Текст книги "Шпион"

– Я уже заждался. Думал, ну когда же кто-нибудь из Халов наконец соизволит явиться? – с насмешкой произнёс альбинос. – Капи должны показать вам указ императора, а вы должны передать источник. Теперь он официально принадлежит Капи. А Сорахашер, в свою очередь, находится незаконно на нашей территории. И если вы не уберетесь…

Он не договорил, вместо этого протянул Зунару большой конверт, тиснённый по краям золотым узором.

Зунар, нарочито заведя руки за спину, конверт не принял.

– Незаконно находитесь здесь вы, – холодным тоном произнес он, – к тому же Капи нарушили все правила мирной делегации. Почему вы явились с оружием и почему не сообщили о своем прибытии заранее? И да, изменились обстоятельства, Вайно. Этот документ не может быть действительным. У источника Игал и прилегающих территорий есть законный владелец.

Альбинос сузил глаза, опустил конверт, по бледному лицу скользнула злая улыбка.

– Что вы уже придумали, Халы? Все из рода Игал мертвы! И уже многие-многие годы как. У источника Игал нет владельца. А так как наш источник уничтожил пожиратель, мудрый Амар Самрат был щедр и милостив к Капи и в качестве компенсации отдал нам этот. И вот тому подтверждение, – он снова протянул конверт.

Зунар сделал вид, что не видит конверт.

– Как оказалось, – спокойно заговорил он, – Азиз Игал выжил. Лао Зуампакш привёз его к нам как раз вчера.

Лицо Вайно перекосило то ли от возмущения, то ли от удивления.

– Выйди, Азиз! – крикнул Зунар.

Башад подтолкнул меня в спину и сам зашагал следом. Народ удивлённо замолк, разглядывая меня.

– И почему мы должны верить, что это Азиз? – возмутился Вайно, но судя по голосу, он был растерян и такого подвоха не ожидал: – Где доказательства, Хал? Это бред. Азиз Игал погиб вместе с родителями!

– Как видишь, оказалось, что нет. У него родовой медальон наследника. Он ракта, и он отзывается на имя Азиз. А ещё к вечеру у нас будут результаты генетической экспертизы, которая подтвердит, что это именно Азиз Игал и никто иной.

Люди Капи возмущенно загалдели. Вайно разозлился не на шутку, лицо его перекосило от злобы.

– Ты считаешь Капи дураками?! У нас есть документ, подписанный императором. А у вас какой-то пацан, подлинность которого не доказана. А ну, Азиз! Расскажи нам, где же тебя носило пятнадцать лет?

Он зло сверлил меня взглядом.

– Мы этого пока не выяснили, – ответил Зунар. – Но есть версия, что его все эти годы держали в плену.

– Я спрашивал не у тебя! Пусть он ответит!

– Он тебе не ответит! – резко возразил Зунар. – Мы думаем, там, где его удерживали, с ним обращались жестоко. Он не разговаривает… Пока что. Но как только заговорит, сразу же все расскажет.

Вайно захохотал. Смех у него был злой и холодный, где-то даже истеричный.

– Ну, Халы! Ну, вы даёте! Нашли безродного пацана и решили одним выстрелом пристрелить и обезьяну, и змею! Поразительно! Но вот что я скажу, мне плевать на змей, но Капи соблюдают законы Империи. И если вам удастся доказать, что это действительно Азиз Игал, мы вернем ему источник. Но пока нет официального подтверждения и независимой генетической экспертизы, все это фарс чистой воды. А теперь проваливайте с нашей территории, а иначе мы будем вынуждены применить силу.

– Нет, Вайно. Вы нарушили правила и явились с оружием на нашу землю. Значит, это вы должны покинуть нашу территорию! – вспылил Зунар.

Вайно сделал многозначительную паузу.

– Хорошо, раз вы не хотите по-хорошему. Мы потому и явились с оружием, так как знали – Сорахашер источник так просто не отдаст.

Он взмахнул рукой, один из его людей вручил ему золотой кубок, похожий я видел в пирамиде источника Хал.

– Как, например, ваш Видящий, – красные мясистые губы Вайно растянулись в злой улыбке. – Он тоже слишком противился воле императора, совсем не оставил нам выбора – отказывался покидать наш храм.

