Текст книги "Неоафины"

III

Группа из нескольких лощёных стариков с неестественно гладкой кожей лица вошла в помещение, где содержались пленники, и остановилась посреди прогулочного комплекса – вольеров для «недолюдей» – в окружении десятка похожих друг на друга, словно две капли воды, охранников. Совершенно не стесняясь находиться на всеобщем обозрении, они что-то долго обсуждали друг с другом, активно жестикулировали и указывали пальцами то на грубо скроенные хибары, то на бассейн, имитирующий самодельный деревенский пруд, то на самих заключенных, которых старики заинтересованно рассматривали, словно породистых и не очень скакунов, подходя к ним порой на расстояние нескольких шагов.

Наконец, вдоволь насмотревшись на обитателей вольеров, взволнованных их визитом, они что-то сообщили находящемуся при них коменданту объекта. Тот услужливо кивнул, а затем резко взмахнул рукой. Через секунду воздух разорвал громкий неприятный писк, зовущий заключённых на линейку.

Вылезая из камер, из бутафорских хижин или просто поднимаясь с пола, пленники подошли к группе и выстроились в шеренгу по одному.

Подбежали инспекторы по защите прав «до-людей». В этот же момент к делегации подошел и делец, купивший ранее партию Артура. Вместе с одним из стариков, окруженные клонами-охранниками, они подошли к шеренге и стали быстро и умело отфильтровывать пленных.

– Беру, беру, нет, беру, нет, нет, беру…

– Стойте! – одна из стоявших рядом защитниц животных, по-видимому, вспомнив, что она не за просто так получает свой хлеб, с озабоченностью, ей одной кажущейся искренней, стала доказывать, что кого-то из пленников нельзя ни в коем случае забирать. Прибывший с делегацией старик неожиданно быстро согласился с её доводами, видимо, ценя своё время, и тем самым лишив инспектора возможности показать себя героем гуманизма перед своими коллегами.

Группа быстро приближалась к Артуру, с грустным равнодушием смотрящему куда-то сквозь пол. Услышав перед собой «беру», он будто вышел из транса, и даже с каким-то облегчением поднял голову. «Теперь хотя бы не будет мучительной неизвестности» – горько улыбнувшись, подумал он и повернулся в сторону удаляющейся группы сортировщиков.

В этот момент он заметил Фарука, включившего на полную все свои чары. Юноша скорчил невыносимо отвратительное, жалостливое лицо, видно, рассчитывая, что за него замолвит словечко одна из инспекторш. И точно, как только старик встал напротив Фарука, между ними протиснулась защитница прав животных, молодая блондинка, бывшая недавно, судя по до сих пор не откорректированному кадыку, мужчиной. Не сказав ни слова, она лишь категорично мотнула головой, коротко давая знать Старику, что тщедушного мулата брать не стоит. Группа пошла дальше, а Фарук получил мимолётную улыбку инспекторши, защитившей его.

– Сукин сын, добился-таки своего! – недалеко от Артура кто-то выругался шепотом на известном ему языке.

– Эй, так ты говоришь по-русски! – удивленный этим открытием произнес Артур, поворачиваясь в сторону говорившего.

Пленник, произнесший ругательства в адрес Фарука, скорчил неопределенную гримасу. Он был одного с Артуром роста, но гораздо коренастее и мощнее его, отчего, по сравнению с последним казался даже ниже. На голове его был неопрятный ёжик светлых волос – видно, на свободе он брился налысо. Мощные руки незнакомца были забиты татуировками по самые кулаки. Артур присмотрелся к рисункам – они были посвящены типичным в его родной местности мотивам: декларации отказа сдачи в плен и желанию победы любой ценой. Множество еще не заживших ран на правой руке говорили, что его сосед оказался у неоафинян не добровольно.

«Чёрт! Как же я не догадался раньше?!» – пролетела мысль в голове у Артура, до сих пор пялящегося на татуировки – Я же подходил к тебе! А ты молчал! – не скрывая удивления, воскликнул он.

