Текст книги "Песня о нашей любви. Дружба. Боль. Надежда"

Песня вторая

Увидев Макса, стоящего в компании ещё одного парня, я ускорила шаг. Второй парень был в коридоре вместе с остальными. Максим кивнул ему и что-то сказал. Почему я так волновалась подойти и сказать банальное «спасибо»? Мне нужно было собрать волю в кулак. В этом не было ничего опасного.

Я только собралась, как вдруг на шею Макса прыгнула миниатюрная девушка и поцеловала его в щеку. Он слегка улыбнулся и прижал её к себе. Что же, с моим благодарением пришлось подождать. Поправив рюкзак на плече, на этот раз пошла в библиотеку.

Она находилась в правом крыле школы, поэтому, выйдя из здания, я пошла именно туда. Так быстрее, а по коридорам я пока ориентировалась плохо. Стадион, который находился по правую руку от меня, наполнен учениками, как младших классов, так и старших. Футбольная команда гоняла мяч по полю с бешеной скоростью.

Зайдя в мир книг, я почувствовала их атмосферу. Странно сказано. Здесь было так уютно, будто все герои собрались вокруг тебя. Глубоко вздохнув, вновь поправила рюкзак – глупая привычка – и подошла к одной из пожилых женщин, которая читала какую-то потрепанную книгу, иногда поправляя очки в черной оправе.

– Здравствуйте! – поздоровалась я, положив руки на стойку.

– Привет. – Она лучезарно улыбнулась и, вставив белую закладку в книгу, закрыла и убрала её в сторону.

– Я бы хотела сделать читательский билет. – Она молча достала пустой бланк и около двух минут что-то записывала в нем, попросив у меня имя и фамилию.

Здесь я могла всегда уединиться, когда надо о чем-то поразмышлять. Именно здесь я могла решать свои подростковые проблемы.

– Распишись здесь, – она протянула мне лист и ручку. Быстро пробежав глазами по её записям, я расписалась, где стояли галочки. Потом, посмотрев на то, как аккуратно получилась моя роспись, протянула ей его обратно. – Можешь выбирать все, что тебя интересует. Приятного прочтения! – Бабушка вновь одарила меня улыбкой и вернулась к своей книге.

В зале было несколько подростков. Некоторые из них читали, другие тихо посмеивались, чтобы их никто не услышал, а некоторые поедали пончики и при виде этого, мой желудок заурчал. Одной булочки мне явно было мало.

Я прошла к одной из полок и начала искать подходящую книгу. Я не планировала приходить сюда, то была всего лишь отмазка, а теперь мне надо было что-то выбрать. Может, стоило уйти? Но мне почему-то совсем не хотелось. Достав первую книгу, прочла аннотацию. Довольно интересно. Через десять минут я уже вышла из библиотеки с четырьмя книгами. Когда попыталась достать телефон из кармана, то врезалась в кого-то так, что книги упали на землю. Опустившись, подняла их. Когда выпрямилась, увидела перед собой одного из парней, которые были с Максом.

– Привет, – улыбнулся он, показывая мне одну из ямочек. – Ты, наверное, Вероника? – Кивнула, не в силах ответить и мысленно избила себя за этот ступор. – Я – Олег.

– Приятно познакомиться, – выдавила из себя я.

– Куда-то спешишь?

– Да, скоро звонок и мне бы не хотелось опоздать.

– Давай я тебе помогу. Твой рюкзак выглядит тяжелым, – протягивая руку к моему плечу, сказал он, но я отошла на шаг назад.

– Все нормально, я донесу, правда, – улыбнулась я.

Мне не хотелось, чтобы друг Макса помогал мне. Мне не хотелось, чтобы мне вообще помогали. Я предпочитала носить свои вещи сама и надеялась, что Олегу не показалось мое движение и слова слишком грубыми, ведь по первым впечатлениям он парень не плохой.

– Как хочешь, не буду настаивать. – Пожав плечами и махнув мне рукой, Олег скрылся за дверью библиотеки.