Зунар напрягся, вытянулся, будто в любую секунду готов был наброситься на альбиноса.

– Что ты сделал с Видящим Асейро?

– Не переживай, самое главное я сохранил для тебя.

Вайно махнул кубком, и два маленьких белых шара выскочили из него и покатились по земле к ногам Зунара. До меня не сразу дошло, что это не шары, а человеческие глаза.

Что-то произошло в этот миг. Все, кто стоял на нашей стороне, будто по сигналу сорвались с места. Монахи наоборот – бросились врассыпную от эпицентра. Раздались выстрелы.

Здоровенная рука Башада схватила меня и засунула себе за спину.

Происходило что-то невероятное, как в каком-то фантастическом фильме, в котором переборщили со спецэффектами. У меня глаза разбегались, я не знал, на кого и куда смотреть. Один из наших подпрыгнул и, зависнув в воздухе, принялся стрелять сверху. Еще один, подняв руки к небу, начал притягивать к себе молнии, обрастая электрическими всполохами. Пролетел над головами прозрачный водяной шар, ударил в электрического, того будто замкнуло – затрясло мелкой дрожью. Люди падали, взлетали, швырялись огнем, стреляли и дрались.

Мое внимание привлек Зунар. Он, мелькнув, бросился к Вайно, но не успел добежать, как его отбросило невидимой силой обратно. Этот Вайно не только смахнул Зунара с земли одним взглядом, он еще и пули останавливал на лету, летящие в его сторону.

Башад отстреливался, медленными шагами продвигаясь дальше от эпицентра бойни.

Кого-то из Капи прямо возле нас разорвало напополам, ноги отлетели от туловища на несколько метров.

Выстрел, Башад дернулся, я сразу догадался – в него попали, вот только непонятно куда, если в бронежилет, то не страшно.

Внезапно какая-то неведомая сила схватила меня за ноги, опрокинула и потащила по земле.

– Блокируй! – заорал Башад, целясь в кого-то позади.

Ага, будто бы я знал, о чем речь. Я выхватил пистолет, выворачивая голову, пытался разглядеть того, кто меня тащил.

– Убейте мальчишку! – это кричал Вайно, и, судя по всему, речь шла обо мне.

Башад выстрелил. Невидимая сила резко отпустила меня. Несколько пуль пролетело в опасной близости от головы, остальные влетели в землю.

– Сюда! – не своим голосом заорал Башад.

Я резко из лежачего положения вскочил на ноги, двумя кувырками пролетел расстояние до Башада. Внезапная боль под ребром, будто острым дрыном кто-то заехал. Все-таки попали, собаки. Ничего, пуля вошла в бронежилет.

Только я оказался рядом с Башадом, как нас неожиданно окружили. Их было пятеро. Мы, не сговариваясь, встали спина к спине.

Выстрел. Я, не раздумывая, тоже принялся стрелять. Взвел курок, вжал спуск, и мужик передо мной тут же рухнул на землю.

Я никогда не убивал до этого. Был очень близок к такому желанию, но не убивал. Говорят, что люди в такие моменты испытывают страх, муки совести, впадают в истерику, но я не испытал совсем ничего. Только одно понимание – или я, или он. Лучше он.

Еще один из Капи вдруг резко скрючился и, упав на землю, забился в конвульсиях, позади него стоял кто-то из наших: парень с длинными темными волосами, по-пижонски зачесанными в хвост. Он, сосредоточенно выставив вперед руки, что-то страшное проделывал с этим из Капи. Но я был ему благодарен.

Башад слишком навалился на меня спиной и начал сползать. Мне хватило одного взгляда, чтобы увидеть, что из его левого плеча хлещет чёрная кровь, залив весь рукав.

– Азиз! – это окрикнул Зунар, он вмиг возник рядом.

– Бегом к вертолёту! – велел он, опускаясь на колено перед Башадом и нащупывая пульс.

– Живой, – не столько мне, сколько самому себе сказал Зунар.

Я озирался, держа палец на спусковом крючке. Повсюду валялись трупы, много кровавых, разодранных, изрешеченных трупов. Как наших, так и противника. Так много крови и мертвецов я еще не видел никогда, но старался об этом не думать.

