Текст книги "Аврора"

–Аврора! Что случилось вчера? – Девочка шмыгнула заложенным носом и украдкой взглянула в серое лицо матери. Оно её пугало, своим неживым видом.

–Собаки напали, в лесу. – Промямлила она.

–А рюкзак где? – Голос Виктории ничего не выражал, ни злости, ни радости, совсем ничего. Но видимо где-то внутри, её сильно волновало исчезновение чёртового рюкзака, которому давно пора было на помойку. Больная, чуть было не погибшая дочь, не интересовала остекленевшие глаза женщины, считавшей это мало важным обстоятельством.

–Не знаю, там остался, наверное. – Биелке ответила тихо, почти шепотом, в душе ей стало обидно что мать больше волнуется за старую сумку, чем за неё.

–Ну и что? Как теперь в школу ходить будешь? Тетради, ручки, не знаю, что там у тебя ещё было, но это как я понимаю осталось там же? Где рюкзак, да?

–Да, мам. – Аврора вновь шмыгнула носом, она подумала. – Закричи на меня! Ну же! Скажи какая я бесполезная и глупая! – Ей хотелось, чтобы мать проявила хоть каплю эмоций, но та просто хмыкнула, встала и ушла в уборную, ничего больше не сказав. Биелке захотелось плакать. Оперный спектакль вдруг стал совсем неинтересным. Она выключила телевизор еле сдерживая слёзы и быстро ретировалась к себе. Когда девочка легла на кровать, заплакала, уткнувшись лицом в подушку, так что царапину на щеке обожгло острой болью. Во дворе за окном каркнул чёрный ворон, восседающий по-хозяйски на ветке яблони росшей в нескольких метрах от стены дома. Аврора покосилась, приподняв голову в сторону птицы, ее привлек уж слишком громкий звук, который издал летающий гость. На угольной голове ярко блестели янтарные точки, вместо обычных глаз. Биелке пригляделась внимательней к странному ворону, тот смотрел на неё сквозь стекло повернув на бок голову. Он ещё раз громко прокаркал и взмахнув крыльями, сотканными из самой чернильной тьмы, взлетел, оставив раскачивающийся сук, на котором только что сидел. Аврора забылась на мгновение, перестав лить слёзы. – Как у волка? – Подумала она про глаза. Девочка загорелась желанием узнать побольше про них и вскочив ринулась к своему шкафу. Там, среди сотен потрёпанных корешков, были энциклопедии по мифологии и оккультизму. Биелке была уверена, что столкнулась с чем-то потусторонним. Ее как будто осенило, не видела она у птиц таких зрачков, да и волки насколько девочка знала, тоже не светят своими глазами словно фарами средь бела дня. Слишком уж яркими были они, огненными, совсем необычными, отливающими в золото. Покопавшись в томах, она обнаружила справочник мифических существ за авторством некоего Гарланса. Тяжёлая книга с рифлёной обложкой казалось совсем ветхой. Листать и просматривать список из тысячи призраков, духов и других тварей было слишком долго. Аврора посмотрела в содержание в надежде найти что-то с янтарными глазами, но ничего не обнаружив взяла энциклопедию с собой в кровать. Биелке принялась листать, пробегая по выдуманным как она считала существам. На странице 254 наткнувшись на описание дочерей бога Гелиоса, Цирцеи и Медеи, «у них были очи золотом льющиеся», как писал Гарланс, но именно такие же? Как видела Аврора или нет? Понять было нельзя. Прошел ещё час прежде чем она обнаружила некую тварь, кельтский дух со смешным прозвищем Пука, тоже обладал подобными зрачками и что самое интересное мог превращаться в различных животных, было занимательным то что глаза его никогда не менялись. Аврора заинтересовалась этим существом, но про него было написано совсем немного, единственное что она поняла, этот дух не был зловредным. Больше в книге ничего подобного девочка не обнаружила. Конечно автор упоминал ещё принцев ада, высших демонов у которых возможно, могут быть жёлтые глаза, но по описанию они не походили на те что видела Биелке. Мог ли тот волк и сегодняшний ворон быть Кельтским духом, оставалось под вопросом. –Возможно. -думала про себя Аврора. – Я просто схожу с ума? Не зря меня в школе называют чокнутой. – Время уже перевалило за полдень, мать на какое-то время куда-то уходила, потом вернувшись, гремела бутылками. Девочка поняла по звуку что это очередная партия спиртного. Виктория уже года два как пристрастилась к зелёному змею. Её муж Финеас из-за этого практически не бывал дома, а может наоборот из-за его частого отсутствия, мать Биелке стала много пить. Если раньше женщина всё-таки заботилась о дочери, следила за собой и не могла пройти мимо пыльной полки что бы ее не протереть, то сейчас казалось ей стало просто на