Текст книги "Убить Короля"

Деметра на него едва взглянула:

– Нет.

– Присмотритесь повнимательней. Он мог отрастить бороду, надеть очки. Перекрасить волосы.

– Нет. Кто это?

«Человек, который, возможно, убил твоего брата, проклятая мегера».

– Вы никогда не видели его со своим братом?

Деметра отставила украшенную охотничьими сценками тарелку:

– Третий раз повторяю – нет. Ты так и не сказала, кто это.

Коломба убрала фоторобот.

– Если вы его не знаете, это не важно, – сказала она. – У вашего брата были враги?

– Понятия не имею. Я не так уж хорошо его знала.

– Вы не знали собственного брата? Простите, но в это сложно поверить.

– Я думала, что знаю его, но ошибалась.

– Поясните.

Деметра глубоко вздохнула. Блузка натянулась на ее силиконовой груди.

– Мой дед был моряком, – сказала она. – После войны он вышел в отставку и открыл верфь в Маркопулоне-Месойеас на восточном побережье. Дед завещал ее моему отцу, а тот превратил ее в компанию с сотней сотрудников. После смерти отца Аристид продал ее турецкой компании.

– Когда это произошло?

– Два года назад.

– В каком месяце?

Женщина задумалась:

– В декабре. Это важно?

Коломба неопределенно пожала плечами – она действительно не знала.

– Какие суда там строили?

– Любые, вплоть до трехсоттонных. Но мы их не строили, а только ремонтировали. В основном яхты со всей Европы.

– Вы помните яхту под названием «Шурмо»?

– Я яхтами не занималась. Только финансовыми потоками. Можно уточнить у нового владельца.

– О’кей. Почему вы не возражали против продажи?

– У меня не было права голоса. Отцу не нравилось, что я сама зарабатываю на жизнь, вместо того чтобы сидеть дома и стирать трусики. Поэтому перед смертью он завещал все Аристиду.

– И вы даже не попытались его переубедить?

– Мы поругались и перестали общаться.

– А какую роль в этом сыграла его жена?

Деметра с отвращением поморщилась:

– А я откуда знаю? Я ее здесь впервые увидела, на фотографии.

– Вас не пригласили на свадьбу?

– Я даже не знала, что брат женился. Женщин он любил, но на моей памяти никогда не заводил серьезных отношений.

– Люди взрослеют.

Деметра достала из сумочки мобильник и показала ей фото Меласа с двадцатилетней красоткой восточноевропейской внешности.

– Одна из хоровода его девиц, модель, снимавшаяся в рекламе нижнего белья. По-твоему, она похожа на его женушку? – Деметра покачала головой. – Вкусы у мужчины так сильно не меняются.

6

Заходя в римский центральный участок с протеиновым коктейлем, купленным в баре на углу, Альберти решил позвонить Коломбе. В коридоре стало поспокойнее – возможно, потому, что полштата ОБТ перебросили в Милан, так что никакие подпольщики, на которых предстояло завести дела, здесь теперь не дожидались.

– Добрый вечер, госпожа Каселли. – Как обычно в отсутствие Сантини, молодой человек уселся за его стол и даже положил на него ноги. – И не просите меня перейти на «ты», потому что я не обращаюсь на «ты» к людям, из-за которых меня чуть не отправили в Гуантанамо.

– Ты о чем? – Коломба, находившаяся за рулем, снизила скорость и включила громкую связь.

– Об операции, что проходит по адресу, который я вам вчера назвал. Полагаю, вы уже успели там побывать.

– Возможно. Ну и какие новости?

– Говорят, некий покойник, связанный с терактом в Венеции, продолжал пользоваться банкоматом и платить за аренду. Насколько я понимаю, этот покойник – Ромеро.

– Не волнуйся, если меня сцапают, я тебя не выдам. Что ты узнал о двойном убийстве? – оборвала его Коломба.

Альберти сверился с заметками в мобильнике:

– Меласы чисты. Обстоятельства смерти первого мужа расследовались, но это был несчастный случай. Он пошел за грибами в окрестностях Турина и провалился в расщелину. С тех пор уже тринадцать лет прошло.

Коломба быстро посчитала в уме: в последний период его деятельности Томми было лет шесть.

– Жена была с ним?

