Текст книги "Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса"

– Ну и?.. – глядел на него Дроздов.

– А что «и»? Всё как всегда. Этот фрукт, бизнесмен, созвонился со своей охраной и организовал небольшой вертолет. Не знаю точно, какой… может, даже такой, как этот.

– Подожди! А охрана?

– А что охрана? Трудно сотрудников заставить стрелять в безоружных гражданских. Нет, вверх они, конечно, постреляли и кричали, но на поражение никто не решился. Вот этот бизнесмен, вместе с женой и охранником, плюс пилот, улетели. Тут, понятное дело, тревогу объявили и преследовать бросились. А уж как на теплоход «Михаил Булгаков» им удалось попасть, не знаю.

– Слушай, а у кого-нибудь из тех, кто с бизнесменом в самолете был, симптомы есть?

Тамаев посмотрел на Дроздова, опустил голову, провел рукой по волосам и ответил:

– Семь человек уже в коме, еще двенадцать средней тяжести, у остальных почти у всех первые симптомы. Это я узнавал два часа назад.

– Твою ж дивизию! Значит, вероятность их заражения – девяносто процентов?

– Думаю, все сто, Олег Владимирович.

– Макс, а сколько прошло времени с их прилета?

– Четвертый час идет.

– Плюс часа два – два с половиной летели…

– Я понимаю, Олег Владимирович, что вы хотите сказать. По времени выходит, что бизнесмен и его жена должны уже умирать или в коме быть?

– Да. Только как они, идиоты, на теплоход попали?.. И где его пилот и охранник?

– Думаю, на эти вопросы ответит полковник Сукровин, – отозвался Тамаев и посмотрел вниз. – Уже подлетаем.

Вертолет завис над землей и плавно опустился на берег.

Дроздов ступил на землю, посмотрел на Волгу и глубоко вдохнул. В метрах трехстах от берега стоял красивый четырехпалубный теплоход, на борту которого большими буквами было написано: «Михаил Булгаков». Около двадцати полицейских были распределены по берегу.

– Ну привет, черт летучий! Я уже заждался тебя! – подошел к нему полковник Сукровин, улыбаясь и протягивая руку.

– Привет, Дмитрий Палыч, привет… – Дроздов пожал руку и, кивнув в сторону реки, добавил: – Какой красавец!

– Согласен, но есть одно но. Именно сейчас туристом на нем я бы быть не хотел, – ухмыльнулся Сукровин. – Ну что, пошли в мои хоромы?

– Какие?.. У тебя что, здесь дом?

– Нет, Олег Владимирович, это товарищ полковник свой бусик так называет! – вмешался в разговор Тамаев.

– А что, Дроздов… Я в этом микроавтобусе уже больше месяца живу, практически безвылазно! Меня скоро из дома выгонят, скажут: иди и живи в своем бусике! Ну, пошли! – И Сукровин направился в сторону черного микроавтобуса.

– Дмитрий Палыч, а мои где? – спросил Дроздов, залезая в машину.

– Твои там, чуть дальше. Я для них два автобуса раздобыл. Мухин тоже с ними. Ну что, сто грамм будешь? – подмигнул полковник.

– Ладно, давай, – согласился Дроздов. Посмотрел на стоящего на улице перед открытой дверью микроавтобуса Тамаева и добавил: – Макс, позови ко мне Костю моего.

– Хорошо, – ответил майор и пошел вдоль берега.

– Держи, – полковник протянул пластиковый стаканчик, на треть наполненный коньяком.

– Ну, будем здоровы! – Дроздов легонько чокнулся с полковником и залпом выпил.

– Во, Дроздов, ты даешь! Я только хотел речь сказать, как давно не виделись, а ты хлоп – и все! На шоколадку, закуси хоть. Как ты, Дроздов, эту гадость без закуски пьешь, я не знаю…

– Я?.. Да это кто бы говорил!

– Всё, Дроздов, реплики потом, – Сукровин быстро выпил и, отломив кусочек шоколада, бросил в рот. – Итак, Дроздов, приступим к делу. На, держи, тут всё. – Полковник открыл папку и передал ему.

– Так. Это капитан и помощники, как я понимаю? – Дроздов читал что-то с листа.

– Точно, правильно понимаешь. Волин Фёдор Иванович, пятьдесят девять лет, капитан. А это номер его сотового, – Сукровин пальцем показал цифры на бумаге.

