Текст книги "Аврора"

–Убирайтесь со своей мелкой ведьмой от нас подальше! – Орали разгневанные люди, они выглядели странно, все в серых, мешковатых одеждах, будто из средневековья, в руках у некоторых были вилы и факелы, хотя светило солнце. Они потрясали ими грозясь поджечь Биелке с матерью. Кто-то запустил камнем и тот попал в лицо мужчине что прикрывал их своим телом, не давая безумцам подступиться ближе, разбив ему бровь. Он, повернулся не обращая внимание на кровь, заливающую глаза.

–Уходим быстро! – Крикнул человек, Аврора поняла, что незнакомец её отец, но это был не Фин. Всё подёрнулось пеленой и сон вновь сменился, теперь вокруг было спокойно, перед ней стояло дерево, и она была намного старше чем сейчас, широкоплечий мужчина мастерил верёвочные качели.

–Иногда нужно развлекаться, а не только выживать. – Проговорил он, обернувшись, на Биелке смотрели янтарные глаза, и в них плескалось чувство радости. Ощущение было не обычным и восхитительным. Она знала его, но не могла вспомнить, сердце подсказывало что это друг, но разум сопротивлялся воспоминаниям. Девочка проснулась, уставившись в потолок, в окно светило утреннее солнце. Видение тут же подернулось пеленой забвения, спрятавшись в глубине подсознания. Она потянулась, вставать не хотелось, но злоупотреблять гостеприимством Хансена не стоило. Аврора оделась, заправила постель, сунула штырь в сумку и отпёрла дверь. В доме стояла гробовая тишина, старика не было видно. На часах что висели над камином, стрелки застыли на отметке девять.

–Господин Одд! – Позвала девочка, но никто не откликнулся. Дверь в хозяйскую спальню была открыта настежь. Биелке заглянула туда, но увидела убранную кровать на которой казалось никто не спал, цветок бегонии в горшке стоявший у окна давно засох, а на прикроватном столике был слой пыли. Трость Одда стояла прислонённой к стене в углу. Без своей опоры старик далеко бы не ушёл.

–Дедушка Одд! – Крикнула Биелке заглядывая в туалет и выглядывая в окна что вели во двор, но Хансена нигде не было видно. Стало немного не по себе. Чуть позже Аврора заметила, что настенный отрывной календарь показывает 12 октября, а не 18 как было на самом деле. Конечно дед мог просто забыть оторвать ненужные даты, но следующая находка по-настоящему пугала. Биелке открыла холодильник, заметив, что под ним образовалось уже высохшее пятно. Вчера она не обратила на это внимание, внутри воняло тухлыми продуктами, еда потеряла свою форму, покрывшись плесенью и потемнев. Сам морозильный шкаф был отключен от сети, как и небольшая электрическая духовка и радиоприёмник. Аврора попробовала включить свет, она помнила, что ночью он был, но лампочки не зажглись. Складывалось впечатление что дом покинули несколько дней назад если не больше, отсоединив его от центральной электросети. – Неужели я схожу с ума? – Подумала Биелке и вышла на улицу. При свете дня стало видно, что трава вокруг хижины пусть и примятая, и пожухлая, довольно большая, в почтовом ящике торчало уведомление за начало месяца в котором говорилось что электроэнергию отключат 15 октября. Но Авроре не могло привидеться всё это, вчера над крыльцом горел фонарь, в гостиной был свет и самое главное, был Одд Хансен, приютивший её. – Не может быть что бы я ночевала в заброшенном доме? Наверное, старик ушёл в центр сообщить обо мне копам или родителям. – Думала девочка, но ей стало жутко, она припомнила краткий миг, когда разглядела глаза за очками хозяина, янтарно золотистые. Биелке спешно пошла в Грюве стараясь не оглядываться, сомнения одолевали её. Она начинала сомневаться в том, что еще в здравом уме и всё происходящее не галлюцинация. Главная улица деревни состояла из тридцати двухэтажных домиков, пряничного цвета, сейчас все они были украшены ко дню всех святых. В центре высилась церковь, тут была одна парикмахерская, три магазина с продуктами, один с хозтоварами и другими бытовыми мелочами, одно кафе, где Биелке на днях добывала еду, у края рядом с крохотным прудиком находилась почта и конторка юриста. Пару покупателей припарковав свои машины крутились возле магазинов. Две женщины стояли на тротуаре, беседуя о чём то, проходя мимо, Биелке по привычке поздоровалась с ними, те не особо обратив на ребёнка внимание обсуждали местные сплетни.

