Текст книги "Неоафины"

V

Висящие в воздухе частички пыли, освещаемые косыми вечерними лучами солнца, отделяли Артура полупрозрачной стеной от жены.

– Ольга, я должен сказать тебе одну вещь, – пытаясь сдержать частое дыхание, глядя на нее, начал разговор Артур.

– Что случилось? – встревожено спросила Ольга, изменившись в лице – глаза её испуганно раскрылись, уголки бровей опустились вниз. Присев на постель рядом с Артуром, она сжала бёдрами кисти рук, пытаясь подавить волнение.

– Восставший. Его люди сегодня вышли на наши погранпосты. Если мы договоримся, они направят нам на помощь две или даже три свои бригады.

– Господи, Артур! – замученным голосом воскликнула Ольга. – Я только отвыкла от этой стрельбы.

– Ты не понимаешь, это наш шанс! – грубо рявкнул Артур, ударив кулаком по краю кровати.

Ольга слегка подскочила от неожиданности, однако тут же взяла себя в руки:

– Опять начнутся бои! Я устала… – игнорируя его яростное настроение, грустно произнесла она.

– О чем ты?

– За тебя бояться устала.

– О-ля… – тихо выдавил Артур. – Оля, пойми, если мы не вернём себе страну, то уже больше ничего не начнётся! – Артур взболтал частички пыли резкой тряской ладоней. Пылинки закрутились в маленьких вихрях, вскоре, однако, растаявших в воздухе. – Вспомни, что Неоафины сделали с другими землями, когда те перестали сопротивляться! – продолжил он. – Я напомню тебе! Теперь там ядерные свалки да пустыни. А ты видела, что стало с теми людьми?!

– Не начинай! – болезненно зажмурившись, попросила Ольга.

– Что не начинай?! Ты давно их видала?! – разозлившись на убегающую от реальности жену, прокричал Артур. – А я видел! Три месяца назад мы остановили караван с юга. Это были беженцы. У меня слёзы… – от волнения у Артура сорвался голос. Он прокашлялся и продолжил как можно более спокойно. – У меня слёзы лились из глаз, когда я видел, как от радиации и неоафинской «гуманитарной помощи» заживо гниют дети. А ты знаешь, каково постановление Фронта Возрождения касательно этих людей? Знаешь, а?! – яростно воскликнул Артур, словно это Ольга была виновата в трагедиях беженцев. – Их запрещено принимать, – подчеркнуто спокойным, могильным тоном ответил на свой же вопрос Артур. – Мол, ослабленный радиацией иммунитет делает беженцев ходячими биологическими бомбами. И мне пришлось их прогнать! Да! Мы прогнали их назад. Они стояли ещё долго у нашей границы, прося наших командиров разрешить принять хотя бы детей. Хотя бы детей! – Артур почувствовал, как комок вновь подкатывает к горлу.

Ольга молчала. Аргументы Артура были вполне очевидны, и ей ничего не оставалось делать, кроме как положить голову на его колени и заплакать от безвыходности ситуации. Слёзы текли у нее из глаз, но она молчала, не желая расстраивать Артура. Украдкой она вытирала их, пока те не успевали преодолеть барьеры век.

Артур неумело гладил её волосы, стараясь успокоить её, как успокаивают маленьких девочек, испугавшихся собаки. Затем он нежно поцеловал её в висок, вдруг почувствовав странный привкус извести на губах. Подняв голову, Артур увидел, что лоб Ольги слегка испачкан побелкой.

– У тебя тут какое-то странное пятно, – удивленно произнес он.

– Пустяки, не переживай! – сказала Ольга, улыбнувшись сквозь еще не высохшие слезы, и легонько коснулась его руки.

– Вытри это! – небрежно бросил Артур и погрузился в тревожные думы о предстоящих событиях.

– Да, конечно, – ответила Ольга. Она вытянула рукав кофты, смочила его слюной и стала тереть по лбу. – Так лучше? – улыбнувшись, поинтересовалась она.

Артур посмотрел на неё, да так и застыл, не в силах отвести от её лица широко открытые глаза, наполняющиеся ужасом.

