Текст книги "Кто есть кто в мире науки и техники"

Первым безусловно историческим лицом, овеянным впоследствии легендами, стал египтянин Имхотеп, живший без малого 5 тысячелетий назад. Он создал грандиозный комплекс сооружений усыпальницы фараона III династии Древнего царства.

В то время Египет был могущественным государством, распространяя свое влияние на области Синайского полуострова, Южную Палестину, Нубию. Большое количество рабов и ремесленников и немалые богатства позволили фараону увековечить свое имя благодаря величественной пирамиде, возведенной в его честь. Но этот памятник явился триумфом того, кто его спроектировал и руководил строительством.

До Имхотепа гробницы первых правителей Египта – мастабы, склепы – были прямоугольными, из кирпича-сырца высотой не более 4 м, с плоской крышей. Причина была не в скромности правителей, а в трудности возведения крупных строений. Для этого требовались инженерные расчеты, знания геометрии, изобретение способов транспортировки, обработки и укладки каменных блоков.

По всей вероятности, основы математики, строительных приемов и многое другое было известно египтянам еще раньше. За полтора тысячелетия до Имхотепа в Египте создали усовершенствованный календарь. Один из сыновей фараона I династии был составителем медицинских сочинений. Тогда же появились хранилища документов – архивы, библиотеки.

Имхотеп творчески использовал имевшиеся достижения и создал нечто прежде небывалое. Неслучайно он был визирем. Человек таких обширных знаний, руководитель грандиозного строительства по праву занимал высокий пост в государстве.

Предполагается, что вместе с Имхотепом над пирамидой Джосера трудились два мастера из числа аристократов: наследный князь Неджеманх и царский родственник Хесира (по-видимому, и фараон принимал участие в обсуждении проекта своей усыпальницы). Позже сыновья фараонов нередко становились архитекторами, строителями.

Имхотеп

Имхотеп (ок. XXVIII в. до н. э.) – египетский зодчий, инженер, медик, астроном, государственный деятель. Жил в Мемфисе и руководил строительными работами при фараоне Джосере. Был назначен членом Мемфисской коллегии (подобие совету министров), получил титул стражника печати Нижнего Египта, жреца храма Гелиополя, титул «семер-уат» (главного советника фараона) и, наконец, высший сан «тчати», визиря.

Примерно в 2630 году до н. э. Имхотеп создал по своему проекту величественный комплекс-усыпальницу для правителя. Ее центром стало первое монументальное каменное строение Египта – Ступенчатая пирамида.

Возможно, он же проектировал гробницу преемника Джосера – Сехемхета и руководил ее строительством. Во всяком случае, она воздвигнута с использованием технических новшеств и строительного искусства Имхотепа.

Среди сооружений заупокойного комплекса Джосера сохранился настоящий лабиринт из штолен, галерей, колодцев, погребальных камер и других помещений, руины небольших зданий, а также великолепно оформленной молельни.

Весь комплекс расположен на прямоугольной террасе. Она обведена двойными стенами, промежуток между которыми заполнен кирпичом и обломками камней. Длинные стороны – по 545 м, а короткие – по 277,6 м. Толщина стен 14,8 м, а высота около 10 м. С внешней стороны стены были облицованы плитами из красивого известняка, имели выступы и ниши, придающие нарядный вид. Стволы массивных колонн у входа в пирамидный ансамбль были обтесаны в виде связок тростника. Форму некоторых других камней имитировали бревна. Стены молельни имели карнизы с изображениями священных кобр, а пилястры на фрагменте одной стены были в виде папирусов.

Идея создания грандиозной пирамиды пришла не сразу. Сначала построили большую квадратную мастабу высотой 8,3 м со сторонами по 63 м. Затем Имхотеп решил, вопреки обыкновению, наращивать сооружение не по горизонтали, а вертикально с наклоном в 15. Всего ступеней – подъем к небесному владыке! – стало 6. Высота пирамиды составила 60 м на базе размером 109 × 121 м.

Стороны пирамиды располагались по странам света; заупокойный храм Джосера примыкал к северной стороне (возможно, считалось, что дух фараона возносится к Полярной звезде). Хотя чаще предпочитали направление на восток – к восходящему божественному светилу. Не исключено, что именно Имхотеп как астроном выделил единственную неподвижную звезду на небосклоне и счел ее средоточием небес.