–Дора, как там Хансен? Я слышала он уже дней пять в больнице Тронхейма. – Спросила полная дама в цветастой шляпке. Её подруга с орлиным носом ответила.

–Старик помер, ещё три дня назад, моя дочь, ты знаешь, работает там медсестрой. – Аврора расширила глаза и чуть было не проговорила женщинам вслух о том, что этой ночью, Одд вернулся к себе домой, но вовремя сдержавшись от опрометчивого поступка пошла дальше. Минимум пять дней хозяин не был в своей хижине и это было по-настоящему жутко. – С кем я пила чай, боже мой? – Думала Аврора, решив для себя что просто обязана посетить заброшенную фабрику, где погибли подростки. Янтарноглазое существо было реальным, и несколько часов назад оно помогло девочке, не причинив вреда, хотя, судя по его способностям менять обличия, могло сделать с ней что угодно. Девочка ссутулившись отправилась навстречу холодным улицам, безразличного, немилосердного мира, наполненного злобой живых и состраданием мёртвых.

Глава 8

Милый друг?

-Эй пацан! Подойди-ка сюда! – Крикнул Улле не вылазя из своей машины, щуплому мальчику что шёл вдоль забора большой фермы, мимо припаркованного Фольцвагена. Ребёнок пугливо взглянул на чёрный автомобиль и сделав вид что не расслышал оклик, ускорил шаг. Эге скривил недовольную рожу и вылез наружу, вертя головой по сторонам, поблизости никого из взрослых замечено не было, и он в несколько прыжков догнал первоклассника. Паренёк взвизгнул, когда незнакомец схватил его за шиворот.

–Когда старшие зовут, надо слушаться, псина! – Рявкнул Улле, прижав мальца к забору и добавил более спокойно.

