Текст книги "Принцип Шамбалы. Обнаружение скрытого сокровища человечества"

Глава 2
Принцип Шамбалы

Глубоко в душе я с ранних лет знал, что быть сакьонгом – предназначение моей жизни, но, когда мой отец сделал это официально, я понял, что в действительности не очень понимаю, что значит быть сакьонгом. Когда я спросил отца, чем занимается сакьонг, он ответил: «Сакьонг пробуждает в людях их изначальное добро».

«И это всё?» – подумал я. Не может же быть, чтобы всё было так просто? И что он имел в виду, когда говорил, что люди изначально добры? И если это правда, почему тогда вокруг так много страданий? Это был коан, нечто, над чем следовало подумать. Я тогда не подозревал, что следующие тридцать пять лет своей жизни я проведу, пытаясь понять – и пережить – простоту и сложность того, чему учил меня отец.

Отец хотел, чтобы моё образование было таким же, как и у него в более поздний период жизни, отражающим баланс Востока и Запада. Я получил духовное наследие своей собственной традиции, с её глубокой эзотерической мудростью, изучая буддийскую философию и учения тантры. На протяжении многих лет я изучал западную мысль, философию, политику и экономику, а также поэзию и литературу. Физически я тренировался в стрельбе из лука, верховой езде и боевых искусствах. Моё образование было и классическим, и современным. А также я практиковал медитацию и размышление как в Азии, так и на Западе. Тренировки и практика научили меня, что само по себе обучение к мудрости не приводит. Скорее, через саморефлексию мне нужно было усвоить то, чему я научился, попробовать применить в жизни и затем размышлять над результатами. Вот процесс, ведущий к мудрости.

Меня поглотил ещё более глубокий внутренний процесс, когда мой отец скончался в 1987 году. Мне было двадцать четыре года, его уход стал временем большой боли и смятения не только для меня, но также для шамбалинской общины и всего мира. Так как я был его духовным наследником, то моей задачей было его заменить. Однако я не чувствовал ни готовности, ни способности продолжить его дело. Я был ещё молод, и мне нужно было выковывать собственный духовный путь. Предстоящий путь казался туманным, неизвестным и навевал плохие предчувствия. Тем не менее из чувства долга и глубокой любви к моему отцу я продолжал учиться, практиковать буддизм и старался следовать пути воина Шамбалы.

Временами этот путь был трудным и полным испытаний. Я не только углублял своё духовное понимание, меня также пригласили руководить большой и многоликой общиной, располагавшейся как на Востоке, так и на Западе. Одновременно я работал с человеческой неуверенностью, потерями, гневом и запутанностью. Вдобавок ко всему этому я чувствовал огромную ответственность как держатель линии, которая насчитывала тысячи лет, и теперь от меня зависело, как она будет развиваться дальше. Я должен был не только понять суть собственной традиции, но также определить, как продолжить её в контексте современной культуры. Я подвергался постоянным испытаниям как в моей собственной общине, так и в мире в целом. Порой люди убеждали меня заботиться не столько об общем тяжёлом состоянии мира, сколько сфокусироваться на собственной традиции. Однако по мере того, как я продолжал выполнять свою роль лидера, я начинал понимать, что и в духовных, и в светских стремлениях всё время возникает понятие человеческой природы, и я был вынужден ежедневно размышлять об изначальном добре.

В этот период я часто думал о том, почему мой отец захотел выйти за пределы его собственных духовных границ и войти в мир глобальной экономики, политики и окружающей среды. Позиционировать себя как тибетского буддийского ламу и учителя было бы гораздо безопаснее и проще. Однако мой отец был не такой. И что более важно, это было не то, кем он себя чувствовал. Его учителя говорили ему, что мир, который они знали и любили, приближается к концу и что передача сути тибетской мудрости – что люди и общество добры вне рамок буддизма или любой другой религии – зависит от него. Он считал, что самый лучший путь совершить это – взять на себя роль защитника земли, защищая добро, пробуждая его в других.

И я спросил себя, почему такая яркая личность придаёт такое большое значение такой простой идее изначального добра?

