Текст книги "Ловушка для супермена"

Глава 4

Нейт стоял под душем, и капли стекали с его лба. Почему простой план «не спать с няней» вдруг стал таким сложным? Он никогда никого не соблазнял. А если кто-то пытался соблазнить его – вроде той девушки Дженнифер на студенческой конференции, – он всегда успевал просочиться сквозь пальцы.

Теперь же присутствие мисс Триш Хантер вынуждает его следить за тем, чтобы не потерять самообладание в собственном доме!

Он не был ханжой. Ладно, был (немножко). Но не потому, что ему не нравился секс. Нравился, даже очень! Но секс – открытие себя для другого человека, и с этим было намного хуже. Возможно, здесь играло роль одинокое отрочество – или последствия той истории с Дианой. Лучше быть одному, чем снова ввязаться в такую историю – так считал Нейт.

Он повернул кран холодной воды.

Не помогло.

После колледжа ботаник Нейт поступил в Технологический университет Массачусетса. Здесь никто не знал его блистательного брата Брэда, и Нейт впервые вышел из его тени. Именно в ТУМе он перестал быть мегазаучкой и объектом насмешек, таких как он здесь оказалось много. Впервые в жизни он стал частью команды. Здесь у него начали расти усы.

Здесь он познакомился с Дианой.

Брр!

Он не собирался думать об этом.

Но Триш…

Он представил ее себе. Она улыбалась, стоя в проеме двери, – залитая солнечным светом, красивая, сладкая, манящая, и рука Нейта сама собой скользнула к паху. Пальцы сомкнулись вокруг напряженной плоти. Триш, нежный ангел. Такая хорошая – она пыталась вернуть ему деньги, хотя могла воспользоваться положением и легко раскрутить его на миллион. И он с радостью согласился бы, только чтобы с Джейн все было хорошо…

Но она так не сделала. Триш была волшебной!

Нейт ласкал себя и вспоминал, как она стояла, слегка опершись плечом на дверной косяк. Майка с логотипом «Супервумен» мягко облегала восхитительную грудь, больше не скрытую под респектабельным пиджаком. Триш выглядела нежной и счастливой. Выглядела так, будто была искренне рада его видеть…

Он. Не. Станет. Спать. С ней. Он дал слово. По крайней мере, в течение месяца. А потом…

Потом он пригласит ее на свидание. И попросит остаться – не с ребенком, а с ним самим. Они бы разговаривали, целовались, а потом он привел бы ее в свою спальню, и там начнется все самое интересное. Горячие ласки, нежные касания губ, наслаждение дыханием друг друга. Он не смог бы оторваться от нее до утра – и еще, и еще… Она была бы сверху, сидела на его бедрах, снимая свою супергеройскую маечку, и ее гибкое смуглое тело отвечало бы его требовательным движениям…

Нейт прикусил губу и содрогнулся со стоном, изливаясь. Триш…

Черт! Это будет долгий месяц.

Он еще некоторое время стоял под струйками холодной воды. Надо взять себя в руки. Контроль, контроль! Подумаешь, с ним теперь живет красивая молодая женщина! Подумаешь, он ее хочет!

Уф!

Нейт уже вытирался, когда послышался пронзительный детский крик. О нет. Ребенок! Ему не следовало идти в душ! Он наскоро обернул полотенце вокруг бедер и стремглав помчался прочь из ванной.

Выскочив из-за угла, он увидел Триш, которая как ни в чем не бывало сидела на полу и играла с довольной агукающей девочкой, качая ее на коленях.

– Что случилось? – выдохнул он.

– Что?

Джейн снова заверещала. О господи, что это? Сердце Нейта тревожно забилось. Он обещал матери, что позаботится о ребенке. Но что он сделал на самом деле?

– Что это с ней?

– Она в порядке, – весело сказала Триш, – мы просто играем, и она радуется.

– Ра… радуется? Правда?

Ее взгляд скользнул по его голой груди. Господи, он же был в одном полотенце! Хорошо еще, что оно не распахнулось. Судя по взгляду Триш, она тут же поставила под сомнение его обещание не заниматься с ней сексом. Сгорая от стыда, Нейт ретировался за дверь и высунулся из-за угла.

