрах? Таким образом он подсказал «то, что буквы – цифры»?

– Я пока не понимаю ваших мыслей, мне просто нравится их ход, – вежливо сообщил дьякон Ованес.

Артем почувствовал раздражение от того, что образованный человек его не понимает. Вдохнул-выдохнул, чтобы не перейти от аргументов к эмоциям.

– Ну вы точно знаете, что армянские буквы означают цифры. Но потенциальные похитители Святого Копья этого могут и не знать. Но напрямую написать – моя подсказка зашифрована в цифрах, что это за шифр такой? Потому иеромонах на страницах своей Библии пишет названия семи металлов древности. Для посвященных. Что это за намек, спросит посвященный? На что? Другого объяснения я не вижу, кроме как: «Я написал семь металлов на титульной странице Библии, в чем нет никакого смысла». Если только это не намек на то, что буквы не имеют значения, имеют значения цифры. А что такое цифры, если дальше по тексту Библии только буквы? Ничего, если только не знать, что армянские буквы – это еще и армянские цифры. Мою догадку легко проверить. Я же не знаю армянского? Потому, возможно, говорю глупости. Как тот человек, знающий закон Ньютона и историю с упавшим ему на голову яблоком, может подумать, что закон всемирного тяготения распространяется только на яблоки.

– Что вы нащупали? – с интересом ответил дьякон Ованес. – Я вам с радостью помогу отделить яблоки от груш или смешать их воедино.

Артем перелистнул тяжелые страницы Библии. Провел, не касаясь, карандашом по строкам первых глав, не понимая их значения. Натыкаясь острием стержня на помеченные незнакомые буквы, стал переносить их на лист бумаги, стараясь срисовать, как картинку.

Дьякон Ованес наблюдал с интересом.

Артем выписал помеченные на первой странице буквы. Всего 12 букв. На следующей странице Библии пометок не было, но буквы помечались ровно через страницу, и их было 17. Артем записал число со второй страницы отдельно.

Получилась какая-то абракадабра: ԽԱԽԶՀԸԼԳԲԵԷԸ и ԴԴԸԱԸԷԱԲԲԸԸԲԱԷԷԴԶ.

Перевел взгляд с бумаги на лицо дьякона Ованеса, спросил:

– Вы не поможете? Вы сказали, армянские буквы – это древние армянские цифры. Можете написать эти вот буквы – цифрами?

Дьякон Ованес согласно кивнул. Взял карандаш, придвинул листок бумаги, задумался на секунду-другую.

– Цифры мы не используем давно, больше нескольких веков. Сейчас, дайте время. Сосредоточусь.

Он еще немного помедлил и записал набор цифр. С первой страницы получилось:

40 – Խ, 1 – Ա, 40 – Խ, 6 – Զ, 70– Հ, 8 – Ը, 30 – Լ, 3– Գ, 2– Բ, 5-Ե, 7– Է, 8 – Ը, то есть 40 1 40 6 70 8 30 3 2 5 7 8, со второй – 4 – Դ, 4 – Դ, 8 – Ը, 1 – Ա, 8 – Ը, 7– Է, 1– Ա, 2– Բ, 2– Բ, 8 – Ը, 8 – Ը, 2– Բ, 1 – Ա, 7– Է, 7– Է, 4 – Դ, 6 – Զ, то есть 4 4 8 1 8 7 1 2 2 8 8 2 1 7 7 4 6.

Артем всмотрелся в цифры.

– Вам это что-то напоминает? – спросил он.

– Абсолютно ничего, – честно признался дьякон Ованес. – Тем более, я перевел простые числа от 1 до 9 и двузначные, где есть ноль. Потому что просто ноля в алфавите нет. Ноль появился позже, чем придумали алфавит. Древним не приходило в голову, что нужно как-то обозначать пустоту. Вполне вероятно, ваши цифры читаются как миллиарды, их возможно перевести с букв, но придется попотеть.

Артем посчитал цифры. 16 цифр в первом числе, 17 во втором.

Достал смартфон и включил браузер интернета Google. Ввел в поисковую строку. Нажал поиск. Результат выдал дежурное: «Похоже, по вашему запросу нет полезных результатов». Ввел второе число. Потом оба числа одновременно. Google вновь признался в бессилии и дружески посоветовал:

«Похоже, по вашему запросу нет полезных результатов. Используйте слова, которые могут быть на нужной странице. Например, ищите «рецепты пирогов», а не «как испечь пирог».