Я спустилась на ступеньку ниже и, сняв рюкзак, присела на одно колено, чтобы затолкать в него библиотечные книги. Мои мысли были заняты тем, что эта школа очень доброжелательная. Конечно же, в семье не без урода, но те парни, которые схватили меня в коридоре, лишь незначительная часть плохого, все остальное – очень хорошее. Что могло быть лучше улыбчивых и милых учеников? Разве не радость идти по коридору и не слышать, как кто-то кого-то назвал ботаником и пнул ногой его портфель?

После последнего урока планы Кирилла поменялись. Он решил пойти не в парк, а в заброшенный поезд и пригласил меня сходить вместе с ним. Я не сильный фанат заброшенного транспорта или же домов. Мне всегда казалось, что там живут привидения или еще какая-нибудь нечисть из рассказов папы, который всегда любил меня пугать, особенно перед сном.

Но я не отказалась. Мы ведь шли днем и я не одна. Кирилл предложил пойти прямо сейчас, чтобы не лезть туда, когда потемнеет. По слухам, с шести часов вечера и до следующего утра, там обитали наркоманы и насильники. Не очень хотелось их встретить.

Написав папе, что я немного погуляю, просто, чтобы он знал, мы с Кириллом пошли вдоль по тротуару, совершенно в другую сторону от нужной мне остановки. Я была не против подружиться с ним еще ближе. Он уж точно хороший парень. Я заметила, что во время уроков Кирилл мог развеселить даже учителя.

– И долго идти до этого поезда? – спросила я, устало пиная камушек. Мы шли уже около получаса и что-то я вымоталась.

– Мы уже почти пришли, – ответил он, убирая в карман телефон. – Я написал Ане, она живет недалеко, пойдет с нами, только без сестры.

– Я сначала даже не заметила, что они с Ирой близняшки, – хмыкнула я.

– Если приглядеться, можно найти много отличий. Ты даже не представляешь насколько они разные.

– В чем же именно?

Кирилл остановился и потянулся. Достав из своего рюкзака два батончика, он протянул один мне. Я с жадностью развернула его и откусила, прикрыв глаза.

– Все же тебе стоит брать что-то еще, помимо булочки. Ее явно мало твоему организму, – ухмыльнулся он, а я покраснела.

– Спасибо, – промямлила я.

Аня встретила нас на пустынной улице. Она пустынная из-за того, что заброшенная. В ней жили только две семьи. Это как раз таки семья Ани и еще какая-то старушка с дедом.

Все вместе мы отправились в сторону заброшенного поезда, который уже виднелся вдали. Я думала, что он будет длинный, но на рельсах стоял лишь только хвост. Подойдя к нему, Кирилл ловко перепрыгнул через толстую железку и залез внутрь. Схватившись за косяки прохода, он посмотрел на нас с улыбкой.

– Добро пожаловать в наше логово, Ника, – сказал он.

– И часто вы здесь тусуетесь? – спросила я, неуклюже перелезая через ту же самую железку.

– Довольно часто, пока не наступят холода, – кивнула Аня, преодолевая препятствие одним прыжком. Им, видимо, не привыкать.

Оказавшись рядом с Кириллом, я с любопытством и еле скрываемым отвращением разглядывала заброшенный поезд изнутри. Как и ожидалось, все обшарпанное и грязное. Пару раз у меня даже получилось споткнуться об порванный линолеум. Здесь всего два вагона, но их вполне хватало, чтобы убедиться в том, что заброшенные поезда – самое ужасное, что мог увидеть круглый чистоплюй.

Ребята же чувствовали себя как дома. Ловко прыгали по ободранным сиденьям и выкрикивали какой-то непонятный мне лозунг на английском языке. Я не решалась зайти дальше порога. Солнце еле попадало в окна. Место выглядело устрашающе и недружелюбно. Неудивительно, что его фанаты, – это насильники и наркоманы. Лучшее место, чтобы сделать все незаметно.

– Ты чего в пороге стоишь? – крикнула мне Аня, прыгая на пружинистом старом матрасе. – Не бойся, иди сюда.

