Текст книги "По ту сторону леса"

Глава шестая. Большой подъём

Я прохожу мимо гаража, следуя за ароматом, как мышь на запах сыра. Чем ближе я подхожу к лесу, тем сильнее становится благоухание цветов. Ледяной ветер тихо скользит среди листвы, и последние следы тумана растворяются в лесу, маня следом за собой.

– Лана? – шепотом выдыхаю я.

Теперь ею пахнет весь лес, словно духи пропитали саму землю. Ноги вдруг становятся ватными, но я не останавливаюсь, даже зайдя глубже в чащу, чем собирался.

– Лана! – снова зову я.

Я мысленно задвигаю предупреждение Тимми как можно дальше. Если он хочет меня напугать, ему придётся постараться получше. Под ногами шуршат высохшие сосновые иголки, а над головой возвышаются дубовые кроны. Мох и лишайник крест-накрест расцвечивают стволы деревьев, и, если смотреть под правильным углом, их узор напоминает части давно потерянной карты. Несмотря на ранний час, лес уже накрыла тень, но я продолжаю двигаться вперёд, с отчаянной надеждой вдыхая вездесущий аромат.

Глянув под ноги, я вдруг замечаю, что шагаю по ковру из толстых личинок, которые извиваются в грязи, словно жёлтые гремучие змеи. Они начинают карабкаться по ботинкам, и в этот момент сладкое благоухание лилий растворяется в воздухе, сменившись запахом сырой земли и кислых ягод. Я с отвращением морщу нос и стараюсь дышать ртом, пока стряхиваю насекомых с обуви.

Я задумчиво смотрю вперёд, размышляя, что теперь делать, когда до меня доносится чей-то голос. Внутри разом холодеет и теплеет одновременно. Мне хорошо знаком этот голос, только вот я не слышал его уже больше года.

– Лана? – зову я, гадая, не обманывают ли меня уши. Внутри смешиваются надежда, шок и недоверие. – Лана, где ты?

– Я здесь, Ари, скорее! – кричит она в ответ.

Сердце едва не выпрыгивает из груди, когда я бросаюсь туда, откуда идёт её голос. С неба падает лёгкая морось, покрывая лицо мелкими каплями. Я неуклюже протискиваюсь среди деревьев, утирая солёный пот, стекающий по крыльям носа.

– Лана? Скажи что-нибудь!

Лес вздрагивает от моего громкого голоса. Я торопливо пробираюсь по тропинке, которая становится всё уже; когда я пролезаю в тесные просветы между стволами, голову словно сдавливает с обеих сторон.

– Лана?

Я больше не слышу её, поэтому решаю остановиться. Слева идёт тропинка, затянутая колючим кустарником и крапивой. Повернувшись вправо, я вижу кольцо мрачно нависающих надо мной деревьев. В самом центре растёт ещё одно – выше, чем остальные, и совсем голое.

Я обхожу опавшие мёртвые ветки, ступая туда и обратно через границу круга, пока не оказываюсь перед скрученным в спираль деревом без листьев. Его ствол изрезан тёмными бороздами цвета сливы. Лана многое знала о деревьях и научила меня различать, в порядке какое-нибудь из них или умирает. Чем меньше в нём трещин и грибка, тем оно здоровее.

Это дерево только начинает трескаться по краям, но внутри нет паразитов, а значит – оно живёт и дышит. В отличие от остальных, более нормальных деревьев, на этом совсем нет листьев, только девять кривых ветвей, протянутых в разные стороны. Я изгибаю шею, разглядывая их в угасающих лучах солнца, когда наверху мелькает что-то цветное, заставляя меня прикипеть взглядом к соседнему дереву с густой, спутанной кроной.

С самой верхней ветки свисает разноцветное ожерелье из дешёвого пластика. Мои ноги словно превращаются в желе, а сердце начинает бухать в груди от ещё одного счастливого воспоминания о сестре. Мы играли на игровых автоматах и потратили мои последние десять пенсов на кран-машину. Но вместо пятифунтовой банкноты, которая была моей целью, я вытащил это разноцветное ожерелье. Лана гордо носила его весь день, а на следующее утро я нашёл под подушкой пять фунтов.

– Их Зубная Фея оставила.

– Мне не пять лет, Лана, я знаю, что это ты их сюда положила!

– Понятия не имею, о чём ты говоришь. – Сестрица отлично умеет состроить непроницаемое лицо.

– Лана? – зову я. Может, она прячется в кустах или попала в неприятности и оставляет мне подсказки, как её найти?