всё плевать. Причин Аврора особых не видела, кроме скандалов родителей на пустом месте. Они обвиняли друг друга по всяким пустякам, с точки зрения ребёнка оба были не правы и каждый из них вёл себя как последний идиот, но ее мнения никто не спрашивал. Скоротечная любовь родителей исчезла, не оставив и следа. Глаза, ослеплённые чувством, протрезвели узрев совсем не того, кого хотели бы видеть рядом с собой. Как только Виктория и Фин охладели к друг другу, то со временем стали не замечать свою дочь, особенно мать. Девочке от этого было больно, обидно и порой страшно, но она стала привыкать даже к такому. Иногда, Биелке посещали дурные и мрачные мысли, ей хотелось уйти в лес или еще дальше в горы и остаться там. Сесть под старым дубом или забраться в тёмный грот, оставшись наедине с природой, ожидать смерти, её ледяных объятий. Решиться на более радикальные меры, например, чтобы порезать вены или как-то по-другому покончит со своей жизнью, которую она считала обычным недоразумением, у Авроры не хватало духа. Бывало она представляла, как это могло быть. Девочка рисовала в своем воображении как ее уже бездыханное тело обнаруживает мама и просто безразлично смотрит на него, а папа, узнав о смерти дочери даже не приходит на похороны, сославшись на работу. Биелке была почти уверена, что так оно и было бы. Если вдруг исчезнут полиция и законы, то от неё вообще, наверное, избавились бы, выбросив в мусорный бак как ненужную вещь. Как не было плохо, но еще больше девочка боялась социальной защиты, понимая, что её могут забрать из дома в приют, тот, для Авроры был чем-то ещё более худшим нежели школа, в которой она училась. Тут, в доме, холодном и пропахшем алкоголем, чьи стены давно не видели любви и гармонии, она имела некую степень свободы, там же как представляла Аврора, просто пристанище множества Камилл и злых преподавателей, наподобие Броббок. Пока мать утоляла на кухне жажду, включив музыку, Биелке выходить из комнаты не хотела, даже в туалет. Полубезумные глаза Виктории ее пугали, девочка думала порой что её маму украли эльфы и подсунули нечто другое, жуткое и неживое и вот это существо теперь ходит по её жилищу притворяясь человеком, очень неумело. Аврора взяла свою тетрадь и начала в ней рисовать карандашом, то что пришло первое на ум. Старое сухое дерево, на суку у которого висели верёвочные качели. Она часто изображала именно этот мотив, сама, не зная толком почему. Подобных картинок у неё было много, как предполагала девочка из-за сна в раннем детстве. Авроре тогда много раз в ночную пору под светом луны, снился один и тот же образ старого дерева с качелями. Всегда видя эту картину перед глазами становилось грустно. Щемящее чувство потери заполняло сердце, будто она что-то позабыла важное и никак не может припомнить что именно. Благодаря этому девочка научилась неплохо рисовать различную растительность. На ум пришла рифма про заблудшую душу, потерявшуюся в чужом огромном мире и Биелке облизав пересохшие губы, записала стих.– Вот бы к нему написать музыку и сделать полноценную песню. – Подумала она. За окном темнел амбар, за ним подобно волнам в море раскачивалась желтеющая трава, где-то там лежало пугало, устремив страшный взгляд в серое небо. Земля вокруг была ухабистая, под густой растительностью этого было не видно, но Грюве весь был таким, со стороны казалось, что в древности его перерыли гномы. Девочка подозревала, что название деревни как-то с этим было связано. Она задумавшись смотрела в окно, пейзаж лишь навевал тоску. Где-то там вдалеке за густым лесом, холмами, были горы, но от сюда их невозможно было увидеть. – Может быть? – Думала Аврора. – Там среди снежных пик, спрятано сказочное королевство, где есть волшебство, нет смерти и злых людей. Его населяют прекрасные феи. – Завтра нужно было идти в школу. Учебные принадлежности где-то сырели под открытым небом в рюкзаке, идти искать его, Биелке совсем не хотелось. Она нашла у себя в комнате кое-что, ручки, пару тетрадей, были и некоторые учебники, остальное она планировала взять в библиотеке на днях, только идти туда было далековато. Денег на проезд не было, благо школьный автобус возил её бесплатно. Домой пришел отец. Аврора услышала, как Финеас открыл входную дверь и неразборчиво бубнил себе под нос, споря со своей женой. Девочка встрепенулась. Она соскучилась по папе, но как бы ей не хотелось встретить его, выбежать в гостиную и обнять, она этого не сделала, лишь прижавшись ухом к щёлке между дверью и стеной.