Я неуверенно прошла вперед. Аня схватила меня за руку и затащила на матрас, продолжая прыгать. Она стянула с меня рюкзак и кинула его на грязный пол.

– Ты там кирпичи носишь? – спросила она. – Повторяй за мной, давай же!

Спустя несколько минут я начала чувствовать себя намного спокойнее, а вскоре вовсе заливалась смехом, прыгая на матрасе вместе с моими новыми знакомыми. Я думала, что у парней шестнадцати лет совершенно другие интересы. Оказалось, что среди них тоже есть дети. А чем я была хуже ребенка? Мои интересы очень сильно отличались от того, что я делала в данный момент.

Через какое-то время Аня достала зеленое покрывало из своей сумки и расстелила его на одном из сидений. Мы устроились на нем и попивали дешевый сок из маленьких коробочек, которыми поделилась тоже Аня.

– А у тебя был хоть раз парень? – неожиданно спросила она.

– М-м… Да, – неуверенно ответила я.

– Расскажи о нем. – Бесстрастное лицо Ани сразу же наполнилось множеством различных эмоций.

– Зачем тебе это? – посмотрев на нее, спросил Кирилл.

– Очень интересно узнать Нику получше.

– Его звали Данил, мы довольно долго встречались. Ну, он очень добрый. – Я совершенно не умела рассказывать о парнях, как и о себе. – Нам пришлось расстаться из-за моего переезда.

– Почему ты так часто переезжаешь?

– Из-за папиной работы. Я уже привыкла почти каждый год поступать в новую школу.

– Это получается, что ты пойдешь в одиннадцатый класс в другой школе?

– Да, скорее всего.

Более того, я была в этом уверена. Мне не привыкать, я не могла с этим бороться, не могла его остановить.

Я много раз пыталась узнать у отца причину того, почему он должен каждый год ездить в разные города по работе, и вообще всего этого безумия. Пыталась задавать свои вопросы с разных сторон, но все безуспешно. Папа говорил, что меня это не касается, а значит, я не должна заморачивать себе этим голову. Однако, он не подумал, что из-за переездов я страдала. Постоянно теряла людей, с которыми успевала сдружиться, говоря им, что мы еще обязательно встретимся.

– Жесть. И ты не пытаешься что-нибудь сделать, чтобы предотвратить постоянные переезды?

– Пробовала. Все бесполезно. Такого, как мой папа не остановить. Если он захотел что-то сделать, он это сделает, и ему будет плевать на чувства других. Да и тем более его работа… Папа считает, что я счастлива и не имею ничего против переездов. Ему тяжело одному воспитывать меня, он старается делать все, чтобы я жила в достатке, поэтому, не капризничаю.

Я слишком любила его, чтобы иметь что-то против. Я видела, как папа из кожи вон лез, а значит, не имела права быть против того, что он давал мне пожить в одном городе всего лишь девять месяцев.

♪♪♪

– Рассказывай, как дела у моей принцессы? – улыбнулся папа, с порога заключая меня в объятия и целуя в лоб, после рабочего дня.

– Все хорошо. Я нашла себе друзей, – ответила я, проходя с ним в дом.

– Да? И как же их зовут?

– Кирилл – мой одноклассник, и Аня, она учится в параллельном. Есть еще несколько ребят, но с ними я пока не так хорошо сдружилась.

– Никаких проблем нет?

– Нет. В школе все хорошие.

Папа устало сел на диван и, положив голову на спинку дивана, прикрыл глаза и закашлял.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила я, когда он перестал кашлять.

– Да, все хорошо, просто слюной подавился.

– Пойдем ужинать?

– Я не голоден. Сегодня у коллеги день рождения, поэтому я объелся там. Лучше пойду-ка схожу в душ и посмотрю телевизор.

Проводив папу взглядом, я пошла на кухню. Ведь в отличие от него я проголодалась.

– Вероника! – крикнул он.

– В чем дело?

– Ты заметила, что я починил ступеньку? – Ответив простым «да», я услышала: – Будь в следующий раз осторожнее, а то еще не хватало, чтобы ты поранилась.

