Текст книги "Маленькая голубая вещица"

Ожидание

Ужин показался мне бесконечным. Оба родителя вернулись домой, и чтобы побаловать членов семьи, мама заказала в индийском ресторане карри навынос. Это было мое самое любимое блюдо, и поскольку оно уже стояло на столе, меня не позвали на кухню раньше, чтобы помочь готовить ужин. Но сегодня мне совершенно не хотелось есть цыпленка «тикка масала», и большую часть своей порции я оставила на тарелке, возя ее по дну вилкой и пытаясь придумать какой-нибудь предлог, чтобы вернуться к себе.

И отец, и мать жаждали услышать мой рассказ о том, как у меня прошел последний экзамен. Вчера мы с Грейс явились так поздно, что времени на какие-либо разговоры просто не было. Сегодня днем Джош тоже сдавал какой-то экзамен, поэтому последовала долгая беседа, во время которой наши родители пытались выяснить, насколько хорошо, по его мнению, он ответил на экзаменационные вопросы. Я старалась не слишком заметно ерзать на стуле. Я понятия не имела, насколько долго может продлиться странное явление в моей комнате, и не хотела торчать на кухне ни минуты дольше.

Наконец Джош смог выбраться из-за стола, сказав, что ему нужно делать домашнее задание, но наши родители знали, что мне больше не надо заниматься повторением пройденного материала, так что мне не удалось отделаться от них так легко. Маме особенно хотелось узнать, как у меня продвигается работа над заданием по изобразительному искусству, но пока она все задавала и задавала вопросы, я думала только об одном: как поскорее вернуться в свою комнату.

Я уже подходила к лестнице, когда кто-то постучал в парадную дверь.

– Открой, Алекс, – сказала мама. – Это сюрприз. – Что же она придумала на этот раз? Я открыла дверь и увидела одну из наших соседок с ее новым щенком-лабрадором. Мама знала, что мне жутко хотелось посмотреть на щенка, и устроила все это, чтобы доставить мне удовольствие. Я едва могла поверить, что мне так не повезло и соседка со щенком явилась в такое неудачное время.

Я сказала, что мне надо на минутку вернуться к себе, и бросилась по лестнице в комнату. Из-за двери комнаты Джоша в другом конце коридора слышалась громкая музыка, перемежаемая время от времени взрывами смеха. Он явно смотрел по Интернету видеоролики, показывающие, как люди падают с различных предметов и получают увечья. Так что было совсем не похоже, что мой братец упорно работает над тем, что ему задали. Будем надеяться, что из-за всего этого шума он меня не услышит.

Я проскользнула в комнату и села за стол, не обращая внимания ни на загромождающий его хлам, ни на оставленный мною и Грейс разгром. Я посмотрела в зеркало, поглаживая браслет на руке. Он по-прежнему был здесь, прямо за моим плечом, и на лице его играла довольная улыбка. Затем она сменилась озабоченностью, когда он увидел мои огорчение и досаду.

– Сейчас я не могу здесь оставаться. Мне надо быть вместе с родителями внизу. У нас гостья, – объяснила я.

Похоже, он отнесся к делу философски. Завтра, беззвучно произнес он.

– Нет! – крикнула я, наверное, слишком громко. – Я освобожусь через час, – добавила я уже шепотом.

Он покачал головой и посмотрел на браслет так, словно это были часы. Завтра, повторил он.

Музыка в комнате Джоша смолкла, и я услышала, как он идет по коридору к моей двери.

– Алекс! – крикнул он. – У тебя все нормально?

Лицо в зеркале в последний раз улыбнулось своей ослепительной улыбкой и исчезло, когда Джош приоткрыл дверь и просунул голову в образовавшуюся щель.

– В чем дело, Коротышка? О чем ты здесь орала?

– Ни о чем, – прошипела я в ярости, повернувшись к зеркалу спиной. – Просто отстань. – Он с озадаченным видом удалился. Я снова села перед зеркалом, но парень из грез исчез без следа. Я снова была одна.

