Текст книги "Пепел над океаном"

Сигарета третья

Амелия

Неделя. Прошла чертова неделя с того момента, как я ушла с вечеринки после встречи с Ником. За это время мне мастерски удавалось избегать его. Натыкаясь на него в коридорах университета, я сразу же находила, куда можно спрятаться. Звучит безумно, но у меня нет иного выхода. Я не боюсь встречи с ним, я боюсь, что соглашусь на заманчивое предложение и приму его дружбу.

Сидя в общаге и вникая в конспект, который мы обязаны выучить к завтрашней лекции, я психую всеми способами: то швыряю книги и тетради в разные стороны, то пинаю ни в чем не повинный стул. В конечном итоге я падаю на кровать и раскидываю руки в стороны. Мысли – главный враг человека. Думать о том, что правильно, а что нет, – значит, отказывать себе в удовольствиях. Стараясь поступить по совести, мы упускаем простые радости.

– Ты так и собираешься проваляться в кровати, забивая мозг ненужными мыслями? – неожиданно раздается голос Нелли. Поднявшись на локтях, я замечаю ее около двери и, обреченно застонав, снова откидываюсь на подушку. – У тебя больше не получится отвертеться от разговора, Амелия. Думаешь, я не заметила, что после вечеринки ты сама не своя?

– От тебя вкусно пахнет дождем, – говорю я, пытаясь увильнуть от темы, когда она подходит вплотную ко мне. Я, конечно, понимала, что придет время, когда она потребует от меня объяснений, но не хотела, чтобы это произошло сейчас.

– На улице льет как из ведра. Если бы ты не засовывала голову в свой воображаемым панцирь, смогла бы это заметить, – ехидно замечает Нелли. – А теперь давай начистоту, что происходит?

Присев на краешек моей кровати, Нелли пытается поймать мой взгляд. Понимая, что больше нельзя молчать, я выдыхаю и выпаливаю:

– Ник предложил стать друзьями.

Вот и все. Я лишила свою несносную подругу дара речи. Я ей доверяю. Всегда и во всем. Но есть такие вопросы, которые приходится решать самой. Какой бы лучшей подругой ни была Нелли, есть вещи, которые даже она не сможет понять.

Вылупившись на меня, она то открывает, то закрывает рот, словно рыба, выкинутая на берег и пытающаяся глотнуть побольше воздуха. Нелли в курсе, чтó за конфликт произошел между мной и Ником, в мельчайших подробностях.

– З-зачем? – это все, что она может произнести.

Если бы я знала зачем, не билась бы об стену всю неделю.

– Не знаю.

– Ты же что-то решила, да? То есть ты же что-то ответила ему? Когда он успел предложить это полнейшее безумие?

– На вечеринке, до того как я вытащила твой пьяный зад из дома братства. Мне хотелось убежать от Брендона, да и вообще от всего народа, который там присутствовал, и когда я зашла в одну из комнат, то не сразу заметила Ника. Он разговаривал по телефону. Я хотела сбежать, но он не позволил. Сначала у меня были предположения, что Ник хочет услышать извинения, но вместо этого он предложил стать его другом. – Шумно выдохнув, я облокачиваюсь на изголовье кровати.

Молчание. Напрягающее, не сулящее ничего хорошего. Наверное, Нелли взорвется, назовет его психом и скажет, чтобы я послала к черту эту дружбу.

– Я даже не знаю, что сказать. – Она явно в растерянности. – Неожиданное предложение. Мне кажется, что Ник – непредсказуемая личность. Должен быть какой-то подвох.

– Я много думала об этом, и мне тоже казалось, что он есть. Но Ник сказал, что его нет. Может, это паранойя? – Я прикусываю губу. Чем больше мы об этом говорим, тем сильнее мне хочется согласиться.

– О боже!

– Что?

– Амелия, мы с тобой дружим слишком долго, и я прекрасно понимаю, что значит, когда ты прикусываешь губу. Не смей соглашаться! Ник хоть и безобидный на вид, никому не известно, каков он наедине.

По правде говоря, это мне как раз известно. Ник не представляет угрозы. То есть он не похож на серийного убийцу или насильника-психопата. Вспомните Теда Банди. Черт, опять я о нем.