♪♪♪

На следующий день я решила, что хочу пройтись до школы пешком. Долго, но вполне преодолимо. Мне удалось запомнить дорогу, поэтому можно было не бояться, что я заблужусь.

Выйдя пораньше, я зашла в магазин, который работал с пяти часов утра, и купила себе перекусить. Буфет в школе слишком дорогой, а мне не хотелось транжирить у папы слишком много денег, зная, каким трудом он их зарабатывал.

Позади меня послышался смех. Он был мужской и смутно знакомый. Когда один парень сказал что-то другому, я съежилась.

Нет, только не он!

Прямо за моей спиной шел Саша. Тот самый Саша. Утро безнадежно испорчено. Накинув капюшон спортивной кофты на голову, я начала молиться, чтобы меня не узнали, ведь мой рюкзак вполне запоминаемый. Дойдя до трехэтажных зданий, свернула к детской площадке и села на слишком маленькие качели. Лучше подождать, когда они уйдут как можно дальше. Меня пугала эта банда. Мало ли что она могла сделать за пределами школы, верно?

– Какие люди! – послышалось сбоку. Я напряглась, а когда увидела, кто стоял рядом, расслабилась.

– Олег, – выдохнула я.

– От кого-то прячешься? – спросил он, присаживаясь на лавочку рядом с качелями.

– Это так заметно?

– Нет, просто сказал первое, что пришло в голову. Серьезно прячешься? – Я опустила голову, почувствовав себя слишком глупо. – От кого?

– От Саши, – тихо ответила я.

– Он снова что-то сделал тебе?

– Нет, просто после того случая в коридоре я немного побаиваюсь его.

– Пойдем. Я доведу тебя до школы, чтобы не боялась, – улыбнулся он и, поднявшись, протянул мне руку.

Я приняла помощь.

– Вот ты где, – раздался голос за спиной Олега.

Я выглянула из-за его плеча и наткнулась на лицо Макса. Увидев меня, его брови на секунду взметнулись вверх, но потом он снова принял бесстрастный вид.

– Теперь понятно, почему ты здесь застрял. Я тебя у арки задолбался ждать, – снова обратился он к Олегу.

– Ты не против, если Вероника пойдет с нами?

– Плевать, – дернул плечами Макс и повернулся к нам спиной.

– Максим, – окликнула его я. Мне показалось, что сейчас появилась прекрасная возможность поблагодарить его. Он медленно повернулся на мой голос. – Спасибо.

Я чувствовала себя ужасно неловко. Максу удалось смутить меня одним своим видом. Хотя, это мне не в новинку. Меня можно смутить одним щелчком пальца.

– За что? – недоумевал он.

– За то, что помог мне в коридоре.

– Кажется, она теперь изрядно побаивается твоего несносного братца, – вставил свою лепту Олег.

– Не стоит. Он лает, но не кусает. Можешь не переживать, Саша тебя не тронет, – успокоил меня Макс и снова повернулся ко мне спиной.

Мы с Олегом догнали его и теперь уже втроем шли в сторону школы. Мне было неуютно находиться в их компании, казалось, что я была здесь лишняя. Развернуться и уйти было бы глупо, а рвануть вперед – странно. Лучше всего было идти рядышком и помалкивать. Олег сам предложил идти с ним. Точнее, с ними. В любом случае, это хорошо, потому что у меня появилась возможность поблагодарить Макса.

Песня третья

Я сидела на подоконнике в пустом школьном коридоре и рассматривала браслет, который держала перед глазами. Вечно забывала оставить его дома. Кому же он принадлежал? Может, маленькой девочке? Или моей ровеснице?

– Откуда это у тебя? – спросил мужской голос. Опустив руку с браслетом, я увидела недалеко от себя Макса.

Он, не дождавшись ответа, подошел ко мне и без разрешения выхватил его из моей руки.

– Эй, как это понимать?! – возразила я.

– Ответишь на вопрос? – разглядывая подвески, проигнорировал он меня.