Создания Имхотепа отличаются простотой, величием и красотой, что характерно для последующего развития египетской культуры. По-видимому, Имхотепу пришлось изобретать способы разработки в карьере, обработки, доставки и укладки крупных блоков местного известняка для пирамиды Джосера. Его считали основателем астрономии и медицины.

Восхищенные талантами Имхотепа, египтяне причислили его к сонму малых божеств и строили в его честь храмы. О его искусстве врачевания слагались легенды. У древних греков он отождествлялся с богом медицины Асклепием.

Гробницу Имхотепа так и не удалось обнаружить.

Величественные египетские пирамиды, возведенные в 2700–2400 гг. до н. э. – свидетельство высокого уровня научно-технических знаний, инженерного искусства. Точное ориентирование сооружений относительно сторон света, разметка прямых углов, расчет высоты пирамиды для определения наклона боковых граней, точное нивелирование (максимальное отклонение пирамиды Хеопса от горизонтальной плоскости 1,27 см), использование сложной строительной техники – все это предполагает знания астрономии, геометрии, арифметики, механики.

Пирамида и заупокойный храм фараона Джосера. Архитектор Имхотеп

На пирамиду Хеопса (Хуфу) потребовалось 2,5 млн каменных блоков. Возможно, в связи с этим строительством был введен знак, означающий миллион: фигурка человека с поднятыми вверх руками, как бы от изумления перед таким невообразимым числом. После завершения пирамиды это число вышло из употребления. По мнению историка философии и науки А. Н. Чанышева: «Это говорит о практическом происхождении древнеегипетской математики, которая служила строительству каналов, дорог, военных укреплений, храмов, пирамид, геометрическому измерению конкретных объемов и площадей, определению числа нужных материалов и рабочих, их оплате и пропитанию».

Ахмес

Ахмес (позже ХХ в. до н. э.) – египетский учитель математики, а может быть, ученик. Его имя сохранилось благодаря папирусу, который хранится в Британском музее и начинается так: «Руководство к достижению познания всех темных вещей и тайн, скрытых в предметах. Сочинение это написано… со старых рукописей… Писец Ахмес написал это».

Содержащиеся в этой работе сведения были известны в Египте не менее чем на 5–6 веков раньше, чем их записал Ахмес. Манипуляции с дробями были, по нашим представлениям, излишне сложны, ибо в числителе всегда ставилась единица. Так, ⁴/₅ изображалось как ¹/₃ и ¹/₁₅, стоящие рядом без знака сложения. Подобная система была удобна для практических целей; например, если требовалось разделить 4 хлеба на 5 человек. У египтян были особые знаки для ²/₃ и ³/₄, но во всех других случаях им приходилось пользоваться таблицей дробей. Например, ⁵/₂₁ в древнеегипетском варианте: ¹/₇ + ¹/₁₄ + ¹/₄₂.

Задачи, приведенные Ахмесом, являются уравнениями первой степени с одним неизвестным, которое называлось «куча». Один из примеров: «Куча, ее ²/₃, ее ¹/₂, ее ¹/₇ ее целое, всего в них 33». То есть: ²/₃·х + ¹/₂·х + ¹/₇·х + х = 33. (Этот пример приведен в книге Ф. Даннемана «История естествознания», т. 1. М., 1932 г. У меня при решении данного уравнения возникли трудности; предоставляю читателю проявить свои знания в арифметике. Если учесть, что египтяне пользовались только дробями с единицей в числителе, то остается только удивляться их способностям. Некоторые древнеегипетские задачи, да еще по их правилам смогут решить немногие из современных образованных людей. На мой взгляд, люди от множества обретенных знаний не стали сообразительней, умнее.)

Писец Ахмес не был выдающимся математиком, но именно его имя сохранилось в истории этой дисциплины древнейшего периода. Такова, можно сказать, ирония судьбы.

Египтянам были знакомы и квадратные уравнения и, по-видимому, теорема, названная именем Пифагора. В некоторых свитках того времени указано, что для получения прямого угла при строительстве надо «натягивать веревку», отрезки которой относятся друг к другу как 3: 4: 5.

Более 5 тысячелетий назад египтяне научились выплавлять золото, серебро и медь. Позже в Месопотамии создали сплав меди с оловом – бронзу, стали обжигать кирпич. Еще раньше люди в разных уголках Земли использовали процесс брожения для получения хмельных напитков. Никакого теоретического обоснования химия того времени не имела. Древние греки приписывали сокровенные знания алхимии магу Гермесу Трисмегисту («Триждывеликому»).