Внутри все порхает, а мысли о дружбе с Ником завладевают моим мозгом все сильнее, словно раковая опухоль. Надо прекратить этот разговор, но я совершенно не знаю как.

– Я соглашусь, – выпаливаю я, удивляясь тому факту, что произнесла это вслух. Прежде чем подруга успевает запротестовать, я добавляю: – Мне надо согласиться, Нелли. Он не отстанет, и ты это знаешь. Посмотрим, что из этого получится. Я обещаю быть аккуратна.

– У тебя сегодня свидание с Коди, ты помнишь? – меняет она тему. Отлично, это значит, что Нелли доверилась мне и дала свое согласие.

– Ох, не напоминай.

После того как мы отметили победу газеты, Коди снова предложил сходить с ним на свидание. Я была в хорошем настроении, поэтому ответила, что не против, даже не подумав о последствиях. Он сиял, как мальчишка, получивший желаемую игрушку.

На самом деле все не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Единственное, что мешало мне ходить на свидания, – это моя же лень.

Спустя два часа, одетая и обутая как нормальный человек, а не как оборванец (в безразмерной футболке и потертых домашних шортах), я выхожу из комнаты. Нелли подмигивает мне, и я закрываю за собой дверь. Коди сказал, что будет ждать у парковки, около своей машины. Он напрочь отказывается говорить, куда же мы поедем, чем вызывает неподдельный интерес. Предвкушение разрастается внутри, становясь все больше и больше. Еще чуть-чуть, и я бы взорвалась, честное слово. Не люблю секреты. Небольшой намек был бы кстати.

Поприветствовав меня теплой улыбкой, он открывает пассажирскую дверь и приглашает внутрь жестом руки. Ну вот почему я не могу посмотреть на него как на парня? Такой милый, заботливый… Но чего-то в нем не хватает. Может быть, немного дерзости? Драйва? Ванильные отношения уж точно не для меня.

– Как дела? – спрашивает Коди, заводя машину и выезжая с парковки.

– Неплохо. Уже придумал статью для своей рубрики на следующую неделю? – Я пытаюсь поддержать разговор и заодно наконец пристегнуться.

– Да, конечно, – отвечает он и, увидев, что я не могу застегнуть ремень безопасности, кидается мне на помощь.

– Куда мы едем?

– Это сюрприз.

– Дай мне хотя бы намек, а то я точно выпрыгну из машины прямо на ходу.

– Совсем недавно открыли одно потрясающее место. Туда, конечно, лучше ходить летом, но я надеюсь, что и сейчас будет круто. Я был там пару раз и должен признать, что декорации впечатляют.

Не найдя что сказать, я отворачиваюсь к окну. Наблюдать за проплывающими мимо домами, кафешками и многочисленными деревцами, украшающими землю в это серое время года, – что может быть лучше?

Ник

Я лежу на кровати в своей комнате вместе с Джаредом и пытаюсь придумать занятия на ближайшие пару выходных. Вечеринки никто из ребят не устраивает, до сих пор отходя от последней. У меня есть несколько планов на субботу, но они займут максимум часа два-три, а значит, придется развлечь себя чем-то еще.

Сев на кровати, я упираю локти в колени и испепеляю взглядом телефон. Плюнув на все, в том числе и на вопли Джара, который утверждает, что превратится в песок без девочек и выпивки, я набираю номер.

– Алло, – раздается милый голосок на том конце трубки. Становится тепло внутри, и я в сотый раз понимаю, насколько сильно скучал по ней.

– Привет, – тихо говорю я Дине, вставая с постели и направляясь в ванную, где можно нормально поговорить, не заботясь о том, что в комнату ворвутся чокнутые придурки, именуемые друзьями, и поднимут шум. – Как ты? Как с учебой дела?

Мне приятно ее слышать. Она до безумия классная, но я не могу сказать ей об этом, потому что Лео мне как брат, а значит, я должен смириться с тем, что Дина никогда не будет моей.

Наш поцелуй произошел более двух лет назад. Те события кажутся такими далекими, но я по-прежнему не могу забыть вкуса ее губ. Она даже представить себе не может, как сводит меня с ума. Я подлый и плохой. Самому противно даже в зеркало смотреть.

