Текст книги "Мужская солидарность (сборник)"

Вам там понравится

После смерти моего мужа – он погиб в автокатастрофе – я осталась весьма обеспеченной женщиной и могла не работать до конца жизни. Но я была человеком деятельным, а посему продолжала руководить туристической фирмой, которая принадлежала моему мужу. Моя работа была мне по душе, я с ней, можно сказать, породнилась и без нее свое существование уже не мыслила.

Мой муж оставил мне еще несколько фирм, но туда я не совала нос. Я получала от них неплохие дивиденды, и они меня устраивали до такой степени, что интересоваться работой в этих самых фирмах мне было незачем. Причем, если учесть и то, что их специализация была для меня темным лесом.

После смерти моего мужа я впала в депрессию, в которой находилась довольно-таки продолжительное время. Без мужа белый свет стал мне немил и если бы не моя дочь Наташа, я даже не знаю, что бы со мной было. Она помогла мне выбраться из бездны мрака, куда я погрузилась с головой. Как всякая настоящая мать я нашла в ней утешение и смысл для дальнейшей жизни.

Наташа – славная девушка, совсем непохожая на нынешнюю молодежь, циничную, в массе своей, распущенную. Тонкая, романтичная натура, Наташа была настолько неземной, что меня это сильно пугало. Ее мироощущение никак не вязалось с окружавшим ее миром, где ей предстояло еще долго жить. Теми идеалами, которыми она жила, нещадно изгнаны из сознания людей и самое страшное гонения продолжаются.

Я очень боялась наступления того дня, когда Наташу посетит любовь к мужчине: она будет самозабвенной, страстной, до гроба жизни. Поэтому я очень хотела, чтобы Наташина любовь досталась такому человеку, который был бы достоин этой ее любви.

Наташа училась в университете, я работала, а свободное время мы прекрасно проводили вместе. Жили мы в нашем загородном гнездышке, и мне казалось, что нашему семейному счастью ничто и никогда не помешает.

Но как часто бывает, когда ничто не предвещает беду – как однажды это уже было – она все же врывается в наш дом, словно в отместку за нашу забывчивость. Своим посещением она как бы говорит нам, что это не дело так долго радоваться жизни, такая роскошь непозволительна еще никому.

Беда ворвалась к нам, когда Наташа, вся светившаяся от счастья, сказала:

– Мама, я полюбила одного человека.

Ее признание не было для меня неожиданной новостью. Незадолго до ее откровения я уже успела заметить в ней ту перемену, которая заставила меня подозревать ее в том, что она в кого-то влюблена – свое новоявленное состояние души и сердца она скрыть не смогла.

О своем подозрении я не стала говорить ей, решив, что коль это случилось, то пусть об этом она скажет мне сама, когда сочтет нужным. Я не торопилась услышать то, чего боялась больше всего на свете.

И вот, наконец, это прозвучало.

– Как его зовут? – спросила я.

– Игорь, – ответила она и, послав мне восторженную улыбку, добавила: – Он такой хороший и тебе обязательно понравится.

– Откуда он? Чем занимается?

– Он из Саратова, здесь снимает квартиру, а работает в какой-то фирме.

– В какой фирме?

– Я не спрашивала.

– А сколько ему лет?

– Двадцать восемь.

– Что ж, возраст у него вполне приемлем. И как давно ты его знаешь?

Наташа потупила глаза:

– Две недели.

– Ты считаешь, что этот срок достаточен, чтобы узнать человека? – укоризненно заметила я.

– Мама, если ты его увидишь, то сама все поймешь. Мы в клуб собрались, и он сейчас должен подъехать к нашему дому. Если хочешь, я приглашу его в дом, и ты сможешь на него посмотреть.

– Это не плохая мысль, – согласилась я. – А как ты с ним познакомилась?

– У меня спустило колесо, и он помог мне. Он так ловко поменял колесо!

– Конечно, лучше всех, – сказала я с подчеркнутой иронией, а потом добавила: – Он что, тоже был на машине?

– Да.

– На какой?

– На «восьмерке». А что?

– Нет, ничего.

Наташа с присущей ей задорностью подбежала к телефону и, позвонив Игорю, сказала ему, чтобы он, как подъедет за ней, не ждал ее в машине, а шел прямо в дом.

