Текст книги "Влюбленный"

10

Теперь мы сделаем с вами так, все как в кино. Не от того, что напишем о хорошем, а от того, что возьмем прием режиссеров, который мне очень нравится. Если бы не было этого приема, мы бы все ночи у экранов своих телевизоров или в жестких сиденьях кинотеатров с попкорном в руках и 3 Dочках на носу. Сидели бы под общий храп зала! (Ибо не все из нас совы, и не каждый в кино за кино ходит).

Фильм длился бы вечно, я вам доложу, если ни этот прием. А возможно, его бы попросту не было. Никто б не дал на фильм денег или его не успевали бы снять. Это был бы не фильм, а вечный сериал. Санта-Барбара была б это! Не могу сравнить с «Домом Два», ибо даже здесь он дает фору фильму, которого, слава Богу, благодаря этому приему, у нас нет.

Мы перемотаем весь однотипный, скучный сюжет, без которого, увы, не обошлась даже моя веселая гиперактивная жизнь. Жизнь – это животное (то ласковое, доброе, то гневится на тебя, рычит и кусает). И животное это стадное (думаю, ясно почему?)! Зебра это: полоса черная, полоса белая! И по белой тырадостно и быстро, к сожалению, скачешь, ничего не замечая, как дура-малолетка после школы домой, а по черной до боли медленно ползешь, как тюлень.

Так вот (перелистываем) шла череда других писем, и других, и других. Я рвал и метал, злился на неё, ибо она мне не отвечала, а это ни в её духе. Я звонил и никак не мог дозвониться. Месяц я из кожи вон лез, чтобы стараться быть с тем, кто ко мне в ответ ничуть не тянется. Месяц я добивался того, чего не добиться! Месяц, наконец, я думал о том, кто обо мне вообще не думал! Месяц мне снился тот, кого я во сне уж точно не мучил! Месяц я мечтал о том, кому мечтать обо мне удосужится только лишь после того, как я стану самым последним мужчиной на свете, и лишь при условии, когда во всем мире вдруг с того ни с сего поломаются все вибраторы!

И вот, наконец, через месяц я узнал через наших общих знакомых, что она уже месяц назад съехала со своей съемной квартиры ближе к учебе и вот уже месяц опять же тому назад сменила номер своего мобильного!

Естественно, я все принял на свой счет. Ведь я был эгоист! И я обиделся на неё. Я сделал столько попыток помириться, возобновить хотя бы нормальное общение, не говоря уже о дружбе, и все тщетно!

А может быть, думал я, она бы могла уже давно простить меня, и мы были бы счастливы с нею? Вот какие иллюзии я питал.

Она переехала в захудалый район города не потому, что у её родителей закончились money, они решили, что тут квартиру снимать дешевле, чем в центре города, нет! Все случилось именно потому, что она плюнула на меня и захотела от меня избавиться! Что стоит предкам найти новую квартиру для любимой дочери, конечно же, ничего! Она сменила номер не потому-то и потому-то (а может быть, даже за нее это сделал её оператор?), а просто не хочет видеть (на экране своего мобильного) и слышать меня!

Я был круглым идиотом! Я был смешон! Но… В свою защиту могу сказать одну вескую фразу: я был влюблен! И человеку в таком состоянии его души все простительно.

11

«Здравствуй, Ирина…

Знаешь, прости. Я же сам желал тебе в наступившем году, чтобы ни один мудак не портил твое настроение, а сам в итоге и являюсь этим мудаком!

Я хотел сделать тебя самой счастливой на свете, а в итоге сделал самой несчастной.

Какой же я привлекательный мужчина, если более не могу заставить тебя улыбнуться, но с избытком и бесперебойно доставляю боль. Какой я мужчинка, если только и делаю, что постоянно извиняюсь за свои поступки? Вот так:

«Прости меня, прости меня, прости…»

Я не потревожу тебя более!!!

До свидания, то есть, не видать мне более свиданий. Прощай!»

Я написал ей это письмо и решил навсегда уйти из её жизни. Ведь главное, чтобы любимый тобою человек был счастлив! Она будет счастлива! Хотя я не уверен, что она не будет грустить обо мне, ибо я искренне надеялся, что среди тысячи мужчин, я единственный в своем роде и возможно, она поймет это в конце концов, ибо от любви безответной гораздо ближе до любви взаимной, чем до ненависти. Ведь стокгольмский синдром о притяжении – это не выдумка? По крайней мере, я не хотел, чтобы с этим прекрасным человечком мы расстались врагами и вовремя ушел. Я точно знаю, между нами не было и впредь не будет никакой ненависти.

Говорят, что за любовь нужно бороться. Что счастливые пары проходят через все то же дерьмо, что и несчастные, но, видимо, это не наш случай. Я слаб, она устала. Нам пришел конец.

Говорят, что иногда это ужасно, что бывшие парни, влюбленные парни перестают добиваться своих дам. Может быть, это и правда, но в моем случае навязчивость и напор лишь все больше и больше расстраивали нервы моей принцессы. Как страшно было видеть мне на её глазах печаль, как страшно было видеть, что гаснут улыбки и вот уже давно не проясняются вновь. Я ушел для того, чтобы её смех вновь стал ей лучшим другом, чтобы высохли слезы, и щечки грел приятный румянец от комплиментов других мужчин. Я буду жить ради неё, она пусть живет для себя.

Москва, февраль 2012