– Ясно. Шадров Иван Сергеевич, сорок пять лет. Это, значит, старший помощник капитана. А это, я так понимаю, его номер?

– Угу, – кивнул полковник.

– И Назарецкий Алексей Алексеевич, тридцати четырех лет, помощник капитана. А сколько всего человек в команде теплохода?

– По штату должно быть сто двадцать один, но в этом рейсе сто семнадцать человек.

– Сто семнадцать?! – Дроздов хлопнул ладонью по лбу и, закрыв глаза, провел рукой по лицу.

– Понимаю, о чем ты подумал. Но это еще не все. На теплоходе сто шестьдесят четыре пассажира.

– Твою ж мать! – Он закрыл лицо руками и покачал головой.

– Да, Дроздов, да. В сумме двести семьдесят человек. Как ты будешь выходить из этой ситуации, я не знаю.

– Я подозревал, что у полковников плохо с математикой, потому как мозги уже старческие, – съязвил Дроздов. – Двести восемьдесят один человек, Дмитрий Палыч! И почему только мне выход искать из этой ситуации?

– А потому, Дроздов, что я лишь оказываю содействие. А решения принимаешь и приказы отдаешь ты. Да и мозги у меня уже высохли от этой службы, я ж полковник, – улыбаясь, ответил Сукровин.

– Здравия желаю! – заглянул в машину Мухин.

– Привет, Костя. Ну что, как там ребята?

– Нормально, Олег Владимирович. Карабас ждет команды.

– Значит, Костя, полицейских отсюда гони. На их место спецы Дмитрия Палыча встанут. Полицейские пусть на дальних подступах подъезды сюда перекроют. А бойцы товарища полковника закроют весь внутренний периметр, – сказал Дроздов и взглянул на Сукровина.

– Ну, надо так надо, – отозвался полковник.

– А Карабасу скажи, пусть ко мне подойдет.

– Да, Костя, и майору Шевченко передай, чтоб сюда подошел. Скажи, я зову, – добавил Сукровин.

– Костя, и организуй себе бинокль. Пусть у тебя будет. Как все сделаешь, вернешься сюда. Все понял?

– Понял, Олег Владимирович. Я пошел, – ответил Мухин и быстро зашагал прочь от микроавтобуса.

Дроздов вылез из машины и приблизился к воде. Большой, красивый теплоход, мечта многих туристов, стоял на воде в трехстах метрах от него, как что-то пугающее и смертельно опасное.

– Даже страшно представить, что там происходит… – подошел сзади Сукровин.

– Хорошего точно ничего. Вы их предупредили?

– О том, что вирус, нет. Сказали, чтоб они не поднимали из воды людей, но было поздно. Там три матроса помогали и несколько девушек – я так понимаю, официантки или кухонные работницы.

– Эту мразь, этого бизнесмена, расстрелял бы с большим удовольствием. Вместе с женой… Идиоты.

– Ты, Дроздов, просто маньяк. Хотя, если честно, понимаю.

– Это не я маньяк, Дмитрий Палыч. А такие, как этот бизнесмен, маньяки. Ведь объяснили всё по прибытии, сиди себе спокойно в обсервации. Нет, сука, не сидится. Мало того, что охранника своего подставил и пилота, так еще и кучу народа сейчас на грань смерти толкнул.

– Ты говори как есть, Дроздов. Он их всех убил, так правильней будет.

– Я все же надеюсь, что кто-то сможет уцелеть.

– Блажен, кто верует… – отозвался Сукровин, глядя на теплоход. – О, Шевченко идет. Пойду объясню ему, чтоб рассредоточились по берегу, – добавил полковник и отправился навстречу мужчине в снаряжении спецназа.

– Владимирыч, привет. Звал? – подошел сзади спецназовец, снаряжение которого отличалось от остальных.

– Привет, Карабас. Противовирусные костюмы взяли?

– Да, только машины дезинфекции еще в пути.

– Плохо. Во сколько они прибудут?

– Часа через три. Но у нас есть пара баллонов раствора. Мы на всякий случай взяли.

– А, вот это хорошо. Молодец, Карабас. Слушай сюда. Смотри, – Дроздов показал на лодки, стоящие у берега. – Берете три лодки, сажаешь в них по два-три бойца, и пусть выставляются на воде с того борта теплохода. Нам надо его окружить, чтоб исключить малейшие попытки покинуть его.