Едва я привела себя в порядок для встречи с гостем, раздался звонок в дверь. Наташа на крыльях радости бросилась в прихожую. Сгорая от нетерпения увидеть человека, покорившего ее сердце, я вышла вслед за ней.

Взглянув на Игоря, я обомлела. Мои глаза приковались к человеку, которого я знала. Это был тот самый Игорь – жиголо, и я с ним спала. Да-да, с этим молодым человеком, годившимся мне почти в сыновья, я спала.

Когда Наташа произнесла его имя, мне и в голову не могло прийти, что она говорит о том самом парне, которому я имела несчастье отдаться как женщина. И надо же было такому случиться, что именно он, из десятка тысяч молодых людей, проживающих в нашем городе, окажется избранником моей единственной дочери.

От полной неожиданности, от самой что ни на есть нелепой ситуации, я, испытывая стыд и позор, почувствовала, как у меня перехватило горло. Мои ноги подкашивались, и мне показалось, что из-под них уходит пол. Не дожидаясь падения, я жестом показала, чтобы они проходили в гостиную, а сама через неимоверную силу вбежала в ванную комнату. Не в состоянии совладать с собой, я рассчитывала найти там спасение в холодной воде. И она помогла мне, когда я окатила ею свою бесшабашную голову.

Я познакомилась с Игорем в тот период, когда из-за долгого отсутствия близкого мне мужчины, пребывала не в лучшем для себя состоянии. Об этом знала моя подруга и, желая сделать мне приятное, она пригласила меня в ночной клуб. Там, в секрете от меня, она – эта дура, не придумав ничего лучшего, договорилась с Игорем по поводу того, чтобы он, как бы по собственному желанию, обратил на меня внимание и провел со мной время. За эту услугу она ему заплатила. Ужас какой-то!

Представив Игоря как своего знакомого, подруга пригласила его за наш столик. Он присел и неожиданно для меня принялся откровенно ухаживать за мной.

Признаться, он мне понравился сразу, надо отдать ему должное: он владел полным комплектом приятного мужчины – ладно слаженный с хорошими чертами лица он был обходителен и с большим чувством юмора.

Я находилась в том возрасте, когда меня часто посещали сомнения по поводу моей привлекательности. И стимулятор в виде проявления ко мне, как к женщине, интереса молодого человека, конечно же, подстегнул меня. Неожиданно для самой себя я стала флиртовать с ним, что поначалу было воспринято мной как безобидная игра, не более того. Но эта игра увлекла меня и в итоге так затянула, что я забыла обо всем на свете. У меня появился азарт картежника, который не позволял мне остановиться. К тому же игра проходила в обрамлении интимной обстановке – музыка, вино, слабый мерцающий свет. Невольно мое женское начало забилось ключом, и удержаться от соблазна испытать забытые блаженства я не смогла, а вернее, не захотела. Моя взбунтовавшая плоть меня одурманила, как наркотик, и я, в конце концов, подобно маньячки, не отвечавшей за свои действия, целиком отдалась этому человеку. Одним словом, к моему стыду, потеряв здравый ум, я оказалась у Игоря дома в одной постели с ним.

Мне было хорошо с ним, скрывать глупо. Он оказался отличным любовником, и мне захотелось встретиться с ним еще раз. И когда утром, после проведенной с ним ночи, я ему сказала об этом, он ответил мне: «С удовольствием, но это будет стоить тебе…»

Какая прозвучала сумма, я уже не слышала, поскольку словом «стоить» он будто влепил мне увесистую оплеуху, которая меня оглушила.

От испытуемого мною чувства унижения я чуть было не впала в истерику. Я быстро сообразила, в чем дело, и в сердцах осудила подругу, виновную в моей отвратной ситуации. Кстати, вспышка неприязни к подруге за ее поступок помогла мне взять себя в руки и не раскиснуть перед Игорем, продолжавшим самодовольно нежиться в постели.

Одевшись, я сказала ему: «Ты не тянешь на такую сумму, ты явно переоценил свою значимость». Сказала и с поднятой головой покинула его, возмущаясь по пути домой его низостью. Зная, что я была в неведении об их сговоре в клубе, он, тем не менее, сказал мне о деньгах. Ничтожество, хотя бы в этот день не говорил о них!