Мой отец глубоко верил в человечество. Как на Востоке, так и на Западе он всегда объединял получаемые им знания, стараясь понять и сравнить не только то, чему учил Будда, но также то, чему учили Платон, Аристотель, Иисус, последователи иудаизма и ислама, а также и великие умы Китая – Лао Цзы и Конфуций. Особенное уважение он испытывал к великому индийскому правителю царю Ашоке, а также к Догэну из традиции дзэн и Сётоку Тайси в Японии. Несмотря на различия этих традиций, каждую из них можно было бы сжато, но без потери интенсивности изложить и выразить в двух главных идеях: человечество доброе, и добро – это природа общества.

Именно благодаря изучению и размышлению я начал ощущать внутренний сдвиг в моём понимании, что принцип Шамбалы – это универсальная тема, которая лежит в основе всех очевидных и не совсем очевидных нитей человеческой мысли. Эта универсальность не разбавляет ни одну из традиций, это самое сердце всех традиций. И мы его не создаём. Мы его открываем.

Слово «Шамбала» означает «источник счастья», и, как я уже упоминал ранее, это название королевства в Центральной Азии, также известного как Шангри-Ла, существовавшего, по преданиям, в пятом столетии до нашей эры. В древних буддийских текстах на него ссылаются как на «Шамбалу Севера». Для моего отца Шамбала была синонимом принципов отваги и добра.

Предания о Шамбале гласят, что это была реально существовавшая на земле страна, и её граждане достигли такого глубокого понимания изначального добра, что все вместе стали просветлёнными. Согласно легенде, в этот момент всё королевство вышло за пределы физической ограниченности этим материальным миром. Некоторые говорят, что Шамбала существует до сих пор, проявляясь в сфере, лежащей чуть дальше пределов восприятия нашего концептуального ума.

Говорят, что Шамбала была расположена в западной части Востока и восточной части Запада – в месте слияния миров Азии, Европы и Аравии. Поэтому даже географически Шамбала располагалась в универсальной позиции. Граждане Шамбалы, по преданию, были продвинутыми в технологиях и невероятно разумными. Чтобы создать просветлённое общество, они пробудили своё добро и включили его в повседневную жизнь, что, в свою очередь, стало постоянной поддержкой их просветления. Они пропитали свои взаимоотношения добротой и состраданием, а также использовали их для развития этих же качеств. Всё это возникло из коллективной веры во врождённую мудрость человечества. Поэтому мой отец черпал вдохновение из этой легенды: при слиянии этих великих культур дух добра превозносился и праздновался. Это было воплощением человеческой реализации и развития культуры.

Шамбала – это не только место, это духовный путь, который иногда называют «мирской путь», потому что наша уверенность в изначальном добре позволяет нам расслабиться в нашем мире и видеть его священное качество. Даже в обычном смысле, когда мы что-то ценим, это значит, что мы позволили себе расслабиться и вобрать это в себя. Когда мой отец видел Шамбалу, он демонстрировал медитативные способности. Благодаря такому чистому восприятию он мог видеть личность и общество уже просветлёнными. Это трудно себе представить, читая заголовки сегодняшних газет, но видеть общество как просветлённое – довольно практичный подход, потому что другого мира нет, а из этого не убежишь.

В то же время просветлённое общество – не утопия, но место, где нам хватает отваги увидеть себя настоящих, и просто быть теми, кто мы есть, отказываясь от своих фантазий о чём-то лучшем. Когда мы это делаем, то открытие нашего собственного добра на этой планете становится упражнением в способности уважать и изумляться. Снижение скорости для того, чтобы проанализировать свои чувства и мысли, почувствовать своё достоинство и уверенность в нём, создаёт пространство. Тогда у нас появляется настоящая разумность, и мы знаем, куда нам двигаться.

Однако большинству из нас, убаюканных поверхностными удовольствиями и ужасами, не хватает уверенности в изначальном добре. Повседневная жизнь трудна, и возникает много поводов думать, что человеческая природа плохая. В практике саморефлексии мы задаём себе вопрос, как мы себя чувствуем? Что мы обнаруживаем, пребывая в контакте со своим сердцем? Какой бы тяжёлой и болезненной жизнь ни была, изначальное добро не зависит от условий, так как оно не может измениться. Могут возникать испытания и препятствия, но они не уменьшат имеющиеся в нашем распоряжении просветлённые качества. Если достаточно людей смогут чувствовать изначальное добро, тогда общество в период трудностей не сломается, но станет сильнее.

