Текст книги "Забытые"

– А дети, они что, там ещё? – спросил Ким, показывая в сторону озера.

– Они уснули, и с ними мой коллега, – кивнула Луиза и добавила, что они наверняка уже и проголодались, и хотят пить.

Глядя вслед автомобилю и синим фургончикам техников-криминалистов, катившим мимо неё, Рик погрузилась в свои мысли и не сразу пошла назад, к озеру.

Когда Луиза спустилась к берегу, Эйк, сидя на скамье, беседовал с коллегой из Хольбека. Дети так и спали, лежа на земле. Участок справа от них как раз огораживали лентой, а по лесной дороге спускался ещё один полицейский автомобиль.

– Мы услышали, что где-то плачут дети, – объяснил Нордстрём. Его брюки были выпачканы землёй, а на футболке возле плеча ещё не высохло мокрое пятно – там, где на неё капали слёзы малыша. – Прошло минут эдак пять-десять, пока Луиза не нашла её. Правильно я излагаю? – спросил он, посмотрев на вернувшуюся напарницу.

Рик кивнула и увидела, что Ким возвращается к ним, осмотрев тело. Коляску уже подняли с земли.

– Её зовут Карин Фрис, – сообщил Расмуссен, подойдя к скамье с женской сумочкой в руке. – Она живёт на улице Стоккебоввей. Это тебе о чём-нибудь говорит?

Он посмотрел на Луизу.

Та задумалась, а потом покачала головой. К домику скаутов вела ещё одна дорога, вполне возможно, именно эта, но Рик не была в этом уверена.

– Мне кажется, отсюда нужно ехать дальше в том же самом направлении до развилки, а после развилки свернуть на дорогу, идущую налево, – объяснила она, показывая за спину своих коллег. – Лесная дорога, которая проходит вон там, заканчивается большой автомобильной стоянкой. Та грунтовая дорога, которая ведёт из леса, вполне может оказаться улицей Стоккебоввей.

Луиза не могла припомнить никаких других въездов в лес, которые бы располагались поблизости.

– Ну, во всяком случае, несколько домов там у дороги есть, – добавила она.

Техники-криминалисты осматривали землю вокруг тела в поисках улик. Коляску переставили подальше от дорожки. Луизу на какое-то мгновение охватило то состояние экстремальной сосредоточенности, которое было так характерно для работающих на месте каждого нового преступления. Все с тщанием занимались каждый своим делом, нельзя было упустить ни малейшей подробности.

Но только сегодня Рик не была частью их дружной команды.

– Надо развезти детей по домам, – сказал Ким своей напарнице.

Ему удавалось руководить людьми и распределять задания между ними с ненатужной естественностью. Луизе впервые довелось увидеть, как её бывший парень справляется с ролью возглавляющего расследование сотрудника, хотя она уже знала от Йонаса, что Расмуссена недавно повысили в должности. Ким с Йонасом подолгу и часто разговаривали друг с другом, и ведь у них была ещё и Дина.

Собственно говоря, этот светлый лабрадор принадлежал Расмуссену, но когда Йонас потерял отца и переехал жить к Луизе, Ким предложил щенка ему. И ей, конечно, было совершенно очевидно, что вряд ли найдётся мальчишка двенадцати лет от роду, который откажется от такого предложения. Однако Рик всё равно страшно разозлилась. Потому что они забыли посоветоваться с ней, а она вовсе не собиралась стреноживать свою жизнь заботами о собаке, которую придётся кормить и выгуливать по часам.

Теперь Ким подошёл к ней и остановился рядом.

– Я немного опешил, узнав из записи, оставленной дежурным, что это ты её нашла, – сказал он.

– Мне, конечно, следовало известить вас о том, что мы собираемся сюда приехать, – извинилась Луиза, ведь принимая участие в расследованиях на территории чужого полицейского округа, принято докладывать о своих действиях, даже если именно из этого округа и поступила изначально заявка на них. – Здесь на прошлой неделе произошёл несчастный случай, – пояснила она и рассказала, что приехали-то они, собственно говоря, чтобы осмотреть то место, где упала и разбилась насмерть женщина. – И нам ещё надо побеседовать с человеком, обнаружившим тело.