Дьякон Ованес улыбнулся. Он наблюдал за творческими поисками Артема, ради такого встав с уютного кресла.

– Окей, Гугл, – сказал Артем. – Попробуем по-другому.

Ввел числа в поисковую строку другого браузера – Яндекс, который ответил недружелюбно:

«Ничего не нашли. Переформулируйте запрос или поищите что-нибудь ещё».

– Наверное, я не там ищу, – сказал Артем.

– Очевидно, – ответил дьякон Ованес.

Артем снова задумался.

– Нет, ну тут явно какая-то закономерность?! – решил не сдаваться Артем. – Если это цифры и если вы их записали правильно…

Дьякон Ованес обиженно поправил очки. Артем улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой, означавший «я вам верю».

– Если это цифры и если… В общем, если это цифры, то… Оба числа имеют в начале четверку. Это как в приложении моего банка, я только начну вводить цифру банковской карты, чтобы сделать платеж, а искусственный интеллект уже знает, что с пятерки начинается «Master», а с четверки – «Visa». «AmEx» – с тройки. Тут что-то похожее должно быть. Кстати!

Артем вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт, в обложке которого пряталась банковская карта Visa. Посчитал количество цифр номера. Их было 16.

– Ну вот! – торжественно сообщил Артем. – Первое число – это точно номер кредитки. Осталось найти банк, что выпустил карту, и…

– И что? – спросил дьякон Ованес. – Узнаем, где спрятано Святое Копье? Опять же – во втором числе 17 цифр. Если эти оба числа не одно целое. Если вообще это числа.

Артем забарабанил пальцами по столу. Дьякон Ованес вернулся в кресло. Подпер рукой подбородок, облокотившись о поручень.

– Не помешала бы помощь клуба, – задумчиво сказал Артем.

– Что, простите? – не понял дьякон Ованес.

– Это из популярного ТВ-шоу «Что? Где? Когда?». Когда команда зависла, то для ответа на вопрос телезрителя может попросить еще минуту, обратившись к клубу, чтобы коллеги помогли советом.

Дьякон Ованес сделал жест, означающий понимание.

– Я видел это шоу, конечно. Вам помощь клуба нужна какая? Кому позвонить? Или с кем встретиться?

Артем подпер кулаками подбородок, пристально взглянул на лежащую перед ним священную книгу.

– Знал бы…

Приближенные к голове часы на руке тикали отчетливо, хотя швейцарский механизм работает почти неслышно.

Снова вгляделся в обведенные буквы.

– А это что? Вот, обведено двоеточие. Сразу после первой буквы первого числа и так же после первой буквы числа второго?

Артем поправил результат. Получилось 40:14067083032578 и 44:818712288217746.

Ввел в поиск Google. Поисковик снова ответил с издевкой:

«Ищите «рецепт пирога», а не «как испечь пирог»».

Дьякон Ованес встал с кресла, подошел к столу, взглянул на раскрытую страницу Библии, написанное Артемом и не успевший погаснуть экран смартфона.

– Артем, двоеточие в армянском языке – это точка. Гугл, скорее всего, не понимает, что вы вводите арабские цифры с армянской точкой.

Артем заменил двоеточие в первом числе на точку, ввел в поиск.

Google ответил мультяшным рогатым существом, ловящим рыбу, и подписью:

– По запросу 40.14067083032578 ничего не найдено. Рекомендации:

• Убедитесь, что все слова написаны без ошибок.

• Попробуйте использовать другие ключевые слова.

• Попробуйте использовать более популярные ключевые слова.

Без особой надежды Артем добавил к поиску второе число, нажал «Enter», посылая запрос на сочетание чисел 40.14067083032578 и 44.818712288217746.

Экран выдал карту: зеленый лесной массив, желтый червячок дороги и красная капля с надписью на английском и армянском языках: «Монастырь Гегард».

– Бинго! – восторженно вскрикнул Артем.

Дьякон Ованес что-то тоже произнес по-армянски и совсем по мирскому обычаю подставил ладонь, сигналя – «Дай пять!». Мужчины радостно шлепнули друг друга пятернями.

– Ну, Артем, преклоняю колени! – извинился за скепсис дьякон Ованес. – Кстати, я и сам хотел предложить поехать в Гегард, ведь именно там копье хранилось долгие века. «Гегард» так и переводится с армянского как копье!

– Тогда едем! – предложил Артем.

