Текст книги "Неотразимый граф"

Глава 6

– Милорд, пора переодеваться к ужину.

– Знаю, Коллинз.

Робби смотрел на сад. Господи! Что же он сделал с Лиззи? Она стояла перед его внутренним взором с угасающей улыбкой, потухшими глазами, в которых застыли недоумение и боль.

Как же он встретится с ней? Его мучил стыд. Не мог он рассказать ей о своей тайне. Лучше пусть ненавидит, чем будет жалеть.

– Милорд.

– Да, иду. – Робби подавил раздражение. Коллинз просто выполняет свою работу. Нужно спускаться вниз к ужину. Не может же он прятаться у себя в комнате! Джентльмену не пристало ссылаться на головную боль, даже если она была невыносимой и голова раскалывалась.

– Похоже, вы немного не в духе, милорд, смею заметить.

Робби хмыкнул. Коллинз был мастер по части сдержанных высказываний. Не мог припомнить, когда ему было так худо. Даже после унижения в «Танцующем волынщике» он не испытывал такой тяжелой, изнурительной тоски.

Когда Лиззи покинула его в кустарнике, Робби снова обошел имение Тинуэя. Он исходил его вдоль и поперек. Если бы на территории была подходящая скала, он бросился бы с нее вниз.

Нет. Он посмотрел на свое отражение, пока Коллинз суетился вокруг его постели. Он еще не настолько отчаялся. Почти дошел до грани, но не переступит ее. Смерть – это трусливое избавление. Не такой уж он бесхребетный.

– Я слышал... м-м... о заварившейся вчера каше. – Коллинз подал ему шарф.

– Правда? Жаль, тебя не было здесь. – Робби обернул муслин вокруг шеи. – Может, помешал бы леди Фелисити забраться в мою кровать. Между прочим, это одна из твоих обязанностей – проверять, чтобы ни одна из женщин не лезла ко мне в постель.

Коллинз покраснел.

– Она не появлялась до моего ухода, уверяю вас, милорд. Если бы я подозревал, что она окажется такой бесстыдной... Ну, я остался бы здесь. Я не пустил бы ее на порог.

– Да, я верю, что ты вступил бы с ней в битву и не дал войти. Думаю, прочный замок тоже не помешал бы. В принципе дверь оснащена замком, так что тебе остается только убедить дворецкого Тинуэя дать тебе ключ, до того как я лягу спать сегодня.

– Да, милорд. Уверен, это не составит труда.

– Надеюсь. В противном случае тебе придется охранять мой сон. Мне не хочется снова голым выпрыгивать на крышу портика.

Робби наконец завязал шарф и встал. Коллинз держал наготове сюртук. У него явно было что-то на уме.

– Да? Что ты хотел сказать, Коллинз?

– О прошлой ночи, милорд. – Коллинз посмотрел вниз и прошелся щеткой по отворотам сюртука. Если ткань и была запачкана, то Робби этого не заметил.

Он подавил вздох, надеясь избежать подробных разговоров о вчерашнем происшествии. Но надежда оказалось тщетной. Коллинз служил у него уже почти десять лет, так что он хорошо знал его. Если тот вбил себе что-то в голову, то обязательно выскажется. Даже если при этом мог навлечь на себя неприятности.

– Хочешь что-то сказать по поводу прошлой ночи?

– С вашего позволения, милорд. – Коллинз выпрямился. – Бетти сказала мне, что леди Элизабет утром плохо себя чувствовала.

– Неудивительно. Ведь она перепила вчера вечером. Наверное, ее рвало, да?

Как это ее не вырвало, когда леди Фелисити и леди Кэролайн ввалились в ее комнату? У него-то точно свело живот при их появлении.

Раз на нее так действует спиртное, придется, по-видимому, присматривать за ней, пока они гостят здесь. Прошлой ночью она могла бы дать фору лондонским куртизанкам по части соблазнения. Одно воспоминание об этом вызвало эрекцию его давно не использованного по назначению органа.

И в саду Тинуэя ее поведение было весьма смелым, хотя тогда она была трезвой. Что это с ней? У Робби похолодело внутри. Может быть, кто-то подмешал какой-нибудь возбудитель в ее вино? В принципе любой из гостей Тинуэя мог сделать это. А может, и сам Тинуэй? Человек, культивировавший сад непристойных композиций, не заслуживает доверия. Черт, этот мерзавец, возможно, даже выращивает растения, стимулирующие сексуальное влечение, всякие афродизиаки. Нужно спросить Паркса.