– Говорят, что нет. Вы подозреваете, что это было мужеубийство?

– Понятия не имею.

– А насчет фельдфебеля Лупо… Вам покороче или поподробнее?

– Покороче.

– Его подозревали в коррупции еще во время службы во Флоренции, но срок давности истек, и его перевели в провинцию, где он не мог никому навредить.

Коломба так сосредоточилась на разговоре, что не заметила красный светофор. Это был один из временных беспроводных светофоров, что используются при дорожных работах, синхронизированный с таким же в двух километрах ниже, чтобы чередовать направление движения. Коломба чуть не столкнулась со снегоуборочной машиной и резко вильнула в сторону, сбив ряд дорожных конусов. Через сто метров она остановилась. Сердце едва не выскакивало из груди. Она вышла из машины, чтобы подышать свежим воздухом, и только тогда вспомнила, что Альберти остался на линии. Она подняла мобильник с пола машины: Альберти уже отключился, но вместо того, чтобы перезвонить, она достала из кармана листок с номером Палы.

– Рад вас слышать, – сказал психиатр, когда секретарша их соединила.

– Хотела вас поблагодарить за то, что вы ничего не рассказали Лупо, – сказала Коломба.

– Я ведь обещал.

– Да, ну… – Коломба сама не знала, что сказать, и смущалась, как мальчишка, покупающий в киоске порножурнал. Она замолчала.

Пала, казалось, понял все без слов:

– Хотите записаться на консультацию?

– А сейчас можно? – одним духом выпалила она.

– Так не делается, Коломба…

– Пять минут, и я буду у вас. – Она добралась за десять, припарковав машину носом в сугроб.

Катерина в ледяном молчании проводила ее к своему столу.

– Вы вооружены? – спросила она.

– Мм…

Катерина протянула руку.

– Обойма вас устроит? – спросила Коломба.

– Только в качестве исключения. В следующий раз я вас не пропущу. Патрон в стволе тоже давайте.

Коломба разрядила пистолет, и Катерина на лету подхватила патрон.

– А у вас неплохая реакция.

– Три брата. Все охотники. Я все детство провела среди ружей и патронов.

– Вы тоже охотитесь?

Катерина улыбнулась, и между ее зубами показался розовый язычок.

– Не с ружьем.

Этим вечером Пала, весь в белом, вплоть до очков и сандалий, походил на злодея из фильмов про Джеймса Бонда.

– Как поживает Томми? – спросила она.

– Недурно. Его поместили в интернат. Что будет, если против него выдвинут обвинение?

– Как вам известно, такие как Томми, неподсудны, – сказала Коломба. – Магистраты ознакомятся с заключениями экспертов, объявят его недееспособным и отправят в психиатрическую больницу на принудительное лечение.

– Надолго?

– Сложно сказать. Но до этого еще далеко. Магистрат очень осторожен и требует неопровержимых улик. А я уверена, что таких улик не существует.

«Разве что Лео их подбросит», – добавила она про себя.

Пала сцепил руки на животе и откинулся в кресле.

– Почему вы решили навестить меня снова?

Коломба не знала, что ответить, – ей и самой это было не ясно.

– В Риме я все время встречаю… то есть встречала рядом с участком одного мужика. Он вечно на всех кричит и утверждает, что папа римский обращается лично к нему из телевизора.

– Думаю, такие найдутся в каждом городе.

– Мне всегда было интересно, с чего он взял, что папа хочет поговорить именно с ним. Почему он чувствовал, что так важен?

– Вы тоже слышите папу?

– Нет, но я не знаю, могу ли себе доверять. Я боюсь, что мои желания преобладают над реальностью. Что я зациклилась на обыкновенных совпадениях.

– Не хотите поговорить об этом?

– Нет.

– Понимаю… Эти желания касаются возвращения вашего жениха?

Такого вопроса Коломба не ожидала.

– Вы о Данте?

– Да. А в чем проблема?

– Мы просто друзья и никогда не были ни любовниками, ни женихом и невестой. Он помог мне в расследовании и иногда угощал меня ужинами в своей гостинице, но мы не спали вместе.

– Однако у меня сложилось впечатление, что вы очень близки.

Коломба пожевала разбитую губу.