Глава 11. Гегард

Через двадцать минут они уже тряслись на усталом «Рено Логане», исполнявшем в монастыре, по-видимому, роль дежурного мула. Пожилой грузный водитель уворачивался от выныривающих из тумана встречных автомобилей и делал гневные жесты рукой в адрес их владельцев.

– Нельзя фары включить, эли? – возмущался он. – Туман такой, а они лампочки берегут. Э…

Артем, сидя сзади, вжимался в сиденье при каждом таком маневре, молясь и сосредоточивая внимание на ажурном деревянном крестике, висящем на зеркале заднего вида. Тот отчаянно раскачивался, придерживаемый узловатым шнурком-четками, и, видимо, тоже надеялся на мастерство водителя, одновременно уповая на Бога.

– Мы поехали другой дорогой, потому она вот такая, – поймав очередную яму, объяснил водитель. – Через Ереван дорога лучше, но ехать в это время долго. Пробки.

Артем немного успокоился, когда появившееся солнце разорвало сгустки тумана и осветило лысоватые горы. Дорога побежала вверх, стало закладывать уши. Пришлось зевнуть, как всегда при прохождении перевала или в самолете. В ушах клюкнуло, звуковой фон вернулся. Мимо проносились редкие домишки, скромные населенные пункты с магазинчиками вдоль дороги, все тот же пейзаж небогатой страны с богатым наследием.

Артем взглянул на экран смартфона. Штрихи, обозначающие прием сети, нервничали, одна унылая черточка бессильно боролась с многоточием отсутствия связи.

Оказалось, что так себя ведет только смартфон Артема, более простые телефоны водителя и дьякона Ованеса периодически подавали признаки жизни веселым треньканьем эсэмэсок. Проезжая какое-то зажиточное село, где дорога вдруг стала ровной, а фасады домов – выкрашенными, телефон дьякона Ованеса разразился звонком. Новость из трубки прозвучала явно неожиданно, так что дьякон Ованес что-то несколько раз крикнул, заерзав в переднем кресле пассажира. Артем, сидящий сзади, по тревожному выражению лица водителя понял, что произошло нечто серьезное.

– Что-то случилось? – подавшись вперед, спросил Артем.

– Похоже, что да, – дрогнувшим голосом ответил дьякон Ованес. – С горы сорвался камень и рухнул на площадь прямо перед храмом. Здоровенный такой валун.

– Такое уже было, правда, давно, – спокойно сказал водитель. – Задело кого-то в этот раз?

– Нет, к счастью, нет, – ответил дьякон Ованес также нервно, но задумчиво.

– А что же такого волнительного в этом случае? – спросил Артем.

Дьякон Ованес помолчал с минуту. Водитель косил глазом, с интересом ожидая ответа на вопрос гостя.

– Да ничего такого, наверное… Не задело никого, и слава Богу.

Чувствовалось, он что-то недоговаривал.

При подъезде к монастырю Гегард местность приобрела совсем швейцарский вид: красивые высокие скалы, изрезанные морщинами древности и украшенные зелеными пятнами растительности, все это окружало подъезжающую букашку-автомобиль, но не давило величием, а будто гордо спрашивало: «Ну как, малыш? Нравится?». Как и положено в горах, солнечный день быстро сменился на пасмурный, по скалам побежали туманные овечки.

Водитель подъехал вплотную к шлагбауму на повороте дороги, где цивилизация асфальта сменялась булыжниками средневековья, и остановился.

Дьякон Ованес предложил выйти из машины и пройти вверх пешком. Спешились под любопытными взглядами шеренги продавцов, торгующих с лотков сладостями, сувенирами и травяными сборами местных гор. Вероятно, они слышали о происшествии с камнем и решили, что Эчмиадзин срочно прислал бригаду для оценки ущерба. Мужчины и женщины переговаривались, обсуждая фигуры сухого невысокого дьякона и сопровождавшего его европейского вида Артема.

Булыжная мостовая зигзагом повернула направо резко вверх, открывая вид на входную архитектурную группу в монастырь. Слева нависала скала, украшенная внизу у дороги выдолбленными хачкарами – изображениями крестов внутри рельефной каменной композиции. Навстречу путникам шли стайки слегка напуганных китайских туристов, которым девушка-экскурсовод жалостливо предлагала кинуть монетку в углубления в скале на высоте трех метров, якобы приносящие попавшим в них людям прибавление в семействе. Китайцы – то ли из-за испуга, то ли из-за отсутствия желания плодить детей – вежливо отказывались и семенили по скользким камням мостовой к поджидавшей раскрытой двери комфортабельного автобуса.