Отныне он будет следить за Лиззи. За каждым ее шагом. Пока она была с ним, опасность не грозила. Но, оставшись без присмотра, может оказаться жертвой любого присутствующего здесь наглеца. Например, лорда Питера – этого полового бандита. Робби подумал, что Лиззи не удалось бы сохранить невинность, если бы вместо него она повстречала в кустарнике лорда Питера.

Проклятие. От одной мысли об этом сердце учащенно забилось и глаза застлала красная пелена. Убил бы любого, кто посягнет на Лиззи. Она такая сладкая, добрая, отзывчивая. Если бы он только мог...

– Милорд...

Робби очнулся. Забыл, что Коллинз рядом.

– Бетти сказала, что у леди Элизабет было сильное расстройство желудка. Она думала, что все это из-за миндального ликера, но леди Беатрис посчитала... сначала она подозревала... то есть что все это из-за того, что вы посетили леди Элизабет в ее спальне.

– Давай, парень, ближе к делу.

– Леди Беатрис подумала, что, возможно, леди Элизабет забеременела.

Мысль о том, что Лиззи понесла от него ребенка, возбудила в нем острое желание, но это чувство тут же сменилось накатившей болезненной пустотой, от которой закружилась голова. Если бы такое могло случиться, он отдал бы все на свете...

Робби заставил себя абстрагироваться от этих мыслей. Он давно уяснил, что любые пожелания, мольбы или сделки с Господом по этому поводу ничего не стоили.

– Это абсурд.

– Да, милорд. Конечно. У женщины не может быть проявлений беременности на следующий день после одной ночи утех. А насколько я знаю, до этого вы не делили с ней постель.

– Коллинз!

Лакей в испуге отступил на шаг. Робби с трудом овладел собой.

– Я не делил постель с леди Элизабет.

– Я знаю, милорд. Разве я не сказал то же самое?

Робби набрал в грудь побольше воздуха и сосчитал до десяти.

– И вчера вечером я не делил с ней постель. – Запнулся. Это было не совсем правдой. – Во всяком случае, все было не так.

– Милорд?

– Проклятие. Дело в том, Коллинз, что леди Элизабет никак не могла забеременеть. Ничего такого, что могло бы привести к этому, не было.

Ради всего святого! На лице Коллинза явно читалось разочарование.

– Отчего же, милорд?

– Что значит отчего же? Леди Элизабет – прекрасно воспитанная молодая женщина, которая, ко всему прочему, приходится сестрой одному из ближайших моих друзей. Почему ты решил, что я могу воспользоваться ситуацией?

– Милорд, я не имел в виду ничего оскорбительного. Но леди Элизабет, кроме всего прочего, любит вас. У Бетти нет никаких сомнений в этом. И вам она небезразлична, не так ли?

– Да. Нет. – Робби хотелось стукнуть по чему-нибудь, может, даже по физиономии Коллинза. Но Коллинз не был виноват в его ущербности. – Леди Элизабет мне действительно небезразлична, но не в том смысле. Коллинз недоуменно смотрел на него.

– Ну, не совсем в том смысле. Ты не понимаешь. Твое предположение нелепо. Я не могу жениться на леди Элизабет.

– Почему же нелепо, милорд? Вам недалеко до тридцати. Пора подумать о наследнике. Леди Элизабет не задумываясь согласилась бы выйти за вас замуж. Бетти говорила, что ее госпожа отклонила все предложения в ожидании вашего. И вам ведь никто больше не нравится так, как она?

– Коллинз...

– И я знаю... ну, скорее, я думаю, что вы не предпочитаете мужчин, но даже если это было бы так, вам пришлось бы пересилить себя, чтобы произвести наследника.

– Коллинз! – У Робби было ощущение, будто кто-то пнул его в живот. – Я не отдаю предпочтения мужчинам.

– Я и не думал, что это так. – Коллинз на всякий случай сместился, выставив перед собой сюртук в качестве щита. – Милорд, простите меня за откровенность, но я тоже жду, когда вы сделаете предложение. Мы с Бетти хотим пожениться. И если вы женитесь на леди Элизабет, нам это будет проще. Если же не сделаете... что ж, ни Бетти, ни я не хотим терять работу, но... Видите, какая сложилась неловкая ситуация?

