Текст книги "Сердце Дьявола 2"

7. Конец света. – Нулевая линия. – «Трешка» переезжает. – Жесткая зачистка.

«Трешка» заговорила следующим утром (23 июля). Мы только-только собрались в кают-компании и принялись за овсяную кашу, как она покашляла и спросила:

– Хотите на сладкое анекдот, только-только из Интернета вытащила? Ухохочешься! Шел, значит, домой выпивший муж одной строгой женщины. Все чин чином, в заднем кармане чекушка, на лечение припасенная. Гололед был, и он поскользнулся, и упал на мягкое место, да так неудачно, что чекушка разбилась. Дома мужик в ванную бросился, подлечил рану зеленкой, пластырем заклеил и спать тихонько лег, радуясь, что жена пьяным не застукала. А утром она ему говорит злорадно: Ну что, опять скажешь, что трезвый пришел? Да, – отвечает мужик. А жена спрашивает: А кто тогда зеркало в ванной зеленкой облил и пластырем заклеил?

Копы засмеялись; мы, хорошо знавшие анекдот, тем не менее, к ним присоединились.

– Посмеялись, а теперь поплачьте, – прервала смех "трешка" металлическим голосом. – Нашей Вселенной осталось существовать считанные месяцы, а может быть и дни. Пока я предполагаю ее летальный исход с вероятностью 55,8%, но интуиция мне подсказывает, что эта цифра гораздо выше.

– Интересные шляпки носила буржуазия… – нахмурился один из "баламутов". – А нельзя точнее установить, когда случится этот ваш Конец света? Хотелось бы загодя составить завещание…

– Ну, я не стал бы называть назревающее событие Концом света… Извиняюсь за высокопарность, но оптимистичнее было бы назвать его Началом Иного. Я имею смелость предполагать, что будущая Вселенная будет где-то четвертым или около того по счету вариантом…

– Вариантом!!? – раздалось сразу несколько голосов, и три из них были моими.

– Да… Генеральный пробует… И, видимо, первые варианты Вселенной его не устроили. И он решил начать заново. А каверны – это… это… Как бы вам объяснить… Понимаете, в этих кавернах наша бедная Вселенная выворачивается наизнанку. Знаете, в старину перелицовывали брюки… Так и наша Вселенная перелицовываться. Причем, интересно, что перелицовывается не только материя, но и время. Так что не удивляйтесь, если заметите, что оно ведет себя как-то не так.

– А что инициирует этот процесс? – спросил я только лишь затем, чтобы скрыть свою обескураженность.

– Этого я пока не знаю.

– Пока? – спросил Баламут только лишь затем, чтобы казаться невозмутимым.

– Да, пока. Меня необходимо перенести в Погреб и установить над колодцем. Через этот колодец проходит Нулевая линия. Поясню вам, что Нулевая линия, или космическая струна – это нечто такое, что вкупе с аналогичными линиями пронизывает всю Вселенную, как кровеносная система пронизывает ваш организм. Подключившись к ней, я все пойму и даже, может быть, все смогу.

– Значит зона проницаемости Худосокова или, как ты ее назвала, Нулевая линия – это нечто такое, что соединяет Землю со всей Вселенной? – спросил Борис.

– Да, – коротко ответила "трешка".

– Но, если мне не изменяет память, – начал я с сарказмом, – Земля вертится вокруг своей оси и вокруг Солнца, а Солнце движется куда-то согласно динамике Млечного Пути? И если это верно, то твоя Нулевая линия, во-первых, из-за вращения Земли закручивается, описывая коническую поверхность, во-вторых, делает то же самое, но в другой ориентации из-за вращения ее вокруг Солнца, в третьих…

– Ты еще забыл, что земные континенты взад-вперед движутся… – с не меньшим сарказмом ответил "трешка". – Конечно, все это трудно представить в вашем трехмерном сознании… И еще, вне всякого сомнения, Нулевая линия, ассоциируется у вас с чем-то наподобие телефонного кабеля или, ха-ха, с небесной скакалкой… Да, призвездно-припланетные части таких линий находятся в непрерывном разнонаправленном движении, но именно это движение относительно субсеквентного вакуума обеспечивает их энергетику…

Баламут почесал затылок.

– Но это еще не все, – продолжила "трешка" задумчиво. – С данной Нулевой линией совмещена так называемая "кротовая нора", по которой в доли секунды можно попасть в отдаленнейшие уголки Вселенной.