Пройдя сквозь каменную арку, предварявшую вход, они оказались на просторной вытянутой площади, в центре которой возвышался храм постройки XII века, будто вросший или, скорее, выросший из скалы. В центре перед храмом, стояла группа людей: все трое в одежде священников. Они рассматривали скатившийся со скалы довольно приличных размеров булыжник и делали жесты руками, видимо, пытаясь проследить траекторию его падения сверху. Подойдя ближе, Артем понял, что этот валун размером с автоприцеп никак не мог упасть сегодня, потому что он наполовину торчал из каменного настила площади, не повредив при падении ни одной плиты. Выходит, монастырский двор уложили камнем уже после происшествия.

Дьякон Ованес поздоровался с братьями и представил их Артему. Высокий священник оказался иеромонахом Кириллом, настоятелем монастыря Гегард, двое других пониже – дьяконами.

– Мне сообщили, вы – наш гость, Артем, и по законам гостеприимства я предлагаю вам экскурсию по монастырю, которую проведет дьякон Овсеп. А я буду у себя и приготовлю чай на местных травах, – иеромонах Кирилл приложил руку к груди и чуть поклонился.

Артем хотел было спросить о происшествии с упавшим камнем, но дьякон Ованес взял его за рукав и аккуратно, но настойчиво повернул в сторону представленного гида. Тот, очевидно, долго находился вне помещения и слегка дрожал, тщетно пытаясь согреться, щупая пальцами поднятый воротник старого черного пальто, надетого поверх рясы. Артем тоже ощущал, что местная горная температура на несколько градусов ниже осеннего воздуха в Эчмиадзине.

– Начнем с храма, – сказал дьякон Овсеп и направился к слившемуся со скалой строению с традиционными куполообразными башенками. – Вероятно, вы знаете из истории, что наша страна – первая, кто приняла христианство как государственную религию. И потому за тысячи лет древних храмов и монастырей у нас было построено очень много.

– Я смотрел в Википедии, там около двухсот только описаны, это не считая нескольких десятков в самом Ереване. И все – или почти все – древние.

– В Википедии, наверное, описана лишь небольшая часть. Армения еще в 301 году стала первым в мире христианским государством, но христианской страной стала гораздо раньше, со времен прибытия сюда апостолов Фадея и Варфоломея. Но наш монастырь… Как говорят приезжающие к нам туристы, только у нас пробирает до мурашек и внутреннего трепета.

Артем, идя вслед за монастырским гидом, все-таки умудрился шепнуть на ухо дьякону Ованесу:

– Так, а где камень, что упал?

Дьякон Ованес показал в сторону монастырских построек слева, на большую естественную террасу, частично скрытую огромной пушистой сосной и туями. Артем разглядел несколько больших камней, которые можно было принять за гармоничный строительный материал. Часть монастыря стояла в строительных лесах, и к реконструируемому виду Артем уже успел привыкнуть в Эчмиадзине.

– Подробности потом, – шепнул в ответ дьякон Ованес. – Мы же не посвящали местных священников в истинную цель вашего визита.

– Почему? Не доверяете братьям?

– Доверяем. И потому стараемся их охранить от опасности.

– Опасности? А мы, значит?.. – удивился Артем, но его прервал голос дьякона Овсепа.

– Главное отличие Гегарда от других монастырских комплексов Армении в том, что он пещерный. Некоторые наши строения целиком выдолблены в скалах, а в некоторых используются выстроенные из камня стены. Но, конечно, главное в нашем монастыре, его душа, не снаружи, а внутри. Куда в IV веке к источнику, берущему начало в пещере, пришел Григор Просветитель, который и основал монастырь. Изначально он назывался Айриванк, то есть «Пещерный монастырь». Из этого источника можно напиться и сейчас, со всего мира приезжают паломники, этот ручеек течет прямо внутри церкви Авазан. В конце XII века правитель Иване Закарян получил монастырь вместе с землями Северной Армении в знак благодарности за освобождение страны от сельджуков. Затем он продал Гегардаванк своему вассалу, князю из рода Прошьянов, который расширил монастырь и начал строительство скальных церквей.

– А как мы будем искать копье, если даже не сможем расспросить священников? – опять шепнул Артем в ухо дьякону Ованесу.

