Текст книги "Реалинг"

– Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь раньше так делал, – сказала Кевви.

– Нет, конечно же ты слышала, – ответила Йок. – Ты наверняка знаешь о жене Стэна Муни. Того, который раньше был сенатором. Так вот, его жена Вэнди состоит из человеческого тела и молди Плащ Счастья, которое управляет телом. Но Плащ Счастья Вэнди – это просто молди, в котором нет совершенно ничего от прежней личности Вэнди. Но Уайти собирается скопировать в Плащ Счастья копию личности Дарлы, чтобы потом она смогла управлять своим телом.

Внезапно уверенность в голосе Йок пропала.

– Я надеюсь, что у отца это получится. Нам так не хватает мамы.

– О чем это вы говорите? – спросила, подходя к ним, Уиллоу. В руке у Уиллоу был бокал белого вина, и ее голос уже был пронзительным. – Возьмите себе еды, пока на столе еще что-то осталось. Что-нибудь выпить. Родители Басс прекрасно организовали банкет. А это вино с собственных виноградников доктора Пека! Любимое вино Курта. Ешьте, пейте, и будьте счастливы.

Сама Уиллоу счастливой далеко не казалась.

– Все прошло очень мило, Уиллоу, – осторожно заметил Тре.

– У тебя должно быть крепкие нервы, раз ты решил здесь объявиться, – ответила Уиллоу. – Принимая во внимание, что это твое поганое вово убило моего мужа.

– Тре считает, что это не само вово убило Курта, – вставил Фил. – Он думает, вово привлекло внимание какого-то существа из четвертого измерения, которое уже потом проникло в вово.

– Никакой разницы, – парировала Уиллоу.

– Может быть, тебе стоит вырастить себе нового мужа, – выступила с предложением Кевви. – Как отец Йок собирается сейчас поступить с ее матерью.

– Как я понимаю, Йок – это вот та маленькая дешевочка? Сколько народу ты приволок с собой, Тре? Я имею в виду, кроме вонючего молди? Ты что, решил, что тут у нас пляжная вечеринка для серферов?

– Извини, Уиллоу, – кивнул Тре. – Мы сейчас уходим.

– Прекрасно! – Уиллоу расплакалась, и Джейн обняла ее, прижав голову Уиллоу с отливающими металлом волосами к своему плечу.

В этот же момент возле подъездной дорожки появился Кобб. Тре и Терри пробормотали прощальные слова и быстро свернули в сторону молди. Вслед за ними, прежде чем Фил успел сказать ей хоть слово на прощание, заторопилась Йок.

– Упс, – сказала Кевви, закатывая глаза и улыбаясь. Никогда она не знала, как правильно вести себя в сложной ситуации. Но в такие моменты бездушная веселость Кевви позволяла снять напряжение. Фил взял Кевви за руку и повел ее к столу.

19 февраля

В течение следующих нескольких дней Фил много думал о Йок – печалился ли он о своем отце, или беспокоился насчет вово. Теперь, когда его старик умер, на свете не осталось никого, кто бы мешал ему заниматься в жизни тем, чем он хочет, кто бы капал ему на мозги, что пора становиться серьезней. Но пленка памяти неумолимо разматывалась. Мысли о Йок были гораздо приятней. В результате Фил думал о Йок почти постоянно, и потому, когда та внезапно появилась в четверг в ресторане «Лоло», уже сидящая за столиком неподалеку от выхода из кухни, он почти не удивился.

– Ого, это ты, – только и сказал он.

– Это тот самый парень, которого ты спрашивала? – спросил Нараджано, официант, который позвал Фила в зал. – Ты абсолютно уверена, что этот мрачный тип именно тот, кого ты ищешь?

Йок чудесно улыбнулась и кивнула. Вместе с ней за столиком сидели еще двое ребят и девушка. Двоих Фил знал довольно хорошо, это были Сент и Бабс Муни, известные фигуры арт-тусовки Сан-Франциско.

– Привет, Фил! – поздоровалась Йок. – Я надеялась, что смогу застать тебя здесь. Можешь потом выйти и посидеть с нами?

– Филу еще нужно перечистить гору картошки, так что он наверняка будет занят до полуночи, – снова вставил словечко Нараджано. – Он ведь только помощник повара. Сидит в ресторане до трех или четырех утра.