–Опять отдыхал, отлынивал, оставил меня с ней одну! – Расслышала Биелке ворчливый голос матери.

–Вики я не знаю, что тебе привиделось в пьяном бреду? Но я работаю, не покладая рук что бы содержать в том числе и тебя. – Тон отца был глухой и недовольный. Он спросил.

–Что с Авророй?

–Ничего с ней страшного не случилось, где-то извозилась, потеряла свой рюкзак, испоганила одежду. Наверное, залезла куда ни будь как все дети её возраста, а для меня придумала сказку про волков и собак, вся в тебя Фин! А насчет денег, я их что-то не вижу, где? В холодильнике ничего нет, Фин! – Виктория говорила не громко, но в её тоне начали проявляться истерические нотки. Отец вымучено простонал.

–Иди проспись, или лучше устройся на работу! Смотрю выпивку ты купила, на это денег хватает! Если он придёт и увидит всё это, то как бы ты ненавидела меня, а я тебя, нас снова заставят, ты понимаешь о чём я? – Он, громко демонстративно топая, прошел в их общую спальню, не удосужившись заглянуть к дочери. Дальше Аврора слушать не хотела, толком не поняв про кого её родители говорят. Мать прошла следом за мужем недовольно ворча. Девочка знала, что вскоре начнутся настоящие вопли и обвинения друг друга, потом отец психанёт и хлопнув дверью уйдет из дома, опять дня на два, такое уже было неоднократно. Биелке забралась под одеяло и накрылась с головой.

–Она странная! Всё из-за тебя, вся моя жизнь коту под хвост, в прямом смысле! – Долетало до ушей.

–Нет Вики! Моя обязанность в том, чтобы работать, а ты уж присматривай за ней, я сам его боюсь! – Вторил первому истеричному, грубый мужской голос. Аврора закрыла уши руками начав напевать себе под нос только что придуманную мелодию. Ей вновь захотелось умереть, заснуть вечным сном, но у высших сил видимо на неё были другие планы. Девочка не видела, как на ветке яблони снова сидел большой чёрный ворон. Он внимательно следил за её окном, его чуткий слух слышал всё что происходит в доме. Янтарь пылал в сумерках и в этот миг поблизости со старой фермой наступила мёртвая тишина. Живые твари, начиная от мелких грызунов и кончая кошками и собаками, почуяв сгустившийся мрак, сторонились, обходя это место стороной.

Глава 4

Плохая компания.

Чёрный седан стоял на окраине Брекстада,⁵ неподалёку от полотняной фабрики. Здесь в районе где находились промышленные здания и различные склады, был лакомый для всей местной молодёжи объект. Томас Эльстад, коренастый парень лет двадцати и его друг Улле Эге сидели в машине. В приоткрытое окошко наносило свежий морской воздух, в небе летали стаи чаек, неподалёку гудел заходивший на посадку самолёт. В ясную погоду от сюда можно было увидеть белый силуэт стальной птицы, но не сегодня, туманная пелена окутала всё вокруг. Мотор «Фольцвагена»⁶ был заведён и тихо вибрировал под капотом. Большой гараж с огромным амбарным замком на красных железных воротах, скрывал за своими стенами то что притягивало магнитом к себе двух парней. Тысячи бутылок и сотня бочонков отменного сидра. Голова Томаса была наголо обрита, за левым ухом чернела маленькая наколка в виде свастики и черепа. В отличие от длинноволосого Улле, который казался полной противоположностью Эльстада. Они смотрели на склад, который собирались сегодня ночью обнести. Владелец данного помещения, старик Вальяр, имел несколько баров в самом Брекстаде и пару другую в ближайших поселениях. Древний инвалид передвигавшийся только с помощью своего кресла, был богат и чрезвычайно жаден. Эльстад стал инициатором мелкого ограбления, подговорив товарища, для дела нужен был транспорт, которым как раз владел Улле, сын шефа полиции Олафа. Отец подарил ему машину на восемнадцатилетие, новенький Фольц. Томас конечно же завидовал своему другу, ибо сам о таких подарках мог только мечтать. Знал бы папаша Эге что его любимый сыночек ошивается с такими как Эльстад, запер бы своё чадо в кутузку, минимум на месяц. Томас был невысоким, но крепким, он самодовольно улыбался, предвосхищая ночное приключение, в руках крутя небольшой ножик.