Вычеркнув из памяти Игоря, я никогда не думала, что увижу его снова, причем в качестве возлюбленного моей дочери, – девочки, которой он с легкостью запудрил мозги. Если он смог вскружить голову мне, то, что говорить о наивной, не нюхавшей пороху Наташе. «Нет уж, – подумала я, – его длиннющим клещам нельзя давать тянуться дальше».

Я вытерлась полотенцем и, не обращая внимания на свой внешний вид, прошла к ним в гостиную.

– Что с тобой? – спросила меня несколько растерянная Наташа.

– Так, что-то в горло попало, – бросила я первое, что взбрело мне в голову.

Наташа представила нас друг другу.

Игорь спокойно сидел напротив меня. Его невозмутимость говорила мне, что создавшаяся щепетильная ситуация его нисколько не смутила.

Заложив ногу на ногу и уставив на меня свои бесстыжие глаза, он, отнюдь, не стремился отвести их от меня в сторону, хотя бы из-за ложной скромности. Мне даже показалось, что наша с ним встреча его забавляла. Своим поведением он еще раз доказал, что по части наглости и распущенности у него было все в ажуре.

– Вы, как я понимаю, собрались куда-то, – обратилась я к Наташе.

– Да, мама, а что?

– А ты до сих пор не одета. Ты одевайся, а мы пока поговорим.

– Я быстро, – весело сказала Наташа и побежала в свою комнату.

Мы с Игорем проводили ее нашими взглядами и, как только она скрылась от нас, он, лукаво блеснув глазами, произнес:

– Вот так встреча!

– Далеко нерадостная, – сказала я, решив сразу же брать быка за рога. – Ты понимаешь, что ты не для моей дочери. Между вами ничего общего быть не может.

– Почему? – спросил он, играя наивного мальчика.

– Я так хочу, – твердо произнесла я.

– Наташа взрослый человек и ей решать, – сказал он с усмешкой в глазах.

– Она правильно воспитанный человек и будет делать то, что я ей велю. Я постараюсь ей объяснить, почему ты ей не подходишь.

– А чем же я плох? – злобно поинтересовался он.

– Всем.

– Ты не можешь забыть тот день, когда мы с тобой шпокались?

– Выбирай выражения! – отрезала я его.

– Оно как нельзя точно определяет ту нашу незабываемую ночь. Когда ты ерзала на мне, я был хорош, тебе нравился. А теперь нет? Нелогично как-то, ты не находишь?

– Ты, похабник, – возмутилась я, – закрой эту тему. Это была ошибка, о чем ты прекрасно знаешь. Короче, моей дочери не нужен человек, который спит за деньги. Может, ты кому и нужен такой хороший, но только не ей.

Он заговорил издевательским тоном:

– Слушай, а не ревность ли в тебе говорит? Я представляю, когда скажу Наташе: «Твоя мамуля не хочет, чтобы я с тобой встречался потому, что она спала со мной и теперь видит в тебе свою соперницу». Я представляю, что будет с Наташей. Она у тебя такая впечатлительная.

– Какая ты мерзость! Да-а-а, я была наивна в степени твоей аморальности.

– Она, бедненькая, не переживет.

Негодяй ударил по моему самому уязвимому месту. Как раз это больше всего меня и пугало. Я старалась ему этого не показывать, но он, паршивец, определив точно мишень, выстрелил в нее и не промахнулся.

– Сколько ты хочешь, чтобы оставить Наташу в покое? Я готова тебе заплатить, – предложила я Игорю в свете его продажности.

– Любовь и деньги несовместимы, – не без ехидства отреагировал он на мое предложение.

– Не юродствуй.

– За кого ты меня принимаешь?

– За того, кто ты есть. Богатую наследницу нашел. Что, надоело со старухами спать? Захотелось разом большой куш сорвать? Помог колесо поменять, надо же. Я не думаю, что ты помог бы девушке, если бы она была на «Оке». Ты бы даже не взглянул на нее. Ты помог девушки, у которой дорогущий «Мерседес». Губа не дура! Но знай, если ты не отстанешь от Наташи, то пока я не умру, ты ничего не получишь. Тебе придется долго ждать. Так что, выбирай. Ну, сколько?

– У тебя денег не хватит, – упивался он своей значимостью.

– Хватит. Говори, сколько?

В гостиную вернулась Наташа, и мое предложение осталось без ответа.