– Не слушайте его, – сказал Фил. – Чертовски рад снова видеть тебя, Йок. Привет, Сент, привет, Бабс. Я освобожусь где-то около половины двенадцатого. Если повезет. Сейчас только десять, так что у вас как раз есть время не спеша поужинать, а потом мы уйдем вместе. Похоже, сегодня в ресторане вы последние посетители. Дела идут не слишком-то хорошо.

Днем на тихоокеанском побережье разыгрался большой шторм, сменившийся моросящим дождем, словно на всех крышах стояли поливальщики со шлангами. Можно было слышать, как за окнами дождь колотит в окна.

– Вы еще ничего себе не заказали?

– Как сегодня кальмары? – спросил, наконец, четвертый участник компании сидящих за столом, парень с тенорком, с длинными до плеч очень прямыми и тонкими светлыми волосами с выкрашенными красным прядями. – Вы их как готовите, прямо со щупальцами?

– Конечно, – ответил Фил, которому парень сразу же не понравился, потому что уж слишком близко он сидел к Йок. – Если нужно, можем даже приготовить вместе с чернилами. Но сегодня я порекомендовал бы вам глубоководную рыбу-весло. Ее сегодня утром принес наш постоянный поставщик-молди, он сам поймал ее. Поймать рыбу-весло при помощи обыкновенных снастей невозможно, слишком глубоко она плавает. Из-за того, что она водится на очень большой глубине и при высоком давлении, шкура у нее очень крепкая. Если хочешь, Йок, сделаю специальный соус из вишни и сливок с лисичками. Немного шафранового риса, басмати и аспарагуса на гарнир. Несколько черных вишен в соус для сладости и цвета. Брюссельский салат-эндивий, обжаренный на открытом огне красный сладкий перец и горчичная приправа из уксуса и оливкового масла.

– Ох, – вздохнула Йок. – У меня текут слюнки. Слыша такое, можно просто умереть от желания. Я когда-то читала о таких фантастических блюдах, но никогда в жизни ничего подобного сама не пробовала.

– Тогда все возьмем одно и то же? – спросил Сент. – Бабс? Как ты, Онар?

Бабс кивнула, но смазливый длинноволосый Онар настоял на том, чтобы ему подали кальмара.

– Обжарь его в кипящем канолском масле, – проинструктировал он Фила. – И обязательно со щупальцами. Только не доводи до того, чтобы щупальца стали резиновыми.

– Будет исполнено, сэр, – козырнул Фил.

Наранджо записал заказ в свою книжечку и отправился обслуживать другого клиента. Фил немного помедлил, любуясь Йок, восхищаясь ее видом, манерой двигаться, запахом.

– Ты уже похоронил прах своего отца? – спросила его Йок. – И то скрученное кольцо? Как все прошло?

– Никогда не думал, что буду так тяжело переживать смерть отца, – сказал Фил. – Сегодня как раз прошла неделя. Да, я похоронил его прах вместе с кольцом. Высыпал прах из коробочки; внутри почти ничего-то и не было. А вот кольцо я напрасно зарыл, нужно было его сохранить на память. Все время думаю про кольцо, хочу разгадать его загадку. Я мало слушал Па, когда он рассказывал мне о своих теориях по поводу четвертого измерения, и, конечно, зря.

– Мне так жаль твоего отца, Фил, – сказала Бабс. – Я расстроилась, когда услышала.

– Да, – подхватил ее брат Сент. – Бедняга Курт. Обидно, когда тебя порубит на куски какая-то хреновина, выползшая из твоего же вово.

У Сента и Бабс в волосах ползали ДИМ-вши, малюсенькие цветные жучки, укладывающие волосы в сложные узоры-дороги, по которым сами ДИМ-вши ездили словно крохотные машинки. Узоры были похожи на спирали, орнамент «огурцы» и вышивку елочкой. Программирование ДИМ-вшей было одним из арт-проектов Сента.

– У меня есть теория относительно вово, – подал голос Онар, переплетя перед собой тонкие пальцы. – Вово – это ведь голографическое изображение бутылки Клейна, верно? Пара лент Мебиуса, свернутых и сшитых вместе?