–Деньги гони! – Ребёнок заикаясь пролепетал что у него ничего нет, но брат Камиллы за последние два часа обобрал уже троих малышей и у всех, по их словам, ничего не было, хотя по правде с них парень насобирал уже прилично. Он молча обшарил карманы жертвы, не обращая внимания на жалостливые хныканья, периодически посматривая по сторонам, как бы кто из взрослых не появился, иначе могут быть проблемы. Обнаружив десять крон и батончик шоколада, Эге отпустил дрожащего мальчугана, вдогонку отвесив тому подзатыльник. Улле приходилось заниматься столь непристойным делом для его статуса, только благодаря отцу, который урезал его финансирование и денег на бензин не хватало. Всё из-за проклятой сестрицы. В тот день когда Камилла свалилась со второго этажа и разорвала себе руку, она заявила родителям что её толкнул в спину брат. – Лучше бы себе шею сломала дура! – Думал он. Был скандал, слова сына, что он не причём, мало значили для Олафа. Никого не волновало, что дверь в спальню девочки была заперта изнутри, когда та выпала из окна. Подобные вещи не являлись доказательством невиновности для шефа полиции. Он решил наказать сына, лишив того средств и пригрозив что бы к сестре не подходил даже на пушечный выстрел, иначе отберёт машину и посадит к зекам в камеру на пару суток, в целях воспитательной работы. Улле проклинал про себя Камиллу, единственным утешением для него, являлось то что она теперь ходила с перевязанной рукой и сидела дома, а для неё это было подобно смерти. Парень завёл своего железного зверя и поехал на ближайшую заправку. Нужно было встретится с Томасом и Босхе, у последнего можно было ещё одолжить денег. Выпивки было ещё много, сидр украденный у Вальяра всё так и хранился в подвале Эльстада. Заправив полный бак и отдав все свои сбережения до последнего эре, поймав музыкальную волну на радио, Эге, направился в Трем. Сильно гнать, выжимая педаль газа в пол как это любил парень, возможности не было, из-за патрульных машин что, то и дело курсировали по дорогам после случая на заброшке. Он достал зубами из пачки сигарету и прикурив одной рукой с наслаждением затянулся, думать о будущем не хотелось, даже о завтрашнем дне, его папаша давно всё решил за него и идти поперёк паровоза под названием Олаф не было никакого смысла. Как считал Эге, нужно наслаждаться моментом. Он знал, что в конце следующего лета переедет в Ставангер, на учёбу. Выбирал он свою профессию тыкнув пальцем в рекламный буклет наугад, всё равно учиться по-настоящему не собирался. Родители уже всё оплатили и договорились с кем надо о поступлении в университет на факультет лингвистики. Улле не представлял, как он сможет получать образование в этом направлении, зная только родной язык и то в школе по нему у него были плохие оценки. Последнее время стало модным в Норвегии знать, как минимум вездесущий английский, но кроме слова «Fuck», Эге из международного языка ничего не запомнил. Парень просто старался плыть по течению реки, под названием жизнь. Дорога тянулась вдоль обрывистого берега моря, серые воды которого набегали волнами на каменистые утёсы, разбиваясь тысячей пенных брызг. Стаи чаек в этом месте чувствовали себя полноправными хозяевами в небе. Впереди виднелся Фьорд, с вершины которого в бухту падал небольшой водопад, пейзаж был сказочным, но сын шефа полиции не обращал на него внимания, для парня ближе по духу были шумные кварталы большого города и горклый смог в воздухе от выхлопов автомобилей, чем древняя природа. Даже многолюдная атмосфера Осло, где он пару раз бывал, казалась ему больше деревенской. Улле видел по телевизору как круто в Нью Йорке или хотя бы в Лондоне и мечтал пожить там, северная страна ему осточертела со своим умеренным и тихим укладом жизни. – Вот почему викинги были такими злыми и бешеными, всё из-за тухлой атмосферы Норвегии. – Думал он. Вырулив на улицы Трема и проехав за небольшую гору на вершине которой, говорили, был когда-то замок какого-то Конунга.¹⁶ От постройки остались лишь камни, разбросанные по плоской макушке горного образования, поросшие мхом и затерянные между деревьев, древности никогда не интересовали Эге. Он оказался у дома своего друга. Рядом с жильём Томаса уже был припаркован чей-то минивен, на водительском сидении которого разместился пожилой мужчина, неторопливо барабаня пальцами по колесу руля. У порога, бритый спорил со своей матерью, та разодетая как на парад мод, махала руками и что-то вещала сыну, округлив свои глаза. Улле остановил свой седан, но выходить не спешил, скандалов ему и дома хватало. Эльстад с ненавистью смотрел на мать, сжимая кулаки, желваки, играли на его лице, через мгновение женщина отвесила хлёсткую пощёчину Томасу и Эге показалось что бритый ответит ей, но парень сдержался, лишь сильнее сжав кулаки и покраснев. Мать Томаса неуклюже развернулась на высоких каблуках и проковыляла к ждущей её машине. Эге дождался, когда авто отъедет и выбрался из салона направившись к товарищу. Тот хмуро улыбнулся, впуская компаньона в дом.

–Старая шлюха никак не уймётся! – Проворчал он. Брат Камиллы никак не стал комментировать эти слова. В подвале всё было по-прежнему, щенок с кличкой Авраам скулил ещё сильнее, пытаясь перегрызть прутья клетки, Эге спросил.

–Выкинь ты его, на кой он тебе сдался? – Эльстад плюхнулся на диван и взяв початую бутылку сидра, сказал. -Я планирую сделать обряд посвящения в мужчины, в войны, понимаешь, а это так сказать будет жертва арийским богам. – Слова бритого были не понятны его приятелю, но оттенок у них был мрачный, не успел Улле взять свою порцию спиртного, дабы расслабиться, как наверху позвонили в дверной звонок. Томас вскочил буркнув.

–Толстяк, наверное. – И вышел из подвала. Эге ударил боксёрскую грушу, та еле шелохнулась, а костяшки кулака заныли. – Надо быть мазохистом что бы так лупить этот мешок. – Подумал он, вспомнив как бритый колотил по снаряду. Парень начал рассматривать от нечего делать нацистские плакаты, развешанные повсюду, попивая терпкий напиток. Появились Босхе и Томас, в руках у обоих были сумки с закусками, в основном чипсы, снеки и прочая вредная пища.

–Здорово Улле! – Приветствовал его толстяк, парень кивнул в ответ. Бритый положил свою ношу на стол и потирая руки проговорил.

