Текст книги "Перекрестные сны"

Касмерт не мог уехать, понимая, что у такого подлеца, как Пузатый, очень длинные руки и он может достать его семью даже в другой стране. Он позвонил на стойку регистрации отеля, чтобы узнать, на какой срок забронирован его номер, и услышал, что номер забронирован за ним на неопределенный период и он может оставаться в отеле сколько пожелает. На вопрос, кто платит за номер, последовал ответ: «До этого оплачивал финансовый отдел парламента. Теперь – господин Пузатый».

Это было подтверждением того, что Пузатый взялся за него всерьез. Он понимал, что вынужден бороться с ним против собственной воли. От безысходности решил встретиться с ним, на что получил незамедлительное согласие.

– Судя по выражению лица, вам очень хочется меня убить, – такими словами встретил его Пузатый. – Вы действительно пошли бы на это?

– Вряд ли… – мрачно ответил Касмерт.

– Да, я знаю, что вы меня не убьете. Во-первых, это противоречит как вашему воспитанию, так и профессиональной этике. Во-вторых, вы просто побоитесь это сделать. Что если не получится? Вы же понимаете, как такой промах скажется на вашей дальнейшей судьбе, – продолжал Пузатый. – Вы ищете способ справиться со мной, но не можете найти. И не найдете. Я всю жизнь прожил в Йэрсалане. Всё вокруг изменилось, но не я. Я всего лишь потерял волосы и увеличился в объеме. Ах да, еще изменилось мое состояние – оно стало в разы больше. Я хорошо разбираюсь в людях, и вас нетрудно просчитать. Я понимаю, почему вы хотели бы расправиться со мной – не только потому, что люди погибают на моем Треке, но и потому, что я обвиняю в этом вас. Вы взялись за дело о самоубийствах, наивно полагая, что легко решите проблему, поскольку прежде вам удавалось распутывать дела и посложнее. Однако потерпели фиаско. В результате ко мне обращается все больше желающих участвовать в гонках на Треке. Вы, как и старый идиот Мурмут, чувствуете угрызения совести. И понимаете, что я знаю о вас всё, даже любимый сорт печенья. Могу вам посоветовать лишь одно – тоже поучаствовать в этом интересном мероприятии. – Лицо Пузатого расплылось в ехидной улыбочке.

– Я не гражданин этой страны. Положения закона запрещают участие иностранцев в заездах.

– Замечательно! Видите?! Вы уже ищете выход! – рассмеялся Пузатый. – Вы сразу же сослались на законодательство, будто на самом деле хотите участвовать, но единственное, что вам мешает, это законы. Бросьте, вы же юрист. Кому как не вам знать, что в любом законе можно найти лазейки. Например, тот факт, что вы родились в Йэрсалане…

– Я, пожалуй, пойду, – встал Касмерт.

– А зачем вы приходили-то, Касмерт?

– Да как вам сказать… Не знаю… Хотел спросить, зачем тебе эта возня со мной. Зачем тебе избавляться от меня. Если честно, не вижу логики.

– А нет никакой логики. Вот совсем нет никакой логики. Сам посуди – навредить мне ты, конечно, очень хочешь, но ведь не можешь. Значит, причина не в этом. Правильно?

– Ну, скажем, правильно. А что же тогда? – спросил Касмерт.

– Я думаю, это зависть. Простая элементарная зависть. Смотри! Ты молод, красив, у тебя семья, дети, ты нравишься женщинам… Вот Эвкая, например, смотрит на меня как на гусеницу – брезгует. Я ведь готов на всё ради одной её улыбки, но… даже сказать ей об этом не смею, она ведь мне в лицо рассмеётся… А ещё ты свободен. Ты ведь никого не боишься. Ты ведь и меня не боишься. Нет, тебе, конечно, страшно. Кому же охота помирать, да ещё не по своей воле… И вот теперь самое главное: вот такой вот, весь из себя, ты вынужден умереть по моей воле. – Глазки Пузатого опять стали желтого змеиного цвета. – Думаю, что я вкратце тебе всё объяснил, и ты меня понял. Ты ведь ужасно умный. Всё про всех понимаешь…

– Понял. Еще я понял, что ты невероятный, патологический подлец… – Касмерт пошёл к двери.