– Игорь, нам пора, – сказала она. – А не то мы опоздаем и останемся без мест. Мама, мы поедим?

– Поезжайте, – с сожалением сказала я, устремив взор на Игоря, который при появлении Наташи так изменился в лице, словно он самая что ни на есть душечка. Хамелеон сменил свой окрас, и в эту минуту я готова была его прикончить.

– До свидания. Очень приятно было с вами поболтать. Надеюсь еще как-нибудь насладиться вашим обществом, – прозвучало с уст Игоря, для меня – издевательски, а для Наташи как само почтение.

После их ухода я не могла найти себе место. За ту проклятую и злосчастную ночь с Игорем я ругала себя на чем свет стоит. Я промывала себе косточки и возможно занималась бы этим еще долго, если бы мне на ум не пришла одна мысль. Я пришла к выводу, что произошедшее это далеко не худо, а совсем наоборот, большое благо.

«Ведь мог же Игорь, – размышляла я, – познакомится с Наташей так, что ни я, ни он не знали бы друг друга. Конечно же, мог. И что тогда было бы? А тогда я ни за что на свете не разглядела бы его истинного лица. Своей способностью перевоплощаться он оставил бы меня круглой дурой. А так, благодаря той злополучной ночи, я узнала его и теперь прекрасно понимаю, что за грязные лапы тянутся до моей дочери».

Отпетый негодяй проявил себя в полной мере. Что ему стоило, несмотря ни на что, проявить со мной учтивость и скромность, – остаться мужчиной, в конце концов. Ан – нет, он полез на рожон. Если бы ему в самом деле нужна была Наташа, он никогда бы так не повел себя, а посему я сделала вывод: по отношению к ней он преследовал неблаговидную цель. Бесспорно, Наташа не нужна была ему, его интересовали только деньги, и то, что он, как миленький, прибежит за ними ко мне, я нисколько в этом не сомневалась.

Сидя как на иголках в ожидании Наташи, у меня возник вопрос: а не ляпнет ли он ей о нашем с ним разговоре? И сама же себе ответила: нет, он не станет распространяться о нашей беседе. «В противном случае, – рассуждала я, – ему грозит остаться ни с чем. Он не может этого не понимать. Пока у него есть возможность сорвать куш, он и рта не откроет. Свой язык он распустит лишь в том случае, когда окончательно поймет, что ему ничего не светит. Поэтому, предложив ему деньги, я была права во всех отношениях. Этим самым я убиваю двух зайцев: я избавляю Наташу от паршивца и в то же время, что для меня не менее важно, оставляю ее в неведении о той нашей с Игорем ночи».

Погруженная в мысли о Наташе, я стала беспокоиться за нее. «А не сделает ли этот тип с ней что-нибудь?» – вдруг подумала я.

Я тотчас позвонила Наташе на ее сотовый телефон.

– У тебя все в порядке? – спросила я.

– Конечно, – весело прозвучал ее ответ на фоне громкой музыки. – А что?

– Ничего, я позвонила просто так. Ты когда будешь?

– Скоро! – прокричала она.

Услышав Наташу, я успокоилась. Но все равно мысли о ней донимали меня в той достаточной мере, чтобы не давать мне чем бы то ни было заниматься. Я сидела в кресле и смотрела на неработающий телевизор, который не хотелось включать даже для фона.

В создавшейся ситуации мне захотелось обратиться за помощью к Богу, но я передумала. Первый раз в жизни передумала. Ведь я уже обращалась к нему с просьбой о том, чтобы Наташи достался хороший человек. И что из этого получилось? Как видно взывать к Богу опасно. Он не слышит, а какая-нибудь нечисть, по-видимому, да. И за мое обращение к своему врагу эта нечисть и казнит меня. Так может, не шуметь? Господь Бог все равно не слышит, так зачем понапрасну гневить нечисть? Вот за что, например, у меня отняли мужа? Все по той же причине, часто шумела?

Пока я дождалась Наташу, мне показалось, что прошла целая вечность. Она приехала переполненная положительными эмоциями.

– Ну, как тебе Игорь? – первое, что она произнесла.

– Интересный, – выдавила я из себя.

– Тебе он понравился? – впилась она взглядом в мои глаза, стараясь прочесть в них ответ прежде, чем я отвечу ей словами.