Ольга попыталась улыбнуться, и протянула руку, чтобы дотронуться до его лица. Но Артур резко отдёрнулся назад и, не выдержав зрелища, закричал от страха.

– Да что с тобой? – раздраженно воскликнула Ольга, а затем, решив, было, что грязь на лице всё ещё осталась, с удвоенной силой продолжила тереть лоб.

Артур сидел, оцепенев от ужаса, и смотрел, как его жена с каждым новым движением отдирает штукатурку от лица, обнажая бетонные внутренности головы. Посередине лба виднелась воронка от выстрела, затем вторая открылась под левой скулой, третья посредине нижней челюсти. Вскоре ее лицо совсем потеряло человеческие черты и стало походить на кусок бетона с приклеенными сверху волосами. В какой-то момент Артур просто не смог больше управлять мышцами груди – ужас сковал диафрагму, и она отказывалась вкачивать воздух. Задыхаясь, он вдруг почувствовал сильную боль внутри.

Он рухнул на пол и в этот момент, наконец, смог прокашляться. Изо рта вылетела известковая пыль. Артур испуганно попытался прикрыть его руками, но увидел, что часть пальцев уже окаменела и успела обломаться…

– Эй! Эй! Проснись!

Артур открыл глаза. Над ним склонился Саша с занесенной для удара рукой. То ли он хотел разбудить Артура пощёчиной, то ли собирался заткнуть ему рот – так и осталось неясным.

– Ты что орёшь? Совсем что ли?! – пристыдил Саша товарища, впрочем, совсем без злобы.

– Дурацкий сон… Сколько сейчас времени? – спросил Артур, привстав на локти.

– Хрен знает, свет всё так же приглушен, как и когда мы ложились спать.

– Это у них, наверное, имитация времени суток, – предположил Артур, вглядываясь в темноту за окном. – Нас привезли сюда вечером, запустили ближе к ночи, но, видимо, ради ознакомления с территорией, на время включили свет. Сейчас должно быть уже утро.

– Или вечер, – нахмурившись, буркнул Саша. – Я тоже спал, так что вполне возможно, что мы проспали целый день, – сказал он, а затем разогнулся и направился к выходу из виллы.

– Ты куда? – спросил Артур.

– Прогуляюсь. Ты со мной? – поинтересовался Саша, остановившись в дверях.

– Ну не сидеть же мне здесь! – воскликнул Артур, махнув рукой на пустую комнату виллы, где они ночевали. Он неуклюже вскочил на ноги, отряхнул одежду и побежал вслед за другом, уже вышедшим во двор.

Обратно к спортивной площадке они двинулись по другой боковой улице, упиравшейся в противоположный флигель виллы. Отсутствие вышки охраны на Шпиле теперь казалось им более чем естественным при восьмиметровом железном заборе и технологическом уровне, присущем Неоафинам. Учитывая этот фактор, к теме бегства через трубы они даже не возвращались.

Тем временем прожектора, постепенно прогреваясь, стали освещать территорию города.

– А вот и утро наступило! – улыбнувшись, констатировал Артур, глядя на вечно хмурого товарища.

– Доброе ли оно будет? – задал риторический вопрос Саша, настороженно оглядываясь по сторонам.

Через несколько минут новые друзья приблизились к центру города. Постепенно им стали попадаться пленники с едой, которую те, по всей видимости, взяли из ящиков на рыночной площади. Вскоре Артур с Сашей увидели и сам рынок, на котором, словно странное дышащее существо, шевелилась толпа заключённых – она то расходилась, то сжималась, словно тело змеи, сворачивающейся время от времени в кольцо. Не имея возможности спросить, что происходит, парни остановились, безмолвно разглядывая действо.

– Понятно, короче! – выпалил, наконец, Саша. – Им как не сдохнуть нужно думать, а они уже территорию делят! – закончил он и ткнул пальцем куда-то в толпу.

Несколько арабов били ногами парня, валявшегося на земле. Тех, кто пытался их успокоить, они отгоняли камнями, которые уже где-то успели наковырять.