Ранее я упоминал процесс социального просвещения. Это чётко иллюстрируется историей о том, как Шамбала стала просветлённым обществом. Говорится, что первый король Шамбалы Дава Сангпо, «Благая Луна», пришёл к Будде и попросил мудрости настолько сильной, чтобы он смог достичь просветления без необходимости покидать своё королевство. Дава Сангпо сказал: «У меня много обязанностей, и я не могу позволить себе роскошь удалиться в монастырь в поисках личного просветления. Можешь ли ты мне дать духовные учения, которые я бы использовал в повседневной жизни, чтобы принести мир и гармонию себе, моим подданным и моему королевству?»

Будда ответил, что он и в самом деле может предложить учения о том, как использовать общество в качестве духовного пути, но осуществить их способна только очень сильная личность. Однако ум короля был настолько чист, что уже в процессе дарования ему Буддой этих учений он их постиг. Затем он вернулся в Шамбалу, чтобы передать эти знания. В то время внутри общества были конфликтующие фракции, однако, после того как Дава Сангпо начал давать учения, всё королевство объединилось в добре. Когда люди пробудили своё добро, они стали способны видеть его в другом, и их общество естественно стало просветлённым.

С политической и социальной перспектив мир прямо сейчас нуждается в свете Шамбалы. Представьте себе, что может случиться, если мы все станем чувствовать себя хорошими, видеть хорошим наше общество – и обретём подобную уверенность в себе. Когда я учу на Западе, люди говорят о ненависти и агрессии к самим себе. Это исходит из чувства отсутствия достоинства. Мир кажется полным зла, и многие из нас очень скептично настроены относительно человеческой природы. К тому же дома, в школе или церкви нас могли учить, что мы изначально испорченные или несовершенные просто потому, что родились. Без чувства достоинства человеческое общество и общение естественным образом становятся средствами манипуляции и обмана, и тогда мы направляем всю свою активность на поддержку себя или на то, чтобы кого-то перещеголять. Из-за такого ложного чувства силы жизнь становится непрерывным развитием сомнений, которые лишь подтверждают ощущаемые нами недостатки и вызывают чувство отчуждённости. Мой отец называл это «заходящим солнцем». Этот термин описывает время, когда человеческие чувства достоинства и собственного предназначения убывают, как солнечный свет в конце дня. Это убывает наша способность узнавать в себе добро.

Если человечеству суждено выжить – и, более того, процветать, – мы должны набраться храбрости отыскать свою мудрость и позволить ей засиять. Мы открываем её, когда начинаем проверять свои предположения. Может быть, мы никогда ранее не размышляли над человеческой природой, но для того, чтобы продвигаться вперёд как глобальное общество, жизненно важно сделать это сейчас. Являются ли малодушие и агрессивность нашей природой или, может быть, в действительности в глубине сердца мы мягкие и бесстрашные? Возможно ли, что под стрессом и беспокойством скрывается покой? Если наш самоанализ обнаружит хотя бы намёк на это, мы сможем извлечь из этого силу, осмелившись изменить свою судьбу. Поэтому принцип Шамбалы является процессом общественной трансформации, благодаря которому непонимание человеческой природы обратится уверенностью в человеческом достоинстве.

Мы живём в мире, где явно необходимо глобальное лидерство во многих отраслях. Чтобы быть в авангарде, мы должны понимать, что наша цель – создать подлинный мир. Нам нужна мудрость, а не замешательство. Наиболее мудрое действие – осознание и культивирование нашей природы. Давайте исполним этот изначальный акт соединения отваги и мудрости.

Я знаю, как знал мой отец до меня, что в это время спешки, депрессии и поглощённости технологиями такое тонкое чувство переживать нелегко, но оно всегда здесь. Но по-прежнему остаётся вопрос: почему мы все ещё сомневаемся в этом добре?