– Будто бы так, – кивнул Фил. – Но по большому счету это просто фокус. Иллюзия.

– Возможно, что модель вово создала морфический резонанс. Ведь, как бы там ни было, действительность есть не более чем консенсуальная галлюцинация. Если достаточное количество людей одновременно увидят нечто вроде бутылки Клейна, тогда – ву-аля– вот вам и бутылка Клейна. Мыслительный образ убить невозможно, как невозможно, чтобы вас убил во сне персонаж вашего сна.

– Только не нужно устраивать лекций про фантастику в стиле нью-эйдж, хорошо, Онар? – подал голос Сент. – Все, что случилось – было на самом деле и вполне реально.

– Реальность – это пугало для недалекого ума, – спокойно ответил Онар.

Йок хихикнула. Похоже, она находила Онара забавным.

Фил попросил шеф-повара позволить ему приготовить большую часть блюд для стола Йок собственноручно. Он готовил с воодушевлением, и все блюда имели большой успех. Около полуночи вместе с четверкой гостей он вышел из «Лоло», и в тот же миг с противоположной стороны улицы к ним прыжками устремился молди, прямо по лужам, расплескивая из-под ног фонтаны воды во все стороны. Это был Кобб Андерсон.

– Спасибо, что дождался нас, Кобб, – сказала Йок. – Чем ты занимался?

– О, я встречался в центре города с Ренди Карлом, – ответил Кобб. – Потом мы разошлись, и я немного потусовался с какими-то бездомными людьми в переулке на Коламбус-стрит. Поговорил с несколькими бродягами, и один из них оказался весьма образованным человеком. Неправильно считать, что все без исключения бездомные обязательно психи или наркоманы, просто у них нет денег, чтобы снимать себе жилье. Не повезло в жизни людям, и все. Нужно, чтобы правительство придумало, как построить побольше дешевого жилья для бедных. Эй, дождь все не прекращается, давайте я устрою для вас зонтик.

Кобб раскинул в стороны руки и растянул в стороны плоть своего тела так, что тонкий имиполекс образовал вокруг молодежи огромный круг-зонтик, под которым смогли свободно уместиться все пятеро молодых людей с молди посредине.

– Будет лучше, если вы все придержите края, – сказал Кобб.

Для создания зонтика ему пришлось использовать большую часть своего тела, и от этого его голова опустилась до уровня груди.

– А где Ренди? – спросила Йок.

– Насколько я понимаю, отыскал себе приятельницу-молди, о которой мечтал все это время. Я надеюсь, что со временем мне удастся перевезти Ренди на Луну к отцу, чтобы они там побольше общались. Но это со временем.

– Кобб говорит о своем праправнуке, – объяснила Йок остальным. – Его зовут Ренди Карл Такер. Ренди – «сырный шарик» из Кентукки. Сейчас живет в Санта-Крузе. Тре и Терри Диез ненавидят его от всей души. Некоторое время назад, а точнее, в прошлом году, Ренди похитил у них их работницу-молди, прилепив на нее ДИМ-пиявку. Теперь Ренди говорит, что осознал ошибки прошлого. Кобб собирается отвезти Ренди на Луну, чтобы тот смог там встретиться со своим отцом.

– Что это за ДИМ, о котором вы все время говорите? – спросил Кобб.

– ДИМ, Кобб, это сокращение от «Дизайн Имиполекс», вот что это такое, – объяснила Йок. – Чипы нового типа, которые теперь используются для замены старых силиконовых чипов, тех, что раньше применялись во всех компьютерах. ДИМ делают из имиполекса, смешанного с водорослями альга и лишайником. По своему устройству ДИМ почти то же самое, что твое тело. Ты, Кобб, давно уже не был на Земле и не в курсе последних событий.

– Я до сих пор не в курсе, – ответил Кобб. – Это еще одна причина, по которой я хочу побывать в разных местах старушки-Земли, прежде чем отправлюсь обратно на Луну. Ренди тоже не особенно торопится. Он вовсю занят тем, что тратит деньги отца, которые тот ему присылает. Невесело говорить о таком, но Вилли не особенно спешит увидеться со своим единственным сыном. Похоже, Ренди становится ребенком для денежных переводов, которому родители платят только за то, чтобы он был все время от них подальше. Я говорил Вилли, что ему нужно подумать о том, чтобы побольше общаться с сыном, но пока что он не особенно хочет слушать прадеда. Думаю, он слишком долго прожил на Луне.