– В метановую атмосферу Юпитера, например? – ухмыльнулся Бельмондо.

– Можно и в метановую атмосферу. В истинном мире столько необъяснимого с точки зрения человеческой логики… И многое из этого необъяснимого вам, жителям ограниченного пространства, не нужно и неприемлемо ни с какого бока.

Баламут хотел еще что-то спросить, но "трешка" его прервала:

– Хватит разговоров, – сказала она сурово. – Несите меня к норе.

* * *

…Нас было девятнадцать и мы перенесли «трешку» без проблем. Сложнее было с проводкой электроснабжения, сетевых и иных кабелей, но трое Баламутов, в студенчестве подрабатывавших электриками, справились с этим. Ровно в полночь я включил рубильник и «трешка», окутавшись сиреневым туманом, вернулась к жизни. Думала она долго, ни на что не реагируя.

Отчаявшись хоть связаться с ней, мы решили идти спать и по одному потянулись к двери.

– Подождите, господа копы! – услышали мы голос "трешки", когда первый из нас прикоснулся к дверной руке. – Пришло время выполнить ваше задание. Подойдите ко мне и встаньте вокруг.

Хотя все это было произнесено тихим, отнюдь не приказным голосом, все копы, помимо наших девушек, направились к биокомпьютеру. Первым подошел Баламут Четвертый. И тут же растворился в раздавшемся облаке сиреневого тумана. Один только пистолет "ТТ", прятавшийся у него на спине под ремнем не растворился, а с глухим стуком упал на покрытый линолеумом пол. Затем растворились Третья и Четвертая Ольги. Я бросился к ним в безотчетном порыве, но руки мои скользнули по пустоте. А на ногу упал пистолет. Но я не растворился!

– Так-то лучше будет, безопаснее! – усмехнулась "трешка", когда копы поздних генераций исчезли все до одного. – Меньше народу – больше кислороду! Развелось тут бомжей с пистолетами. И откуда они только берутся? Вы знаете? Нет? А я догадываюсь…

– Догадываешься? – удивился я.

– Догадываюсь, догадываюсь, но пока ничего не скажу.

– А эти трое? – настороженно спросил Николай, имея в виду девушек, оставшихся с нами.

– Они не опасны. Любите их, и они ничего плохого вам сделать не смогут. Опасными будут те, которые…

"Трешка" осеклась.

– Что еще будут копы? – догадался я.

– Вполне возможно. Но вы не беспокойтесь, я вам сообщу об их появлении заранее.

– Понятно. Ну тогда мы пошли, – взяв Софию за руку, деловито повернулся к двери Баламут.

– Любить? – ухмыльнулась "трешка". – Хотите историю про любовь?

И, невзирая на то, что мы все удалились, принялась рассказывать анекдот на тему "Как не забеременеть".

* * *

Анализатор, внедренный в овалоид, показал, что он заполнен инертными газами и аммиаком. Организм ксенота мог некоторое время обходиться внутренними резервами окислителя, и Трахтенн решил проникнуть на таинственный объект. Сходив в инструментальный отсек за круговым резаком, он вырезал в овалоиде отверстие. Удивляясь своей инициативности, неизвестно как сохранившейся после приема внутрь ста с лишним кронов замедлителя, вон Сер полез в него (предварительно, конечно, посветив внутрь фонариком и ничего особенного не обнаружив) и очутился в небольшой рубке, по стенкам которой в разных направлениях распространялись кабели и трубопроводы. В переборке напротив вырезанного им отверстия виднелась задраенная дверь. «Похоже, я ищу приключений на серцало, – подумал Трахтенн, пристально ее рассматривая. – Или надеюсь напороться на нечто такое, что отвернет мой корабль от цели… Или уничтожит. Надо будет сегодня перед сном принять побольше выверителей поведения».

Открыв дверь, Трахтенн увидел ярко освещенное округлое помещение, в центре которого располагалось три высоких кресла. В них сидели безжизненные… ксеноты. Весь их вид (серый цвет слизи, нервный излом кручем, выпавшие ресницы и прочее), свидетельствовал о том, что они погибли в муках и в муках не физических, а душевных.