–Вальяр тут вообще бывает? Хоть сейчас можно взломать замок и спереть выпивку. – Сказал Улле, он поглаживал тонкий ребристый руль своего автомобиля.

–Дурак что ли? Палево! Ночью вернёмся, замок сбить много труда не составит. Не забудь перчатки и лицо чем прикрыть, так на всякий случай. – Ответил бритый добавив. -Поехали ко мне, пока тут делать нечего.

–Босхе говорить не будем? – Спросил Эге вспомнив их общего товарища.

–Нет, толстяк слишком нервный и болтливый. – Седан медленно скрылся в тумане. Томас жил в небольшой деревне Трем в пятидесяти километрах от Брекстада, рядом с тихой бухтой. В его поселении большая часть населения занималась рыболовством и имели свои небольшие суда для выхода в море. Эльстад жил с матерью в ее доме, на улице роз, сбегавшей наискось по подножию, пологой лесистой горы. Виды были чудесные, но парень их ненавидел, он мечтал, как и его товарищ перебраться в Тронхейм где больше шума и людей, есть где развернуться, а не нюхать изо дня в день запахи рыбы и стухших водорослей, выброшенных приливом на берег. Улле был богачом, его семья жила в другом тихом уголке Норвегии, Грюве, намного дальше, в глубь материка. Хоть его отец и работал в большом городе, но дом купил в богом забытом месте. Эге это раздражало, в этих краях, ему, как и Томасу было тоскливо. Благо с получением авто стало возможным делать более дальние поездки и даже заглядывать в Тронхейм, но постоянно кататься до него было слишком затратно по времени, все-таки расстояние не маленькое. Улле радовался тому что в следующем году уедет учится в Ставангер,⁷ подальше от предков и унылых земель. Бритый радости приятеля не разделял и про себя клеймил того уродом, но вслух ничего не говорил. Дом Эльстада стоял крайним в самом низу горы. Он был стандартным двухэтажным коттеджем с белыми стенами, обшитыми деревянными панелями, типичное жильё в этих местах. Газон, за который отвечал Томас, давно стал походить на заросшее бурьяном поле, соседи уже жаловались на не презентабельный вид их двора, портящий опрятный ландшафт улицы. Мать бритого пилила сына, требуя, чтобы он наконец постриг разросшуюся траву. Томас обещал, отнекивался, но все никак не мог собраться и сделать дело. Его всё бесило в том числе чёртов газон, дом и родная мать. Парня съедала изнутри гнетущее чувство ненависти ко всему миру, подобно раковой опухоли. Машина припарковалась возле невысокого заборчика что огораживал запущенный палисадник дома Эльстада. Садовый гном совсем скрылся в желтеющих осенних зарослях. Парни, зайдя внутрь, сразу направились в подвал. Личная берлога Томаса, где он проводил большую часть свободного времени. Стены вместо обоев были обклеены плакатами, повсюду на Улле смотрела свастика и старые лозунги фашисткой Германии. Он уже привык к предпочтениям своего друга и его идеологии. Томас как-то пытался внушить Эге правильность своих убеждений, цитируя Гитлера, но сын шефа полиции лишь отшутился, спорить с бритым было себе дороже. Парень неплохо бил правой и обладал неистовым, парой жестоким характером. Улле сам видел, как однажды Эльстад, сломал челюсть какому-то арабу, как тогда объяснил свой поступок бритый, за его не арийское происхождение. Как полагал про себя Эге, по Томасу плакала дурка и рано или поздно он там окажется. Эльстад включил кассетный магнитофон, из динамиков заорала скрежещущая музыка. Неизвестный певец вещал о гибели всех недостойных и рассвете истиной нации. Улле уселся на диван скинув с него стопку порно журналов, прямо на пол.

–Выруби этот кошмар, Том! – Перекрикивая грохот взмолился Эге, бритый осклабился, искоса, взглянул на напарника и энергично нанёс короткую серию ударов по старой боксёрской груше, висевшей в углу. Его мать дома отсутствовала и можно было шуметь хоть на весь Трем.

–Да выруби блин! Что ни будь другое поставь! – Возмущался Улле. Эльстад подмигнул ему и сменил одну кассету на другую. Зазвучала намного более приятная мелодия. «Villsiv», новая норвежская рок-группа в одночасье стала популярной по всей стране и бритый хоть не очень уважал пацифистскую риторику песен музыкантов, тоже начал их слушать. Родрик, вокалист, протяжно пел одну из прошлогодних баллад под названием «Князь мира сего». Эге расслабился и схватив ближайший журнал начал разглядывать сексуальных порно моделей в латексе.