– Да, Коллинз. Я понимаю. Я поговорю с леди Элизабет.

– Стало быть, вы сделаете предложение?

– Нет. Пока мы находимся здесь, я поговорю с ней о вашей проблеме. Думаю, мы найдем приемлемое решение.

– Но как быть с вашей проблемой, милорд? Вы ее тоже решите?

Робби пожал плечами. Его проблема была неразрешимой.

– Возможно. Все, пора идти на ужин. Ты собираешься весь вечер так стоять с сюртуком или поможешь мне все-таки надеть его?

– Естественно, помогу, милорд.

Коллинз проворно поднес сюртук, и Робби сунул руки в рукава. Сейчас, в приличествующей случаю одежде, оставалось только излучать улыбку и светское обаяние. Он поддернул манжеты и в последний раз взглянул в зеркало.

– Вы превосходно выглядите, милорд.

Робби кивнул. Несомненно. Лорд Уэстбрук всегда должен выглядеть достойно. С некоторым усилием изобразил улыбку.

У лорда Уэстбрука всегда в запасе была шутка. Лорд Уэстбрук умел занять собеседника. Он был мастер вести пустую болтовню, ввернуть остроту.

В свете и не подозревали, насколько на самом деле несчастным был остроумный лорд Уэстбрук.

– Лиззи, ты сегодня очень хороша, – сказала Мэг. – Правда, она великолепна, леди Беа?

– Ты уверена, что мне не нужна косынка? – Лиззи придирчиво осматривала себя в зеркале. Бетти слишком усердно поработала над этим платьем. Оно получилось шокирующе открытым. Ее маленькие груди едва не вываливались из лифа. – А может быть, шаль?

– Тьфу! – Леди Беа рассматривала бюст Лиззи сквозь лорнет. Лиззи придерживала лиф, опасаясь, что груди выпрыгнут и попадут под пристальное око лорнета. – Оставь шаль и другую маскировку в комнате.

Леди Беа не была поборником излишней скромности. Лиззи посмотрела на кокетливое платье пожилой женщины с глубоким вырезом. Ее морщинистую шею скрывали ряды ожерелья из бриллиантов, изумрудов и рубинов. С висящими на красном платье ярко-зелеными ленточками она смотрелась как переспелое яблоко, манящее гусениц на пир.

Леди Беа подмигнула Лиззи:

– Уж это платье должно привести в чувство Уэстбрука!

– Хм... – Лиззи залилась краской. После того что произошло в кустарнике, ей хотелось, чтобы лорд Уэстбрук держал свои чувства при себе. – Я думаю, что косынка была бы очень кстати. Бетти, дай мне мою любимую брошь.

Леди Беа ткнула лорнет в направлении Лиззи:

– Робость никогда не побеждала в битвах, мисс, и не завоевывала мужей.

– Вы хотите сказать, что предписываемые обществом правила поведения незамужних женщин, заставляющие их быть кроткими и воспитанными, унизительны? – спросила, ухмыляясь, Мэг.

– Несомненно. Большая часть этих дурацких правил была придумана высохшими старыми девами.

Лиззи посмотрела на Мэг. Похоже, она, как и Лиззи, еле сдерживалась от смеха. Ведь леди Беа, будучи незамужней уже около шестидесяти лет, как никто, подходила под определение старой девы.

– Никак не могу поверить, что этот идиот до сих пор не сделал тебе предложения, Лиззи. Вроде бы ничто ему не мешает. – Леди Беа нахмурилась. – Ни за что не подумала бы, что он такой пустоголовый.

– У нас есть план, как заставить лорда Уэстбрука совершить этот решительный поступок, леди Беа, – сказала Мэг. – Лиззи пробудит в нем ревность. Мы подумали, что его следует немного подстегнуть в направлении алтаря.

– Хм... Некоторые мужчины поддаются на приманку.

– На приманку? – подивилась Лиззи.

– Вкус которой они почувствуют, только когда захлопнется мышеловка.

Лиззи залилась румянцем. Робби уже прочувствовал все, что ему было надо.

– Поцелуи, объятия... Все это возбуждает желание. Заставляет тела тереться друг о друга, особенно те части, что выпирают. А мысли... Мысли направлены на одно. На то, о чем ты мечтала. В конце концов они полностью овладевают тобой, и ты считаешь, что только это тебе и нужно, без этого нельзя жить. – Леди Беа вздохнула, потом нахмурилась. – Только ты, Лиззи, должна быть уверена, что у тебя на пальце будет надето кольцо, прежде чем ты предоставишь лорду Уэстбруку или другому мужчине возможность зайти дальше, чем положено.

