Текст книги "Строптивая наследница"

Глава 5

Джайлс даже не оторвался от своей газеты, когда тем же вечером братья Шарп явились в «Брукс» – клуб, членами которого они все состояли.

– Я уже несколько часов дожидаюсь, – сказал он.

– Вставай! – процедил сквозь зубы Стоунвилл.

Отложив газету, Джайлс поднялся с кресла.

– Полагаю, вам захочется сделать это на улице, – промолвил он.

Джаррет прищурился.

– Ага, ты понимаешь, что мы пришли сюда для того, чтобы вышибить тебе мозги?!

– Да. Так что давайте покончим с этим.

Гейб с недоумением покачал головой:

– И ты даже не будешь спорить с нами? Не попытаешься улизнуть?

– А зачем? – пожал плечами Джайлс. – Вы жаждете крови, для этого сюда и пришли. Вряд ли мне удастся вас остановить.

– Это что, какая-то уловка? – спросил Джаррет. – Думаешь, мы тебя пожалеем?

– Да какая там уловка! – Джайлс уверенно посмотрел в лицо человеку, которого долгие годы считал своим лучшим другом, человеку, который – надеялся он – должен был хотя бы немного изучить его характер. Теперь он понял, что ошибался, и это причинило ему острую душевную боль. – Я знаю, чего вы хотите, я вам это дам. И тогда это останется в прошлом.

– Но ты же будешь защищаться, – гнул свою линию Гейб.

– Зачем? Вы считаете, что меня надо поколотить. А кто я такой, чтобы утверждать, что этого делать не стоит?

– Ты этого заслуживаешь, черт побери, – проворчал Стоунвилл.

– Если и не за это, то еще за что-нибудь, – заметил Джайлс.

– Но почему именно Минерва? – спросил Джаррет. – Почему не другая женщина?

– Мне нужна жена, – ответил Мастерс. – А ей – муж, если она хочет получить наследство. Это ясно, как божий день.

– Я тебе говорил! – сказал Стоунвилл. – Ему нужны ее деньги.

– Это ей нужны ее деньги, – ледяным тоном произнес Джайлс. – А мне нужна только она.

Братья переглянулись.

– Если бы я добивался Минервы ради ее наследства, – продолжил Джайлс, – то явился бы к вашим дверям в тот же день, когда услышал об ультиматуме вашей бабушки.

– И все же твое поведение подозрительно, – заметил Джаррет. – Ты знал ее много лет. И вдруг ни с того ни с сего решил жениться на ней.

– Но не мог же я допустить, чтобы она бросилась в объятия какого-нибудь идиота, клюнувшего на ее объявление, – промолвил Джайлс. Заметив, что Джаррет скептически смотрит на него, он добавил: – Меня и Минерву связывает гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда, старина. И тебе это, кстати, известно, иначе еще пару месяцев назад ты не просил бы меня держаться от нее подальше.

– Я тебя предостерег, – пробормотал Джаррет.

– А что означает «гораздо больше»? – спросил Стоунвилл, хмуря брови. – Если только ты посмел к ней прикоснуться…

– Да нет, я не обесчестил твою сестру, если ты это имеешь в виду. – Впрочем, словом «обесчестить» они назвали бы совсем не то, что имел в виду Джайлс. Он тяжело вздохнул. – А если хочешь знать, что нас связывает, лучше спроси у нее. Я не могу втайне от нее распространять какие-то слухи.

К тому же, понимал Джайлс, Минерва ни за что не рассказала бы братьям, о чем пишет книги. Им бы это наверняка не понравилось, черт побери.

– Так мы выйдем на улицу или нет? – спросил Джайлс. – Я хочу поскорее покончить с этим, потому что утром у меня встреча с вашей сестрой.

– Завтра утром? – уточнил Джаррет, покосившись на Гейба.

Гейб выразительно посмотрел на брата, и это встревожило Джайлса.

– А почему бы и нет? – спросил он, пожав плечами.

– Потому что нас не будет, – ласковым тоном промолвил Гейб. Слишком ласковым. – Оливер и Джаррет поедут со мной в манеж выбирать мне лошадь.

– А-а… И вы считаете, что я не могу повидать ее, если вас троих не будет дома и вы не сможете глазеть на нас?