Взгляд наткнулся на Вайно. Он швырял из стороны в сторону того парня, что только что спас меня.

Я прицелился, выстрелил. Мимо. Еще раз. Выстрелил – нога Вайно дернулась, на светлых штанах тут же заалело пятно крови. Он бросил парня. Теперь его взгляд был нацелен на меня.

Зунар это тоже заметил, он, сорвавшись с места, бросился к Вайно, вмиг сбив его с ног.

Они сцепились в схватке. Не в такой хаотичной и неуклюжей драке, какую я привык видеть в приюте или на улице. Их движения были то плавными, то стремительно резкими. Отточенные целенаправленные удары летели с устрашающей скоростью, изящные как в танце выпады, чёткие блокировки, молниеносные атаки, захваты. Зунар атаковал, Вайно все больше защищался и пропускал.

Я не представлял, что это за техника боя. Какое-то боевое искусство, определить которое я не смог. Но одно я точно понял, что тоже хочу так уметь.

Засмотревшись на сражение, я забыл, что Зунар велел мне уходить к вертолёту. Но, во-первых, я не мог бросить Башада, а во-вторых, был очень даже не уверен, что меня не пристрелят по дороге. Особенно учитывая, какая толпа там за пирамидой стояла. Конечно, они уже могли все быть здесь. Например, вон те валяющиеся трупы или вон та толпа у входа, перестреливающаяся вяло с нашими, прячущимися за линией каменных скамеек.

Я наткнулся на взгляд парня с пижонской прической, которая теперь выглядела как взъерошенная грива льва. Он лежал на траве и неуверенно поглядывал то на меня, то на Зунара с Вайно.

Я кивнул ему, мол, давай сюда. Он, не раздумывая, вскочил и на полусогнутых ногах прибежал. Я кивнул ему на Башада, на его рану, затем рукой махнул в сторону изгороди у храма. Она была из дикого камня и выглядела вполне надёжно, можно укрыться.

– Я Джамир, если что, – торопливо сказал парень и подхватил Башада под руку.

Я отметил про себя, что он ничуть не старше меня, скорее всего, мы одного возраста. Я быстро влез под другую руку Башада, мы его взвалили и потащили к изгороди. Наверное, таскать раненого не следовало и для начала нужно бы было перевязать рану, но я боюсь, если бы мы там задержались еще немного, перевязывать рану уже было бы некому.

Мы быстро оказались в укрытии. Тут, привалившись спиной к изгороди, сидел монах с простреленным животом.

– Да чтоб этих обезьян ракшасы сожрали, – выругался Джамир, вылез из-под руки Башада, потрогал зачем-то лоб монаха, закрыл ладонью его застывшие глаза.

Я же, привалив Башада к изгороди, принялся расстёгивать на нем бронежилет, рубашку и осматривать рану. Кажется, пуля вошла в мышцу достаточно высоко. Пришлось снимать ремень, перевязывать плечо, протягивая его под мышкой.

Джамир все это время молча наблюдал, время от времени высовываясь из-за изгороди и проверяя обстановку.

– Кажется, Зунар прижал эту облезлую обезьяну. Влезли на нашу землю, убили Видящего, наложили лапу на источник…. Нет, Сорахашер им этого никогда не простит. Кстати!

Джамир резко сел на корточки и протянул мне руку:

– Рад познакомиться, Азиз Игал! Ну, я уже сказал – я Джамир из рода Ракш. И мы с тобой вроде как братья…. А, нет, подожди. Я ведь Санджею брат по матери, а ты ему по отцу. Ну, все равно родственники. А, в общем, какая разница. Мы ведь один клан. Рад познакомиться, ну и рад, что ты жив.

– Рад, – повторил я и пожал его руку.

– Как только тебе удалось? Тебя и вправду держали в плену Наги?

Я пожал плечами и отвернулся. Чувствую, подобные вопросы мне теперь придется выслушивать часто.

– А ты молчун, похоже, – усмехнулся Джамир.

«В отличие от тебя, болтуна», – хотел бы я ответить, если бы мог.

Джамир снова высунулся из-за изгороди.

– Удвидж! Сколько же наших погибло? Плохо, это очень плохо… Боюсь, нам не выстоять. Зунар, скорее всего, велит отступать.