Сосед обратил на него косой прищуренный взгляд, и лишь несколько секунд спустя ответил:

– Ты когда подходил, по-неоафински обращался!

В этот момент один из охранников, возмущенный разговором в строю, резко дёрнулся к парочке и огрел электродубинкой с не включенным током русского заключенного.

Артур от досады зажмурился, словно это его только что протянули по спине палкой.

– Точно, – прошипел он, когда охранник сместился вслед за делегацией к дальнему краю шеренги. – По-неоафински обращался…

Видя, что его новый знакомый не разозлился и готов возобновить разговор, Артур шепотом продолжил:

– А Фарук-то и вправду подлизался!

– Не то слово. Арапчонок! – едко улыбнувшись, констатировал собеседник, наконец встретившийся с Артуром взглядом. Несмотря на суровый внешний вид русского, глаза его оказались совершенно обыкновенными, и лишь при долгом взгляде на них открывали в себе могучую волю и спокойствие.

После нескольких секунд изучения друг друга Артур медленно протянул руку в его сторону и представился:

– Артур!

Вдруг прозвучал противный писк и, обильно отвешивая удары по спинам отобранных делегацией заключенных, охранники погнали их по коридору, ведущему в транспортный узел тюрьмы. Стараясь не отставать от основной толпы, Артур добежал до ангара, где пленников, не останавливая, загнали в кузова двух бронированных грузовиков.

Уже поднимаясь по трапу в отсек, он услышал спокойный и лишь слегка повышенный голос, который произнес: «Саша!»

Артур повернулся на этот возглас и увидел, как в соседний грузовик забирался его недавний собеседник.

Закончив погрузку, охрана закрыла двери грузового отсека, оставив пленников в темноте.

Артур заметил четыре небольших окошка по два на каждый борт грузовика и предусмотрительно прислонился к стене у одного из них. Однако грузовики после этого никуда не тронулись.

– Чёрт! И что гнали?! – выругался Артур, сползая по стенке.

Через несколько минут двери грузовика вновь открылись и внутрь запихнули ещё одного заключённого. Он был сильно избит и после закрытия дверей, громко завопил, должно быть, проклиная охранников. Когда его силы окончательно иссякли, он распластался по полу и слабо завыл.

Несколько человек, видимо понимавших язык избитого, перетащили его к центру кузова и постарались успокоить. Избитый что-то слабо бормотал, а затем вновь заплакал, теперь уже громко всхлипывая.

Тем временем грузовики тронулись и вскоре выехали наружу.

– Наконец-то улица! – воскликнул Артур и приподнялся к окну, чтобы выяснить, где они находятся и куда их везут.

За окном проносились однотипные складские терминалы, перемежающиеся с обширными парковками тяжелого автотранспорта. Минут через пятнадцать они сменились темнеющим лесом, напомнившим ему родную природу своего отечества, которого он не видел уже около месяца. Ветви елей и сосен, прорывавшиеся на свет сквозь заросли ольхи и березы мелькали так близко от маленького окошка, через которое смотрел Артур, что казалось – еще немного, и они огреют его по лицу своими колючими лапами.

Однако лес довольно быстро закончился, и, резко оборвавшись, открыл вид на бесконечное пространство пригорода, полного электрических фонарей. Спустя некоторое время стемнело, и поля, потеряв в наступающей тьме дома, деревья и все другие объекты, которые их наполняли, окончательно превратились в яркую сеть огней, распластанных до самого горизонта на монотонном черном ковре. Когда же грузовики въехали внутрь этой паутины и стали постоянно маневрировать, поворачивая то туда то сюда, Артур отказался от жившей в нем надежды запомнить обратную дорогу для последующего побега.

Он вновь сполз на пол.