– Черт, – пробормотала я. – Тогда не остается ничего, кроме как познакомиться со щенком. – Еще раз бросив взгляд на зеркало, я выключила свет и направилась вниз.

Прошел примерно час, прежде чем мне удалось наконец вернуться к себе. Не в моих привычках рано ложиться спать, но я отговорилась тем, что устала после экзаменов. Вернувшись в комнату, я плотно закрыла дверь и опять уселась перед зеркалом. Браслет по-прежнему был на мне, и я энергично потерла камень на тот случай, если это могло что-то изменить. Раз или два мне показалось, что в мерцающей глубине камня появилась тень, но в моей голове так и не возникло слепящее видение, и его фигура так и не появилась за спиной. Он не шутил, сказав, что придет только завтра.

Я сняла браслет, чтобы рассмотреть его более детально. От него на моем запястье и на краю манжеты блузки остались круговые черные следы. Раз уж сегодня я его больше не увижу, решила я, можно воспользоваться случаем и по-настоящему тщательно почистить браслет.

Все чистящие средства хранились под мойкой в кухне. Я знала, что у нас имеется средство для чистки серебра, поскольку видела, как им пользуется мама, но я понятия не имела ни как его надо применять, ни как оно выглядит.

Я присела у мойки и начала перебирать бутылочки, стоящие на полке, вытаскивая их одну за другой, пока в самой глубине не увидела небольшую металлическую банку и не поняла, что именно она мне и нужна. Я поискала еще, нашла подходящую тряпку и начала ставить бутылки обратно на полку. Я уже почти закончила, когда в кухню зашла мама.

– Алекс, что ты тут делаешь? Я думала, ты легла спать.

– Я искала средство для чистки серебра, – ответила я, быстро рассчитав, что от правды вреда не будет. – Я решила, что мне все-таки еще не хочется спать, захотелось заняться каким-нибудь успокаивающим делом. У меня есть несколько вещиц, которые загрязнились и оставляют на одежде черные следы.

– Жаль, что ты не подумала об этом раньше. У меня тоже есть несколько серебряных украшений, которые не мешало бы почистить, и поскольку ты как раз расположена… – Тут она осеклась, поняв по моему лицу, что я вряд ли положительно отреагирую на ее предложение. – Ну ладно, неважно, только смотри не разводи грязь.

– Все будет нормально, мама, – поспешно пообещала я. – У меня в комнате есть старые газеты, которые я подстелю, когда буду работать. Спокойной ночи.

Целуя меня на ночь, она немного хмурилась, каким-то образом чуя, что что-то не так.

– Спокойной ночи, солнышко, увидимся утром. Смотри не просиди всю ночь, играя с этой штукой.

Вернувшись к себе, я расстелила на письменном столе старую газету и прочитала инструкции на банке со средством. Похоже, в чистке серебра нет ничего сложного, решила я. Банка была полна чего-то, более всего похожего на вату, и эта вата оказалась пропитана чистящим веществом, так что мне было достаточно оторвать кусок и начать чистить серебряный ободок. Вата быстро почернела, а серебро сделалось более блестящим. Я чистила браслет по-настоящему тщательно, не забывая ни об одном желобке или щелке. Наконец, взяв сухую тряпицу, я убрала с его поверхности остатки чистящего средства. Под настольной лампой серебро сияло теплым блеском, и теперь я наконец могла разглядеть браслет во всей красе. Он имел форму буквы «С» и поэтому мог сидеть на запястье надежно без помощи каких-либо застежек. Камень имел овальную форму, был размером с последнюю фалангу моего большого пальца и крепился с помощью оправы из крохотных серебряных жгутиков, оплетающей его со всех сторон. Справа и слева от камня жгутики сливались вместе, образуя остальную часть браслета – ободок. Эти серебряные жгутики просто изумительны, и каждый из них был необычайно тонко изукрашен. Я быстро порылась в глубине выдвижного ящика письменного стола и отыскала увеличительное стекло, которое много лет назад мама и папа конфисковали у Джоша, чтобы он и его приятели перестали все поджигать, и которое я быстренько у них реквизировала, решив, что такую вещицу можно будет использовать для мелкой починки серег.

