Текст книги "Хоккей без ошибок. Джексон и Кейтлин"

Глава 6
Кейтлин

– О'кей, это немного странно, – говорю я себе, глядя на вырезанную в натуральную величину картонную фигуру Джексона.

Он одет в свою хоккейную экипировку, держит в руках клюшку, но без шлема, чтобы его красивое лицо было видно. Возле ненастоящего Джексона стоит семья, ожидающая своей очереди сфотографироваться, пока три девочки-подростка в это время бесконечно делают с ним селфи.

То есть я понимаю… он очень сексуальный, но мне все равно немного странно смотреть на это. Я ведь только что познакомилась с настоящим Джексоном. К тому же он, должно быть, буквально в два раза старше этих визжащих фанаток. Ох, кого я обманываю… мои собственные подростковые влюбленности в знаменитостей не знали ни границ, ни возрастных ограничений.

Хоккейная арена огромна. Мне пришлось загуглить этот термин, так как я была уверена, что это точно не стадион. И поскольку у меня нет никаких исходных данных, предполагаю, она заполнена так всегда. От стенки до стенки, плечо к плечу. Вокруг слоняются толпы людей, кто-то покупает пиво, еду.

Начос выглядят как куча жирного жира, но буду честна с собой: сейчас я просто хочу заесть стресс. Думаю, подожду окончания первого периода, прежде чем побаловать себя.

Видите, я подготовилась. Я знаю, что в игре три периода.

А еще я узнала, что Джексон Вайлдер – чертовски важная персона. Он играет на позиции правого нападающего. После того как он вышел на профессиональный уровень, Джексон успел сыграть еще за несколько команд, и теперь уже пятый год выступает за Миннесоту. Я прочла интервью, в котором он сказал, что хотел бы остаться в этом клубе до конца своей карьеры, поскольку очень любит команду и болельщиков. Конечно, это может оказаться полной чушью, но я все равно надеюсь, что он не врал.

Свои исследования я сосредоточила на его периоде в «Буранах». Уверена, быть в центре внимания непросто, и я не захотела читать кучу информации о его личной жизни. Тем более есть вероятность, что все это может оказаться неправдой. Как только я узнала о его пятилетней карьере в «Буранах», мне даже стало немного стыдно, что, будучи жительницей этого штата, я не знала, кто он такой.

И когда в своей открытке он написал, что в его майке будут «сразу несколько человек», он явно посмеялся. Думаю, число его фанатов можно будет без труда вычислить в процентном соотношении от этой толпы. Да большинство присутствующих здесь носят его цифру.

Я воспринимаю это как положительный знак. Должно быть, он и правда хороший хоккеист и порядочный парень, иначе все эти люди не стали бы тратить свои деньги на покупку его мерча.

В своей кофте «Вайлдер», узких джинсах и кожаных сапогах до колена я вполне вписываюсь. Поскольку присланная кофта с длинными рукавами, я надела ее поверх белого лонгслива, чего оказалось достаточно, чтобы обойтись без куртки.

К моему месту мне помог добраться дружелюбный персонал, снующий туда-сюда. И вот, протиснувшись мимо нескольких людей, наконец-то добираюсь до цели. Опускаюсь на откидной стул и оказываюсь в середине ряда, прямо перед центральном катком, в трех рядах от защитного стекла.

Черт, должно быть, это очень дорогой билет.

Внутренне закатываю глаза от этого своего замечания. Человек, приславший мне билет, играет в этой чертовой команде. Было бы смешно, если бы место оказалось паршивеньким.

Слева от меня на трибуне сидит семья. У маленького мальчика нарисована большая цифра «33» на лице, а в руке он держит большой пенопластовый палец. К началу игры все оставшиеся места ряда заполняются, однако место справа от меня по-прежнему остается незанятым.