– Она славно поспала, мы сменили подгузник, – как ни в чем не бывало ответила Триш. – Джейн чувствует себя прекрасно. Да, милая?

Она пощекотала губами животик малышки, и та снова завизжала от восторга.

Неужели существует громкий детский крик, который может не сводить с ума?

Нейт почесал голову. Триш взглянула на него:

– Мы в порядке. А ты лучше оденься.

Чувствуя себя первостатейным идиотом, он побежал обратно в комнату и наспех влез в шорты. В любой другой ситуации он спросил бы у Стэнли совета, что надеть, но на этот раз ему предстояло появиться перед женщиной, которая уже видела его в одном полотенце, к чему церемонии? О господи, что он наделал? Лучше бы он нанял для Джейн бабусю – широкую, как автобус, и желательно с усами, – а не прекрасную молодую женщину, в чьем присутствии он сходит с ума от желания.

Он собрал грязную одежду и бросил ее в корзину, а потом повторил в уме несколько строк исходного кода для SnAppShot. Этот код был его спасительной молитвой. Всякий раз, когда Нейт волновался или не мог заснуть, он прокручивал его в уме. Затем он достал чистые джинсы и, после минутного раздумья, свою лучшую футболу с логотипом «Супермен». Супермен и супервумен спасают вселенную и ребенка. Стэнли бы не одобрил, ну и черт с ним!

Когда Нейт вернулся в детскую, там дым стоял коромыслом. Триш возилась с малышкой на полу и щекотала ей пяточки. Джейн с восторгом активно брыкалась, заливалась счастливым смехом и звонким радостным визгом. Какое счастье, это не плач… Шум от ребенка, да… но совершенно иной шум! И раз Триш сказала, что это нормально, так тому и быть.

Триш заинтересованно взглянула на него:

– Отличная футболка.

Он покраснел.

– Ну, хуже было некуда…

– Всегда может быть хуже, – ответила Триш. Ее взгляд снова скользнул по его груди, и Нейт рефлекторно выпрямился.

– Итак, – начала она.

– Да?

– Джейн понадобится еще несколько вещей.

Триш встала и подняла малышку, ловко усадив к себе на бедро.

– Например, каких?

– Например – всех. В ее комнате отсутствуют необходимые для малышки вещи. Ты спишь вот тут, в кресле, да?

Нейт оглядел комнату, она действительно мало напоминала хорошо организованную детскую. Нейт пытался сообразить, чего тут не хватает, и не думать, понравилось ли Триш созерцать его в полотенце.

– Понимаешь, Росита в моем доме не живет. Она уходит домой около шести, а приходит в десять, потому что я поздно встаю. И я боюсь, что…

– Что ты не услышишь, как малышка просыпается?

– Ну да… – согласился он. – И еще боюсь «синдрома внезапной детской смерти». Елена, мама Джейн, много говорила об этой болезни…

Он любил Елену. Эта женщина сделала Брэда заправским семьянином. А еще она хвалила бороду Нейта – по ее словам, с ней он был похож на Бена Аффлека, и это был вполне себе комплимент! Но Елены и Брэда не стало…

– Ты в порядке? – спросила Триш.

– Я просто… не могу поверить, что их нет…

Триш шагнула к нему, положила ладонь на его плечо и ободряюще погладила. Он накрыл ее ладонь своей.

Спустя мгновение она убрала руку, чтобы пересадить Джейн на другое бедро, и наклонилась так, что головка девочки прикоснулась к нему. Странно, но это оказалось именно то, что ему было нужно. У него больше нет ни брата, ни жены брата, но осталась Джейн и его обязанность заботиться о ней. Он не был женат и не задумывался о том, чтобы завести своих детей, но… она была его плоть и кровь. Теперь он стал ее отцом. Он должен выстоять ради нее. Ради них обоих.

Тут Джейн снова испустила пронзительный визг, и Нейт подскочил.

– Вот! Вот почему я спал здесь! Она издает странные звуки, и мне кажется, это не нормально…

– Нормально, – спокойно заверила его Триш. – Кстати, сколько ей?

– Почти шесть месяцев.

Триш закружилась по комнате, широко открыв рот. Джейн снова издала визг восторга, и девушка ловко заглянула в ее ротик.

– Хм. Нет, зубов пока нет. Проблемы могут быть от зубок.