Я же про себя не переставал удивляться неугомонному языку Джамира. Он вообще когда-нибудь рот закрывает?

Джамир вздохнул, окинул меня сочувствующим взглядом:

– Кажется, нам не вернуть источник. Не сегодня уж точно. Вихама, наверное, вернуться домой, обрести семью и тут же потерять все родовое имущество.

– Вихама, – согласился я, поняв, что это что-то вроде русского «хреново».

Вдалеке послышался рокот приближающегося вертолёта, еще где-то неподалёку ревели моторы. Джамир заметно напрягся.

– Только не Капи, – прошептал он.

Но когда на поляну перед храмом подъехало несколько открытых внедорожников, забитых вооруженными людьми, когда над нами пролетел вертолёт, Джамир облегчённо выдохнул и радостно заулыбался.

– Подкрепление! – ликующе воскликнул он.

Глава одиннадцатая, или Выбор

Я высунулся из-за изгороди. Внедорожники тормозили, оттуда резво выскакивали бойцы в полной экипировке и занимали позиции, наводя автоматы на противника. Хотя в этом не было необходимости, Капи уже поняли, что перевес не на их стороне.

Вертолёт приземлился за пирамидой, там же, где мы оставили наш.

Вайно лежал на земле, Зунар стоял над ним, держа его за грудки.

– Не стрелять! Не стрелять! – заорал Вайно. – Мы отступаем! Требую расследования! Требую…

Что-то произошло, и Вайно резко замолчал. То ли Зунар ему что-то сказал, то ли ударил, то ли придушил, как меня тогда, было не видно. Зунар с силой швырнул альбиноса на землю, отошёл и повернулся так, чтобы все его слышали и видели, но при этом разговаривал он исключительно с Вайно.

– Капи убили Видящего Асейро! Это преступление, нарушающее основные законы риты и указ о неприкосновенности клановых территорий. Мы не видели документ, подписанный императором, а значит, формально он не вступил в силу. А ещё… – Зунар наклонился поближе к Вайно, – ты отдал приказ убить последнего из рода Игал. И людей своих не пожалел… Закон о родовом геноциде, по-твоему, тоже больше не действует?

– Я не приказывал, – Вайно начал вставать, кривясь от боли.

Его люди медленно и нерешительно начали к нему подходить. Наши тоже вылезли из укрытия. Спустя минуту все снова организованно стояли в разделении, как и тогда, когда мы только приехали: наши со стороны храма, Капи со стороны пирамиды.

– Я не приказывал. Это очередная попытка Сорахашеров оболгать нас! Вы напали на мирную делегацию, – Вайно кричал, но получалось не убедительно.

– Это была провокация! – выкрикнул кто-то из нашей толпы.

– Убили Видящего, мрази! – последнее слово прозвучало по-русски.

– Мирная делегация с оружием?!

– Также, – не обращая внимания на возмущения, продолжил Вайно уже более уверенно, – вы так и не смогли привести доказательств того, что это Азиз Игал, а значит, это вы на нашей территории.

– У нас есть доказательства! – послышался знакомый женский голос со стороны пирамиды.

Все взоры обратились туда. К нам решительным шагом направлялась Карина, а позади нее, переваливаясь с ноги на ногу, с сердитым лицом шел толстяк с черной как у пиратов повязкой на глазу и с удивительно пышной курчавой шевелюрой.

– Ракшас! Отец здесь! – схватившись за лоб, воскликнул Джамир и резко присел, спрятавшись за изгородь. Я недоверчиво посмотрел на Джамира – хорошо сложенного, со смазливым лицом, к нему наверняка девчонки так и липнут. А затем снова посмотрел на одноглазого толстяка. Отец? Серьезно? Хотелось бы тогда взглянуть на мать Джамира, он ведь явно пошел не в отца.

Карина тем временем прошагала прямиком к Вайно и ткнула ему под нос лист:

– Это результаты генетического анализа, ознакомьтесь.

– Я в этом ничего не понимаю, – даже не взглянув, сказал Вайно.

– Зато я понимаю. Анализ подтвердил, что мальчик состоит в близком родстве с родом Игал и с родом Хал. Это Азиз и вот тому подтверждение! – она настойчиво взмахнула листом.