В этот момент в гущу толкучки бесстрашно вошел слегка сутулый жилистый длинноволосый араб. Он, видимо, проспал представление и теперь с интересом расспрашивал у соотечественников, что происходит. Те сунули ему под нос фрукты, показав затем пальцем на валявшегося в пыли бедолагу, на что подошедший сделал короткий взмах рукой, и избиение прекратилось.

– Старший! – торжествующе сказал Саша так, будто изначально стоял здесь, чтобы вычислить его.

Друзья коротко переглянулись, и, не говоря ни слова, двинулись вперёд, войдя в толпу арабов.

– Мужики! Мужики! Шпиль ваш? – спросили они, подкрепляя жестами вопрос на неродном для банды языке.

Несколько человек тут же окружило их, агрессивно жестикулируя в ответ.

– Эй! Эй! – крикнул Артур в сторону «старшего» и, едва встретившись с ним взглядом, уважительно поклонился, приложив руку к сердцу. Тот лишь коротко кивнул, разрешая обратиться к себе.

– Ваша башня? – еще раз спросил Артур, указывая поочередно рукой то на шпиль, то на «старшего».

Тот вновь коротко кивнул, то ли отвечая на вопрос, то ли требуя от Артура перейти к его сути.

– Можно нам подняться туда? – И Артур, указав на себя, изобразил пальцами ходьбу в сторону шпиля.

«Старший» не двигался несколько секунд, но затем равнодушно махнул ладонью, и отвернулся к соратникам.

– Хоть этот парень не псих, – не скрывая презрения к арабам, сказал Саша, еще даже не успев выйти из озлобленной толпы.

– Иначе он не был бы старшим, – улыбнувшись, ответил Артур, забавляясь ксенофобией товарища.

Тот, кажется, понял причину этой ухмылки, но продолжал смотреть вперед, пытаясь сделать вид, что ничего не заметил, чем еще больше рассмешил Артура.

Они зашли внутрь большого каменного зала, в конце которого, по бокам алтаря, располагались два узких арочных прохода. Прикинув, с какой стороны у храма была башня, парни направились к левому из них и, поднявшись по узкой винтовой каменной лестнице, очутились на смотровой площадке.

Высунувшись из высоких каплевидных окон-бойниц, они обнаружили, что с башни открывается прекрасный вид на город, обрамлённый высоким железным забором. Город имел форму слегка вытянутого прямоугольника длинной около пятисот метров. С одной стороны отчетливо просматривались высокие железные ворота, через которые вчера вечером они зашли в Ребельстаун. С другой словно на ладони был виден пологий холм, обсаженный малоэтажными домами и увенчанный усадьбой-крепостью, которую они только что покинули.

Парни перевели взгляд вниз.

Под ними находилась площадь с небольшим рынком, на котором толпа, не без помощи дисциплинирующей силы жестокости, успела превратиться в послушную очередь, получающую от группировки арабов еду в строго определённом количестве. К площади из района спортплощадки был перекинут мост, под которым тек ручей. От него, и до самой спортплощадки, тянулись причудливые поля ступенчатых крыш трущоб.

Глядя отсюда на стены домов, нагроможденных друг на друга, будто огромные кубики, парни заметили другие вполне отчетливые полосы свежей шпаклевки, которые невозможно было обнаружить с земли.

Саша слегка согнул ноги, вытянул руки вперед, так словно он держал пулемёт, и сделал характерное движение руками, выпуская воображаемую очередь. Затем он вышел из полуприседа и улыбнулся, видимо, убедившись в правильности своих догадок.

– Думаешь, и здесь тоже самое? – спросил Артур, понимая, к чему подобные воображаемые пострелушки.

– Работали из автоматического оружия, – ответил Саша и показал косые полосы свежей штукатурки на стене одного из домов.

– И каким же образом? – задал вопрос Артур, намекая на то, что сложно стрелять по домам из пулемёта, когда у тебя его нет.

Его друг высоко поднял брови и ухмыльнулся, как бы говоря: «Мне-то почём знать?»

Артур опустил взгляд, поняв странность своего вопроса, и вдруг высунулся из окна шпиля.

– Что там? – с любопытством спросил Саша, также поспешив выглянуть наружу.

– Видишь камни в ручье? Ничего не напоминает? – произнес Артур и, резко повернувшись, откинулся спиной на подоконник, глядя наверх.