Стоунвилл печально улыбнулся ему.

– Не беспокойся. Мы собираемся сделать все для того, чтобы ты был не в состоянии видеться с ней, – заявил он.

– Тогда за дело. – Джайлс направился к двери.

– Погоди! – крикнул Гейб.

Джайлс остановился.

– Оливер, мы не сможем бить его, если он не будет нам отвечать, – сказал Гейб. – Это не по-джентльменски.

– Да плевать мне на джентльменство! – заметил Стоунвилл.

– А мне – нет. – Джаррет выдержал взгляд Джайлса. – Я перед ним в долгу – благодаря ему мне не вытрясли душу во время одной потасовки в Итоне.

– Зато я ему ничего не должен! – проговорил Стоунвилл. – А его старший братец немало рассказывал мне об эскападах Джайлса, и этих рассказов достаточно для того, чтобы даже близко не подпускать к нему Минерву.

Джайлс посмотрел в глаза Стоунвиллу.

– Если твоим братьям будет от этого легче, я готов сопротивляться, – сказал он. – Но я все равно не перестану ухаживать за вашей сестрой.

– Полагаю, это зависит от того, насколько сильно мы тебя отдубасим, – заметил Стоунвилл. – Возможно, тебе придется слечь на несколько недель.

– Можете попробовать, – холодно улыбнулся Джайлс. – Но если вы вынудите меня защищаться, я сделаю все возможное, чтобы выиграть бой, черт побери.

Гейб рассмеялся.

– Нас будет трое против одного, Джайлс. Ты не сможешь одолеть нас.

– Он просто пытается спровоцировать нас на избиение, Гейб, – произнес Джаррет. – И он прекрасно знает, что с нами троими ему не справиться. Но ему наплевать. – Джаррет внимательно посмотрел на Джайлса. – Хотелось бы знать – почему?

– Принимайте решение, – сказал Мастерс. – Мы будем драться или нет?

– Нет, – ответил Джаррет, бросив взгляд на старшего брата. Стоунвилл весь напрягся, но через мгновение кивнул. Джаррет вновь перевел взгляд на Джайлса. – В общем, так. Не знаю, какую игру ты затеял, Мастерс, но прежде чем ты ее продолжишь, я хочу услышать от Минервы, что такое «гораздо больше». Хочу собрать все факты. – Джаррет мрачно улыбнулся. – Но если она хотя бы намекнет мне на то, что ты ее каким-то образом обидел, я не успокоюсь, пока не сделаю так, чтобы ты больше никогда не сделал ей ничего плохого.

Отлично.

– Что тут происходит?

Повернувшись, Джайлс увидел Дэвида, своего старшего брата, виконта Керквуда. Дэвид и Стоунвилл подружились еще в Итоне, несмотря на то что Дэвиду было уже тридцать восемь лет, то есть он был на три года старше Стоунвилла.

Дэвид посмотрел на Джаррета, затем – на Стоунвилла.

– Что мой брат мог сделать с вашей сестрой?

Когда Стоунвилл легким кивком указал на Джайлса, тот признался:

– Сегодня я сделал предложение леди Минерве.

– Что? Это прекрасно! Мама будет в восторге. – Дэвид обвел взглядом серьезные физиономии братьев Шарп. – Если, конечно, леди Минерва приняла твое предложение.

– Приняла, – сказал Джайлс. – Но, судя по всему, ее братья не в восторге от того, что я стану членом их семьи.

– Черт возьми, Дэвид, – вмешался Джаррет, – ты же знаешь, что дело не в этом. Мы не хотим, чтобы он обидел Минерву.

Заметив, что Дэвид рассердился и уже был готов вступиться за младшего брата, Джайлс поспешно произнес:

– У меня и в мыслях нет обижать ее. – Он жестом велел лакею принести его шляпу и пальто. – Ну а теперь, с вашего позволения, джентльмены, мне надо уходить. Я обещал брату пообедать вечером с ним и с его очаровательной женой. Пойдем, Дэвид.

Дэвид помешкал немного – вероятно, он пытался все-таки понять, что тут произошло, но потом пошел следом за Джайлсом.

– Дьявольщина, ты скажешь мне, в чем дело? – спросил Дэвид, как только они вышли на улицу и направились к дому виконта.