Я запрокидываю голову и смотрю в небо, где догорающее солнце уступает место гневным тучам. Найдя под ногами камень, я бросаю его в ожерелье, но то держится крепко. Тогда я пытаюсь снова, но каждый раз промахиваюсь мимо цели.

Заберись на дерево, Ари, Лана бы именно так и поступила.

Натянув капюшон, я хватаюсь за ствол обеими руками, как часто делала сестра. Ноги скользят по мокрому дереву, но я заставляю себя подтянуться и, тяжело дыша, карабкаюсь до самого верха. Уперевшись ногой в надёжную на вид ветку, я протягиваю руку и сдёргиваю ожерелье. На резинке есть небольшой узелок: Лана связала её концы вместе, потому что ожерелье так и норовило свалиться с шеи. Я внимательно рассматриваю его в поисках ответов, но ничего не нахожу.

Наклонившись вперёд и сглотнув, я осторожно разворачиваюсь, стараясь достать ногой до ветки пониже. Однако стоит мне пошевелиться, как дерево начинает раскачиваться из стороны в сторону.

– Что за…

Я хватаюсь за ближайшую ветку и держусь изо всех сил. Ожерелье Ланы выскальзывает из моих пальцев, а ноги болтаются в воздухе, но мне удаётся оседлать одну из ветвей, как метлу. Отсюда мне хорошо видно, что остальные деревья стоят смирно – трясётся только это.

Говорят, Человек из Веток управляет в лесу всем… не стоит злоупотреблять его гостеприимством.

Раньше я не принимал слова нэн всерьёз, но сейчас, глядя на неподвижный лес, понимаю: она явно что-то знала. Это Человек из Веток творит? Меня окатывает новой волной страха, заставляя содрогнуться всем телом.

Я вытягиваю руку и цепляюсь за ветку – или то, что кажется мне веткой, – но она оказывается подозрительно тёплой и упругой на ощупь. Убрав руку, я с опаской всматриваюсь в густую листву, за которой виднеется дупло. Внутри него вверх ногами висит облезлая летучая мышь.

– ААААААААРГХ! – кричу я.

Летучая мышь открывает свои белые глаза и летит в мою сторону, отчего у меня в животе холодеет от ужаса. Выпустив дерево из рук, я заваливаюсь назад и срываюсь с ветки вниз. В последнюю секунду я бросаюсь к стволу, чтобы затормозить падение, но всё равно больно ударяюсь спиной о землю. Яркие искры тут же застилают обзор, а в нос ударяет сильный запах фруктов, от которого всё внутри переворачивается. Тогда-то я и вижу это лицо, наполовину спрятанное среди мрачных туч: коричневые зубы, грубая, жёсткая кожа и белые глаза, которые не сводят с меня своего пугающего взгляда.

В сознании прокатывается череда воспоминаний: крыса за окном, летучая мышь только что, рассказ Ланы про одержимую кошку… У всех них были белые глаза.

Я поспешно вскакиваю на ноги, но всё вокруг плывёт, и к тому времени, как мне удаётся прийти в себя, кошмарное лицо уже исчезло. Голова по-прежнему кружится, отчего на мгновение тени от ветвей представляются мне девятью парами рук, которые тянутся схватить меня. Я едва не бросаюсь бежать от них, когда низкий вой заставляет меня сделать шаг назад. Я медленно поднимаю руку и зажимаю себе рот, чтобы не закричать.

На меня смотрит бешеная лисица с белыми, как облака, глазами. На её морде гордо красуются шрамы от множества драк, и, когда она подступает на шаг ближе, до меня доносится её зловонное дыхание. В тишине вдруг раздаётся крик, и я не сразу понимаю, что это кричу я сам.

Я отступаю назад, пока не упираюсь в гнилой ствол дерева. За спиной что-то шелестит, оставляя на коже мокрый след. Издали до меня доносится долгое, протяжное мяуканье. Я не задумываясь подбираю с земли камень и дрожащими руками бросаю его в лису. Та издаёт резкий, высокий визг, и в этот момент я срываюсь с места, не обращая внимания на разгорающуюся в колене боль. Такое ощущение, будто я прыгаю по воздуху, а не бегу. Кровь толчками разливается по венам, а по позвоночнику прокатывается дрожь. Прикрыв лицо руками, я напролом несусь сквозь заросли крапивы и ломкого кустарника, пока не выбираюсь на более-менее расчищенную тропу.

Откуда-то доносится плеск воды, заставляя меня прибавить скорость: озеро должно быть где-то рядом. Я изо всех сил бегу на звук, останавливаясь на передышку, только когда ближайший лавровый куст начинает мелко трястись. Вскочив на ноги, я готовлюсь снова броситься вперёд, но из густой листвы вдруг выныривает знакомая голова.