И чего я так нервничаю?! Это же не я играю. А сам Джексон сыграл уже десятки, возможно, сотни игр. Уверена, мое присутствие здесь никак не повлияет на его игру.

Когда через динамики начинает звучать музыка, я испуганно вскрикиваю.

Диктор начинает представлять команду, и мне приходится буквально физически удерживать свои подпрыгивающие колени на месте. Мне бы следовало заранее посмотреть на «Ютубе», как проходят церемонии открытия матчей, потому что я никак не ожидала подобного уровня зрелищности. Воздух вокруг меня вибрирует от музыки. Мерцают лазерные огни и проекции, а диктор продолжает выкрикивать имена. Все это просто ошеломляет.

Когда Джексона объявляют стартовым игроком, толпа, и без того сходящая с ума, становится еще громче. Я почти не знаю этого человека, но не могу не гордиться им. И, надо же, он выглядит очень хорошо. Хоккейные щитки – это не совсем то, что можно назвать сексуальной одеждой, но на нем они очень даже ничего. Благодаря им его и без того крупная фигура выглядит еще более внушительной и огромной.

Команды выстраиваются перед национальным гимном, толпа поднимается, и я встречаюсь взглядом с Джексоном.

Он стоит на другом конце катка, но мне кажется, будто он здесь, прямо рядом со мной. Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мое сердце начинает биться быстрее. Он видит, что я пришла. И, кажется, рад. Пока Джексон смотрит на меня, по моему телу начинает ползти тепло.

Вокруг раздаются аплодисменты, и я понимаю, что мы смотрели друг на друга весь гимн. Что ж, если вожделение к одному из профессиональных спортсменов нашей великой страны не является проявлением патриотизма, то я не знаю, что можно считать таковым.

Команды встают лицом к лицу. Шайба падает на лед. Игра начинается.

Со все еще пылающим лицом я говорю себе успокоиться и притвориться нормальным человеком до конца матча.

Не уверена, видела ли я раньше игры НХЛ, но мне определенно следовало бы. Эти парни летают по льду, словно танцоры, но врезаются друг в друга, как товарные поезда. Сочетание грации и насилия просто завораживает. А еще возбуждает. Мне даже не стыдно признаться, что, наблюдая за игрой Джексона, я испытываю сильнейший сексуальный азарт. Можно подумать, что сижу дома, открыв порно и засунув руку в трусики, а не на переполненной арене, наблюдая, как полностью одетые парни врезаются друг в друга. Настолько я заведена.

Когда первый период заканчивается, кто-то задевает мой локоть.

Я оглядываюсь и улыбаюсь, видя, как на свободное место рядом со мной опускается женщина, нагруженная коробкой попкорна, большой банкой пива, пакетом сахарной ваты и своим собственным пенопластовым пальцем с цифрой 33. На ней надета та же майка, что и на мне, а в ее коротких вьющихся каштановых волосах проглядывает седина.

– Боже мой, прости меня, дорогая! Я врезалась прямо в тебя, – смеется она. – Когда-нибудь я усвою, что таскать с собой все это дерьмо за один присест – дурацкая идея. Но я делаю это каждый раз, когда прихожу сюда.

Мне уже нравится эта дама. Ее смех заразителен, она ругается так, словно делает это постоянно, а ее светло-голубые глаза, подчеркнутые фиолетовой оправой очков, так и лучатся дружелюбием.

Она протягивает мне сахарную вату, чтобы освободить руку, и пожимает мою.

– Мэри. А ты, должно быть, самая красивая девушка по эту сторону Миссисипи.

Вероятно, Мэри около шестидесяти лет, но я решаю, что все равно хотела бы стать ее лучшей подругой.

Улыбаясь, я ответно пожимаю ее руку.

– О, спасибо! Я Кейтлин. Очень рада, что мы будем сидеть рядом.