– Я понял, как скажешь. Расстояние?..

– Метрах в пятидесяти от судна. Костюмы пока не надевайте. Посмотрим по обстановке.

– То есть высаживаться на теплоход пока не собираемся?

– Да, пока подождем, посмотрим по обстановке и заодно машины химиков дождемся. И дай Мухину рацию с вашей волной.

– Хорошо, понял. Это всё?

– Да. И, Карабас, – Дроздов легко похлопал его по плечу, – ребятам объясни: на борту теплохода точно вирус.

– Понял, Владимирыч. Не переживай, ребята все с понятием, если надо, выполним, – ответил спецназовец и спокойно пошел к автобусу.

Дроздов вернулся к бусику, взял папку и, достав сотовый телефон, стал набирать номер.

3

Осеннее утро играло теплыми лучами солнца на палубах теплохода. Капитан стоял перед окнами рубки и невозмутимо курил трубку. Его внешнее спокойствие удивляло матросов, но придавало уверенности.

Он прошел по палубе перед рубкой к носу теплохода и посмотрел на берег. Отмечая для себя передвижения спецназа на берегу, приезжающие и отъезжающие машины, выпустил дым и снова легко затянулся.

– Знать, кто-то важный прилетел на вертолете. Вон как забегали все, – пробурчал Волин сам себе.

– Фёдор Иваныч, вы телефон оставили! – вышел из рубки старший помощник.

– Что там, звонил кто? – Он взял трубку.

– Да. По всей видимости, руководство. Наверное, хотят сказать «доброе утро».

– Шутник вы, однако, Иван Сергеич, – улыбнулся капитан и, посмотрев на экране телефона номер, нажал кнопку вызова.

– Фёдор Иваныч, вам чай или кофе сделать? – спросил Шадров.

– Кофе, если можно, – негромко ответил он и тут же начал разговор по телефону. – Здравствуйте, Александр Григорьевич, Волин беспокоит. Вижу, вы звонили. Да, в Тверской области на якоре стоим. А, знаете? Тогда, может, хоть вы объясните, что случилось? В том-то и дело, что никто ничего не объяснил… Да, в полном неведении. А, должны будут позвонить?.. Хорошо, понял. Да, подняли на борт мужчину и женщину с вертолета, упавшего в воду. Нет, я еще с ними не разговаривал. Не разговаривать?.. Почему?.. Никому из команды не разговаривать?.. А кто они? Я не понял. Всех, кто с ними контактировал, изолировать?.. Хорошо. Да, слышал. А чем вызвана такая необходимость, Александр Григорьевич?.. Чем?! Как?! Но это… Как же так?.. Это точно? Ошибки быть не может?.. Да, я понял. Да, конечно. Я понял. Да, до связи.

Он закончил разговор и, держа трубку в руке, стоял в полном оцепенении.

– Фёдор Иваныч, кофе! – подошел Шадров и протянул ему небольшую чашку.

– Какой, к черту, кофе?! Вы что, с ума сошли?! – вскипел капитан.

– Не понял. Что случилось, Фёдор Иваныч? – застыл в недоумении старший помощник.

– Так, спокойно. Надо успокоиться. Да, успокоиться… – не обращая внимания на Шадрова, негромко говорил капитан.

– Простите, Фёдор Иваныч, вы себя успокаиваете или мне команду даете?

Капитан посмотрел на него и уже спокойно добавил:

– Скоро успокаивать придется нас всех.

– Что случилось, Фёдор Иваныч?

– Иван Сергеевич, всю команду отправить строго по каютам. Всякое движение по судну запретить. Смена, которая стоит на вахте, остается работать без замены, до особого распоряжения. Пассажирам находиться в каютах и не выходить без разрешения. Всякое хождение по теплоходу запретить.

– Да что случилось, Фёдор Иваныч?.. Вы можете объяснить, что произошло? Москва вас чем-то напугала?

– Иван Сергеевич, дорогой, делайте как я сказал. У нас такие проблемы, что ни одному врагу не пожелаешь… На борту теплохода вирус.

– Какой вирус?

Волин посмотрел старпому прямо в глаза, подошел ближе и понизил голос:

– Тот самый, от которого уже умерли миллионы во всем мире.

– Как?.. Откуда?.. Это точно? Откуда известно? – двумя большими глотками допив свой кофе, спрашивал Шадров.