Ким кивнул и сказал, что это он сам и отослал им дело разбившейся женщины.

– А не могут эти два дела быть связаны между собой? – спросила Рик, но Расмуссен покачал головой.

– Ничто не даёт предполагать, что та женщина на прошлой неделе погибла в результате преступления. Мы там весь район прочесали с собаками, но и они ничего не нашли. Разумеется, не следует сбрасывать со счетов и такую вероятность, но вскрытие показывает, что она умерла от повреждений, полученных ею в результате падения с высоты, и на краю утёса никаких других следов, кроме её собственных, обнаружено не было. А вы установили её личность?

– Пока ещё нет, но мы работаем над этим.

Луиза была рада увидеть Кима, но отметила про себя, что связывавшие их когда-то чувства ушли. Но зато и ожесточённость тоже исчезла. Остались только товарищеские и профессиональные отношения, и это её вполне устраивало. Как-то незаметно они разговорились друг с другом дружелюбно и по-деловому, и им не приходилось для этого делать над собой усилие. Рик улыбнулась бывшему бойфренду.

– Рада тебя видеть снова, – успела она шепнуть, пока остальные не подошли к ним вплотную. Эйк сдал детей на руки напарнице Расмуссена и теперь курил, прислонившись к стволу дерева.

– Ты уже освоилась на новом месте? – спросил Ким. Луиза уже машинально наклонила голову, чтобы кивнуть, но вовремя поймала себя на этом.

– Не совсем, – призналась она. – Но это, конечно, обычное дело поначалу.

Ей в каком-то смысле не хватало Кима, но, с другой стороны, без него было проще. Ощущение единой семьи, возникшее между ними за время, пока развивались их отношения, после разрыва оставило у неё в душе пустоту, но ведь теперь у неё были Йонас и Мелвин – их сосед-пенсионер из квартиры снизу, который с радостью опекал их и кормил домашними обедами, когда Луиза не успевала вернуться домой вовремя. Так что в этом смысле семейной жизнью она жила, хотя, конечно, оставались ещё и ночи. И тут Рик была вынуждена признать, что она, очевидно, принадлежала к тем, кто готов отказаться от секса, если его условием были серьёзные отношения, в которые её загоняли насильно.

– Мы вам сейчас ещё нужны? – спросила она, знаками показывая Эйку, что им пора уже двигать отсюда. – Мы пока даже утёс не осмотрели, а нам ведь надо ещё повидать того лесоруба.

– Ну не прямо же сейчас, наверное? – отозвался Ким. – Как я понимаю, вы ведь никого не встретили в лесу?

Луиза покачала головой:

– Никого, только этих детей.

Малышей как раз усаживали на заднее сиденье полицейского автомобиля. Девчушка захныкала, а потом расплакалась в голос, когда полицейский пристёгивал ремнём безопасности её маленькое тельце. Остальные же двое, похоже, впали в спячку, потому что пристегнуть их удалось без малейших протестов.

– Мы обойдём утёс со стороны леса, – решила Луиза, показывая в сторону спускающегося к берегу озера склона. Затем она постояла немного, глядя вслед удаляющейся полицейской машине. На самом деле ей хотелось бы поехать с теми, кто сидел в ней, и заняться привычным делом.

– Иду! – откликнулся Эйк и, убедившись в том, что угольки на кончике его окурка потухли, сунул его в карман.

Идти по дорожке, ведущей к утёсу, под которым нашли тело неопознанной женщины, оказалось неожиданно тяжело. Земля была неровной, с лужами жидкой грязи, хлюпавшей под ногами, а в одном месте на их пути пролегла речка.

Луиза вспомнила, что чуть дальше через эту речку обычно было переброшено два-три бревна, и поманила рукой напарника, пробиравшегося за деревьями чуть в стороне, чтобы шёл за ней.

Она посчитала, что лучше всего будет сразу подняться на вершину утёса. Вряд ли они смогут многое узнать, осматривая место, куда упала та несчастная.

– А народ обычно тусуется по всему периметру озера? – спросил шедший позади неё Эйк, переведя дух.

