Текст книги "Записки диванного ковбоя"

Записки диванного ковбоя
Руслан Муртазаев

© Руслан Муртазаев, 2015

© R-Studio34, дизайн обложки, 2015

© R-Studio34, иллюстрации, 2015

Корректор Наталья Акация

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Записки диванного ковбоя

– Зарян! Снайпер в зеленке, пока не светитесь! – услышал я в наушнике голос Гюрзы. – Как понял, Зарян?

– Понял тебя Гюрза, будем обходить по камням! – сказал я и маякнул Стасу и Мяснику двигать к нагромождению крупных валунов.

В следующий момент, звон металла о скальную породу и злой рикошет дали понять, что противник неплохо пристрелялся. Я никак не мог понять, откуда бьют? Возможно, по нам работали с двух или более, точек.

– Гюрза, прикройте нас! – орал я в микрофон. – Нам нужен один рывок!

– Принял, работаем! – Гюрза, по обыкновению был собран и хладнокровен.

С опушки к северу от нас ударил «Печенег», кося коварную зелень, скрывающую врага. Трассера прочертили идеальные прямые, и мир вокруг наполнился свистом пуль и треском древесины.

– Встали, пошли! Живо-живо! – ору я Мяснику. Стас уже на ногах и готов к броску.

Двадцать метров до ближайшего отрога, который уберет нас с линии огня.

Десять метров – успеваем!

За спиной бесится пулемет, и рвутся эфки.

Пять метров. Размытая фигура в стелс-камуфляже, будто часть скального нагромождения, отлипла от серого камня.

Пытаюсь прицеливаться на ходу… Я не успею… Выстрел, не вижу вспышки. Стас валится, Мясник целится с колена – он тоже не успеет…

Всё, отвоевались…

Внезапно, кто-то сорвал с головы тактический наушник, вырывая следом кабель ларингофона.

– Адрюш! Ты совсем обнаглел?! Оторви, хоть на минуту, жопу от кресла, я не могу всё делать одна! – затарахтела жена, брезгливо, словно змею держа дорогую германскую гарнитуру. – У меня котлеты горят, иди дверь открой сейчас звонок спалят!

Окинув сумрачным взором картину побоища на мониторе, я с сожалением швырнул джойстик на стол. «Мы храбро сражались, но сегодня Боги войны повернулись к нам задницей. Спите спокойно славные воины!»

Прислушался. Звонок действительно спалят. Пойду, посмотрю, кому неймется.

– Мусор выкинь заодно! – крикнула Танька из кухни. – В прихожей пакет стоит!

Вот, дай слабину тут же на голову садятся! Подхватив пакет, я в сотый раз споткнулся о порванный линолеум и, долетев головой вперед до входной двери, щелкнул замком.

– Ещё раз кнопочку тронешь, палец отгрызу! – поприветствовал я гостя.

На лестничной площадке стоял парень, лет двадцати – невысокий и худощавый. Розовая рубашка застегнута под горло, мощные линзы очков в массивной пластмассовой оправе, отражали свет засиженной мухами подъездной сороковаттки. В руках он держал дерматиновый чемодан, местами добротно пошарканный.

– Танюх! К тебе родня и деревни приехала! – крикнул я вглубь квартиры и, довольный своей шуткой, потопал вниз по лестнице.

– Здравствуйте! – услышал я за спиной его неуверенный голос. – Вы не могли бы уделить мне минуту времени?

Я оглянулся. Очкарик суетливо отпирал чемодан, ежесекундно поправляя тяжелые окуляры.

– Представляю вашему вниманию новую разработку экспериментального КБ, на технической базе университета ХБТУ! – парень, каким-то чудом, открыл чемодан не уронив очков и развернув его ко мне, продолжил. – Резонатор частотных биоритмов – новейшая технологическая разработка нашей студенческой группы, вышедшая ограниченной партией в количестве…

– Ой-ой! – я поднял руки, изображая капитуляцию. – Окстись дружище, давай я, и твой мусор захвачу, а ты иди работу нормальную найди!

– Вы даже не посмотрите? – парень, казалось, сейчас разревется в голос, видимо не я первый его так грубо отшиваю.