Избитый тем временем уже что-то активно обсуждал с несколькими пленными, то и дело глядя в окно, расположенное в противоположном борту кузова. Наблюдая за их жестами, Артур пытался предположить, о чём идёт речь. Они, конечно, так же могли пытаться запомнить путь к лесу, в котором можно было спрятаться, и их было несколько человек, чтобы поправить друг друга, если кто-то забудет дорогу. «Ну и зачем вам вообще понадобилось изучать эту дорогу? Неужто решились на побег?» – предположил Артур, сдерживая заколотившееся от волнения сердце. Вскоре эта догадка стала подтверждаться: избитый задавал каждому, кто его понимал, какой-то довольно тяжелый вопрос. Трое сделали характерный отрицательный знак ладонью; остальные, а их было шесть или семь человек, сели рядом с новоявленным лидером и начали громко шептаться.

«Если бежать, то сейчас, пока не засадили в клетки!» – внутренне согласился Артур, уже решив, что рванёт с ними, как только те нападут на охрану.

Скотовозка ехала ещё не менее часа, и заговорщики, кажется, успев уже обсудить все аспекты предстоящего побега, сидели на полу, лениво перешептываясь или апатично рассматривая свои ботинки. Артур, которого начало укачивать, переместился поближе к центру кузова и закрыл глаза, стараясь унять тошноту. Вскоре, перегорев от нервного перенапряжения, он и вовсе провалился в дремоту.

Шепот заговорщиков на незнакомом языке превратился в шелест подошв беглецов, шлепающих по растрескавшемуся асфальту.

Артур мгновенно сообразил, что его переутомленное сознание рисует ему картину возможного будущего, и, боясь спугнуть подсказку, дарованную ему ноосферой, заставил себя поверить в тяжкий больной сон. Вскоре, когда опасность исчезновения видения прошла, Артур, подобно беспристрастному судье, следящему за поединком двух молодых задиристых воинов, стал запоминать как можно больше подробностей предстоящего побега. Из его сна, начинающегося сначала каждый раз, как только Артур попадался в лапы неоафинской полиции, следовало, что лучшим способом достичь леса было разделиться на небольшие группы или вовсе выбираться в одиночестве, предварительно раздобыв одежду у местных жителей. Крупные же группы беглецов не могли преодолеть и пяти кварталов пригорода.

В последней версии сна Артур, сразу же отделившийся от остальных пленников, переоделся в отобранную у кого-то куртку и даже успел забраться в лес. Однако полиция, ведомая показаниями пойманного ранее недочеловека, быстро настигла его и убила без предупреждения, не боясь открыть шквальный огонь в безлюдном месте.

«Быть может, тогда стоит спрятаться в городе?» – задал себе вопрос Артур. Он уже хотел приказать своему сознанию запустить сон по новой, но тут проснулся, почувствовав, что дорожное покрытие изменилось.

Все встрепенулись, а несколько человек даже подскочили к окнам.

Грузовики въехали внутрь какого-то большого склада, где, после нескольких поворотов по бетонному коридору, остановились в низком колонном зале.

Главарь заговорщиков переместился к дверям и знаком приказал своей команде соблюдать видимое спокойствие.

«Ну что ж, сейчас или никогда!» – сказал себе Артур и так же попытался оказаться ближе у выхода, но обнаружил, что он, видимо, не один наблюдал за разработкой плана побега – несколько человек, вставших перед ним, явно намеревались сорваться вместе с заговорщиками.

Двери прорезала вертикальная полоска ослепляющего белого света, и через мгновение они бесшумно отворились.

Главарь вновь велел всем успокоиться и первым ступил в яркий проём.

Артур сжал кулаки, и окаменевшими от напряжения ногами неуклюже зашаркал вперед. Однако уже полметра спустя он попытался успокоиться, помня о том, что перед нанесением удара мышцы должны быть расслаблены. Артур остановился на месте, глубоко вздохнул и сделал большой шаг вперед, стараясь, чтобы тот выглядел максимально естественно.

Уже спускаясь по трапу, он заметил, что главарь заговорщиков спокойно зашёл за оцепление охранников, образовавших живой коридор.

«Подстава!» – пронеслось у Артура в голове.