– Да нет, в основном все кучкуются возле качелей, ну и конечно, некоторые любят устроиться на лугу, где стоит домик скаутов.

– Значит, даже если она была бездомной и жила где-то тут в лесу, то её необязательно должны были видеть, – сделал вывод Нордстрём и тут же споткнулся о корягу.

– Только если она устроила себе лежбище поблизости от этого места, – согласилась Луиза, балансируя на узком стволе дерева, перекинутом через речку.

Утёс круто обрывался на высоте пяти-шести метров, прикинула Луиза, оглядывая место, откуда упала женщина. Отсюда вниз не только не было протоптано тропинки, но и вообще не было видно никаких следов того, чтобы кто-нибудь тут спускался к берегу. С того места, где стояли полицейские, казалось, что земля вдруг просто исчезала, обрываясь в свободное падение между толстыми стволами деревьев.

– Скорее всего, всё произошло уже после наступления темноты, – сказала Рик. – Иначе должна же она была увидеть, как тут высоко.

– Какого чёрта её сюда принесло? – пробурчал Эйк, подойдя к самому краю. – Вряд ли на такое место притягивает отдыхающих.

Позади них весь участок земли, прилегающий к утёсу, был скрыт в глубокой тени высоких деревьев.

– Может, она заблудилась? – предположил Нордстрём, оглядывая окрестности. Он снял свою кожаную куртку и, зацепив её пальцем за вешалку, перекинул через плечо. – Что, если она, к примеру, пришла со стороны того домика скаутов, про который ты мне рассказывала?

Луиза кивнула.

– В темноте тут очень трудно найти дорогу, – ответила она. – Когда в окнах домика скаутов не горит свет, так и вообще непонятно, на что ориентироваться.

– А интересно, можно как-нибудь узнать, был ли занят домик на прошлой неделе?

Рик пожала плечами.

– Может быть, лесоруб знает. Давай спросим у него.

Они двинулись назад, но на этот раз сначала пошли вдоль гребня утёса, чтобы не пришлось снова перебираться через речку.

– Этот домик находится вон в той стороне, – сказала Луиза, показав рукой налево. Она заметила, что кострище возле озера всё ещё остается на том же месте, что и раньше. Рядом с ним даже поставили чурочки, чтобы было удобно сидеть.

Женщине помнилось, что её-то компания сидела прямо на земле.

Так они с Эйком и поднимались рядом друг с другом до поросшей травой вершины утёса, пока сверху им не открылся вид на зелёный деревянный домик. Он был не таким маленьким, как ей помнилось, но, может быть, за прошедшие двадцать лет его и перестроили.

– В принципе можно понять, что случилось, если она действительно шла оттуда, – сказал Нордстрём и, обернувшись, посмотрел в ту сторону, откуда они только что вернулись.

Луиза кивнула. Это казалось вполне возможным, если предположить, что женщина ночевала в домике в те дни, когда он не был сдан отпускникам.

Перед домиком скаутов располагалась широкая, посыпанная гравием площадка, а слева от неё – газон, траву на котором давно пора было скосить. На газоне стояло два штатива для качелей, а кроме того, Рик разглядела в высокой траве пару скамеек. Трава нигде не была примята, так что, во всяком случае, в последние дни здесь никто не появлялся, отметила она для себя.

Полицейские подошли вплотную к дому и заглянули в окошко. Типичное летнее обиталище для школьников, констатировал Эйк, кивком показав на двухэтажные кровати и столы, сдвинутые вместе в центре просторной комнаты. Вдоль стен были сложены высокими штабелями стулья, но не было даже намека на что-то, что могло бы свидетельствовать о том, что здесь побывала заблудившаяся в лесу женщина – ни в этой комнате, ни в многочисленных спальнях, располагавшихся в двух длинных флигелях.

– Что нам известно об этом лесорубе? – спросила Луиза, развернув автомобиль. Эйк как раз достал из бардачка копию полицейского отчета.

– Мы знаем, что его зовут Оле Томсен, – прочитал он, – и живет он в Сков-Хаструп. Ты это место тоже знаешь?