Но были значительные практические достижения химических синтезов. Известна глиняная табличка XVII в. до н. э. из Двуречья (Вавилонии) с рецептом производства глазури – первый документ по истории химии.

В те времена интеллектуальная деятельность была привилегией жрецов. Они держали свои достижения в секрете. Представители этой касты была освобождены от физических трудов и посвящали свободное время постижению тайн Мироздания.

Эволюционная идея в аллегорической форме высказана в библейском предании о сотворении животных. Всемогущий Творец, согласно этой версии, сначала создал растения: «И произвела земля зелень, траву, сеющую семя… и дерево, приносящее плод». Это примерно соответствует появлению видов растений по данным палеоботаники.

Животные тоже возникли не все сразу (Творцу это было бы по силам): на четвертый день творения появились рыбы, пресмыкающиеся и птицы; на пятый – звери, и только на шестой – человек. Такая последовательность более или менее соответствует данным палеонтологии.

В мифологии Древней Индии эволюционный ряд представлен аватарами (превращениями) бога Вишну: рыба – черепаха – вепрь – человек-лев – карлик – Рама с топором. Это сходно с научными представлениями: после рыб, земноводных и пресмыкающихся появились млекопитающие (вепрь), гигантские приматы (человек-лев), примитивные небольшие гоминиды и, наконец, человек, использующий орудия труда.

Английский индолог И. Моньер-Уильямс сделал вывод: «Индусы… были дарвинистами за много веков до Дарвина и эволюционистами за много столетий до того, как учение об эволюции было принято учеными нашего времени». Сказано смело, но неточно. Сопоставлены религиозно-философская идея и научная теория. Но одно – высказать мысль, да еще и в аллегорической форме, и совершенно другое – создать теорию, основанную на фактах, имеющую убедительные доказательства (хотя в дальнейшем теория может изменяться, как все живое, а то и быть опровергнутой).

В одном из мифов Древнего Ирана рассказано, как дух созидания Ормазд сотворил Мироздание «в форме яйца, из сверкающего металла, а все творение было создано внутри неба». «И он создал минералы внутри земли и горы, которые потом поднялись и выросли из земли… Под этой землей всюду находится вода». Замечательные идеи! Почти все горы растут, и существуют подземные воды, уступающие по массе лишь Мировому океану.

Но все это догадки. Немало их содержится в сочинениях религиозных философов древности, живших в Двуречье, Малой Азии, Индии, Китае, а также в странах Нового Света. Это можно считать в лучшем случае «преднаукой», ибо не существовало еще научного метода. Так же как нельзя причислять к архитектурным шедеврам жилища кроманьонских охотников из костей и бивней мамонтов и даже гениальные шатровые постройки иглу из блоков плотного снега.

В космогонических мифах присутствуют загадочные образы и многозначительные символы. Быть может, наиболее мудро выражено это в одном из гимнов Ригведы, которому не менее трех тысячелетий. В нем запредельность первоначального облика мира признана непостижимой не только для ограниченного человеческого разума, но и для богов:

Тогда не было ни сущего,

ни не сущего…

Тогда не было ни смерти,

ни бессмертия; не было

Различия между ночью и днем.

Без дуновения само собой дышало

Единое…

Кто поистине знает, кто теперь

бы поведал,

Откуда возникло это мирозданье?

Боги [появились] после

сотворения его.

[Но] кто же знает, из чего оно

возникло?

Из чего возникло это мирозданье,

создал ли

[Кто его] или нет?

Кто видел это на высшем небе,

Тот поистине знает.

[А] если не знает?

Этот миф насыщен идеями (в отличие от современных космогонических теорий, разработанных формально). Он предполагает существование Неведомого и расширяет горизонты познания до неопределенных пределов.

В Древнем Китае, в отличие от Двуречья или Индии, господствовало более рациональное мышление, а философия природы имела, по крайней мере, отчасти, материалистические черты. Даже полулегендарные личности, такие как Лао-Цзы, высказывали глубоко продуманные мысли о строении Мироздания, предвосхищающие научные идеи ХХ в. (Надо лишь помнить, что уже в мифах глубокой древности можно обнаружить немало мудрых идей; но они весьма неопределенны, не имеют ни философского, ни научного обоснования и не могут считаться даже гипотезами.)