– Ладно! – сдался я. Очкастый ботаник не вызывал отторжения, как продавцы веры или адепты секты «унассегодняакция». – Что у тебя?

– Вы не поверите, но у нас сегодня акция…

Я скрипнул зубами. – Ну, вот зачем ты так бездарно всё испортил!

В потрепанном чемоданчике лежал здоровенный фен, обмотанный паутиной проводов. Кое-где на корпусе устройства виднелись силовые реле, а тумблеры и верньеры выглядели очень олдскульно. Мощный силовой кабель устройства венчала эбонитовая вилка на 220 вольт.

– Это не ко мне. – Сухо резюмировал я. – Спроси, может, жене фен нужен?

* * *

Отпуск зимой не так уж и плох, если разобраться. Две упаковки пива в холодильнике, безлимитный интернет оплачен на месяц вперед, жена не выедает мозговую ткань – ибо на работе. Мечта диванного ковбоя!

С Танюхой мы столкнулись возле подъезда, я выкинул мусор и спешил обратно к компу, взять реванш за позорное поражение. Она уже опаздывала на работу, быстро клюнула меня в небритую щеку и затараторила:

– Суп на плите, котлеты уберешь в холодильник и линолеум прибей, наконец. Всё бегу!

Что за прессинг? У человека отпуск! Мне отдохнуть надо, сил набраться и потом – нету у меня гвоздей и молоток в гараже! Успокоив совесть такой нехитрой уловкой, я вошел в лифт и выбрал свой этаж.

Скинув кроссовки и вымыв руки, я совсем было собрался перекусить котлетами с пивасом, как вновь споткнулся о завернувшийся край злополучного линолеума.

– Да чтоб тебя!.. – пропахал я коленями пол и сбил вазу с расческами с тумбочки.

Где бы разжиться гвоздями? Прожевав печеночную котлетку я, засобирался к Борьке, но вовремя вспомнил, что он на работе. Вздыбленное покрытие не давало покоя. Может его скотчем приклеить? В коробочке с мелочёвкой, где хранился рулон клейкой ленты, обнаружилась дюжина гвоздей. Звонок в дверь застал меня за пересчитыванием гвоздиков.

На пороге стоял сосед, живший у нас за стеной – дядя Леша. Пожилой мужчина неопределенного возраста и занятий, он через день звонил в мою дверь и хорошо поставленным голосом требовал мелочь. Выглядело это так:

– Андрюш, здоров сынок!

– Привет, дядь Лёш!

– Андрюш, добавь пятнадцать рублей, а то меня ща из шкуры вытряхнет. С получки отдам!

Надо сказать, что дядя Лёша был уволен из местного ЖЭКа полгода назад с формулировкой за пьянку. Как надо колдырить, что бы уволили из самой лояльной к алкашам организации, я без понятия.

Стоит ли объяснять, что его «отдам с получки» это скорее традиционная форма обращения, чем обещание. Я не жадный, да и послать пожилого человека, пусть даже синяка, никогда не поворачивается язык. Всё-таки сосед. Нащупав в кармане мелочь, протянул ему и на всякий случай поинтересовался:

– Дядь Леш, у тебя молоток есть?

– А то, как же! Есть, конечно.

В практически пустой, провонявшей паленой сивой, квартире соседа, нашелся не только молоток, но и довольно внушительный набор инструмента.

– Мож ещё чё надо? – спросил, протягивая молоток сосед.

– Да, нет! Мне только десяток гвоздей забить.

– А, ну смотри. Ежели чего – обращайся! – и он потопал в соседний корпус за самогоном.

Непослушный линолеум был приколочен к доскам пола и теперь лежал, стыдя меня за криворукость, кое-где вытянутый из-под плинтуса.

«Порнуха, какая-то» – решил я и отодрал плинтус обратной стороной молотка. Расправив покрытие и приколотив плинтус на место, обозрел плоды трудов своих и ужаснулся! Там где плинтус был снят, а затем заново установлен, обои отошли от стены и теперь болтались, словно лохмотья на убогом. Вариантов нет, нужно одеваться и ехать за обоями.

Часам к четырем, когда комната уже была оклеена свежими виниловыми обоями, в дверь снова позвонили.