Рик кивнула, не отрывая взгляда от изрытого ухабами полотна дороги. Сощурив глаза, она очень осторожно продвигалась вперёд, чтобы мелкие камешки, отскакивая из-под колёс, не царапали обшивку. Сквозь листву деревьев пробивались лучи солнца, то слепя глаза будто фотовспышки, то вдруг пропадая из-за шевеления листьев.

Когда они выехали из леса, Луиза собиралась было прибавить скорости, но именно в этот самый момент увидела крупного мужчину с граблями в руках, стоявшего на площадке перед бывшим домиком егеря в ожидании, чтобы они проехали. Вместо этого Рик сбросила скорость и помахала ему.

Мужчина замахал ей в ответ с восторгом маленького ребёнка.

Луиза не торопилась снова увеличивать скорость, пока они не выехали за пределы площадки. И всё это время она продолжала в знак приветствия махать рукой.

– Что, один из твоих прежних ухажёров? – усмехнулся её спутник и тоже помахал рукой в ответ мужчине, который после этого уже весь засиял от счастья.

– Можно и так сказать, – кивнула Рик и рассказала, что с этим человеком, облачённым в клетчатую фланелевую рубашку, произошёл несчастный случай. – Он работал на стройке, снял на минутку каску, чтобы натянуть свитер через голову, и как раз в это мгновение на него с лесов упала металлическая штанга. Его жена вскоре после несчастья переехала с ним сюда и так до сих пор и ухаживает за ним. Йорген всегда выходит помахать рукой проезжающим.

Усмешка сошла с лица Эйка. Он ещё долго смотрел в зеркало заднего вида на мужчину с граблями, а тот всё махал вслед машине.

До Сков-Хаструпа, маленького городка, дугой раскинувшегося за ведущей к Вальсё магистралью, было меньше трёх километров.

– Напомни, пожалуйста, как зовут лесоруба, – попросила Луиза, просигналив задними огнями в знак остановки.

– Оле Томсен, – прочитал её напарник и снова закашлялся, словно его подняли с большой глубины на поверхность воды.

«Томсен-Большой», – подумала Рик, кивнув в подтверждение собственных мыслей. Вполне может оказаться, что это именно он. Насколько она помнила, раньше он работал в карьере, где добывали гравий. Вполне возможно, что теперь его перевели на работу в лес. Луиза не сомневалась в том, что он мало изменился: мускулы мощные, чего не скажешь об интеллекте.

– Он вроде на улице Глентесёвей живёт, – продолжал Эйк, отдышавшись.

Рик свернула с магистрали на узкую дорогу с широкими обочинами, вдоль которых были прорыты канавами.

– Это, наверное, вон тот участок, – предположил Нордстрём, показывая на видневшийся впереди поворот. Сворачивая на площадку перед домами, Луиза кивнула и, сбросив скорость, припарковалась рядом с лендкрузером «Тойота».

Не успела она заглушить двигатель, как в двери, отворяющейся из кухни прямо на улицу, показался Томсен-Большой. Рик отметила, что этот человек на удивление мало изменился. Он был всё таким же рослым и мускулистым, только его тёмные волосы были теперь острижены короче, чем она помнила с их последней встречи, и на лбу и висках отступили подальше. Очевидно, новая причёска была призвана камуфлировать растущую лысину, подумала Луиза, выходя из машины.

Она пропустила Эйка вперёд, а сама держалась за его спиной, пока он представлялся и рассказывал, что прекрасно осведомлен о том, что Оле Томсен уже дал показания полиции Хольбека, но что им просто нужно задать ему ещё пару вопросов в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

– Вы не против, чтобы это записывалось на диктофон? – спросил Нордстрём, вытаскивая из кармана куртки компактное звукозаписывающее устройство.

Томсен-Большой выжидающе кивнул и, сложив руки на груди, несколько откинулся назад, так что его взгляд устремился на полицейских немного сверху вниз. По первому впечатлению ничто не свидетельствовало о том, что он её узнал, отметила Луиза с облегчением. Даже когда она подала ему руку для приветствия и представилась, Оле равнодушно пожал её ладонь.