Я была на распутье и как лучше с ней говорить, не знала.

– Таша, – наконец осторожно начала я, – мне думается, что он тебе не пара.

– Почему, – расстроилась она.

– Сердце матери подсказывает.

Наташа поникла:

– Странно. Так просто оно не может же подсказывать. Тому должна быть какая-то причина.

Ее вид заставил меня сжалиться над ней, и я решила пока не говорить ей о своей неприязни к Игорю. У меня был план, и попусту расстраивать Наташу не стоило. Поэтому я сказала:

– В конце концов, я с ним даже не поговорила, как следует. В любом случае сейчас рано делать какие-то выводы.

– Я его очень люблю, мама, – произнесла она, резанув тем самым меня по самое сердце. – Он такой милый, внимательный…

– Таша, пойми… Ты не забывай, что ты очень состоятельная девушка, и есть такие мужчины…

– Он не такой, – с обидой в голосе прервала она меня. – Он щедрый и при деньгах.

– Ой, Таша, коварство без границ.

– Ты считаешь, что со мной можно быть только потому, что у меня есть деньги? А без них я ничего собой не представляю?

– Не говори глупости. Просто это нельзя сбрасывать со счетов.

– Может, в тебе говорит материнский эгоизм?

– Как ты можешь так говорить?

– Ты боишься меня потерять? Так знай, я тебя люблю и тебя никогда не брошу. Даже если я выйду замуж, мы будем жить только вместе.

От ее слов меня передернуло:

– Он что, предлагал тебе выйти за него замуж?

– Да, – почти шепотом ответила Наташа.

– Когда?

– Что когда?

– Когда он тебе предложил?

– Сегодня.

Его расчет был ясен для меня – ничтожество поднимал ставку. После нашего разговора он сделал это специально.

– О замужестве думать рано, – решительно заявила я. – К чему такая спешка? Вам еще нужно время, чтобы хорошо узнать друг друга. У меня к тебе просьба, – не торопиться.

– Хорошо, мама.

– Надеюсь, ты с ним не спала?

– Ну что ты, мама, – покраснела Наташа. В эту минуту она выглядела, ну просто как малое дитя.

– Я тебе верю, – сказала я, обняв ее. – Ты у меня прелесть. Ты пригласи его к нам на следующие выходные.

– Конечно, – воспрянула духом дочь.

Я поцеловала Наташу, осознав еще раз, что без меня она совсем беззащитна, и поэтому избавить ее от проходимца по имени Игорь, стало для меня задачей номер один.

С этой целью я решила не выходить на следующий день на работу. Оставшись дома, я ждала Игоря, и он не обманул мои надежды.

* * *

Едва Наташа уехала в университет, он появился.

– Что тебе надо? – спросила я, сделав вид, что понятия не имею о цели его визита. – Уж конечно не Наташа тебе нужна. Ты прекрасно знаешь, что она уже уехала. Так что тогда?

– Тебе лучше знать. Ты забыла о своем предложении?

– Нет, не забыла. Ну и что?

– Что что?

– Сколько ты хочешь?

– Я хочу от тебя услышать, ведь это твое предложение.

– Пять тысяч я готова тебе подарить, – с пренебрежением бросила я.

Он скорчил брезгливую гримасу:

– Фу-у-у, я не думал, что ты так дешево оцениваешь счастье своей дочери.

– Не умничай. Это моя цена. А сколько хочешь ты?

– Я хочу двадцать тысяч баксов, – выдал он, не моргнув глазом.

– Что?! – опешила я. – Ты, ничтожество, да за такие деньги я могу стереть тебя с лица земли!

– Ты меня не оскорбляй, пожалуйста. А не то я потребую больше.

– Неужели, – усмехнулась я.

– Я тебе кое-что принес. – Из сложенной газеты, которая была у него в руках, он вынул диск. – Я с детства люблю кино. И как истинный киноман я коллекционирую хорошие фильмы, которые сам и снимаю, так сказать, скрытой камерой. Тебе нравятся сюжеты снятые скрытой камерой? По телевизору их часто показывают. Порой такие забавные истории приходится видеть.

Игорь вставил диск в DVD-плеер и нажал на пульте управления кнопки.

На экране телевизора пошли кадры, заставившие меня затрястись: я увидела комнату Игоря, где мы, обнаженные, огульно занимаемся сексом – это были кадры той единственной моей ночи, проведенной с ним.