Замечательных успехов добились китайцы в технике и технологиях. Более четырех тысячелетий назад они выплавили бронзу (сплав меди и олова). Несколько позже изобрели технологию изготовления шелка. В VII в. до н. э., усовершенствовав печи для обжига, из каолиновой глины стали создавать фарфор. Европейцы научились этому через два тысячелетия.

Лао-Цзы

Лао-Цзы (VI–V вв. до н. э.) – китайский философ. Его причислили к бессмертным, а потому о его биографии достоверных сведений нет. По-видимому, он жил в царстве Чу, возможно, служил архивариусом при дворе и встречался с великим религиозным философом Конфуцием. Считается, что на закате жизни он покинул Китай верхом на воле.

Книгу Лао-Цзы «Дао дэ цзин» («Канон пути и добродетели») можно отчасти считать натурфилософским трактатом. Возможно, у нее был не один автор. «Мировоззрение Лао-Цзы противоречиво, – писал М. Л. Титаренко. – С одной стороны, он признавал окружающую человека природу единственным бытием, а с другой – исходил из существования невоспринимаемого органами чувств Дао – вечного, неизменного, бесформенного, непознаваемого начала. Это начало он рассматривал как подлинную основу всех вещей и явлений природы, но вместе с тем отождествлял его с небытием».

(Отметим сходство «Дао» с той загадочной субстанцией, которая называется космическим вакуумом – «энергетическим океаном», из которого могут возникать материальные частицы, имеющие массу покоя.)

Лао-Цзы верхом на буйволе покидает пределы Китая. Средневековая миниатюра

Учение даосизма признает материальность мира; небо и земля рассматриваются как части природы, а не воплощения богов или результат божественного замысла. Основой Мироздания считаются неделимые частицы «ци» двух видов, находящиеся в постоянном движении. Легкие светлые частицы образуют мужское начало «ян» («янци»), а тяжелые темные – женское начало «инь» («иньци»). Их сочетание порождает все сущее.

(Можно с долей условности сопоставить инь и ян с частицами и античастицами, из которых, вполне вероятно, состоит то, что мы считаем материальными объектами.)

Некоторые высказывания из «Дао да Цзян»:

– Дао бестелесно и лишено формы, а в применении неисчерпаемо.

– Превращения бестелесного, невидимого дао бесконечны и вечны.

– Человек следует земле. Земля следует небу. Небо следует дао, а дао следует естественности.

– Все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию.

– Превращение в противоположное – это движение дао… Все сущее в мире рождается из бытия. А бытие рождается из небытия.

– Нет большей опасности, чем стремление к приобретению богатств.

Достижения древней китайской цивилизации во многом определялись отношению к рациональным знаниям. Лао-Цзы учил: «Мудр тот, кто имеет знания и делает вид, что не знает. Глуп тот, кто, не имея знания, делает вид, что знает». Кун Фуцзы, или Конфуций (551–479 гг. до н. э.) высказался так: «О том, что ты знаешь, говори, что знаешь. А о том, чего не знаешь, говори, что не знаешь. Только такое отношение к знаниям мудро».

Когда Конфуция назвали многознающим, он возразил: «Нет, я лишь связываю все воедино». Иначе говоря, важно не количество знаний, а умение ими пользоваться: культура мышления. По его словам: «Благородный муж думает о долге, а мелкий человек – о выгоде».

Благородство ценились в Древнем Китае высоко. Сохранилось послание воеводы царства Чу правителю Цинь (632 г. до н. э.): «Милостиво прошу позволения Вашего Превосходительства начать между нашими и вашими рыцарями игру». Хотя с побежденными простолюдинами расправлялись жестоко. В V–IV вв. продолжались междоусобные войны. Возникали и уничтожались десятки государств. Быстро развивалась военная техника. Использовались боевые колесницы, запряженные парой или четверкой лошадей с возницей и двумя воинами. Совершенствовались копья, секиры, мечи, алебарды, луки и стрелы.

Бронзовые изделия стали заменяться железными (возможно, из-за оскудения месторождений меди и олова). Для выплавки руды применялись печи и воздуходувные мехи. С поверхности расплава снимали шлак и разливали металл в формы. В Европе такая металлургия появилась через полтора тысячелетия. Китайцы изобрели и широко использовали арбалет в V в. до н. э. (только через XIII в. он появился у европейцев).