–За что ты ненавидишь?!– Заполнил подвал голос певца.

–За что не любишь ты меня?

О, брат, мой ведь ты видишь.

Что наступила новая заря. – Томас продолжил лупить грушу. Она дёргалась подвешенная цепями к потолку. Бритый представлял, как выбивает дух из какого ни будь чернокожего мужика. Это нравилось ему, и он бил ещё сильнее, сбрасывая своё напряжение и злость, передавая её в боксёрский снаряд.

–В тебе завистливая сила.

Цветком взросла в сердце твоём.

Тебе земля теперь не мила.

-Ведь сорняком порос твой дом. – Слова песни подходили под настроение Томаса, он покосился на покрасневшего от возбуждения Улле, тот сосредоточился на интимных подробностях какой-то девицы. Эльстад на секунду закрыл глаза и представил, что перед ним его друг Эге, висит на цепях и жалобно смотрит. Бритый с рыком начал лупить грушу. Мысленно проговаривая. – Это Улле тебе за то, что ты урод! Это за то, что ты богатый урод! А это, за то, что ты мудак, у которого есть машина! – И так далее. По-настоящему бритый считал, что друзей у него нет, но финансы сынка Олафа, были не лишними и приходилось играть в дружбу. Терпеть рядом баловня судьбы, так же, как и второго товарища, Босхе, жирного и неуклюжего, как думал о нём Эльстад, но иногда полезного. Баллада продолжалась.

-За что ты меня ненавидишь?

Что душу дал твоим рабам?

В саду твоём их не находишь.

Увёл я их к моим садам! – Родрик заканчивал свою историю, жалобно звучали гитары, похоронно бил барабан.

–Я пойду в туалет. – Буркнул Улле, прихватив с собой журнал.

–Эй! Чувак, оставь его, нехер в моём доме душить своего удава, понял! – Грозно рявкнул бритый, догадавшись о намереньях приятеля. Тот состроил в ответ рожу и сложил руки на груди.

–Чё делать будем? Пока не стемнеет. – Спросил он. Томас улыбнулся и удалился в дальний угол подвала. Из-под большого бойлера, он вынул что-то накрытое старым одеялом, принёс к дивану и скинув покрывало, явил на свет клетку в которой сидел худой, дрожащий щенок. Эге недоумённо уставился на животное. Эльстад ухмылялся, зловеще проговорив.

–Познакомься с новым другом, я назвал его Авраамом.

–Нафиг тебе щенок и что за имя дурацкое? – Спросил Улле.

–Позже узнаешь, а имя Еврейское, самое то. – Эге не понравился блеск в глазах Томаса, тот продолжал говорить. -Его надо покормить, пойду на кухню, посмотрю, что есть из Еврейской еды. – Тон Бритого звучал неприятно, он ушёл, оставив Улле наедине со зверьком. Малыш напугано смотрел на человека и тихо поскуливал. Парень сунул палец между прутьев, пытаясь дотронуться до носа щенка. Собачка взвизгнула и больно укусила Эге за подушечку фаланги. Он взвыл, резко отдернув руку и начал ругаться на чём свет стоит, пнув ногой клетку, та отлетела к столу с магнитофоном.

–Тварь! Скотина! Сволочь! – Орал он, с пальца капала кровь прямо на пол. На шум прибежал Томас, державший в руке куриную ножку.

–Чё орёшь? – Спросил он.

–Твоя псина бешеная. – Промямлил товарищ. Бритый увидев прокушенный палец, начал смеяться. Он подошел к клетке и приоткрыв дверцу, кинул туда кусок мяса. Щенок рыча бросился к еде пытаясь целиком заглотнуть слишком большой для его пасти кусок.

–Смотри какой голодный, свирепый и жадный. Знаешь Евреи они все такие, я тебе говорил, а ты не верил, вот и получил. – Томаса данная ситуация забавляла, его друга, напротив. Улле пожелал про себя Эльстаду провалиться в ад, но вслух сказал.