– Андрюш, у тебя молоток освободился? – дядя Леша выглядел странно и вдобавок держал в руках оконное стекло.

– Ну, да… – я неожиданно понял, что смутило меня в соседе – он был трезв во второй половине дня!

– Да вот, стекло хочу в кухне вставить, что я как бомжара – окно подушкой затыкаю! А ты, смотрю, ремонтом занялся?

– Обойки решил переклеить, – ответил я, возвращая молоток хозяину.

– Так, молодец! Подновить жильё, оно завсегда вовремя. Зови, если помощь нужна, какая.

Я устало опустился на табурет и с гордостью оглядел плоды трудов своих…

Твою же в душу мать! Столько труда и пота грозило вылететь в трубу!

Старый линолеум совсем не гармонировал с обоями…

А потом…

Я сорвал старое покрытие и закупил ламинат. Вскрыл деревянный пол и залил стяжку под новый. Вся электрика и сантехника пошли под списание, а для нового кафеля в ванной выравнивались стены. Скелет многоуровневого потолка лег по моей разлиновке четко, как родной. Я шпатлевал и шкурил. Грунтовал и вновь шкурил, а потом снова шпатлевал и опять шкурил… и так до бесконечности.

Татьяна, на время грандиозного ремонта, была сослана к матери, а дядя Лёша переехал ко мне. Мы открыли настежь окна и двери в его квартире, чтоб многолетний смрад перегара и немытого тела вытягивался морозным ветром.

Сосед неплохо справлялся с установкой новых межкомнатных дверей, которые привезли прямо на дом. Мы клали половую плитку на кухне, а пока вставал раствор, шли белить потолки и ровнять стены к дяде Леше. Каждое утро я вставал в семь ноль-ноль и как на работу шел на строительный рынок. Всех продавцов я звал уже по имени и здоровался, чуть приобнимая за плечи.

– Андрюха, салам дарагой!

– Здорово, Магамед! Синюю затирку заказал?

– Абижаешь меня! Завтра будет всё – затирка-шматирка…

– Андрэй-джан, брат! Дюбеля твои привэзли…

– Самвел, как сам?! Дюбеля? Наконец-то!

Дядя Леша варил ПВХ трубы под отопление, а я штробил канал под дополнительную проводку и оптоволоконный кабель. Шла третья неделя отпуска…

Болела спина, ладони превратились в сплошную мозоль, а строительная пыль не вымывалась из волос даже шампунем, на руках начал прорисовываться неслабый мышечный рельеф. Сосед пил пиво лишь, когда мучила жажда или что бы протолкнуть доширак, на который мы подсели в виду его универсальности и быстроты приготовления.

– Андрюх, а чёй-то твоя, технику из розеток не выключает? – дядя Леша открыл в Танькин шкаф, который стоял вплотную к общей стене наших квартир. Его по проекту планировалось снести на помойку, а на его месте возвести встроенный многофункциональный шкаф-купе.

Я заглянул в шкаф. Смутно знакомый девайс лежал на полочке в соседстве с увлажняющими кремами и заколками для волос. Мощный шнур питания был подключен к розетке внутри шкафа.

– Да это фен, она недавно по акции купила. Вот растяпа, выключить забыла!

Прибор светился синими светодиодами и изредка моргал красными. Центральная верньера была выкручена до упора, и маленький экранчик-табло слабо мерцал, выдавая попеременно английское слово «DANGER» и восклицательный знак.

«Перегрелся что ли?» – подумал я и выдернул массивную эбонитовую вилку из розетки.

По голове будто ударили ломом, и тут же пришла боль! Резкая и пронзительная, она пробила меня словно высоковольтный разряд, войдя в тело сразу со всех сторон. Я физически почувствовал, как из позвоночника выдергивают жесткий стальной стержень, который держал меня в вертикальном положении последние недели. Из груди вырвался то ли стон, то ли хрип и я без сил рухнул на колени.

За спиной опрокинулась стремянка, тяжелый разводной ключ громыхнул об пол. Захрипел, задыхаясь, дядя Леша.