Бесстрастно констатировав этот факт, Трахтенн осмотрел рубку и через некоторое время пришел к твердому убеждению, что таинственный объект был создан не на Марии, и более того, не для ксенотского экипажа. Об этом в первую очередь говорили лежавшие повсюду скафандры странной формы. "Три неравновеликие конечности, приплюснутая голова, субцилиндрическое тело… – отметил вон Сер, рассматривая один из скафандров". В это время одно из существ застонало, Трахтенн мгновенно обернулся и увидел, что оно тщится что-то ему сказать. Придвинувшись, разобрал едва слышные слова:

– Опасность… Марии и… и вашей… Вселенной грозит опасность.

– От кого? – всколыхнулся вон Сер.

– От нас… четвертых хорланов… – выдавило существо и с ног до головы начало покрываться быстро углубляющимися и расширяющимися кавернами ярко-синего цвета. Такие же каверны покрыли и остальных хорланов. Через пятнадцать эхов от них ничего не осталось.

Огорошенный случившимся, Трахтенн не знал, что и думать. В чувство его привел тонкий свист. Кинувшись к месту, из которого он исходил, вон Сер увидел в стенке едва заметное (и увеличивающееся!) отверстие, сквозь которое в безвоздушное пространство уходила газовая смесь, наполнявшая овалоид. Через несколько эхов таких отверстий стало четыре.

Трахтенн был хорошо подготовленным астронавтом. Опрометью выскочив из овалоида, он герметизировал поврежденный отсек прежде, чем в него ворвалась космическая пустота. Малиновый от волнения, он бросился к Мыслителю за разъяснениями.

– Процессы перерождения Вселенной-3 начались повсеместно, – ответил ему тот. – В ряде участков пространства уже сформировались отдельные разновременные фрагменты цивилизаций Вселенной-4. Исследованный вами овалоид направлен на борт нашего корабля одним из наиболее развившихся таких фрагментов…

– С какой целью? – спросил вон Сер, чувствуя, что его задние кручмы стали дыбом…

– С целью остановить наш корабль, сохранить Синию, и дать своей Вселенной время развернуться.

– А что с овалоидом? – продолжал интересоваться вон Сер. – Почему он разлагается?

– Овалоид изготовлен из материала Вселенной-4, неустойчивого во Вселенной-3, – ответил мыслитель.

– А сейчас кораблю что-нибудь угрожает? – поинтересовался Трахтенн, уже успокаиваясь.

– Кораблю и ПВВВ – пока нет, – ответил Мыслитель. – А вот вам – да…

8. Семя Вселенной. – Звезды могут быть зелеными? – Ограничимся Солнечной системой.

На следующее утро (24 июля), вернее уже практически к обеду, мы столпились вокруг «трешки». Она молчала, но всем было ясно, что нам скармливается многозначительная пауза. Когда мы ею насытились по самые уши, «трешка» смилостивилась и заговорила.

– Сначала договоримся о терминах, – сказала она, явно играя роль убеленного сединами всезнающего академика. – В своем сообщении я постараюсь употреблять лишь известные вам слова и доступные образы. Итак, располагайтесь удобнее и слушайте. Скажу сразу, что мне удалось выяснить, что колодец с сиреневым туманом ведет к некой первичной сущности… К Душе Вселенной… Или к Вечному ее Семени. Когда Вселенная, мякоть этой сущности созревает и начинает приходить в негодность, Семя это начинает прорастать новой Вселенной. Происходит, образно выражаясь, реинкарнация, ибо новая Вселенная обладает Душой прежней… Или Душа прежней обладает новой Вселенной. Таким образом, реинкарнация – это свойство не только живых существ, но и Вселенной.

– Да уж… – проговорил Баламут, покачивая головой. – Ария "трешки" из оперетты Чарльза Дарвина "Происхождение видов"…

– И это Вечное Семя начало прорастать… – не обращая внимания на реплику Баламута, продолжила "трешка". Готовиться переход В3/В4. То есть второй по счету переход с момента сотворения мира.

– А первый? Когда был первый? – спросил я.

– В Первой Вселенной не было ни Земли, ни существ, напоминающих людей. А вот переход В2/В3 был мягким и завершился на горе Арарат. Ноя с его ковчегом помните?

– Шутишь? – спросил я на всякий случай.

– Конечно, – засмеялась машина.

– Кончай базлать, нам не до шуток! – прервал "трешку" Баламут. – Перескажи лучше все, что ты сказала, но, умоляю, без образов. Без семян, короче, и, тем более, вечных.