– Всё в полном порядке. Ты обещал перезвонить неделю назад, но я так и не дождалась твоего звонка. Что-то случилось? Не помню, чтобы ты забывал такие вещи.

Это из-за Амелии. Я постоянно пытаюсь выловить ее в колледже, но, когда замечаю, она будто сквозь землю проваливается. Эта девчонка намертво засела в моей голове. Мне нужно ее поймать, но пока не об этом. Я должен исправить свою ошибку и посвятить Дине несколько минут разговора.

– Да, все в порядке. Просто замотался.

– Ты говорил, что твоя семья отмечает День благодарения, так?

– Да, а что?

– Когда я связывалась с твоей сестрой Ритой, она сказала, что ты не приедешь на праздники. Ник, у тебя точно все в порядке? Я начинаю волноваться.

– Все хорошо, правда. Я не могу поехать домой из-за учебы. Надо подтянуть экономику. Профессор Сото согласился помочь. Он остается здесь. Если я не сдам экономику, будет очень плохо. Отец вошел в мое положение, но, возможно, родные сами приедут ко мне на Рождество.

– Ты живешь в квартире?

Я слышу смех на заднем плане, когда она это произносит. Наверное, Дина говорит из здания университета. Не хочется ее отвлекать. Но если она ответила, значит, не занята? Черт, меня бесит мое волнение, когда я разговариваю с ней хоть вживую, хоть по телефону.

– Нет, у меня комната в общежитии. Я редко езжу в свою квартиру, мне там скучно и одиноко, – признаюсь я. Ведь это правда. Когда я захожу в свое жилье, пентхаус, взмывающий в самое небо, мне начинает казаться, что стены сжимаются, а пол уходит из-под ног. Не слишком радужные мысли атакуют мою голову, когда я один.

– Получается, квартирка пропадает зря? Может, ты лучше сдашь ее в аренду, возможно, кто-нибудь захочет снять. – Дина всегда предлагает хорошие идеи, я сам до такого бы не додумался. Но, помимо нежелания оставаться одному, я иногда все же хочу побыть в квартире, хоть это и происходит редко.

– Нет. Она может пригодиться. Когда-нибудь вы захотите навестить мою противную задницу, а мне некуда будет вас поселить. Так дела не решаются, – ухмыляюсь я и облокачиваюсь свободной рукой на раковину, чтобы посмотреть на свое угрюмое отражение в зеркале.

– Она вовсе не противная, – смеется Дина, и ее смех эхом отдается в моем сердце, заставляя его на миг остановиться. – Ладно, мне пора. Приду домой – возможно, наберу, только уже не по телефону, а по веб-камере. Ужасно хочу тебя видеть.

– Буду ждать с большим нетерпением – ждать не только вызова, но и твоего лица, которое озарит и наполнит мою жизнь ярким светом. – Фу, что за гадкая ваниль у меня в голове?

Когда в мобильнике остаются слышны только гудки, я блокирую телефон и кладу его рядом с ванной. Посмотрев на себя еще раз, я строю рожицы своему отражению, а после снимаю одежду, убедившись, что дверь закрыта на замок и никто не сможет увидеть мое обнаженное тело.

Душ всегда успокаивал меня, приводил мои спутанные мысли в порядок. Если мне нужно доказать самому себе, что я все смогу, я сразу же иду в душ. Здесь я всегда могу сконцентрироваться на конкретной цели.

Но в данный момент мне не удается успокоиться. Я думаю о Дине, о том, какой я подлец, раз влюбился в девушку лучшего друга. Хотелось с разбегу врезаться головой в стену. Опираясь руками на кафель, я опускаю голову, подставив шею струям прохладной бодрящей воды.

Возьми себя в руки, идиот.

Голос Дины не хочет выходить у меня из головы.

Поняв, что душ ничем не сможет помочь, я закругляюсь и, обмотав белое полотенце вокруг бедер, беру второе, чтобы хорошенько протереть волосы. Когда со всей этой возней покончено, я покидаю ванную. И тут замечаю…

– Что ты здесь делаешь? – раздраженно бросаю я Лорен, вульгарно восседающей на моей кровати. Джареда в комнате нет. Это он позвал ее и свалил.