–Значит так парни, перед тем как бухать и веселиться, есть одно дело.

–Ну блин! Какое ещё дело? Я хотел тупо выпить и пожрать. – Недовольно пробурчал Босхе. Эльстад осклабился и хлопнул того по плечу.

–Успеешь нажраться ещё! Нужно кое-что сделать. – Он указал на запертую в клетке собачку. -Принести его в жертву! – Глаза бритого блестели в нетерпении. Улле чуть не подавился сидром.

–На хер?! Чувак-это бред! – Сказал брат Камиллы, удивлённый услышанным. Толстяк согласно закивал. Эльстад нахмурил брови и провёл ладонью по своей гладкой голове.

–Парни, это нужно сделать! Мужики вы или нет? Как бабы себя ведёте, так и будете сопли распускать, да? Это нужно прочувствовать, отнять чью-то жизнь, вы просто не знаете, как это круто! Я же не прошу убить человека, это всего лишь дворняга. Заодно проверите свои яйца, насколько они железные или так, только перепелиные! – Томас говорил серьёзно и это пугало его приятелей.

–Не буду я этого делать! – Ответил Эге, поставив бутылку к магнитофону.

–Будешь! – С нажимом сказал Эльстад.

–Ребят? Может ну его, а. – Промямлил неуверенно Босхе уже жалея, что пришёл сюда.

–Это бред мужик! – Улле стоял на своём, но в глаза Томасу не смотрел, боясь увидеть в их глубине безумие.

–Будешь Улле! Или я оторву тебе яйца! – Прошипел Бритый.

–Пошел на хер! Друг мне тоже, ведёшь себя как урод. – Не сдержался Эге и хотел было обойти товарищей, направившись на выход. Томас резким движением схватил сына шефа полиции за мошонку, сильно сжав её. Резкая боль поднялась от промежности до солнечного сплетения, дышать стало трудно и из глаз брызнули слёзы. Улле взвыл. Эльстад держал его яички крепко, вот-вот грозя раздавить их.

–Как я сказал, так и будет! – Хищно улыбаясь бросил в лицо Эге, Томас. Толстяк попятился, не выпуская из рук пакет с едой.

–Эй парни хорош. – Мямлил он.

–Отпусти сука! Мой отец тебя посадит! – Натужно прокряхтел брат Камиллы пытаясь разжать хватку Эльстада, но ничего не выходило, ноги от боли подкосились.

–Перед этим я прирежу твою мамашу Улле! Ты знаешь это, если даже меня посадят, то ненадолго и первым делом я приду и прирежу тебя и твою семью! Ты прибьёшь этого еврейского щенка или останешься без яиц! – Томас достал из кармана откидной нож и приставил к щеке товарища, потом покосился на Босхе, который крался к лестнице на верх, собираясь сбежать.

–Жирдяй! Это и тебя касается, стой на месте, а то я порежу сначала его, а потом тебя и твоих родичей тоже, вы меня знаете, лучше со мной дружить, не так ли Улле? – Он посмотрел пристально в слезящиеся, напуганные глаза приятеля, толстяк застыл на месте, смелостью он не отличался.

–Ладно сука! Ладно! – Визгливым тоном крикнул Эге не в силах больше терпеть. Томас разжал ладонь и брат Камиллы с выдохом, повалился на пол, к нему под ноги, прикрывая руками промежность. Бритый повернулся к Босхе, поигрывая ножом и облизывая губы.

–Я согласен брат! Реально! Только ножик убери, а. – Выпалил толстяк нервно кивая. Эльстад подмигнул и убрал в карман своё оружие.

–Вот и хорошо, стоило ли спорить? Я же не требую у вас деньги или чего-то невероятного. Так я буду знать, что вы не эти голубые, которых развелось последнее время, буду знать, что у вас есть яйца и можно положиться на вас. Маленький импровизированный обряд посвящения. Будет весело. Заодно арийские боги напьются крови. – Он хохотнул, было видно, что у парня начались беды с башкой, но с ним никто не стал спорить. Улле всё ещё всхлипывал, корчась на полу. Эльстад наклонился и помог тому привстать, усадив на диван, Эге недоверчиво поглядывал на Томаса.

