Текст книги "Как достичь познания высших миров?"

Это – основной закон любой школы тайноведения, и его нельзя преступить, если мы хотим достичь какой-либо цели. Любое тайное обучение должно запечатлеть его в сознании своего ученика. Он гласит: Каждое познание, которого ты ищешь только для обогащения твоего знания, только для того чтобы накопить в себе сокровища, отклоняет тебя от твоего пути; но каждое познание, которого ты ищешь с тем, чтобы стать более зрелым на пути облагорожения человека и развития мира, ведет тебя вперед. Этот закон неумолимо требует своего соблюдения. И нельзя стать учеником, прежде чем этот закон не сделался путеводною нитью жизни. Эту истину духовного ученичества можно выразить в краткой формуле: Каждая идея, которая не становится для тебя идеалом, убивает в твоей душе некую силу; но каждая идея, ставшая идеалом, создает в тебе жизненные силы.

Внутренний покой

На путь благоговения и на развитие внутренней жизни указывается ученику в начале его поприща. И в руководство духовная наука дает ему также практические правила, при соблюдении которых можно вступить на путь и развить свою внутреннюю жизнь. Эти практические правила не возникли произвольно. Они основаны на опыте и знаниях глубочайшей древности. Всюду, где указываются пути к высшему познанию, они даются одинаковым образом. Все истинные учители духовной жизни согласны между собой относительно содержания этих правил, хотя и не всегда облекают их в одинаковые слова. Это второстепенное и, в сущности, только кажущееся различие происходит от обстоятельств, которые не подлежат здесь обсуждению.

Ни один учитель духовной жизни не использует эти правила для приобретения господства над другими людьми. Он не хочет ограничивать ничьей самостоятельности. Ибо нет лучшего ценителя и защитника человеческой самостоятельности, чем тайновед. Было сказано (в первой главе этой книги), что связь, охватывающая собой всех посвященных, есть связь духовная и что два закона образуют скрепы, соединяющие отдельные части этого союза. Но когда посвященный из своей замкнутой духовной области выступает в открытый мир, тогда для него тотчас же вступает в силу третий закон. Он гласит: Направляй каждый твой поступок и каждое твое слово так, чтобы не вмешаться в свободное волевое решение ни одного человека.

Кто понял, что истинный учитель духовной жизни вполне проникнут этим настроем, тот в состоянии понять также и то, что он не утратит своей самостоятельности, последовав предлагаемым ему практическим правилам.

Одно из первых правил можно облечь приблизительно в следующие слова нашей речи: «Создавай себе мгновения внутреннего покоя и научись в эти мгновения отличать существенное от несущественного». Здесь сказано, что это практическое правило гласит так, будучи «облечено в слова нашей речи». Издревле все наставления и правила духовного знания даются на символическом языке знаков. И желающий познать все их значение и глубину должен сначала уразуметь этот символический язык. Для этого необходимо, чтобы ученик уже сделал первые шаги в тайноведении. И он может сделать эти шаги при точном соблюдении правил, как они здесь даны. Путь открыт каждому, у кого есть серьезное желание.

Это правило, касающееся мгновений внутреннего покоя, очень просто. И следовать ему тоже просто. Но к цели оно приводит только тогда, когда оно принимается настолько же серьезно и строго, насколько оно просто. Поэтому здесь будет прямо сказано, как следовать этому правилу.

Ученик должен выделить в своей повседневной жизни короткий промежуток времени, чтобы посвятить это время занятиям, отличающимся от тех, что составляют предмет его каждодневных забот. И сам образ его деятельности должен совершенно отличаться от того, которым он наполняет весь остальной день. Но это нельзя понимать так, будто совершаемое им в этот выделенный промежуток времени не имеет никакого отношения к содержанию его каждодневной работы. Напротив: человек, правильно ищущий таких выделенных мгновений, скоро заметит, что только благодаря им он обретает полноту сил для выполнения своих повседневных задач. Не следует также думать, что соблюдение этого правила может действительно отнять у кого-нибудь время, отведенное для исполнения его обязанностей. Если у кого-нибудь действительно нет больше времени, то достаточно и пяти минут ежедневно. Все дело в том, как использовать эти пять минут.