– Миледи, я не вижу здесь брошь. – Бетти озабоченно рылась в шкатулке Лиззи. – Когда вы ее надевали в последний раз?

– Сегодня днем, Бетти. Ты уверена, что ее там нет?

– Да, я тут уже обыскалась, миледи. Вы ведь хотите брошь с вашими инициалами? Ту, что подарила леди Глэдис в первый ваш выход в свет?

– Да, именно эту. Я уверена, что прикалывала ее днем.

– Может, вы обронили ее где-нибудь? Вы ведь сетовали на слабую защелку. Хотели даже починить ее по возвращении в Лондон.

– Да, но защелка была не настолько слаба. Не могу себе представить...

Лиззи покраснела. Видимо, она все же сообразила, как могла обронить брошь. В кустарнике ее платье было в совершенном беспорядке. Наверное, там брошь и откололась.

Идти искать ее было поздно. Пусть себе лежит там, где упала. Никто не найдет ее в том заброшенном уголке редко посещаемой части сада.

– Не беспокойся, Бетти. Я найду ее утром.

– А сегодня она тебе не понадобится. – Леди Беа направилась к двери. – Пойдем, пока не выпили весь бренди.

– Так что же случилось прошлой ночью, Уэстбрук?

– Ничего. – Робби неотрывно смотрел на дверь гостиной. Где же Лиззи? Мягко улыбнулся и отпил бренди из бокала. Он готов был поспорить, что сегодня она откажется от ликера.

Леди Фелисити тоже не было. Но он не надеялся, что она покинула дом так скоро. Коллинзу легко удалось заполучить ключ у дворецкого Тинуэя. Робби хотел быть уверенным, что Дверь в его спальню надежно заперта, прежде чем отправиться спать.

– Ничего? Тогда как ты объяснишь те дикие слухи, о которых поведал мне сегодня утром лакей? Будто ты в голом виде находился в спальне леди Элизабет. Я сказал бы, что это отнюдь не в твоем стиле.

Робби посмотрел на своего друга Паркса, точнее, Джона Паркера-Рота. У того было невозмутимое лицо, но в глазах за стеклами очков таился дьявольский блеск.

– Что же ты не присоединился к другим гостям, чтобы поинтересоваться, что происходит, Паркс? Ведь твоя комната рядом. Разве ты не слышал шум?

– Слышал, конечно. И даже выглянул разок, после того как налил себе еще немного бренди. Там было столько народу, что не захотелось выходить. Я предпочел заняться более приятным делом, чем толкаться в коридоре и слушать пересуды.

– Уткнулся в какую-то книжку, да?

– В «Некоторые аспекты теории и практики ландшафтного садоводства» Рептона. Рассказать, что он пишет?

– Нет, ради Бога.

Паркс рассмеялся.

– Написано довольно доходчиво. Даже картинки есть.

– Картинки кустов? – Робби вспомнил кустарник, в котором недавно побывал, и покраснел. Паркс сразу отметил это. Он был очень наблюдательным.

– Интересно, что тебя смущает так в кустах? Следи за своей реакцией, иначе твое лицо будет неприлично красным на фоне рыжих волос.

– Не ври, Паркс. У меня каштановые волосы.

– Да нет. Это у меня каштановые, а у тебя рыжие.

– О, Бога ради. Мы спорим на этот счет со времен учебы в Итоне.

Паркс посерьезнел.

– Да, спорим. Но раньше ты никогда при этом не утрачивал чувства юмора. Что случилось, Уэстбрук?

– Ничего. Просто мне давно уже не девять лет.

– Конечно, тебе уже почти тридцать. Ты ведь всего на два месяца моложе меня, как я помню. Что-то произошло вчера в комнате леди Элизабет?

– Нет, все в порядке. Я всего лишь устал. И немного не в настроении. Извини, если я тебя обидел. – Робби глотнул еще бренди и чуть не выплюнул его на шарф Паркса.

– В чем дело? – Паркс достал платок и смахнул упавшие на жилет капельки.

– Да в этом все дело. – Робби протянул руку в направлении двери гостиной, где только что появилась Лиззи.

