Текст книги "Деятельность педагога по развитию эстетической культуры учащихся: культурно-антропологический подход. Учебное пособие"

С. В. Масловская
Деятельность педагога по развитию эстетической культуры учащихся: культурно-антропологический подход. Учебное пособие

© Масловская С. В., 2014 г.

© Издательство «ФЛИНТА», 2014

Введение

Существенные изменения в системе образования, прежде всего его гуманизация, предполагают возрождение подлинной духовности, выявление закономерностей развития личности в ее взаимосвязях с культурой. В этих условиях происходит смена приоритетов в образовании, становится возможным усиление его культурообразующей роли, связанной с формированием «человека культуры».

Процесс освоения духовных ценностей и становление личности как субъекта творческой деятельности сопряжены в современной социокультурной ситуации с рядом трудностей. В первую очередь это касается размывания границ между нравственным и безнравственным, прекрасным и безобразным, духовным и бездуховным. В этих условиях присущая подростковому и юношескому возрасту потребность в идеале, красоте часто не находит адекватного удовлетворения из-за недостаточной эстетической образованности и воспитанности.

В связи с этим возрастает потребность в активизации деятельности педагога по формированию у учащихся целостного эстетического отношения к жизни, в которой наиболее ярко проявляется избирательно-ценностная позиция личности. Особенно это касается предметов художественно-эстетического цикла, где в полной мере можно использовать духовно-нравственный потенциал искусства.

Можно утверждать, что в современных условиях одной из приоритетных задач образования становится развитие у учащихся эстетической культуры как базисного качества развивающейся личности. Для успешной реализации такой сложной задачи необходимо научно обосновать, выявить оптимальные педагогические условия, способствующие целенаправленному и системному становлению основных компонентов индивидуальной эстетической культуры.

В науке к настоящему времени накоплен значительный фонд знаний, необходимый для постановки и решения исследуемой проблемы. Это труды в области философии, методологии, психологии, педагогики (М. А. Верб, Т. Н. Боброва, Н. Б. Крылова, В. П. Матюхин, Л. П. Печко, А. В. Пирадов, П. В. Соболев, У. Ф. Суна, Л. П. Чурина).

Вместе с тем педагогическое осмысление проблемы развития эстетической культуры учащихся позволило выявить ряд противоречий, разрешение которых будет способствовать повышению эффективности развития эстетической культуры учащихся. К ним можно отнести следующие противоречия:

– между стремлением учащихся к культуре и невозможностью его осуществления без достаточного запаса знаний и опыта;

– между необходимостью развития эстетической культуры учащихся и отсутствием целенаправленной работы учителя в этом направлении;

– между необходимостью определения образцов, правил, норм эстетической деятельности и невозможностью жесткой регламентации, технологизации процесса эстетического развития;

– между объективной необходимостью развития эстетической культуры учащихся и недостаточной разработанностью путей ее развития в педагогической науке.

Цель данного пособия – помочь учителю в организации процесса развития эстетической культуры учащихся.

Основное содержание учебного пособия построено на основе анализа философских, психолого-педагогических, методических исследований проблемы развития эстетической культуры, позволяющего обосновать подход автора к решению проблемы развития эстетической культуры учащихся в условиях преподавания мировой художественной культуры, доказать его правомерность.

Учебное пособие предполагает не только изучение психолого-педагогической литературы по данной проблеме, но и выработку определенной педагогической позиции, выбора аргументированного подхода к рассматриваемым вопросам, творческого поиска учителя.

Глава 1. Теоретические основы изучения эстетической культуры личности

1.1. Общие подходы к понятию «культура»

Цивилизация и культура. Исследования феномена «культура» в философии, психологии, истории, этнографии, истории искусств и др. науках. Представления о культуре в античном обществе. Осмысление культуры в эпохи Средневековья и Возрождение. Понимание культуры в эпоху Просвещения в трудах И. Гердера, Ж.-Ж. Руссо, И.Канта, Ф.Шиллера, Г. В.Ф. Гегеля. Модели культуры Н. Данилевского, Ф. Ницше, О. Шпенглера, Л. Сорокина. Представление о культуре в XX веке в трудах К. Юнга, Л. Строса. Общее и особенное в понимании культуры в России. Многообразие подходов в понимании феномена «культура», их сущность.