– Андрюш, что-то плохо мне совсем ноги не держат, и трясет всего…

Я стоял на коленях глотая слезы и пытался вспомнить первый день отпуска и очкастого ботана – продавца модифицированных фенов. Что же он тогда плел? —экспериментальное КБ… резонатор биоритмов… повышение общего тонуса и работоспособности…

– Ах ты тварь четырехглазая… сука… я ж тебя найду… – шептал я не находя в себе сил, даже истерично захохотать, как мне того хотелось. – Таня, маму твою так… как же ты…

– Андрюша, сынок у тебя водки нет? – чуть слышно прошептал дядя Леша.

Три дня до конца отпуска… я загнанно огляделся вокруг. Шок и трепет! Авгиевы конюшни в миниатюре… и всего три дня…

Поколебавшись пару секунд, я собрал всю свою боль и ненависть в кулак. Поднялся с колен и силой вдавил вилку проклятого прибора в электророзетку. Светодиоды весело заморгали, а экранчик ожил и подмигнул мне восклицательным знаком.

– Дядь Леш, ты как?

– Да я нормально! А ты чё застыл? Иди потолок грунтуй, сейчас с трубами закончу, приду помогать. – услышал я бодрый голос соседа.

Хорошо бы ещё подъезд покрасить, но это позже. Вот разыщу очкастого изобретателя…

Бюрократия апокалипсиса

Это истерия какая-то, честное слово – опять конец света! Я пролистывал новостные порталы, когда Ден наконец соизволил появиться на рабочем месте.

– Привет, босс! – он хлопнул меня по плечу и тут же полез в холодильник.

– Ты совсем охренел, или у тебя часы на курином дерьме работают? – попытался я надавить начальственным авторитетом. – Четыре заявки необработанных! Совесть есть вообще?

– На помёте.

– Что?

– Куриное дерьмо называется помётом.

– Да пусть оно хоть шоколадом называется, вовремя являться нужно!

– Вот не поверишь! Невиноватый я сегодня, – внушительный бутерброд отправился в микроволновку, а Ден продолжал. – Ты представляешь, чудики какие-то сегодня Ворошиловский спуск перегородили! Митингуют, агитируют за инопланетян! Представляешь? Короче, пока суд да дело, пробка утрамбовалась в два квартала.

– Обострение у людей, пусть митингуют, – я примирительно махнул рукой. – Давай работать!

– Кофея могу испить?

– Клиенты! – напомнил я.

– Всё-всё, запрягся! – сдался Ден и открыл окно рабочей программы.

А вот я, пожалуй, выпью. И почитаю. Нашёл в избранном Раевскую и приготовился вновь насладиться любимым рассказом. Тут, звякнула почта, и в нижнем углу экрана вылезло сообщение о новом письме.

Здравствуйте [email protected]!

Брат (сестра), у человечества осталось совсем мало времени. Конец эры водяного попугая назначен на завтрашний, судьбоносный, день. Вздыбится почва, расплескаются океаны и земля сбросит с себя бремя человека. Лишь избранные спасутся. Великий отец Февроний Неибадзе-мудрый вступил в контакт с существами высших сфер. Поводыри наши не бросят братьев по разуму в тяжёлую годину испытаний. В своих небесных ковчегах, они отнесут уверовавших к новым далёким мирам. Спаси себя, заполни формуляр, прикреплённый к письму. Также, если ты решил спастись, необходимо перечислить шестьсот пятьдесят рублей в фонд поддержки юных контактёров имени Неибадзе-мудрого. Реквизиты и электронный бланк вы найдёте на нашем сайте http//inoplanetyanenаsspasut.ru

Это письмо – часть почтовой рассылки сервиса Neibadze.Net. На письмо не нужно отвечать, ответы не читаются и не отслеживаются.

– Вон оно чё-ё! – протянул я и отправил письмо в корзину.

– Там, не отчёты пришли? – спросил Ден, дожёвывая бутер.

– Не, спасение продают недорого! Надо?

– Цена вопроса?

– Да копейки сущие по сравнению с мировым апокалипсисом!

– Я лучше яиц куплю и помидоров, – улыбнулся коллега.

– Тут о судьбе человечества хлопочут, а тебе лишь бы пожрать – бегемота кусок.

– Да нет! Это для флешмоба.

– Коллективное приготовление омлета с томатами?

– Сейчас ссылку кину, – он застучал по клавишам.