– А почему Ренди не пришел на ужин? – спросил Фил.

– Господи, он с ума сходил, так торопился успеть в одно неприличное местечко на Северном Пляже, – с усмешкой объяснила Бабс. – «Настоящее-По-Сравнению-С-Остальным». Можете представить себе, что это за место? Ренди четко знает, чего хочет от жизни. Потрясающе, вы не находите?

Они двинулись по тротуару, держась все вместе под зонтиком Кобба. План был такой – они отправятся в мастерскую Бабс, которая живет как раз неподалеку от Фила. Йок, Кобб и Ренди на несколько дней остановились погостить у Бабс. Дождь издавал гулкий, отдающий эхом звук, барабаня о крышу зонта, растянутую плоть молди Кобба, от которой пахло как от мокрой мостовой. Фил ухитрился идти так, чтобы оказаться сбоку от Йок, хотя с другой ее стороны маячил Онар.

– Значит, теперь ты решил начать помогать людям, так, Кобб? – спросил Онар. – Это результат опыта, который ты приобрел за то время, пока был мертвым? И как это было?

– Мое оригинальное человеческое программное обеспечение хранилось в S-кубе в течение двадцати лет, – объяснил Кобб. – Да, фактически, это более или менее то же самое, что оказаться мертвым. Я умер навсегда, и я существую среди вас в данный момент. Что я помню о своей смерти? Большой и сильный яркий свет. СОЛНЦЕ. Бесконечное падение в сторону Солнца, до которого добраться невозможно. И вокруг меня облачка душ. Конец всех времен, на веки вечные.

– Ты имеешь в виду Солнце в смысле большой звезды? – спросил Фил.

– Нет, – ответил Кобб. – Я говорю именно о С-О-Л-Н-Ц-Е, заглавными буквами. По крайней мере, так я называл это про себя. Священный Свет, бесконечный дождь, который орошает всех и вся живущих. СОЛНЦЕ – что-то подобное глазу на вершине пирамиды на старой долларовой бумажке. За исключением того, что СОЛНЦЕ не имеет ничего общего с деньгами, СОЛНЦЕ несет с собой мир и покой.

– Ой, посмотрите, – воскликнула Бабс, внезапно меняя тему разговора, заметив что-то в витрине и немедленно останавливаясь, и вслед за ней остановилась вся группа, чтобы поглазеть. Красочные фетровые шляпы разного цвета, неяркого, пастельного оттенка, висели за стеклом витрины, веселые и страстно желающие, чтобы их купили.

– Я как раз собираюсь стать модельером, – продолжила Бабс. – Открыть новую моду. Я разрабатываю дизайн кружев. Никто уже давно не носил кружева. А стоило бы.

На плечи Бабс была наброшена шаль из сложного и почти не повторяющегося кружевного узора.

– Как вы себя ощущаете в имиполексовом теле? – спросил Кобба Фил.

– Ощущение неплохое, даже интересное, – ответил Кобб. – Лунные молди загрузили мое программное обеспечение в виде симулятора в компьютер. Сдернув меня с СОЛНЦА. Молди запустили одновременно две мои симуляции, чтобы сопоставить и сравнить расхождение линий поведения. Тем временем они подготовили для меня мое теперешнее тело. Две мои независимые симуляции дожидались, когда их загрузят в одно тело. И вот я и я установили с самим собой телепатическую ювви-связь, с тем чтобы я и я могли сливаться и делиться опытом – вместо того чтобы сыграть в ящик от безделья. Познав опыт слияния с самим собой и побывав на СОЛНЦЕ, я понял, что каждый из нас – это один и тот же человек. И что лучшее и самое верное, что мы в силах сделать, это желать добра друг другу. Вот ответ на вопрос Онара, почему я хочу делать добро людям.

– А как ты плетешь кружева? – спросила Йок у Бабс.