Тот промолчал.

– Первоначально монастырь представлял собой небольшую пещерную часовню. По преданию, монастырь Гегард назвали в честь копья, которым римский легионер пронзил тело Христа на кресте. В переводе с армянского языка Гегард означает «наконечник копья». После распятия «копье Лонгина» было доставлено в монастырь. В настоящее время главная реликвия Гегарда – копье – хранится в Эчмиадзине, – сказал дьякон Овсеп. – Пройдем?

Внутри каменного холода не было никакого дополнительного освещения, кроме маленького светового оконца, от которого в этот пасмурный день было немного толку. Единственное место, откуда исходил дополнительный свет, – алтарная часть главной церкви Катогике с горящими свечами. Под сводом церкви на цепи висела единственная люстра с коваными крестами, украшающими изящный абажур, но она не горела, как пояснил дьякон Овсеп, ее зажигают только по праздникам.

– Никакого электричества, полное погружение в атмосферу средневековья, – заметил Артем, всматриваясь в темные камни, исчерченные морщинами времени.

К Катогике примыкало больше просторное помещение, нечто вроде православного притвора – гавит.

– Гавит использовали для обучения и собраний, а также для принятия многочисленных паломников. Посмотрите на купол, видите сталактиты? Это лучший в Армении пример подобной техники. Настоящее каменное кружево.

А насчет освещения вы правы. Через вот это окно в восьмигранном шатре солнечный луч в полдень разрезает пространство храма, и тогда только можно по-настоящему его рассмотреть. Тогда начинается игра света и тени, этот же архитектурный прием использовался создателями Храма Гроба Господня в Иерусалиме и Пантеона в Риме. Украшения интерьера как бы приходят в движение. Когда солнце уходит, возвращается мрак усыпальницы.

Внутри небольшой часовни оказался почти итальянский высокий купол, странно сочетающийся со средневековыми каменными кельями размером не более 2 квадратных метров слева и справа от входа. Ближе к алтарю в каменной стене была вырублена ванночка, которую Артем сразу определил как купель для крещения.

– Да, это купель, – подтвердил дьякон Овсеп. – А справа от нее трещина, видите? Она как бы опоясывает всю часовню, вот она на полу, на другой стене, на потолке… Это последствия землетрясения 1679 года. Храм мог рухнуть, но устоял с Божьей помощью.

Артем заглянул в купель, потом проследил взглядом весь путь трещины. Спрятать копье в этом храме не представляло труда, но и при должном усердии найти его не проблема. Снова зашептал в ухо дьякону Ованесу.

– Дьякон Ованес, если копье здесь, внутри храма, то мы его найдем. Или они… Они найдут. Или нашли уже. Но вокруг полно мест, где можно спрятать. Кельи монашеские в скалах вокруг монастыря, хозяйственные постройки, да просто под любой камень, в конце концов, вокруг сплошные скалы. Тогда у нас преимущество, стоит только объявить и распределить людей на поиски…

– Не шутите так, Артем. Во-первых, Святое Копье – не просто железка древняя, это – святой артефакт, символ веры, и ему негоже прятаться под камнями или в кельях. Его место в освященном помещении, храме. А во-вторых, мы не можем объявлять поиски Святого Копья, забыли? Это наша тайна на сегодняшний день. Мы не теряли его, но людям это не объяснишь. Если ищем, значит, потеряли. Символ веры потеряли, понимаете?

Выйдя из часовни, и пройдя в обратном направлении, они оказались еще в одном помещении, с геральдическими символами, явно не имевшими отношения к священникам: над колоннами, скорее не поддерживающими потолок, а стекающими из него каменными струями, были высечены бык с кольцом в носу, к которому цепями прикованы два льва, имевших вместо кисточек хвостов – головы драконов. Между львами восседал орёл, держащий в когтях барана.

– Это герб княжеского рода Прошянов, которым какое-то время принадлежал монастырь, – объяснил дьякон Овсеп. – Сейчас, возможно, это выглядит странно, но в Средние века – это очень… Как бы сказать, престижно, даже не то слово. На века высеченную в камне в святом месте память мог себе позволить далеко не каждый. Снаружи тоже есть герб, Закарянов, лев задирает быка. Некоторые туристы удивляются, откуда такая популярность африканских хищников в Армении, но исторический ареал львов раньше был значительно шире современного. В раннем Средневековье львов можно было встретить даже на территории юга современной России.