– Братья Шарп решили, что я хочу жениться на Минерве ради ее состояния, – ответил Джайлс.

– А ты?

Джайлс бросил на брата недовольный взгляд.

– И ты туда же?

– Ты же никогда прежде не проявлял ни малейшего интереса к семейной жизни, – заметил Дэвид. – А сегодня я впервые от тебя услышал, что ты заинтересовался леди Минервой.

Едва сдерживая раздражение, Джайлс бросил в ответ:

– Но это вовсе не означает, что я никогда не задумывался о женитьбе.

Дэвид вздохнул.

– Послушай, Джайлс, я лучше других знаю, что женитьба на женщине с деньгами – вещь соблазнительная.

– Я не собираюсь жениться на Минерве из-за ее денег, черт возьми! Твой пример меня кое-чему научил.

Первая жена Дэвида, Сара, была богатой наследницей. Ее деньги спасли семью Мастерс, когда неудачные капиталовложения их отца серьезно повлияли на их финансовое состояние, однако эта женщина едва не погубила Дэвида. Слава Богу, у Минервы нет ничего общего с Сарой.

Несколько минут они шли молча. Джайлсу очень хотелось все рассказать брату, но он не мог этого сделать. Рейвенсвуд просил его помалкивать об их делах, но Джайлс и сам не хотел вовлекать в них семью и сообщать родным о своих связях с министерством внутренних дел. Не то чтобы Дэвид недостаточно благоразумен, но чем меньше ему известно, тем меньше вероятность того, что какая-то информация просочится туда, куда не следует. И тем меньше шансов на то, что кто-нибудь догадается, что на самом деле на пэров доносил Джайлс.

– Эй, подожди!

Погруженный в собственные размышления, Джайлс не заметил, что намного обогнал брата. Оглянувшись, он подождал, пока тот не подойдет к нему, слегка прихрамывая.

– Опять нога болит? – спросил Джайлс.

Дэвид кивнул.

– Я ездил сегодня верхом, – сказал он. – А после верховых прогулок нога всегда ноет.

В прошлом году Дэвид получил удар ножом, когда пытался спасти свою вторую жену от похитителя. Воспоминания о том, как близок к смерти был его брат, до сих пор бередили душу Джайлса. Это еще один пример того, почему человек не должен допускать, чтобы нелепые эмоции омрачали его мнение о других. Если бы Дэвид не бросился на помощь Шарлотте, а позволил полиции сделать свое дело, с ним бы ничего не случилось.

Джайлс фыркнул. Для мужчины жениться – это нормально, а вот влюбляться… каждый человек, который влюбляется, по сути, отдает себя в распоряжение женщины. И Джайлс скорее застрелится, чем полюбит.

Придя на следующее утро в Холстед-Холл, Джайлс, к собственному удивлению, увидел, что вокруг особняка все еще толпятся джентльмены, жаждущие прорваться на интервью к Минерве. Слуги не пускали их в дом, но почему-то их присутствие раздражало Мастерса. У него по крайней мере есть шанс заполучить ее. А у этих парней – ни единого.

Подойдя к массивным воротам, ведущим в первый внутренний двор, Джайлс подумал, что братья вполне могли запретить слугам пускать в дом и его. И нельзя их за это винить. Они же сказали, что обязательно потолкуют с ней, только вот интересно, что она им сказала? Наверняка правды от Минервы братья не услышали, но, и не раскрывая всей правды, она могла наговорить про него немало. К тому же после вчерашнего поцелуя Минерва могла и отменить их сделку.

Однако Минерва ждала его. На ней была широкополая шляпа с огромным количество зеленых шелковых бантов и цветов, которые так хорошо гармонировали с ее мантильей цвета изумрудов.

Но пока Минерва шла к нему по персидскому ковру, Джайлс по выражению ее лица понял, что она чем-то обеспокоена. Миссис Пламтри сидела на стуле у камина – ей явно доставлял удовольствие тот факт, что Джайлс везет ее внучку на прогулку.

Мастерс поклонился обеим женщинам.

– Доброе утро, леди, – поздоровался он.

Минерва сердито взглянула на него.

– Не слишком-то хорошее начало, мистер Мастерс, – заявила она. – Я сказала: «В девять часов». А сейчас уже четверть десятого.