Я подрегулировала свет лампы, чтобы сделать его ярче, и начала разглядывать оправу через увеличительное стекло. Каждый серебряный жгутик был выполнен необыкновенно искусно, как и настоящий большой жгут, однако составляющие его нити были крошечными. И каждый из этих жгутиков чуть отличался от остальных. Перевернув ободок, я обнаружила, что камень вовсе не прикреплен к серебряной оправе: жгутики образовывали вокруг него что-то вроде клетки, так что он не мог выпасть, но мог немного вращаться внутри.

Справа и слева от камня жгутики переплетались, образуя ободок, ширина которого примерно равнялась длине камня, и снаружи этот ободок оказался, как ни странно, шершав. Он выглядел так, будто тонкие жгутики расплющили молотком и вмятины от его ударов все еще были видны. Интересно, зачем изготавливать ювелирное украшение, которое в одном месте будет таким изящным, а другом – таким грубым? Это явно не имело смысла.

Теперь, когда серебро было очищено, камень в оправе засиял сумрачным блеском, слегка вращаясь в серебряной клетке. Из-за того, что он мог двигаться, таящийся в нем огонь сделался еще ярче, а великолепные переливающиеся цвета его поверхности играли на свету. И хотя по большей части он был голубым, в нем угадывались и едва уловимые оттенки ярко-зеленого и виднелись красные, розовые и золотые крапинки.

Внутренняя часть ободка браслета была теперь тоже чиста, и на мгновение я ощутила волнение, подумав, что вижу там гравировку, но чем больше я приглядывалась, щуря глаза, тем больше это походило просто на тени на серебре там, где жгутики были спаяны вместе. Я так и не смогла ничего разобрать. Грейс права – пробы на серебре не было, как не было и никаких зацепок, указывающих на мастера, который изготовил браслет, или того или ту, кому он когда-то принадлежал.

Закончив разглядывать ободок изнутри, я снова осторожно положила браслет на стол и всмотрелась в него еще раз. Каким же образом такая красивая и безобидная на вид вещица вызвала к жизни столь странное видение? Я представила себе его лицо, поначалу исполненное гнева, а затем умиротворенное. Откуда он? У меня было так много вопросов и никакой возможности получить на них ответы. Я вздохнула и начала готовиться ко сну. Хотя браслет теперь чист, зато я была грязна как чушка – все мои руки до локтей и даже выше оказались перемазаны средством для чистки серебра, а также черной грязью, которую я счистила с браслета. Мою блузку тоже придется ох как долго приводить в божеский вид. Я схватила пижаму и направилась в ванную комнату, где спрятала блузку на самом дне корзины для грязной одежды.

На следующее утро, приняв душ, я надела на запястье вычищенный браслет и с надеждой посмотрела в зеркало. Хотя я ничего не увидела, мое сердце забилось чаще при мысли о том, что еще несколько часов, и я…

Сегодня мне предстояло учиться водить автомобиль, так что вместо того, чтобы сесть в автобус, я отправилась в школу на «мини», которую вел Джош. Обычно уроки вождения проходили в обеденные часы, когда движение становилось менее интенсивным. По дороге в школу и из школы я не могла совершенствовать свои навыки, поскольку Джош получил водительские права недавно и еще не имел права надзирать за тем, как машину веду я. Он был этим чрезвычайно раздосадован, поскольку ему очень хотелось иметь возможность командовать мною официально, я же испытывала по этому поводу немалое облегчение. Так что в те дни, когда у меня были уроки вождения, он отвозил меня в школу на своей машине и парковал ее у школы.

Он любил проезжать мимо девушек из нашей школы, а затем небрежной походкой идти в свою, держа в длинных пальцах ключи от машины, размахивая ими и звеня. Лишь у очень немногих одноклассников имелись машины, так что это очень и очень поднимало его самооценку. К счастью, большинство знакомых брата никогда в глаза не видели его машины.