Глава 3
Сущностные наставления

Когда я просил отца рассказать мне об изначальном добре, он часто прибегал к поэзии. Он слагал стихи сам или просил меня. Иногда он щёлкал пальцами, или улыбался, или трогал меня до глубины сердца каким-нибудь другим жестом. Иногда он просто пристально на меня смотрел. В высших буддийских учениях это называется сущностными наставлениями. В таких передачах ученика знакомят с глубокими темами, такими как любовь, пустота, светоносность или сострадание, которые на самом деле описать невозможно. Поэзия, искусство или жесты используются потому, что, помимо интеллектуального понимания, они позволяют чувствовать.

Перед получением такой передачи, на начальных уровнях моего обучения, мне надо было много трудиться, чтобы запоминать или анализировать древние тексты о пустоте, блаженстве и раскрывающие другие глубокие темы, чтобы усвоить, как мастера понимали человеческую природу. Такой курс обучения также включал обсуждения и дебаты. Цель упражнения заключалась в том, чтобы настолько хорошо узнать аспекты человеческой природы, чтобы они стали частью меня и я мог выразить своё понимание. Аристотель и Платон также указывали на то, что ученику нужно учиться и тренироваться, чтобы воплотить истину. Так же, как и в тибетской системе, древние греки использовали обучение и диалог для того, чтобы помочь ученику перейти от идей к непосредственному переживанию.

На первых порах ощутить природу вещей непросто, потому что наш ум обычно пойман в ловушку внешней формой вещей, мы не думаем о природе вещей и не воспринимаем её. Для выражения качества всеохватности изначального добра традиция Шамбалы использует образ зеркала. Это зеркало известно как «космическое», потому что оно отражает всё. «Космическое» превосходит общепринятые представления, включая пространство и время, поэтому природа вещей считается изначальной и вневременной. Изображения в зеркале неотделимы от самого зеркала, как небо, растворяющееся в озере ранним утром. Поэтому космическое зеркало отражает лежащую в основе мудрость мира, которая включает всё и постоянно возникает в великой открытости.

Отец говорил мне, что изначальное добро не просто человеческий феномен или что-то, доступное только во время глубокой медитации. Скорее это живая энергия первоэлементов, наполняющая гулом Вселенную, повсеместная и весьма обыденная. Отец часто использовал прогулки на природе как способ познакомить меня с природой вещей. Мы сидели на земле, вдыхая запах травы, чувствуя ветер и тепло солнца, наблюдая, как проплывают мимо облака. Иногда мы работали в саду – копая, поливая, трогая почву и растения. Сад позволяет нам быть в контакте с временами года. Сад постоянно напоминает о «сейчас», так как растения всегда реагируют на погоду и смену сезонов.

Чем больше я переживал то, чему учил меня отец, тем менее концептуальным и более эмпирическим становилось моё понимание изначального добра. Я начал видеть, что, хотя земля, воздух, огонь и вода имеют разные качества и предстают перед нами в разном виде, их сущность всегда неизменна, как блеск солнечного света в алмазе. Внутри этих элементов существует невероятный диапазон энергии общения. Общение – улица двухсторонняя, и оно работает на гармонии. У всех разные лица и разные формы, но при этом наши сердца очень похожи. Выражение себя сердцем и понимание того, что все мы обладаем одинаковым сердцем, создаёт гармонию, которая помогает людям понять свою мудрость и сострадание. Конечный результат этого – свобода.

Многие языки и культуры говорят об этом свежем чувстве и уверенности, исходящей из нашей в нём убеждённости. Великий китайский мудрец Мэн-цзы описывал природу человека как врождённую доброжелательность, широкую человеческую теплоту, полную любви и альтруизма. В первых строках «Никомаховой этики» Аристотель пишет: «Удачно определяли благо как то, к чему всё стремится». Буддийский мастер XIV века Лонгченпа – один из наиболее прославленных тибетских святых – сказал: «Так как все вещи хороши, нет ни одной вещи, которая не была бы хороша, все вещи тождественны в совершенно хорошем состоянии, в котором нет ни хорошего, ни плохого».