– Не груби, Минерва, – проворчала бабушка.

– Мистер Мастерс опоздал, – стояла на своем Минерва. – А муж должен быть пунктуальным.

Странно, что она возмущается из-за небольшого опоздания, ведь они всего лишь отправляются на прогулку за город.

– Прошу прощения, – извинился Джайлс. – У меня были срочные дела.

– Не обращайте на нее внимания, – сказала миссис Пламтри. – Брат расспрашивал ее вчера вечером о вас, вот она и нервничает с тех пор. – Она посмотрела ему в глаза. – Братья считают, что вы уже некоторое время поддерживаете дружеские отношения.

– Они сказали, что вы сами говорили им об этом, – добавила Минерва, выразительно вскинув бровь. – Понятия не имею, с чего вдруг это пришло вам в голову. Я им сообщила, что мы лишь однажды танцевали вместе, но им уже было это известно.

– Стало быть, ты не рассказала им о наших многолетних тайных встречах? – с усмешкой спросил Джайлс. – О замке в Инвернессе, куда я тебя возил, чтобы там тебя домогаться? О ночах в Венеции? О нашем тайном бегстве в Испанию?

– Очень интересно, мистер Мастерс, – улыбнулась миссис Пламтри. – Полагаю, моя внучка даже не догадывается, что вы намекаете на эпизоды из ее собственных книг.

Минерва оторопело посмотрела на бабушку.

– А как вы-то догадались, что это эпизоды из моих книг, бабушка?

Миссис Пламтри засопела.

– Я же умею читать, девочка моя. И похоже, мистер Мастерс – тоже, несмотря на то что твои братья не проявляют интереса к твоим книгам. Кстати, раз уж речь зашла о твоих братьях… Странно, что они отправились в манеж, а не остались дома, чтобы помешать вашей поездке.

Заморгав, Минерва произнесла:

– Меня это тоже удивило. – И, взяв Мастерса под руку, она потянула его за собой. – А это означает, что мы должны поскорее уйти, прежде чем они вернутся и помешают нам.

– Я вас провожу, – сказала бабушка.

Как только они вышли на дорогу, стало понятно, почему миссис Пламтри отправилась с ними.

– Отличная у вас карета, мистер Мастерс, – промолвила она, окинув взглядом его сверкающий двухколесный парный экипаж черного цвета. – И пара таких великолепных лошадей. Должно быть, все это стоило немалых денег.

Услышав этот намек на его финансовое состояние, Мастерс улыбнулся.

– Вы удивлены тем, что я его купил, – сказал он. – А откуда вам известно, что я не выиграл его в карты?

– Внуки говорили мне, что вы очень редко выигрываете, – объяснила миссис Пламтри.

– Но я все-таки обзавелся этим чудесным экипажем и лошадьми, – спокойно произнес Джайлс. – Стало быть, либо я мог приобрести все это на собственные заработки, либо я проигрываю не так часто, как считают ваши внуки.

– Либо ты французский шпион, – с неприятной улыбкой договорила Минерва.

Миссис Пламтри засмеялась.

– В нашей семье никогда не было шпионов, – сказала она. – Хотя, насколько я помню, твой отец как-то говорил, что к нам в гости захаживает один – сэр Фрэнсис Уолсингем, который каких только предательств не совершал ради королевы Елизаветы. – Она нахмурилась. – Боже мой, кажется, я спутала его с вице-адмиралом, который останавливался в Холстед-Холле, когда бежал от Кромвеля. Его звали Мейн-как-то там… Господи, или я думаю об известном генерале? Как его звали?

– Бабуля! – укоризненно проговорила Минерва.

– Ох, простите меня! Я вовсе не хочу вас задерживать. – Она махнула рукой в сторону экипажа. – Поезжайте! Развлекайтесь!

– Так мы и сделаем. – Сказав это, Минерва поставила ногу на ступеньку.

Джайлс поспешил подсадить ее. Она чуть не споткнулась, торопясь поскорее сесть. И ему бы это даже польстило, если бы не странное выражение лица Минервы – казалось, она заранее рассчитала каждое движение, каждый шаг. Скорее всего она что-то задумала, и это «что-то» ему не понравится. Уж слишком Минерва напоминает кошку, охотящуюся на канарейку.