– Нас многое связывает, но он не в моем вкусе. Мы слишком разные. Я в жизни не встречала никого умнее, но он настоящий параноик, презирает законы и общественное мнение… – Она пожала плечами. – Не верит ни в кого и ни во что.

– Даже в вас?

– В меня он верит. И это для него плохо закончилось.

– Потому что вам не удалось его спасти.

В горле у Коломбы запершило от слез.

– Идите на хрен. Дайте салфетку.

Пала молча протянул ей коробку «Клинекс». Коломба высморкалась и встала:

– Увидимся в следующий раз.

– У нас еще есть время.

– У меня нет.

– Ну же, всего пять минут, – мягко сказал Пала, и она села. – Коломба, вы не железная, вы обычный человек. Неудивительно, что вам больно, ведь вы прошли через страшные испытания, но я сильно сомневаюсь, что с вами говорят голоса из телевизора. Вы здесь не затем, чтобы убедиться в том, что не утратили рассудок. Вас интересует, можете ли вы полагаться на себя и доверять своему суждению.

– И каков будет ответ?

– К сожалению, ответить на этот вопрос должны вы сами. Жизнь – сложная штука. Не знаю, какая проблема вас мучит, Коломба, но я уверен, что вы найдете правильный путь.

– Разве что в собственной голове.

– А вы все же пойдите по нему и посмотрите, куда он вас приведет. В конце концов ответ находится всегда.

7

Операция близилась к завершению. При поддержке сотрудников других сил правопорядка ОБТ оцепил квартал, где жил Ромеро, и просеял всех его жителей. Для проведения операции потребовалось почти пятьсот человек. Агенты съехались со всего севера Италии, а местная полиция направила даже тех сотрудников, которые обычно просиживали штаны в офисе. Один из них напоминал бритоголовую гориллу – это был инспектор Клаудио Эспозито, который попросил о переводе из римского мобильного подразделения и служил теперь в отделе персонала полиции Милана. Он больше не задерживался на работе, сослуживцы заискивали перед ним за отпуска и отгулы, а его пистолет пылился в ящике стола.

Эспозито поручили регулировать движение, но, поздоровавшись с начальником полиции, он сразу же отправился в единственный в зоне оцепления бар при табачной лавке. Бар ломился от громкоголосых военных, а за единственным уличным столиком, мокрым от дождя, сидел Сантини, в застегнутом до подбородка плаще и надвинутой на орлиный нос ирландской кепке.

– Видел этот цирк? – спросил он Эспозито.

– Теперь всегда так. – Сантини сунул в рот сигарету, и Эспозито, прежде чем сесть, поднес к ней зажигалку «Зиппо» с портретом Муссолини. – Говорят, мы ищем Бонаккорсо. Он разве не в Сирии?

– Похоже, что нет. – Сантини вкратце рассказал о найденной затонувшей яхте. Информация была секретной, но Эспозито славился тем, что умеет держать рот на замке. – Не будем забывать, что существуют спасательные шлюпки, и у этого подонка шлюпка явно была, – заключил он.

– Но зачем он явился сюда? Чтобы организовать теракт в «Линате»?

– Думай, что говоришь, а то и сам в это поверишь, – сказал Сантини.

Эспозито хохотнул:

– Я думаю только то, что говорите мне вы, господин Сантини. – Среди достоинств Эспозито не последним была преданность. – А Торре?

– Даже если предположить, что Бонаккорсо жив, он уж точно не притащил бы его с собой. «Parce sepulto»[13]13
  «Погребенных не трогай» (лат.) – Вергилий. Энеида. Кн. 3 (перевод С. А. Ошерова).


[Закрыть]. – Сантини покосился на инспектора из-под кепки. – Не изображай из себя грустного клоуна, Торре всегда тебя бесил.

Эспозито пожал плечами:

– А как на это отреагировала госпожа Каселли?

– Поезжай к ней и спроси. Она вернулась восвояси.

Эспозито заказал стаканчик граппы.

– Ну уж нет. Она заставляет меня чувствовать себя сволочью, потому что я не посвящаю свою жизнь поискам Торре.

– Она на всех так действует, – сказал Сантини.

Из подъезда Ромеро вышли несколько агентов в штатском, в числе которых был и Ди Марко. Бронежилет не надел только он.

– Похоже, полковник считает себя неуязвимым, – заметил Эспозито.