– Нашла его на лестнице дома.

Макс запрыгнул на подоконник напротив меня и, согнув одну ногу в колене, продолжил разглядывать вещицу. Взгляд, которым он смотрел на браслет, был немного странный, и я совершенно не могла его описать. Такое чувство, будто он увидел в нем что-то глубокое, полное смысла.

– Может, вернешь? – выгнула бровь я. Посмотрев последний раз на штуку, он протянул ее мне. – Она тебе знакома?

– Скажи мне свой адрес.

Я без лишних слов продиктовала его ему. Макс долго помалкивал, снова вернувшись в пучину своих мыслей. Браслет сто процентов был ему знаком. Неспроста же он окликнул меня напряженным голосом.

– По этому адресу, – тихо начал Макс, – раньше жила моя бабушка с моей сестрой. Потом бабушка умерла, а сестра… В общем, этот браслет принадлежал ей.

– Ты… ты хочешь его забрать?

Неожиданно нам обоим стало неловко. Что-то промелькнуло в этом разговоре и нам это не понравилось. Такое чувство, как будто мы были хорошими друзьями, которые с легкостью могли доверять друг другу. Макс чем-то отталкивал меня, даже был немного неприятен. Вроде бы мы не так долго знакомы, чтобы делать выводы друг о друге, но в нем было что-то, что заставляло бежать от него, держаться подальше.

Он покачал головой и, спрыгнув, пошел вдоль по коридору. Проводив его взглядом, я сначала посмотрела на подвески, а потом в окно. Поскорее бы закончился урок, который нам отменили, наверное, стоило сходить с Кириллом в магазин и купить чего-нибудь, а не сидеть здесь и думать об украшении.

♪♪♪

Вечером браслет тоже не оставлял меня в покое. Мне кажется, что сегодня он решил полностью завладеть моим вниманием. Смотря на него, у меня не получалось сконцентрироваться на уроках. Когда последние капли терпения покинули меня, я схватила его, засунула в карман толстовки и, выйдя из комнаты, сразу же окликнула папу, который чинил дыру, оставленную прошлыми соседями в стене за кухонным гарнитуром. Сегодня ночью я увидела мышь по пути в туалет и заорала во всю глотку. Папа осмотрел весь дом и нашел их лазейку, которую пообещал уничтожить после работы.

Мне нужно было узнать у отца, остались ли здесь какие-либо вещи помимо мебели и библиотеки от старых хозяев. Предложив мне посмотреть на чердаке и в подвале, он снова вернулся к работе.

Подвал несильно привлек меня своим видом, поэтому я решила выбрать чердак, куда и полезла по немного прогнившей лестнице.

Внутри было много пыли, а над головой висели толстые слои паутины. Я надеялась, что мне на голову не упадет один из пауков. Радость накрыла меня с головой, когда я увидела много чего мелкого и на первый взгляд ненужного от прошлых жителей этой ямы. Некоторые вещи были в мешках, поэтому, увидев целый стул, я скинула с себя толстовку и кинула ее на него, удобно уместившись сверху.

В первом мешке оказались какие-то детские игрушки, многие из которых были от «LEGO». У кого-то был сын? Но ведь Макс сказал, что здесь жила его сестра и бабушка. Сколько его сестре лет? Неужели она предпочитала игрушки для мальчиков? Что же, это не так уж и странно.

Мне под руку попался какой-то кораблик. Он был приличных размеров и, если смести с него пыль, довольно симпатичный. Отложив его в сторону, я сделала вывод, что он не обязан пылиться в затхлом мешке, а должен стоять на камине в гостиной.

Игрушки мне разглядывать не хотелось, а кажется, именно они и занимали весь первый мешок. Отодвинув все ногой, подкатила к себе следующий. Увидев, что находилось внутри, больно закусила губу. Там были фотографии. Полный мешок фотографий. Кажется, кто-то очень любил фотографироваться.