Стараясь скрыть воспламеняющуюся ярость, я подхожу к тумбочке и, положив телефон на светло-коричневую поверхность, открываю верхний ящик, чтобы достать нижнее белье.

Неожиданно я ощущаю на спине прикосновение нежной ладошки. Я знаю, чего Лорен добивается, но понятия не имею, готов ли дать ей это.

Вздернув плечом, я скидываю с себя ее руку, словно букашку и, взяв черные джинсы из шкафа, вновь скрываюсь за дверью, однако на этот раз не запираюсь. Когда я уже застегиваю пуговицу на джинсах, в ванную врывается Лорен.

– Чего тебе надо? – спокойно спрашиваю я.

– Мне было скучно, и я решила составить тебе компанию. Разве здесь не одиноко? – Прежде чем я успеваю что-либо ответить, она проводит ногтем по моей вздутой вене на шее. После душа я весь на пределе.

Ее пошлый жест дает должный эффект. Возбужденный до предела, я толкаю Лорен к стене и, расставив руки по обе стороны от ее головы, впиваюсь в пухлые губы. Скорее всего они ненастоящие, но мне плевать, я привык к фальшивым девушкам, позволяющим делать с собой все что угодно.

Лорен отвечает на поцелуй. Ее пальцы шарят в моих волосах. Я ласкаю ее, держа за талию, опускаюсь рукой к бедрам, раздвигаю ноги. Наклоняясь с поцелуями к шее, я стараюсь не думать о том, сколько флаконов сладких духов она на себя вылила. Если бы была возможность, я бы не отказался зажать нос прищепкой. Но меня интересует только ее тело, а не запахи или килограммовый макияж на лице.

Покусываю нежную кожу шеи, хватаю за ягодицы, заставляю обхватить меня ногами. Мы снова неистово целуемся. Податливая, покладистая… что еще нужно? Однако, как только язык Лорен дотрагивается до моего, я отталкиваю ее, закрываясь в себе.

Да что со мной не так? Раньше такого не было! Всё из-за Дины, я скучаю по ней, а она… Бред, бред, бред. Она ничего не сделала, это мои косяки.

– Ник, что за дела?! – взвизгивает Лорен, недовольно сложив руки на груди.

– Уходи, – шепчу я, прислоняясь спиной к прохладному бежевому кафелю.

– Что? – кажется, она в шоке.

– Уходи, Лорен.

– Что?..

– Пошла вон! – Я кричу, теперь она напугана до смерти. Наверняка в моих глазах горит адский огонь. Мне надо забыться, но только не так, не в ней, не в объятиях Лорен.

Ее нижняя губа дрожит. Она вылетает из ванной, нарочито громко хлопнув дверью. Я спускаюсь по стене на пол и, согнув ноги в коленях, кладу на них локти и запускаю руки в волосы.

Все думают, что я идеальный, что у меня нет проблем, что я душка. Как бы не так. Во мне дерьма больше, чем кажется. Я не ангел, но уважаю свое окружение. Я пытаюсь быть хорошим, но бывает, что наступает переломный момент, когда тебе хочется послать мир к черту. Я борюсь с этим при помощи алкоголя, полуголых девиц и бесконечных вечеринок. Мне не для кого быть хорошим. Все, кто мне дорог, находятся далеко, а значит, единственное, что я могу делать, – не думать о будущем.

– Зачем ты ее выгнал? – спрашивает Джаред, когда я выхожу из душа спустя долгое время. Пф, легок на помине.

– Еще раз приведешь баб без моего ведома – и я тебя поколочу.

– Ой, да брось. Мне показалось, что ты слишком кислый, а что может поднять настроение лучше, чем получасовое веселье с симпатичной грудастой белочкой?

– Перестань звать девушек белками, – хохочу я, надевая черную облегающую футболку. Подойдя к тумбочке, из которой уже доставал джинсы, я замечаю, что на ней чего-то не хватает. – Джаред, где мои часы?

– Какие часы? – хлопает он ресницами, отрываясь от телефона.

– Черные наручные часы. Они были здесь, рядом с лампой, на комоде. – Поняв, что я не настроен на шутки, он цокает и тянется к своему шкафчику. Конечно же, часы у него. Тупые шуточки. Джаред откидывается на белоснежные подушки.