– Крутой парень. Пистолетом бреется.

Телефон Сантини зазвонил. На экране высветился номер его офиса.

– Почему ты пользуешься моим телефоном? – спросил он в трубку.

Альберти и забыл, что сидит за столом Сантини, – слишком увлекся внутренней борьбой между личной преданностью и чувством долга.

– Мой телефон ремонтируют, – поскорее сказал он. – Я просто занес вам документы на подпись.

– Ну и?

– Я тут кое-что натворил… Пробил одно имя для госпожи Каселли. Я думал, это просто мелкая просьба…

Ди Марко решительно направился к Сантини. Тот закрыл глаза и представил, как подлетает к офису на истребителе и расстреливает Альберти через окно.

– Правильно я понимаю, что это имя принадлежит миланцу?

– Да. Но она мне не сказала, что…

– Не делай из меня идиота! Ты прекрасно знаешь, что ее интересует только одно, – перебил Сантини.

На секунду в трубке наступила тишина.

– А еще она спрашивала насчет двойного убийства, которое произошло неподалеку от ее дома. Думаете, это тоже связано?

Сантини так сильно прикусил фильтр сигареты, что тот сломался.

– Напиши краткую сводку и положи мне на стол, чтобы я знал, какой смертью мне предстоит погибнуть. И помалкивай. Если это всплывет, на сей раз тебе крышка.

Сантини нажал на «отбой». Полковник остановился рядом с ним.

– Эспозито, уступи стул.

– Не нужно, давайте отойдем, – сказал Ди Марко.

Сантини медленным шагом направился за ним на заставленный бронированными машинами задний двор дома, где расположился координационный центр операции. Здесь собрали найденных иностранцев с просроченными визами и видами на жительство – человек тридцать мужчин и женщин с Ближнего Востока и из Северной Африки. Полицейские и задержанные вопили друг на друга, кругом плакали дети.

– Вы нашли что-то в квартире? – спросил Сантини, отводя взгляд. От подобных сцен его тошнило.

– Пока ни одной молекулы. Зато соседка очень точно описала Бонаккорсо. Он находился здесь больше года, хоть и редко появлялся, а когда обнаружили затонувшую яхту «Шурмо», исчез.

– Кто-то его предупредил. Может, ливийцы?

– Сейчас это не важно. – Ди Марко посмотрел на окна Ромеро. – Соседка описала еще одного человека – женщину, которая вчера вечером напала на нее, угрожая убить ее и ее сына. Красивая, зеленоглазая, с короткой стрижкой… – Ди Марко замолчал и взглянул на Сантини. Тот не отреагировал. – Ну?

Сантини подергал себя за усы.

– Что ну? Я не знал, что Каселли сюда приезжала, но меня это не слишком удивляет.

– Каселли – ваша проблема, и вы должны держать эту женщину в узде.

Сантини снова закурил, заметил, что украл у Эспозито зажигалку, и спрятал Дуче в ладони.

– Она больше не служит и даже не живет в Риме. Это вы привезли ее на великие подводные маневры.

– Я надеялся, что она опознает труп и перестанет нам досаждать. Какова вероятность, что Каселли нашла и увезла какие-то улики?

Сантини открыл было рот, чтобы сказать, что понятия не имеет, но не успел. В спину ему с огромной силой ударила горячая волна и швырнула его на Ди Марко, обоих подбросило в воздух, и крики утонули в оглушительном грохоте. Сантини ударился подбородком о бордюр. Ди Марко упал мягко, как учили на военной подготовке, но приземлился на крышку канализационного люка и сломал оба запястья.

Ни тот ни другой не потеряли сознание, а потому успели увидеть, как в окне третьего этажа соседка Ромеро бросается в пламя. Казалось, у нее на руках был спеленутый ребенок.

Глава четвертая

1

Данте оглядывает бывшую кухню Коробки. От нее почти ничего не осталось. Окно выбито, стена превратилась в решето.

На перевернутом ящике сидит Лео. Рядом с ним опрокинутый холодильник, на котором стоит походная плитка. Лео манит его к себе пальцем, и Данте повинуется. Что еще ему остается? Сбежать? Он замерз и измучен, его внутренний термометр взорвался.