– Похоже, как отсюда! – Саша присмотрелся к свежей кладке стены, и, встретившись с другом взглядом, несколько раз легонько кивнул.

Они с новым усердием стали осматривать город. Как будто получив чудесное рентгеновское зрение, теперь они обнаружили в его лице побитого ветерана, пережившего многочисленные бои, и лишь небрежно залеченного неизвестными «докторами». Камни из кладки шпиля были выброшены в ручей взрывом и, кажется, уже не один раз, судя по тому, что некоторые из них уже успели обрасти водорослями. Свежевыкрашенные стены домов, заштукатуренные на скорую руку, подтверждали их догадку. Более того, судя по разным оттенкам краски, становилось понятно, что в некоторых местах город неоднократно разрушался и перестраивался.

– Странный зоопарк! – сдерживая тревогу в голосе, произнес Артур.

– Никому ни слова! – строго сказал Саша, посерьезнев в лице. Но затем, поняв, что Артур может подумать, что это он из-за своей ксенофобии, добавил: – Казачков к нам «Они» не просто так засылали. И город «Они» не просто так ремонтируют.

– Само собой, – серьезно ответил Артур. – Похоже, им не хочется, чтобы мы поняли что-то раньше времени.

– Точно! – коротко согласился Саша и сделал глубокий кивок головой. – Однако декорации они возвели довольно качественные. Мол, чувствуйте себя, как дома! – воскликнул Саша и дружелюбно развел руками. – Иначе они могли бы просто держать нас в клетках, – и он, случайно попав взглядом на обедающую толпу, сделал знак рукой, предлагая спуститься.

Когда они вышли на площадь, оказалось, что раздача еды уже прекратилась. Лишь несколько одиночек, не удовлетворившиеся своими порциями, пытались вновь добраться до прилавков, но вяло отгонялись арабами, взявшими под полный контроль раздачу пищи.

– Ну, здорово! – в сердцах воскликнул Саша, чувствуя, как голод начинает напоминать о себе урчанием в желудке.

– Погоди горячиться! – сказал Артур и направился к «старшему», стоящему вместе с телохранителями возле одного из лотков.

Не дойдя до них нескольких шагов, Артур остановился, приложил руку к сердцу и совершил медленный поклон. Затем он вновь начал объяснять что-то жестами, однако у арабского главаря уже не было терпения видеть всё это второй раз, и он, прервав выступление Артура коротким движением руки, приказал тому отложить объяснения. Затем он что-то сказал своему человеку, вызвав у последнего приступ смеха. Однако, как только помощник успокоился, «старший» резко развернулся к лотку, взял столько еды, сколько мог обхватить обеими руками и передал парням.

– Спасибо! Спасибо! – искренне поблагодарил его Артур, пытаясь удержать еду, валившуюся из рук араба.

Вдруг Саша, прижав полученные фрукты к животу, двинулся вперед и подошел к «старшему».

– Спасибо говорить тебе не буду, еда же не твоя, – ехидно улыбаясь главарю в лицо, сказал он. – Но познакомиться – познакомлюсь. Саша! – и он протянул руку.

Новоявленный вождь арабов пораженно уставился прямо на дерзкого светловолосого незнакомца, но Саша выдержал тяжелый взгляд и не отвел глаз. Через несколько секунд «старший» прервал молчаливую сцену, едва слышно хекнув, кивнул головой и принял рукопожатие.

– Омар! – представился он.

VI

Старые женские ноги, преодолевая собственную немощь, неслись по обшарпанным ступенькам, поднимая дряблое тело на пятнадцатый этаж многоквартирного дома, расположенного на задворках сектора. Сморщенные руки тащили пакеты с продуктами, уста шептали проклятья коммунальным службам, опять не решившим проблему вечно ломающегося лифта.

Едва влетев в квартиру, обладательница тела, практически лишённого улучшений, кроме отменного органического сердца объединения GolemCorp-NACD (Neo-Athes Cybernetic Devices), громко прокричала:

– Врубай второй кана-а-ал!

Реакции, однако, не последовало.