– Пойдешь с нами в бар?

– С нами – это с кем? – спрашиваю я, застегивая ремешок часов на запястье левой руки.

– Дарил, Блейн, Дез, остальные не смогли.

– Во сколько?

– В девять вечера.

– Хорошо, я согласен, – поход в бар просто потрясающий способ забыть о той дряни, что накрыла меня сегодня и сбила с ног.

Сигарета четвертая

Ник

В баре темно и душно. Заведение открыли совсем недавно, но уже получили плохой отзыв от меня. Это же надо умудриться. Здесь явно нужно больше кондиционеров.

В моей руке уже непонятно какой по счету коктейль. Друзья выслеживают аппетитных девушек, трясущих задницами на большом танцполе. Здание три в одном: бар, кафе, клуб. Но у меня нет времени рассматривать его детально, мой взгляд сфокусировался на одном человеке.

Она здесь, и в этот раз ей не удастся сбежать. Амелия…

Я вижу рядом с ней Коди, и меня это бесит. Парень явно падок на девиц, которые не плывут к нему в руки сами. Ох, если бы она знала, каков ее дружок на самом деле.

– Эй, Ник, – толкает меня локтем Дез. – На кого это ты залипаешь? – Проследив за моим взглядом, он издает смешок: – Что, до сих пор бегает от тебя?

– Как зайчик от волка, – мямлю я и делаю несколько глотков «Черного русского», не сводя с нее взгляда.

– Может, забьешь? Посмотри, сколько красавиц! – Дез указывает на девушек, извивающихся в танце недалеко от нас. Они бросают на нас хищные взгляды и кусают губы, думая, что смогут этим зацепить.

В кармане жужжит мобильник. Передав полупустой стакан Дезу, я достаю его из переднего кармана джинсов. Увидев на дисплее сообщение от знакомого номера, мне не удается скрыть дрожь. Беспокойство, прилив адреналина, меня поймали.

Дина: Мы же договаривались созвониться по вебке. В чем дело? Ты занят?

Я: Прости, неотложные дела. Может, завтра звякну после учебы?

Дина: ОК.

Обычно она разговорчивее, но сейчас явно расстроена. Я забыл о ней.

– Кто это был? – пытается заглянуть в экран Дез. Не дав ему такой возможности, я прячу телефон.

– Неважно, – мой тон сразу дает понять, что разговор окончен. Отвернувшись, друг уходит к Джареду и Блейну.

Снова устремляю взгляд туда, где сидят Амелия и Коди. Я вижу, как она нервно дергает ногой под столом (или, быть может, это от скуки?). Парень что-то говорит ей, бурно всплескивая руками. Кивнув, она что-то отвечает и встает с места. Я наблюдаю за тем, в какую сторону Амелия направляется, и, когда она сворачивает за угол, ставлю стакан на барную стойку и иду за ней. Нам выпал шанс встретиться, а значит, я никак не могу его упустить.

Я не знаю, что скажу, однако точно понимаю, что сегодня она должна согласиться стать моим другом. У меня на нее особые планы. Я чувствую, что в душе ей хочется согласиться. Мне удалось изучить ее биографию, навести кое-какие справки. Много сил прилагать не пришлось. Амелия не сует нос не в свои дела, но иногда и ею может овладеть любопытство. Уверен, она думает о моем предложении еще с вечеринки. Не может не думать.

Незаметно прошмыгнув за угол, я застываю возле туалетных дверей. Было бы дико без плана влетать в женский туалет и ляпать что попало. Лучше подождать ее тут и, как только распахнется дверь, воспользоваться эффектом неожиданности. Втащить назад, заставить принять решение.

Подперев спиной стену, я сую руки в карманы черно-белой ветровки и смотрю на белые кроссовки Nike, обдумывая свой план. Нужно прикинуть, с чего начать разговор и чем его закончить. Если я буду добреньким, она согласится на мое предложение? Я не люблю надевать маски, но иногда люди вынуждены это делать.

Маска непроницаемости может скрыть твои настоящие чувства и эмоции. Я часто надеваю ее против своей воли, и, кажется, сегодня придется сделать это еще раз. Я не любитель разыгрывать сцены, да и актерский талант у меня отсутствует, но выбора нет.