–Будет тебе! Не плачь. Я просто хочу, чтобы мои друзья стали сильнее, понимаете? Сегодня зассали прирезать щенка, завтра начнёте с мужиками целоваться или ещё чего похуже, мир катится в бездну, вы что не видите, что ли? Это всё Евреи, тайно разлагают общество, делают нас слабее, о правах твердят, о милосердии! А всё просто, им нужно сделать наших женщин шлюхами, а нас геями, а потом захватить. – Говорил Эльстад примиряюще, вроде как бы оправдываясь, но его слова казались товарищам полным бредом, странная логика его ума не поддавалась объяснению. Конечно возражать никто не стал. Улле стало по-настоящему страшно. Щенок затих в клетке, грустно наблюдая за безумием высшего вида на земле. Тем временем возле дома бритого, сидел рыжий кот с янтарными глазами, он замер словно изваяние, не двигаясь и вслушивался в речи хозяина коттеджа.

Глава 9

Зло.

Аврора старалась особо не попадаться на глаза местным жителям, многие знали её и почти все, её родителей, в особенности мать, которая своим поведением привлекла к себе излишнее внимание. Биелке больше всего сторонилась полицейских машин, что последние дни размножились словно мухи по всей округе. После загадочной истории с Оддом Хансеном, девочка уверилась полностью в том, что вокруг её персоны происходит настоящая мистика. Искал ли её отец или мама, она не знала, прошло меньше суток как Аврора покинула родной дом и скорее всего находящаяся в пьяном бреду Виктория ещё не скоро осознает, что дочь исчезла. Про Финеаса и говорить нечего, он может не приезжать неделю если не больше. Может быть родители вовсе не будут искать её. Биелке сейчас волновало другое. Всего две вещи, во-первых, где ночевать следующую ночь? Второе, это существо с янтарными глазами. Девочка решительно отправилась к заброшенной фабрике, было немного страшно и не по себе, но она должна это сделать, увидеть всё своими глазами, иначе её душа не успокоится. Грюве остался позади, кое где попадались одинокие фермы с раскинувшимися пашнями, однажды Аврора видела свободно пасущуюся отару белоснежных овец. Заброшенное здание находилось в обособленном месте, рядом с ним была действующая мастерская, что это за предприятие, Биелке не знала, но видела, как в железные ворота въезжают и выезжают трактора, комбайны и грузовики. Большая круглая труба, видневшаяся с территории организации, испускала клубы пара, на табличке что крепились к трёхметровому бетонному забору, было написано. «Ремонтная контора Онсен и ко». Шум металлического лязга и стук чем-то тяжелым по чему-то гулкому, разносился по окрестностям. Вокруг не было жилых домов, лишь леса и холмы, где-то дальше располагалась деревня Орвик и большая стоянка для дальнобойщиков. Аврора избрала один из двух путей к месту преступления, лесистая грунтовая дорога, бегущая прямо через холмы и уходящая в неизвестность, выглядела жутко, но была лучшим вариантом. Идти по обочине большой трассы, вдоль которой курсируют патрульные экипажи и могут увидеть знакомые, сразу был не лучшим выбором. Пока Биелке добиралась сквозь дикие чащобы, бормотала себе под нос песенки и мелодии. В зарослях стучал о ствол дерева дятел, выискивая себе пропитание. Погода была хорошей и солнце освещало путь придавая уверенности и отгоняя дурные предчувствия. Почти два часа Аврора просидела на небольшой полянке чуть выше подножия одного из холмов, наблюдая за работой предприятия, которое как на ладони расположилось снизу. Она раздумывала как лучше пробраться на заброшку, которую отсюда скрывал соседний холм и густые заросли, можно было пробираться сквозь бурелом напрямую, но тёмный, замшелый и ухабистый путь совсем не нравился Биелке, ещё можно было обойти по дуге всю территорию, выйти на трассу и через пару километров находилась деревня, через которую был проложен путь прямо к руинам, либо пролезть в дыру что была в заборе организации Онсен и там через склады, к роще, и вот ты уже на месте. За этими раздумьями, пригревшись на солнышке и жуя батон белого хлеба, девочка провела время на полянке. Рабочие сновали внизу, делая свою работу и не замечая наблюдательницы. Любопытная белка, притворявшаяся памятником, первые полчаса застыв на стволе сосны, что росла