Машина выглядела неважно – старая, помятая и к тому же выкрашенная в омерзительный желтый цвет. Мама отказалась покупать нам двоим хоть сколько-нибудь дорогую машину, и сумма страховки за нее уже далеко превысила стоимость самого драндулета. Она пообещала, что, когда у нас обоих появятся водительские права, она включит нас в страховку ее собственной машины, но в связи с этим я не питала особых надежд. А пока что я старательно закрашивала желтизну машины абстрактными картинками, состоящими из не сочетающихся друг с другом цветов; у этих картинок было еще и то преимущество, что они злили Джоша.

Считалось, что это наша общая машина, поскольку родители покупали ее для нас обоих, но пока я не сдам экзамен и не получу водительские права, мне не отвязаться от Джека с его привычкой задирать нос. Он сдал экзамен с первого раза, у меня же дела шли куда хуже. Моя техника вождения была не так уж плоха, но, к сожалению, у меня имелась невольная склонность к превышению скорости. Так что я еще даже не подала заявления на сдачу практической части экзамена, и инструкторша пока не говорила мне, что я готова успешно его сдать.

Джош, как всегда, был готов задолго до того, как надо было выходить из дому, в то время как я все еще копалась, пытаясь разыскать все, что может понадобиться в этот день. Он начал нетерпеливо барабанить пальцами по кухонному столу.

– Перестань копаться, Алекс, ну что еще тебе надо собрать? Если бы у меня был утром экзамен, я бы уже плюнул на тебя и уехал один. – Я по опыту знала, что это не пустая угроза. Однажды утром он уже уехал, бросив меня, когда моя спортивная форма куда-то подевалась и я никак не могла ее разыскать. Так что теперь я быстро схватила сумку и направилась к двери.

– Я готова, – пробормотала я, жуя последнюю порцию тоста и натягивая джемпер.

– Давно пора, – сказал он. – Ты вообще не понимаешь, когда что-то надо делать срочно, – посетовал он, садясь в машину. – В один прекрасный день из-за своей медлительности точно пропустишь что-нибудь по-настоящему важное.

– Ты говоришь совсем как наша мама, – заявила я, зная по опыту, что это сравнение быстро отобьет у него охоту и дальше зудеть на эту тему.

На дорогах, как всегда, было полно машин, но больших пробок не предвиделось, так что мы приехали вовремя.

– Вот видишь, – торжествуя, сказала я, когда мы въехали в ворота школы, – на самом деле не было никакой необходимости так спешить.

Лучше бы я промолчала: Джош объехал парковку дважды, прежде чем найти парковочное место, затем, не слушая возражений, втиснул «мини» в крошечный угол. Я совершенно не представляла, как сумею вывести ее из этого тесного пространства, когда начнется занятие по вождению.

– Тебе надо потренироваться в выезде из сложных парковочных мест, – засмеялся Джош, вытаскивая из багажника рюкзак. – А у этого местечка есть еще и то преимущество, что здесь никто не может увидеть твою сомнительную мазню.

– Ты такой козел, – мрачно сказала я, надеясь, что мне удастся уговорить инструкторшу по вождению, мисс МакКейб, вывести машину из этого угла вместо меня.

– Ключи-то не забыла?

Я быстро порылась в своем рюкзаке.

– Ага. Все путем. Жду тебя на этом месте в начале пятого.

Он махнул рукой в знак согласия и рысцой направился к воротам, расположенным ближе всего к игровым полям его школы, где как раз сейчас, как всегда ранним утром, шла неспешная игра в футбол.

Я вытащила из машины сумки, тщательно ее заперла и медленно побрела к школе. Трудно поверить, что столько всего сверхъестественного произошло всего за двадцать четыре часа. Я чуть слышно вздохнула, с надеждой посмотрев на браслет. Парень обещал вернуться сегодня, так что он может появиться в любом зеркале, мимо которого я буду проходить. Я улыбалась, думая об этом, когда вошла в класс как раз вовремя, чтобы зарегистрироваться.