– Да чего там рассказывать-то ещё? – проговорил он, закусив нижнюю губу, словно процесс обдумывания требовал от него большого напряжения. – Она лежала там, да и всё, мёртвая уже была. – И с этими словами он пожал плечами.

– И вы её не узнали? – спросил Эйк.

– Я её раньше не видел никогда.

– То есть вы её вообще даже никогда не встречали тут в округе?

– Никогда.

– А может, она обосновалась в том скаутском домике, который стоит тут неподалёку? – попытал счастья Нордстрём.

– Ну нет, не думаю, – решительно отмёл эту мысль Томсен-Большой. – За ним же присматривает Гнусен… ну, то есть Бо Кнудсен из Сэрлёсе. Он следит за домиком, гоняет оттуда ребятню и чужаков, чтобы окна не побили, да и вообще не набезобразничали. Он каждый день приходит проверить домик, когда в нём никто не живёт.

– А на прошлой неделе никто не арендовал этот домик?

Оле тяжко выдохнул и зажмурил глаза, а потом потряс головой.

– Не, не думаю. Вот на следующей неделе должны приехать люди из Хиллерёда. Они каждый год приезжают, там такой типчик есть среди этих педагокнутых, стоит присмотреться, – сказал он и хитро подмигнул Эйку. – Мы ж тоже должны знать, что за народ в лесу ошивается.

Нордстрём кивнул и спросил, нет ли у лесника номера телефона Бо Кнудсена.

Луиза прекрасно помнила Гнусена. Невзрачный такой парнишка, на пару лет старше её. У его родителей был большой хутор, и бывало, он заявлялся в школу прямо в рабочем комбинезоне, не успев переодеться после того, как с утра задавал корм лошадям.

Оле Томсен достал из нагрудного кармана «Нокию» и стал сосредоточенно тыкать в неё своими слишком толстыми для малюсеньких кнопок пальцами.

– Вы уж ему сами звоните, задавайте свои вопросы, – проворчал он, продиктовав полицейским номер.

«Да уж, видно, придётся!» – с раздражением подумала Луиза.

– А не могла эта женщина поселиться где-нибудь в лесу? – невозмутимо продолжал Эйк.

– Мы бы её увидели, – отмёл его предположение Томсен. – Мы ж не совсем недотёпы-то, чтобы по всему лесу таскаться, с нашей-то работой, и ничего вокруг не замечать. Нам, кстати, теперь, когда егерей-то сократили, поручено ещё и следить за тем, не валяются ли где раненые или дохлые животные.

Он набрал уже воздуха в лёгкие, чтобы продолжить, но Рик оборвала его.

– Это, пожалуй, всё, спасибо, – сказала она, после чего развернулась и пошла назад к автомобилю.

– Да на здоровье, – кивнул Томсен-Большой и добавил с готовностью: – Чего ж, трудно, что ли, чего ж не помочь-то?

Луиза спиной ощущала, что он всё ещё стоит и смотрит им вслед.

– А скажи-ка мне… Ты не из Лербьерга, а? – крикнул Оле, когда она взялась за ручку дверцы. – Это ведь ты с Клаусом женихалась?

Рик так и застыла, где стояла, спиной к нему, стараясь совладать с собой, а потом медленно повернулась к нему лицом.

– То-то я думаю, имя-то знакомое! – торжествовал лесоруб. – Просто я не сразу скумекал. Ты с его родителями-то видишься ещё?

Луиза решительно тряхнула головой и поторопилась усесться в автомобиль.

– Это вообще о чём было? – поинтересовался Эйк, когда они немного отъехали. Напарница проигнорировала его любопытный взгляд и чуть было не чихнула, но сдержалась.

– Ты с этим поосторожнее, – посоветовал Нордстрём. – Если чихнуть слишком сильно, можно даже сломать ребро, а если сдерживать чих, можно повредить сосуд в голове или в горле и умереть.

– Спасибо большое за информацию, – зло бросила Луиза. Она терпеть не могла чихать за рулём, но вовсе не потому, что боялась, как бы у неё не лопнул кровеносный сосуд. Просто ей не хотелось ни на долю секунды терять контроль над собой во время движения машины.

Некоторое время они ехали молча, а потом Эйк снова подал голос.