Прорезывание зубов. Еще одна вещь, о которой он не имел ни малейшего понятия.

– Это тоже нормально, да?

Триш улыбнулась ему и закружилась вновь, заставляя малышку залиться хохотом и визгом. Однозначно, счастливым хохотом и довольным визгом!

– Итак, нужно привести в порядок ее комнату.

– Минутку.

Нейт достал телефон и вызвал Стэнли через видеочат. На экране появилась знакомая физиономия с тоннелями в ушах.

– Что? Рабочий день уже закончен, семь часов!

– И тебе тоже привет. Нужно пройтись по магазинам. Записывай, – сказал Нейт. – Телефон с корпоративным тарифом для мисс Триш Хантер.

Триш тяжело вздохнула.

– Кроватку, пеленальный столик, комод, качалку, стульчик для кормления, коляску, автокресло, пачку памперсов для полугодовалого младенца и пару банок молочной смеси.

– Это та девушка? Она сначала пришла сюда. Мне пришлось отослать ее к тебе домой!

– Да, – сказал Нейт. – Наша новая няня. Кроме того, мне нужно, чтобы ты сделал пожертвование в фонд «Одно дитя – один…». – Нейт понял, что не может вспомнить последнюю часть названия ее благотворительного фонда.

– Мир. «Одно дитя – один мир», – услужливо подсказала Триш.

– Вот-вот. В размере двухсот пятидесяти тысяч долларов. Также необходимо выплатить зарплату мисс Триш Хантер. Двадцать тысяч за месяц.

Брови Стэнли поползли на лоб.

– А я получу повышение?

Нейт фыркнул. Сколько бы он ни платил Стэнли, тот постоянно требовал прибавки.

– Нет.

– Что ж, она должна быть высококвалифицированным специалистом, – не слишком любезно отметил Стэнли. – С хорошим телом.

Нейту стало неловко.

– Между прочим, она слышит.

После неловкой паузы Стэнли откашлялся. Когда он снова заговорил, его голос полился патокой.

– К какому сроку это следует доставить?

Нейт посмотрел на Триш, которая отчаянно пыталась не расхохотаться.

– Как можно скорее.

– Приступаю немедленно! – отрапортовал Стэнли и дал отбой.

Нейт действительно не знал, что делать дальше. Стэнли был чертовски прав: у Триш было неплохое тело. И превосходное чувство юмора.

– Ну… Подумаешь, вырвалось, – улыбнулась она.

Он усмехнулся в ответ.

– Честно скажу: более неловкого разговора у меня в жизни не было.

Они стояли рядом. Между ними, бесспорно, было напряжение – но уже не зубодробительное волнение, которое обычно охватывало его в присутствии незнакомых людей. Ему было комфортно с ней. И, несмотря на ляп Стэнли, ему казалось, что Триш было хорошо с ним…

– Сеньор Нейт? – Снизу послышался голос Роситы. – Ужин на столе. Вам нужно что-нибудь еще? Рабочий день уже закончился, семь на часах!

Нейт взглянул на Триш, которая покачала головой. Последние несколько ночей, когда напуганная непрекращающимся детским плачем Росита сбегала из дома ровно в шесть, оставив не менее напуганного, но безропотного Нейта наедине с орущей Джейн, – тогда его переполняло чувство небывалого ужаса. Теперь все было иначе. Теперь было спокойствие, и это спокойствие звали Триш.

– Думаю, мы справимся. Увидимся в понедельник, Росита!

– Да. – В голосе горничной звучало явное облегчение.

– Она хорошая. – Нейт чувствовал, что должен был объяснить. – Но не любит детей.

– Она сказала: «Детей и Стэнли».

– Да, не жалует его. Стэнли немного грубоват, но он прекрасный работник. Они оба.

– Вы цените свою частную жизнь.

– А кто ее не ценит?

Она интересовалась его историей. А он не хотел ничего рассказывать. Ему предстояло жить с ней под одной крышей, да… но он пока не желал открывать душу и делиться секретами.

Поэтому он сменил тему.

– Мы будем ужинать? Потом я могу показать тебе дом, а ты научишь меня правильно делать смесь.

Она ласково посмотрела на него и пересадила малышку Джейн на другое бедро. Красивое бедро…

– Да, – сказала она. – Так и сделаем.