Сегодняшние послеэкзаменационные занятия были довольно скучными и больше походили на обычные уроки. Я провела половину утреннего времени, пытаясь увидеть свое отражение во всех оконных стеклах и компьютерных мониторах, которые попадались мне на пути, в надежде узреть рядом его, а вторую половину времени потратила на то, чтобы вглядываться в камень, тщась разглядеть в нем какое-нибудь таинственное движение. Но глубины камня упорно оставались неподвижны, и чем дольше я на него смотрела, тем медленнее тянулось утро.

Наконец пришел полдень, и я, купив в буфете сандвич, который съем потом, пошла в учительскую, чтобы дождаться мисс МакКейб. Она была учительницей-практиканткой и имела также квалификацию инструктора по вождению, так что в обеденное время мы могли пользоваться ее услугами, если у нас уже имелись собственные машины. Эти услуги обходились значительно дешевле, чем плата в обычных автошколах, к тому же, поскольку никаких школьных предметов она мне не преподавала, я могла не смущаться.

К счастью, машина, стоявшая утром рядом с «мини», уехала, так что с парковки я смогла выехать без труда, а затем под руководством мисс МакКейб проехала по Твикенхему и мосту через реку доехала до Кью. Здесь мы наконец нашли тихое местечко, где можно было вволю попрактиковаться в поворотах на заднем ходу, затем вернулись на магистраль. Это была четырехрядная автострада с ограничением скорости в 40 миль в час, и мне всегда приходилось очень стараться, чтобы не выходить за пределы этого лимита. Но сегодня все шло хорошо, и мисс МакКейб сделала мне всего лишь несколько замечаний, когда я чересчур увлеченно проходила повороты вокруг кольцевых транспортных развязок, находящихся неподалеку от школы.

Когда я вернулась на школьную парковку, места там было еще больше, и я смогла припарковаться без труда. МакКейб всегда заканчивала наш урок напутственным словом, так что теперь я сидела и ждала.

– Неплохо, Алекс, – сказала она с таким видом, словно говорит это скрепя сердце. – Но вам по-прежнему надо обращать больше внимания на скорость. Ведь если вы превысите разрешенную скорость и на экзамене, то однозначно провалите его.

– Да, я понимаю. Все дело в том, что я начинаю получать удовольствие от езды и забываю обо всем.

– В общем, если вы сможете заставить себя ехать без превышения, у вас получится подать заявку на сдачу экзамена. Все остальные ваши навыки достаточно хороши.

Я была в восторге. Если мне удастся сдать экзамен на права быстро, то я смогу пользоваться машиной во время летних каникул и не буду зависеть в своих передвижениях ни от Джоша, ни от родителей. Когда мы вернулись в школу, мисс МакКейб дала мне бланк заявления и сказала, чтобы я заполнила его как можно скорее. Если повезет, можно будет начать считать, сколько уроков вождения мне еще осталось до того, как я смогу сдать экзамен на права.

Я побежала в зал отдыха для шестого класса в отличнейшем настроении, одновременно пытаясь выудить из сумки мобильник. Несколько пропущенных вызовов – похоже, кто-то очень хотел до меня дозвониться. Вообще-то в школе нам не разрешалось говорить по мобильным телефонам, но я все-таки быстро набрала службу голосовой почты. И услышала голос Роба – длинное бессвязное сообщение по поводу субботнего ужина. Судя по его тону, он начинал подозревать, что я пытаюсь набить себе цену. Как парадоксально, если учесть, что я теперь действительно была далеко не уверена, что он мне нужен. Он пообещал перезвонить позднее, и я выключила телефон еще до того, как его голос в трубке закончил говорить. Идя по длинному коридору мимо входа в актовый зал, я удивлялась своей реакции. Среди парней из нашей компании Роб однозначно считался альфа-самцом, однако с того вечера в Ричмонде я ни разу о нем не подумала. Улыбку у меня вызывало совсем другое лицо – то, которое я видела в зеркале рядом со своим. Одна мысль о нем вызывала у меня сердечный трепет.

В общем зале сидело несколько десятков девушек, отдыхающих перед тем, как отправиться на послеобеденные занятия. Грейс и остальные девчонки спрятались в нашем всегдашнем уголке и, увидев меня, подвинулись, чтобы освободить мне место.