Я быстро пробежал глазами условия назначенного на завтра мероприятия, настроение поднялось. С сожалением закрыл непрочитанный рассказ и поднялся.

– Ты всё, уезжаешь? – Ден с сожалением посмотрел на часы.

– Да, поеду помидоров куплю, – ответил я и весело подмигнул приятелю.

* * *

– Ну, ты где? Сейчас начнётся уже! – возмущённо шипел динамик телефона голосом Дена.

– Да здесь уже! – успокоил я приятеля, активно работая локтями и пытаясь нащупать взглядом в жиденькой толпе белобрысую голову Дена. – Ты рукой хоть махни, что ли!

Чуть поплутав среди таких же весёлых раздолбаев, как и я сам, нагруженных яйцами и овощами не первой свежести, наконец, узрел коллегу. Ден стоял на бортике обшарпанного сухого фонтана и призывно махал шарфиком.

– Ну как, движения начались? – спросил я, хлопнув подставленную приятелем ладонь.

– Ага, уже псалмы поют! – он указал на невысокий холм.

Там происходило невнятное шевеление. Паства в белых одеяниях, пошитых второпях из марли, тюлевых занавесей и бог знает чего ещё, строилась неровными рядами. Ряды образовывали подобие круга, концентрируясь вокруг своего мессии – отца Феврония Неибадзе-мудрого, в миру больше известного как Федя Шмель. Бывший грузчик с рыбного рынка, неожиданно прозревший путём острой алкогольной интоксикации. К нормальным, правильным алкашам приходит белочка ну или на худой конец черти. А вот к Феде, почему-то пришло понимание того, что вскорости наступит вселенский ахтунг, который он разрулит, приняв помощь от дружелюбных пришельцев. Почему инопланетяне обратились не напрямую к человечеству, а выбрали ретранслятором своей воли его, Федя объяснить не мог или не желал. Зашореные эскулапы, внимательно выслушали новоиспечённого пророка, что-то отмечая в своих блокнотах, и будущий спаситель человечества отправился хавать таблетки в очень закрытый пансион. Впрочем, оттуда его подлеченного, свежего и румяного благополучно выписали через три месяца. Но весна… обострение хронических болячек у неуравновешенных товарищей, а тут ещё конец света объявляют через каждые полгода, по всяческим друидо-кельтским, шмаро-мойским и фиг выговоришь каким ещё, календарям…

Итак, потеха началась! Сейчас белорясная братия вознесёт молитву спасителям пришельцам и приготовится отбыть в лучшие миры. Когда ничего не произойдёт – Земля продолжит вращаться, а замызганные занавески и простыни, прикрывающие срам, не превратятся в сияющие белоснежные тоги, облапошенные граждане придут в себя и обнаружат, что стоят под прицелом весёлой толпы молодых людей. Вот тогда и начнётся потеха, превращающая позор простаков в лихую и весёлую перестрелку яйцами и помидорами. Ну, или что там ещё притащили шутники?

Меж тем Февроний простёр руки к небу и затрясся в каком-то нездоровом экстазе, начитывая одному ему понятные мантры.

– Амен-н! – завопили белые балахоны.

Стрелка часов перевалила апокалиптический рубеж и, не дрогнув, побежала дальше – чуждая людским проблемам и страхам.

– Лохи-и! – заорали наблюдатели.

Паства недоуменно оглядывалась по сторонам, кидая растерянные взгляды то на небо, то на Неибадзе-мудрого Федю.

– Спускайтесь уже, дурики! – закричал кто-то из самых нетерпеливых и метнул яйцо.

И тут громыхнуло! Как-то сразу, со всех сторон. Тряхнуло так, что зубы лязгнули друг о друга, а коленки подломились. С ужасом наблюдал я, как взрывается асфальт, валятся монолитные постройки и взмывают в воздух тонны строительной пыли. Все вокруг смешалось в безумной пляске разрушения и огня. Люди бестолково метались и вопили от ужаса. За секунды тихий пригород превратился в филиал ада на земле. Кто-то наступил мне на руку, когда я попытался подняться. Кисть захрустела, и меня опрокинули навзничь. Раскалённая лава, толчками выбрасываемая из разлома неподалёку, быстро текла в мою сторону, заполняя проезжую часть. Зажав покалеченную конечность здоровой рукой, я пытался ползти, извиваясь и крича от боли. Тут случайно взгляд упал на группу в белых одеждах и из горла вырвался возглас удивления. Не торопясь, соблюдая очерёдность, даже как-то с ленцой, величаво входили они в ярко лазоревый луч, бьющий откуда-то с небес прямо сквозь злые свинцовые облака.