Я хмыкаю. Нужно обдумывать план, а не нести околесицу.

Самое главное – уйти с согласием. Если она скажет: «Хорошо, отныне я твой друг», – я буду думать, что делать дальше. Пока у меня нет четкой цели – я любитель придумывать все на ходу. Есть такая штука, кажется, ее называют импровизацией. Полезная вещь, и что-то мне подсказывало, что я ею воспользуюсь.

Дверь распахивается, и из женского туалета выходит Амелия, размахивая руками, чтобы те быстрее высохли.

– Что, сушилка сломалась? – криво улыбаюсь я, меняя положение.

Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как поднятые на меня глаза расширились до максимального размера.

Только сейчас, пока Амелия находится в шоке, я могу разглядеть ее. Глаза, цвет которых сложно определить, – холодные, голубые, пронизывающие насквозь, будто в них маленькая Антарктида. И только крапинки фиолетового цвета подсказывают мне, что это могут быть линзы. Густые, немного асимметричные брови и длинные темные волосы. Хороша, врать не стану.

Оклемалась, смотрит на меня своими льдинками. Наверное, думает: «Сон, что ли?» Снова напяливаю на себя фирменную улыбочку и, прежде чем она успевает пискнуть, заталкиваю ее туда, откуда она только что вышла. В глаза бросается кафельный пол, белые стены, многочисленные кабинки и начищенный до блеска ряд больших зеркал.

Я отпускаю Амелию слишком резко, так что та шатается. Повернувшись к ней спиной, закрываю дверь и ехидно улыбаюсь самому себе.

Давай, Ник, включай свою харизму.

Возвращаюсь к Амелии, подхожу все ближе и ближе. Она испуганно перебирает ногами назад, пока не натыкается на раковину.

– Что, зайчонок, не убежать? – хлопаю ресницами я. Не собираюсь ее запугивать, но поиграть не против. Как раз будет время разработать план дальнейших действий, который я так и не придумал, думая о масках, сценариях и актерах. Ах да, импровизация. Наверно, стоит довериться инстинктам.

– Ты что, следил за мной? – Она старается говорить уверенно, но я-то чувствую, как подрагивает ее голос. Неужто я настолько страшный, что она так сильно боится?

– Амали, я не собираюсь тебя запугивать. Ты бегала от меня целую неделю, в этот раз повторить подобный трюк не удастся. Согласись стать моим другом – и я выпущу тебя отсюда.

– Мне нужно поду… – опять заводит она свою шарманку.

– Нет больше времени думать. У тебя была целая неделя! Ответь здесь и сейчас. – Я уже на пределе.

Мне просто нужно, чтобы ты согласилась, а дальше мы решим, что с тобой делать.

– Я не понимаю… То, что ты мне говоришь, выглядит глупо. Что ты на самом деле от меня хочешь? Мне кажется, ты сам не до конца осознаешь, зачем тебе моя дружба.

Я не обдумывал это полностью. Я не знал, какую цель преследовал, но мне не нужно много времени, чтобы со всем разобраться. Ее ответ – вот что сейчас важно. Дружба – месть за тот вечер. А уж как распорядиться ею – я придумаю, не сомневайтесь.

– Я уже отвечал тебе на вечеринке. Наказание за тот вечер – твоя дружба. Забыла, Амали? – Я подхожу к ней вплотную, прижимаю к раковине, чтобы не вырвалась.

– Этого недостаточно, – шепчет она, но уже без тени страха в голосе. – Дай мне время, и я отвечу.

Нет, ты убежишь. На сто процентов уверен, что ты привыкла убегать от проблем, от людей, от чувств.

Медленно наклоняюсь к ее уху и шепчу:

– У тебя три дня.

Затем отталкиваюсь от раковины и выхожу из туалета. Я слышу ее судорожный вдох.

Амелия

Я смотрю на закрытую дверь и пытаюсь привести дыхание в порядок. Мое сердце остановилось, как только я столкнулась с Ником. Он догнал меня. Загнал в тупик. Хоть это и было вполне ожидаемо, я надеялась убегать от него как можно дольше.