На это время человек должен совершенно оторваться от своей повседневной жизни. Жизнь его мыслей и чувств должна получить другую окраску, чем какую она имеет обычно. Он должен провести перед душой свои радости, свои печали, свои заботы, свой опыт и поступки. И при этом он должен поставить себя так, чтобы смотреть на все, обычно переживаемое им, с высшей точки зрения. Вспомните только о том, как по-иному смотрят люди в обыкновенной жизни на то, что переживают и делают другие, нежели на то, что переживают или делают они сами. И это не может быть иначе. Ибо с тем, что мы переживаем или делаем сами, мы бываем тесно связаны, а переживания и поступки другого мы только рассматриваем. И в эти выделенные мгновения мы должны стараться смотреть на собственные переживания и поступки и судить о них так же, как если бы их переживал и делал кто-нибудь другой, а не мы сами. Представьте себе следующее: кто-то пережил тяжелый удар судьбы. Как по-разному отнесется он к этому удару судьбы и к совершенно такому же постигшему его ближнего! Никто не может считать это неправомерным. Такова природа человека. И совершенно так же, как в этих исключительных случаях, происходит это и в повседневных делах. Ученик должен найти в себе силу в известные мгновения относиться к самому себе как посторонний. С внутренним спокойствием человека, который только обсуждает, он должен выступить перед самим собой. Когда это будет достигнуто, собственные переживания явятся человеку в новом свете. Пока он остается тесно связанным с ними, пока он сам стоит посреди них, до тех пор он бывает одинаково связан как с несущественным, так и с существенным. Но когда он приходит к внутреннему покою наблюдателя, существенное отделяется от несущественного. Печаль и радость, каждая мысль и каждое решение покажутся ему иными, когда он так стоит перед самим собой. Это похоже на то, как если бы мы целый день находились в каком-нибудь месте и смотрели на все, на самое малое, как и на самое большое, с одинаково близкого расстояния, а затем вечером поднялись бы на соседний холм и сразу окинули взором всю местность. Тогда части этой местности предстали бы нам в совсем других соотношениях, чем когда мы находились сами среди них. С только что пережитыми событиями, посылаемыми нам судьбой, это едва ли удастся; но относительно событий, отошедших в более далекое прошлое, ученик духовной жизни должен стремиться к достижению этого. Ценность подобных спокойных внутренних обзоров самого себя не столько в том, что при этом видишь, а в том, чтобы найти в себе силу, развиваемую подобным внутренним покоем.

Ибо каждый человек несет внутри себя, наряду со своим – назовем его так – обыденным человеком, еще и другого, высшего человека. Этот высший человек остается скрытым до тех пор, пока он не будет пробужден. И каждый может лишь сам пробудить в себе этого высшего человека. Но пока высший человек не пробужден, до тех пор остаются скрытыми также и дремлющие в каждом человеке высшие способности, ведущие к сверхчувственным познаниям.

Пока человек не ощущает плодов внутреннего покоя, он должен сказать себе, что ему надо серьезно и строго продолжать следовать этому правилу. Для каждого, кто так поступает, наступит день, когда вокруг него станет духовно светло, когда его внутреннему оку, которого он в себе раньше не знал, откроется совершенно новый мир.