– Ты ударил Коломбу ножом, – говорит Данте со всем ужасом, который способен испытывать в его состоянии. – Ты ее убил… – Он чувствует, что на него налетает какой-то вихрь, и падает в грязь.

– Она в порядке, – говорит Лео.

– Я видел кровь, видел…

Лео бросает ему пачку «Мальборо» и зажигалку:

– Я не сказал, что не сделал ей ничего плохого. Покури, расслабься.

Не снимая перчаток, Данте сует в рот сигарету. Запах табака чудесен, и он уже предвкушает никотиновое блаженство. Но, едва затянувшись, он выплевывает ее и бросает пачку обратно – бросает так слабо, что та не долетает даже до холодильника, на который его похититель ставит два пластиковых стаканчика с кофе.

– Мне от тебя ничего не нужно, – говорит Данте. – Можешь засунуть свой кофе себе в задницу.

– Да не трясись ты. Если бы я хотел убить Коломбу, я бы пырнул ее в поясницу. Вжик – и ей конец. – Он отпивает кофе.

Лео так умело лжет, что Данте не в силах его раскусить. Что, если он говорит правду?

– Она важна для тебя?

– У нас нет времени на болтовню. – Лео сшибает плитку ударом руки, турка падает на пол и отлетает к Данте.

Данте решает, что мог бы воспользоваться ею как оружием, но, когда пытается ее подобрать, видит, что она исчезла на десятисантиметровой глубине.

– Что, черт возьми, происходит? – спрашивает он, переступая с ноги на ногу. Вода будто просачивается с пола. Радиоактивная вода.

– Ничего.

Вода уже доходит ему до щиколоток. Теперь она стекает и с потолка, бежит по стенам. Воняет озоном и керосином. Данте бросается к выходу, но, поскользнувшись, падает навзничь.

– Радиация, помогите!

– Ты бы не этого боялся, братик, – говорит Лео, наклоняясь над ним.

Данте барахтается, безуспешно пытаясь подняться. Костюм удерживает его на поверхности, как спасательный круг, но мешает встать.

– А чего мне бояться?

– Правильный вопрос – кого.

Лео говорит что-то еще, но его голос тонет в шуме клокочущей воды. Данте уносит прочь, как пробку от бутылки.

Лео превращается в крохотную точку среди развалин. Его голос – в электрическое жужжание. Он машет ему рукой и исчезает в потоке.

А потом вода смыкается у Данте над головой и пожирает все.

2

В конце дня Коломба вернула «пежо» в автосервис в Портико. Лорис уже собирался закрываться, но при виде ее завопил от радости:

– Я уж думал, ты смылась с моей прелестью. Ты хорошо с ней обходилась?

– Да. А как там мой драндулет?

– Я закончил полчаса назад. Не знал, как с тобой связаться.

– Вот и отлично. – Она бросила ему ключ.

Лорис тщательно проверил свою прелесть и подвел Коломбу к «панде». Ее машина сияла чистотой и внутри и снаружи, вмятины были вправлены. Старушка казалась если не новенькой, то уж точно не угнанной со свалки. Правда, сравнения с двигателем «пежо» она бы не выдержала.

– Я тебе еще воздушный фильтр и сцепление заменил, – сказал Лорис. – У тебя под задним сиденьем было осиное гнездо. Хорошо хоть пустое. Могу подыскать тебе тачку получше по дешевке.

– Она мне дорога как память.

– О чем?

– О папе. Как и я, он на ней только в город ездил, а для дальних поездок у него была «шкода». – Коломба до сих пор помнила запах оплетки из перфорированной кожи на руле.

– Значит, ты и правда местная.

– Только по отцу. Мой дед работал на местной шахте, а когда добычу прекратили, переехал в Рим. Мне придется продать почку, чтобы с тобой расплатиться?

– Меня больше интересуют другие части тела, – улыбнулся парень.

– Очень смешно.

В кассовом окне с лотком для передачи документов отражался стоящий в служебном помещении двадцатидюймовый телевизор. Заметив краем глаза какой-то отблеск, Коломба подняла взгляд и увидела надпись «КСУПЫВ ЙЫННЕРТСКЭ» на фоне пожарной машины, поливающей клубы раскаленного черного дыма. Далее демонстрировались кадры, снятые с вертолета. На низкой высоте он пролетел над ковром из карет «скорой помощи» и полицейских машин и наконец над домом, где меньше двадцати четырех часов назад побывала Коломба. Здание осело, будто бетонное суфле. Уцелели лишь наружные стены.