Федя, Феденька… как же так-то?!!! Собрав остатки сил, я вскочил на ноги пытаясь удержать равновесие, припустил бежать, перепрыгивая на ходу воронки вздыбившейся земли и обугленные трупы.

– Стойте! Стойте! – кричал я, выпуская остатки воздуха из лёгких и вдыхая серные испарения земли. Споткнулся о торчащую арматуру и проехал на коленях, сдирая их до мяса о раскрошившийся асфальт. Последний адепт инопланетной религии шагнул в величественный световой столб и тот начал истончаться, теряя насыщенность и объём.

Ещё чуть-чуть! Собрав в кулак остатки сил, вдохнул, задыхаясь ядовитыми парами, я забил на саднящие коленки и рванул. Всё-таки успел преодолеть последние метры и буквально рухнул в затухающее свечение.

* * *

Я брёл по длинному коридору, похожему на гигантскую светящуюся трубу в аквапарке. Разодранные в лохмотья джинсы ниже колен пропитались кровью, а в кроссовках противно хлюпало. Коридор закончился массивными шлюзовыми дверями устрашающей конструкции. Перед ними, за старомодной конторкой, восседал самый настоящий пришелец. Маленький рот, огромные фасеточные глаза и буровато-зелёная рожа, именно так их рисуют в комиксах и показывают в кино.

– Здравствуйте! – робко поздоровался я.

Инопланетянин, на секунду оторвался от документов, лежащих перед ним, неуловимо кивнул, здороваясь.

– Молодой человек, почему без униформы?

– Простите? – не понял я.

– Я, что на туркменском говорю? Почему роба не белая, правила не для вас писаны?!

– Простите меня! Простыню погладить не успел, а занавеску жена первая забила.

– Ладно, вижу, вы ранены. Назовите фамилию и проходите.

– Пушилин Михаил Борисович! – чётко отрапортовал я и двинулся к огромным дверям.

– Минуточку! – пришелец, предупреждающе поднял палец. – Вас нет в списках! Как это понимать?

Нехорошо засосало под ложечкой, а сердце вдруг забухало, отдавая набатом в уши.

– Да вы, что?! – голос предательски дрогнул, я с этими… которые в пижамах!

– Ну, может, в резервный внесли… – растерялся бюрократ и, достав неряшливо растрёпанную папку, начал неторопливо изучать содержимое.

– Давайте я пойду уже?

– Что вы мне голову морочите! Нет у меня никакого Пушилина! – он захлопнул папку и грозно уставился на меня огромными глазищами без зрачков.

– Да, как же так? Отец родной, я ж Федькин друг! Мы ж кореша с ним, не разлей вода!

– Какого Федьки, что вы несёте?

– Ну, этого! – Я неопределённо махнул здоровой рукой в сторону спасительного шлюза, силясь вспомнить полное имя из электронного письма, – как его… Неибемозге – мутного! Нет мудрого, точно, Мудрого!

– Да это вы мне тут все мозги уже… квитанцию покажите.

– Какую квитанцию?

– О денежном переводе, в фонд юных контактёров имени…

– Я дома забыл! – воскликнул я потрясенно.

Зеленорожий, окинул меня презрительным взглядом и захлопнул папку:

– Вынужден разочаровать вас, без квитанции никак, – и изобразил дежурное сочувствие на лице.

– Ах ты, крыса канцелярская! – взорвался я. – Да я жаловаться буду! Да я вашу шарашку…

Я не видел, как инопланетянин коснулся чего-то в глубине своей конторки. Пол вокруг меня засветился, а воздух вдруг подернулся голубоватым туманом. Опора под ногами исчезла:

– С-суки бессердечные, – зло выдохнул я и полетел вниз.

Полыхающая, идущая в разнос Земля раскрыла мне свои объятия.