– Москва врать не будет. Сейчас нам будут звонить и инструктировать, что делать. Понятно только одно. Те мужчина и женщина, которых мы подняли на борт, инфицированы и сбежали из обсервации.

– Твою ж… – Старпом провел рукой по волосам.

– Фёдор Иваныч! Фёдор Иваныч! – поднялся на площадку и шел к ним Алексей.

– Не подходить! Стой там! – крикнул капитан, чем заставил помощника резко остановиться.

– Что случилось?! – оглядевшись вокруг, спросил Назарецкий.

– Говори оттуда, Алексей! – громко сказал Волин, потом посмотрел на старшего помощника и добавил: – Иван Сергеевич, а вы объявите всё, что я сказал, по судну и закройтесь в своей каюте. И дайте уже мне мой кофе. – Он протянул руку и взял из его рук чашку.

– Стой на месте! – закричал Шадров, видя, как Алексей сделал к ним еще два шага.

– Да что происходит, в конце концов?! – непонимающе смотрел на них Назарецкий. – Фёдор Иваныч, объясните, что случилось! Там этот мужик спасенный орет как ненормальный, вас требует! Что с ним делать?..

– Вот оттуда и говори. Чего он хочет?

– Так он просит таблетки от температуры и хочет с вами переговорить. А почему мне нельзя к вам подойти? Разговаривать на расстоянии десяти шагов очень неудобно.

– Алексей, я тебе все объясню, только не нервничай и не психуй. Постарайся отнестись спокойно, – сказал капитан и посмотрел на старшего помощника. – Иван Сергеевич, идите и делайте, как мы определились. Потом общаемся по сотовым.

– Я понял, – ответил Шадров и быстро пошел в рубку.

– Алексей, подойди на три шага, – допив кофе, сказал капитан.

Ничего не понимая, Назарецкий сделал три шага и остановился, ожидая объяснений.

– Алексей, на борту теплохода вирус. Любые передвижения и контакты на судне запрещаются. Всем необходимо пройти в каюты и ждать моих распоряжений.

– Какой вирус? Вы что, хотите сказать, что?.. – В глазах Назарецкого появился страх. – Нет. Не может быть. Откуда?

– Может, Алексей, может. Мужчина и женщина, которых мы подняли на борт, больны.

– Что?! Откуда это известно? Значит, они не террористы?.. Это точно?

– Точнее не бывает. Ты лучше скажи: ты с этим мужиком контактировал?

– Я?! О черт! Сука! Что теперь делать?! Фёдор Иваныч, что делать?!

– Спокойно, Алексей, спокойно.

– Да какой, к черту, спокойно! Вы что, не понимаете, что нам всем тут конец?! У-у, мразь! Я его убью!

– Алексей, ты с ним контактировал?

– Да! Да! Да! Матрос Жулин сказал, что он ругается и капитана требует! Я в дверях каюты с ним разговаривал! У-уу, вот что сейчас делать? – заметно нервничая, стал ходить по палубе Назарецкий.

– Алексей, успокойся. Пока еще не ясно, заразился ты или нет.

– Успокойся?! Да это вы, Фёдор Иваныч, можете быть спокойны, потому что не контактировали с ними! У него жена кашляла в каюте! И, между прочим, это вы виноваты во всем этом!

– Ну ты даешь, Алексей. Ты еще скажи, что я этот вирус изобрел.

– Да?.. А почему вы не остановили судно и не легли на обратный курс сразу после получения предписания из Москвы? Если бы вы это сделали, мы бы не встретили этих зараженных! – Назарецкий ходил по палубе, активно жестикулируя.

– Возьми себя в руки, Алексей! Прекрати эту панику. А то ты сейчас обвинишь меня во всех смертных грехах человечества! Я же не обвиняю тебя, хотя это ты дал команду поднять их на борт. Успокойся! Ты помощник капитана, поэтому, будь любезен, веди себя подобающе!

– Всё. Хорошо, хорошо, я спокоен. Фёдор Иваныч, а что, может, таблетки какие принять… ну, для профилактики? Что там по телику говорили? – Назарецкий остановился, обхватил голову руками и обреченно произнес: – Какой я идиот… Зачем я пошел с ним разговаривать?

– Алексей, спокойно. Лучше вспомни, кто еще с ним контактировал из команды.