Интерес к проблемам культуры закономерен, поскольку любой человек существует в культурном пространстве. Само понятие «культура» выражает системное качество человеческого бытия. Культура выступает основанием самого существования индивида. Это – универсальный мир человека.

В современном обществе все актуальнее становятся проблемы развития цивилизации и культуры. Происходят поиски мировоззренческих ориентиров, новых ценностей, идет переосмысление глубинных оснований культуры, обществ. Николай Рерих, определяя культуру и цивилизацию, отмечал: "…Мы видим на многих примерах, цивилизация может погибать, может совершенно уничтожаться, но культура в неистребимых духовных скрижалях создает великое наследие, питающее будущую молодую поросль".

Исследования феномена "культура" имеют глубокие философские традиции (философия истории, философия культуры), а также привлекает внимание представителей других наук, прежде всего – археологии, этнографии, психологии, истории, социологии, истории искусств. Каждая из конкретных наук создает определенное представление о культуре как о предмете своего исследования.

Сложность исследований в области этой научной дисциплины и освоения ее результатов состоит в том, что само понятие "культура" весьма многозначно, имеет различное содержание и различный смысл не только в обиходном языке, но и в разных науках и философских дисциплинах. Можно говорить о культуре человечества, о культурах различных эпох (античная, средневековая и т. д.), о культурах различных этносов и стран (русской, французской и т. д.), о религиозных культурах различных социальных и профессиональных групп (городской, сельской, крестьянской, помещичьей и т. д.) и даже о культуре отдельных личностей (Конфуция, М. Ганди, Пушкина и др.).

Многогранность культуры нашла свое отражение в многочисленных попытках ее словесного определения и в многообразии самих подходов к ее изучению (антропологический, философский, социологический).

Понятие "культура" родилось в Древнем Риме как оппозиция понятию "натура" – т. е. природа и обозначало "обработанное", "возделанное", "искусственное" в противоположность "естественному", "первозданному", "дикому". Позднее, по мере того, как человек стал рассматриваться как творец самого себя, т. е. попадал в сферу культуры, и "культура" приобретает смысл "образование", "воспитание".

Следует отметить, что древнегреческое "техне" ("ремесло", "искусство", "мастерство", отсюда – "техника"), не имея столь широкого обобщающего значения как латинское "культура", значило в принципе тоже самое – человеческая деятельность, преобразующая материальный мир, изменяющая форму природной предметности. Различие натуры и культуры явились первым шагом на пути самосознания и самооценки человечества.

Уже в античном обществе культура как совокупность навыков и умений, а также результатов деятельности человека была выделена в качестве предмета осмысления. Согласно культурологическому мифу Протогора – древнегреческого философа, возникновением материальной культуры, а также упорядоченным развитием общественной жизни люди обязаны богам.

По мнению других мыслителей, среди которых находился и Демокрит, творец культуры – человек.

Древнегреческие мыслители различали природное и нравственное как два противостоящих друг другу начала и подчеркивали превосходство греков над дикими и "невоспитанными" варварами.

Греческий термин "пайдейя" означает как непосредственно воспитание, обучение, так и в более широком смысле: образование, образованность, просвещение, культуру. В этих (далеко не всех возможных) значениях выражается не только идея связи образования с воспитанием, но и идея тесного контакта воспитания и обучения, прочного овладения навыком, что особой высоты достигает в искусстве ("техне"), где эта связь становится особенно понятной, когда речь идет о "политике техне" – гражданском навыке, необходимом каждому полноправному гражданину полиса… Но именно эта "ремесленническая" сторона греческой "пайдейи" указывает, с одной стороны, на интеллектуалистический характер античной культуры и образованности: овладевший определенными навыками расценивается как "знаток"; с другой стороны, открывает перед нашим восхищенным взором ее эстетические основания, где образованность, просвещение и культура всегда предметны, непосредственно вещественны, "телесны" (А. Ф. Лосев).