Некоторые из них были старыми, они давно уже выцвели, приняв желтизну. Взяв первую фотографию, увидела мужчину в военной форме рядом с молодой женщиной. Фотографию кто-то чем-то облил, потому что некоторые ее места были размытыми. Перевернув ее, заметила надпись, написанную размашистым почерком:

«Андрей Лесницкий и Мария Керимова, 1946 год. с. Ивановское».

Этот самый Андрей был невероятно красив. На его ногах виднелись черные сапоги до колен, которые были сделаны будто для него. Военная форма тех годов делала его каким-то статным. Проведя пальцем по снимку, отложила фотографию и взяла следующую.

Сделана она была совсем недавно. Если я не ошибаюсь, фотографировали девочку на полароид. Сзади тоже была надпись. Но в это раз почерк был совсем не размашистый, а очень красивый и изящный.

«Мария Петровна. Москва. Красная площадь».

Было сделано в этом году. Жаль, что число и месяц не написаны.

То, что попалось мне на руки следующим, немного удивило меня. На фотографии был изображен Макс, та девочка из полароида и какая-то бабушка с волосами цвета воронова крыла.

Это и была его сестра? Что же, она очень очаровательная и маленькая, лет двенадцати-тринадцати. Пухлые щеки, платье в горошек. Сзади никаких записей не наблюдалось, но на ощупь фотография все еще немного похрустывала. Значит, тоже была сделана недавно.

– Нашла что-то интересное? – спросил папа, проходя внутрь и смахивая паутину.

– Здесь надо все убрать. Быть может, я сделаю себе из чердака комнату, – осматривая его, сказала я. А почему бы и нет? Вышла бы очень даже милая комнатушка.

– Что это? – спросил он, забрав у меня фотографию и присаживаясь рядом на одно колено.

– Это оставили прошлые хозяева. Ты не знал об этом?

– Нет, у меня еще руки не дошли до чердака.

– Интересно, почему они оставили такие ценные вещи. У кого ты покупал дом? Кто продавец?

– Мужчину зовут Владислав, он живет недалеко отсюда.

– Странно, я бы не смогла оставить такие воспоминания здесь.

– Сожжем их, – сказал он, поднимаясь.

– Нет! – сразу же спохватилась я. – Пусть они останутся. Хочу пересмотреть все.

– Ладно. Когда надоест скажи, и мы от них избавимся.

Вскоре я снова осталась одна. Просматривая очередное фото, я увидела на руке одной девушки тот самый браслет. Однако это была совсем не та девочка, которую я посчитала сестрой Макса.

Собрав все самые свежие фото, я спустилась с чердака и направилась в дом, слыша за спиной лай собаки, которая находилась за сеткой, разделяющей наш дом от соседского.

♪♪♪

После уроков на следующий день мне понадобилось не так-то много времени, чтобы найти Максима. Слава богу, он стоял один около стены, ведущей в гардеробную. Увидев меня, он убрал телефон и выпрямился.

– Привет. – Чувствуя неловкость, я засунула ладони в задние карманы джинсов. Макс ничего не ответил на мое приветствие, явно ожидая главной причины моего прихода. – Я хочу тебе кое-что отдать. Только давай не здесь?

– Пойдем, – вяло ответил он и повел меня в гардеробную, которая к тому моменту была почти пуста. В одиночестве висели только две ветровки.

– Вчера я разбирала вещи на чердаке и нашла мешок с фотографиями. Если до нас там действительно жил кто-то из твоих родственников, то не могу понять почему они оставили такие ценные вещи, как фотографии, – сказала я, одновременно доставая стопку снимков из рюкзака. – Вот, держи.

Макс неуверенно взял их из моих рук и, внимательно посмотрев на меня, опустил свой взгляд на фото.

– Чертов кретин, – тихо выругался он, думая, что я не услышу.

– Что-то не так?

– Нет-нет, – нахмурился Макс. – Это все или остались еще? – подняв стопку, спросил он.

– Там их целый мешок. Хочешь забрать?

– Если есть возможность, я могу на них просто посмотреть?

– М-м… да, конечно. Можем пойти сейчас.

Лучше было сделать все до папиного прихода.