Волину хотелось подойти и по-отцовски успокоить парня, но он понимал, что этого делать нельзя. Боль и страх, которые переживал сейчас Алексей, были видны капитану. Он не мог только ощутить того, что творилось внутри этого молодого мужчины.

– Черт, ничего на ум не приходит. Вы не помните, Фёдор Иваныч, что там по телику советовали принимать для профилактики?.. Может, витамины какие?

– Алексей, ты меня не слышишь. Вспомни: кто из команды контактировал с ними? – повторил капитан.

Послышалась мелодия сотового телефона, и он принял вызов.

– Слушаю. Да, Волин Фёдор Иванович. Кто?.. Да, мне сказали, что должны будут звонить. Да, я понял, подполковник Дроздов Олег Владимирович. Не могу сказать, что приятно познакомиться…

Капитан увидел, что Назарецкий посмотрел на него с интересом и стал что-то показывать жестами.

Волин чуть отстранил трубку и негромко спросил:

– Чего ты?

– Пусть вытаскивают нас! Мы еще не заболели!

Капитан махнул рукой и продолжил разговор:

– Да, слушаю вас. Тут отвлекли немного. Да, нам сообщили. Это точно? Сколько человек контактировало?.. – переспросил он и посмотрел на Алексея. Тот показал раскрытую ладонь. – Пять человек. Да, изолированы. Все по каютам, и пассажиры тоже. Всё понимаю. Бизнесмен? А, он бизнесмен?.. Сволочь он, а не бизнесмен! Вроде нормально, только у жены его температура подскочила, но он грешит на то, что искупались в холодной воде. Я понял. Олег Владимирович, но вы же понимаете, если он начнет ходить по теплоходу, то как его остановить, если все будут по каютам? А останавливать его силой никто не захочет… Ясно. А, вы ему позвоните? Трубку?.. Ту, что скинули с вертолета?.. Хорошо, понял. Олег Владимирович, сколько это может продлиться? Сколько?! А как же люди в каютах без еды? Да и вода только та, что в кранах. Потерпеть? Получается, вы нам отводите… – Волин задумался, потом продолжил: – Да, я понял. Все началось и закончится сегодня. Не успокаивайте меня, я далеко не мальчик. Это ваши люди на лодках проплывают? А, значит, окружаете нас. Все понятно. Олег Владимирович… Судя по званию, вам слегка за сорок? Вот видите, а мне без трех месяцев шестьдесят. Поэтому я избавлю вас от различных объяснений. Многое я уже понял, просто сложно поверить в происходящее. Хорошо. Все, что вы просили, сейчас сделаем. Вахту станет нести только моя смена, остальные будут по каютам. Олег Владимирович, долго на якоре стоять не сможем: течение и ветер не дадут. Нам надо куда-то пришвартоваться. Почему исключено? Я вас понимаю, но если ветер усилится, то судно может закрутить. Будете решать по ситуации? Ладно, я вас понял. Все, до связи.

Он закончил разговор и посмотрел на помощника.

– Почему вы не потребовали, чтоб они нас вытащили отсюда?! – стоя в пяти метрах от него, громко спросил Назарецкий.

– Алексей, иди в каюту и держи связь по сотовому. Только сначала вот эту трубку отнеси тому… спасенному.

– Что?! Его убить надо, а не трубки носить!

– Отнеси, оставь у дверей, ему позвонят. – Капитан положил мобильник на палубу и отошел на три шага.

– Да, Фёдор Иваныч… Я чувствую себя прокаженным.

– Алексей Алексеич! Алексей Алексеевич! – поднялись на палубу два матроса. – О, Фёдор Иваныч!

– Почему не в каютах?! – громко спросил капитан.

– Жулин, Касперов, стоять! Не подходить! Не подходить, говорю! – закричал Назарецкий.

Парни остановились, непонимающе глядя на Алексея. Они переглянулись, и один из них сказал:

– Фёдор Иваныч, там этот мужик вышел и ищет вас по теплоходу. Он спрашивал, где у нас врач и лекарства.

Назарецкий повернулся и посмотрел на капитана. Волин стоял в нерешительности, мучительно обдумывая решение.

– Жулин, Касперов, быстро к себе в каюту и не выходить! – резко бросил Алексей, потом подобрал трубку и пошел к трапу с палубы.

– Правильно, Алексей! Верное решение! – крикнул ему вслед капитан.

– Сам знаю! – не оборачиваясь, бросил помощник.