Когда меня впервые познакомили с изначальным добром, мне нужно было запомнить его качества – неизменное, безначальное, бесконечное и всеобъемлющее. После каждого определения следовали подкатегории. Наша истинная природа выражает себя как разумность, чистая энергия, внимательность, присутствие и интуиция. Она также обладает элементом знания. Также и всё внешнее знание находится здесь, чтобы пробудить в нас изначальное добро, потому что от природы мы, люди, являемся знающими существами. В отличие от информации, изначальное добро передать нельзя, на него можно только указать. Сердце должно пробудиться к тому, что уже присутствует. Когда мы узнаём и доверяем нашей изначальной природе, мы обретаем уверенность. Мы – воины, чья отвага состоит в том, чтобы удерживать свои сердца и умы открытыми и предлагать их миру. Когда мы сомневаемся в своей природе, мы трусы, которые прячутся от мира, боясь признать, что открытость – корень нашего существа. Вот какой перед нами выбор.

Человечество постоянно переживает свою глубинную открытость через любознательность, любовь и понимание, и даже через грусть и боль. Мы живые, и потому эти глубоко сидящие в нас чувства всплывают всегда, связывая нас с миром. Фокусируя ум и чувствуя сердце, мы усиливаем свою способность соединиться с добром. Поэтому мы находим время, чтобы собрать свои чувства в сердце и почувствовать, что значит быть достойным. Это воспламеняет уверенность, искру пробуждённой энергии. И это здоровое сияние освещает нашу жизнь.

Когда мы соприкасаемся с нашей собственной энергией, мы становимся способными переживать энергию вокруг нас. Мы видим живое качество мира при помощи ощутимой, стихийной энергии ветра-коня – естественного духа жизни. Однажды осознав эту стабильную силу пробуждённости, мы всегда можем с ней соединиться. Наша взаимосвязь с окружением – также выражение просветлённого общества. Каждый момент в нашей жизни даёт возможность пробудиться, сонастроившись с нашими чувственными восприятиями: чтобы по-настоящему почувствовать вкус пищи, например, или слушать раскаты грома.

Когда мой отец приехал на Запад, он заметил, что иногда мы думаем, будто для того, чтобы быть «духовными», мы должны отключить свои чувственные восприятия. Он говорил: «Мы чувствуем, что нужно превратить их в некую мифическую идею того, каким всё должно быть». Когда мы заглушаем свои чувственные восприятия, мы становимся бесчувственными по отношению к нашей естественной энергии и отстраняемся от жизни. У нас появляется тенденция витать в облаках – интеллектуально и эмоционально отстраняться от окружающего, – и мы теряем способность чувствовать. Без чувствования мы больше не присутствуем полноценно на этой планете, потому что теряем способность заботиться. Именно так и начинают исчезать доброта и сострадание. Движение по этому пути – трагедия вселенского масштаба.

Мой отец говорил: «Любое восприятие может соединить нас с реальностью совершенно и полностью». Настоящий момент проявляет себя через наши чувства: осязание, вкус, зрение, слух и обоняние. Какие запахи ты ощущаешь прямо сейчас? Когда мы полностью ценим то, что чувствуем, это и есть момент, когда выражается добро. Каждый момент переживается свежим: мы соединяемся с реальностью как она есть. Красное есть красное, скаковая лошадь – это скаковая лошадь. Мы слышали об изначальном добре, но встретившись с ним на внутреннем уровне, мы чувствуем, что это правда.

Какова цель исследования всей этой темы неуловимой человеческой природы? Мои духовные упражнения и изучение работ великих философов показали мне, что нельзя недооценивать силу того, как ум воспринимает сам себя. В сущности, наш текущий современный ум – это результат длительного, многовекового накопления философских, экономических и духовных взглядов и переживаний. В начале архаического периода древние греки предлагали разные взгляды на природу человека, но всеобщей тенденцией был акцент на добродетели. Согласно Аристотелю, подлинным ориентиром человечества было культивирование добродетели. Было что-то врождённое в нашем движении к добру, даже если это требовало тяжёлой работы. Результатом такой добродетели была хорошая политика. Римляне тоже рассматривали добродетель как залог хорошей человеческой жизни. Христианство породило много вопросов о природе человека. Рождены ли мы божественными – по образу Бога – или в нас есть первородный грех? Различные богословы обсуждают эти воззрения и поныне. В Средние века воззрения древних греков и римлян смешались с христианской мыслью. Тогда, с зарождением современной философии, науки и использования эмпирических исследований, что привело к Ренессансу и Просвещению, человек постепенно стал центром Вселенной. Но было всё равно неясно, был ли этот рациональный, современный человек изначально хорошим или изначально омрачённым.