Меня прошибло холодным потом и я, как подкошенная, повалилась в кресло.

Чтобы усилить свое издевательство надо мной, он прибавил звук телевизора на полную мощь, и мои вопли из кадров заполнили весь дом.

Зрелище стало невыносимым, а я не могла это прекратить. Своей неожиданной омерзительной выходкой он сделал меня беспомощной – кадры шли, а я смотрела на них как парализованная.

– Какая страсть, – убрав звук, смаковал он действие на экране. – Ты посмотри, как ты отдаешься. Страсть просто бешеная! А какое мастерство! Какое трудолюбие! Сладкие воспоминания, не правда ли? Хорошая память останется. Может, повторим? Я был бы не против.

Во мне закипела неистовая злость:

– Ты больной! Тебе лечиться надо, подонок! По тебе дурдом плачет!

– Я вот думаю, Наташи нравится порно? – насмешливо произнес он.

– Такой порнофильм она нигде не увидит. Я не предполагал, что мне так пригодится мое увлечение снимать. – Он, наконец, отключил телевизор и DVD-плеер. – Мне кажется, что твое решение разлучить два любящих друг друга сердец стоит таких денег. И еще этот эксклюзивный фильм… Ведь ты получишь на него все права. А так знаешь, он может и в интернет попасть, где его с большим удовольствием посмотрят твои сотрудники и знакомые.

Этот проститут все же добился своего. Мне ничего не оставалось, как унять свой пыл и пойти у него на поводу.

– Твоя взяла, – сказала я. – Я тебе дам, сколько ты хочешь, но ты уходишь из нашей жизни навсегда.

– Это другой разговор. Хотя, очень жаль. Наташа будет страдать, конечно.

– Пускай это тебя не волнует. Где оригинал диска?

– У меня.

– Где у тебя?

– Здесь.

– Где здесь?

– В моей машине.

– Неси его сюда и получишь свое, – твердо произнесла я.

Игорь стоял как истукан. По-моему, он до конца еще не верил, что ему удастся вот так, одним махом, заполучить довольно-таки кругленькую сумму, которая, по всей видимости, была для него пределом его мечтаний.

– Надеюсь, с твоей стороны фокусов не будет? – произнес он, подтверждая тем самым мою догадку.

– Не беспокойся, я от своих слов отказываться не приучена.

– Тогда я несу? – осторожно спросил он.

– Неси, – с презрением промолвила я. – Но учти, если ты нарушишь договор, я тогда за себя не ручаюсь.

– Как можно? Никогда!

Выпроводив Игоря за диском, я достала из сейфа деньги и положила их на стол.

С деньгами я расставалась без сожаления, потому что была уверенна, что избавляю свою дочь от чудовища.

Распознав его сущность, я знала, что он свое слово сдержит и исчезнет из нашей жизни навсегда. И не потому, что в нем присутствовала доля порядочности, вовсе нет. Просто он отлично понимал, что ежели он нарушит договор, а терять в таком случае мне будет нечего, я сотру его в порошок.

Никогда не забуду его физиономию, когда он вернулся. Его облик заставил меня воспринимать его как жулика и ничтожного вымогателя, готового лизать мне пятки. От чувства гадливости к нему меня передернуло. И он, это убожество, мог стать супругом моей единственной и ненаглядной дочери. От такой мысли мне стало дурно.

Проверив диск, я дала ему лист бумаги, конверт и ручку.

– Пиши, – велела я.

– Что?

– Я продиктую. – Он не стал возражать и готов был писать. – Я стала диктовать: «Наташа, я уезжаю из города. Меня не жди и не ищи. Прости». – Написал?

– Написал.

– Поставь подпись и число. Да, и надпиши конверт. – Я дождалась, когда он закончит писать. – А теперь можешь взять свои деньги.

Сверкая глазами, Игорь распихал деньги по карманам.

– Ты не считаешь? – удивилась я.

– Я тебе доверяю. Если вдруг не хватит какой-нибудь сотни, то пусть это останется на моей совести.

– У тебя есть совесть?

Игорь развалился на стуле.

– Не мешало бы отметить наше соглашение, – с самодовольным видом сказал он.

– Незачем. Получил и топай! – с трудом сдерживая себя, выпалила я.