Ох, как же Карина была убедительна, если бы я не знал о подлоге, наверное, поверил бы и очень удивился такому невероятному совпадению.

– Мы хотим провести свою экспертизу, – Вайно недовольно уставился на Зунара.

– После того, что вы здесь устроили?! – взорвался Зунар. – Ни в коем случае! Я уже заранее знаю, каковы будут результаты вашей экспертизы. Только независимая! В имперской клинике. Но это не все.

Зунар сделал паузу, голос его стал ровнее, сдержанней, но при этом отдавал холодной злобой:

– Клан Капи нарушил все правила и законы: ваша делегация прибыла на нашу территорию далеко не мирным составом, как положено, а с оружием, что уже не может расцениваться как мирные переговоры. В связи с агрессивными действиями и несоблюдением правил принятия-передачи источника мы вынуждены принять ответные меры. Любой Капи, пойманный на нашей территории, будет убит, отныне вам запрещено ступать на наши земли, вести дела и заниматься торговлей.

– Мы не согласны! – загалдели Капи.

– Сорахашер нарушил правила!

– Это наш источник!

– Молчать! – перекрикивая всех, гаркнул Вайно. – Мы возвращаемся! Дождемся решения Великого Амара Самрата. Пусть он нас рассудит. Это будет справедливо.

– Куда это вы возвращаетесь? – ледяным тоном поинтересовался Зунар. – Разве мы вас отпускали?

Капи притихли. Кто-то вновь схватился за оружие. Наши бойцы тут же отреагировали, наведя автоматы на Капи.

– Что ты хочешь? – в голосе Вайно проскользнули истеричные нотки, от былой уверенности не осталось и следа.

– Возмездия, – усмехнулся Зунар. – Вы убили Видящего и надругались над ним, вторглись на наши территории с оружием, покушались на Азиза. Но я буду милостив. Все ракта могут уйти. Все же тамас будут расстреляны, кроме тех, кто является наследником своего рода или последним из рода. И ваш Видящий…

Зунар повернулся к рядом стоящему мужчине:

– Вырежьте ему глаза, но не убивайте. А глаза отдайте Капи. Это ведь самое главное для Видящего, верно, Вайно?

Вайно хотел что-то возразить и даже подался вперёд:

– Но!..

– Будете сопротивляться, поляжете здесь все. И мы не побоимся родового проклятия, – спокойно сказал Зунар. – А теперь на колени!

Повисла мрачная, напряженная тишина. Люди Капи, неуверенно переглядываясь, начали опускаться на колени, в том числе и Вайно.

– Снимайте бронежилеты!

Капи послушно принялись снимать экипировку.

Зунар жестом подозвал кого-то, к нему подошел старый монах. Они направились к Вайно. Альбинос протянул руку, монах достал нож из складок просторного халата и быстрым движением сделал надрез на ладони Вайно. Затем монах вспорол рубаху, оголив бледное туловище альбиноса. На шее у него висел медальон, а на груди, в районе солнечного сплетения показалась черная круглая татуировка, сам же рисунок разглядеть не получилось.

– Свободен! – выкрикнул Зунар.

Вайно затравленно поглядел на него и, неуверенно поднявшись, хромая зашагал к пирамиде.

Где-то со стороны храма раздался отчаянный протяжный крик, перерастающий в визг.

«Видящий Капи», – понял я.

Я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Карина смотрела на меня и, когда мы встретились взглядами, поманила пальцем. Кажется, она хочет, чтобы я подошел.

Я отрицательно замотал головой. Делать мне больше нечего, смотреть на их дикие ритуалы и расстрелы. Но Карина сделала страшные глаза и снова поманила пальцем. Пока мы с Кариной играли в гляделки, раздался выстрел. Один из Капи рухнул на землю, во лбу осталась аккуратная черная дырка. У этого парня, в отличие от Вайно, кровь была черной и отсутствовал медальон на шее. Теперь я понял: ракта – краснокровые, тамас – чернокровые. Первые ценятся в этом мире, вторые – нет.

Я с сочувствием посмотрел на Башада. Он тяжело дышал, грудь часто и порывисто поднималась, опускалась. Ему нужна помощь. Наверное, к Карине все же надо подойти.