–У тебя есть чем обработать рану? Эта дворняга может заразная? – Бритый отвел своего приятеля в ванную и показал где есть дезинфицирующие средства. Через некоторое время пришла мать Томаса в сопровождении долговязого мужчины с козлиной бородкой. Эльстад увидя это, сразу помрачнел и предложил Эге ехать к складу прямо сейчас, до темноты оставалось немного, уже смеркалось. Улле вежливо поздоровался с женщиной и направился к своему автомобилю. Мать Эльстада провела своего кавалера прямиком в свою спальню, тот был немного пьян и по пути лез к ней с поцелуями. Оставив козлобородого в комнате, она подошла к собирающемуся сыну, тот тащил сумку из которой торчала фомка.

–Ты куда собрался? – Спросила она, Томас злобно стрельнул взглядом в её сторону.

–Не хочу тебе мешать, мама. – Притворно елейным тоном молвил парень.

–Вы ничего не задумали противозаконного? – Женщина посмотрелась в большое зеркало что висело в прихожей, поправляя причёску. Она, не глядя в сторону бритого добавила. -Вчера в окрестностях деревни Орвик, говорят, погибли двое детей, их разорвали бездомные собаки, представляешь? Так что будь осторожен. -Эльстад хмыкнул, такая забота матери ему была не к чему, выходя из дома он буркнул себе под нос.

–Иди к своему петуху, он заждался. – И хлопнул дверью. Седан уже был заведён. Небо потемнело и на землю опустились тени. Улле сидел за рулём слушая радио, по нему как раз вещали о происшествии с детьми, лицо Эге было удивлённым.

–Что сидишь с открытым ртом? – Спросил бритый залазя в салон.

–Я знаю этих парней про которых говорят, один из них учился с моей сестрой. – Промямлил он.

–Поехали уже! Хрен с ними, с кем не бывает, сожрали собаки, тоже мне новость. – Недовольно проговорил Томас и продолжил, указав на сумку.

–Тут инструмент и перчатки, пара бандан, повяжем ими свои морды. – Потом он повернул переключатель радио сменив волну с новостей на музыку. Фольцваген выехал на дорогу к Брекстаду. Улле все думал о происшествии начав разглагольствовать по этому поводу, он смотрел вперёд, прижавшись к рулю и бурчал о бездействии властей коммуны что допустили такое. Говорил, что его сестра Камилла могла быть на месте этих подростков это было странно, так как сам сын шефа полиции с законом не дружил, да и сестрицу недолюбливал. Эльстад поначалу молча слушал скрепя зубами, его раздражало в последнее время почти всё. Сейчас перед делом и после разговора с матерью, вдвойне. В итоге он рявкнул, стукнув по бардачку ладонью.

–Заткнись баран! Ты достал уже! Думай лучше, что бы удалось спереть грёбаный сидр! Как бабка завёлся, тебе то что? – Улле настороженно покосился на обозлившегося друга и замолчал. Так они ехали оставшуюся часть пути. Это устраивало бритого. В складском пяточке было тихо и пусто, одинокий фонарь тускло светил над красными воротами гаража. Повязав ткань на лица подобно грабителям поездов на диком западе и надев рабочие перчатки, парни, оглядываясь по сторонам, направились к своей цели. Эге нервничал, ему было что терять, если их поймают или кто ни будь заметит в отличии от Томаса, оседлавшего волну азарта. Он, крякнув от натуги с помощью лома сорвал навесной замок и приоткрыв створку ворот исчез внутри. Улле замешкался, из темноты раздался шепот бритого.

–Подгоняй тачку задом сюда, быстро. – Эге сглотнул и поспешил выполнить указание. Вскоре весь багажник и задний диван седана были уставлены коробками с сидром. Эльстад хотел было прихватить ещё и бочонок, но тот уже не вмещался. Всё прошло гладко и быстро. Парни, прикрыв за собой ворота и накинув сломанный замок обратно, поехали прочь. Руки Эге немного тряслись от волнения и потому он крепче сжимал руль. Томас довольно улыбался, он взял одну бутылку, открыл её и с наслаждением отхлебнул напитка. Потом опустил стекло в двери и высунул встречному потоку воздуха свою голову. Впереди стоял рекламный щит, на котором был изображен младенец, держащий в руках молнии и громогласный лозунг снизу вещал «Утренняя звезда создаст новый мир!»– Эльстад заржал.

–Гребаные корпорации! – Крикнул он и запустил бутылкой в щит, та брызнула стеклянной пылью и остатками содержимого в свете фар, ударившись об нижний угол рекламы.

–Хорош Томи, нам копов не хватает сейчас. – Промолвил Улле. Бритый сел на место. Его глаза горели, ему было хорошо.

–Не ссы дружище! Просто у этой компании хозяин Еврей, по любому, а ты знаешь, как я не люблю их. – Он заржал. Эге на мгновение пожалел, что ввязался во все это.