Греки создали уникальную систему образования, в которой формируется не профессионал в определенной области, а человек как личность, с определившимися ценностными ориентациями. Несомненно, в этой обращенности к человеку и состоит непреходящее гуманистическое значение понимания культуры, в основе которого лежит идеал человека, идеал, выступающий целью культурного процесса. "Без греческой идеи культуры не существовало бы ни античности как исторической эпохи, ни западно-европейского мира культуры" (205).

Свой вклад в понимание культуры внесли и древнеримские мыслители. Так, впервые в литературе слово "культура" встречается в произведении "Тускуланские диспуты" (45 г. до н. э.) римского оратора и философа Марка Туллия Цицерона ("культура ума есть философия"). Цицерон учил: "Как плодородное поле без возделывания не даст урожая, так и душа… Возделывание души – это и есть философия: она выпалывает в душе пороки, приготовляет души к принятию посева и вверяет ей – сеет, так сказать– только те семена, которые вызрев, приносят обильнейший урожай" (189).

В своих сочинениях римский мыслитель призывал культивировать душу и разум. Противоположностью варварства, считал он, является культура. Культура для Цицерона не исчерпывается образованностью, развитием наук и искусства. Подлинная культура заключена для знаменитого оратора в особом строе жизни, где духовное состояние человека и общие интересы государства находятся в противоречивом и неразрывном единстве.

Средневековая культура – культура христианская, отрицая языческое отношение к миру, тем не менее, сохранила основные достижения античной культуры. "Политеизму она противопоставляет монотеизм; натурализму, интересу к предметному миру – духовность, культивирование интроспекции; гедонизму (культу удовольствий) – аскетический идеал; познанию через наблюдение и логику – книжное знание, опирающееся на Библию и толкование ее авторитетами церкви" (197). Пристально вглядываясь в глубины собственной души, средневековый человек обнаружил неповторимость, уникальность и неисчерпаемость личности (174). Это вело к признанию субстанциональности божественной личности.

Если в основе античного понимания культуры лежало признание безличностного абсолюта, которым выступа "божественный строй вещей", то в средневековой культуре прослеживается постоянное стремление к самосовершенствованию и избавлению от греховности (131). Оказавшись перед лицом необозримого мира, человек увидел, что в нем действуют законы и нормы, неподвластные человеческому разуму, но с тем большей радостью и надеждой он осознал, что в нем есть Высший Разум и Высшая Справедливость. Культура вновь предстала перед человеком как необходимость "возделывания" собственных способностей, в том числе и разума, но "естественного разума", от природы не испорченного и дополненного верой. Перед человеком открылся ранее невидимый мир (120).

Культура начинает осознаваться не как воспитание меры, гармонии, порядка, а как преодоление ограниченности, как культивирование неисчерпаемости, "бездонности" личности, как ее постоянное духовное совершенствование.

Эпоха Возрождения открывает новый этап в осмыслении культуры. Если в Средневековье массы, завороженные идеей Бога, чувствовали и думали одинаково, то в эпоху Возрождения ситуация меняется. Индивид приобретает все большую самостоятельность. Гордость и самоутверждение собственной силы и таланта становятся отличительными качествами человека эпохи Возрождения. В противоположность средневековому человеку, который всецело считал себя обязанным богу, индивид Нового времени склоняется приписывать свои заслуги собственным талантам.

Эпоха Возрождения дала миру целый ряд выдающихся индивидуальностей, обладающих ярким темпераментом, всесторонней образованностью, целеустремленностью. И дело тут, разумеется, не в случайном стечении обстоятельств, а в самой установке общественного сознания, поощрявшего культивирование индивидуальности у людей, их мастерства и предприимчивости.