– Хорошо, – просто ответила "трешка". – Правда, без образов получится одна математика, а у вас, Николай Сергеевич, с первого класса по пятый курс были по ней в лучшем случае тройки…

– Кончай лапшу вешать, у меня от нее похмельный синдром в клиническом варианте, – покраснел Баламут. – Давай по существу, а?

– Если по существу, то в настоящее время я располагаюсь в своего рода синапсе, соединяющем нейроны вашей Вселенной с нейронами, извините за выражение, Потустороннего Мира. Когда я полностью разберусь в его строении и условиях функционирования, мы, скорее всего, сможем прекратить рост Вечного Семени, прекратить начавшийся перерождение В3/В4. Или… или даже управлять этим перерождением.

– Ты хочешь сказать… – первая пришла в себя Вероника, – что мы сможем создать новую Вселенную по своему вкусу?

– Ну, не совсем так… – ответила "трешка" самодовольно. – В природе все связано…

– А можешь ты сделать так, чтобы звезды в новой Вселенной были зелеными? – простодушно спросила Вероника, посматривая на свои ноготки, выкрашенные зеленым лаком.

– Можно попробовать…

– А уголовников и бандитов на Колыму? – спросил Бельмондо, не веривший "трешке".

– Это сложнее… – задумчиво проговорил машина. – Ведь уголовники и бандиты начались с того самого момента, когда один одноклеточный организм впервые съел другого. Но вполне возможно, что, контролируя Нулевую линию, можно корректировать историю – например, можно оставить Наполеона на Корсике, позволить Скобелеву взять Константинополь, сделать Ельцина трезвенником и так далее…

– Но ведь если ты переменишь что-то в начале Вселенной, то эти изменения могут, да что могут, непременно выразятся в будущем весьма непредсказуемым образом…

– Да, чтобы Ельцин родился трезвенником, в Землю обетованную вместо евреев должны уйти египтяне вместе со своим фараоном… А чтобы Америка продала России Калифорнию, Колумб должен открыть не Вест-Индию, а Северный морской путь… Но в принципе можно избежать далеко идущих последствий и соорудить Вселенную-4, аналогичную по многим параметрам существующей, но качественно лучшую с точки зрения моральных воззрений творцов, то есть нас. Дело в том, что далеко идущие последствия возникают при развитии Вселенных из одной точки. Если начать с нескольких заранее определенных точек и в нужные моменты времени, то процессы пространственно временной интерференции позволят нам внедрятся в ключевые события таким образом, что перемена будущего не будет кардинальной. Например, если в нужное время устроить взрыв сверхновой звезды в Крабовидной туманности одновременно с устройством парочки магнитных бурь на Солнце, непродолжительным потеплением в Северном полушарии Земли и обычным штормом в Центральной Атлантике, то корабли Колумба приплывут не в Америку, а в море Лаптевых… В результате великая европейская эмиграция будет направлена не в Северную Америку, а в богатейшие в сырьевом отношении Восточную Европу, Сибирь и Дальний Восток. Русские, находясь на фронте этого великого переселения, переселятся на Североамериканский континент и колонизируют его. Со временем им покажется, что земли у них слишком много и они продадут Калифорнию Западной Европе.

– То есть в принципе ничего не изменится, – усмехнулся Баламут.

– Ну да, – ответил "трешка". – Октябрьская революция все равно будет, правда в Америке…

– Послушай, "трешка", я так понял, ты нам предлагаешь поучаствовать в творении новой Вселенной? – спросил я, отчаявшись представить себе Жириновского, сенатора от штата Алабама, клеймящего по телевидению евреев, бессовестно завладевших Нью-Йорком.

– А почему бы и нет?

– В принципе можно попробовать… – пожал Бельмондо плечами.

Выражение лица у него было скептическим.

– Я чувствую, вы мне не доверяете… – почувствовала "трешка" отношение Бориса. – И это плохо…

– Да нет, доверяем, но парочка чудес превратила бы это доверие в дружбу и преданность… – сказал я первое, что пришло в голову.

– Будут вам чудеса… А теперь оставьте меня, мне надо поработать.

* * *

– И что же мне угрожает? – спросил Трахтенн у Мыслителя, роняя ресницы.

– Трудно ответить… – задумался Мыслитель, и вон Сер понял, что дело серьезно – впервые в его практике бортовой компьютер не ответил сразу.