Снова раздался выстрел. Я вздрогнул. Еще один Капи упал.

Для человека, большую часть жизни прожившего в цивилизованном мире, коим я был, все происходящее казалось ужасным варварством. Нет, я никогда не тешил себя иллюзиями о добром, справедливом мире, зверства, подобные этому, регулярно происходят и на Земле. Та же Мексика с ее наркокартелями весьма славилась подобным. Просто одно дело слышать об этом из сухих новостных сводок и совсем другое видеть все это воочию и негласно участвовать.

Странно, ведь я и сам только что убил человека и никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Почему же вид расстрела вызывал такое неприятие? Нет, ну ладно, когда потасовка, конфликт, перестрелка, когда нужно защищаться, а когда вот так – стрелять в безоружного, покорно склонившего голову…

Воспитанный в цивилизации этики и морали Ник Орлов, где насилие порицается и вызывает у изнеженного общества страх и ужас, в этот момент клял матом чертовы законы этого мира. Но Агила, проживший последние годы в жестокой мексиканской реальности, уже догадался, что чтобы здесь выжить, ему придется придушить в себе Ника.

Я присел к Джамиру:

– Идти, – сказал я, махнув рукой в сторону источника.

Джамир округлил глаза и замотал головой:

– Не-е-ет, я не пойду. Отец увидит меня – убьёт. Я вон лучше Башада постерегу, а ты, если хочешь, иди сам.

Я ничего не сказал и, встав, вышел из-за изгороди и направился к толпе. Карина довольно прищурила глаза, наблюдая за моим приближением.

Я подошел и встал рядом с ней.

– Ты должен присутствовать здесь. Капи посягнули на твои территории, – шепнула она мне. – Был бы ты постарше, то карать должен был бы их сам.

Я понимающе кивнул, сохраняя внешнее спокойствие. Хотя ни хрена мне не было спокойно, адреналин подскочил, ускоряя сердцебиение.

– Башад, – сказал я Карине, кивнув в сторону изгороди.

– Ему нужна помощь? – нахмурилась она.

– Нужна.

Карина тихонечко отошла, отдав кому-то позади нас приказ.

Монах резал руку очередному Капи, из ладони выступила чёрная кровь. Монах разрезал рубаху – родовой медальон в виде пальмы на груди, татуировка – круг, а внутри него человекоподобная обезьяна в позе лотоса. Я присмотрелся – черт, да это же Хануман. Индийское божество в облике обезьяны. Помнится, в нашем мире культ Ханумана один из самых популярных в индуизме, и, наверное, поэтому он мне так запомнился, потому что сам образ часто попадался на глаза. Неужели это тот же Хануман или просто совпадение.

– Свободен! – воскликнул Зунар, резко вырвав меня из размышлений.

Мужчина тут же вскочил и, не поднимая глаз, направился к пирамиде, туда, где его уже ждал Вайно и пара других, которых пощадили.

– Азиз! – внезапно окликнул меня Зунар, плотоядно улыбнувшись. Ничего хорошего не предвещала эта улыбка.

– Держи, – он мягко вложил в мою руку пистолет. – Эти люди хотели отобрать у тебя источник, наследие твоих предков. Ты хочешь покарать их, Азиз?

Да он издевается! Ник Орлов в этот момент завопил внутри меня. Зунар продолжил тихо, так чтобы слышал только я:

– Это твоя новая жизнь, вживайся. Убей их и докажи свою преданность клану.

Какая к черту преданность? Настолько вжиться в роль Азиза я еще не успел. Преданность – это, прежде всего, доверие. А какое у меня могло быть доверие к клану Сорахашер? Нет, здесь я не доверял никому. Но условия игры принял. Я наступил на глотку вопящей совести. Другой мир – другие правила, другие законы. Справедливость не существует нигде: ни в нашем мире, и тем более ее не стоит искать здесь.

Сейчас весь клан, в котором я собирался закрепиться, смотрел на меня. И от того, как я себя поведу, зависело и отношение ко мне.