Лорис что-то сказал, но Коломба не слушала. Она немедленно схватилась за телефон, благодаря Бога за то, что еще не успела его выбросить. Альберти ответил на звонок, выходя из комнаты отдыха, где смотрели тот же выпуск новостей его сослуживцы. Он сообщил ей, что Сантини и Ди Марко находятся в травмпункте, но их состояние опасений не вызывает. Однако неизвестна судьба двадцати полицейских и военных и семерых жильцов. Поговаривали, что произошла утечка газа; правда, в несчастный случай никто не верил: с официальными заявлениями чиновники не выступали, но у полиции был единственный подозреваемый.

Лео.

Коломба, как зомби, расплатилась с механиком и немедленно отправилась в Медзанотте на пропахшей мылом и хвоей «панде». Лорис и цепи ей заменил – новые не так сильно грохотали, – но Коломба этого не замечала. Она вспоминала, как Лео поставил ее перед выбором: жизнь среди холмов или быстрая смерть. Должно быть, в этот момент он держал палец на детонаторе. А если бы она ляпнула что-то не то? Успела бы она это понять или все кончилось бы в одно мгновение?

Трижды Коломба попадала в радиус взрывов и трижды находилась на волосок от смерти. Почти как тот японец, что был в Хиросиме, когда по городу нанесли ядерный удар, спасся и уехал в Нагасаки как раз вовремя, чтобы застать вторую бомбу. Третьей бомбардировки он мог бы не пережить. Как и она, Коломба.

Не успела она войти в дом и снять сапоги, как за окном показалась ползущая вдоль холма вереница мигалок. Коломба испугалась, что два автомобиля карабинеров и две легковушки-фургона без опознавательных знаков попросту снесут ворота, но они остановились перед забором. Пассажиры вышли и собрались на площадке. Коломба узнала Лупо и его команду. Она надела парку и, стараясь держать руки на виду, вышла на порог:

– Я арестована?

Лупо с довольным видом приблизился к ограде:

– Нет, госпожа Каселли. Но после случившегося в Милане уровень террористической угрозы поднят до «альфа-один». – Это означало «непосредственную угрозу теракта». – Поступил приказ взять под контроль уязвимые пункты. И зачистить их.

– А я тут при чем?

– Вы входите в группу риска, госпожа Каселли.

– Мы оба знаем, что риск минимален.

– Но предпочитаем его избежать. Для вашего блага и блага ваших соседей.

– У меня нет соседей…

– Взрывотехники были так любезны, что немедленно приехали из Перуджи, – проигнорировав ее слова, продолжил Лупо.

Коломба ударила по сетке ограды, и он отскочил.

– Так вот по каким правилам вы желаете играть, фельдфебель!

– Нет. Это вам хотелось играть по этим правилам. Я на коленях умолял вас быть посговорчивей.

Он помахал одному из взрывотехников, который уже надел защитный костюм. Тот подошел к ним.

– Старший лейтенант Франкини, – с сильным неаполитанским акцентом представился он. – В доме есть кто-то еще?

– Нет.

– Все займет пару часов. Можете прогуляться пока, если хотите.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю видеть, что здесь происходит.

– Тогда вам придется отойти на безопасное расстояние за пределы участка. Так положено.

Возразить Коломбе было нечего, так что она не стала и пытаться.

– Вы даром теряете время, старший лейтенант.

– Надеюсь. В доме есть взрывчатые вещества?

– Только коробка с патронами в кухонном шкафчике.

– Двери открыты?

– Да.

– Очень хорошо. Оставайтесь снаружи, – сказал он и подал коллегам знак начинать.

Дымясь от злости, Коломба вышла за ограду и прислонилась к капоту одной из «газелей». Франкини и его младший коллега полностью облачились в снаряжение и превратились в исполинов с короткими конечностями и крошечными головами в черных касках и защитных очках. Они медленно обошли участок от ограды до дома с переносными миноискателями, после чего старший лейтенант протянул в замочную скважину оптоволоконный кабель, чтобы убедиться, что за дверью не подстерегают никакие опасности.