Подумав 73,13 эха Мыслитель, заговорил:

– Ты, конечно, удивился, обнаружив в овалоиде ксенотов…

– Конечно.

– Этот интересный факт помог мне понять многое. И, в конечном счете, привел к обнаружению неизвестной ранее краеугольной сущности мироздания… Сущности, которая проявляется в триединстве пространства и времени, с жизнью… В общих чертах я постиг эту сущность всего 1135 эхов назад и пока не вполне готов…

– Короче, Склифосовский! – неожиданно для себя сказал Трахтенн. Эти слова были абракадаброй для любого мариянина, и он от изумления густо пожелтел.

– Да, да, конечно, – ответил Мыслитель бесстрастно. – Понимаете, любое живое мыслящее существо переходя из породившей его пространственно-временной системы в чуждую, вернее, в другую, постепенно меняет свой облик… То есть превращается в живое мыслящее существо, свойственное для нового окружения… Мы не знали об этом ввиду того, что по воле своих руководителей Марианская цивилизация отгородилась железным занавесом от своих соседей, гуманоидов Тройной Кракодобры и конической галактики 1453-89/438/11111…

– Чушь какая-то, – поморщил кручмы Трахтенн. – Ты хочешь сказать, что маринянин, попав в окрестности Кракодобры, станет ромбогубым баронетом, а в окрестности Синии – человеком?

– Да, это так.

– А если в пространственно-временной системе существует два типа гуманоидов?

– Исходя из особенностей выявленной мною краеугольной сущности это невозможно. Одна система – один гуманоид. Это фундаментальный закон мироздания. На блинарии может вырасти только блин…

– И, по-твоему, если на блинарию привить зеленую кракодобру, то она немедленно превратится в блин?

– Как ни странно, это так. И эти три ксенота, обнаруженные вами в овалоиде, вовсе не ксеноты… Они превратились в ксенотов, попав в нашу систему. И мне сдается, что такие превращения совершаются весьма просто, по крайней мере, в физиологическом плане. Я уже подготовил методику наблюдений вашего, Трахтенн вон Сер Вила, предстоящего превращения в человека.

– А почему они погибли? Я имею в виду тех троих из овалоида?

– А если бы вы, Трахтенн, превратились в ромбогубого баронета, много было бы у вас шансов выжить, не помешавшись?

Трахтенн представил себе ромбогубого баронета и содрогнулся. Мыслитель, довольный его состоянием, начал пространно рассказывать о разработанной им методике наблюдений, но Трахтенн его не слушал, он думал. Он был не глуп и сообразил, что жизнь его действительно в опасности…

9. Зеленые звезды. – «Трешка» контролирует. – Нам предлагают преисподнюю.

В столовой нас ждал накрытый к обеду стол. Повар, видимо, решил похвалиться своим искусством, и преуспел в этом – мы закончили с едой только через полтора часа. «Трешка» все еще работала, и Вероника предложила прогуляться на свежем воздухе. Это предложение поразило нас своей оригинальностью, и мы немедленно его приняли.

Стоял теплый летний вечер, близились сумерки. Ходить по горам после молочных поросят, плова и бешбармака никто не захотел и мы, усевшись на ближайшем пригорке, принялись любоваться малиновой зарей, быстро темнеющими облаками, горами, готовящимися ко сну… Когда стемнело, я разжег небольшой костерок, и еще с час другой мы сидели вокруг него, кто что вспоминая. Закончились наши реминисценции тем, что София, с улыбкой вспоминавшая о первой встрече с Баламутом ("бананы чистил, кофе с пенкой готовил"), подняла глаза к небу и вдруг замолчала. Мы вскинули головы и увидели на небосводе едва проступившие неяркие звездочки. Они были… зелеными.

Представьте чувства, охватившие нас… Восторг, испуг, ночная свежесть, мрачная красота спящих гор, неясность будущего – все смешалось.

– Это "Трешка… – пролепетала Вероника.

– Сегодня звезды в зеленый, завтра нас в черно-белую полоску… – проговорил Бельмондо, ища в карманах сигареты.

Баламут протянул ему пачку "Честера".

– Начнет чудить – останется без питания, то есть без электричества. Пойдемте к ней.