В эпоху Возрождения формируется совершенно новое самосознание человека. Хотя мыслители Возрождения и призывали вернуться к Античности и учиться у природы, их точка зрения существенно отличалась от древнегреческой. На первом плане здесь стоит не столько природа, сколько художник. Художник, подражая природе, обязан ее превзойти и обнаружить собственный талант. Пико делла Мирандола о достоинстве человека говорит: "Сотворив человека и поставив его в центр мира, Бог обратился к нему с такими словами: "Не даем мы тебе, Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанности ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю" (94).

Человек в эпоху Возрождения не только сотворенное существо, он творец самого себя и этим отличается от природы. Такой силы, такой власти над всем существующим и над самим собой человек не чувствовал ни в Античности, ни в Средние века.

Век восемнадцатый становится веком интеллектуального штурма идеи культуры. В ответ на требование Паскаля отказаться от самонадеянного исследования природы и его призыв заняться безмолвным созерцанием творений всевышнего (122), культурологи 17–18 вв. в центр общественной жизни ставят разум человека. "Знание – сила", – говорит Ф. Бекон. "Я мыслю – следовательно, я существую", – провозглашает Р. Декарт.

Идеологи Просвещения в своих рассуждениях о культуре идут уже не от разума к природе, а от природы к разуму, который получен человеком от природы и должен быть приспособлен к ней. Просветители убеждены в том, что на этой основе возможен прогресс, расцвет ремесла, науки, искусства. У них складывается вера в особую, решающую роль просвещения в социальном развитии. "Причина всех бедствий и несчастий людей, – заявляет Гельвеций, – состоит в невежестве. Преодолеть свое положение, выйти из него люди могут только через просвещение…" (48).

Под влиянием этих идей формируется просвещенческая модель культуры. Вольтер, Кондорсэ, Тюрго сводили содержание культурно-исторического процесса к развитию разума. Культурность разума или страны в противоположность дикости и варварству первобытных народов, по мнению данных мыслителей, состоит в "разумности" их общественных порядков и политических учреждений и измеряется совокупностью достижений в науке и искусстве. Цель культуры, соответствующая высшему назначению разума, сделать всех людей счастливыми, живущими в гармонии с запросами своей естественной природы.

С наибольшей полнотой эти проблемы разработаны в трудах крупнейших мыслителей 18 века – И. Гердера, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Ф. Шиллера, Г. В. Ф. Гегеля.

Концепция культуры И. Гердера разработанная в книге “Идеи к истории философии человечества”, оказала существенное влияние на дальнейшее развитие культурологических концепций.

"Нет ничего менее определенного, – замечает Гердер, – чем это слово – "культура", и нет ничего более обманчивого, как прилагать ее к целым векам и народам. Как мало культурных людей в культурном народе! И в каких чертах следует усматривать культурность? И способствует ли культура счастью людей?" (51 с. 6–7).

Сущность культуры Гердер осмысливает в контексте единого, непрерывно развивающегося целого, закономерно проходящего определенные вполне необходимые ступени. Используя современную терминологию, культура, по мнению Гердера, – результат космогенеза и биогенеза. История общества непосредственно примыкает к истории природы, сливаясь с ней. Но как установить ту грань, где культурные силы, дремавшие в лоне природы, вырываются из последней и начинают действовать самостоятельно? "Речь пробудила дремлющий разум или, лучше сказать, стала живой силой, воплотилась в действие – способность, которая сама по себе навеки осталась бы безжизненной, мертвой… Итак, всякий разум, всякое искусство человека начинается с языка; ибо лишь благодаря языку человек царит и над самим собой и властен, раздумывать и выбирать; для всего этого в органическом строении его существовали лишь задатки” (51 с. 98).

Для Гердера язык не просто показатель перехода человека к культуре, но и связующее звено от одного поколения к другому. Таким образом, язык выполняет трансляционную функцию по передаче опыта и формирует такое свойство культуры, как воспроизводство прошлого. Прошлое же выполняет роль воспитателя. "Воспитание человеческого рода – это процесс и генетический и органический; процесс генетический – благодаря передаче, традиции; процесс органический – благодаря усвоению и применению переданного. Мы можем, как угодно называть этот генезис человека во втором смысле, мы можем называть его культурой, т. е. возделыванием почвы, а можем вспомнить образ света и назвать его просвещением, тогда цепь культуры и просвещения протянется до самой земли. Различие между народами просвещенными и непросвещенными – не качественное, а только количественное" (51 с.230).