Три дня. Он дал мне всего лишь три дня. Теперь я не могу думать ни о чем другом, ответ надо дать уже в понедельник. Я боялась, что сделаю это сегодня, потому что где-то внутри мне хотелось выпалить проклятое «да» и больше не мучить себя и свою голову размышлениями, но судьба распорядилась иначе. Три дня…

Повернувшись лицом к зеркалу, я зажимаю ладонями пылающие щеки и мысленно заставляю себя собраться. За одним из столиков сидит Коди, и он ждет меня. Пора идти. Брызнув в лицо водой, я благодарю разработчиков водостойкой косметики и выхожу.

Я резко торможу и, выхватив меню у проходящего мимо официанта, прячусь за искусственное деревце. За дальним столиком сидит Ник. Он что-то говорит Коди. Я вижу, как у моего друга ходят желваки. Жаль, что мне ничего не слышно, но разговор наверняка не из самых приятных.

Пока я подглядываю за парнями, один из работников бара начинает опрыскивать деревце, за которым я прячусь. Он не сразу замечает меня, но за это время вода успевает попасть мне на лицо, волосы, одежду. Выругавшись, я выхожу из своего укрытия и, сунув меню низенькому официанту, направляюсь к столу.

Ник поднимается и уходит, наградив меня своей фирменной улыбкой. Опустившись на стул, я провожаю его взглядом. Он идет в сторону бара и успевает шлепнуть танцующую девушку по пятой точке. Я перевожу свой взор на Коди.

– Что он хотел? – интересуюсь я, кивая в сторону Ника.

– Поздоровался со мной, спросил, как дела, – нагло врет он. Ни за что бы не поверила, что Нику есть дело до Коди.

– Ты был напряжен.

– Конечно. Ведь не каждый день ко мне подходит Доминик Крамберг со своими приветствиями. Не нравится мне этот парень, – кривится Коди и наклоняется к стакану, чтобы сделать глоток коктейля через розовую трубочку.

– Ник никому не нравится.

– Если не считать вон тех девушек, которые трясут своими полуголыми телами у него перед носом. – Обернувшись, я смотрю туда, куда указывает мой друг. Перед Ником, сидящим на высоком барном стульчике, танцуют две девицы.

– Они просто не знают, какая он заноза в заднице.

– А ты, Ами, знаешь, что ли? – фыркает Коди.

– Частично, – бурчу в ответ я.

Конец вечера прошел уже не в такой расслабленной обстановке, с которой все начиналось. Разговор с Коди не клеится, меня мучает паранойя. Ощущение – словно за мной наблюдают, но, когда я осматриваюсь вокруг, никто на меня не пялится. Заметив мое напряжение, Коди устало вздыхает и предлагает замечательную идею: погулять по ночному городу. Я с радостью соглашаюсь. Все что угодно, лишь бы быть подальше от этого места, подальше от Ника.

Как и ожидалось, к концу нашего свидания Коди предлагает встретиться еще раз, я прошу дать мне время подумать. К концу этой недели мой мозг точно начнет дымиться. Завтра в университете будет что-то похожее на проверочную аттестацию по экономике, а я готова к ней лишь наполовину.

Не факт, что сегодня Амелия Картен ляжет в кроватку, чтобы отдохнуть. Скорее всего я всю ночь просижу на неудобном стуле, склоняясь над письменным столом и пытаясь разглядеть крошечные буквы в учебнике.

Вернувшись с вечеринки домой, я не застаю Нелли. Уже поздно, поэтому, заволновавшись, я отправляю ей сообщение. В итоге оказывается, что она разговаривает с Эйбл Глассиас в другом корпусе общежития. Что она забыла рядом с ней? Мы обе знакомы с этой девушкой, и у нас довольно неплохие отношения, однако лично я не могу назвать Эйбл даже своей хорошей знакомой. Нас ничто не связывает, ну кроме лекций по истории, куда мы обычно ходим вместе.

Устало сняв с себя обувь, я падаю на кровать. Укладываясь на бок, смотрю на книги на столе. Скоро День благодарения, и я совершенно не знаю, куда поеду. В том году мы с Нелли отмечали его здесь, потому что ее бабушка и дедушка заболели и провели все праздники в больнице. Вместо настоящей индейки нам пришлось жевать пирог из фаршированной индюшатины, который был ужасно сухой и невкусный. Скорее всего в этом году нам снова придется глотать подобные пироги.