Со временем из железа стали делать все больше топоров, серпов, мотыг, лопат, плугов. Был достигнут высочайший уровень техники изготовления изделия из металлов и камня. Возводились гидротехнические сооружения: каналы, шлюзы, дамбы, плотины, оросительные системы.

В Древнем Китае большинство философских трактатов было посвящено этическим и политическим проблемам. Но уже само название страны – Поднебесная – предполагало непосредственную связь земных и небесных явлений. С одной стороны, это придавало высший авторитет власти императора. Но с другой – таило для него немалую опасность, ибо стихийные бедствия, обрушивающиеся на страну, народ расценивал как гнев неба на данного владыку.

Мо-цзы

Мо-цзы (V в. до н. э.) – китайский философ. Был ремесленником, увлекся учением Конфуция. У него были ученики, составившие книгу, названную по имени учителя – «Моцзы». По-видимому, она является плодом коллективного труда его учеников и последователей.

Он отрицал предопределение, судьбу (хотя в те времена у китайцев гадания были широко распространены). На вопрос, что следует считать образцом для управления, Мо-цзы ответил: «Нет ничего более подходящего, чем принять за образец Небо. Действия Неба обширны и бескорыстны. Оно щедро. Не кичится своими достоинствами. Его сияние длительно и никогда не ослабевает».

Согласно учению Мо-цзы, божественное небо вознаграждает человека за добро и карает за нечестные злые поступки. То же относится к государю и ко всей стране. По его словам, небо требует от людей взаимной любви, взаимопомощи. В предопределение он не верил. Им высказан простой, но чрезвычайно важный принцип, лежащий в основе научных исследований в естествознании:

– На основе прошлого познаем будущее, на основе ясного познаем скрытое.

С 480 года до н. э. начались междоусобные войны; наступила эпоха Чжаньго (Враждующих царств). Постепенно стало сказываться превосходство жестко централизованного военизированного царства Цинь, армия которого была оснащена железным оружием. Бурные политические события и войны вызвали столь же сильное брожение умов.

По словам историка Т. В. Степугиной: «Эпоха Чжаньго вошла в традицию как классический период в истории духовной культуры Китая… Она была в известном смысле неповторимой эпохой широкой и открытой борьбы идей, фактически не стесняемой никакой официальной идеологической догмой. Ни до, ни после на протяжении древности и Средневековья общество Китая не знало такой напряженности интеллектуальной жизни, такой распространенности гуманитарных учений… В эту эпоху соперничества ста школ, как называют ее источники, складывались основные направления философской мысли Древнего Китая: конфуцианство, даосизм и др., создавались авторские художественные произведения…

В V в. до н. э. Гань Дэ и Ги Шэном был составлен звездный каталог. Астрономы умели вычислить лунные затмения и заранее предвидеть возможность солнечных. Установленная древнекитайскими астрономами периодичность движения светил сыграла важную роль в возникновении одного из основных мировоззренческих понятий древнекитайской философии – дао (пути)».

Несмотря на значительные успехи математики и астрономии, на достижения в технике и технологиях, жизнь окружающей земной природы оставалась для китайских мыслителей неведомой. Возможно, сказалась озабоченность социально-политическими и этическими проблемами.

…Осознание своего незнания – один из признаков мудрости. Для древности это было особенно ценно, ибо тогда при отсутствии научного метода господствовало мнение, будто постижение всего на свете дается свыше в виде озарения.

Интересно, что немногим позже Сократа на другом конце света появился мыслитель – Чжуанцзы, – подчеркивавший тщетность усилий объяснять все сущее с претензией на полноту, точность, убедительность. Он использовал «сократовский метод» наведения собеседника на верный ответ путем вопросов.

Чжуан-цзы

Чжуан-цзы (ок. 370–286 гг. до н. э.) – виднейший представитель даосизма. Родился в уезде Мэн, служил мелким чиновником, но затем стал вольным философом, приобрел учеников. По другой версии, он якобы отказался от должности премьер-министра у правителя Вэй-вана. Ему посвящена книга, названная его именем – «Чжуанцзы». Из нее сохранились 33 главы: афоризмы, притчи, диалоги с учениками, рассуждения философа. Он признавал тщетности усилий окончательно познать Мироздание и человека:

«Состояние Вселенной неуловимо, ее изменения бесконечны. Умирает или живет человек в этих бесконечных изменениях? Действительно ли слились воедино жизнь и смерть, небо и земля? Или же погибает только тело, а дух бродит в одиночестве? К сожалению, об этом нельзя сказать ничего определенного. Дух бродит в одиночестве, но где он бродит? Хотя перед нашими глазами мелькает все сущее, однако можно с уверенностью сказать, что нет ничего, что действительно могло бы стать местонахождением [души] человека после смерти».