– Я пользуюсь специальными «прядильщиками», – объяснила Бабс. – Не знаю, возможно, на Луне у вас еще нет таких. Это маленькие ползучие ДИМ, вроде вшей в моих волосах, которые могут выпускать из себя нить для плетения, вроде пауков. Люди пользуются «прядильщиками» для изготовления одежды. Могу спорить, эти шляпы сделаны при помощи «прядильщиков». «Прядильщики» едят все что попало – сорную траву, деревянные щепки, картон – и все это они могут свить в нить. Я покажу тебе «прядильщиков», когда мы придем ко мне в мастерскую.

– Если мы собираемся идти к Бабс, – сказал Онар, – нам нужно раздобыть какой-нибудь транспорт. Я не собираюсь всю дорогу шагать под бродячим зонтичным грибом, от которого к тому же здорово воняет плесенью.

– Ренди понравилась бы такая прогулка, – сказала Бабс. – Вон там за углом мы можем сесть на автобус. Ты тоже сможешь поехать с нами, Кобб, потому что это машины-молди.

В тот же миг молди-автобус подъехал к ним и просигналил. Кобб и пятеро молодых людей запрыгнули внутрь микроавтобуса. Фил оказался между Йок и Коббом.

– Ты тоже считаешь, что от меня воняет? – спросил его Кобб.

– Само собой, – кивнул Фил. – Как и от всех молди.

– Что ж, – вздохнул Кобб, – тогда это еще одна проблема, над которой мне предстоит потрудиться. Кроме устройства домов для бездомных. Я хочу сделать так, чтобы от молди пахло приятно. Не сомневаюсь, что при известном старании и с привлечением хороших биотехнологов можно достигнуть положительного результата. До сих пор молди не пытались сделать что-то со своим запахом, потому что им просто было наплевать. Что будет, если ото всех молди станет приятно пахнуть и если мы решим проблему жилья для бездомных?

– Может быть, тогда тебя выберут мэром Сан-Франциско? – заметила Йок. – Как твоего бывшего друга, экс-сенатора Стэна Муни. Это Па Бабс и Сента.

– Я получил новую жизнь и взамен хочу помогать людям, – сказал Кобб.

– А молди могут участвовать в выборах? – спросил Фил. – Если да, то ты получишь все голоса молди, а это по меньшей мере десять процентов населения. А люди, люди могут голосовать за молди? Станут ли люди голосовать? Даже если ты и был раньше человеком. Сколько ты находишься в Сан-Франциско, два дня? Рановато говорить о политической карьере.

– Как бы там ни было, но идея устроить дешевое жилье для бедных – отличная, и быстро завоюет популярность, – вставила Бабс. – Отсутствие нормального жилья для людей – это одна из главных проблем. Кобб сможет набрать себе голосов, если займется переоборудованием заброшенных складов в дешевые комнаты.

– А деньги у тебя есть, Кобб? – спросил Онар.

– По сути, мне принадлежит не так уж много, – ответил Кобб. – Моя земля была поделена между родственниками много лет назад. Мой внук Вилли здорово богат, но сомневаюсь, чтобы он хоть сколько-то интересовался проблемой бездомных на Земле. Но даже без денег я очень известен. В качестве политика я смогу использовать свой авторитет, выступая «подвижником».

Кобб усмехнулся, услышав звучание такого фальшивого слова в собственных устах.

– Вот, могу продемонстрировать вам свои умения, – добавил он, и начал быстро менять выражения лица, голос и даже внешность, принимая облик различных мертвых президентов.

– Четыре последние буквы слова «American» – это «I can», то есть «я могу». Чем больше народу пойдет за нами, тем лучше для нас. Не спрашивайте…

– Притормози, Кобб, – сказала Йок, прерывая шоу Андерсона. – Это президентское дерьмо, от него тошнит.

Пятеро молодых сошли с автобуса-молди за квартал от дома Бабс и людей припустились бегом, а Кобб мчался вприпрыжку рядом, не пропуская ни одной лужи. Внутри жилища Бабс стены были декорированы разноцветными сетками из великолепных светящихся нитей всех возможных ярких цветов. На кухне нашелся здоровенный полиглассовый жбан пива, которое самостоятельно сделал Сент, и вместе с Онаром они принялись планомерно упромысливать этот напиток.