Монах порезал руку очередному Капи. Из-под бледной кожи заструилась черная кровь. Я удивленно и одновременно заторможенно смотрел и думал, как такая черная кровь может находиться под такой белой кожей? Где она там прячется? Почему не просвечивает сквозь чистую бледность, показывая свою черную сущность?

Я смотрел на парня из Капи, смотрел ему в глаза, но старался не думать о нем, лишь подметил, что он был старше меня, что у него розовый шрам на скуле и едва заметные веснушки по всему лицу.

Сострадание – я бы мог его испытывать, например, к этому парню, глядящему отрешенно сквозь меня, но я задушил в себе это чувство еще в зародыше. Теперь оно у меня хранится очень глубоко, в самых потайных каморках моей души, только для самых близких, которых у меня в этом мире нет.

Мне нужно измениться. Всё, чему учил меня в детстве отец – честь, совесть, милосердие, добро, справедливость – не пригодится, если я собираюсь здесь выжить.

Монах разрезал рубаху на парне – татуировка – метка клана Капи, родового медальона нет.

– Он не наследник, стреляй.

И я выстрелил.

* * *

Мы летели домой с Зунаром вдвоем. Башада Карина забрала в клинику. Зунар, видя, как от подскочившего адреналина у меня подрагивают руки, спросил:

– Никогда не убивал? – раздалось в наушниках.

Я пожал плечами. На самом деле до этого дня серьёзно я помышлял об этом только однажды. Тогда я был готов убить Хесуса и его шавок, но это другое, там было за что.

– Ничего, привыкнешь, – усмехнулся он. – Пистолет можешь, кстати, оставить.

На что я только хмыкнул, вообще-то я и не собирался его отдавать, после всего, что сейчас произошло.

– Ничего… – словно сам себе сказал Зунар, о чем-то задумавшись.

– Мой отец велел мне убить, когда мне было двенадцать, – раздался в наушниках голос Зунара, заставив меня повернуться. – Я должен был казнить предателя. Он был тамас, из нашего клана, безродный боец-контрактник. Сливал информацию клану Нага. Так вот, тогда я не смог убить. Помню, рыдал тогда, как маленький, пистолет в руках дрожал так, что едва не подпрыгивал. Но я так и не выстрелил. Отец жутко разозлился, – Зунар усмехнулся, но улыбка получилась вымученная, злая. За этой улыбкой скрывалась потаенная боль.

Я пристально глядел на него, не понимая, с чего это он вдруг разоткровенничался. Зунар посмотрел мне в глаза и очень серьёзно сказал:

– Но потом приходит понимание, зачем это все. Клан силён, пока он един и целостен. Любая угроза должна быть тут же устранена, любой червяк, угрожающий клану, должен быть раздавлен и стёрт в порошок. Чуть дашь слабину, и другие кланы накинутся и разорвут нас на куски, проглотят и не заметят. Страх – вот что должны испытывать враги, глядя на нас. И то же самое должны испытывать те, кто собирается нас предать. Предателей карают с особой жестокостью. Понял?

Я кивнул. Все это я понял ещё там, у источника Игал. Но мне совсем не понравилось, что Зунар пытался меня запугать. Да и с его словами я едва ли был согласен. Очень сомневаюсь, что клан Сорахашер одним страхом един. Страх порождает ненависть. А на ненависти долго не протянешь. Здесь Зунар явно лукавил. Семья – вот что их объединяло.

– Но ты все равно молодец, – спустя время сказал Зунар. – Все сделал как надо. Нужно тебя отблагодарить.

Я же никак не отреагировал, мне было все пусто и безразлично. Хотелось поскорее домой, смыть с себя все это: грязь, черную кровь, и забыть.

Империя, территории клана Сорахашер,

«Хели-Била», резиденция Зунара Хала

Зунар сидел в задумчивом молчании и уже несколько минут сжимал телефон в руке так сильно, будто собирался его раздавить.

Карина напряженно следила за ним и наконец, не выдержав, спросила:

– Как все прошло?

– Он очень зол, – ответил Зунар.

– И?..

– И сказал, что война с Капи сейчас очень некстати. Что мы должны были отдать им источник, пока у нас не будут официальные результаты экспертизы из имперской клиники.

Карина возмущенно фыркнула.