Сбросив стоптанные босоножки, женщина, так и держа пакеты с продуктами в руках, ворвалась в комнату сына – сорокалетнего безработного затворника – и вновь проорала:

– Томас, ты совсем оглох?!

– Ну что вопить-то? – лениво огрызнулся тот. Он лежал в массажном кресле, в котором еле помещался своей огромной тушей, и даже не повернулся в сторону матери.

– Мне уже надоело вытирать за тобой слюни! – мать Томаса, миссис Дороти Корнфилд, видимо, решила высказать всё наболевшее сыну. – Мне почти восемьдесят, а я как горный козёл прыгаю по ступенькам с полными сумками в руках! А ты сидишь тут, копишь жир в своём кресле!

– Слушай, Ма, то, что ты прыгаешь по ступенькам как горный козёл, произошло не просто так, или ты забыла, кто тебе купил новенький «движок»? И куплен он именно потому, что я, как ты выразилась, «коплю жир» в этом кресле, а не зарабатываю в поте лица, разгружая мешки с продуктами.

Он по-прежнему не поворачивался в сторону матери и лишь сделал картинку, передаваемую на сетчатку глаз, немного прозрачнее, дотронувшись до пульта размером с крышку от газировки, прикрепленного к виску. Мать Томаса, «успокоенная» подобным аргументом, молча потопталась в дверях, а затем заискивающе спросила:

– Так ты идёшь смотреть «Рыцарей Свободы»? Я чипсов купила.

– Не, неохота. Уже надоедает эта однообразная параша. Ни разу за весь сезон не видел, чтобы победили недолюди, – Томас вновь сделал изображение поярче, намекая на конец разговора.

– Ну, ты давай, это, если захочешь, подходи! – прошептала миссис Корнфилд и, не смея больше отвлекать сына, печально удалилась.

Толстяк еще несколько минут неподвижно лежал в кресле, пытаясь вновь сосредоточится на какой-то задаче, но вскоре, всё больше и больше отвлекаемый любопытством, чертыхнулся и переключился на сайт «Рыцарей Свободы».

– Так-с, коли я вас решился посмотреть, то сыграем по моим правилам! – сказал он, глядя на то, сколько времени осталось до конца голосования за выбор сегодняшней команды участника. Поняв, что успевает проголосовать, Томас радостно ухмыльнулся и поспешил определить, какая из команд показывает худшие результаты в сезоне.

– Летите, птенчики мои! – сказал толстяк и мысленно отправил команду тысячам ботов начать голосование за аутсайдера.

***

Артур сидел у ручья, рассматривая только что полученные тряпки.

Саша, уже успевший переодеться в непривычную ему одежду пустынного странника, еще около пяти минут потратил на то, чтобы разобраться с тем, что делать с длинным узким куском белой ткани, пока не догадался, глядя на дерущихся за ручьем арабов, что это не широкий пояс, а ткань для самой обычной чалмы. Он честно попытался обмотать ей голову, но вскоре бросил эту затею.

– Они что, издеваются?! – негодуя, воскликнул он и сбил с головы криво получившийся тюрбан, а затем вновь повязал его как кушак. Закончив эту процедуру, он сел на корточки, сорвал торчащую из земли соломинку, и, ковыряясь ей в зубах, стал наслаждаться зрелищем, происходящим на рыночной площади – делёжкой лучших шмоток между арабами и новоиспечённой группировкой латиносов, то и дело перерастающей в кровавую драку.

– А мы и вправду на зверей похожи! – рассмеялся он каким-то горьким, сардоническим смехом.

– Ты что же, всерьёз думаешь, что кинь «Их» в клетку, они себя как-то иначе будут вести? – Артур неожиданно резко не согласился с товарищем.

– Ну кинешь, и что? Мы-то что, от этого меньшим зверьём будем?! – сказал тот и сплюнул на пыльную землю старый кусочек пищи, выковырянный соломинкой из зубов.

– Не будем, но и «Они» не будут!

– Так значит мы все зверьё! Зверь-ё! – отчеканил Саша. Похоже, эту выстраданную идею он носил в себе уже долго и сейчас, имея законный повод, смог, наконец, выпалить её громко и ясно. Однако этого ему теперь показалось мало: посчитав нужным подтвердить свой тезис, он встал, и тяжёлой походкой направился в сторону рынка, на котором дралась толпа.