– Буду ждать вашего звонка. Но не тяните с решением – список на участие в заездах на Треке очень длинный. Мы строго соблюдаем очередность – все честно, не так, как раньше. Но для вас мы конечно же готовы сделать исключение. Я к вашим услугам и всячески готов поддержать, – крикнул Пузатый ему вслед.

Вернувшись в отель, Касмерт не покидал номер в течение всего дня. Он решил не только не спускаться в ресторан, но и вообще не заказывать еду. Есть ему почему-то совсем не хотелось. Вечером в дверь номера постучали. Пришла горничная и принесла на подносе ужин.

– Вы ошиблись. Я ничего не заказывал, – возразил было Касмерт, но горничная вошла в номер и поставила поднос на стол:

– Вы – нет. Это заказали для вас.

На подносе рядом с тарелками лежала визитка Пузатого, на которой было написано: «Правильное решение не принимают на пустой желудок». Значит, он не выпускает его из своего поля зрения. Надо же, самый влиятельный человек в Йэрсалане следит за тем, чтобы Касмерт не остался голодным и не похудел перед кончиной!

Позвонила жена:

– Когда ты наконец вернешься?

– Я еще не завершил дела здесь, – ответил Касмерт.

– Какие еще дела? Здесь по новостям говорят о каком-то Треке. Будь осторожен. Надеюсь, ты не этим занимаешься?

– Нет, конечно не этим. Я осторожен. Кстати, а ты не хочешь поехать с детьми куда-нибудь? Ну, пока меня нет… – Касмерт не мог сказать ей, что боится за них.

– Зачем нам уезжать? В школе вообще-то еще идут занятия, или ты забыл? Я не стану срывать детей ни с того ни с сего. А что случилось?

– Ничего. Просто будьте внимательнее.

– Это ты йэрсаланских ужасов насмотрелся и теперь всего опасаешься. С нами все будет нормально.

Поняв, что больше ничего он сделать не сможет, Касмерт попрощался. Теперь ему оставалось только ждать, что будет с ним. Уехать он не мог – поставит под удар жену и детей. «И сколько мне здесь сидеть? Чего ждать? Эта мразь наверняка ещё что-нибудь придумает. Пусть это как-то уже закончится… Устал… Хватит!»

Он позвонил в компанию, организующую заезды на Треке:

– Мое имя Касмерт. Я хотел бы записаться на…

– Касмерт? Вы уже записаны на ближайшую субботу, то есть на завтра, – спокойно ответил женский голос. – Мы вас ждем.

Касмерт лег на диван в гостиной и пролежал без сна до утра. Он чувствовал себя как обвиняемый в преступлении, которого не совершал, не имеющий возможности оправдаться, а посему неотвратимо шагающий на эшафот и желающий лишь одного – чтобы все это поскорее закончилось. Весь вечер звонил телефон. Часто, почти каждые полчаса, звонила Эвкая. Пару раз на экране мелькнуло «Пузатый». «Надо же, как мило! Наверное, звонит, гадёныш, чтобы пожелать мне счастливого пути», – зло подумал Касмерт. Он держал телефон в руках, смотрел на темный экран, потом всё же решил, что так будет правильно, хотя до этого никогда этого не делал. «Спокойной ночи, Эвкая», – написал он в сообщении и отключил телефон…

Утром, совершенно разбитый, изменив любимому бегу, не позавтракав, он отправился в офис компании – организатора работ на Треке. Ему дали подписать какие-то бумаги, что он сразу же сделал, хотя, будучи юристом, прежде никогда не подписывал бумаг без внимательного ознакомления с ними. Сейчас это просто не имело никакого смысла. Затем его и двух других участников субботнего заезда разместили в маленькой комнате с большим экраном, чтобы ожидающие своей очереди выхода на Трек имели возможность наблюдать за предыдущим участником и видеть, что несколько минут спустя случится уже с ними. Двое других участников, молодые люди, были соседями и вели себя довольно весело. Касмерта определили третьим, последним участником на этот день.