"Трешка" бесстрастно сказала, что к перекрашиванию звезд она не имеет никакого отношения. И что мы двоечники – звезды никак не могут окрасится одновременно, ибо свет от них идет к Земле от нескольких до многих тысяч лет. Сообщив это, она задумалась и, в конце концов, предположила, что цвет звезд поменялся в связи с изменениями свойств слоя элементарных частиц, выброшенных из Сердца дьявола.

– Это слой повел себя как зеленый фильтр, – сказала она чуть высокомерно. – И потому зелеными должны быть не только звезды, но и…

– Луна и Солнце? – догадался я. – Значит, сейчас на Земле паника?

– Да нет. Слой стал зеленым только над Кырк-Шайтаном…

– Это как-то связано с переходом?

– Да…

– А ты, как, разобралась в своем синапсе?

– Да, но надо еще поработать.

– Слушай, а если с тобой что-нибудь случится? Перегоришь, например? Или Баламут с перепоя выключит?

– Тогда Вселенная через пару недель разлетится в пух и прах вместе с Баламутом.

Голос "трешки" посуровел.

– Да не выключу я тебя! – смущенно заулыбался Николай. – Что, я дурак, что ли?

– Ты нам чудеса обещала… – поспешил я переменить тему разговора.

– Будут вам чудеса. Я уже придумала! Ад! Я вас отправлю в АД! Служащими, конечно. Там вы сможете мучить своих кровников, так долго, как вашим душам будет угодно. И вернетесь, когда захотите. Каково? Не слышу аплодисментов, переходящих в овацию.

Я похлопал Трешке. Она, довольная, продолжила:

– Больше всего люди боятся бояться. А мы с вами сделаем так, что каждый преступник, каждая сволочь будет всю жизнь бояться. Мы проведем рекламную компанию, проведем в Аду презентацию, и люди поверят в него, и он войдет в их жизнь. Боязнь неминуемой расплаты, не какой-то предполагаемой, а действительно неминуемой, вылечит общество, нескоро, но вылечит и вылечит естественным путем. Каждый человек, совершивший грех, получит почтовое уведомление о характере посмертного наказания. "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД! Господин Крутопрухов А.Г., сим уведомляем Вас, что за убийство г-жи Баламутовой Софии Васильевны, в девичестве Благоволиной, и отрока Баламутова Александра Николаевича Вашей ДУШЕ назначено 999 лет гигиены огненной, с последующей стерилизацией в жестком гамма-излучении. Ждем Вас с нетерпением!".

– А Крутопрухова ты придумала? – спросил Баламут, насупившись.

– Нет. Это тот мерзкий тип, который с твоей семьей разобрался. Зовут его Анатолий Григорьевич Крутопрухов, 1963 года рождения. Женат он на Клушкиной Валентине Николаевне 1972 года рождения, имеет двоих детей – Бориса 1990 года рождения и Светлану 1992 года рождения. Сейчас его после разборки собирают в реанимации Склифа. Ночью его "случайно" отключат от искусственной почки. Я предлагаю сделать его первым клиентом нашего Ада.

– Пойдет! – согласился Баламут. – А как ты его душу изловишь?

– Да все они в колодец-нору попадают. И распределяются в ней согласно своему состоянию. Да не вникайте вы в действительность! Вам легче будет оперировать привычными категориями.

Николай перешел в практическую плоскость.

– А где этот Ад располагается? – поинтересовался он, разминая руки.

– Как где? В норе, там места много…

– Понятно. А душу моего кровника нельзя в нем поселить? – осторожно спросил Бельмондо.

– Да жив он пока…

– Значит, нельзя… – расстроился Николай.

– Я не говорила, что нельзя… Для тебя лично я утащу душу убийцы из будущего, аккурат после его смерти и, соответственно, до реинкарнации…

– Из будущего? – удивился я.

– Нет, все-таки вы непроходимые тупицы. Путешествовали, путешествовали по прошлому своих душ, а ничего не поняли…

– Чего не поняли? – не обиделся Баламут.

– А то, что у души нет прошлого, настоящего и будущего в вашем понимании. Она существует одновременно во всех своих временных проявлениях.

– То есть Адам, Александр Македонский, Аладдин и я существуем одновременно?

– И да, и нет. Души ваши, то есть души Адама, Македонского и Аладдина существуют одновременно, ибо они часть единого целого.

– Чушь, лапшу вешаешь, – скептически сморщился Бельмондо.