Глава 5

Триш не могла заснуть. Этот дом был другим. Она привыкла слышать, как над головой шаркают стоптанные тапочки миссис Чен и за стенкой бубнят репортеры выпуска вечерних новостей. Здесь было тихо, почти бесшумно. Интересно, Нейт именно поэтому живет здесь? Потому, что в такой тишине слышны собственные мысли?

…Они с Нейтом поднялись в столовую, где отведали лучший на свете энчиладас с курицей. Стол и десять стульев размещались на великолепном белом пушистом ковре. Триш предположила, что Нейт избавится от непрактичной детали интерьера гораздо раньше, чем Джейн начнет кушать твердую пищу.

Ох, тут было на что посмотреть… Триш пребывала в некоторой прострации и видела все будто в тумане, но Нейт заботливо сообщал ей, что прозрачные окна от пола до потолка, отделяющие столовую от патио, открывают потрясающий вид на мост Золотые Ворота. Триш пять лет не видела из своего окна ничего, кроме тротуара… Здесь были ухоженный огороженный двор с деревьями и аккуратно подстриженным газоном, медиа-холл и домашний спортзал в подвале.

Нет, Триш тут не место. Этот дом, еда и каждая связанная с Нейтом вещь не из ее круга. Она чувствовала себя неловко. Боже мой! Что могло быть некомфортнее? Разве что жить в богатстве и роскоши с мужчиной, которого заботят исключительно интересы его племянницы.

Последний отчим Триш был хорошим парнем. Он поддерживал Пэт и давал денег на всех детей, которые жили дома. Он даже одолжил Триш триста пятьдесят долларов для залога за квартиру. И тем не менее среди всех мужчин, прошедших сквозь жизни Пэт и Триш, не было никого, кто так тянулся бы к детям. Ни к чужим, ни даже к своим. Да что далеко ходить за примером – отец Триш отказался от нее! Поэтому наблюдать, как Нейт искренне старается освоить нелегкую науку заботы о грудном младенце, было настолько удивительно, что у Триш голова шла кругом. Ведь она не желала заводить отношений и сторонилась мужчин прежде всего потому, что они не хотели обременять себя воспитанием ребенка.

Но Нейт… Он учился делать смесь, пока не приготовил ее правильно и не заслужил право накормить малышку, а потом принялся запросто менять ей памперсы.

Триш с таким не сталкивалась. Именно поэтому она стала защищать своих младших братьев и сестер. Решила получить образование, даже если ей понадобится на это два лишних года, и свалить к чертям из резервации. Она будет прилагать все силы, чтобы индейские дети не страдали и не нуждались.

И никогда не окажется во власти мужчины.

Это не очень соотносилось с тем, что она теперь жила в доме миллиардера, ухаживала за его племянницей и была полностью зависима в части денег, имущества и питания. Такое положение дел предполагало и нечто… хм… большее. Однако горничная сказала, что Нейт был хорошим человеком, а сам он обещал, что секс не является частью его плана. Ну хорошо. По крайней мере, у них с Нейтом существовали договоренности – а вот ее мать попросту жила за счет своих недолговременных кавалеров. И теперь впервые в жизни Триш пошла по ее стопам. Симпатичный богатый парень скомандовал ей прыгать, а она лишь уточнила, насколько высоко. И бросила все дела для того, чтобы работать няней.

Триш не знала, что и думать. Определенность, с которой она прожила последние десять – пятнадцать лет, вдруг улетучилась…

Ее мысли шли по кругу, она и не заметила, как прикорнула. Ее разбудил тихий протяжный звук. Триш вздрогнула и подняла голову. Часы показывали час тридцать. Хныканье ребенка стало слышнее. Триш сбросила одеяло и поспешила в детскую. Приглушенный свет в ванной позволял ей видеть, что происходит в кроватке. Джейн освободилась от пеленок и ужиком ерзала, пытаясь перевернуться на животик.

– Тише, милая, – сказала Триш, подхватывая малышку на руки. – Я здесь. Пошли возьмем бутылочку и попьем молочка, ладно? Пусть Нейт спит.

И тут в комнате внезапно вспыхнул яркий свет. Джейн испугалась и заплакала в полный голос.