От волнения у него перехватило дыхание, однако он сумел заставить себя разжать кулаки, как будто кто-то мог посчитать это доказательством его присоединения к побегу. Получилось это довольно нарочито – его пальцы стали выгибаться в сторону тыльной поверхности ладоней.

Главарь псевдопобега тем временем стал не спеша указывать на участников заговора.

Те, по-видимому, даже не поняли, что их обманули. Лишь когда на каждого из них навалились по двое охранников, они начали активно сопротивляться, попутно проклиная своего недавнего лидера. Вскоре их скрутили и уложили на пол, а остальных заключённых, безмолвно глядящих на это печальное представление остекленевшими от растерянности глазами, погнали вверх по наклонному коридору.

«Хитро вы нас обдурили…» – грустно признался Артур. Он безнадежно вздохнул и покорно подчинился жестоким охранникам, руководящих потоком пленников, словно стадом скота, направляемым в стойло.

Через несколько минут бега и ударов по спине их пригнали в низкий, но довольно широкий бетонный зал, полный железных клеток, половина которых уже была заполнена заключенными. Их партию так же загнали в камеры, где и заперли, а вскоре ту же операцию проделали и с пленниками из второго грузовика.

– Эй, что случилось?! – раздался вопрос откуда-то слева. Артур обернулся и увидел в соседней клетке Сашу

– Утка! Засланный шпион! – быстро закивал головой Артур и тоскливо развел руками.

– Вот гады! – воскликнул Саша, сморщившись, как будто услышал неприятный запах. – Эти твари хитрее, чем я думал!

В этот момент в зал вошёл старик, ранее подбиравший пленников в тюрьме. Он двигался вперед, активно двигая плечами, нахмурив тонкие выщипанные брови, хищно сведенные над сверкающими от злобы глазами. Старик словно специально отчеканивал каждый шаг и, кажется, даже немного расстроился, когда дошел до середины зала, где, с трудом сдержав свою прыть, остановился, широко расставив ноги.

Артур рассматривал старика, чей дорогой костюм подчеркивал на удивление неплохую фигуру, смотрел на его сердитое лицо – тонкие сжались от напряжения и лишь немного поплясывали на уголках, а глаза были прищурены. Старик слегка дернулся, тут же подавив движение своего тела, однако затем начал дрожать всё сильнее и сильнее. Через несколько секунд он уже не мог сдерживаться – сжатые губы растянулись к ушам, нахмуренные брови поднялись наверх, и старик громко и заливисто расхохотался.

– Обезьяны! – воскликнул он сквозь смех, как только у него появились силы что-либо сказать.

Когда истерика окончательно отпустила его, старик немного прокашлялся и ушёл, небрежно махнув рукой в сторону клеток.

IV

«Вот же ублюдок!» – думал, кипя от ярости Артур, раз за разом прокручивая в голове последние слова их нового хозяина. Само собой, он не был согласен с определением его в недолюди. Однако это Артур сейчас находился в клетке и это его чуть не провели подсадной уткой в грузовом отсеке «скотовозки». А значит старик мог не так уж сильно ошибаться. И эти сомнения лишь сильнее распаляли и так дрожащего от гнева Артура.

Некоторое время спустя в зал вошли неоафиняне, везущие на тележках несколько больших корыт с овощами, фруктами и непрожаренным мясом. Они перегрузили емкости с едой на специальные металлические плиты, выступившие из пола, а затем, аккуратно манипулируя специальными палками, прислонили их к краям клеток. Пленники, поначалу разъяренные подобным отношением, через минуту уже затеяли потасовки за места у прутьев, с которых можно было дотянуться до еды.

– И вы еще возмущаетесь, что они к вам так относятся! – сардонически усмехнувшись, пробурчал под нос Артур, не став влезать в драку ради порции овощей. Повернувшись, он встретился взглядом с Сашей, стоящим скрестив руки в дальнем углу соседней клетки.

– Идиоты, господи прости! – тихо воскликнул тот, безнадежно помотав головой.