–Куда сейчас? – Спросил он.

–Пока покатаем по округе, а потом ко мне. Мамаша натрахается и будет спать как младенец, тогда мы с тобой перенесём ящики в подвал. – Ответил Эльстад. Для него это маленькое приключение было вызовом обществу, нарушить правила и устоявшиеся нормы вот что было важным, а не алкоголь. Вся жизнь Томаса была такой, он считал весь мир и каждую живую тварь недостойной существования. Что он единственный кто это понимает, его товарищ был глух к словам и доводам бритого, считая всё это просто забавой, развлечением, дабы пощекотать нервишки, не более. Автомобиль ехал по окружным дорогам, пустым и тихим, огибающим населённые пункты. Верху парил ворон следующий за светом от машины. Чайки и другие птицы чувствуя его приближение прятались, замирая в ветвях или убираясь с пути. Животные снизу поднимали к небу напуганные морды, вглядываясь в ночь. Они чувствовали то чего не могли понять парни в автомобиле. Нечто могущественное и страшное, очень древнее появилось в этих местах.

Глава 5

Амбар с сюрпризом.

В местной газете под простым названием «Вестник» все страницы были заполнены текстом об убийстве двух подростков на заброшенной фабрике. Округа только об этом и говорила на протяжении целой недели. Был ещё третий пострадавший и он выжил, его увезли в Тронхейм, в лечебницу под постоянный присмотр врачей. У несчастного свидетеля не было физических травм, но поговаривали, что он свихнулся от увиденного и всё бормотал что его друзей сожрал оборотень с янтарными глазами. Аврора, услышав об этой части истории была очень удивлена, ей стало страшно. Она знала жертв случившегося и хоть в газете говорили, что во всём виноваты бродячие собаки, слова Ивара, говорили ей о многом, девочка не считала их бредом. Биелке бывала раньше на той самой заброшке, давно, ещё год назад. Гуляя в одиночестве, она набрела на брошенные цеха. Они и при первом посещении казались тёмными и мрачными, но после происшествия стали совсем жутким местом в её представлении, богатая фантазия художника рисовала кошмарные сцены произошедшего. Осознание что в тот же день, когда она повстречала волка в лесу, было совершено нападение на обидевшего её Йона, вселяло трепет в сердце. Авроре не было жалко веснушчатого хулигана, да и Ласса, его закадычного дружка. Они оба три года издевались над ней, в лучшем случае обзывая помойщицей, а в худшем, портя её вещи или даже применяя к ней физическое насилие. Однажды в школе, Ласс облил девочку краской, а Йон отлупил её пластиковой указкой, что стащил у учителя. Следы экзекуции красными полосами алели на бёдрах целую неделю. Смерти Биелке никому не желала, особенно такой, но жалости и сострадания к ублюдкам, совсем не испытывала и глубоко в душе радовалась, что на двух мучителей в её жизни стало меньше. Ей захотелось посетить место преступления, но внутренний страх и глас рассудка не давали этого сделать. Заброшенные здания находились в шести километрах от её дома, на отшибе, в глухом месте и как только Аврора представляла себя бродящей там в одиночестве, ей становилось очень страшно. Дома девочка провела два дня. Это было тяжело. Отец и мать скандалили, Виктория даже плакала, а Финеас в итоге просто ушел, хлопнув дверью так и не навестив свою дочь, всё это время тихо прятавшуюся в своей спальне и лишь ночами украдкой выбирающуюся к туалету или к кухне, урвать кусок хлеба и стакан воды что бы не зачахнуть от голода. В школу идти не хотелось, но и выносить пустой взгляд матери сил больше не было, так что Биелке всё же решила последний день учебной недели посетить занятия. Её мысли к тому моменту были заняты убийством. Она сначала услышала о нём из скандалов родителей, потом из разговоров двух женщин, стоящих у магазина с хозтоварами, когда ждала своего школьного автобуса. По дороге в учебное заведение, дети, сидящие в салоне только и обсуждали эту новость, не обращая внимания на Аврору. Обычно один или два ученика что ни будь да говорили нелицеприятное в её сторону, это даже немного удивляло. Кто-то забыл на заднем сиденье в конце автобуса тот самый выпуск «Вестника», из которого Биелке подчерпнула основную информацию. Так же она заметила, глядя в окно, несколько отрядов егерей с собаками, шедших по обочине дороги, вдоль лесистых холмов, прочёсывая территорию в поисках бешеной стаи. В школе Аврору просто никто не замечал и это ей очень даже нравилось. Впервые