Жмурясь от яркой вспышки, Триш повернулась и увидела Нейта, стоящего в дверном проеме в футболке и боксерах, впрочем, на няне было одежды ничуть не больше.

– Все в порядке? – спросил он сонным голосом.

– Свет! Выключи!

– Что?

– Нейт! – громким шепотом воскликнула она. – Выключи свет! Ты расстраиваешь Джейн.

– Ой, прости!

Он выключил свет. Джейн успокоилась и теперь лишь слегка похныкивала.

– В детской должно быть тихо, особенно ночью. И темно.

Ясно. Когда Нейт входил в детскую, он включал верхний свет. Неудивительно, что малышка беспокоилась.

Он стоял перед Триш – заспанный, помятый и все равно очень привлекательный. Он выглядел так, будто только что лежал рядом с ней в постели. При мысли об этом ее соски заторчали под тонкой маечкой.

Нет, нет! Плохая Триш, плохие мысли! Только бы он не заметил!

Она перехватила Джейн так, чтобы закутанная в пеленки малышка закрыла ее грудь, и направилась к двери, сообщив шепотом:

– Я разберусь. Иди обратно в постель.

Он зевнул.

– Я могу помочь?

– Не-а. Сделаю ей смесь, накормлю и снова уложу спать.

Нейт почесал затылок.

– Может, я сделаю смесь?

– Ты платишь мне и за ночные дежурства, ты в курсе?

Он выглядел так, будто собирался с ней спорить, но потом опять зевнул.

– Ладно. Но ты дашь мне знать, если я буду нужен, хорошо?

– Конечно.

Она была вынуждена вжаться в дверной косяк, чтобы проскользнуть мимо Нейта. Неожиданно он наклонился и поцеловал головку Джейн.

– Будь хорошей девочкой, – пробормотал он. Затем посмотрел на Триш. Их разделял только спеленатый младенец. – Ты уверена, что я тебе не нужен?

Незнакомые ощущения порхали по всей нижней части тела Триш. Мышцы в некоторых местах напрягались, посылая по телу ноющую сладкую боль…

– Нет, – прошептала она. Руки так и тянулись погладить его по лицу, запустить пальцы в волосы. Она рефлекторно схватила малышку Джейн крепче в охапку. – Я… Я в порядке. Мы в порядке.

– Спокойной ночи, Триш.

Только когда дверь за его спиной закрылась, Триш смогла отойти от дверного косяка. Ноги ее дрожали.

– Спокойной ночи, Нейт…

Одна ночь прошла. Осталось еще двадцать девять.

Нейту впервые за две недели удалось выспаться. Почти. Он слышал возню Джейн как сквозь туман и вздрагивал. Ребенок! Что с малышкой? Но тут же вспоминал: теперь есть Триш. Женщина, которая заботилась о Джейн. Красивая женщина, заставившая его думать о вещах, которые он давно решил вычеркнуть из своей жизни. Например, о сексе.

Он лежал в своей комнате, борясь с желанием встать и проверить, как там Джейн. И Триш. В конце концов, он платил ей, чтобы она вставала к ребенку даже посреди ночи…

Он все же пришел. И увидел Триш. Контуры ее прекрасного тела вырисовывались в приглушенном свете, льющемся из ванной. Обнаженные плечи и соблазнительные округлости так сладко манили…

Он почти поцеловал ее. Он обещал, что секса не будет, и поцелуя тоже не случилось. Просто он слишком устал и не выспался – поэтому в голову полезли такие мысли. Нужно лучше контролировать себя.

Нейт лежал в постели, снова и снова прокручивая в голове мысли о Триш и всей этой ситуации. Впервые за две недели в доме наконец-то было тихо, он мог уснуть, но ему не спалось.

Он посмотрел на часы. Шесть пятьдесят утра. Обычно он спал до десяти. Нейт попытался зарыться головой в подушку, но это не сработало. В голову снова полезло всякое. Как Триш усаживает Джейн на свое изящное бедро. Как смотрит на него, пока он делает смесь. Ему очень хотелось верить, что в этом взгляде была и личная заинтересованность. Сейчас и тогда, в кафе.

А если она знает о Диане? Будет ли она к нему хорошо относиться?