Артур грустно улыбнулся и посмотрел на ближайшее корыто, прикидывая, останется ли ему перекусить после подобной толкучки.

Однако прибывшая вскоре команда охранников не дала заключенным доесть, и Артур, так и не положивший в рот ни кусочка еды, на мгновение даже разозлился на себя за собственное высокомерие. Охранники тем временем разблокировали замки клеток, и, торопя пленников легкими разрядами электрического тока, погнали их очередными коридорами, уходящими куда-то плавно вниз.

Пробежав несколько затяжных поворотов и миновав пару подземных перекрестков, толпа, наконец, закончила свой маршрут среди тесных бетонных лабиринтов и уткнулась в мощные железные ворота. Охранники оттянулись назад, остановившись в десяти метрах от заключенных, и стали о чем-то неспешно беседовать друг с другом.

Замкнутое пространство, тусклый свет, мерцавший в коридоре, и продолжительное ожидание усилили тревожность толпы, и она начала тихо бродить.

Сознание Артура рисовало за дверьми пыточную камеру, расстрельное помещение и крематорий в одном флаконе. «Неужели это конец»? – задавался он вопросом, ощущая, как от подобных мыслей будто бы физически плавится мозг.

Наверное, за эти несколько минут тревожного ожидания заключенные постарели на несколько лет. Артура же била лихорадка. «Что делать? Что делать? Надо что-то делать!» – стучало частым пульсом в висках неумолимое требование выхода из западни. Ступни его начали нервно колотить по полу, руки складывались на груди, разгибались и снова сгибались, словно пытаясь схватить что-то, что сможет защитить, остановить издевательство неизвестностью.

Наконец план был утвержден – он встанет у самых дверей, а после первых выстрелов упадет и закопается под трупами. «Да! Так и поступлю!» – решился Артур.

Мгновение спустя его сознание вернулось в комнату, и он вновь услышал остальных пленников – толпа хаотично бормотала молитвы на разных языках, кто-то взвизгивал, кто-то плакал.

Артур повернулся, ища в полутьме Сашу. Тот стоял лицом к охранникам, чуть опустив голову и закрыв глаза. Грудь его поднималась от частого дыхания – было видно, как он пытается его обуздать. Артур даже успокоился, глядя на него, и уже уверенно перешёл вглубь толпы, намереваясь в начале расстрела упасть как можно более естественно.

Гул и бормотание прервал звук работающего механизма, за которым послышался скрип железных дверей. Толпа оглянулась: дверные створки разъехались, исчезая в пристенных нишах. Перед заключенными открылся вид на огромное полуосвещённое пространство.

– А ну пошли! – послышалась команда охранников.

Толпа медленно вышла из коридора, каждую секунду ожидая очереди из пулемётов. Боязливо ступая по песчаной земле, вскоре сменившейся какой-то гравийной дорогой, пленники двигались вперед, прощупывая каждый ее кусочек своими ступнями. Впереди, в полутьме стали заметны силуэты каких-то малоэтажных зданий. Впрочем, смельчаков, готовых рвануть к ним, не нашлось – ни у кого не было уверенности в отсутствии мин или растяжек по пути.

Когда толпа дошла до половины дороги, над их головами зажёгся яркий белый свет. Присев на корточки, закрывая руками зажмуренные от боли глаза, заключённые услышали громкий голос из динамиков, донесшийся до них откуда-то сверху: «Добро пожаловать в Ребельстаун! Кусочек Тартара внутри мира Неоафин! Чувствуйте себя как дома!»

Пока приветствие дублировалось на арабском, русском, испанском и китайском языках, глаза Артура успели привыкнуть к освещению, и он перевёл взгляд с пыльной земли на трущобы. В двадцати метрах от оглушённой светом толпы, находившейся на пустыре с ржавыми искривленными турниками, начинался квартал, полных каких-то маленьких домиков, нагромождённых друг на друга. В окнах отсутствовали стёкла, да и сама архитектура домов казалась Артуру непригодной для жилья. Однако он предостерег себя от поспешных выводов, решив, что возможно такие дома вполне естественны для народа, представителем которого мог быть кто-то из других пленников.