«Пузатый сделал так, чтобы мне пришлось наблюдать за участью предшественников, видеть, как они погибают. Тупо, мелко, но эффектно», – подвел он печальный итог. Скоро дверь отворилась, и одного из парней пригласили на выход. Пока первый ехал навстречу смерти, его друг эмоционально говорил:

– Хорошо, что организаторы сообразили установить камеры внутри машины – можно наблюдать, как ведет себя водитель: кричит ли он, рыдает, паникует. Смотрите, мой друг держит свое слово, молодец. Ничего не говорит, не кричит, не плачет. Ну, всё! Машина полетела в пропасть. Сейчас снимут маску, и наконец-то близкие узнают его. А я уже знаю.

– Вы ненавидели его или его близких? Говорите так, будто рады его смерти. Вы же должны понимать, что они будут чувствовать, – с трудом, но возмущенно сказал Касмерт.

– А что они должны чувствовать? – удивленно спросил молодой человек. – Участие в Треке – это уже обыденность. Вообще-то я должен был стать самым первым участником. Я знал, что Пузатый все дела доводит до конца. Будь я первым участником, то вписал бы свое имя в историю Трека. Этот мой друг, вернее, уже покойный друг, – указав на экран, продолжил молодой человек, – не верил в завершение строительства Трека и отговорил меня от подачи заявления. Не дав мне стать первым участником, он решил присоединиться ко мне сейчас. Он был достаточно горд, чтобы не платить за свою ошибку.

– Это как-то странно. У меня такое впечатление, что мне снится сон про психушку, – отвлеченно заметил Касмерт.

– Постойте, постойте! А что это вы такой поникший? – спросил «весёлый» молодой человек. – Будто вас ведут на казнь и вы стараетесь преодолеть последние психологические препятствия. Вы, кажется, не из Йэрсалана…

Он не успел договорить. Его вызвали…

* * *

На Касмерта надели маску – сам он был не в состоянии это сделать: дрожали руки. А после того, как маска была надета, на него направили телевизионную камеру. Он упал бы, если бы два работника Трека не поддержали его, ноги его не слушались. «Как же я буду управлять машиной? – думал он, идя к ней. – У меня все тело дрожит. Руль, передача скоростей, тормозная педаль». Со следующей мыслью к нему начала возвращаться ясность ума: «Какой тормоз? Какое управление? Машина сама найдет дорогу в пропасть, даже если я захочу избежать этого…»

Скорость машины, казалось, была еще медленнее, чем на экранах у зрителей.

– Почему так медленно? – пробормотал он, не думая о том, что его сейчас слышит весь Йэрсалан. – Скорее бы все закончилось… Понятное дело, ниже скорость – больше рекламного времени и больше денег для Пузатого, – продолжал бормотать он.

Произнеся имя Пузатого, Касмерт полностью осознал реальность, в которой находился.

Машина двигалась к пропасти. Тысячи мыслей проносились в его мозгу, и некоторые из них он произносил вслух:

– Почему я здесь? Ведь моя семья ждет меня. Я же не один из тех идиотов, которые направляют свою злость против самих себя. Я не хочу упасть в пропасть.

Десятки тысяч зрителей в домах и барах удивлялись словам третьего участника субботнего «шоу». Они видели человека, чье поведение на Треке коренным образом отличалось от поведения предыдущих участников…

…Жажда жизни возвращалась к Касмерту. Несколько раз локтем он ударил в дверь, проверяя ее прочность на случай, если улучит момент и решит выпрыгнуть из движущейся машины. Он осознал тщетность этих попыток – вспомнил, что дверь заварена снаружи. Тем не менее признаки непринятия им ситуации были очевидны, и зрителям это очень не понравилось.

Подъезжая к пропасти, Касмерт увидел указатель поворота налево, на Дорогу Обзора. Он свернул туда, даже не осознавая, что делает, желая лишь выиграть время.

Наблюдая, как участник заезда свернул налево, зрители по всему Йэрсалану закричали:

– Позор! Позор!

Они не знали скрывающегося под маской, однако в их глазах человек, раздумавший умирать, был достоин презрения. Никто из предыдущих участников не делал этого.

И лишь один зритель, наблюдавший за происходящим на экране, сидел спокойно и желал, чтобы Касмерт свернул влево и во второй, и в третий раз, угодив в Барьер Позора, – Пузатый. Он никогда не смотрел передач с Трека, находя их скучными. Однако сегодня участником был Касмерт, которого Пузатый хотел растоптать. А еще он хотел, чтобы в памяти жителей Йэрсалана следователь остался тем, кто предпочел быть опозоренным, пытаясь избежать смерти.