Боже, что за бардак творится в его голове? Он почти нарушил обещание, данное Триш! То самое, насчет секса. Что, если теперь она откажется оставаться у него? Если он перешагнул черту, после которой нет возврата? Тогда он будет не многим лучше Брэда, который не мог удержать член в штанах рядом с женщиной, которая ему не принадлежала… И снова останется один, да еще и с ребенком на руках, пытаясь в очередной раз не наделать глупостей.

Запаниковав, он встал с кровати и натянул чистые джинсы. Он извинится, только и всего. А в дальнейшем будет бороться с низменными желаниями. Он ведь не такой, как Брэд, упокой Господи его душу…

Нейт поспешил вниз. Ему надо было извиниться за свое поведение и при этом выглядеть не слишком жалким.

Он заглянул в зал, но там никого не было. Кухня тоже оказалась пуста, разве что в раковине прибавилось бутылочек из-под детской смеси. Наконец он добрался до столовой и заглянул в приоткрытые двери.

Вот они!

Туман в его голове понемногу рассеялся. Он видел няню с малышкой как сквозь мягкий фильтр в SnAppShot. Триш сидела посреди веранды. Ее длинные распущенные волосы рассыпались по мягкой спинке кресла, голые ноги были задраны на перила. Фланелевая кофточка с длинными рукавами помогала спасаться от утреннего холода. И джинсы. Триш надела джинсы. Слава богу, значит, ее чудесное тело теперь недоступно его жадным глазам…

Малышка Джейн располагалась на коленях Триш, она гладила животик девочки и напевала песенку. Они обе смотрели на залив, где вдалеке виднелся контур моста Золотые Ворота, вырастающий из утреннего тумана. Картина, полная спокойствия и умиротворения. Нарушить идиллию можно было даже самым незначительным звуком, и неповторимое мгновение разлетелось бы на осколки. Нейту хотелось как можно дольше ощущать эту сказочную безмятежность. Все его тревоги в этот момент отступили на второй план.

– Доброе утро, – приветливо сказала Триш.

Джейн заворочалась в ее руках и потянула к нему крохотные ладошки, адресовав дядюшке радостную малышовую улыбашку. Это было нечто новое. Малыш был рад его видеть!

– Доброе утро. Как прошла ночь?

Триш посмотрела на него. Ее длинные волосы струились, будто шелк в воде горного ручья. Она выглядела так, словно не собиралась разделять его полночного безумия… а одарила бы своим.

– Ночь? Бывало и похуже. Боже, какой удивительный вид!

Нет уж, никакого безумия… Нейт протянул Джейн палец, она сцапала его, и ее улыбка стала еще шире.

– Она счастлива, – сказал он. Я не видел ее счастливой, пока ты не пришла.

Триш пригладила тонкие волосики Джейн.

– Сделать малыша счастливым довольно просто. Хороший сон и полный желудок…

Он должен был убедиться, что Триш останется. Она была нужна ему! Не эротически, а как няня, только как няня! Итак, нужно сказать…

– Слушай, я насчет прошлой ночи…

– Есть кофе, если хочешь. Я сварила. Не могу сказать, что получилось хорошо. – Она прервала его, возвращаясь взглядом обратно к заливу. – Тебе придется показать мне, как использовать твою бытовую технику.

Джейн агукнула и тоже принялась с интересом разглядывать пейзаж, при этом не выпуская из ладошки палец Нейта.

Он и не предполагал, насколько трудным окажется этот разговор.

– Мне жаль, что я вчера… э-э… пересек черту. Понимаешь, я несколько дней не высыпался, и…

– Какую черту?

– Я… – Он сглотнул и опустил взгляд. – Я…

– Ты хотел меня поцеловать?

Ну, вот сейчас заслуженный ботан Соединенных Штатов мистер Нейт Лонгмайр наконец умрет от стыда…

– Да.

– Но не поцеловал.

– Конечно! Потому что я не хочу нарушать наши договоренности. Ты делаешь Джейн счастливой, и я хочу, чтобы ты осталась здесь на месяц, а не сбежала, потому что…

– Не беспокойся, ты не заставишь меня делать то, на что я не соглашусь.

– Я бы не стал… никогда!

Она кивнула.

– Значит, я остаюсь. Сделка есть сделка. Влечение – вещь естественная, но поддаваться ему мы не станем.

– Ладно. Хорошо.