Артур перевел взгляд дальше.

Посреди города возвышался шпиль, то ли церкви, то ли мечети, однако самого здания из-за близлежащих домов видно не было.

Несколько заключенных, стоящих недалеко от Артура, увидев башню, начали что-то активно обсуждать, и, собравшись кучкой, первыми оторвались от толпы.

– Правильно ребята, – язвительно прошептал он. – Надо же кому-то заняться разминированием!

Однако никаких взрывов не прозвучало, и толпа, так же, как и Артур, ожидавшая развязки похода смельчаков, стала постепенно сдвигаться к трущобам.

Медленно ступая след в след идущему впереди заключенному, Артур осматривал незнакомую местность. Городок со всеми его домами, улочками, площадками, подъёмами и спусками был обрамлён высокой железной стеной. «Опять какой-то зоопарк» – подумал Артур, вспоминая их предыдущую тюрьму, имитировавшую захудалый кишлак. Однако на этот раз детализация была выполнена куда точнее. Естественные подъёмы местности, трава, кусты и деревья, растущие тут и там; наличие автомобилей на улицах и внешнее подобие мастерских и фабрик; развешанное поперек переулков белье и мусорные кучи во дворах; вычурные элементы фасадов домов, возвышающихся рядом со шпилем, а также сложная кирпичная кладка у некоторых из них – подобная точность не могла не смутить.

– Артур! – послышалось сзади.

Повернувшись на оклик, он увидел Сашу, рассматривающего все эти огромные декорации с гримасой удивления и, кажется, впечатлённого их масштабами. Не отрывая взгляда от заинтересовавшего его чем-то старинного полуразрушенного здания, Саша спросил:

– И как ты считаешь, зачем им так заморачиваться?

– Без понятия, – ответил Артур. – Будут водить поглазеть на нас детишек? – предположил он, недоуменно улыбнувшись и пожав плечами.

Артур ждал ответной реплики Саши, но тот не спешил продолжать разговор, погруженный в исследование стены одного из террасных домов. Затем он перевел взгляд на шпиль, и снова на стену дома.

– Эй, старик! Что там? – спросил Артур, кажется, и сам догадавшийся, в чём дело, но решивший, что это будет хорошим предлогом, чтобы разговорить Сашу.

– Неужто сам не видишь?! – поняв мотив Артура, хитро улыбаясь, ответил тот.

– Видеть-то вижу, – честно признался Артур. – Ну и что ты по этому поводу думаешь?

– Части стен недавно отштукатурены и покрашены, да видать недоглядели, или не запаривались делать аккуратно. По стене стреляли, и ты сам видишь, откуда вели огонь.

Артур согласно покивал головой.

– Может, на шпиле пост охраны? – прищурившись, сказал он.

– Может. Вот только зачем он тут? Вокруг стены, высотой метров в восемь.

– Значит, не так они на них надеются, – подытожил Артур. – Кстати, как насчёт прогулки по периметру?

– Идём! – Саша сделал несколько шагов, не отводя взгляда от стены, а затем повернулся к толпе. Та всё еще жалась к краю города, хотя кто-то уже расходился по ближайшим улочкам и домам.

– Ничего им говорить не будем! – прошептал Саша, явно намекая, что история с подставным пленником произвела на него впечатление не меньшее, чем на Артура. Тот коротко кивнул и инстинктивно прикусил губу.

Парни отправились на прогулку, начав движение по краю квартала, не приближаясь при этом близко к железной стене, чтобы не вызвать лишних подозрений у тех, кто мог наблюдать за ними. Пройдя по одной из боковых улиц, они вышли к низине, посреди которой, обрамленный широкими песчаными берегами, протекал широкий ручей, разрезавший город напополам. Над ручьём был прокинут каменный двухарочный мост, соединявший центральные улицы двух частей города. Там, где он примыкал к дальнему берегу, находилась площадь, на которой и стоял храм со шпилем, а также ещё несколько нарядных малоэтажных домов, сложенных из светлого камня.