– От тебя ничего не скроется! – засмеялась "трешка". – Но душу своего кровника ты все равно получишь, головой своей ручаюсь.

– У тебя их шесть, – засмеялся я.

– Всеми шестью ручаюсь, – твердо ответила "трешка". – Главное в жизни – это хотеть. И вообще, в колодце как нигде действует принцип "Если нельзя, но очень хочется, то можно"… Однако, ближе к делу. Как я поняла, вы не прочь поработать чертями в Аду?

– Да, – одновременно ответили Борис с Николаем.

– Нет, – сказал я.

Душу мою ели сомнения. А что если она просто хочет от нас избавиться? Мавры сделали свое дело, запустили ее, и могут теперь умереть?

– Нет? – удивилась "трешка" моему отказу. – Ты не хочешь заняться грехами своей бывшей тещи Светланы Анатольевны? Я ведь могу и ее душеньку в Аду нарисовать.

– Заняться грехами Светланы Анатольевны? – удивился я. – Да она ведьма! Она хозяйкой в твоем аду будет!

– Вот и прекрасно! – воскликнул "трешка". – Возьмете ее вольнонаемной. С утра пусть мучается, а с обеда помогает… Ведь Бельмондо с Баламутом наверняка сообразят для своих кровников широкую программу.

– Ладно, я подумаю, – пробормотал я, впрочем, уже предвкушая трогательную встречу с бывшей тещей, оставившей в свое время немало неизгладимых царапин в моем ливере. – А как души мучить научишь? Они же бесплотные?

– Для бесплотных душ – бесплотные орудия… Да, кстати…

Голос "трешки" окрасился злорадными нотками.

– Что кстати? – переспросил Бельмондо, заподозрив неладное.

– Я не хотела вам говорить…Сюрприз хотела устроить…

– Какой сюрприз? – заволновался уже я.

– Приятный, приятный, не беспокойтесь. Худосоков вас там дожидается.

– Он главный там, наверное… – насупился Баламут.

– Да нет, на общих основаниях.

– А как же с переходом В3/В4? – спросила Ольга. – Вы так Адом своим увлеклись, что забыли о главном.

– Я его контролирую, – важно ответил "трешка". – Теперь без моего ведома ничего не случится. А теперь идите!

– Погоди нас отправлять, – присел Баламут перед "трешкой". – Я хочу спросить и вот о чем… Ты нас не лоханешь? Твой Ад и в самом деле существует? Короче, настоящим он будет?

– Я вам удивляюсь! Вы говорите себе – вот это настоящее, это жизнь, а это – фикция, фантом, обман зрения. Тогда как на самом деле все наоборот. Жизнь – это обман зрения, жизнь – это второстепенное. Многие, кстати, религии совершенно справедливо это постулируют. Главное, настоящее, начинается за ней, за жизнью, за чередой жизней. Однажды, прожив миллионы жизней, твоя душа перестанет цепляться за плотские одежды и умчится в космос, умчится в безвременный вакуум и будет жить лишь воспоминаниями, переплетенными с воспоминаниями других душ… И будет смеяться, как она миллиарды раз боялась смерти, миллиарды раз дрожала за свою жизнь, как она миллиарды раз страдала из-за ревности, зависти, как она переживала свое уродство и неудачливость, как она верила шарлатанам, задорого продававшим то, что есть у каждого. И как она всеми силами оттягивала это чудесное владение всеми Вселенными, как она берегла себя, как по сути дела отказывалась от жизни, окружая себя забором из привычных вещей, людей и событий…

– Тень на плетень наводишь, – махнул рукой Баламут, не дав "трешке" закончить. – Ну ладно, если что будет не так, мы тебя из преисподней достанем.

* * *

Трахтенн был мариянином и летел спасать мариинскую цивилизацию. Спустя несколько грегов, ему суждено превратиться в человека. Превратившись, он, без сомнения, поведет себя как добропорядочный гражданин Синии… То есть с точностью до наоборот.

Короче, ему было о чем подумать. Но одно было ясным, как день – Мыслитель думать не будет. Он лишит жизни Трахтенна-человека. Вне всякого сомнения, в его программе предусмотрена возможность уничтожения капитана корабля в определенных нештатных ситуациях.

Трахтенн не хотел быть убитым. "А ведь время работает против Марии… – думал он, вглядываясь в свое отражение в настенном рефлекторе. – Против Марии и в пользу Нинон…"