– Что? О, понимаю твое «восхищение» нарядом леди Беатрис, но я думал, ты уже привык к ее экстравагантной манере одеваться. Она целую вечность крутится в свете, но вкус у нее так и не изменился.

– При чем здесь леди Беа? – Что это Паркс несет? Ведь всегда все схватывал на лету.

– Нет? – Паркс уставился на вошедших женщин. – Если ты решил говорить загадками, Уэстбрук, то зря. Боюсь, мне ее не решить. Кто же все-таки та красавица?

– Лиззи, болван ты!

Паркс изумленно уставился на Робби.

– Уэстбрук, я знаю леди Элизабет, и она выглядит особо прелестно сегодня вечером. Этот голубой оттенок ей очень к лицу. – Он снова повернулся к женщинам. – Но я имел в виду ее спутницу. – Его лицо расплылось в ухмылке. – Не леди Беатрис, конечно, а ту, вторую.

– Это Мэг. – Робби даже не обратил внимания на цвет платья Лиззи. Он не отрывал глаз от ее лифа. Или от отсутствия такового. О чем Лиззи думала? Ее прелестные груди так выпирали наружу, что любой сластолюбец мог живо представить себе, как они выглядят обнаженными. Соски были едва прикрыты. О Господи!

– Мэг?

– Что? – Робби с досадой посмотрел на Паркса. – О, Найтсдейл, дочь викария. Это ее первый выход в свет, хотя они с Лиззи одногодки. Не хотела покидать Кент и сельскую местность. Очень увлекается растениями.

– Правда? Это звучит интригующе.

– Только для тебя. – Робби одернул жилет. Кто-то должен сделать внушение Лиззи. Леди Беатрис явно не собиралась выполнять роль наставницы. – Пошли. Я представлю тебя.

– Он идет сюда, – сказала Мэг.

– Да, я вижу. – Лиззи судорожно вздохнула. Нужно сохранять спокойствие. И достоинство. Так она должна вести себя в этом сезоне. Будет дерзкой.

– Хороший знак. – Леди Беатрис сопроводила свои слова энергичным кивком, отчего заколыхались зеленые ленточки на ее платье. – Он следил за дверью в ожидании твоего появления. Вероятно, нервничает. Не понимаю, почему он до сих пор не сделал предложения. Может, следует перекинуться с ним парой слов.

– Нет! – Не хватало еще, чтобы леди Беатрис обсуждала с Уэстбруком матримониальные планы на глазах у собравшегося в доме Тинуэя светского общества. – Пожалуйста, не делайте этого.

– Кому-то ведь надо поджарить задницу этого молодого человека. Пусть подсуетится.

– Леди Беатрис! – Лиззи огляделась. Вроде бы они не привлекли особого внимания. – Прошу вас, говорите тише.

– Хм... Не понимаю, с чего бы это. Уэстбруку нужно разъяснить, что к чему.

– Нет, пожалуйста. – Лиззи пыталась говорить негромко, хотя сдержать эмоции было трудно. От унижения горели уши. – Не надо, все в порядке.

– Может, твое платье подвигнет его на решительные действия. Не забудь наклониться, когда будешь говорить с ним. Покажи, чего он лишится, если не женится на тебе.

– Ох! – При воспоминании о ласках Робби груди Лиззи набухли. – Да... Нет! Разве вы не хотели выпить бренди?

– Хотела. Тебе тоже не помешало бы выпить. На тебя больно смотреть. – Леди Беатрис придирчиво оглядела лицо и шею Лиззи. – Ты горишь. – У нее вздернулась вверх бровь, и Лиззи вдруг поняла, что леди Беатрис доподлинно известно, чем она занималась в кустах с Робби.

Невероятно. Откуда старой деве знать о таких вещах? Лиззи тоже ничего не подозревала бы, если бы Робби не показал ей, как это может быть. Леди Беа наклонилась к ней:

– Помни, Лиззи, сейчас самое подходящее время для того, чтобы надеть на палец обручальное кольцо или заручиться обещанием о помолвке, прежде чем ты получишь что-то другое. – Она многозначительно посмотрела на живот Лиззи.

– Да, леди Беатрис, я имею в виду... Я не понимаю...

Леди Беатрис похлопала ее по руке:

– Уверена, ты все поймешь. – Она двинулась в сторону, но задержалась. – Только не налегай на ликер.

– Да, конечно. Не беспокойтесь. – Лиззи облегченно вздохнула вслед леди Беа, отправившейся на поиски бренди.