Товарищи переглянулись, без слов поняв друг друга.

Они разулись, сняли с себя верхнюю одежду, оставив её на песчаном берегу, спустились вниз и вошли в ручей, который в самом глубоком месте оказался им по пояс. Быстро и коротко оглянувшись, они обнаружили, что с обеих сторон ручей кончался огромными зарешеченными трубами, едва торчавшими из стен.

– Как вариант, – намекнул Артур на побег.

– Навряд ли… – скептически прошептал Саша.

Мощные решётки, открытое пространство, прекрасно простреливаемое со шпиля, да к тому же неизвестность того, куда ведут трубы, не являются ли они замкнутыми друг на друга и не оборудованы ли они защитным вооружением, – всё это делало любые попытки побега через них самоубийственными.

Парни вернулись за одеждой, перешли ручей вброд и дошли до центральной площади, на которой обнаружили лотки со свежими фруктами. Там же стоял и храм, в который они, однако, не решились зайти. Набрав фруктов, парни обошли его, не отрывая напряженного взгляда от шпиля, и стали подниматься по боковой улочке к дальнему краю города.

Тот, по всей видимости, являлся имитацией холмистого средиземноморского квартала, в котором террасное расположение домов было ещё более явно выражено. Улочки в нем были узки и извилисты, не имея на всем своем протяжении и ста метров прямых участков. В конце одной из них открывался вид на фасад какой-то старой виллы в неоколониальном стиле, расположенной на холме в дальнем краю города. Крыша одноэтажного флигеля виллы ближе всего располагавшегося к улице, по которой шли парни, была обрамлена декоративными зубцами наподобие крепостной стены.

Продвигаясь вверх по направлению к нему, Артур вдруг остановился и присел, прислонившись к углу дома, будто решив поправить ботинок. Он незаметно взял камень с земли, быстрым движением царапнул по нижней части стены, едва отличавшейся по цвету от остального фасада. В какой-то момент камень провалился краем в недавно заштукатуренное отверстие. Боясь того, что подобные тайны не предполагались к открытию пленникам, Артур всё же еще несколько раз чиркнул по стене, обнаружив ещё две дырки.

– Ладно, всё ясно, двинули! – проговорил Саша, пытаясь не смотреть не только на заштукатуренные дырки в стене, но и на самого Артура.

Незаметно бросив себе под ноги камень, тот немного наигранно нацепил якобы неудобную обувь, встал и побежал за Сашей.

– Ботинок! – догнав его на крыльце виллы, воскликнул Артур, всё еще отыгрывая роль для ушей, которые могли их подслушивать. – Такой неудобный!

– Береги ноги, – дежурным тоном ответил Саша и кивнул головой на двери.

Парни зашли внутрь, где обнаружили практически пустые помещения, лишь немного облагороженные какой-то старой мебелью, совершенно неподходящей, для жилья такого класса. Утвердившись в том, что перед ними действительно грандиозная декорация, парни молча поднялись на крышу бокового флигеля, выходящего фасадом на улицу, по которой они недавно пришли. Крыша также была совершенно пуста.

Однако то, что они увидели, подойдя к её краю, заставило их изумленно остановиться: те хаотично разбросанные отштукатуренные пятна на стенах домов, казавшиеся ранее каким-то странным феноменом – словно огромными кляксами, небрежно разбрызганными по всему городу кистью неведомого художника, – при взгляде с флигеля выстраивались в несколько четких светлых волнистых линий.

– При-е-ха-ли! – шепотом протянул Саша.

– Да уж, – подавлено подтвердил Артур. Он перевел взгляд под ноги, инстинктивно ища расстрелянные гильзы, а затем и вовсе закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться под атакой множества пугающих его мыслей.

В это момент со шпиля послышался призыв муэдзина – какой-то пленник проник в башню, и, решив призвать своих единоверцев на молитву, разрешил ещё одну загадку таинственного города.