На протяжении какого-то времени, возможно, казалось, что современная мысль и технологии создают лучший мир, и было чувство праздника, эволюции и прогресса. Но в то же самое время волна колонизации распространилась по всему земному шару, неся с собой насилие и страдание. Было ли это распространением мудрости и прогресса или жадности и агрессии? Природа человечества часто была неясной. Были созданы мощные оружия уничтожения, и с приходом двух мировых войн и Холокоста дух человечества принял на себя мощнейший удар. Чувству уверенности в современности и прогрессе был брошен серьёзный вызов. В это время появились различные политические силы, такие как марксизм, тоталитаризм, и новые проявления демократии – каждая из них старалась создать то, что им казалось лучшим миром. Сейчас, в нашу современную эру, влияние капитализма и технологий является повсеместным.

В этом историческом обзоре мы можем проследить различные воззрения на человеческую природу. Однако, несмотря на эту мировую историю, доминирующее сегодня воззрение исходит из постулатов определённых философий, которые пришли к выводу, что человечеству присущ врождённый эгоизм. Поэтому наш современный ум является эволюцией и компиляцией всех этих размышлений и чувств.

Важно признать, что то, что мы принимаем за человеческую природу, – это результат всех идей и переживаний на протяжении долгой истории. Это хорошая новость, потому что она даёт нам возможность размышлять вместе и задаться вопросом, созвучны ли эти идеи нашему личному опыту или нет.

Современная идентичность – очень сложная, но мы все встаём утром и задумываемся, каково наше место во Вселенной? Кем и чем мы себя чувствуем – это отношение, которое мы воплощаем с момента, когда мы просыпаемся, в течение всего дня и даже во сне. С точки зрения общества, культуру создаёт наша самоидентичность, а наблюдаемые нами специфические социальные церемонии усиливают нашу позицию. Принцип Шамбалы даёт нам возможность посмотреть на происходящее свежим взглядом, почувствовать свои сердца и открыть для себя собственную природу.

Мы должны понимать, что никто не диктует нам, как чувствовать. Однако, чтобы прийти к своему собственному пониманию природы человечества, мы должны позволить себе чувствовать. Когда мы чувствуем добро, происходит сдвиг: мы становимся любознательными, а это пробуждает заботу. Мы начинаем видеть добро, которое проявляется разнообразнейшими способами – рационально и иррационально, зримо и незримо, посредством знаков, слов и примеров. Из этого возникают добродетели, такие как терпение, усилие и щедрость.

За многие века слово «добродетель» приобрело моралистический оттенок, и на многих из нас это слово больше не действует. Оно утратило свою силу вследствие коллективной самоидентификации, сформировавшейся на вере в то, что человечество изначально порочно. Такое воззрение не только деморализует отдельных людей и общество в целом, оно также деморализует человеческий дух – это всё равно что с самого рождения говорить детям, что они плохие и никогда не исправятся. Это прививает нам чувство безнадёжности. Однако в моей традиции «добродетель» не несёт в себе тяжёлого чувства морализаторства или религиозного подтекста. Это просто то, что нужно для создания просветлённого общества – дневная звезда, которую видно всем.

Когда отец просил меня написать стихи или гулял со мной на природе, он учил меня тому, что как человеческое существо я всегда могу соединиться с добром через мои чувства. Он показывал мне, что, если я практикую это, позволяя уму освободиться из сферы мысли и логики, я обнаружу другие способы понимания и знания, такие как любознательность и забота. Мне приходилось перемещать энергию от головы к сердцу. Затем, с уверенностью в собственной человечности, я мог расслабиться и довериться своей жизни. Как выразился мой отец, «это выпускает нечто, что долгое время находилось в плену». Вот как я обнаружил, что жизнь постоянно предлагает нам передачу изначального добра.