– Давай-ка откроем эту сумку, ладно? Я люблю есть все вперемешку, пока смотрю матч. Если задерживаюсь на одном вкусе слишком долго, то меня начинает мутить. – Она окидывает меня взглядом и уточняет: – Ты же не сидишь на диете или еще какой-нибудь ерунде? Ты даже не взяла себе выпить.

– Нет, это долгая история, – со смехом отвечаю я. – Думаю, сейчас я уже готова перекусить.

Она наклоняет голову и смотрит на меня поверх очков. В ее глазах ясно читается вопрос, так что я охотно объясняю.

– Это моя первая игра, и я немного нервничала, когда пришла. Ну, или очень нервничала. Не была уверена, что смогу что-либо в себя запихнуть. Но сейчас, когда матч уже начался и он так хорошо справляется, я чувствую себя лучше.

Мэри снова наклоняет голову.

– Ты сказала «он»?

– Что?

– Ты сказала, что он хорошо справляется. Ты здесь ради одного из хоккеистов?

– О, эмм… да, но не в том смысле, о котором ты подумала. Мы познакомились только вчера вечером. Он был очень мил, прислал мне эту футболку и билет на игру. Мы не встречаемся или что-то в этом роде. Я так не думаю… Нет, это вряд ли. Это было бы слишком безумно…

Я запинаюсь, и мы с Мэри молча смотрим друг на друга, моргая. Потом она разражается смехом и кладет руку мне на плечо.

– О, дорогая! Ты слишком милая. Если этот парень приглашает тебя на свою игру на следующий же день после знакомства, я бы сказала, что он весьма заинтересован в том, чтобы стать тебе больше, чем другом. – Затем она слегка тянет меня за плечо. – Дай-ка я посмотрю, чье имя написано на этой майке.

Наклоняюсь вперед, чтобы она увидела «Вайлдер» на спине.

– Смотри-ка, у нас одинаковые номера!

Я снова сажусь ровно и вижу на лице Мэри широкую, искреннюю улыбку, а в глазах – блеск. Она явно наслаждается моим затруднительным положением.

Женщина жестом указывает на мои руки.

– Ладно, начинай с сахарной ваты. Я попробую попкорн и позже скажу, когда будем меняться. А пока сюда не придет один из этих симпатичных парней, можем обе пить пиво из этой банки.

Согласно киваю. Отказаться от предложений этой женщины просто невозможно.

– Пока смотрим игру, я хочу услышать о том, как ты познакомилась с настоящим Джексоном Вайлдером во плоти.

Глава 7
Кейтлин

Три общие банки пива спустя…

– А потом фильм закончился, и я поняла, что все проспала! И вместо того, чтобы быть миленькой спросонья, мне пришлось срочно бежать в туалет, как только проснулась.

– Понимаю тебя, дорогая, – сочувствует мне Мэри.

Мы не отрывали глаз от игры, но я успела рассказать ей все подробности прошлой ночи. Хоккей оказался намного интереснее, чем я ожидала. «Бураны» ведут – 2:1. Третий период только начался, и вторую шайбу помог забить Джексон. Наблюдение за ним на льду немного нервирует, однако Мэри хорошо справляется с моей тревогой.

– Ага, так что потом он проводил меня до двери. Я решила, что не стану спрашивать его номер сама.

– А почему нет? Женщина может взять номер интересующего ее мужчины. На дворе двадцать первый век, Котенок, – хихикает Мэри.

Рассказать эту историю, не упомянув о «Котенке», что она нашла очаровательным, было бы трудно. А поскольку я не хотела сглазить, чем бы ни обернулась наша встреча, еще никому не рассказывала о прошлой ночи. Так что приятно было наконец поделиться и получить немного обратной связи от незнакомой женщины.

– Ага, а еще в двадцать первом веке по-прежнему хреново получать отказы от больших горячих парней, если они не дают тебе свой номер.

Периферийным зрением я вижу, как Мэри кивает головой.

– Так что случилось, когда ты уходила? Он тебя поцеловал?