Совсем не обязательно, чтобы что-то изменилось во внешней жизни духовного ученика из-за того, что он стал следовать этому правилу. Он по-прежнему исполняет свои обязанности, он терпит те же горести и переживает те же радости, как и раньше. Он отнюдь не может стать из-за этого «отчужденным» от жизни. Более того, в течение всего остального дня он может тем полнее отдаваться этой «жизни», поскольку в эти выделенные мгновения он приобщается к «высшей жизни». Мало-помалу эта «высшая жизнь» окажет свое влияние и на обыденную. Покой выделенных мгновений распространит свое действие также и на остальной день. Весь человек станет спокойнее, приобретет уверенность во всех своих действиях, не будет терять равновесия из-за всевозможных неурядиц. Постепенно такой начинающий ученик будет все больше и больше руководить собою сам и все меньше давать руководить собой обстоятельствам и внешним влияниям. Такой человек скоро заметит, каким источником силы являются для него эти выделенные им промежутки времени. Его перестанут раздражать вещи, которые раньше его раздражали; многое из того, чего он раньше боялся, перестанет внушать ему опасение. Он усвоит совершенно новый взгляд на жизнь. Прежде он, может быть, робко приступал к тому или иному делу. Он говорил себе: о, у меня не хватает сил сделать это так, как я бы этого хотел. Теперь ему больше не приходит эта мысль, но приходит совершенно иная. Отныне он говорит себе: я соберу всю мою силу, чтобы исполнить свое дело самым лучшим образом, как я только могу. И он подавляет ту мысль, которая может сделать его нерешительным. Ибо он знает, что именно нерешительность может повлечь за собой худшее исполнение его дела и во всяком случае эта нерешительность отнюдь не поможет ему сделать лучше то, что ему предстоит сделать. И таким образом в жизнепонимание ученика проникают одна за другою мысли, которые действуют плодотворно и благоприятно на его жизнь. Они заступают на место тех, которые влияли на него задерживающим и ослабляющим образом. Твердым и уверенным ходом начинает он вести свой жизненный корабль посреди волн жизни, между тем как прежде эти волны бросали его из стороны в сторону.

Этот покой и эта уверенность оказывают, в свою очередь действие и на все существо человека. Благодаря им растет внутренний человек. А вместе с ним растут те внутренние способности, которые приводят к высшим познаниям. Ибо благодаря своим, сделанным в этом направлении, успехам ученик постепенно достигает того, что он сам начинает определять, как должны влиять на него впечатления внешнего мира. Он слышит, например, какое-нибудь слово, которым некто хочет оскорбить или разгневать его. До своего ученичества он бы оскорбился или разгневался. Теперь же, вступив на путь ученичества, он в силах вырвать у слова его оскорбляющее или раздражающее жало, прежде чем оно найдет путь в него. Или вот другой пример. На путь ученичества вступает человек нетерпеливый. В минуты своего покоя он так сильно проникается чувством бесцельности всякого нетерпения, что с тех пор при каждом переживаемом им нетерпении в нем тотчас же возникает это чувство. Готовое уже вспыхнуть нетерпение исчезает, и время, которое иначе было бы потеряно на представления, вызываемые нетерпением, теперь может быть заполнено каким-нибудь полезным наблюдением, сделанным во время ожидания.

Теперь нужно представить себе все значение сказанного. Вспомним, что «высший человек» в человеке находится в непрестанном развитии. И только описанные покой и уверенность дают ему возможность закономерного развития. Волны внешней жизни со всех сторон теснят внутреннего человека, если не сам человек владеет этой жизнью, а она владеет им. Такой человек подобен растению, обреченному развиваться в расщелине скалы. Оно чахнет до тех пор, пока ему не создадут простора. Но внутреннему человеку никакие внешние силы не могут создать простора. Это может сделать только внутренний покой, устанавливаемый им в своей душе. Внешние обстоятельства могут изменить только его внешнее жизненное положение; пробудить в нем «духовного человека» они не смогут никогда. В себе самом должен ученик родить нового, высшего человека.