Только тут до него дошло. Влечение? Она говорит о влечении? Его влечении к ней? Или… своем – к нему? Впрочем, это не имело значения. Любое влечение под запретом. Таков уговор. На месяц.

– Я принесу еще кофе.

– Спасибо.

Нейт исчез надолго, и Триш подумывала, не стоит ли его поискать. Но утреннее солнце, растопившее остатки тумана, пригревало, удивительный вид радовал глаз, а кресло – спину своим удобством…

Он хотел ее поцеловать. Но не стал.

Так что она осталась в кресле и играла с Джейн. Малышка изменилась, она перестала быть беспрестанно орущим младенцем, который сводил всех с ума. Теперь это была счастливая и улыбающаяся девчушка, которая стояла на пороге ответственного события – прорезывания зубов.

– Ты красавица, – проворковала Триш, в то время как Джейн сосредоточенно жевала ее палец, – мамина красавица…

Ей стало грустно. Джейн никогда не увидит свою маму и никогда не вспомнит Триш. Она будет уже далеко, когда Джейн подрастет. Да, Нейт нравился ей, но это ничего не значило. Никаких долгосрочных перспектив. Она останется тут всего на месяц, в качестве няни. Она объяснит, как готовить молочную смесь, давать прикорм, научит обращаться с зубными колечками. Но первым делом следовало наладить регулярный график сна, и чем быстрее, тем лучше.

Появился Нейт. С подносом в руках.

Он принес бекон, яичницу и тосты, а также кофейник и свежую бутылку молочной смеси.

– Вот это да! А я-то уж думала, где ты был так долго?

– Ты сама сказала, что варишь ужасный кофе, – сказал он, занимая кресло напротив. – Пока готовился хороший кофе, я решил и завтрак приготовить. А поскольку не знал, нужна ли еще одна бутылочка для Дженни, решил захватить и ее, чтобы два раза не ходить.

– Я думала, у тебя Росита готовит.

Она взяла тост и откусила.

– Ну, я не всегда был богачом. Росита готовит лучше, но я могу обойтись и без нее.

Еще один фантастический момент в жизни Триш. Один из самых завидных холостяков Силиконовой долины приготовил для нее завтрак…

– Очень хорошо, спасибо.

Он кивнул в ответ, рот был набит едой.

Они поели молча, глядя, как солнечный свет заливает мост Золотые Ворота. Окрестности только-только начали просыпаться. На улицах прибавилось машин, из соседних домов зазвучали людские голоса…

– Здесь так тихо…

– Я работал с ландшафтным дизайнером, чтобы избежать шума в доме и во дворе. – Он указал на деревья и кустарники, которые окружали внутренний дворик. – С другой стороны забор, его отсюда не видно, но он служит преградой любопытным глазам. Никогда не знаешь, во что люди захотят сунуть свой нос.

– Где ты жил до того, как переехал сюда?

– У меня была квартира в районе Мишшен, – сказал он. – Предсказуемо, да?

– Очень.

Мишшен был одним из самых продвинутых мест Сан-Франциско. А яичница в доме миллиардера была потрясающе вкусной. Джейн потянулась к тосту, но получила от Триш бутылочку со смесью. Если и можно давать малышке прикорм, то, во всяком случае, не тосты.

– А ты?

– Я снимала комнатушку в Инглсайде. Жила там почти пять лет – все то время, что я в Сан-Франциско.

– А откуда ты родом?

– Резервация «Стоячая Скала» между Северной и Южной Дакотой.

Она пыталась вызвать в памяти прерии – трава, трава, бесконечная трава… – но эти виды уже перемешались с картинами жизни в Сан-Франциско, запавшими в душу за пять лет.

– В общем, там огромное количество отборного ничего и несколько индейцев. Наша школа размещалась в автоприцепе, который кто-то забыл в прерии лет двадцать назад.

– Ты сказала, тебе двадцать пять.

– Да.

– Значит, ты поступила в университет в двадцать?

Должно быть, он заметил в ее взгляде гневные искорки, потому что поспешил уточнить:

– Я просто удивлен. Ты такая умная, а с поступлением запоздала…

Она отставила тарелку в сторону. Аппетит пропал, а Джейн как раз расшалилась. Триш поудобнее устроила малышку на коленях.