Здесь заданы вопросы без определенных ответов. Мыслитель стремится принудить читателя к самостоятельным рассуждениям, учит искусству обнаруживать проблемы, сознавая свое незнание. Он учитывает склонность людей мыслить категориями взаимно исключающими («да» или «нет»), а потому добавляет третью: неопределенность. Распространяя ее вплоть до сомнения в собственном существовании, он рассказал притчу. Ему приснилось, что он – бабочка, весело порхающая в саду. Проснувшись, он стал размышлять: ему ли снилось, что он бабочка, или бабочке снится, что она – Чжуан-цзы.

Он утверждал единство и вечную изменчивость бытия: «От единого происходят все вещи, которые сменяют друг друга в самых различных формах. Их начало и конец вертятся, как колесо, и нельзя установить, где они находятся. Это и есть естественное изменение».

В его трактате глава 18 «Высшая радость», посвященная, говоря современным языком, круговороту веществ в природе, завершается так: «Вся тьма вещей происходит из мельчайших [зародышей] и в них возвращается». Однако не следует усматривать в этом описание материальной субстанции. Он пишет о фантастических превращениях ряски в подорожник, листьев растения – в бабочек, насекомого в леопарда, коня в человека. Верная научно-философская идея имеет фантастическое, противоречащее наблюдениям природы обоснование, заставляющее вспомнить поэтические образы мифов.

Чжуан-цзы высказывает интересную мысль: «То, что я называю небом, есть человек, а то, что называю человеком, есть небо». Первая ее часть созвучна античному афоризму: «человек – микрокосм», а вторая – утверждению А. Шопенгауэра: «космос – мегачеловек». В целом речь идет о единстве бытия духовного и материального: «Небо, земля и я вместе живем. И тьма вещей составляет со мной единое».

Вновь и вновь он возвращается к мысли о непостижимости Мироздания: «Немногое известное человеку не сравнить с тем, что ему неизвестно, и краткое время его жизни не сравнить со временем его небытия. Поэтому тот, кто при помощи крайне малого пытается определить пределы крайне великого, непременно впадает в заблуждение».

Об этом следовало бы помнить современным ученым, с удивительной наивностью уверенным, что им открылись все главные тайны бытия, вплоть до жизни Земли и происхождения Вселенной.

Стремление к познанию при осознании своего незнания – удел мудрецов. А народу излишние знания вредны. Его удел – трудиться и повиноваться своим владыкам. Такое учение выдвинул Шан Ян (390–338 гг. до н. э.), ставший советником у правителя царства Цинь и осуществивший жесткие административные реформы в государстве. Шан Ян утверждал: «Когда народ глуп, им легко управлять». Он боролся с «шести паразитами» (его выражение), разлагающими общество: стремлением беспечно жить, расточительством, стремлением к роскоши, пристрастием к комфорту, пренебрежением к своим обязанностям, стяжательством. В результате царство Цинь стало могущественным.

Загадочной фигурой остается Ле-цзы. Некоторые специалисты считают, что это – легендарная фигура, которой приписывают трактат, названный его именем. Возможно, у этого труда было несколько авторов, но изначально, скорее всего, был основоположник данного учения.

Ле-цзы

Ле-цзы (IV в. до н. э.) – китайский философ материалистического направления. Предполагается, что родился он в царстве Чжен, был ремесленником. Его идеи предвосхищали развитие естественнонаучных знаний. Он утверждал: «Вещи сами рождаются, сами развиваются, сами формируются, сами окрашиваются, сами познают, усиливаются, сами истощаются. Неверно говорить, будто кто-то намеренно порождает, развивает, формирует, окрашивает, дает познание, силу, вызывает истощение и исчезновение». Небо называл он скоплением воздуха, землю – скоплением твердого вещества, а земной мир – одним из множества, существующих в вечной и бесконечной Вселенной, Ле-цзы предполагал существование помимо первоэлемента «ци» еще и «цзи» (семя). По его словам: «Вся тьма вещей выходит из семян и в них возвращается». Тем самым таинственной «жизненной силой» (говоря современным языком) наделялись некие изначальные крохотнье частицы, первоэлементы (значительно позже их стали называть монадами). Согласно его учению, душа состоит из тех же частиц, что и тело, но более легких и теплых.