Когда мы вышли из школы, пошел ливень. Я немного проспала, поэтому побежала в школу без зонта. Максу пришлось делиться со мной своим. Мы пытались стоять как можно дальше друг от друга, но крыша зонта все равно сближала нас своим маленьким размером.

Дойти до моего дома сухими нам не удалось. В какой-то момент поднялся сильный ветер, и поэтому дождь резко превратился из «стены» в «косого». Смахнув с волос воду, я отомкнула калитку и пропустила своего первого гостя.

Предложив ему чай, услышала сухой отказ. Макса интересовали только фотографии.

Деревянная лестница стала скользкой, а ступеньки немного размякли, что могло спокойно организовать нам травму.

Оказавшись внутри чердака, в нос снова залетел запах пыли и старья. Я взяла все тот же мешок и движением ног докатила его до Макса. Мы сели на колени, не обращая внимания на грязный пол. После того как узел был благополучно развязан, высыпали все фотографии, которые сразу же превратились в гору.

Максим с жадностью разглядывал их, и иногда я могла заметить полуулыбку на его губах. Для меня все было как-то необычно. Макс не знал, что его родные оставили это здесь? Если они ему не сказали о столь важной вещи при продаже дома, то я назову их про себя чокнутыми.

– Твоего папу зовут Влад? – спросила я, разглядывая первую попавшуюся фотографию, без особого интереса.

– Да, а что? – оторвался от занятия Максим.

– Именно он продал моему папе этот дом. Ты не знал, что его выставили на продажу вместе со всеми вещами?

Он снова замолчал. Как я поняла, Макс из тех, кто постоянно задумывается, прежде чем ответить. Или просто его мозг резко затормаживался?

– Он сказал, что выкинул все это.

– Почему он соврал?

– Это неважно. – Ответ был слишком резким и сказан слегка грубо, но я решила, что Макс сейчас просто обиделся на своего отца, поэтому не стала просить его не грубить мне.

– Ты можешь забрать мешок с ними, если хочешь.

– Мне некуда их девать, но можно попросить тебя не избавляться от них?

– Да, без проблем.

– Спасибо.

Взяв фото, он долго разглядывал их. Его глаза были наполнены любовью, когда он глядел на знакомые лица, а я тем временем медленно впитывала все эмоции на его лице.

♪♪♪

Мне удалось уговорить папу не избавляться от хлама на чердаке. Он очень долго пытался понять почему, но я просто целовала его в щеку, прося об этом. Когда он сдался и заверил, что ничего не тронет, я приступила к уборке. Сегодня был выходной у нас обоих, поэтому пока он заказывал людей, которые могли сделать косметический ремонт в доме за небольшую сумму, я вычищала чердак, со слезами на глазах убирая паутины, а на некоторых даже встречались смачные пауки. Я ненавидела пауков.

К обеду мне удалось избавить чердак от паутин и пыли, а также выкинуть то, что действительно было не нужно. Фотографии и игрушки я сложила в коробки. Возможно, игрушки понесу в ближайший детский дом. Фотографии оставила аккуратно жить в углу.

Папа, как и обещал, купил мне зеленую, белую и коричневую краску. Я сказала, что сама хочу обустроить чердак, как мне нравится. Мы полностью все вынесли и, когда остались только деревяшки, приступила к покраске стен, все заранее подготовив.

В голове я уже имела картину о том, насколько все будет красиво. Один хороший человек додумался установить здесь электричество. Я понимала, что кровать в это местечко просто нереально занести, поэтому решила, что ограничусь одним надувным матрасом.

Всю работу выполняла с широкой улыбкой. У меня никогда не было комнаты на чердаке, но я всегда о ней мечтала. И сейчас, проведя очередной раз кисточкой по деревяшкам, не могла не радоваться. Когда твоя заветная мечта сбывается, улыбка или слезы становятся единственным доказательством того, что она была правда заветной.