Злясь на капитана и недовольно бурча себе под нос ругательства, он спустился на среднюю палубу. В носовой части средней палубы стояли несколько матросов и две официантки из ресторана. Он остановился у лестницы, глядя на них.

– Алексей Алексеич! – двинулись они к нему.

– Назад! Назад, говорю! Стойте там! Почему не в каютах?! – громко спросил Назарецкий.

– А это что, правда? – сказал один из матросов.

– Ты про что, Кузнецов?

– Ну, про то, что по громкой связи объявил старпом, Иван Сергеевич.

– А что он сказал?

– Так… что на теплоходе вирус.

– И?..

– Что «и»?

– Что еще он сказал?

– Ну, чтоб все закрылись по каютам.

– Вот, Витя. Тебя, кажется, Витей зовут?

– Да.

– Ну так вот, мужики, давайте по каютам. И не выходить до команды! Это понятно?!

– Да, но там пассажиры гудят, – показал в сторону кают третий матрос.

Назарецкий осторожно прошел и встал в проходе. В длинном коридоре у дверей кают стояли семь или восемь человек и что-то живо обсуждали. Увидев его, все устремились к нему.

– Стоять! Не подходить! – закричал Алексей и потом, чуть понизив голос, но громко спросил: – Почему не в каютах?!

– Так! Вы кто, капитан?.. – От группы отделилась женщина лет сорока и направилась в его сторону.

– Оставайтесь на месте! – потребовал он.

Потом обернулся и увидел, что матросы убежали.

– Скажите свою фамилию и должность! Мы будем писать претензию на ваши действия и организацию тура! – Женщина остановилась и приготовилась что-то записать в маленький блокнот.

– Что? Какого тура?.. Вы что, ненормальные?! Вам сказано было закрыться по каютам! На теплоходе есть зараженные новым вирусом!

Стоявшие сзади женщины пассажиры недовольно загудели.

– Перестаньте нас запугивать! Назовите свою должность! – требовала женщина.

– Вы что, не слышите меня?! Вам надо закрыться по каютам!

– Перестаньте говорить ерунду! Вы решили сорвать нам круиз?! Придумали тоже, вирус. Лучше бы придумали что-то реальное! – стал кричать из группы мужчина лет пятидесяти.

– Вы отказываетесь называть свою должность и фамилию? – смотрела на него женщина.

– Назарецкий Алексей Алексеевич, помощник капитана! – представился он и тут же продолжил: – Поймите, это не шутка! Это действительно опасно! Закройтесь в каютах!

– Так, где капитан? Почему он не соизволит поговорить с нами?! – крикнула другая женщина.

– Кстати, вам не кажется, что вы затеяли свои учения не вовремя?! – громко спросил мужчина лет сорока.

– Я прошу вас, услышьте меня! Это все очень серьезно и опасно! Это не учения! Это все правда! – Назарецкий кричал, чтобы заглушить обсуждения и разговоры пассажиров.

В это время из кормовой части теплохода на среднюю палубу поднялся крупный мужчина лет шестидесяти в синем махровом халате. Алексей узнал его. Это был именно тот, кого они спасли. Он стоял сзади группы возмущенных пассажиров и, слегка покашливая, смотрел на них.

Когда мужчина двинулся по коридору, Назарецкий закричал:

– Идиоты! Вы все идиоты! По каютам!

– Что вы себе позволяете?! О вашем хамском поведении я напишу в прокуратуру! – возмутилась женщина с блокнотом.

– А ну, расступились! – Мужчина протиснулся сквозь группу пассажиров и направился к Алексею.

– Стойте на месте! Не подходите! – крикнул Назарецкий.

Мужчина обошел даму с блокнотом и сделал еще два шага. Глядя на Алексея, он громко спросил:

– Где капитан?! Где ваш врач?! У моей жены температура, мне нужны таблетки. Почему теплоход стоит?

– Спокойно! Не приближайтесь! Возьмите трубку, вам позвонят! – Назарецкий бросил ему сотовый телефон и отступил на два шага назад.

– Кто позвонит?! – поймал трубку мужчина.

– Вернитесь в свою каюту. Я сейчас найду врача и возьму таблетки. Я сам их принесу! – Алексей лихорадочно соображал, чем еще можно убедить мужчину вернуться.

Пассажиры возмущались и бросали реплики в сторону помощника капитана.

Трубка в руках мужчины завибрировала. Он принял вызов и крикнул:

– А ну, тихо!