Язык, пробудивший человека от природного сна, не только сплотил людей, но и способствовал развитию науки, ремесел, искусства. Человек становится не только разумным, но и деятельным. В "Письмах для поощрения гуманности" Гердер писал: "Люди создают увеличивающееся множество все более сложных инструментов; они учатся использовать друг друга в качестве инструментов. Физическая сила человечества увеличивается, шар прогресса растет, машины, которые должны его двигать, становятся сложнее, искуснее, мощнее… Природа человека есть умение. Все, к чему есть склонность в его бытии, со временем становится предметом его умения… Бесконечны связи, в которые могут быть включены предметы природы; дух изобретательства с целью их использования ничем не ограничен и прогрессирует. Одно изобретение влечет за собой другое, одна деятельность побуждает другую. Зачастую одно изобретение открывает тысячи, десятки тысяч новых видов деятельности” (51 с.631).

Культура, таким образом, становится соразмерна процессу исторического развития человеческого сообщества. Более того, природа культуры носит деятельностный характер и способствует возрастанию и интеллектуального, и технического могущества человека. И здесь возникает вопрос: все ли элементы человеческого общества являются культурой? Можно ли считать культурой войны, жестокость, насилие? Не противоречат ли они представлениям человека о счастье? Эти проблемы Гердер пытается решить, отвечая на вопрос о смысле культуры. Ее смысл, по Гердеру, реализуется в гуманизации человека и общества. "Мне хотелось бы словом "гуманность" охватить все, что я до сих пор говорил о человеке, о воспитании его благородства, разума, свободы, высоких помыслов и стремлений, сил и здоровья, господства над силами Земли" (51 с. 636).

Гуманность соответствует природе человека. Если люди не достигли такого состояния, то ни должны винить только самих себя: никто свыше не поможет им, но и никто не связывает им руки. Вся история народов является школой соревнования в скорейшем достижении гуманности. Никакой деспотизм, никакие традиции не могут задержать его. Человек имеет право на счастье в этом мире, именно здесь он может осуществить гармоническое развитие своей личности. В этой идее и заключается весь пафос гердеровского понимания культурно-исторического прогресса.

Руссо же стал вдохновителем критики культурных основ человеческого общества, которая явилась мощным диссонансом оптимизму просветителей 18 века. Он характеризует современную ему цивилизацию (а для мыслителей эпохи просвещения она синоним культуры) как плод и источник неравенства. И это потому, что наука и искусство "обязаны своим происхождением нашим порокам" (166).

Общественный прогресс имеет место, но он глубоко противоречив и не идеален. Рост просвещения, по мнению Руссо, не тождественен увеличению человеческой мудрости.

Идея Руссо о противоречивости прогресса связана с начавшимся в социальной философии осознанием отчуждения. Отчуждение – социальный прогресс, характеризующийся превращением деятельности человека и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Объективное развитие общества и интересы индивидов не совпадают. Поступая в распоряжение обществу, научные изобретения и художественные произведения превращаются в средства социального прогресса.

Если Гельвеций полагает, что за дурное в обществе несут ответственность законодатели, то Руссо утверждает, что все люди своей совокупной деятельностью привели себя к несчастьям и страданию. "Человек! Не ищи иного виновника зла: этот виновник – ты сам" (165). "Все хорошо, что исходит из рук Творца всех вещей. В руках человека все вырождается", – утверждает Руссо в своем романе "Эмиль".