Минерва похлопала ладонью по сиденью рядом с собой.

– Ну что, мы едем или нет? – спросила она нетерпеливо.

Усевшись на место, Джайлс забрал поводья у своего кучера, дождался, пока молодой человек запрыгнет на запятки, и пустил лошадей вперед. Миссис Пламтри помахала им вслед, а затем вернулась в дом.

Когда экипаж катил по подъездной аллее, Джайлс бросил на Минерву вопросительный взгляд. Казалось, ее платье придумано специально для того, чтобы он сошел с ума от страсти. Все эти мелкие завязочки лягушачьего цвета – ему так хотелось развязать их. А лиф платья был словно нарочно скроен таким образом, чтобы он думал только о том, как бы заглянуть под корсет и увидеть скрытые под ним сокровища.

Как только экипаж выехал на дорогу, Джайлс хотел было свернуть налево, но Минерва остановила его, положив ладонь ему на руку.

– Нет, давай поедем другим путем, хорошо?

– Там не очень удобно ехать, – прищурившись, промолвил Джайлс.

– Да нет же, все в порядке, – заверила его Минерва, кокетливо потупив взор.

Джайлс ждал, что будет дальше. Она хорошо понимала, как на него действуют подобные уловки. Минерва явно намеревается обольстить его и даже воспользоваться этим.

– Ты хочешь поехать в какое-то определенное место, Минерва? – спросил он.

– Вообще-то нет… Просто я… предпочитаю другую дорогу, – ответила она.

Мастерс ей не поверил, но направил лошадей туда, куда ей хочется. Он будет слушать ее некоторое время – до тех пор, пока не поймет, что за игру затеяла Минерва.

Они свернули направо.

Удовлетворенно улыбнувшись, Минерва откинулась на спинку сиденья.

– А теперь объясни-ка мне, Джайлс, что заставило моих братьев задавать мне вчера вечером вопросы, причем произошло это после разговора с тобой?

– Я им сказал, что нас связывает больше, чем они предполагают, – ответил он.

Оглянувшись на лакея, Минерва тихо продолжила:

– Разве ты не боишься, что я расскажу им правду о той ночи на маскараде?

– Нет.

– Это почему же?

Мастерс пожал плечами.

– Потому что это будет расходиться с твоей целью, а ты – человек практичный, – заявил он.

– Практичный?! Знаешь что, если ты вздумал польстить мне, то нашел не самый лучший способ!

Джайлс продолжал все так же тихо. Конечно, грум едва ли услышит их разговор за стуком колес, но рисковать ни к чему:

– Ты сказала, что это будет притворная помолвка. Но ты ни словом не обмолвилась о том, что я должен буду прилагать какие-то усилия, чтобы льстить тебе.

Она засмеялась.

– Неужели это так трудно?

– Разумеется. – Он обвел лошадей вокруг резкого поворота. – Ты же писательница и наверняка ждешь от меня изысканных комплиментов. Но вчера мне пришлось разбираться с членами твоей семьи, а сегодня чуть ли не с самого рассвета готовиться к предстоящему суду, чтобы выполнить твое желание и вовремя успеть к тебе, так что у меня просто не было возможности подготовиться к тому, чтобы говорить приятные слова.

Минерва внимательно смотрела на дорогу, словно высматривая там что-то.

– Мне казалось, что все барристеры обладают врожденной способностью произносить витиеватые речи, – заметила она.

– Очень хорошо. – Джайлс откашлялся. – Леди Минерва, вы обвиняетесь в попытке нарушить мирную жизнь уважаемого барристера. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Минерва лукаво покосилась на него.

– Это едва ли можно назвать речью, – сказала она.

– Однако это единственный способ произнесения витиеватых речей, который известен нам, барристерам.

– Я не виновата.

– Но у меня есть огромное количество доказательств, позволяющих утверждать обратное. Прежде всего вы пишете обо мне книги.

– В вашем случае это доказательство неуместно, сэр. Я писала их не для того, чтобы нарушить ваш покой, мне в голову не приходило, что вы будете читать мои книги. Я писала их только для того, чтобы удовлетворить собственную прихоть. А вы мне подсовываете свои доказательства. – Она наклонилась вперед. – Мы не можем ехать быстрее?