Все сразу замолчали, и только одна из женщин шепотом выказывала свое недовольство. Мужчина приложил трубку к уху и стал разговаривать:

– Слушаю. Кто?! Какой Дроздов?.. И что? Ну и что, что из ФСБ? – он усмехнулся и демонстративно показал Алексею на трубку. Потом, явно перебив собеседника, стал говорить: – Слушай, подполковник, я сейчас позвоню твоему генералу, и ты сам приплывешь на эту посудину и заберешь меня и мою жену. У меня такие люди в друзьях, что тебе и не снилось. Я не собираюсь выполнять твои бредовые требования!.. Это ты меня послушай! Я чувствую себя нормально, а жена после купания в холодной воде простудилась. Ей нужны лекарства и врачи. Что?! Ты кого пугаешь?! Ты меня, Михаила Штельмаха, пугаешь?! А я тебе говорю, мне необходимы лекарства для жены! Я не собираюсь сидеть в этой консервной банке и ждать, когда вы там наиграетесь. Я заплачу такие деньги, что мне привезут какие надо лекарства. А, я понял, ты один из них!.. Сколько тебе обещали? У меня крыша поехала?! Это у вас там крыши поехали, если вы подумали, что сможете так просто у меня все забрать! Что?! Ну, считай, подполковник, что ты уже не работаешь! Я зараженный?! Это ты, подполковник, больной! Я сейчас дозвонюсь своей службе безопасности, и за мной прилетят, два, а если надо и три вертолета! Да пошел ты! Я найду тебя, подполковник! Ты не представляешь, что тебя ждет! – закончил разговор Штельмах.

– Ну что, поговорили? – спросил Алексей.

– Да пошел он! Где капитан?

– Я прошу вас, вернитесь в каюту, – повторил Назарецкий. – Я сейчас сам принесу вам медикаменты.

– Слушай… – Штельмах обернулся, снова посмотрел на Алексея и спросил: – А где все?

В длинном коридоре средней палубы стояли только он и помощник капитана.

– Пассажиры, когда услышали ваш разговор по телефону, сразу разошлись. Я прошу вас, вернитесь и вы в свою каюту на нижней палубе.

– Слушай, парень, если ты поможешь мне, я сделаю тебя капитаном этой посудины. А захочешь – куплю теплоход, и ты будешь моим личным капитаном. Ты просто не представляешь, какие двери перед тобой откроются! – Штельмах сделал три шага вперед.

Алексей отступил к винтовой лестнице, ведущей вниз, на главную палубу. Он мельком бросил взгляд через металлические поручни лестницы и увидел какое-то движение внизу.

– Я прошу, вернитесь в свою каюту, – снова попросил он.

– Парень, да пойми ты, я не больной. Послушай меня: они всё это замутили, чтоб прибрать мой бизнес. Им нужны мои деньги. Я это сразу понял.

Штельмах остановился в пяти шагах от помощника капитана и прислонился к стене. Он тяжело вздохнул и посмотрел на Алексея. Крупные капли пота выступили у него на лице.

– Вам плохо? – спросил Назарецкий.

– Устал я что-то. Одна нервотрепка с вами со всеми. Пойду выберусь на воздух. – Штельмах провел ладонью по лицу, медленно прошел мимо винтовой лестницы к двери и затем на правый борт теплохода.

Алексей облегченно выдохнул и подошел к двери, глядя на Штельмаха через стекло. Звук шагов на лестнице заставил его обернуться.

– Елена Анатольевна, а вы почему не в своей каюте? – повернулся он к женщине лет сорока.

– Ой, Алексей. Так ребята сказали, что можно взять что-нибудь из еды. Неизвестно же, сколько мы простоим, – виновато ответила женщина, держа в руках пачку чая, печенье и две шоколадки.

– Боже мой! – Назарецкий смотрел на нее с укором. – Благодаря таким, как вы, Елена Анатольевна, и другим, мы простоим недолго. Очень скоро наш теплоход превратится в плавучий морг!

– А что я такого сделала? Ребята себе брали, и я взяла.

– Елена Анатольевна, вы же взрослая женщина!

– Спасибо вам, Алексей, что вы так ненавязчиво напомнили мне о моем возрасте. Но я замечу, что ненамного старше вас.