– Вам не кажется, что вы перегибаете палку? – прокричала ему Коломба.

– Не беспокойтесь, госпожа, мы знаем, что делаем, – сказала Мартина, вставшая в двух шагах от нее, чтобы за ней приглядывать.

– Ну-ну. Кстати, для тебя я госпожа Каселли.

Старший лейтенант осторожно вынул кабель.

– В доме слишком много барахла! – прокричал он третьему взрывотехнику, который не надел защитное снаряжение и остался стоять рядом с фургоном. – Запускай дистанционник!

– Вы шутите?! – взорвалась Коломба.

Никто не ответил, и у нее сложилось впечатление, что все педантично придерживаются какого-то сценария, написанного специально, чтобы довести ее до белого каления.

Открыв дверцу фургона, третий взрывотехник спустил на землю робота на гидравлической платформе. Робот с тремя колесами на гусеничном ходу с каждой стороны и уймой жутких клешней отдаленно напоминал ВАЛЛ-И[14]14
  ВАЛЛ-И – робот-мусоропогрузчик, герой одноименного анимационного научно-фантастического фильма (2008).


[Закрыть]. Взрывотехник собрал треножник и установил на нем пульт управления с маленьким жидкокристаллическим экраном. Он сдвинул какие-то рычаги, и гусеницы пришли в движение, оставляя дорожки на снегу. Робот был оснащен переносным рентгеновским аппаратом, эндоскопом, детектором взрывчатых веществ и скремблером, уменьшающим уровень помех. Его можно было снабдить даже водометом, но, к счастью, этого агрегата он был лишен.

Робот просунул в дом камеру через открытую дверь, и оператор за монитором приблизил изображение, демонстрирующее грязные тарелки Коломбы.

– Ничего не видно, – сказал он в рацию.

Взрывотехники осторожно вошли. На шкафах, столах и под ними не было ничего, кроме пыли и засохших объедков. Когда они осмотрели первый этаж, робот начал взбираться по лестнице, забрызгивая стены грязью и постанывая, как Годзилла. Лупо пошел следом, и Коломба бросилась за ним:

– Фельдфебель, вы не взрывотехник.

– Моя задача – наблюдать за ходом операции. Можете пожаловаться начальству, госпожа Каселли.

– Вы пользуетесь ситуацией.

Лупо нагнулся к ней.

– Да, – понизив голос, сказал он. – И вы себе не представляете, с каким удовольствием. Бруно, выведите ее, пожалуйста.

Бригадир послушно подошел к Коломбе, но под ее ледяным взглядом застыл, вернулся за монитор и принялся дышать в шею третьему взрывотехнику. Тот сделал вид, что не заметил этой сцены.

Закончив осмотр верхнего этажа, все в том же порядке спустились. По пути робот задел мойку. С нее свалилась тарелка и разлетелась вдребезги. Коломба пожаловалась оператору.

– Извините, – покраснев, пробормотал тот.

Робот выехал в сад, и Лупо уселся на ступеньку перед входом. Коломба огляделась в поисках подходящего камня, чтобы запустить им в его плешивую башку, но тут к нему подбежала Мартина:

– Взрывотехники что-то нашли. Нужно отойти подальше, фельдфебель.

– Серьезно? – спокойно спросил Лупо. – Где?

– Сзади. В сарае.

– Ладно. Все за ограду!

На экране двое взрывотехников стояли, склонившись над чем-то в снегу рядом с сараем для инструментов.

– Что там такое? – спросила Коломба.

Оператор показал ей разметку детектора.

– Объект на полуметровой глубине, – сказал он. – Что-то металлическое, на трубу не похоже. Не знаете, что это может быть?

– Нет.

Взрывотехники начали копать руками, разбрасывая землю по горстке зараз. Наконец один из них решительно сунул руку в яму, вытащил завернутый в наволочку предмет и развернул сверток.

– Порядок, – помахав находкой, сказал он в рацию. – Всего лишь старый молоток.

Затем он заметил, что его товарищ с ужасом смотрит на него, и проследил за его взглядом.

На клин молотка было нанизано человеческое ухо.

3

Коломба коротала время за просмотром телевизора, лежа на диване в исполосованной гусеницами и усеянной отпечатками грязных подошв кухне. Количество пропавших в кондоминиуме снизилось до пяти, количество погибших возросло до семи человек. За несколько минут до часа ночи снова появился Лупо.