Джайлс не стал делать ничего, чтобы увеличить скорость. Если она хочет получить от него что-то, то должна попросить об этом.

– У меня есть и другое доказательство, – сказал он. – Ты использовала меня для того, чтобы бороться с собственной бабушкой.

– Но я делаю это не для того, чтобы нарушить твой покой. – Ее глаза замерцали, когда она устремила на Мастерса негодующий взгляд. – Просто так уж случилось, что я воспользовалась подходящим случаем. Не имея истинных доказательств моего намерения совершить преступление, ты очень быстро проиграешь дело.

– Вижу, ты неплохо знаешь юриспруденцию, – проговорил Джайлс. – Но тебе следовало бы знать, что я никогда не берусь за дело, если не уверен, что выиграю его. – Он наклонился к ней и произнес: – Мое первое доказательство состоит в том, что ты нарочно так оделась сегодня утром, чтобы соблазнить меня, ведь это платье удачно подчеркивает все достоинства твоей соблазнительной фигуры. Ты нарумянилась, хотя обычно этого не делаешь. Я никогда не видел на тебе украшений, а сегодня в ушах у тебя поблескивают жемчужные серьги, которые так чудесно гармонируют с кремовым оттенком твоей кожи, а золотые браслеты заставляют обратить внимание на твои хрупкие запястья. Все это вместе служит весомым доказательством того, что ты намеренно нарушаешь мой душевный покой.

Минерва покраснела.

– А ты действительно весьма наблюдателен, – заметила она.

– И всегда таким был. – Именно наблюдательность позволяла ему работать на правительство. И она же поможет ему иметь дело с коварной Минервой. – Поэтому я и обратил внимание на то, что ты задумала поехать в какое-то определенное место – возможно, в такое, куда я бы ехать не захотел. Достаточно ли далеко мы отъехали от Холстед-Холла, чтобы ты решилась наконец открыть мне цель нашего путешествия? Или мне стоит подождать до тех пор, пока мы проедем половину пути?

Джайлс почувствовал удовлетворение, заметив, как она удивилась. Неужели Минерва считала его таким глупцом, который ничего не заметит?

Несколько долгих мгновений Минерва молча смотрела на него, словно взвешивая свои шансы. Наконец она промолвила:

– Вообще-то мне кажется, что ты будешь в восторге, узнав, куда мы едем. Гейб этим утром участвует в бегах, которые начинаются в десять часов. Я горю желанием их посмотреть. Ничуть не сомневаюсь, что и ты тоже.

Ее слова выбили Джайлса из колеи. Как он мог пропустить такую новость? Впрочем, он знал как. Накануне вечером он был занят тем, что пытался покорить одну легкомысленную особу.

– Честно говоря, я и не знал, что Гейб собирается сегодня участвовать в бегах, – сказал он.

Минерва фыркнула.

– Хватит притворяться!

– Видит Бог, я говорю тебе правду. Твои братья так беспокоятся о том, чтобы я не ухаживал за тобой, что даже не сочли нужным посвятить меня в свои секреты.

Минерва так крепко сжала губы, что они превратились в тонкую полоску.

– Это не важно, – процедила она сквозь зубы. – Мне известно, где проводятся состязания. И я хочу, чтобы ты отвез меня туда.

– Женщинам там нечего делать, – заявил Мастерс.

– Именно так. Когда бабушка услышит, что ты привез меня на бега, в которых участвует Гейб и где на меня смогут глазеть всевозможные проходимцы, принимающие участие в состязаниях, она тут же откажется от мысли выдать меня за тебя замуж, чтобы не впутывать нашу фамилию в новый скандал.

Господи, он надеялся, что это не так.

– Как скажешь, – промолвил Джайлс.

– Тогда гони лошадей, хорошо? Я не хочу приезжать к самому началу, но для того, чтобы это сработало, мои братья должны по крайней мере меня заметить.

Черт возьми!

– Ты, кажется, твердо решила увидеть, как они меня бьют, не так ли?

– Не будь глупцом! Я не позволю им тебя бить. Какая польза будет от тебя избитого?