Этот «высший человек» становится тогда «внутренним повелителем», который уверенной рукой направляет жизненные условия внешнего человека. Пока одерживает верх и руководит внешний человек, этот «внутренний» остается его рабом и не может поэтому развернуть своих сил. Если не от меня самого, а от чего-либо другого зависит, раздражаюсь ли я или нет, то я не господин сам себе, или – лучше сказать – я еще не нашел «повелителя в себе». Я должен развить способность допускать до себя впечатления внешнего мира только мной самим определяемым образом; только тогда могу я стать учеником на пути тайноведения. И только в той мере, в какой ученик серьезно ищет этой силы, может он прийти к цели. Дело не в том, как далеко успеет он уйти за какое-нибудь определенное время, но только в том, чтобы он серьезно искал. Бывало, что иные годами напрягали свои силы, не видя в себе заметного успеха; но многие из тех, которые не отчаивались, а оставались непоколебимыми, потом совершенно внезапно достигали «внутренней победы».

Конечно, во многих жизненных положениях необходима большая сила, дабы создать в себе мгновения внутреннего покоя. Но чем большая требуется сила, тем значительнее и достижение. В духовном ученичестве все зависит от того, чтобы со всей энергией, с внутренней правдивостью и полной искренностью суметь предстать перед самим собой, со всеми своими действиями и поступками, как совершенно посторонний.

Но этим рождением собственного высшего человека характеризуется только одна сторона внутренней деятельности духовного ученика. К нему должно присоединиться еще нечто другое. Если даже человек и стоит перед самим собою как посторонний, он все же рассматривает лишь себя самого, он взирает на переживания и действия, с которыми он сросся благодаря именно своему жизненному положению. Он должен переступить эти пределы. Он должен возвыситься до чисто человеческого, не имеющего больше ничего общего с его собственным особым положением. Он должен перейти к рассмотрению таких вещей, которые все же продолжали бы касаться его как человека, даже если бы он находился в совершенно иных условиях и в другом жизненном положении. Благодаря этому в нем оживает нечто, возвышающееся над личным. Так он обращает взор к мирам более высоким, чем те, с которыми связывает его повседневность. И тем самым человек начинает чувствовать и переживать, что он сам принадлежит к этим высшим мирам. Это миры, о которых его чувство, его повседневные занятия ничего не могут сказать ему. Так впервые переносит он центр своего существа внутрь себя. Он прислушивается к голосам в себе, говорящим к нему в мгновения покоя; он вступает внутри себя в общение с духовным миром. Он отрешен от повседневности. Шум этой повседневности умолк для него. Вокруг него устанавливается тишина. Он отстраняет все то, что напоминает ему о внешних впечатлениях. Спокойная внутренняя созерцательность, беседа с чисто духовным миром наполняет всю его душу. Эта тихая созерцательность должна стать естественной жизненной потребностью ученика. Сначала он бывает совершенно погружен в мир мыслей. Он должен развить живое чувство для этой тихой деятельности мыслей. Он должен научиться любить то, что притекает к нему от духа. Тогда он вскоре перестает ощущать этот мир мыслей, как нечто менее действительное, чем окружающие его повседневные вещи. Он начинает обращаться со своими мыслями так же, как с вещами в пространстве. И тогда для него приближается мгновение, когда он начинает ощущать открывающиеся ему в тишине его внутренней работы мысли как нечто гораздо более высокое и действительное, чем вещи в пространстве. Он познает, что в этом мире мыслей высказывает себя жизнь. Он убеждается, что в мыслях изживаются не одни только теневые образы, но что через них говорят к нему скрытые существа. Из тишины начинает звучать ему речь. Прежде речь звучала ему только через его уши; теперь она звучит через его душу. Ему открылась внутренняя речь – внутреннее слово. Переживая в первый раз это мгновение, ученик испытывает огромное блаженство. На весь его внешний мир проливается внутренний свет. Вторая жизнь начинается для него. Поток божественного, дарующего блаженство мира изливается через него.