– Итак, Роб, – растягивая слова, сказала Миа. – Давай выкладывай все.

Все стихли в ожидании. Я быстро оглядела собравшихся – Эшли среди них не было. Что ж, это радует – мне совсем не хотелось наблюдать за ее реакцией.

– Да мне в общем-то почти нечего рассказывать, – улыбнулась я Миа. – Он пригласил меня на субботний ужин, но я даже не знаю, куда именно он нас повезет. Похоже, он бьет копытом, – добавила я. – Сегодня он уже оставил мне кучу сообщений. – Я увидела, как Грейс одобрительно кивнула.

– Ух ты, ну и везет же тебе! Подумать только – Роб Андервуд! Он жутко шикарный, – воскликнула Элия.

Я понимала, что они ожидали увидеть куда больше энтузиазма с моей стороны, чем я испытывала на самом деле.

– Да, конечно. Было очень неожиданно, когда он сделал первый шаг в кино. Разумеется, это заслуга Грейс – она у нас мастерица преображать людей, – попыталась я повернуть разговор в сторону подруги.

– Вздор! – фыркнула Грейс. – Это был только вопрос времени. Я просто немного подтолкнула естественный ход событий, только и всего. Но должна признаться, – подначила меня она, – тогда ты и впрямь выглядела весьма круто, если сравнивать с тем, как ты чаще всего одеваешься, когда идешь в школу. – С этими словами она показала на мои рваные джинсы и выцветшую футболку, а я постаралась сделать вид, что обижаюсь, но мы обе сразу же рассмеялись.

– Значит, он, по-твоему, настроен серьезно? – Миа явно не собиралась отклоняться в сторону от выбранной темы. Вероятно, это Эшли попросила ее выяснить, как обстоят дела.

– Навряд ли. Я никогда не слышала, чтобы он в отношении кого-либо был настроен серьезно.

– Но ведь он пригласил на субботний ужин только тебя?

– Верно, но всего лишь в какой-то деревенский паб. Во всяком случае, я думаю, его план именно таков. – Я решила, что о его другом плане насчет поездки в Корнуолл лучше не говорить.

Я видела, что подруга собирается задать очередной вопрос, поэтому, когда прозвенел звонок на следующий урок, я испытала немалое облегчение.

– Пока, – улыбнулась я Миа, вскакивая с места и надеясь, что она не расценит мой уход как бегство. Я по-прежнему не могла взять в толк, почему реагирую так вяло. Почему я не испытываю большего воодушевления по поводу предстоящего свидания с сердцеедом, по которому сохнет вся школа? Всего два дня назад я была бы счастлива сидеть с девчонками из нашей компании часами, анализируя каждое его слово и находя в каждом его действии какой-нибудь скрытый смысл. А теперь мне даже не хотелось слушать сообщения, которые он оставил.

Я не могла перестать думать о том, другом лице и бросила быстрый взгляд на окно, мимо которого проходила, надеясь увидеть там его, но он все никак не появлялся. Был ли он в каком-то смысле реальным? Или же все это плод моего воображения? Мое сердце заныло при мысли, что я, возможно, никогда больше его не увижу, и я тут же выбросила из головы эту дурацкую мысль: ведь он пообещал мне, что придет сегодня. Подумав об этом, я улыбнулась. Мне не терпелось поскорее снова увидеть его в зеркале.

День, казалось, тянулся бесконечно, но наконец мы все же освободились. Я ухитрилась избежать встречи с Грейс и остальными и побежала на парковку, где меня ждал Джош. Дома я быстро проскочила к себе наверх, отговорившись тем, что мне надо работать над заданием по изобразительному искусству. Прежде всего я бросилась в ванную, чтобы убедиться, что у меня более или менее презентабельный вид.

Я села за стол перед стоящим на нем зеркалом и крепко сжала браслет на запястье пальцами другой руки. Ничего не произошло. Я сняла браслет и тихонько потерла камень, вглядываясь в его глубины. Но сегодня в нем не было абсолютно ничего необычного. Никакой тени, никакой ряби и никакого лица за моим плечом. Я постаралась подавить чувство разочарования. Если парень вдруг появится, я не хотела, чтобы он увидел на моем лице отчаяние, но именно это чувство и владело мною сейчас.