– Оле Томсена ты знаешь, – уверенно заявил он, когда они миновали последний крутой поворот и Рик опять прибавила газу.

– Знала, – резко бросила она.

– А ты когда здесь жила, собственно? – спросил Нордстрём с любопытством, повернувшись к ней лицом.

Луиза вздохнула, понимая, что он всё равно не отвяжется.

– Мы сюда переехали, когда я пошла в пятый класс, – рассказала она. – А когда мне было двадцать лет, я отсюда уехала.

– Наверное, у тебя здесь остались друзья?

– Нет, я здесь больше не бываю, – коротко ответила женщина.

Она как раз свернула на аллею, ведущую через Лейре, и двинулась по ней, как её спутник опять взялся за своё:

– Но у тебя же тут парень был!

– Это было давно.

Раздражённая тем, что он всё старается выпытать у неё то, о чём она совсем не хочет рассказывать, Луиза ещё больше увеличила скорость. Разумеется, она прекрасно понимала, что это не поможет, но зато необходимость следить за дорогой помогала ей отвлечься от этого разговора.

– Его звали Клаус? – не унимался Эйк, но его напарница упорно молчала, и внезапно ей вспомнилось, как однажды поздним вечером они с братом сидели на заднем сиденье старой родительской «Симки». Тогда на этой аллее, ровно на этом же месте, произошёл несчастный случай. Автомобиль влетел прямо в одно из больших деревьев, обрамляющих аллею. Луиза почти ничего не успела разглядеть – мать сразу велела им пригнуться и не выглядывать из машины.

Это случилось задолго до появления мобильных телефонов, так что отцу Луизы пришлось бежать до ближайшего хутора, чтобы позвонить и вызвать помощь, и, пока девочка лежала, распластавшись на заднем сиденье машины, она слышала крики. Громкие, исполненные боли и шока. Она так никогда и не узнала, сколько пассажиров было в потерпевшем аварию автомобиле и все ли выжили. Но образ разбитой машины навсегда запечатлелся в её памяти.

– Он тебя нагрел? – спросил Эйк, с невинным видом теребя два потёртых шнурка, повязанных у него вокруг правого запястья. Жёлтый и зелёный.

Рик не ответила и, вместо того чтобы свернуть на автостраду, продолжила ехать прямо вперёд.

– Ну и куда теперь? – вновь подал голос её напарник.

– Мне бы хотелось выйти в Роскилле, – сказала Луиза в расчёте на то, что он теперь достаточно протрезвел, чтобы сесть за руль. – Тогда я ещё успею выполнить своё обещание, – добавила она, хотя давно уже предупредила подругу о том, что не сможет этого сделать.

– Где ты сойдёшь?

– Да мне абсолютно всё равно, – ответила женщина, и ей действительно это было безразлично. – Ну здесь, например, – сказала она, дав знак, что съезжает к обочине.

– Нет, постой! Поезжай, куда тебе надо, а я оттуда дальше сам доберусь, – запротестовал Эйк, замахав руками, чтобы его коллега вернулась на прежний маршрут.

Луиза обернулась и посмотрела на него.

– Только ты уж помолчи тогда, пожалуйста, – попросила она. – А то я лучше пешком пойду.

– Ладно, ладно. – Нордстрём поднял руки вверх в знак согласия, а голову склонил набок, так что длинная чёлка задевала его нос. – Не кипятись.

Рик не стала продолжать перепалку и вернулась на шоссе с натянутой улыбкой на губах и чуть не лопаясь от раздражения.

Впечатляющая усадьба, ставшая для Камиллы Линд новым домом, величественно раскинулась перед ними со своими окнами во всю высоту террасы, прорезанной по центру широкой каменной лестницей, ведущей к главному входу – элегантной двери, по обеим сторонам от которой стояли красивые вазоны с цветущими растениями. Площадку перед домом украшал круглый газон, в центре которого бил небольшой фонтан, а вокруг газона земля была посыпана мелким гравием, зашуршавшим под колёсами машины, когда Луиза подкатила к парадному входу.