Поняв, что Саша не в себе, Артур вскочил, и, добежав до товарища, мощным прыжком сбил того с ног.

– Идиот! Им же это и нужно! Или ты забыл, где находишься?! – прошипел он в затылок другу.

Саша совершенно не сопротивлялся, давая время Артуру отпустить себя. Однако тот постарался взять его на удушающий захват.

– Что же, Артурка, подраться захотел? – необычно спокойным тоном спросил Саша.

– Во-во, послушай себя! Я же тебе говорю, нас стравливают, как пауков в банке! – воскликнул Артур. Понимая, однако, что на Сашу этот тезис похоже уже не подействует, он начал сжимать захват вокруг его шеи.

– Да мы и есть пауки! – прохрипел тот и стал подниматься с земли вместе с Артуром на спине. Оказавшись на ногах, он мощным рывком сбросил с себя товарища, и, пока тот не успел подняться, с размаха ударил его ногой по голове.

Артур на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве, а когда вновь приобрел возможность ясно видеть и соображать, обнаружил, что Саша уже переходит ручей вброд.

– Стой, идио-о-от! – провизжал Артур и вновь дёрнулся вслед за Сашей, но из-за нанесенного удара прошел лишь шаг, почувствовал, что у него подкашиваются ноги и упал. – Да им осталось нам лишь оружие раздать! – отчаянно кричал он вслед товарищу. – И потешаться над тем, как мы стрелять друг в друга будем! Уж они это умеют! – уже тише и безнадежнее проговорил он.

Саша, на мгновение замедливший шаг, чтобы лучше услышать его слова, вновь прибавил ходу, давая понять, что доводы Артура его не убедили.

– Сто-о-ой… – бессильно протянул Артур и неожиданно для самого себя заплакал. Слезы эти не были вызваны физической болью или обидой на друга, крепко вмазавшего ему по голове. Нет. Это были слёзы беспомощного наблюдателя, видевшего, как единственный человек, на которого он мог здесь положиться, словно опьянённый, шёл той же тропой, которой прошли десятки стран и народов Тартара. Дорогой, которой прошла его собственная страна, теперь превратившаяся во множество мелких республик и княжеств, стравливаемых между собой и не могущих уже воссоединиться, памятуя о взаимных обидах.

Вдруг откуда-то сверху, из-за лучей мощной осветительной установки, имитирующей Солнце, раздался звук множества работающих двигателей. Вскоре на «небе» появились увеличивающиеся чёрные прямоугольники, оказавшиеся железными контейнерами. Спустившись на высоту около четырех метров над землёй, они остановились.

Драка на площади постепенно прекратилась и перемазанные в крови члены конкурирующих группировок обратили все свои взоры наверх. В прошлый раз, всего полдня назад, из такого же контейнера выпала повседневная одежда, характерная для бедуинов обширных Тартарских пустынь. Но тогда контейнер был всего один, отчего и разгорелась драка. Теперь их было шесть – по два над спортивной площадкой, рынком и виллой.

Омар, стоявший поодаль, и, видимо, наблюдавший за прошедшей дракой со стороны, что-то шепнул подчинённым, после чего из их группы отделилось пятеро крепких арабов, побежавших по боковой улице в сторону виллы. Лидер латиносов тут же среагировал, и через минуту всем отрядом двинул в сторону спортплощадки, надеясь гарантированно заиметь содержимое хотя бы двух контейнеров.

Саша как будто протрезвел от увиденного. Впечатлённый появлением контейнеров сразу за предостерегающими словами Артура, Саша повернулся к товарищу и прокричал:

– Сюда! Скорее!

Артур тут же подавил начавшую было подниматься обиду, встал на ноги, и, шатаясь от полученного удара, двинулся к ручью. На другой стороне его уже ждал Саша, который аккуратно приобнял оглушенного товарища и помог тому подняться на площадь.

– Прости, братан! – смущённо прогудел Саша. Было видно, что извиняться в прошлом ему приходилось не часто, оттого он еще некоторое время продолжал сопеть носом, не зная, чего ещё добавить к своим словам.