Должно быть, я сидела перед зеркалом больше получаса, пытаясь вызвать его. Если бы он действительно был только плодом моего воображения, подумала я, у меня бы не возникло подобных трудностей. Я смогла бы увидеть его сразу. Но если он действительно существует, если он каким-то сверхъестественным образом является чем-то реальным, значит, он, по всей видимости, не хочет приходить, иначе он уже был бы здесь, со мной.

Я продолжала все так же сидеть и изводить себя, пока не вспомнила, что, когда видела его в прошлый раз, было довольно поздно. Быть может, он вернется, когда после этого времени пройдет двадцать четыре часа? Часть моего сознания понимала, что я хватаюсь за соломинку, но я продолжала упрямо надеяться. Надо будет чем-то занять остающееся у меня время. Я раскинула мозгами – чем можно развлечься? И продолжала время от времени поглядывать на браслет – а вдруг? Вот именно, браслет – он сам по себе достаточно занимателен. Наверняка в Интернете есть что-то на этот счет.

Я поставила на стол ноутбук и сняла браслет. Он маняще блестел в свете галогеновой лампы. С чего же мне начать поиски? Я попробовала «старинные серебряные браслеты с опалами», но это не дало мне никакой полезной информации. Я перевернула браслет, чтобы еще раз взглянуть на странные тени на внутренней части его ободка, и на долю секунды, когда мой взгляд остановился на этом месте, мне показалось, что я вижу там слова. Ошеломленная, я пригляделась еще раз – и могла бы поклясться, что они вдруг расплылись и словно погрузились обратно в неровный металл. Может быть, из-за пристрастия к чтению допоздна мне и в самом деле уже нужны очки, как меня стращает мама? Я протерла глаза и вгляделась еще раз. Ничего.

Поиски какой-либо информации на этот счет в Интернете оказались куда сложнее, чем я ожидала. Может быть, стоит набрать «предметы антиквариата»? Я набрала эти слова и оказалась в мире, полном изображений диковинных антикварных вещиц и плохо структурированных веб-сайтов. Должно быть, я потратила несколько часов, идя по этому следу. Некоторые из увиденных мною в Паутине браслетов были прекрасны, но ни один нисколько не походил на мой. Однако большинство исследованных веб-ресурсов, похоже, сходились на том, что браслет с таким большим и безупречным опалом и таким количеством серебра в ободке стоит кучу денег.

Почему же он оказался в реке? Он лежал очень глубоко в прибрежной грязи, так что кто бы ни бросил его в Темзу, прикрепив к большому камню, этот человек явно не рассчитывал, что его когда-либо найдут.

Я вздохнула. Я нисколько не продвинулась вперед – напротив, у меня появлялось все больше и больше вопросов. Однако, потянувшись, я благополучно истратила немало времени. Последний раз я видела его вчера примерно в этот же поздний час. Я снова надела браслет на запястье, опять почувствовала, как мне в нем комфортно. Потом на мгновение закрыла глаза и постаралась успокоиться, прежде чем повернуться и посмотреть в зеркало.

Там никого не было.

Разочарование было сокрушительным – как удар мощной волны, вышибившей из меня дух. Он обещал прийти, но не пришел. Я закрыла глаза и постаралась взять себя в руки. Как же получилось, что это стало для меня так важно? Я еще никогда не испытывала ничего подобного.

Сидя в комнате весь следующий час, я не могла думать ни о чем, кроме его прекрасного лица с этими пронзительными голубыми глазами и четко очерченными, волевыми и в то же время нежными губами. Я старалась не слишком много думать об этих губах и о том, что почувствовала бы, если бы они ласково прильнули к моим. Но воспоминание о его лице было обычным, неясным, совсем не таким, как яркое, слепящее видение той первой ночи; парня здесь не было, и я не могла придумать ничего, что могло бы это изменить. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы – я пыталась справиться с утратой того, чего у меня никогда и не было.