– Ну, я наверняка могла бы поступить раньше, если бы училась в нормальной школе или была из нормальной семьи. Но увы.

– В смысле?

Она сомневалась, стоит ли рассказывать ему об этой части своей жизни. Но если подумать о том, что в обозримом будущем он собирался сделать взнос в ее благотворительный фонд, пожалуй, стоит. Нейт мог занять активную позицию в работе фонда, привлекать других людей и внимание СМИ.

Или нет.

Многие люди, узнав из рассказов Триш Хантер об истинной жизни в резервации, меняли свое отношение к ней, она уже не была для них обычной женщиной. Они проявляли к ней унизительную жалость или испытывали отвращение, а то и страх…

Она могла соврать. Например, сказать, что застряла в школе из-за математики, потому что не слишком любила синусы и косинусы. Но врать не хотелось. Он был честным с ней, рассказал о гибели родных, о сложной ситуации в его семье. Поразмыслив над этим, она решила лишь немного замаскировать суровые реалии своей жизни. И не откровенная ложь, и не горькая правда.

– Жизнь не всегда справедлива. Мне пришлось пропустить пару лет учебы, потому что нужно было помогать маме по дому.

Она иронически усмехнулась. Это было, мягко говоря, преуменьшение роли Триш в судьбе ее родных. Поднять девять братьев и сестер, похоронить одного из них – это не совсем укладывалось в понятие «помогать». На самом деле на ней был весь дом.

Казалось, он взвешивает ее слова.

– Да, жизнь не всегда справедлива. В противном случае… мы бы тут не сидели.

– Верно.

Она все равно вернется в крохотную квартиру-пещеру. Будет слушать ежедневную ругань миссис Чен и вести обратный отсчет до получения диплома.

– Впрочем, сейчас мне не на что жаловаться. Миллиардер подает мне завтрак на веранде своего собственного дома. – Она сдержанно улыбнулась. По крайней мере, она успела спохватиться и не произнесла «симпатичный» перед словом «миллиардер». Иначе к неумению варить кофе прибавился бы еще один существенный косяк – попытка польстить своему работодателю.

– Миллиардер просто делает хорошую мину при паршивой ситуации, – кивнул он. – Но сегодня дела лучше, чем вчера.

– Согласна.

Вчера она ела сухие хлопья из коробки, и не слишком много, потому что это была последняя коробка, следовало растянуть ее на неделю.

– Итак, мы должны составить и утвердить график. Тебе нужно закончить учебу. Пока ты занимаешься, я сам понянчусь с Дженни. Я ведь смогу? Так, чтобы она не плакала, будто ее режут…

– Справишься. Ты быстро учишься.

Она могла поклясться, что он покраснел. Черт подери, с застенчивым румянцем он смотрелся еще лучше!

– Ну, если ты так говоришь. Когда у тебя занятия?

– По вторникам и четвергам. До университета Сан-Франциско отсюда неблизко, надо будет заложить время и на дорогу. Час или около того, если ехать на автобусе – ну, если они будут ходить по расписанию.

– Ты не поедешь на автобусе.

Она вздрогнула от его резкого тона.

– Прости?

– Это не лучшее использование твоего времени – потерять пару лишних часов на автобус. У меня есть автомобиль, можешь его использовать.

Использовать его автомобиль!

– Я не могу.

Он махнул рукой:

– Ты работаешь на меня, я ценю твое время. Бери, на здоровье.

Делать было нечего, надо признаваться…

– У меня нет прав.

Его брови взлетели вверх, будто она сказала что-то невероятное.

– Что?

– У меня нет денег, чтобы сдать экзамены на права. И тем более нет денег на машину, даже самую плохонькую. А если нет машины, какой смысл получать права?

– Тогда мы вызовем такси, – решил он. – Так или иначе, это будет быстрее.

– Нет.

– Потому что это слишком дорого?

– Да. Я поеду на автобусе.

Даже получая большую зарплату, Триш не могла начать тратить деньги налево и направо. Она намеревалась растянуть свои двадцать тысяч на максимально долгий срок.

– Нет, на такси.

– Я поняла, что с тобой просто не будет.

– Наоборот, все просто. Я плачу, потому что я босс. Или отвезу тебя сам. Поставим автокресло для малыша и поедем.