– Скажи честно, ты ревновала? Признайся, ведь ты была без ума от меня. Вот я, признаюсь, ты была лучшая у меня. Раз я отказался от твоей дочери, может, встретимся как-нибудь? После того, как я посмотрел диск, таким желанием загорелся к тебе.

– А не пошел бы ты подобру-поздорову! – рявкнула я.

– Жаль, очень жаль. Если бы мне пришлось делать выбор между тобой и твоей дочерью, я бы остановился на тебе. У тебя и фигура, и тело, и личико – что надо! А твоя Наташа так себе, серая мышка.

– Слушай, кто ты такой, чтобы обсуждать мою дочь, – приходя в ярость, сказала я. – Ты ее мизинца не стоишь. Все, давай отсюда! Языком будешь трепаться в другом месте!

– Ладно, не кипятись. Слушай, если ты не хочешь отметить наше соглашение, то дай хотя бы мне выпить. Так башка болит.

Я достала из бара бутылку коньяку и рюмку.

– Выпивай, и чтобы через минуту я тебя не видела.

Опустошив подряд три рюмки, он, наконец, встал.

– Все же ты напрасно не захотела, чтобы мы с Наташей были вместе. Я был бы всегда рядом и при случае мог бы и тебя обслужить.

– Пошел вон! – неистово закричала я.

– Передай Наташи привет. Скажи ей, что мне было хорошо с ней.

Этот ублюдок задел меня за живое.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Ничего, – двусмысленно ответил он.

– Ты хочешь сказать, что ты с ней спал? – Я подбежала к нему и схватила его за ворот пиджака. – Говори!

– Отпусти ты, – отпрянул он от меня. – Напугалась как, надо же.

– Так ты спал, урод? – настаивала я на его ответе.

– А если и спал, то что? Это что-то меняет? Вот родится ребеночек и без отца останется по твоей милости.

– Что?! – Я в ярости набросилась на него с кулаками. – Ты, дрянь, не можешь уйти, чтобы не кольнуть меня побольней!

Игорь оттолкнул меня от себя, и я сильно ударилась спиной о стену.

– Я имел ее, как и тебя! – злобно произнес он.

Не помня себя, ведомая ненавистью и отчаянием, я схватила со стола бутылку коньяку и со всего маху саданула ею по голове Игоря. Удар получился такой силы, что бутылка разбилась вдребезги – в моей руке осталось от нее лишь горлышко.

Игорь повалился на пол и остался там лежать, не подавая признаков жизни.

Несколько секунд я стояла в оцепенении. Столько же времени я наблюдала, как по полу растекалась кровь, которая выходила из-под правого виска Игоря, куда вонзился один из осколков от бутылки. Очевидно, этот кусок стекла, он с силой накрыл своей головой при падении.

После образовавшейся солидной кровяной лужи, я, выйдя из оцепенения, кинулась к нему и приложила руку на его пульс. Пульса я не нащупала, как и не заметила его дыхание. Все говорило мне о том, что я его убила.

Я обреченно признала его смерть.

В своем воображении я стала видеть свое ближайшее будущее – меня посадят и дочь останется одна. Желая оградить ее от одного, я втянула ее в другое: следствие, суд, сплетни, всякие подробности – всем букетом грязи умоется Наташа. И это с ее психикой!

От ожидавшей меня перспективы я пришла в бешенство, которое стала срывать на теле Игоря, с неистовством его колотя.

– Скотина, – кричала я, – тебе же дали деньги! Почему ты сразу не ушел, гадина?!

Я била его пока не обессилила. Затем, с моих глаз ручьем полились слезы. Я заплакала навзрыд – от досады и страшной несправедливости.

Выпустив из себя все слезы, я застыла в отрешенности, как безумная.

Уставившись на окровавленное тело Игоря, я безучастно сидела рядом с ним на полу. Я смотрела на него и не испытывала к нему ни жалости, ни ненависти – ничего. Казалось, что моя душа покинула меня, впрочем, как и сознание тоже. Можно сказать, что вместе с Игорем была мертва и я, с той лишь разницей, что он лежал, а я сидела. Наверно, я бы сидела так и сидела еще не один час, если бы не раздался звонок, который привел меня в чувство.

Я сняла трубку, звонила Наташа.