поблизости с пеньком, на котором отдыхала Аврора, решила всё-таки подойти поближе к человеку учуяв хлеб и вскоре совсем осмелев забралась на колени к Биелке. Её это так восхитило что она затаила дыхание, лишь бы не спугнуть зверька. Потом аккуратно положила кусок батона перед любопытной мордочкой белки, та схватила лакомство и взмахнув на прощание пушистым хвостом, скрылась в кроне сосны, где у неё видимо было убежище. Это так развеселило девочку что она засмеялась, настроение немного поднялось, и Аврора на приливе жизненных сил начала спускаться с холма к территории предприятия. Она вышла на небольшую площадку, край которой заканчивался бетонным забором, покрытым слоем граффити на любой вкус и цвет, в основном неизвестные художники исписали серое полотно различными непотребностями. Солнце прошло уже свой зенит и клонилось к вершинам холмов. Слишком много времени девочка потратила на то что бы добраться до сюда, плюс просидела на одном месте непозволительно долго, греясь под последними в этом году лучами осеннего светила. Пройдя вдоль стены, Биелке нашла искомую дыру, о ней она знала заранее так как уже пробиралась сюда этим путём, пару лет назад. Неприметный лаз скрывался за кустом боярышника, уже голым и без листвы, прикрытый деревянным щитом. Откинув его, Аврора проползла внутрь. Её худенькое тельце легко миновало торчащую по краям дыры арматуру, человек больших габаритов испытал бы с этим трудности. Справа за горой автомобильных покрышек, возвышалось главное здание работающего предприятия. Из приоткрытого большого окна доносились голоса сотрудников. Слева шёл ряд одноэтажных кирпичных построек, как предположила Биелке для хоз-нужд, за ними располагалась вонючая канава, на дне которой вяло тёк мутный ручей, там же лежали куски пенопласта и пустые пластиковые канистры, из которых в воду попадала маслянистая жидкость, раскрашивая поверхность радужными кругами. Аврора, пригнувшись на полусогнутых, перебежала за низкие постройки и перепрыгнула канаву. Здесь уже можно было выпрямиться в полный рост, с окон мастерской её уже не увидеть. Дальше, метрах в пятнадцати рос молодой лесок в основном состоящий из тоненьких берёзок, чем дальше вглубь, тем толще становились стволы деревьев переходя плавно из зеленоватых трудно проходимых зарослей в полноценный чёрно белый дол. Как назло, жёлтое светило устав радовать обитателей земли своими лучами, быстро нырнуло за холмы. Показалось, что кто-то выключил свет в комнате, тень опустилась на окружение, погрузив в сумрак пейзаж. Биелке начала нервничать, идти при таком освещении туда где умерли люди, желания не было, а ведь ещё нужно найти место для ночлега. Аврора, сглотнув ком в горле решила, для себя хотя бы краем глаза взглянуть на заброшку и оценить её состояние, а исследовать место будет завтра. Немного пришлось повоевать с цепляющимися к одежде ветками, метров через тридцать деревья расступились и идти стало легче. Под ногами шуршали опавшие листья, казалось, что здесь нет никаких зверюшек и птиц, тишина давила на уши, каким-то образом роща скрадывала шумы, доносящиеся от мастерской, находящейся совсем рядом. Побродив минут двадцать, девочка вышла на огромный пустырь, упиравшийся своим неровным краем в гряду холмов. Перед Авророй предстали остовы нескольких зданий, провалы их окон наполнились тьмой и мрачно взирали на незваного гостя. Биелке словно попала в другую реальность, отдельную от остального мира. Здесь даже ветер был более холодным и злым и кроме его завывания ничего не было слышно, атмосфера гнетуще давила на ребёнка. Потоки воздуха гоняли по поросшей кустарником и примятой пожухлой, ржавого цвета траве, листья и одинокую пластмассовую бутылку, та катилась от постройки к постройке. Белый пакет с рекламной надписью «Domus! Ваш лучший выбор!» колыхался на ветвях молодого деревца. Где-то внутри этих зданий, как казалось девочке, наполненных призраками, произошло убийство. В каком именно она не знала. Мурашки пробежали по спине, ей стало жутко, слышался эфемерный шёпот, может сквозняк играет злую шутку с сознанием или души Йона и Ласса так и остались здесь, не найдя себе покоя. Воображение Авроры было даром небес, но парой она