– Эта женщина невыносима. Как мы ее терпим, Мэг? Боюсь, я сойду с ума до окончания сезона. – Лиззи подхватила юбки, раздраженно взмахнула ими. – Какой прекрасной наставницей была леди Глэдис! Могла бы задержаться еще на год, прежде чем отправиться на покой в Бат.

– Хм?

– Мэг? – Лиззи взглянула на подругу. Мэг не отрывала глаз от двух приближавшихся к ним мужчин.

– Кто это с лордом Уэстбруком? – спросила Мэг, едва дыша. Ее щеки алели.

– Мистер Паркер-Рот. – Чего это Мэг так всполошилась? Лиззи пристальнее посмотрела на Паркса. Он был довольно привлекательным, но это же не Робби. Он был немного ниже и коренастее, у него были каштановые волосы, зеленые глаза и очки. – Тебе он должен понравиться, Мэг. Он тоже увлекается растениями.

– О!

– Надеюсь, ты будешь более разговорчивой, когда он представится.

Мэг укоризненно взглянула на Лиззи. Лиззи отвернулась и уткнулась взглядом в глазевшего на нее Робби.

– Откуда у тебя это платье, Лиззи?

– И вам добрый вечер, лорд Уэстбрук. – Лиззи демонстративно повернулась к Парксу: – Как поживаете, мистер Паркер-Рот? Жаль, но нам с вами так и не удалось повидаться вчера.

Сказав это, Лиззи тут же покраснела, поскольку подумала, что он вполне мог присутствовать в толпе, собравшейся в коридоре перед ее спальней. Тем более что его комната рядом.

Он улыбнулся, хотя смотрел почему-то на Мэг.

– Да, я приехал довольно поздно. У меня были неотложные дела, так что пришлось задержаться в имении.

– Понятно.

Мистер Паркер-Рот не мог оторвать глаз от Мэг.

– Вы не знакомы с моей подругой, мисс Петерсон? Паркс наградил Лиззи благодарным взглядом, как будто только и ждал представления подруге.

– Нет, мы не встречались.

– Что ж, будьте знакомы, – нетерпеливо встрял Робби. – Паркс, мисс Петерсон. Мэг, Паркс.

– Парке? – робко проворковала Мэг.

– Так меня зовут друзья, мисс Петерсон.

– А, производное от Паркера-Рота?

– Нет, скорее, от парка, – рассмеялся Робби. – Он так же помешан на растениях, как и ты. Может, даже больше. Думаю, это Макдафф вбил тебе любовь к растениям в Итоне, не так ли, Паркс? Лорд Травник. Ты был единственным, кто заслуживал его похвалу, насколько я помню. Он неровно дышал к тебе.

Парке нахмурился:

– Кончай, Уэстбрук. Не думаю, что дамам нравятся воспоминания о нашей взбалмошной юности.

Робби пожал плечами:

– Какие церемонии с этими девочками? Я знаю обеих с младенчества.

– А я не знаю. Полагаю, леди Элизабет и мисс Петерсон посчитают меня грубияном, если я стану вести себя так, как ты.

– Вы никогда не поведете себя грубо, сэр.

– Очень смешно, Лиззи. – Робби повернулся к Паркеру-Роту. – Не беспокойся, Паркс. Как видишь, Лиззи сегодня чрезвычайно великодушна. Если хочешь произвести впечатление на Мэг, расскажи о своих садоводческих изысканиях. Полагаю, она с удовольствием послушала бы о том, что ты вычитал в той книжке вчера вечером. Как она называлась? «Аспекты садоводства»? Или как там?

Мэг улыбнулась:

– Только не говорите, мистер Паркер-Рот, что вы читали «Некоторые аспекты теории и практики ландшафтного садоводства» Рептона.

– Честно говоря, так оно и было.

– Вот видите, я так и знал, что вам будет о чем поговорить. А мне нужно побеседовать с Лиззи. Так что извините нас.

Робби взял Лиззи за локоть и отвел на несколько шагов. У нее подгибались колени, и она с мольбой обернулась к Мэг. Ее подруга была занята оживленной беседой с Парксом. Помощи от нее ждать было бессмысленно.

– Давай пройдем в сад, Лиззи. Мне нужно кое-что сказать тебе.

– Нет уж. Больше никаких садов. Я никуда не собираюсь идти с вами, лорд Уэстбрук. Последняя такая прогулка имела отвратительные последствия.