Такая жизнь души в мыслях, которая расширяется все больше до жизни в духовном существе, называется в гнозисе, в теософии медитацией (созерцательным размышлением). Медитация есть средство, ведущее к сверхчувственному познанию. Однако в такие мгновения ученик не должен расплываться в чувствах. У него не должно быть в душе неопределенных ощущений. Это только помешало бы ему прийти к истинному духовному познанию. Ясно, остро, определенно должны слагаться его мысли. Он найдет для этого точку опоры, если только не будет слепо отдаваться возникающим в нем мыслям. Пусть он лучше проникнется высокими мыслями, которым предавались в подобные мгновения исполненные духа люди, уже далеко ушедшие в своем развитии. Он должен избрать своей исходной точкой писания, которые сами возникли из подобных откровений в медитации. В литературе мистической, гностической и в современной тайноведческой ученик найдет подобные писания. Они дадут ему материал для его медитации. Мудрецы человечества сами изложили в этих писаниях мысли, исполненные божественного знания; дух возвестил их миру через своих посланников.

Благодаря такой медитации с учеником происходит полное превращение. Он начинает создавать себе совершенно новые представления о действительности. Все вещи получают для него иное значение. Но нужно еще и еще раз отметить: это превращение не отчуждает ученика от мира. Он ни в коем случае не отчуждается от круга своих ежедневных обязанностей. Ибо он научается понимать, что малейшее действие, которое ему надо выполнить, малейшее переживание, встречающееся ему на пути, стоит в связи с великими мировыми существами и мировыми событиями. И когда эта связь станет для него ясной благодаря мгновениям созерцания, он будет вступать в круг своей деятельности с новой и более полной силой. Ибо теперь он знает: все, что он делает, и все, что он терпит, совершается ради великого, духовного мирового целого. Не вялое безразличие, но сила для жизни вливается в него из медитации.

Уверенным шагом проходит ученик по жизни. Что бы она ему ни приносила, он продолжает твердо идти вперед. Прежде он не знал, почему он работает, почему страдает: теперь он знает это. Легко понять, что такая медитативная работа лучше приводит к цели, если она проходит под руководством опытных людей. Таких, которые по собственному опыту знают, как сделать все наилучшим образом. Поэтому следует искать совета и указаний таких людей. Человек поистине не утратит при этом своей свободы. То, что иначе было бы лишь неуверенным блужданием наугад, становится при таком руководстве работой, уверенно направленной к цели. Кто обратится к знающим и опытным в этом отношении людям, тот никогда не постучится напрасно. Пусть он только сознает, что ищет лишь дружеского совета, а не превосходящей его силы, стремящейся к господству. Люди, обладающие действительным знанием, всегда окажутся в то же время и наиболее скромными, и для них нет ничего более чуждого, чем то, что называется вожделением власти.

Кто путем медитации поднимается к тому, что связывает человека с духом, тот начинает оживотворять в себе то, что пребывает в нем вечно и не ограничено рождением и смертью. Только тот может сомневаться в этом вечном, кто не пережил его сам. Таким образом, медитация – это путь, приводящий человека к познанию, к созерцанию вечного, неразрушимого ядра своего существа. И только посредством медитаций может человек прийти к этому созерцанию. Гнозис, духовная наука говорят о вечности этого сущностного ядра, о его перевоплощении. Нередко спрашивают: почему человек ничего не знает о своих переживаниях, которые лежат по ту сторону рождения и смерти? Но вопрос следовало бы ставить иначе, а именно: каким образом достичь этого знания? Путь открывается в правильной медитации. Благодаря ей оживает воспоминание о переживаниях, лежащих по ту сторону рождения и смерти. Каждый может приобрести это знание; в каждом заложены способности, позволяющие самому познать, самому увидеть то, чему учат истинная мистика, духовная наука, антропософия и гнозис. Надо только избрать верные средства. Воспринимать звук и цвет может только существо, имеющее уши и глаза. Но и глаз ничего не может воспринять, если нет света, который делает вещи зримыми. В тайноведении даны средства развить духовные уши и очи и возжечь духовный свет. Эти средства духовного обучения можно разделить на следующие три ступени: 1) подготовление — оно развивает духовные органы чувств; 2) просветление — оно возжигает духовный свет; 3) посвящение — оно открывает общение с высшими существами духа.