Руссо пытается выявить природу отчуждения и механизм ее развития. Одно из отчужденных состояний – это исторически возникший разрыв между подлинной пользой и искаженными личными интересами людей. Кроме этого политического отчуждения, Руссо указывает на отчуждение социально-экономическое (частная собственность порождает социальное зло), моральное (стремясь жить лучше, люди ввергают себя в нравственное оскудение), психологическое (по мере развития общества людьми овладевает чувство одиночества) и общекультурное (лживость и фальшь проникают в искусство, науку, отношения между людьми).

Отсюда звучит призыв Руссо "возвратиться к истокам", бежать от всего социального, рассудочного к естественному, сентиментально-искреннему, устремиться от культуры к природе.

Бесспорно, Руссо идеализировал прошлое, но он не звал буквально назад, к тому первобытному состоянию, когда у людей не было ни наук, ни искусств. Идеал Руссо лежал в будущем. Это будущее должно было, по его замыслу, возродить ряд черт прошлого "естественного" состояния. Возрождение прошлого и должно состоять, по убеждению Руссо, в натурализации культуры, гарантирующей людям счастье.

Выход из коллизии между человеческим идеалом и "гримасами" цивилизации попытались найти в своих культурологических программах Кант, Шиллер и Гегель.

Перед И. Кантом во весь рост встала проблема, как спасти "лицо" культуры от тех социальных "язв", о которых с горечью размышлял Руссо. Свой критический разум Кант направляет в сторону морали. Развивая свою концепцию, Кант доказывает, что нравственные поступки может осуществлять только свободный человек. Внутренняя свобода человека – мера его самоуважения, достоинства. И если человек как сознательно-моральное существо с уважением относится к самому себе, то с таким же уважением он должен относиться и к другим людям. "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему как к средству" (99).

В этом положении Канта – суть его гуманистической концепции. Человек – высшая культурная ценность, и любые попытки принижения и порабощения личности соображениями экономической, идеологической, политической и прочей целесообразности – бесчеловечны и антикультурны.

Кант развел, качественно различил два мира: мир природы и мир свободы. Только второй из них и есть подлинно человеческий мир, т. е. мир культуры. Как естественное существо человек не свободен – он находится целиком во власти внешних для него причин и следствий, во власти времени. Здесь, в природе, где господствуют законы зоологии, и лежит источник изначально злого. Но зло не фатально. Оно может и должно быть побеждено культурой: моралью, всеобязательной силой морального долга (категорическим императивом). Человек как моральное (культурное) существо – уже не феномен, а ноумен – умопостигаемая сущность, свободно определяющая собственную траекторию жизни. Ее высший смысл и конечную цель.

Возможно, мир природы (жестокости и зла) и мир свободы (культуры и морали) так бы и разошлись, не встретив друг друга, если бы их не соединила, не связала великая сила красоты (сила искусства). Высшее проявление культуры есть ее эстетическое проявление – этот вывод Канта с восторгом был принят и положен в основу общего представления о сущности и назначении культуры всем европейским романтизмом конца XVIII – начала XIX в., художниками и теоретиками "Бури и натиска".

Заметный вклад в разработку вопросов культуры внес замечательный немецкий мыслитель Ф. Шиллер. Он полагал, что именно искусство сможет утвердить на земле принципы добра и красоты. Перед красотой, созданной человеком, никто не сможет устоять, искусство покоряет и возвышает людей:

 
Дивясь, сбежались варварские орды
К творениям, невиданным во век.
– Смотрите, – люди восклицали гордо,
– Смотрите, – это создал человек! (195).
 

Шиллер возмущен тем, что общество, разделив людей имущественно, разделило их и культурно. Польза стала великим идолом времени. Меркантилизм и предпринимательство враждебны красоте. «На этих грубых весах духовные заслуги искусства не имеют веса, и, лишенное поощрения, оно исчезает с шумного рынка столетия» (196 с.290).

Что делать, как спасти гармоничность и цельность человеческого характера?

Шиллер предлагает концепцию эстетического воспитания. По его мнению, только красота ведет к свободе, добру и справедливости. А красота творится в сфере искусства. В искусстве достигается не только воспроизведение жизни, но и идеализация ее. В основе идеализации – игра творческих сил художника. Такая игра – инструмент, с помощью которого человек создает мир прекрасного.