Робби покраснел.

– Если ты собираешься бросаться на мужчин...

– Я споткнулась. Я не бросалась.

У Робби заходили желваки на скулах.

– Говоришь, не кидаешься в объятия мужчин, но как назвать твое платье? Это ведь выходит за рамки приличия.

Лиззи захотелось прикрыть руками грудь. Но вместо этого она стиснула кулаки. Кто такой Робби, чтобы указывать ей, как одеваться? Если хочет диктовать, что ей надевать, пусть сначала сделает предложение.

– Оно вполне приличное. Во всяком случае, моя наставница не имела ничего против него. – На самом деле леди Беа сказала, что это платье как раз то, что нужно, чтобы привести в чувство этого зажравшегося пустоголового идиота, но Лиззи не собиралась говорить ему это. У него нет никаких чувств, так что и приводить вроде бы не во что.

Робби стиснул зубы с той же силой, что она – кулаки.

– Леди Беатрис – никуда не годная наставница.

– Не оскорбляй леди Беатрис.

– Я ничего не имею против нее. – У него смягчились скулы. – Леди Беатрис – очаровательная женщина. Просто у нее не хватает мозгов, если она считает, что выставляющее напоказ твои... э-э... прелести платье – подходящий наряд для сестры герцога. Люди подумают, что ты из этих непристойных модниц, из экстремисток...

Лиззи разозлилась. Она наклонилась вперед, предоставив Робби возможность заглянуть в вырез платья. Пусть полюбуется.

Он быстро отвел глаза.

– Люди вольны думать все, что заблагорассудится, – сказала Лиззи. – Я все гадаю, что было в голове одного джентльмена сегодня в кустарнике?

У Робби заалели уши.

– Говори тише. Леди Данли смотрит на нас.

– Не беспокойся. Я не собираюсь продолжать этот разговор. – Лиззи перевела дух. Ее трясло от злости. – У меня всего один вопрос. Сегодня днем ворот моего скромного платья был заколот брошью. Похоже, я потеряла ее. Ты, случайно, ничего не находил?

– Брошь?

– Да. С моими инициалами.

– Нет. Я не видел твою брошь. Почему ты решила, что я должен был найти ее? Спроси у кого-нибудь из слуг Тинуэя.

– Не думаю, что слуги Тинуэя посещают тот укромный уголок сада, где я потеряла ее, хотя, возможно, и заблуждаюсь. В последние дни я часто допускаю ошибки. – Лиззи отступила на шаг и изобразила фальшивую улыбку. – А теперь извини, но, кажется, дворецкий Тинуэя уже зовет на ужин. Надеюсь, ты с пониманием отнесешься к моему желанию поискать другого сопровождающего. Твое общество портит мне аппетит.

Отошедшая Лиззи с удовлетворением отметила, что лицо Робби стало таким же красным, как платье леди Беатрис.

Черт возьми! Робби вонзил нож в кусок оленины с такой силой, будто животное все еще было на ногах. Лиззи сидела слева от Тинуэя и хлопала ресницами, в то время как он пялился на ее грудь.

– Прошлой ночью мне приснился очень странный сон, лорд Уэстбрук. Стыдно даже рассказывать. Может быть, до вас уже дошли слухи?

Робби оставил мясо на тарелке. Боялся подавиться. Сначала нужно переварить бессовестную ложь леди Фелисити. Неужели она надеется убедить его, что все, что произошло в его спальне, было сном? Может быть, она хочет уверить его, что ему приснились качавшиеся над лицом ее груди? Или он выпрыгнул в окно и оказался на крыше портика тоже по вине Морфея?

– Нет, леди Фелисити. Не могу сказать, что слышал что-либо о ваших похождениях, реальных или выдуманных.

– Нет?

– Нет. – Робби сосредоточенно смотрел в тарелку. Есть не хотелось. Из-за соседства с леди Фелисити у него пропал аппетит. – Каким образом сон может обрасти слухами? Кто способен распространять сплетни о том, что произошло лишь в вашем воображении?

– Ну, скажем, те действия были как бы не совсем в моем воображении. Боюсь, что так. Сон был таким ярким. Мне казалось, что это происходило на самом деле. Я даже, к сожалению, потревожила леди Элизабет и некоторых других гостей.

– О?

– Да. – Леди Фелисити понизила голос и придвинулась. – Хотите расскажу, что мне приснилось? Вы присутствовали в этом сне. Причем в шокирующем виде.