«Прядильщики» Бабс жили в маленьком стеклянном ящике, вроде террариума, куда был направлен свет мощной лампы и где на дне валялась рваная мокрая бумага, служившая «прядильщикам» пищей. Всего «прядильщиков» было с дюжину, крохотные разноцветные создания словно бы из фибергласса на шести ножках. Бабс показала Йок, каким образом можно при помощи ювви программировать «прядильщиков», что толковая Йок мгновенно освоила и уже через полчаса заставила их сплести для себя новую кружевную шаль, посредине которой было изящно выплетено ее имя, «Йок».

Кобб потихоньку посиживал на диване, разглядывая и изучая обстановку. Он напряг поверхность своего тела, чтобы повысить его прочность и закрыть поры, и запах практически перестал от него исходить.

Онар нашел среди творческих запасов Бабс здоровенный кусок пьезопластика и расстелил на свободном месте на полу. Ловкими тонкими пальцами отщипнул кусочек от своего ювви, сделав ДИМ-приемник ювви-сигналов, который прикрепил к пьезопластику. Мгновенно имиполекс ожил красками и зазвучал: некоторые рисунки были просто абстракцией, некоторые напоминали кадры из мультфильмов или размытые фотографии, все возникало благодаря воображению Онара. Сент тоже надел свой ювви и принял активное участие в действе, играя на невидимой гитаре, посылая пьезопластику мысленные приказы издавать тот или иной звук. Огромный лист вибрировал, гудел и рычал, подобно огромному динамику, повторяя своими раскатами приказы, рождающиеся в мозгу Сента. В конце музыка звучала подобно раскатистому грому и цимбалам, в сопровождении хеви-металлической гитары. Все смотрели и слушали, как завороженные, – все, за исключением Фила, который мог думать только об одном: как ему привлечь внимание Йок.

В конце концов ему удалось увести Йок, заставив Бабс показать им червяную ферму, представляющую собой слой гумуса, зажатого между прозрачными пластиковыми стенами. Если направить на стену свет, то из гумуса выползали мелкие красно-полосатые черви, лавенлеры, извиваясь на пластике.

– Я хочу сделать новую червяную ферму, из смеси нескольких пород червей, добавив к обычным – запрограммированных имиполексовых, – объяснила Бабс. – Вот, например, один из них. – Среди красных червей промелькнул золотистый. – Можно в буквальном смысле связаться с ними по ювви и видеть все, что происходит, их глазами.

Сказав это, Бабс отправилась глотнуть пива, и Фил, воспользовавшись ситуацией, предложил Йок немного прогуляться вдвоем снаружи. На улице дождь уже прекратился, и луна светила вполне романтично.

– Если тебе интересно, Йок, – сказал Фил, – мы можем сходит ко мне, и я покажу тебе, где живу. Это совсем близко. Моя соседка Калла делает при помощи «прядильщиков» большие скульптуры ДНК, а Дерек, другой мой сосед, создает различные скульптуры при помощи струй окрашенного воздуха. У меня есть несколько игрушечных дирижаблей, которые я держу в комнате под потолком. Хочешь, можем сходить посмотреть мои дирижабли?

– А что скажет Кевви? – спросила Йок.

– Я думаю, что Кевви нет дома, – ответил Фил. – Она собиралась куда-то сходить сегодня вечером, вдвоем с Кларой Бло.

– С этой ее приятельницей, которая работает в секс-услугах? – спросила Йок. – Я помню.

– У нас с Кевви свободная связь, не как у замужней пары, – объяснил Фил, чувствуя, что краснеет. – Просто так случилось, что…

– Что вы живете вместе, – закончила Йок. – Как замужняя пара. Бабс сказала мне, что вы живете вместе уже около года. Я спрашивала ее о тебе.

– Ради тебя, Йок, я готов оставить Кевви в любой момент, – пробормотал Фил. – Я все время думаю о тебе.

Все в Йок – и ее запах, и то, как она движется, ее голос, то, о чем она говорит – все было по сердцу Филу, попадало словно ключ в замок.

Йок широко раскрыла глаза и выгнула дугой брови. Потом взяла Фила за руку и переплела свои пальцы с его.

– Тогда покажи мне, где живешь.

Это была самая прекрасная ночь. Позади, за спинами курчавых облаков, плыла луна; было почти что полнолуние.

– В каком месте на Луне ты живешь? – спросил Фил.