считала его проклятьем, как в данном случае, оно рисовало страшные картины. Озноб зародился в её груди и медленно спустился к низу живота. Постояв на месте несколько минут Биелке поёжилась, развернулась и пошла обратно к живой реальности. Сил чтобы бродить в темноте в страшных заброшенных зданиях, она не нашла. – Вернусь на рассвете, при дневном свете возможно все страхи улетучатся? – Думала она. Начинало холодать, температура быстро опускалась. На небосводе появилась серебряная луна, казалось ночное светило напитывает воздух морозной свежестью, подобно огромной холодильной установке. Возвращаться в Грюве было бессмысленно и далеко, пройти обратным путём по лесной дороге в темноте, девочка не решалась. Ночевать что там, что в любом другом месте предстояло скорее всего под открытым небом, так что разницы не было. Она побрела по освещённой фонарями трассе к близлежащему Орвику. Поселение было очень старым и имело более опрятный, открыточный вид, чем Грюве, всё благодаря замку что сохранился на его территории. Это привлекало туристов. В деревне была даже небольшая гостиница и красивый парк. Путь до селения занял меньше часа и это при том что Биелке несколько раз сбегала с обочины в лесную чащу, прятавшись от проезжающих мимо автомобилей. Почти две сотни домов прижимались к друг другу образуя полукруг в отличие от разбросанных в беспорядке зданий родного поселения, где от одного жилья до другого можно было идти минут по двадцать. Аврора не стала заходить в посёлок так как на улице ещё было полно народу. Она тоскливо посмотрела на тёплое свечение окон гостиницы, если бы девочка была при деньгах и совершеннолетняя, то могла бы снять себе номер, принять душ и спать в мягкой постели. Ноги гудели от ходьбы, но где отдохнуть что бы не околеть, Аврора не знала. Она побродила по окраинам как неприкаянный дух самоубийцы, которого похоронили на перекрёстке, и он не может найти путь домой. В итоге на глаза попался одинокий сарай, стоящий в отдалении от Орвика и поблизости к продолговатому озеру от поверхности которого поднимался белёсый туман. В лунном свете это место казалось иллюстрацией к мистическому роману о вампирах. Биелке дёрнула дверь постройки, но та была заперта, тогда она обошла строение по кругу в надежде найти любой лаз внутрь, но ничего не попалось на глаза. Уже отчаявшись и начав стучать зубами из-за холода, Аврора заметила приоткрытое слуховое окошко под самой крышей, оно находилось достаточно высоко, и девочка не могла бы взобраться туда без лестницы. Биелке поставила сумку на землю и начала искать любое поваленное деревце или доску что бы использовать его вместо лестницы. Вскоре она нашла кое-что получше. На берегу водоёма был привязан к столбу плавучий продолговатый бак, обмотанный крепкой сетью. Девочка отвязала находку и попыталась вытянуть на сушу. Это оказалось не так просто. Большой поплавок весил не меньше самой путницы, кряхтя и вдавливая ногами мягкую почву, скользя по ней, Аврора шаг за шагом тянула за собой бак. Мышцы в руках и спине напряглись, суставы начали ныть, что-то кольнуло в районе поясницы. Плюсом было то что Биелке согрелась и ей стало жарко. Повезло что сарай находился рядом, иначе ношу девочка точно не дотащила бы. Когда до стены с окошком осталось пара шагов, Аврора бросила верёвку и тяжело дыша села на поплавок. Теперь предстояло самое трудное, поставить его вертикально к стене, тогда по сетке можно было легко забраться в отверстие под крышей. Девочка ухмыльнулась подумав. – Боже! Чем я занимаюсь? Поздним вечером таскаю непонятно что! Докатилась до бездомного бродяги! – Посидев и отдышавшись некоторое время, она подошла к краю бака и ухватившись, со стоном начала поднимать один конец. С первого раза ничего не вышло, пальцы оставляя на шершавой поверхности верхний слой кожи, соскользнули по сырым бокам поплавка и тот упал на землю, чуть не придавив ноги ребёнка. Биелке разозлилась и пнула тяжёлый предмет, начав материться словно взрослый моряк далёкого плавания, перебравший со спиртным и не довольный своим капитаном. Она принялась за свою работу вновь. Самым опасным был момент, когда бак почти встал вертикально. Девочке пришлось полностью подлезть