она чувствовала себя белее менее спокойно и не тряслась каждый раз, когда очередные хулиганы пытались унизить её. Камилла, которую привезла мать на большой дорогой машине, была так увлечена всей этой историей что не сделала в сторону Биелке абсолютно никакой пакости. Любительница розовых рюшечек прямо сияла, обсуждая с подружками подробности смерти её же дружка Йона. Биелке увидев это, чуть не стошнило, она не понимала, чему так радоваться, и ещё больше возненавидела популярную ученицу. – Лучше бы её сожрали! – Думала девочка. Конечно без стандартных для Авроры ситуаций тоже не обошлось, неизвестный благодетель, подсунул под её шкафчик свежее собачье дерьмо, которое воняло на десять метров вокруг, но обнаружила его не девочка а разъярённая таким событием администратор. Немного перепало и Авроре, но поняв, что Биелке тут не причём, женщина от неё отстала, начав искать преступника среди других учеников и грозясь запихнуть говно поганцу за шиворот. В целом всё было не плохо. Агнет Броббок в этот раз ни на кого не орала и вела себя на удивление спокойно, она даже одолжила Биелке свою книгу по Норвежскому языку, узнав, что ученица свою потеряла. Не устроив при этом излюбленных нотаций. Никто не знал кроме самой Авроры и её матери что случилось в тот злополучный день в лесу, всё это оставалось тайной Биелке, которая её тревожила. Ответов на множество вопросов не было. После занятий она, приехав домой обнаружила что мама куда-то ушла, дверь была заперта, как и все окна. Ключей Аврора с собой не взяла и потому около часа бродила вокруг собственного жилья. Благо погода на этот раз была лучше и даже периодически сквозь пелену серых облаков проглядывало солнце. Устав ждать, Биелке решила пойти в амбар. Жуткий вид строения ничуть её не пугал, там Аврора провела достаточно времени прячась от гнетущей атмосферы собственного дома. Самое главное, в пропахших сеном недрах, стояло старое пианино её бабушки с выцветшим названием «Rosler», некогда золотистым, теперь еле читаемым. Но оно к большому сожалению девочки не работало. Насколько она знала в первой октаве залипали почти все клавиши, кроме си. Отсутствовал также до – ди – эз средней октавы. Научиться игре на нём было невозможно, только если в собственных фантазиях, не более. Периодически Аврора пыталась самостоятельно починить музыкальный инструмент, но конечно ничего не получалось. Справочник ремонтника хоть и давал представление об устройстве пианино, но помочь Биелке не мог. У неё не было ни инструмента, ни деталей, а где их раздобыть она не знала. Зайдя в амбар, девочка немного постояла на месте, привыкая к полумраку. Тут было сухо и вкусно пахло сухой травой. У входа, на полке стоял портативный радиоприёмник «Sony», мятного цвета. На седьмой день рождения, когда солнце еще светило ярко в окна дома Авроры, папа подарил своей дочери этот аппарат. Она берегла его как дорогое воспоминание из прошлого. Амбар был её вотчиной, и родители очень редко бывали здесь. Именно тут Биелке заслушала все те радио станции сотню раз, которые мог поймать маленький пластмассовый прямоугольник. Особенно девочке нравились музыкальные эфиры. Над головой под потолком на стальных крюках висели поломанные инструменты сельского назначения, косы, вилы и ещё какие-то не совсем понятные для ребёнка предметы. Они остались ещё от предыдущего хозяина, когда поле рядом возделывалось и на нём вместо бурьяна росла пшеница, до сих пор местами колосья которой прорывались сквозь сорняки к солнечному свету. За толстой перекладиной что подпирала крышу, попискивали летучие мыши. Аврора совсем их не боялась, зверьки казались ей хрупкими и милыми созданиями. Биелке прошла вглубь помещения. Справа от входа стоял верстак, над которым висела лампа накаливания. Девочка по привычке быстро нашла спрятанный под столешницей рабочего стола выключатель и зажгла свет. За объёмной деревянной бочкой что стояла неподалёку, блестел от лучей электрического света «Rosler», выглядел он со стороны как новый. Аврора часто протирала его от пыли, надеясь, что однажды произойдёт чудо и инструмент вновь зазвучит, проснувшись от многолетнего сна. Рядом с пианино стоял грубо сколоченный табурет. Девочка сама собрала из подручных средств себе сиденье. Она взяла радио и поставила его на верстак. Биелке взглянула верх, где недовольные шумом и светом, летали по кругу летучие мыши.