– Только вчера я рассказывала об этом Терри, – сказала Йок. – Она сказала мне, как вы, обитатели почвы, научились видеть на Луне лицо. Но каждый из вас видит там какое-то свое лицо. Например, мне показалось, что я вижу там лицо девушки. Если лицо на Луне – это лицо девушки, то Эйнштейн находится как раз под ее левым глазом. Там расположено Море Спокойствия.

– Мне всегда казалось, что Луна похожа на улыбающуюся свинью, – смущенно признался Фил. – С торчащим рылом и клыками.

Они прошли один квартал и свернули за угол. Было темно и тихо, в спокойных лужах отражалось ночное звездное небо.

– Я чувствую, что мой отец рядом, – сказал Фил. – Он где-то на небе, словно узор созвездия. И смотрит на нас сверху вниз.

– Я тоже чувствую, что Ма все время рядом, – сказала Йок. – Милая, такая шумная Дарла. От того, что мой отец собирается вернуть Ма обратно, у меня мурашки бегут по коже. Это уже не будет настоящая Дарла. Я хочу сказать, разве никто больше не думает о том, что бывает такая вещь как душа?

Йок вздохнула и взглянула на небо.

– Мертвые всегда для нас самые лучшие и дорогие. Они продолжают жить дальше. Ты должен верить в это.

– Я хочу верить. Последний раз, когда я виделся с отцом, мы здорово поругались. Он всегда хотел, чтобы я стал ученым, а не поваром. И всегда издевался надо мной. А теперь я потерял его. Я сказал ему, что ненавижу его за то, что он бросил мать, и что его работа – это сплошная глупость. А он потом вдруг, ни с того ни с сего, заплакал. Так что я даже не мог ничего больше сказать. Так мы виделись с ним в последний раз. И теперь мне нужно знать, что он простил меня.

– Тогда ты сам должен простить его. Прости его, чтобы он смог простить тебя.

Фил замолчал, стараясь проникнуться услышанным. Он почувствовал, как всепрощение наполняет его; и еще он почувствовал, как ржавая проволока, стягивающая сердце, наконец начинает ослабевать и разматываться.

– Все правильно, Йок, это действительно помогло.

Как хорошо, как прекрасно находиться рядом с этой девушкой. Никто и никогда раньше не понимал его так же хорошо.

Йок тихо стояла рядом с ним, ее лицо было обращено вверх к небу – или к нему. Фил решил, что настала пора поцеловать ее. Но в тот же миг громкий экстатический вопль отвлек внимание Йок, и она отпрянула от него.

– Что это? – спросила она. – Кричат вон там, где разноцветный свет в конце квартала. Это что там, корабль?

– Это старый брошенный корабль, который вытащили на сушу и установили на полозьях. Корабль находится прямо около склада, в котором я живу, – объяснил Фил. – На корабле обитает семья Снуков. Большое гнездо молди. Они все сидят на бетти, занимаются проституцией с сырными шариками, торгуют камотом – в общем, болваны те еще. Если старина Кобб решит узнать, почему большинство людей не любят молди, ему следует прийти посмотреть на Снуков.

– А как называется этот корабль? Я не вижу на нем названия.

«Анубис». Полностью оформлен в египетском стиле. Раньше на этом корабле устраивались прогулочные вечеринки, когда он еще ходил по бухте, а еще раньше это было грузовое судно.

Оставшуюся часть пути они прошли рука об руку, под пронзительные дикие крики, доносящиеся с борта корабля Снуков. Видно, сегодня ночью их клиентура разошлась не на шутку.

– На Луне мы почти не общаемся с молди, – сказала Йок. – Молди живут в Гнезде под поверхностью Луны, и мы стараемся держаться от Гнезда подальше, а молди почти не заглядывают к нам в Эйнштейн под купол.

Здоровенный золотой и блестящий молди, червяк-шагомерка, быстро пересек улицу и остановился прямо перед ними, преградив дорогу. У молди было лицо с тонкой бородкой и высокий полосатый головной убор, как у фараонов.

– Поднимитесь на борт «Анубиса», вы, искатели душевного успокоения. Сегодня у нас самое крутое камотное шоу во всем городе. Способ отправиться сквозь время в древний Египет.