Едва Касмерт очутился на Дороге Обзора, как перед ним открылся весь город: гостиница, в которой он жил и пил по вечерам кофе на уютной террасе, здание парламента, где ему был отведен удобный кабинет для работы. Ему бросился в глаза большой рекламный щит, который привлек его внимание ещё в самый первый день приезда в Йэрсалан. Он вспомнил, как тогда у него отчего-то екнуло в груди, но он тогда не понял причины.

Дорога Обзора привела его по кругу снова на трассу, ведущую в пропасть. Очутившись на Дороге Обзора в первый раз, он выиграл несколько минут, но все еще не определился с дальнейшими действиями.

Угодить в Барьер Позора, чего еще не делал никто из предыдущих участников Трека? Но что это ему даст? Или он взял время подумать над тем, как выжить? Но как тут можно выжить?

Не придя к какому-либо решению, он и во второй раз свернул влево. Вновь оказавшись на Дороге Обзора, он остановил свое внимание на рекламном щите, стараясь припомнить картинку, которую увидел в день приезда в Йэрсалан и которую сейчас было не различить. И вдруг вспомнил: на плакате улыбающийся мужчина надевал улыбающемуся мальчику кроссовки фирмы «Jump».

В Йэрсалане улыбаются редко, но картинка запомнилась ему не только этим. Много лет назад его дядя гостил у своего брата, отца Касмерта, и носил тогда кроссовки «Jump» – их производство только начиналось. Юному Касмерту кроссовки очень понравились, и он попросил их у дяди. Тот отказал, заявив, что кроссовки нужны ему больше, чем племяннику, и что они будут Касмерту слишком велики. Мальчик продолжал выпрашивать и каждый раз получал отказ. Проснувшись одним летним утром, когда он уже почти забыл о кроссовках, узнал, что дядя уехал. Он подошел к окну. На подоконнике стояли дядины кроссовки. Они конечно же были ему велики, но так хороши, что Касмерт носил их несколько сезонов с той поры, как они пришлись ему впору. Прошли годы, внуку покойного дяди недавно исполнилось пять лет, и Касмерт дал себе слово, что обязательно подарит ему кроссовки «Jump» – вот почему у него тогда екнуло сердце при виде этой рекламы…

– Слышите, вы! Самоубийцы чертовы! Я должен купить кроссовки «Jump» внуку моего дяди! Я столько лет мечтал об этом! А ещё я хочу делать уроки со своим сыном! Завязывать бантики на косичках дочери, дарить цветы женщинам! И хочу остановить этот кошмар! Не знаю как! Но хочу! – кричал Касмерт и, вспомнив о маске, сорвал ее с лица. – Смотрите! Я – Касмерт. Я нормальный человек! Я люблю и умею жить.

Весь Йэрсалан гудел. Люди были недовольны всем: и его сентиментальностью, и решением избежать падения в пропасть, и тем, что он сорвал маску. Город возмущался, и казалось, что изо всех квартир, домов и баров неслось:

– Мы догадались, что ты не из Йэрсалана – здесь люди так не поступают. Раз решено направить машину в пропасть, значит, так и надо сделать. Надо было оставить свою трусость там, откуда прибыл! Самоубийца! Позор! Позор! Да еще посмел маску снять!

Пузатый в своем кабинете с довольным видом наблюдал за происходящим. Несмотря на поведение Касмерта, отличающееся от других, ему по-прежнему казалось, что следователь полностью в его власти и вот-вот встретит свой конец. Возможно, он и не угодит в пропасть, но даже это сулит выгоду Пузатому – так уж повелось, что всякое изменение в установившихся правилах было в итоге ему только на руку. И он вполне резонно заключил: «Если он разобьётся о Барьер Позора, это будет впервые за все время работы Трека – совершенно новое, интригующее событие. Касмерта соберут по частям. А о том, что он там сейчас болтает, все очень скоро забудут».

Машина вновь неслась к пропасти. Касмерт знал, что и в третий раз свернет влево, что он и сделал. Он понимал, что ему не спастись от Барьера Позора, но пока предпочёл хотя бы в пропасть не угодить.