– Ладно, проехали, – ответил Артур. Вскоре он немного пришёл себя и перестал опираться на Сашино плечо. – Думаешь, это и вправду оружие? – спросил он, опасаясь, что накаркал беду.

– Думаю, что если это оно, нам не мешает быть поближе, – резонно заметил Саша, начавший на всякий случай разминать запястья и щелкать костяшками пальцев.

Поднявшись на рыночную площадь, они миновали группу арабов, сгрудившуюся над кучей шмотья, и направились прямо к месту, где стоял Омар.

Тот улыбнулся, увидев их, и даже сделал несколько жестов, как бы спрашивая: «Вы что там за драку устроили?»

Артур отмахнулся рукой, мол, «пустяки», а затем жестами же высказал догадку касательно содержимого контейнеров: «быть может, там оружие?»

Омар закрыл глаза и задумчиво улыбнулся, видимо тоже предполагая такой вариант. Затем он вновь взглянул на Артура, и кивнул, как бы говоря: «продолжай».

– Слушай! Давай так: ты нам оружие, а мы встаем на твою сторону, – сказал Артур и постарался повторить предложение знаками. Омар улыбнулся, показал на одной руке два пальца, которые сжал ладонью другой руки. После этого он разжал ее, поставив те два пальца меж своих пяти, требуя не союза, а подчинения.

– Ну что скажешь? – спросил Артур, глядя на товарища.

– Да уж, никогда бы не подумал, что буду пешкой у арабов, – сморщившись, словно съев лимон, ответил Саша. – Соглашайся, делать нечего. Коль сейчас замес пойдет, то лучше быть на стороне победителей.

Артур понимающе кивнул.

– Ладно, идет! – ответил он на предложение Омара, и протянул ему руку.

В этот момент по периметру города стали раздаваться звуки включающихся прожекторов.

– Это что еще за…?! – воскликнул Саша, хмуро оглядываясь вокруг. Другие гости рыночной площади так же зашумели десятками голосов, недоверчиво уставившись на стены города.

Над железным забором, там, где тьма раньше была безраздельным хозяином огромных пространств, тусклый свет открыл наклонные поля огромных многоярусных трибун. Самые страшные опасения Артура подтверждались.

– Как пауки в банке, – прошептал он.

Однако в большинстве заключенных подобная картина не порождала столь очевидной тревоги. Многие из них ни разу в жизни не видели, как выглядят стадионы, а потому и не предполагали, что может означать их собственное нахождение внизу, на арене. Более того, пожалуй, никто, кроме троицы и не предполагал, что в контейнерах может быть оружие. Часть заключенных стояла под ними, потирая животы, в ожидании предоставления новой порции вкусной еды; другие небрежно комкали доставшиеся вещи и спешно прятали их за пазуху в надежде поживиться одеждой из новой партии.

Впрочем, даже двадцать минут спустя контейнеры всё так же висели в воздухе, не спеша поделиться с заключенными своим содержимым. Толпа постепенно успокоилась и расселась вокруг предполагаемого места падения припасов, однако несколько человек решили взять дело в свои руки: они перетащили деревянную торговую лавку в центр площади и залезли на неё. Когда им стало понятно, что этой высоты недостаточно, они быстро наладили совместную работу – сев на крыше ларька в круг, они поставили себе на плечи самого худого и длинного заключенного и стали одновременно вставать из приседа.

Толпа на площади ободрительно закричала, поддерживая смелых товарищей.

Живой круг еще не успел до конца выпрямиться, как стоящий на нем заключенный, видя, что дотягивается до контейнера, слегка присел и спустя мгновение вытянулся в прыжке.

Вдруг воздух разрезал мощный электрический заряд, и смельчака, словно огромный живой снаряд, отшвырнуло обратно вниз, где он обрушился на кучку своих товарищей, проломив с ними хлипкую крышу лавки.

Словно грохот далекого камнепада в горах, из-за пределов периметра послышался нарастающий хохот тысяч людей.

Заключенные растерянно оборачивались по сторонам, в поисках дерзких насмешников, пока кто-то не указал пальцем на трибуны – те постепенно заполнялись зрителями. В этот же момент, поняв, что на стадионе уже достаточно людей, невидимые руки режиссёра запустили работу всего огромного механизма под названием «Рыцари Свободы».