– Мама, я скоро буду, – сообщила она. – У меня не будет одной пары.

Я перепугалась.

– Когда скоро? – с трудом шевеля губами и языком, спросила я.

– Примерно через час.

«Как же, – подумала я, – если она застанет весь этот ужас, у нее будет истерика, а то и помутится ее разум!»

– Нет уж, – выпалила я, обращаясь к трупу, – тебе не удастся испортить мне жизнь!

Выпив половину бокала водки, я приступила к действию.

Опустошив все карманы Игоря, я взяла ключи от его машины и вышла на улицу, где не было ни души. Сев в машину, я загнала ее в гараж. Только в эти минуты я по-настоящему оценила свое умение водить машину.

Вернувшись в дом и завернув обмякшее тело Игоря в покрывало, я поволокла его по полу. Я ужаснулась количеству крови – кровяная полоса, что тянулась по полу за трупом, не редела и оставалась одинаково насыщенной на протяжении почти всех пройденных мною метров. И откуда только она лилась? Благо, что пол был паркетный, а не как в моем офисе – покрытый ковролином.

Игорь оказался тяжелым, и мне понадобились неимоверные усилия, чтобы дотащить его до гаража, где я поскользнулась и упала, измазав лицо еще теплой его кровью. Оставив труп, я кинулась в ванную и, пока смывала липкую кровь с лица, меня едва не стошнило.

Собрав весь остаток сил, я вернулась в гараж и забросила тело Игоря в багажник «восьмерки»: поначалу туловище, а затем, втиснула туда и ноги.

С некоторым облегчением я заперла багажник и гараж.

От волнения и перенесенной мною тяжести меня всю дико колотило, разве что только зубы не стучали у меня. Чтобы унять свою тряску, я стала бить себя по щекам, и угомонилась лишь тогда, когда почувствовала, что лицо горит огнем. Жар на лице стал распространяться по всему телу, отчего мои конвульсии несколько успокоились.

Взглянув на часы, я пошла действовать дальше. Чтобы успеть, до приезда Наташи, уничтожить оставшиеся следы убийства, у меня время было еще предостаточно.

Быстро собрав от бутылки все ее осколки, я так же быстро вымыла весь пол – на все про все у меня ушло не более десяти минут. Затем я уничтожила все, что вытащила из карманов Игоря, оставив ключи от его машины и квартиры, что вместе с двадцатью тысячами долларами положила в сейф. Туда же я бросила и записку, написанную Игорем для Наташи.

Оглядев несколько раз гостиную, прихожую и ванную, я не нашла ничего такого, чтобы это намекало бы на произошедшее в моем доме убийство.

Не желая того, я стала убийцей. Каково, а? Вот он – рок.

Я выпила еще водки и, едва опустившись в кресло, вспомнила о дисках. Вскочив как ошпаренная, я схватила диски и со злостью покидала их в горящий камин. От мысли, что я чуть было про них не забыла, у меня дико забилось сердце и застучало в висках.

Эта моя оплошность заставила меня самым тщательным образом все проверить еще раз, в результате чего тряпка, которой я мыла пол, тоже оказалась в камине. Поначалу, после уборки, я тряпку машинально ополоснула и оставила, но в результате моей последней проверки решила, так на всякий случай, и ее отправить в огонь вслед за дисками.

Я вновь присела, перевела дух.

Меня не покидало ощущение того, что осталась некая мелочь, которая указывала на Игоря, посетившего в этот день наш дом. А это для кое-кого прекрасная зацепка, чтобы его исчезновение связать со мной. Мне пришли на ум с десяток историй, где именно незаметные на первый взгляд мелочи, оставленные преступниками на месте преступлений, и выводили сыщиков, в конечном счете, на их след. Но я тотчас попыталась успокоить себя фактом того, что пришедшие мне на память примеры, взяты из детективного жанра кино и литературы – в реальной жизни не так-то все и просто. Это там все гении сыска, а здесь же – все иначе. Только и слышишь о нераскрытых преступлениях, так называемых, весяках. И, тем не менее, подобное самоуспокоение мне ничего не дало, к тому же оставалось самое трудное и главное – избавиться от трупа, да так, чтобы его никто и никогда не нашел. Самое страшное было еще впереди, а потому я продолжала нервничать, и водка помогала мне ничтожно слабо.