Он заскрежетал зубами. И в самом деле – какая? Джайлсу показалось, что Минерва в восторге от своей новой игры. Ясно, что она устала использовать его в своих книгах в качестве мальчика для битья и решила воспользоваться им в реальной жизни.

– Где именно проводятся бега?

– Неужели ты не знаешь?

– Разве я стал бы спрашивать, если бы знал? – пожал он плечами.

– Ни к чему быть таким раздражительным, – заявила Минерва, удобнее устраиваясь на сиденье. – По словам Фредди, они проводятся где-то в Тернгеме, недалеко от гостиницы.

По его спине пробежал холодок.

– Так Гейб снова решил вдеть нитку в иголку?

– Хотела бы я видеть, как он одновременно вдевает нитку в иголку и участвует в бегах.

– Ох, Минерва, дело не в этом! Я говорю не о любой нитке и иголке, а о совершенно определенной. И в этом единственная причина того, что он участвует в бегах возле Тернгема. – Натянув поводья, Джайлс посмотрел на Минерву. – А Фредди говорил, с кем он состязается?

– Нет. Почему ты остановил экипаж?

– Потому что я везу тебя домой.

Джайлс начал поворачивать коляску, но Минерва выскочила из нее.

– Нет, ты этого не сделаешь! – вскричала она. – Я хочу увидеть Гейба на…

Джайлс остановил лошадей, чтобы тоже выйти из экипажа, но сделал знак лакею держать поводья наготове.

– Ты не захочешь видеть эти бега, дорогая, – сказал он уверенно. – Когда Гейб в последний раз вдевал нитку в иголку, он сломал руку. На этот раз лишь одному Богу известно…

Минерва побледнела.

– Святой Боже… – выдохнула она.

Путь гонщиков проходил между двумя каменными глыбами на окраине Тернгема. Гонку назвали «вдеванием нитки в иголку», потому что дорога была слишком узкой для двух экипажей, так что один из них должен сбавить скорость, чтобы дать дорогу другому. Тот, кто проезжал первым, обычно проигрывал, потому что было почти невозможно проскочить между глыбами и на той же скорости добраться до финишной черты.

– Уже давно ходили разговоры о том, что Гейб с Четуином должны устроить еще одно состязание, потому что из-за несчастного случая с Гейбом гонка так и не была завершена, – мрачно промолвил Джайлс. – Но мне в голову не приходило, что твои братья позволят ему вновь рисковать собой.

Взгляд Минервы стал ледяным.

– Не очень-то хорошо ты знаешь Гейба, если думаешь, что он их послушает, – сказала она. – Особенно если речь зашла о Четуине и бегах. Мы должны остановить его. – Подобрав юбки, она вновь села в экипаж. – Трогай!

– Черт возьми, Минерва, ты не можешь…

Схватив поводья, она пустила лошадей вперед.

– Я еду – с тобой или без тебя! – заявила Минерва.

Грум в ужасе посмотрел на Джайлса, которому удалось нагнать коляску, уцепиться за ее край, вскочить на подножку и вернуться на свое место. Перехватив у Минервы поводья, он хлестнул лошадей кнутом. Те побежали.

– Если даже твои братья не могут остановить его, – спросил Джайлс, – то с чего ты взяла, что сама сможешь это сделать?

– Я должна попробовать, неужели не понимаешь?! – Она еще больше побледнела. – Ты знаешь, как тяжело Гейбу приходилось все годы с тех пор, как умер Роджер Уэверли? Все эти мерзкие разговоры о том, что Гейб – это ангел смерти…

Она прикусила губу.

– В том, что мистер Уэверли ударился о каменную глыбу, не было его вины, – продолжила Минерва. – Если мистер Уэверли въехал в узкий коридор, зная, что ему не удастся миновать его… Так нет же, ему понадобилось побить Гейба! Для него было невыносимо осознавать, что Гейб делает что-то лучше, чем он. А Гейб с тех пор стал совсем другим. Он прикидывается этаким весельчаком, но я видела его лицо, когда кто-то упоминает мистера Уэверли… Гейб очень страдает.

– Полагаю, его страдания не идут ни в какое сравнение с теми, которые перенесли остальные Уэверли, – сухо произнес Джайлс.

Он почувствовал на себе ее взгляд.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Минерва.