Я издаю протяжный стон.

– Нет. Он наклонился ко мне, сказал что-то сексуальное на ушко, а затем открыл входную дверь. Я искренне верила, что «спокойной ночи, Котенок, сладких тебе снов» были его прощальными словами.

Произношу эту фразу так, будто бы с тех пор и не воспроизводила ее снова и снова в своей голове.

– А сегодня ты получила сюрприз в виде его майки и билета на игру. Может, он и не торопится с физической стороной вопроса, но думаю, можно с уверенностью сказать, что ты ему нравишься!

На последнем слове Мэри кричит, вскакивая на ноги вместе со всеми, чтобы посмотреть, как Джексон отрывается от своих соперников с шайбой.

Я присоединяюсь к толпе и тоже кричу, и, когда Джексон забрасывает шайбу мимо вытянутой перчатки вратаря прямо в сетку, прыгаю как сумасшедшая.

Обнаруживаю в своей руке пенопластовый палец Мэри, взявшийся там неизвестно откуда, и размахиваю им над головой, а толпа начинает скандировать: «Джек-сон, Джек-сон!»

Арена беснуется, Джексон проезжает мимо, смотрит прямо на меня и подмигивает. Мое сердце останавливается.

Он вспотел, тяжело дышит, и мне кажется, будто только я испытала самый настоящий оргазм.

Мои бедра трясутся, и я опускаюсь на свое место. Оглядываюсь и замечаю, что Мэри подняла коробку с попкорном, почти полностью закрыв ей лицо. Полагаю, чтобы спрятать свою ехидную ухмылку. Понятия не имею, почему она так взволнована фактом, что Джексон может оказаться ко мне неравнодушен. Но она так чертовски по-матерински заботлива, что я уверена: поддерживать романтику у нее в крови.

Когда до конца игры остается пять минут, парень в форме, которая выглядит так, словно он здесь работает, машет мне рукой из прохода, привлекая внимание. В руке он держит уже знакомый мне белый конверт. Когда я киваю в знак признания, он передает его человеку, сидящему с краю, указывая, кому именно его передать.

Зная мою историю, уверена, Мэри тоже прекрасно понимает, что это такое. Я открываю конверт и обнаруживаю внутри еще одну открытку.

Котенок!

Я знаю, что и так уже отнял немало твоего времени сегодняшней игрой, но я жадный. Пожалуйста, приходи на нашу послеигровую встречу в «Логово». Это бар недалеко отсюда. Я должен приехать туда со своей командой, иначе предложил бы тебя подвезти.

Твой хоккеист.

Глава 8
Кейтлин

Это место просто невероятное! Для бара в центре города оно слишком большое, но народу здесь битком. Шум стоит запредельный, поэтому, чтобы расслышать хоть что-нибудь, нужно заранее знать суть разговора. Создается ощущение, что энергетика, царившая на арене, продолжает пульсировать и здесь. С уверенностью могу сказать, что все присутствующие знают о скором приезде самих «Буранов».

Мэри оказалась просто кладезем информации. Судя по всему, она была хоккейной болельщицей всю жизнь и ходит на все хоккейные матчи, которые может посетить. Ее муж умер почти четырнадцать лет назад, но он играл в хоккей в детстве, так что привил любовь к этому виду спорта всей их семье.

Наряду с правилами игры Мэри также поведала мне об одетых в нарядные платьица девушках, которые, кажется, полностью заполонили этот бар. Их цель, как выразилась Мэри, – «трахнуть кого-нибудь из команды и найти себе сладкого папочку». Она тут же делает поправку на то, что не все уж такие плохие, как многие о них отзываются, но есть те, кто заслужил эту неприятную репутацию неспроста.