– Хм. – Робби смерил взглядом ее внушительных размеров грудь. Следовало отдать должное искусству портного, который ухитрился хоть немного прикрыть их. Ее корсаж стягивал их в невероятные холмы, и материя едва прикрывала соски. Уж он-то точно знал, что скрывает этот лиф. Вчера успел разглядеть даже небольшое родимое пятно на одной из грудей. – Не думаю, что в этом есть необходимость. Честно говоря, мне совсем не хочется знать это. – Выдавил улыбку. – Прошу прощения за то, что потревожил ваш сон.

Он мог и не говорить этого, потому что она не обратила внимания на его слова.

– Но это было так... захватывающе. – Леди Фелисити перешла на горловой шепот. – Мы с вами были в постели вдвоем. Голые. Совершенно. Я видела вашу грудь, ваше тело... – Ее глаза раздевали его. Вот он лишился сюртука, жилета, рубашки, шарфа. Она поймала его взгляд и облизнула губы, прежде чем раздвинуть их в плотоядной улыбке. – Это был самый чудесный сон в моей жизни. – Она сместила взгляд на его губы. – Не думаю, что и вам могло такое присниться.

– Конечно же, нет. – Удобно ли сейчас подняться и уйти? Пожаловаться на головную боль? Тем более что это правда. – Может быть, до этого вы съели что-нибудь? Иногда принятие пищи или напитков перед сном вызывает кошмары.

– Кошмары? – Леди Фелисити сопроводила вопрос коротким смешком. – О, лорд Уэстбрук, это не был кошмар, уверяю вас.

«Для тебя». Господи, неужели от нее нет спасения? И оно пришло. Леди Данли, его соседке по другую руку, надоело то, что леди Фелисити узурпировала право общаться с ним. Она похлопала его по плечу:

– Не было возможности поговорить с вами, лорд Уэстбрук. – Леди Данли, как всегда, кротко улыбалась. – Я искала вас днем, но не могла найти.

«Потому что в это время я тискал в кустах Лиззи». Робби надеялся, что его уши не пламенеют так, как должны были бы.

– Вы искали меня, леди Данли?

– Естественно. Моя дочь, леди Кэролайн, очень скучала по вашему обществу последние недели. Я понимаю, вы ездили в свое шотландское имение?

«Скорее, сбежал».

– Да, леди Данли. Я провел несколько последних недель в Шотландии. Но вот вернулся и собираюсь остаться в Англии по крайней мере до конца сезона. – «Приглядывать за Лиззи. Черт, она по-прежнему флиртует с Тинуэем».

Герцогине Хартфорд, сидевшей по другую сторону от Тинуэя, это определенно не нравилось. Она учтиво склонила голову к лорду Данли, ее соседу справа, но глаза неустанно следили за Тинуэем и Лиззи.

Робби с готовностью включился в разговор с леди Данли.

– ...А у моей очаровательной дочери еще и голос прекрасный. Надеюсь, вы слышали, как она поет?

«Да, когда меня своевременно не предупреждали об этом».

– Да, леди Данли, мне приходилось испытать это... мм... удовольствие. Опа!

У леди Данли округлились глаза.

– Простите. Что вы сказали, лорд Уэстбрук?

Робби поспешил изобразить улыбку, в то время как под столом сбрасывал руку леди Фелисити со своих панталон.

– Я хотел сказать, что талант леди Кэролайн всегда скрашивает вечера.

Леди Данли кивнула:

– Это правда. – Она склонилась в другую сторону, где сидела исполнявшая роль хозяйки кузина лорда Тинуэя: – Вы не напомните, миссис Ларсон,что гости хотели бы послушать музыку?

– Прекрасная идея. Я тут же распоряжусь. – «Когда рак свистнет».

Робби повернулся к леди Фелисити:

– Вы не могли бы держать при себе свои руки? – Он старался говорить как можно тише, но голос дрожал от негодования.

Леди Фелисити скорчила недовольную гримасу.

– Думала, вам приятно будет отвлечься. Ведь леди Данли так достает со своей толстой дочерью.

Это утверждение было трудно опровергнуть.

– Я не давал вам разрешения трогать меня. Это крайне неприлично. – Робби чувствовал, что вещает как занудный наставник, но, с другой стороны, что сказать, когда тебя лапают под обеденным столом?

– Большинство мужчин не жалуются.