Это была логично выстроенная, законченная система. Она показывает необычайную устойчивость и малую изменчивость материалистического толкования мира. Неслучайно многие из современных ученых разных стран имеют сходное мировоззрение. Широко используется выражение «самодвижение материи», «саморегуляция» и «саморазвитие» природных процессов. Хотя, если вдуматься, приставка «само» ничего не объясняет, подобно ссылке на Бога. И если в религиозной традиции мысль идет от общего к частному, от великого к малому, то материалисты мысленно воссоздавали мироздание из мельчайших частиц, наделенных изначальной движущей силой.

Сюнь-цзы

Сюнь-цзы (III в. до н. э.) – китайский философ из царства Чжао. Состоял на государственной службе в царствах Ци и Чу. Оставив службу, написал трактат, который был отредактирован и частично дополнен его учениками.

Он утверждал вечность мироздания и высказал принцип актуализма, получивший научное обоснование тысячелетия. Так можно толковать его высказывание: «Первоначально небо и земля были такими же, как в наши дни».

Борясь с суевериями, Сюнь-цзы совершенно справедливо отметил: «Обычно люди верят в существование нечистой силы тогда, когда мысли их находятся в смятении». Он предлагал искать естественные объяснения природным явлениям, не ссылаясь на духов и богов. За всем этим усматриваются основы философии естествознания как предварение наук.

Заслуживает внимания его классификация природных объектов. Это как бы эволюционный ряд, но не во времени, а в пространстве: «Вода и огонь существуют, но лишены жизни; травы и деревья наделены жизнью, но лишены способности воспринимать; птицы и звери способны воспринимать, но лишены чувства долга. Человек существует, наделен жизнью, способен воспринимать и, сверх того, одарен чувством справедливости, поэтому он и есть самое драгоценное в Поднебесной». В такой классификации вместо определения «Человек разумный» утверждается как более важное: «Человек нравственный».

Тем не менее разум остается важнейшим достоинством человека, а потому «учиться надо всю жизнь, вплоть до последнего дыхания. Кто же бросит учиться – тот животное». Но ни разумным, ни нравственным человек не рождается. По словам Сюнь-цзы: «Новорожденные везде плачут одинаково. Когда же они вырастают, у них оказываются неодинаковые привычки. Это – результат воспитания».

Замечательную мысль высказал он в стремлении преодолеть религиозные предрассудки и показать необходимость познания природы: «Если поклоняться небу и восхвалять его, то как же можно овладеть законами изменения неба и использовать их? Если слепо преклоняться перед сменой времен года и сложа руки ждать милостей неба, то как же можно действовать сообразно с временами года, чтобы использовать природу для создания средств к жизни, добиваться увеличения тех полезных вещей, которые были первоначально в природе, и как можно использовать изменения природы вещей на пользу людям?»

Хань Фэй-цзы, ученик Сюньцзы, рассуждая о сути человека и рациональном управлении обществом, предупреждал об излишнем доверии к традиционным взглядам и мнениям. Он образно выразил это так: «Лепешка со временем черствеет и потом оказывается непригодной в пищу. Так же происходит и с заветами древних: некоторые из них уже нельзя использовать сейчас».

Воззрения упомянутых двух философов оказали большое влияние на взгляды и деятельность правителя Цинь царя Чжэна. Он покорил и объединил, создав великую державу, несколько враждовавших царств, и провозгласил себя императором Цинь Шихуанди (Цинь Ши-хуаном). Это было военно-деспотическое государство. Обилие пленных, превращенных в рабов, позволило начать строительство грандиозной Великой Китайской стены. Удивительным памятником культуры той поры является гробница императора с тысячами терракотовых фигур людей (преимущественно воинов) и лошадей в натуральную величину.

Многие труды китайских ученых и философов древности были безвозвратно утрачены после того, как в 213 г. до н. э. по приказу императора Цинь Ши Хуанди, боровшегося с конфуцианством, стали сжигать книги. Возможно, его возмущало то, что в учениях большинства мыслителей Китая слишком много говорилось об ответственности правителя за положение народа, о высоких идеалах добра, мудрости, справедливости, о примате морали над политической целесообразностью.