Из невидимых динамиков раздалась энергичная музыка, перемежающаяся аудио-вставками рекламы. Огромные мониторы, появившиеся, так же как и контейнеры, откуда-то сверху, загорелись яркими картинками, которых, однако, снизу было не разглядеть. Трибуны, до этого освещенные довольно тускло, наконец, стали четко различимы вместе с заполняющими их болельщиками.

– Ох и не нравится мне всё это! – бегая взглядом по всё четче проявлявшимся из темноты пространствам, сказал Артур.

– Побежали, посмотрим, что там к чему! – хлопнув его по плечу, прокричал Саша.

«Омар, мы до стены и обратно!» – показал Артур жестами и стал догонять товарища, уже покинувшего площадь. Тот рванул куда-то вдоль ручья, и пока Артур подбегал к мосту, его уже не было видно. Лишь добежав до края Ребельстауна, он обнаружил Сашу в узком пространстве между железной стеной и ближайшими к ней домами.

– Эй! Ты куда так ломанул? – спросил Артур, наконец добежав до товарища.

– Смотри! – не обращая внимания на вопрос, сказал Саша, а затем указал пальцем на один из дисплеев, изображение на котором можно было разглядеть с места, где они стояли.

На экране промелькнуло несколько роликов с рекламой клиник смены пола, магазинов спортивных товаров и автомобилей, а затем появились какие-то солдаты, снятые в процессе тренировки, то и дело сурово кричащие в камеру, что одежда «Neoman» их единственный выбор. В ролике несколько раз появился город, как две капли воды похожий на Ребельстаун. Просмотрев еще несколько рекламных блоков, парни увидели и другой ролик с их временной обителью в качестве декораций. По его сюжету какой-то неоафинский солдат вкалывал себе в вену шприц желтоватой масляной жидкости, произнося при этом слоган: «всего минута – и мои мышцы работают на 200 процентов!». Затем он, сурово глядя поверх камеры, заковывал себя в экзоскелет, надевал шлем и, вместе с группой таких же бойцов выбегал навстречу яркому свету через двери, в которые всего два дня назад вошёл Артур с другими пленниками. В конце рекламы следовала короткая видео-нарезка, в которой бойцы в экзоскелетах руками разрывали врагов на фоне храма, крайне похожего на новоявленную мечеть Ребельстауна, с той лишь разницей, что у того еще были целы оба шпиля. «Srongoil! Be strong!» – заканчивался ролик яростным восклицанием неоафинского солдата.

– Призраки! – испугано прошептал Саша.

Вдруг с площади донесся грохот.

– Саша! Некогда пялиться! Скорее обратно! – поторопил его Артур.

– Черт! Братан! Это Призраки! – еле сдвигаясь с места, ошарашено повторил Саша.

– Потом! Некогда болтать! – не слушая его, воскликнул Артур и, схватив того за руку, стал оттаскивать от периметра. Наконец он расшевелил товарища, и они рванули к рынку.

Подбегая к площади, парни увидели качающиеся на тросах контейнеры, с открытыми днищами, криво свисающими вниз. Под ними в туче пыли, поднявшейся после падения, валялась гора оружия и боеприпасов: автоматические винтовки, пулеметы, дробовики и даже несколько гранатометов с зарядами – все были аккуратно завернуты в противоударные надувные чехлы.

Некоторые из таких же чехлов уже валялись на земле вскрытыми. Вокруг таких кучек полиэтилена стояли довольно ухмыляющиеся пленники, заряжающие полученное оружие. Вскоре сформировался первый вооруженный отряд размером около десятка человек. После короткого инструктажа Омара он был направлен через мост в район спортплощадки.

– Твою мать! Что он творит?! – выругался Саша и рванул напрямик к главарю арабов. – Омар! Стой! Отзывай людей! Отзывай срочно! – Сашу, обычно и вне разговоров с арабами немногословного, вдруг прорвало. – Призраки! Призраки! Омар, не до разборок! – пытался что-то втолковать ему Саша, сумбурно дублируя суть своего сообщения жестами.