– Дай нам пройти, Тутмосис, – раздраженно отозвался Фил.

– Сосед Фил, это ты? – спросил молди, подходя ближе. – Вечный круг возвращения. Метемпсихоз. Но в одну реку невозможно войти дважды. А кто эта женщина?

– Я Йок Старр-Майдол, – представилась Йок. – Я недавно прилетела с Луны.

– Ну и как там поживают эти сумасшедшие лунные молди? – спросил Тутмосис. – Они так и продолжают воровать молди с Земли?

– Думаю, что продолжают воровать, – ответила Йок, выставив вперед палец и наставив его на Тутмосиса как пистолет. – Не боишься, что я сейчас прилеплю на тебя ДИМ-пиявку? Лучше беги, пока не поздно.

Тутмосис Снук фыркнул и прыжками направился обратно к своему кораблю.

Фил отпер тяжелый замок на двери склада и пропустил Йок вперед. Внутри везде горел свет; в углу склада трудился над своими воздушными скульптурами Дерек, настраивая новую машину. Под верстаком Дерека лежал Умберто и внимательно смотрел на пришедших. Дерек издалека заметил вопросительный взгляд Фила и многозначительно кивнул в сторону ванной. Фил заглянул в ванную, и его сердце упало. Позади из-за его плеча выглянула Йок.

В ванной тихонько плескалась разжиженная любовная смесь, похожая сверху на застывшее крем-брюле. Заметив Фила, любовная масса заколебалась, и на ее поверхности появились расплывчатые очертания двух лиц и четыре пары глаз. Это были Кевви и Клара Бло, слившиеся вместе в один студень; растянутая сверху корка была кожей, принадлежащей им обоим.

– Привет, Фил и Йок, – поздоровалась Кевви, хотя впечатление было такое, словно бы эти слова донеслись изо рта Клары Бло, изо рта, кривящегося на тонко натянутой коже лица лимонного цвета, на которое было больно и странно смотреть. Любовный суп неловко пошевелился под поверхностью кожи: появились неопределенные очертания растекшейся манящей руки.

– Не хотите закинуться сливом и присоединиться к нам, заняться любовью как бактерии? – предложил им голос Клары Бло. – Ты и твоя новая булочка? Зря ты зациклился на этом своем Прямом Пути, ты все можешь пропустить, Фил, самое интересное. Слив – это так классно. Словно сам воздух пропитан оргазмом.

– Наранджо сказал мне, что ты ушел вместе с Йок, – сказала Кевви, выговаривая слова теперь собственным ртом. – Так что я решила, что пока Клара здесь, она поможет мне дождаться тебя.

Кевви медленно поднялась и села в ванной. Ее голова и плечи постепенно отделились от Клары. Груди Кевви, все еще ненормально мягкие, тряслись словно желе.

– Фил, я пойду обратно к Бабс, – сказала Йок и в тот же миг быстро повернулась, прошла через склад и выскользнула за дверь в ночь.

– Хотел проскользнуть незаметно? – заявила Кевви. Она выглядела ужасно некрасиво. – Значит, эта лунная русалочка нравится тебе больше, чем я? Тебе нравится она и эти ее глупости про пришельцев без летающих тарелок?

Внезапно одним могучим усилием Клара вырвала свое тело из разжиженных объятий Кевви и тоже села в ванной.

– Ты просто жалок, Фил, – заявила она, принимаясь натягивать на себя одежду. – Понятия не имеешь о том, как сильно Кевви тебя любит.

Немедленно после этих слов Кевви принялась плакать, и Филу пришлось обнимать и утешать ее. Ее тело казалось странно текучим – словно она вот-вот могла выскользнуть из его рук. Немного погодя Фил помог Кевви добраться до комнаты и улечься в постель. Как только голова Кевви коснулась подушки, она немедленно отключилась.

– Плохо дело, Фил, – сказал ему Дерек. – Калла хочет выселить вас обоих.

– Калла в своей комнате?

– Нет, приятель. Но она напоролась на Кевви и Клару в ванной, куда зашла понятно за чем со своим дружком, а у них был самый разгар. Этот дружок Каллы, такой чистюля, ветсофт-инженер, так что ты можешь себе представить, что он там наговорил. После этого они поехали к нему в Кол-Велли.