Когда я жила с мамой и папой, мы не слишком заботились о том, как провести этот семейный праздник. Индейку готовила домработница, за обеденным столом все молча кушали, а после каждый уходил по своим делам. Раньше я несильно ощущала тоску по родительскому вниманию, но сейчас что-то поменялось. Возможно, дело в нашей ссоре и моем побеге?

Я не жалуюсь, что так поступила, но все-таки должна признать: чувство вины иногда гложет меня изнутри. Вины и тоски. Папа за два года позвонил мне всего раза три. А еще они с мамой забыли про мой день рождения.

Дверь в комнату открывается, и внутрь прошмыгивают два человека. Я не потрудилась включить свет, и теперь двум миниатюрным фигурам приходится идти до выключателя на ощупь. Полоска света, проникшая из коридора, на миг ударяет мне в глаза. Когда дверь закрывается, а свет озаряет всю комнату, я стягиваю ноги с кровати и смотрю на Эйбл с Нелли. Зачем подруга ее привела? Нет, я ничего против не имею, но она никогда не приводила Глассиас в наше убежище.

– Эйбл настаивает, чтобы мы ехали к ней на День благодарения, – сразу же выпаливает Нелли, указывая на нашу гостью.

– Зачем? – первое, что приходит мне в голову.

Эйбл подходит к кровати моей соседки и, присаживаясь на край, объясняет:

– Дело в том, что у родителей годовщина. Они уедут в своеобразный медовый месяц. Я остаюсь одна. Они очень долго извинялись передо мной за то, что хотят провести этот день вдали от дома. Я была не против и вот решила собрать компанию. Что, если мы устроим опупенный девичник? Давайте соглашайтесь, мне больше некого пригласить, – умоляюще просит она.

Я смотрю на Нелли, она пожимает плечами. Идея заманчива (так нам хоть не придется есть противную пищу и лупить глазами стену). Почесав щеку, я отвечаю:

– Да. Мы согласны.

– Бог ты мой! Спасибо! – Она крепко зажимает меня своими тонкими ручками в кольцо, а затем кидается к Нелли. – Отправляемся в среду, я позвоню. – И, словно ветер, Эйбл вылетает за дверь.

– Ничего себе, – хохочет Нелли, падая на кровать. – Кажется, в этом году все будет немножко по-другому.

– Кажется, – киваю я.

– Ну, как прошло свидание? – словно кошка, она подползает к моей кровати и садится рядом, смотря на меня горящими от любопытства глазами.

– Я встретила Ника…

– Что?! – Она явно удивлена. – А теперь поподробнее!

Она скидывает кроссовки и удобно устраивается на кровати.

– Ник подловил меня, когда я выходила из туалета, и потребовал ответа. Я так растерялась, совершенно не ожидала его увидеть, что попросила дать мне еще времени на раздумья.

– А насчет того, что ты бегала от него неделю, он ничего не сказал?

– Сказал, но дал еще три дня. В понедельник я должна дать ответ.

Пожалуй, не стоит говорить ей о том, что я была готова дать его еще неделю назад. Дилемма, которая мучает меня и не дает нормально мыслить: прямо сейчас сорваться с места, найти Ника и сказать, что на все согласна, или хорошенько все обдумать. Мысли ужасно путаются. Мне хочется узнать, что принесет эта дружба, но я боюсь боли. Кажется, она принесет именно ее.

– Ты ведь понимаешь, что тебе пора все хорошенько обдумать?

– Да, – говорю я.

– Избегай его.

– Что?

– Пока ты в сомнениях, избегай его. Я помогу тебе. Ты не должна соглашаться на то, чего не хочешь, чего боишься. Это неправильно. Ник – задница, но умная задница, он хитер. Я не хочу, чтобы ты стала жертвой обмана, поэтому помогу спрятаться от него.

– Спасибо, – хрипло произношу я и обнимаю ее. Однако Нелли не видит, как меня мучает чувство вины – вины от того, что я хочу согласиться стать другом Ника Крамберга.