– У трупа Меласа не хватало уха. Судмедэксперт говорит, что ухо принадлежит Меласу и на холоде хорошо сохранилось. Вот мы и получили орудие убийства.

Коломба молчала.

– Я предпочел бы, чтобы вы передали мне его по собственной воле или позволили провести обыск. Теперь все сильно усложнилось.

– Томми не мог выкопать яму так, чтобы я не заметила. И я бы увидела следы на снегу.

– Знаете, госпожа Каселли, я и сам подумал о том же. Вы, наверное, сами нашли молоток и закопали, чтобы защитить парня.

– Я вас умоляю. Я могла выкинуть его куда угодно. Скорее, кто-то торопился закрыть дело и по счастливой случайности навестил меня сегодня с металлодетектором.

– Имейте уважение к моему мундиру.

Коломба испепелила его взглядом:

– А вы уважали свой мундир, когда брали на лапу?

Лупо сжал челюсти:

– Протокол об изъятии составим с утра вместе с остальными бумажками. Увидимся утром у меня в кабинете.

Коломба подождала, пока вереница машин не отъехала подальше. Остался лишь один автомобиль, отъехавший на несколько метров подальше от ворот, – похоже, его главной задачей было мозолить ей глаза. В темноте разглядеть водителя было невозможно, но Коломба поняла, что он проведет здесь всю ночь, чтобы удостовериться, что она не сбежит.

«Кто бы ты ни был, иди на хрен».

Она принялась шарить по дому в поисках выпивки. В холодильнике ничего не оказалось, зато в кладовке нашлась упаковка из шести банок рома с колой. На вкус этот теплый коктейль, срок годности которого истек еще в прошлом году, был отвратителен до тошноты.

Набросив парку, Коломба вынесла из дому стул и поставила его на крыльцо черного хода, где его не мог видеть шпион-карабинер. Она сгребла ногой снег в небольшой сугроб, положила банки охлаждаться и начала вливать в себя коктейль. Когда она принялась за третью, та уже достигла идеальной температуры. Стояла холодная, ветреная погода, и градусник опустился ниже нуля. На ветках деревьев позвякивали маленькие сосульки. Лупо отомстил ей за все обиды, и она не сомневалась, что вот-вот объявится Ди Марко. Если бы не взрыв, он, может, и закрыл бы глаза на ее вмешательство в расследование, но сейчас… Не исключено, что это ее последняя ночь на свободе.

Коломба взглянула на стальные мужские часы со светящимися цифрами и стрелками на своем запястье. Когда-то эти часы принадлежали ее отцу.

Было два часа ночи. Если это ее последняя ночь, стоит ею воспользоваться.

4

В 02:10 утра Мартина включила дворники, чтобы очистить запотевшее лобовое стекло, и снова устроилась под одеялом. Как оно попало в служебный автомобиль, оставалось загадкой, но в такую погоду одеяло пришлось очень кстати. Ей не хотелось оставлять двигатель включенным, да и замок зажигания, казалось, находился в нескольких километрах от нее. Она давно превысила норму сверхурочных, но, когда Лупо приговорил ее к бессонной ночи, спорить не стала. Фельдфебель не любил тех, кто оспаривал его авторитет, называл их синдикалистами и третировал каждого, кто не соответствовал духу семьи, то есть не поддакивал любому его слову. Мартина к этому привыкла, но ей не терпелось уехать в город побольше, где шеф не станет лезть в душу подчиненным, а его заместитель не будет таким придурком. Теперь, когда все это могло воплотиться в жизнь, она, несмотря на сомнения и муки совести, уже не находила себе места от нетерпения.

Надев гарнитуру, она зашла в приложение «Радио Ананас», чтобы послушать последние новости насчет взрыва в Милане: число жертв уже возросло до десяти. Одновременно она продолжала наблюдать за Коломбой, которая вернулась из сада в дом и мелькала в освещенном окне. Своим видом всезнайки она взбесила Мартину с первого взгляда, а теперь, когда по ее милости Мартине предстояла бессонная ночь, раздражала ее еще больше. Если таких берут в мобильное подразделение, то не зря она в свое время предпочла военную службу.