Она отметила про себя, что Эйка это зрелище, по всей видимости, нисколько не впечатлило. Он был занят тем, что выуживал пачку сигарет из кармана. Курить в полицейских машинах не разрешается, но, как только Рик вышла, её напарник пересел на водительское место, опустил окошко и задымил от души.

– Увидимся завтра, – сказал он, коротко кивнув коллеге на прощанье, после чего развернул машину и умчался.

– Что там такое про детей, которых вы нашли? – спросила Камилла, которая как будто бы совсем не удивилась тому, что подруга всё-таки появилась у неё.

– Девочка играла как ни в чём не бывало, – рассказала Луиза. – Мы сначала услышали мальчика, он просто заходился в плаче, а потом уже нашли и остальных. – Она тихонько покачала головой. – Хотела бы я знать, как долго они были предоставлены сами себе? – пробормотала сотрудница полиции.

Эти дети никак не шли у неё из головы. Ведь они находились совсем рядом, пока сопровождавшую их женщину мучили и убивали.

– «Хейнекен», – ответила она на вопрос Камиллы о том, что она будет пить. Линд перечислила целый ряд возможностей. Луиза с удовольствием выкурила бы даже сигаретку, но вообще-то она давно уже бросила курить и к тому же целый день вдыхала изрыгаемые Эйком остатки никотина.

А захотелось ли ей курить из-за встречи с Кимом или из-за встречи с Оле Томсеном, она и сама не могла понять. «Может, это желание возникло просто потому, что весь день с утра и до вечера выдался поганым?» – подумала Рик, и ей вдруг показалось, что с тех пор, как она заехала за Эйком Нордстрёмом в паб в Сюдхавнене, прошло уже много-много времени.

– А я сегодня видела Томсена-Большого, – сказала она подруге, когда та открыла пиво. – Помнишь его?

Камилла машинально покачала головой, даже не задумавшись над услышанным. Она всегда лучше Луизы умела забывать неприятные вещи.

– Вообще даже не помню, кто это, – ответила она и поставила стакан на стол.

– Да помнишь, помнишь, – настойчиво заявила её гостья, а потом усмехнулась: – Ты же с ним переспала!

– Ну да? – изумлённо воскликнула подруга, но, похоже, так и не вспомнила его.

– Ты тогда приехала ко мне в Вальсё, мы ещё Троицу отмечали, – напомнила ей Луиза. – Во всяком случае, ты с ним вместе ушла.

Когда они познакомились, Камилла, как и теперь, жила в Роскилле, и заманить её в Вальсё было непросто, хотя два эти города разделяла всего одна станция.

– Нет, не помню, хоть убей, – упёрлась Линд.

– Он тогда жил на цокольном этаже в доме своих родителей, у него ещё там в углу был устроен бар и стоял большой такой музыкальный центр. Его отец был начальником полиции в Роскилле. Да помнишь ты его, только не хочешь признаться!

– А-а-а, тот! Ну и как он поживает? – спросила Камилла без особого интереса, а потом выглянула в окно и извинилась, что ей нужно ненадолго уйти. – Ты тут подожди меня немножко, будь как дома. Я просто вижу, что рабочие собираются уезжать, а мы с ними договаривались о том, что они будут работать и не уедут, пока не закончат комнату, которая выходит окнами во двор.

С этими словами Линд ушла, оставив Луизу попивать пиво. Через оставленную открытой дверь было слышно, как она громко препирается с кем-то, и вскоре она вернулась на кухню с потемневшими от злости глазами.

– Всё, я им сказала, чтобы они больше здесь не появлялись! – простонала она. – Вообще почти ничего не успели сделать, хотя обещали, и имеют наглость свалить, бросив всё как есть!

Камилла сердито стукнула рукой по столу:

– Это Ларс Хеммингсен, ты его знаешь? Он ведь тоже в своё время якшался с Оле Томсеном и его компашкой?

Луизе с ходу не удалось припомнить Ларса, но вокруг Томсена всегда крутилось много всякой шушеры.

– Ну подумаешь, завтра закончат! – попыталась она успокоить подругу, не понимая, что её так завело. – С рабочими же всегда так, они ни за что не успевают закончить дело к обещанному сроку.