– Его дед потерял единственного внука, а сестра – единственного брата, – пояснил Джайлс. – И Гейб знал, на что идет, когда соглашался участвовать в этой гонке. Он не должен был этого делать.

– Господи, да ему было тогда всего девятнадцать! Неужели ты не совершал глупостей в этом возрасте?

Вспомнив о вечере, когда он невольно разорвал весьма выгодную помолвку своего брата, Джайлс поморщился.

– Но сейчас Гейлу уже не девятнадцать, – напомнил он.

– Да, однако он считает это делом семейной чести, – сказала Минерва. – Четуин оскорбил маму.

Этого Джайлс не знал. Он не был свидетелем произошедшего несколько месяцев назад инцидента. Не был, потому что ездил в Бат, где ему нужно было кое-что сделать для Рейвенсвуда.

– Черт возьми! – пробормотал он.

– Да уж, – согласилась Минерва.

Джайлс не притормозил, когда они проезжали очередной поворот, и Минерву буквально бросило на него.

– А тебе известно, как именно Гейб сломал руку?

– Оливер сказал, что задок его экипажа ударился об одну из глыб, когда он обгонял Четуина. Из-за этого его экипаж перевернулся, а его выбросило на землю.

– Так оно и было, – кивнул Джайлс. – Но он мог запросто сломать себе не руку, а шею. Уж не знаю, сможешь ли ты наблюдать за тем, как…

– Не собираюсь я ни за чем наблюдать – я хочу остановить его. – Она понизила голос. – Я не желаю видеть, как его постигнет та же смерть, какая постигла мистера Уэверли.

– Когда, говоришь, назначена гонка? – спросил Джайлс.

– На десять утра.

– Проверь время, – попросил он.

Посмотрев на часы, Минерва простонала:

– Боже, уже почти десять! – Она положила часы на место.

– Впрочем, я уже вижу впереди Тернгем, а судя по толпе, бега будут проходить с этой стороны города.

– Да, но ты только посмотри, сколько людей собралось. Нам через эту толпу не пробраться.

Раздался выстрел, и оба поняли, что это означает.

– О, Джайлс! – воскликнула Минерва, схватив его за руку. – Мы опоздали!

– С ним все будет в порядке. – Джайлс свернул с дороги, чтобы объехать толпу и оказаться поближе к временной гоночной трассе. – У твоего брата талант противостоять смерти.

Его слова не успокоили Минерву. Она прижалась к его руке, а Джайлс никогда не видел, чтобы эта женщина так льнула к какому-нибудь мужчине.

Остановив лошадей, он спрыгнул на землю и протянул руки, чтобы помочь спрыгнуть Минерве. Оставив экипаж на попечение грума, Джайлс направился к трассе; Минерва ни на шаг не отставала от него. Им понадобилось несколько минут, чтобы пробраться сквозь толпу. Они оказались в первом ряду в то самое мгновение, когда экипаж Гейба, обогнав Четуина, первым въехал в узкое «ушко» между двумя каменными глыбами.

– Святой Боже, – прошептала Минерва, хватаясь за Джайлса.

Странно, но ему захотелось защитить ее. Накрыв руку Минервы своей рукой, Джайлс слегка пожал ее. Как же ему хотелось избавить ее от этого зрелища.

Как ему хотелось, чтобы у Гейба Шарпа было поменьше семейной чести и побольше здравого смысла.

Они почти не дышали до тех пор, пока Гейб не выехал из-за глыб.

– Слава Богу! – выдохнула Минерва, сжимая его руку пальцами.

А потом они снова затаили дыхание, и Четуин тоже благополучно миновал каменное «ушко». Оказавшись на более широкой части трассы, он попытался нагнать Гейба, но тот уже спешил к финишной черте. Толпа бросилась к двум столбам, отмеченным ярко-красной лентой.

– Лорд Гейбриел победил! – крикнул кто-то, и остальные поддержали его.

– Он всегда побеждает, будь прокляты его глаза! – громко проговорил какой-то мужчина, стоявший к ним спиной. – Все они побеждают!

Когда он повернулся и направился в сторону города, Джайлс смог разглядеть его профиль. Увиденное поразило его.

– Минерва, – тихо проговорил он, – а какого черта здесь делает кузен твоей матери?