И да, я знаю, что в письме Джексона ничего не было о том, что могу взять с собой подругу, но Мэри оказалась просто находкой. И когда я спросила, нет ли у нее желания пойти со мной, она вся засветилась, точно взволнованный щеночек. К тому же я прикинула, что команда наверняка прибудет в бар нескоро, а пить с Мэри будет гораздо веселее, чем психовать в одиночку.

Как только мы вошли в бар, она отправилась к стойке и вернулась уже с двумя коктейлями водки с клюквой, заявив, что на сегодня с пивом покончено, а сок делает коктейли очень даже полезным напитком. С такой логикой не поспоришь. Однако я точно остановлюсь после этого бокала, потому что, как бы мне ни было весело, не хочу оказаться пьяной в стельку, когда появится Джексон.

Я напоминаю себе об этом, когда у входа в бар поднимается суматоха, сигнализирующая о прибытии команды.

Не могу сдержать улыбки, расползающейся по моему лицу. Поворачиваюсь к Мэри и кричу во весь голос:

– Он здесь!

Жестом попросив Мэри никуда не уходить, проталкиваюсь вперед, чтобы найти Джексона.

Толпа ощутимо замедляет продвижение, но мой низкий рост играет мне на руку, так что я просто проскальзываю между телами. И наконец подхожу достаточно близко, чтобы заметить Джексона. Он уже принял душ, и его волосы выглядят слегка влажными. На нем черные брюки и серая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами.

Я бросаю на него один взгляд. Второй.

Усилием воли заставляю себя быть смелой, прикусываю губу и подхожу ближе.

Он разговаривает с одним из своих товарищей по команде, и они оба игнорируют двух девушек, отчаянно пытающихся привлечь их внимание. Словно почувствовав мой взгляд, Джексон поднимает глаза и встречается со мной взглядом. Кивнув своему другу, он обходит девушек и направляется в мою сторону.

В том, чтобы быть большим и устрашающим, есть свои плюсы: например, ты можешь заставить толпу расступиться перед собой одним усилием воли.

Через мгновение Джексон останавливается в паре шагов от меня. Сердце замирает, когда он подносит руку к моему лицу и проводит большим пальцем по щеке.

– Котенок, ты пришла!

Его взгляд полон чего-то теплого и сладкого.

– Перед тобой трудно устоять, Джексон Вайлдер.

Он ухмыляется.

– И, судя по всему, ты довольно неплохо играешь в хоккей. – Я тоже ухмыляюсь в ответ. – Поздравляю с победой!

Понимая, что алкоголь все же подействовал на меня, но уже не заботясь о том, чтобы себя одернуть, встаю на носочки, чтобы обнять его за шею. Во мне вспыхивает беспокойство, но прежде чем оно успевает перерасти в панику, Джексон слегка наклоняется и обнимает меня в ответ, окутывая своим освежающим ароматом душа и заключая в крепкие, сильные объятия. Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю, не в силах сдержаться.

Немного отстранившись, говорю ему на ухо:

– Пойдем, хочу познакомить тебя с подругой.

Я все еще слишком близко к Джексону, так что при каждом слове мои губы касаются его кожи. Замечаю, как его челюсть напрягается, и не уверена, раздражение это или что-то еще.

Отстранившись, я беру его за руку и веду сквозь толпу к тому месту, где оставила Мэри. Через несколько шагов оглядываюсь и вижу, что он смотрит в потолок. На его лице написано одно из тех выражений «господи, дай мне терпения», которые я тысячу раз наблюдала на лице своей матери. И это не те эмоции, которые я хочу вызывать у него.

Я резко останавливаюсь и отпускаю руку Джексона, что возвращает его внимание ко мне.

– Прости… Если тебе нужно поговорить с другими, то все нормально. Я понимаю. Уверена, большинство этих людей пришли сюда из-за тебя.

Мои руки дрожат. Ненавижу чувствовать себя настолько неуверенной в себе.

– Что? – переспрашивает он. И тут его словно осеняет. – Нет, это вовсе не то, о чем ты подумала.