– Завтра уже маляры придут, – сердито возразила Линд. – Но теперь уже всё равно, раз эти говнюки не закончили выравнивать стены. И знаешь ещё, что я тебе скажу?

Рик, как от неё и ожидали, покачала головой и изобразила внимание.

– Этот Хеммингсен спросил, мол, не расплатитесь ли угандийскими долларами! – воскликнула её собеседница.

– Это как? – спросила Луиза с недоумением.

– По-чёрному! Но Фредерик попросил у них фактуру, вот наверняка же они поэтому и тянут время, чтобы себе приписать побольше рабочих часов.

Камилла решила, что свадьбу они будут играть дома. Она хотела, чтобы само венчание прошло в расположенном позади дома парке, спускающемся прямо к Роскилле-фьорду, а затем праздник продолжился в просторных залах усадьбы. Насколько Луиза поняла, Фредерик предпочёл бы, чтобы обручение состоялось в домском соборе в Роскилле, а отпраздновать событие надеялся в ресторане «Виген», но его невеста не согласилась.

– А я на озере Авнсё встретила Кима, – сказала Рик, выливая себе в стакан остатки пива. – Так странно было снова его увидеть…

– А он что там делал?

– Руководил расследованием.

– Расследованием чего?

– Убийства той женщины.

Камилла слушала без всякого интереса. Было бы это в прежние денёчки, когда Линд занималась журналистикой, она бы не пропустила ни одной подробности из рассказанного – выпытала бы и то, что пока собирались сохранить в тайне.

– Ну и как ему живётся? – поинтересовалась она у гостьи, стоя к ней спиной у окна и глядя, как рабочие грузят в машину материалы и инструменты.

Луиза пожала плечами:

– Я не спрашивала.

– Как глупо было с твоей стороны разрушить эти отношения! – отругала Камилла подругу, повернувшись к ней лицом. – Из вас вышла бы такая прекрасная пара…

И она снова переключилась на рабочих. Рик одним долгим глотком опустошила стакан, чтобы удержаться от резкого ответа, и раздражённо поднялась с места. Линд теперь жила совсем в другом мире, а Луизу от этого мира просто воротило.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли Маркус и два его приятеля.

– Мам, а давай съездим в кино? – заканючил сын Камиллы. – Отвезёшь нас?

Хозяйка сдержанно поздоровалась с приятелями сына и кивнула:

– Отвезу, но только если вы уже сделали уроки.

Только теперь Маркус заметил Луизу. Он подошёл к ней и обнял её, но она отметила про себя, что объятие оказалось менее продолжительным, чем в прежние времена, и сообразила, что ему скоро стукнет четырнадцать. Так что, наверное, вполне естественно, что он стесняется обниматься на глазах у своих друзей.

Рик не часто видела сына Камиллы с тех пор, как он перешёл в другую школу, и хотя Йонас с Маркусом дружили с первого класса и обещали друг другу дружбу навек, Йонас съездил к нему в гости всего один-единственный раз. К счастью, Маркус, похоже, уже освоился в новом классе.

– Высадишь меня у станции? – спросила Луиза свою подругу, после чего достала пакетик с бусинами из магазина «Пандуро-Хобби» и положила его на стол. У неё в голове не укладывалось, как это Камилла будет сидеть и возиться с украшением пригласительных карточек, когда ей нужно привести в порядок весь первый этаж.

– А вы с Кимом договорились о чём-нибудь? – с любопытством спросила Линд, когда они уже сели в машину, и мальчишки затрындели на заднем сиденье о чём-то своём.

– Я же говорю, он был полностью погружён в расследование убийства, – повторила Рик. – Тело женщины тогда даже не увезли ещё. Мы и поговорить-то толком не успели.

– Но зато у тебя теперь есть повод позвонить ему, – продолжала гнуть свою линию её подруга. – Ты же знаешь, ничто так не поднимает настроение, как хороший секс.

– Ну хватит, – попросила Луиза, подняв с пола сумку и положив её на колени, чтобы не задерживать Линд, выбираясь из автомобиля возле станции. – Пока.

Она быстренько чмокнула Камиллу в щёчку, выскочила из машины и уже с тротуара помахала мальчишкам рукой.