– Да я не к тому! Я о том, что вы, как взрослый человек, должны быть примером для остальных. Как только поступила команда, надо было тут же закрыться в каюте.

– А вы сами почему не закрылись?

– Вы не забыли, что я помощник капитана?.. На нас лежит ответственность за всё и за всех. Идите к себе, Елена Анатольевна. И ждите команды по громкой связи.

Алексей повернулся, чтоб посмотреть на Штельмаха, но того уже не было у поручней. Послышалась мелодия сотового. Он достал телефон.

– Слушаю, Фёдор Иваныч. Я на средней. Да, передал. Ему позвонили, но, как я понял, разговор не получился… Фёдор Иваныч, тут проблемы. С этим Михаилом Штельмахом контактировало много пассажиров. Да, это его фамилия. Пассажиры?.. Так создается впечатление, что они все идиоты. Они думают, что идут учения. А этот Штельмах ходит по теплоходу и вас ищет. Да, ему еще таблетки нужны от температуры. Нет, не у него, у жены. Хорошо. А Шадров где? А, закрылся у себя… Ну правильно, это меня можно в расход пускать, а старпом должен в каюте сидеть. Ладно… Фёдор Иваныч, команда, по всей видимости, разграбила бар и ресторан. В каком объеме, сказать не могу. Я еще там не был. Да, еды себе в каюты понабирали. С кем, у кого контакты были, не знаю. Мой номер дали?.. Ну ладно, пусть звонят. Я сам их спрошу, собираются они нас вытаскивать или нет. А-аа, вы сейчас сами выступите по громкой?.. Да, это надо. Может, ваши слова подействуют. Хорошо… Я тогда к себе продвигаюсь. Хорошо, до связи!

Алексей спрятал трубку в карман темно-синего форменного кителя и спустился по винтовой лестнице на главную палубу. Пройдя по коридору, он увидел у стойки оформления пассажиров четырех официанток.

– Вы почему не в каютах?! – крикнул он.

– Ой! – вскрикнула одна из девушек, и все обернулись в его сторону.

– Здравствуйте, Алексей Алексеич! – сказала другая, когда он остановился, не доходя до них шагов десять.

– Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! – прозвучал мужской голос из динамиков громкой связи судна. – Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! Обращаюсь к команде корабля и пассажирам. Мы попали в сложную и страшную ситуацию. На борту теплохода, возможно, оказались люди, инфицированные новым вирусом. В связи с этим на теплоходе введен строгий карантин. Все передвижения запрещены. Всем членам команды приказываю закрыться в каютах и не выходить на палубы. Всех пассажиров убедительно прошу оставаться в каютах и ждать указаний по громкой связи. Находиться на палубах значит подвергать опасности себя и других. Еще раз повторяю. Всем соблюдать строгий карантин, все передвижения по теплоходу запрещены. Прошу всех отнестись к вводимым мерам серьезно, с пониманием, что мы несем ответственность не только за себя, но и за других. Я надеюсь, что сложившаяся ситуация разрешится в ближайшие два-три часа и мы сможем вернуться в Москву. Всем нам силы духа и удачи!

– Почему не в каютах? – Алексей нарушил молчание и повторил вопрос.

– А это что, всё по-настоящему? – смотрела на подруг и Назарецкого одна из девушек.

– Так наверное… – отозвалась другая.

– Еще раз спрошу, если не слышали, – повысил голос Алексей. – Почему не в каютах?.

– Сейчас Маринка подойдет, и мы все вместе пойдем, – улыбаясь, ответила третья девушка.

– Вы что, совсем ничего не соображаете?

– А что, Алексей Алексеич, вместе веселее. Никто же не знает, сколько это все продлится, – поддержала подруг четвертая девушка.

– Подождите. А вы что, все вместе собираетесь сидеть в одной каюте?

– Ну да…

– Так, никого не ждать! – закричал Назарецкий. – Быстро по своим каютам! И не выходить без команды капитана!

Девушки испуганно посмотрели на него и рванули бегом по проходу.

Алексей прошел к кормовой части судна и увидел спускающихся по лестнице людей. Он спрятался за выступ обшивки стены и замер. Когда девушка и парень ступили на главную палубу, он вышел и спросил:

– Митрохин! Это что такое?! Почему не в каюте?..

– О, Алексей Алексеич… – матрос замялся.

– А ты, Марина, почему по теплоходу гуляешь? Что несете? – Назарецкий глазами показал на пакеты в их руках.