– Я не собирался кататься по этому проклятому треку, – продолжал кричать он. – Слышите вы?! Какие вам нужны законы, чтобы жить по-человечески? Какие? Все всё уже придумали три тысячи лет назад. Откройте любую из книг Пророков! Десять заповедей есть и в Библии, и в Коране, и в Торе! Это обожаемый вами безбожник Пузатый, для которого вы – мусор, утилизируя вас, ваши жизни, ваши мечты, ваши радости и беды, превращает это всё в деньги. Шантажируя, он вынудил меня залезть в эту чертову тарантайку. Мне страшно! Господи! Как же мне страшно! Но я не жалею. Я пока тут катался, кое-что успел вам сказать. Жаль, что мало времени было. Но, может быть…

Ожидая падения бетонной глыбы, он закрыл глаза и, подчиняясь подсознанию, сгруппировался в попытке защититься от неминуемого удара. Раздался оглушительный звук, и Касмерт по инерции решил взглянуть, что произошло – то ли машина врезалась в барьер, то ли сам барьер раздавил ее. Он почувствовал сильную боль в локте от удара об руль, услышал скрежет металла, треск стекол. Хотя ожидал, что боли и скрежета металла будет гораздо больше. Касмерт снова почему-то закрыл глаза, но…

Он всё ещё был жив, и машина продолжала двигаться… сквозь стену. Снизив скорость и выехав на трассу, окончательно остановилась. Касмерт, открыв глаза, увидел какой-то белый вихрь. Лобовое стекло треснуло, но все еще находилось на своем месте. А вот дверь водителя отлетела и передок машины был помят.

Касмерт вылез из машины. Его знобило, кружилась голова, и тошнота подкатывала к горлу. Ему с трудом удалось унять дрожь в теле. В который раз за последние несколько минут он осознал, что живой: «Уж если так мерзко тошнит, точно живой! Только вот как так получилось, что бетонная глыба не раздавила машину и меня заодно?»

Тут он вспомнил, как Мурмут представлял Пузатому одного из иностранных застройщиков Трека. Вспомнил он и последние слова покойного председателя о позоре.

Стена действительно была внушительных размеров, шириной около трёх метров и высотой около пяти, из монолитного бетона. За исключением… нижней части. Той самой, сквозь которую проехала машина Касмерта. Эта часть состояла из пенопласта, гранулы которого и образовали вихрь вокруг прорвавшейся сквозь него машины.

Касмерт не понимал, что заставило его трижды сворачивать влево, тем самым выбирая Барьер Позора, а не пропасть, ведь он, как и все, был уверен, что удар о барьер закончится смертью. Может, стремление выйти из-под влияния Пузатого и не быть похожим на других участников? Или это было желание непременно подарить дядиному внуку кроссовки и водить своих детей в школу?

Вероятно, все это время его вели последние слова Мурмута: «Нередко человек предпринимает шаги, которые окружающие воспринимают как позорные и презирают его, но именно так он спасает людей, его презирающих». Возможно, его также вел рекламный щит с кроссовками «Jump». Так или иначе, он жив и относительно здоров и собирается пешком добраться до гостиницы. А пока будет идти, подумает о ближайших планах на жизнь, и начнет он это с того, что срочно покинет Йэрсалан: «Если, конечно, Пузатый не напридумает чего-то ещё».

Идти долго не пришлось. За поворотом он увидел зеленый «Cruise» Эвкаи. Девушка стояла возле машины. Увидев Касмерта, она быстрым шагом пошла ему навстречу.

– Я же звонила вам! Столько раз звонила вам! Почему вы не отвечали? – закричала она на Касмерта, поравнявшись с ним.

– Не отвечал, потому что… Просто не отвечал, и всё. Ну, что вы могли мне сказать? Пожалели бы меня? Попытались бы успокоить, мол, не бойся, умирать не так страшно, как кажется, все там будем?