Он снова берет мою руку, переплетая наши пальцы, и придвигается ближе, чтобы я могла его услышать.

– Поверь мне, ты единственный человек, с которым я хочу разговаривать сегодня. И я бы с удовольствием пошел в какое-нибудь другое место, но тренер настоял, чтобы мы приехали полным составом. – Глаза Джексона смотрят прямо в мои. – Ты мне веришь?

Я киваю, доверяясь ему.

Он сжимает мои пальцы.

– Хорошо. А теперь пойдем поищем твою подругу.

Ободренная его словами, я снова пробираюсь сквозь толпу. Заметив Мэри, тащу Джексона за собой, пока мы не оказываемся прямо у нее за спиной.

Тяну его за руку и произношу:

– Джексон, я хочу познакомить тебя с моей новой подругой – Мэри.

Услышав свое имя, женщина поворачивается к нам лицом.

И они одновременно восклицают:

– Джеки!

– Мама?

Глава 9
Кейтлин

Я растерянно моргаю. Раз. Второй.

Разрази. Меня. Гром!

Мои глаза бегают туда-сюда между ними, прищурившись, словно это может лучше помочь сложившуюся ситуацию. Затем все становится до боли очевидным. Те же светло-голубые глаза. Те же темно-каштановые волосы, с проседью и чуть более волнистые у Мэри.

– Я думал, тебя не будет в городе всю неделю, мама. – Джексон явно потрясен тем, что обнаружил свою безумную маму на этой вечеринке.

Мэри мило улыбается в ответ.

– Я вернулась пораньше. Немного опоздала на игру, но мне удалось провести время и пообщаться с твоим Котенком.

Чтоб мне провалиться! Земля, если ты меня слышишь, сейчас самое время разверзнуться подо мной.

– «Котенком»? – переспрашивает Джексон и поворачивается ко мне: – Ты ей все рассказала?

Вскидываю руки вверх.

– Я же не знала, что это твоя мама! – Оборачиваюсь к Мэри: – А ты не думала, что об этом стоило бы упомянуть? Нет?

Улыбка Мэри даже не колеблется.

И тут совершенно неуместным образом я разражаюсь смехом. Держась одной рукой за живот, а другой – пряча лицо. Ситуация настолько нелепая, что я понятия не имею, как к ней отнестись. Может быть, если бы я не накидалась с мамой Джексона чуть раньше, то смогла бы лучше справиться.

Мэри выглядит довольной собой, в то время как Джексон – частично растерянным, частично – пребывающим в ужасе.

Справившись со смехом, я предлагаю:

– Дам вам двоим минутку, ага?

Затем разворачиваюсь и бросаюсь прочь.

Сначала забегаю в дамскую комнату, потом подхожу к бару. Я все еще не знаю, что мне делать в этой ситуации. Да, наверняка я поведала маме Джексона гораздо больше о нашем маленьком свидании, чем рассказала бы, если бы была в курсе, что она его мать. Но откуда, черт возьми, мне было знать? И почему она сама не упомянула об этом? Ладно, допустим, я догадываюсь, почему эта женщина не раскрыла мне правды. Она имела возможность получить неотфильтрованную информацию о своем сыне, и ей мерещились сердечки, свадебные колокольчики и все остальное, на что там надеются частично поехавшие матери.

Делаю глубокий вдох и пытаюсь мысленно абстрагироваться от проблемы. Может, все не так уж и плохо. Может, через несколько минут мы все посмеемся над этой историей.

Облокачиваюсь на барную стойку спиной и оглядываю толпу, высматривая парочку, о которой идет речь.

Когда вижу их, мое сердце замирает. Джексон откидывает голову назад, закрывает глаза и сжимает переносицу. Счастливым его точно не назовешь.

Он только что выиграл матч. Ему положено быть счастливым. Очень. Но вместо этого я устроила ему нервотрепку всей этой историей с его матерью. Ему бы праздновать, а не разбираться с этим дерьмом.