Я много мечтала, о чем только могла, но самым главным желанием всегда оставалось только одно… Я не хотела переезжать, не хотела бежать от только что построенной жизни. Моя мечта – привыкнуть к одному месту, а не ждать, когда настанет время собирать вещи в другое. Эта мечта была несбыточная, я знала это. Папа не изменится, но любить его меньше от этого я не стану. Если он это делал, значит так для нас лучше. Возможно, я просто пыталась убедить себя в этом.

– Отличная работа.

А вот как раз таки и папа собственной персоной.

Мы оба разглядывали половину окрашенной в зеленый цвет стены.

– Мне кажется, здесь надо поменять окно. Это слишком старое и грязное, здесь даже краска на раме полопалась, а ее голубой цвет только подтверждает ее старость.

– Думаю, надо просто отмыть стекла, а раму покрасить в белый. Старые окна – самые прочные, ты это знал? – спросила я, подходя к нему, и посмотрела сквозь заляпанное стекло во двор, который тоже нуждался в уборке.

– Здесь столько работы, – прошептал папа.

– Почему ты выбрал именно этот дом? Из-за того, что он дешевый?

– Я видел, как ты смотришь свои американские сериалы и восхищаешься двухэтажными домами. Мне хотелось исполнить твою маленькую мечту, а в руки как раз подкатила эта дешевая рухлядь. За пару месяцев, мы здесь все приведем в порядок, и ты не сможешь отличить это место от домов своих «Милых обманщиц».

– Ты даже название сериала запомнил! – воскликнула я.

– Все, что тебе нравится, я хорошо запоминаю, – ответил он и заключил меня в объятия.

– Я люблю тебя.

– И я тебя, милая. – Я почувствовала его губы на своем лбу, а затем папа отстранился. – Заканчивай, уже темнеет.

– Здесь же есть свет, – указав на лампочку, сказала я.

– Ты ее проверяла? – Я покачала головой. Он подошел к очищенному мною выключателю. Когда нажал на него, свет не загорелся. – Кажется, тебе все равно придется покинуть это место, по крайней мере, до завтра.

– Хорошо, я сейчас приду.

– Будь осторожна на лестнице, она у нас совсем старая, – крикнул он, спускаясь вниз.

Я подошла к двери и села на выступ, рассматривая чердак. Если захотеть и из дерьма можно сделать конфетку. Не думала, что справлюсь с половиной чердака так быстро. Завтра оставалось покрасить вторую часть стены, а уже на следующие выходные, я бы занялась полом и оконными рамами.

Облокотив подбородок на согнутые колени, подумала о маме. На родине ли она еще? Или уже уехала со своим новым мужчиной? Мне бы хотелось, чтобы она увидела это место и сказала свое обычное: «Это потрясающе, детка». Я до сих пор помнила ее слова лучше, чем все остальные мелочи. Я часто вспоминала, как она обнимала папу и улыбалась ему. Кто знал, что спустя много лет совместной жизни они разойдутся? Что каждый найдет себе новый путь?

Часто родители не видят то, насколько больно их детям. Ну, если ребенок уже умеет говорить и различать цвета, конечно. Развод моих родителей ударил по мне достаточно, чтобы сбить с ног пусть и ненадолго. Я пыталась быть похожей на мою маму, ведь какой бы ни была причина ее ухода, она моя мама, и я обязана ее любить. Не я мучилась с ней девять месяцев в животе, и не я растила ее первые годы, а значит, и не мне ее осуждать. Каждый должен любить своих родителей такими, какие они есть. Не им потом кусать локти за их ошибки, а нам за наши.

Поднявшись со своего места, я последний раз оглядела чердак и, закрыв дверь, спустилась по лестнице на землю. В дом идти не спешила, вместо этого прошла в заднюю часть двора и увидела небольшую пустую землю. Огород. Здесь обязательно нужно было посадить, то, что могло еще расти.

Помимо огорода было еще много деревьев. Я узнала черешню, яблоню и вишню. Мои самые любимые ягоды и фрукты. Как жаль, что мы приехали сюда, когда вишня и черешня уже отцвели. Расстроено вздохнув, я все-таки развернулась и взяла курс к входной двери дома.