– Да. Про «не бойся» сказала бы и объяснила бы, почему бояться не стоит. Я, как прочла это «спокойной ночи», поняла, что всё случится уже сегодня. Господин Мурмут отправил мне послание – настоящий квест, устроив всё так, что я получила его только вчера утром. Он всё про стену рассказал. Когда вы отключили телефон, я хотела бежать в гостиницу, но побоялась, что Пузатый следит за вами… Меня увидит, может, о чём-то догадается, хитрый вонючий жук, и… Ладно, ну его к чёрту…

– Дааа… Страху я, конечно, натерпелся. Не думал, что настолько трусом окажусь. Но зато натурально вышло. Ведь если бы знал, что всё обойдется, так искренне не получилось бы. Жаль только, что заставил вас попереживать…

– Я после первого поворота была уверена, что вы докатаете программу до конца. Я вас немного успела изучить. Вы так просто не сдаётесь, тем более если сами лезете на рожон. Но тревога всё равно меня не покидала. Ладно… Вы устали и перенервничали. Куда вас отвезти? В гостиницу?

– Думал идти в гостиницу. Но раз уж вы любезно изволили за мной заехать, то попрошу вас накормить меня завтраком – у меня с собой кредитки нет. С утра аппетита не было, а сейчас слона бы съел.

– Ага! И пару больших кусков миндального пирога запили бы с удовольствием двумя чашками эспрессо или американо…

– Ой, ну конечно же! Вот всё-то вы, психологи, про нас, простых смертных, знаете!

– Мы и о бессмертных всё знаем. – Эвкая засмеялась.

Через секунду, поняв и оценив шутку, засмеялся и Касмерт…

* * *

Горожане, сидя у телевизоров, продолжали возмущаться. По их мнению, этот чужак обязан был угодить в пропасть, как и все остальные участники, чтобы зрители имели возможность лицезреть его бездыханное тело. А теперь мало того, что они этого лишены, так еще и Касмерт смог избежать позора. И вообще, неизвестно, что теперь будет с Треком…

Касмерт и Эвкая долго сидели в кафе, о чём-то говорили. Вспоминали Мурмута…

– Жаль старика, – вздохнул Касмерт. – Знаете, Эвкая, я его обидел. Обидел сознательно, зло и теперь очень об…

Эвкая посмотрела на Касмерта. Тот, подперев голову рукой, спал…

Вернувшись в гостиницу, Касмерт первым делом отправился в душ. Было удивительно приятно чувствовать, как теплая вода стекает по телу. Живому телу. Он вдруг понял, осознал, ощутил каждым миллиметром кожи, что означает вроде уже набившее оскомину выражение «родиться заново»… После душа Касмерт, сидя на террасе, вновь и вновь, сам того не желая, прокручивал в голове весь сегодняшний день. Позвонил домой. Жена долго молчала. Потом… долго кричала. Потом сказала: «Сволочь!» – и дала отбой. Касмерт облегченно выдохнул: «Слава Богу! Обошлось!» – и решил, то ли из мальчишеского озорства, то ли из каких-то других побуждений не очень благовоспитанного толка, позвонить Пузатому. Телефон был отключен.

– Побежал на Трек самоликвидироваться… сссволочь! – вслух и с удовольствием подумал Касмерт.

Через час он получил сообщение от Пузатого: «Ты победил. Ты свободен». В эту ночь, впервые за две последние недели, он спал как младенец. Он спал… и ему ни-че-го не снилось.

Утром позвонила Эвкая. Сказала, что ждет его в холле, чтобы отвезти в аэропорт. Касмерт уже был готов. Сумка была собрана ещё с вечера. Он подошел к стойке регистрации, чтобы отдать ключ. За стойкой стоял взрослый, солидный мужчина, скорее всего старший администратор:

– Доброго пути, господин Касмерт. – И, не выдержав, от души рассмеялся: – Здорово вы вчера покатались, однако!.. Уверен, что вас надолго запомнят в Йэрсалане.

У машины он замешкался. К нему подбежали двое ребят с газетами в руках:

– Вы Касмерт? Вы не могли бы дать нам автограф? Вот тут. Под вашей фотографией…

Сидя в самолёте, Касмерт думал о том, что вовсе, может быть, не напрасно он оказался в этом городе, который уже не казался ему таким уж и чужим. Вспоминал смеющегося администратора, пацанов, попросивших автограф. Вспоминал Мурмута… Ему очень хотелось верить в то, что однажды, пусть не через год, не через пять, пусть когда-нибудь потом он всё же сможет сказать:

– Йэрсалан – маленькая солнечная страна, и вам непременно следует ее посетить. Там живут добрые и улыбчивые люди.