Чувствую себя кретинкой. Это моя вина. Он имеет полное право разочароваться во мне. Даже если я не уверена, что смогу справиться с этим сейчас, кричащего или даже слегка отчитывающего меня Джексона просто не переживу. Я и так была взвинчена перед этой маленькой семейной встречей, поэтому, полагаю, мне пора сматываться.

Бросаю взгляд на Джексона и замечаю, что он смотрит на меня, все еще продолжая разговаривать с мамой. И смотрит так, будто в эту самую секунду разрабатывает план. Воспринимаю это как сигнал к ускоренному осуществлению своей стратегии побега.

Я узнаю парня, сидящего рядом со мной у стойки, – это тот самый товарищ Джексона, с которым он общался, как только пришел. В руке он держит стакан с выпивкой и, кажется, лишь вполуха слушает парней рядом с собой.

Придвинувшись, трогаю его за плечо.

Когда он поворачивается, обращаю на него свой самый невинный взгляд.

– Привет. У меня к тебе большая просьба.

Парень расплывается в улыбке, достойной рекламы зубной пасты, и отвечает:

– Эй, а это не ты обнималась с нашим Вайлдером? – Он тычет большим пальцем себе за плечо, указывая куда-то в сторону входа.

– Да, это была я.

Выхватываю стакан из его рук и одним махом опрокидываю в себя. Закашлявшись, возвращаю ему стакан. В этот момент на глазах выступают слезы, а парень хохочет. Кажется, это был ничем не разбавленный виски. Выдыхаю.

– Короче говоря, мне нужно, чтобы ты его задержал, если он направится сюда. Я хочу сбежать через черный выход, и, думаю, есть большая вероятность, что он попытается не дать мне этого сделать.

Достаю из кармана двадцатку и вкладываю ему в руку.

Улыбка на лице парня становится еще шире.

– И почему же ты пытаешься улизнуть?

– Ну… так случилось, что подруга, с которой я познакомилась на игре и которую привела с собой на эту вечеринку, на самом деле оказалась мамой Джексона.

Парень с виски смеется.

Я говорю торопливо, чтобы побыстрее с этим покончить и перейти непосредственно к самому побегу.

– И возможно, я сболтнула ей лишнего о нас. Разумеется, я была не в курсе, кто она. И теперь вполне вероятно, что Джексон в ярости. А я не хочу устраивать сцен. И чтобы меня отчитывали прилюдно тоже. Так что эта двадцатка – за неприятности и выпивку, которую я только что у тебя стащила. – Перевожу дыхание. Этот стакан только расслабил меня, а не наоборот. – Так что скажешь? Примешь удар на себя, если он подойдет?

Парень бросает взгляд в сторону Джексона, а потом снова на меня.

– Думаю, ты права, он в бешенстве. Но вряд ли выражение его лица связано с твоим разговором с его мамой. Джексон злится, что ты разговариваешь со мной.

– Что?

Он придвигается ко мне ближе и понижает голос.

– Только не бей меня, пожалуйста. – Он кладет руку мне на плечо, поворачивая меня к Джексону спиной. – Я однозначно помогу тебе, потому что Вайлдер однозначно пойдет следом за тобой. – Парень опускается еще ближе. – И то, что я нахожусь к тебе так близко сейчас, только доказывает мою правоту. Судя по тому, как Джексон на меня смотрит, этот ублюдок наверняка уже планирует мое убийство. – Незнакомец смеется. – И твои деньги не потребуются, но они сыграют свою роль в моем маленьком плане.

Потом парень выпрямляется и слегка проводит рукой по моей, отпуская меня. Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, но он обещал помочь. И это главное.

Протиснувшись сквозь толпу, направляюсь к задней двери и достаю телефон, чтобы заказать такси.

Две минуты спустя уже сижу в машине и еду домой.