под свою ношу что грозило ей, превратится в раздавленного жука, но у неё всё же получилось с нервным вскриком повалить импровизированную лестницу на стену сарая. Сердце никак не могло успокоиться, от напряжения начало шатать, и голова закружилась. Аврора присела на корточки, сплёвывая вязкую слюну заполнившую рот, под ноги, потом походила взад-вперёд, успокаивая дрожь в конечностях. Биелке взяла сумку и начала медленно карабкаться к окошку. Через минуту она оказалась в сарае, тут было абсолютно пусто, лишь на одинокой полке лежал спасательный круг. Внутри было намного темнее чем снаружи. Лунный свет немного освещал пространство через маленький слуховой проём, но это мало помогало, отнюдь не кошачьему зрению девочки. Благо был фонарик. Аврора расстроилась от осознания того что столько труда по сути потрачено впустую. Тут властвовал такой же холод, как и на улице и кроме стылого земляного пола, больше ничего не было, единственное преимущество, стены защищали от ветра. Биелке села в угол сарая подложив под себя свою сумку и обняв свои коленки, которые за последние сутки ещё сильнее заострились. Аврора тихо почти беззвучно заплакала, ощутив, как никогда прежде своё одиночество и обречённость в этом мире. Она долго ёрзала и не могла отдохнуть, но не смотря на низкую температуру усталость взяла своё и Биелке сама не заметила, как заснула в неудобной позе, не обращая внимание на затёкшие ноги. Сквозь тьму подсознания, Аврора почувствовала, как что-то мягкое и тёплое прижалось к ней. Инстинктивно не открывая глаза, она обняла большое шерстистое тело от которого пахло хвоей и немного лавандой, странное сочетание ароматов ещё сильнее погрузило девочку в бессознательный покой. Стало тепло и уютно, а тяжёлые думы забылись, пока первые лучи утреннего солнца робко не прокрались в тёмный сарай. Биелке спала, не подозревая о белом волке что прикрыл её дрожащее тело от холода, согревая собственным теплом. Когда девочка проснулась никого рядом не было, и она лежала на сухой пропахшей сеном мешковине. Откуда взялась эта подстилка, Аврора не знала, подумав, что в темноте не заметила её и ночью в полудрёме каким-то чудом улеглась не на холодную землю, а на кучу мешков. В памяти стояло воспоминание о тёплой шерсти и запахе, приятном и странном, но реален ли он был или просто сон и игра воображения, понять было невозможно. В итоге списав странные ощущения на усталость и нервы, она выбралась из своего ложа, поняв, что очень проголодалась. Желудок бунтовал, требуя еды, которой не было. Биелке решила рискнуть и всё же наведаться в Орвик, возможно ей удастся поживиться чем ни будь в мусорных баках. Вдалеке сквозь кроны деревьев виднелись остроконечные шпили башен замка, где-то лаяла собака, мир медленно просыпался. Было рано, но в деревне уже работал маркет, и кофейня из которой вкусно пахло свежими круасанами. Местные жители не особо знали Аврору, как и она их, потому она могла бродить по улице не особо скрываясь, лишь держась поодаль от совсем людных мест. Её внешний вид, неопрятный и уже грязный, бросался в глаза. Несколько человек прошли мимо шатающейся девятилетней девочки, крутящейся возле огороженного места под мусор что было рядом с гостиницей. Прохожие не обращали никакого внимания на ребёнка, у всех были свои дела и заботы и тратить время на бродяжку, узнавать нужна ли ей помощь, им было просто лень. До такой степени, что люди, как только видели измученное дитя одетую как капуста во множество слоёв различного тряпья, не подходящего не по фасону ни по времени года, поспешно отводили взгляд, делая вид что им просто показалось. Небо полностью осветилось и приобрело чистый голубой оттенок, а ночные тени попрятались в самые укромные щели. Девочка залезла в чёрный пластиковый ящик с мусором в поисках чего ни будь съестного. Хотелось пить, но воду она планировала раздобыть в фонтане в местном парке что заприметила по дороге сюда, он ещё работал, пуская струи холодной жидкости. Обычно с наступлением холодов подобные конструкции отключают. В тот момент, когда Биелке перегнулась через край ящика пытаясь дотянуться до почерневшего банана лежащего поверх пакета с объедками, её окликнул женский голос.