– Бред. Симар не прав. Капи, если бы ухватились за наш источник, то так просто бы его уже не вернули. Война бы случилась при любом исходе. К тому же они убили Видящего Асейро, мы должны были отреагировать.

Зунар прикрыл устало веки, отложил телефон на край стола.

– Ты уже думала, как мы будем выкручиваться с имперской клиникой? Медлить нельзя, я уже завтра отправлю кого-нибудь из Ракш с заявлением об Азизе.

– Я уже думала, – Карина задумчиво уставилась перед собой. – Все очень сложно. Знаешь, как обычно это происходит? Мы не будем знать до последнего дня, в какой именно клинике будет проводиться экспертиза. То есть подкупить или вынудить шантажом подделать результаты у нас не получится. Мы просто не успеем.

– Но у нас ведь есть кровь настоящего Азиза?

– Есть. Так же как и образцы крови всех людей нашего клана, в том числе и Зуена, и Алисаны.

– Замечательно, значит, нам всего-то нужно подменить кровь, – спокойно сказал Зунар.

По лицу Карины скользнула горькая усмешка:

– Нет, Зунар. Так это не работает. Для анализа берут не только кровь, а еще волос и образец слюны. И если волос Азиза можно поискать в особняке Игал, то слюну… Как мы ее подменим?

Зунар исподлобья взглянул на Карину:

– Ты должна была об этом раньше подумать! Если ты согласилась, значит, понимала, чем это все нам грозит, а также оценила все риски. Я никогда не считал тебя глупой, Карина, иначе бы не имел с тобой никаких дел. У тебя ведь есть решение? Хватит юлить, говори начистоту.

– Верно. Выход есть, он всегда есть, – согласилась Карина. – И у нас есть несколько вариантов для решения этой проблемы. Первый – это попробовать тянуть время, сослаться на плохое самочувствие Азиза, возможно, добиться того, чтоб экспертизу проводили здесь, на нашей территории. Тогда, возможно, мы смогли бы подкупить медиков, которые приедут брать анализ.

– Слишком рискованно и вызовет много подозрений. К тому же мы не будем знать, чьему клану будут принадлежать те медики, которые приедут. Нет.

– Да, я тоже так подумала. Я перебрала много вариантов. Единственный – нам придётся использовать способность твоей дочери.

– Что? Латифа? Она еще ребенок, ей и четырнадцати нет!

– Но это единственный гипнотизёр в нашем клане. Причем весьма сильный гипнотизёр, Зунар. У нас нет выбора.

– Нет, Карина. Она дитя, мы не должны ее впутывать во все это. Латифа весьма легкомысленна и не умеет держать язык за зубами. Она нас выдаст, обязательно кому-нибудь проболтается, например, подружкам в академии, и всё – нам конец.

– Хорошего же ты мнения о дочери, – неодобрительно покачала головой Карина, но резко переменившись, заговорила серьезно: – Это самый надежный вариант, Зунар. Мы с ней поговорим, объясним, она все поймёт, я уверена. Латифа будет держать язык за зубами, а печать мы с неё на время снимем, никто не узнает. Я всё продумала, даже нашла подходящего сварга-мастера.

Зунар замотал головой:

– Нет, это плохая идея, еще и снимать печать…

– Ты послушай только, – возбужденно перебила его Карина. – Она зайдет в клинику после нас с черного входа, Джамир ее подстрахует, отключит на время камеры…

– Подожди, ты еще и Джамира собралась впутывать? Не слишком ли много людей?

– Нет, ему мы не скажем правду, соврем, придумаем что-нибудь. Так вот, Латифа пройдет в лабораторию и внушит медикам, что они уже провели экспертизу, а также принесет готовые анализы, те, которые мы подготовим сами.

– Все гладко только на словах, на деле же не думаю, что все получится так просто.

– У нас нет выбора, Зунар. Назад дороги нет.

Зунар откинулся на спинку кресла, сполз по нему в полулежащее положение и уставился в потолок.

– Мальчишка сегодня прошёл инициацию, – сказал он.

– И что? – Карина заинтересованно подалась вперед. – Он не был инициирован? Какой у него потенциал?

– Нет, не был. Но он… Ему стало плохо. Он накачался шакти без инициации.

– Это как? – непонимающе нахмурила брови Карина.