В почти полной темноте Артем следовал за сопровождающими его священниками, которые в черных одеждах сливались с каменным мраком.

– Осторожно, – предупредил дьякон Ованес и включил фонарик своего телефона.

Свет от миниатюрной вспышки мало помогал, темнота воровала его сразу. Артем включил и свой, чтобы не упасть в святой источник, вода в котором была настолько прозрачна, что накопленное миниатюрное озерцо, вероятно, неоднократно превращалось в купель для падающих туда паломников. Дьякон Овсеп тоже подсветил путь, чтобы Артем смог зачерпнуть святой воды и омыть лицо.

– Гегард внесен ЮНЕСКО в список объектов Всемирного культурного наследия. И сейчас вы поймете окончательно, почему, – добавил от себя дьякон Ованес.

Они вышли из гавита, слева вверх тянулась лесенка, ведущая в верхний жаматун, усыпальницу Прошянов. Артем, идя по крутым ступеням, всматривался в упавшие в нескольких десятках метров камни, пытаясь понять их траекторию. Террасой выше разглядел пасеку – длинные ряды ульев, часть из которых была повреждена при обвале, вокруг них суетились люди, явно борющиеся с разбуженными злыми пчелами.

Дьякон Овсеп сделал призывный жест рукой и нырнул в высеченный в скальном массиве узкий коридор. Подсвечивая фонариком каменную стену по правую руку, указал на высеченные кресты, выкрашенные красным.

– Видите, уже тысячу с лишним лет кресты не надо подкрашивать. Знаете эту технику? Эта краска вордар кармин из маленьких личинок кошенилей хранит цвет на века. В странах Европы и Ближнего Востока она ценилась дороже золота. Посмотрите, этой краске почти тысяча лет.

Пройдя полтора десятка шагов, они вошли в усыпальницу Прошянов, квадратное темное помещение с массивными колоннами, испещренными армянскими буквами и резными крестами.

– Этот жаматун высечен в 1288 году. Посмотрите, там в углу есть дыра, через которую видно всё, что происходит в усыпальнице уровнем ниже.

Артем подошел к неправильной формы отверстию и посмотрел вниз, где только что был. Сквозь естественное окно открывался вид на высеченный в скале камин и традиционный подсвечник – кандило, наполненный песком.

«Надо будет проверить, вероятно, в камине можно спрятать копье. Или зарыть в песке, под свечами», – подумал Артем.

Помещение освещалось единственным прорубленным окном сверху, так что Артем задрал голову, пытаясь понять, как это все было построено, если представляло из себя практически пещеру искусственного происхождения. Словно прочитав его мысли, дьякон Овсеп сообщил:

– Пещерный храм выдалбливали сверху вниз. Начиная вот с этого слухового окна, потом купол и так далее до пола. Невероятный труд и нечеловеческая точность, согласны? Любой отколовшийся кусок камня уже не вернешь обратно. Эту усыпальницу строили сорок лет. Здесь особая акустика. Я вам сейчас продемонстрирую.

Дьякон Овсеп вышел в центр помещения, аккуратно обойдя надгробные плиты, встал спиной к входу и, обратив лицо вверх, запел.

Языка песнопения Артем не понимал, это был какой-то псалом, но отраженное от каменных стен эхо чудесного голоса дьякона заставило Артема буквально трястись в конвульсиях вместо привычных мурашек.

– Это сильно… – только и нашел он что сказать, когда дьякон Овсеп закончил.

– Изучено, что эхо здесь распространяется до сорока секунд, а вот тайна этой уникальной акустики до сих пор не раскрыта.

Пройдя в обратном направлении тот же прорубленный коридор с разрисованными червячковой краской крестами, Артем остановился и вновь взглянул на последствия камнепада на пасеке террасой ниже. Не удержался и как ни в чем ни бывало спросил:

– Часто у вас тут камнепады?

Дьякон Ованес укоризненно взглянул на Артема. Дьякон Овсеп, не увидев этого взгляда, спокойно ответил.

– Слава Богу, нет. Вот, сегодня случился. До этого иногда по мелочи, а вот видите на площади валун, вошедший в землю наполовину, он упал в 70-х годах прошлого века, никого не задел. Даже удивительно. Ну, давайте пройдем в покои настоятеля, а потом можно продолжить.

Сверху было видно, как иеромонах Кирилл стоит у полураскрытой двери в углу двора, у входной арки, и машет рукой.