Красота – необходимое условие формирования разумного индивида. Все остальные виды деятельности развивают лишь его отдельные силы, делая его односторонним. Поэтому одна из важнейших задач культуры состоит в том, чтобы "подчинить человека норме уже в чисто физической его жизни и сделать его, насколько это зависит от царства красоты, эстетическим; ибо только из эстетического, а не из физического может развиться моральное состояние" (196 с. 359).

Мир эстетического идеален, искусственно сконструирован, но он привлекателен для людей, которые готовы бежать от тягот реальности в царство "эстетической видимости". Все народы, вышедшие из состояния варварства, склонны к насаждению видимости, к украшениям в игре.

Таким образом, по мнению Шиллера, игра творческих сил художника и эстетическая видимость – базовые ценности культуры, гарантирующей человеку мораль, справедливость и равенство.

Если Канта преимущественно интересуют нравственные аспекты культуры, а Шиллера – эстетические, то Гегеля – разум, который он возводит в ранг фундаментальной силы исторического процесса.

У Гегеля получает свое завершение и наиболее полное воплощение идея западноевропейской культуры о дерзновенной, прометеевской мощи человеческого разума. При этом, считает Гегель, лишь европейская культура является каноном, образом, которому должны подражать другие народы (47).

В философской системе Гегеля культура не названа по имени, но она "узнается" по ее главному, основному предназначению в жизни, в диалектическом восхождении духа – творчеству.

Творчество – создание нового, но такого нового, которое не забывает, не уничтожает старое, а помнит о нем, сохраняет его в себе, включает его в себя как момент своей собственной истории, как свою предпосылку. В оптимистической, рационалистической философии гегельянства мировой прогресс есть прогресс в становлении свободы. Он совершается как утверждение, самораскрытие Разума. Все действительное разумно, все разумное – действительно. Разум, по Гегелю, не только силен, но и "хитер": он добивается своих целей не всегда прямым действием, но и действием "хитрым", т. е. опосредованным. Это значит, что разумный ход истории (культура) может осуществляться и неразумными людьми, не осознающими высшего смысла своих собственных действий. Культура может твориться и как побочный результат не до конца осознанной деятельности. Если в своих целях человек зависит от природы, то в средствах их достижения он господствует над ней.

Вот почему, пишет Гегель, "плуг почетней колоса": хлеб будет съеден, но орудие труда, с помощью которого человек добыл себе хлеб насущный, не исчезнет. Это орудие есть орудие культуры. Производительные, сущностные силы человека развиваются по своей логике, составляя материальный остов социально-культурного процесса.

Какова же роль в этом процессе индивида? Индивидуальное, конечное подчинено общему. Даже страны и народы – лишь разменные фигуры на "шахматной доске" Истории. Для индивида же есть только один способ приобщения к мировой культуре (о национальной культуре философ ничего не говорит): проделать для себя в кротчайший срок тот путь, – который духовно уже пройден человечеством. Общественное, социальное должно быть распредмечено и воспроизведено, как бы заново открыто для себя субъективным духом (индивидуальным сознанием); логическое – совпасть с историческим. Именно эту задачу ставит перед собой образование и особенно его теоретическое ядро – образование философское (46).

Панлогизм гегелевской концепции человека, человеческой культуры и истории явился высшей отметкой, кульминацией рационалистический тенденции Просвещения, отразившей в себе мироощущение прогрессивных восходящих социальных сил. Но исторический оптимизм был уязвим. Он выдавал желаемое за действительное, ибо даже повседневный опыт свидетельствовал: страсти, инстинкты сильнее доводов рассудка. И с позиций объективно мыслящего человека возможна постановка вопроса: а настолько ли безупречны те модели культуры, которые были разработаны в эпоху Просвещения? Этот вопрос и варианты ответа на него разрабатываются последующим поколением мыслителей в лице Н. Данилевского, Ф. Ницше, О. Шпенглера, Л. Сорокина.