Текст книги "Искупление Путника"

– Но Андейское море может вот-вот замерзнуть, – заметил Приам.

– Надеюсь, этого не случится. Другой путь – по Нордре на гребных шлюпках, а затем пешим строем по долинам Ихтара – слишком долог и утомителен. Я реквизирую в Нордмуте все имеющиеся суда и посажу на них столько солдат, сколько они вместят. Вся операция по переброске этих войск в Горкентаун займет не более трех недель. Я сам возглавлю эти войска. Полагаю, мы прибудем на место в середине месяца Обнаженных Деревьев. Остальные войска отправятся в Горкентаун на шлюпках по Нордре, а затем пешим строем. Думаю, они прибудут на место в Морозном месяце или, в крайнем случае, в начале Снежного месяца.

– Топороносцы также готовы отправиться в Горкентаун, – сказал Аксис.

Борнхелд собрался было ответить, но его опередил Джейм:

– Нет, Боевой Топор. Полагаю, тебе необходимо отправиться в другое место. К своему стыду, я действительно не имею никаких сведений о загадочных существах, напавших на Горкентаун. Однако есть место, где эти сведения можно попробовать отыскать. Это – башня Безмолвной Женщины.

Морисон согласно кивнул.

Все притихли. Никто из находившихся в кабинете – даже сам Брат-Наставник – ни разу не был в этой таинственной башне, воздвигнутой много веков назад. Она стояла посреди леса Безмолвной Женщины, единственного леса в стране, не вырубленного ахарами. Ходили слухи, что религиозное братство оставило этот лес в целости и сохранности, дабы получше скрыть башню, полную тайн. В башне жила горстка монахов, и их уединение старались не нарушать – не столько из почтения, сколько из страха.

– Считаю, Аксис, – продолжил Джейм после затянувшегося молчания, – топороносцам следует усилить регулярную армию, но только после похода к башне. Отправляйся туда не мешкая. В башне наши братья познакомят тебя с манускриптами, составленными еще во времена Войн Топора. Отыщи в этих бумагах сведения об отверженных. Затем через Аркнесс и Скарабост отправляйся в Смиртон. Там оставь часть людей и двигайся в Горкентаун. Борнхелду понадобятся и твоя информация, и твоя помощь.

– Превосходный план, Джейм, – отозвался Приам. – Нам крайне нужна информация об отверженных.

Предложением Брата-Наставника остался доволен и Йорг, рассудивший, что до наступления холодов противник вряд ли приступит к широкому наступлению, и если до этого времени Аксис и Борнхелд будут действовать обособленно, это пойдет на пользу. К тому же Аксис может добыть ценную информацию. А когда дело дойдет до сражения с неприятелем, Аксис и Борнхелд забудут о взаимной вражде.

Возразил один Борнхелд:

– Ваше величество, регулярная армия способна одна…

Его прервал Брат-Наставник:

– Когда топороносцы окажутся в Горкентауне, они перейдут в твое подчинение, Борнхелд.

Лицо главнокомандующего просветлело.

– Это меняет дело. Не сомневаюсь, что сумею распорядиться топороносцами.

Аксиса передернуло. Он не верил своим ушам. Никогда еще Джейм не уступал ни королевскому окружению, ни самому королю.

– С какой стати… – начал Аксис, сверкнув глазами, но его остановил Брат-Наставник:

– Поговорим позже, Боевой Топор.

Аксис нахмурился, твердо решив ни при каких обстоятельствах не отдавать топороносцев в подчинение Борнхелду.

– Ну что же, – подал голос Приам, – считаю, мы договорились о главном. Йорг, Роланд, надеюсь, вы поможете Борнхелду войсками и продовольствием. – Те кивнули. – Тогда на этом закончим, у каждого из нас много дел. Широкой борозды, глубокой борозды, и да поможет нам Артор.

В коридоре Борнхелда остановил Айсенд.

– Ты не уделишь мне немного времени? – спросил граф, удерживая Борнхелда за локоть.

Герцог выдернул руку и направился прочь: он недолюбливал щеголеватого графа. Граф скривил губы, но все-таки догнал Борнхелда и пошел рядом.

– Герцог, я хочу поговорить с тобой о своей дочери, Фарадей.

Борнхелд резко остановился и с интересом взглянул на Айсенда. Как и многие на именинах Приама, он обратил внимание на дочь графа.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В апартаментах Брата-Наставника

Выйдя из кабинета последним, Аксис взял боевой топор, оставленный им в передней, раздраженно сунул его в чехол, висевший на перевязи, и направился в коридор, охваченный злостью и возмущением. Подчинить мирянину воинов религиозного братства? Да это неслыханно! Аксис редко возражал Джейму, но сейчас решил твердо: Брат-Наставник ему не указ! Впрочем, надо поговорить с ним, и сейчас, не откладывая.

Аксис ускорил шаг, миновав остановившихся Борнхелда и Айсенда. О чем они говорят? Вряд ли о предстоящей кампании. Единственным оружием графа, с которым Айсенд не расставался, был нож для фруктов, неизменно свисавший у него с пояса.

Когда Аксис догнал Брата-Наставника, тот разговаривал с Морисоном. Оказалось, что они обсуждают, стоит ли послать Гилберта в башню Безмолвной Женщины вместе с топороносцами. До Гилберта Аксису дела не было. Он хотел одного: оставить топороносцев у себя в подчинении.

– Зайди ко мне, Аксис, – пригласил Брат-Наставник. Вместе с Аксисом в комнаты Джейма проскользнула упитанная белая кошка.

– Отец, я не собираюсь переходить в подчинение Борнхелду, – едва переступив порог, заявил Боевой Топор. – У тебя что, помутился разум? Прошу тебя, скажи Борнхелду, что, поразмыслив, ты передумал, и воины Сенешаля останутся в моем подчинении и по прибытии в Горкентаун.

По лицу Брата-Наставника пошли багровые пятна.

– Ты забываешься, Аксис! – гневно воскликнул он. – Мои приказы не обсуждают.

Аксис расправил плечи, сжал пальцы в кулак и окинул Джейма вызывающим взглядом.

– Я не для того связал свою жизнь с Сенешалем, чтобы топороносцами командовал кто-то другой, – запальчиво сказал Боевой Топор. – И не для того в течение пяти лет сражался с ними плечом к плечу, чтобы ты одной несуразной фразой подчинил меня человеку, который ничего не смыслит в военном деле. С чего бы это? Может, ты с годами потерял силу духа? Испугался собственной тени?

Лицо Брата-Наставника перекосилось от гнева, щеки дрогнули, ноздри раздулись. Аксис не унимался:

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен передать командование топороносцами Борнхелду.

Джейм молчал, хмуро глядя на Аксиса.

– Почему ты молчишь? – проговорил Боевой Топор хриплым от волнения голосом. – Говори!

В течение нескольких минут, показавшихся Аксису вечностью, Брат-Наставник задумчиво смотрел на него, а затем размеренно произнес:

– Если нам действительно придется вести войну, у Ахара должна быть одна, сплоченная армия, а у этой армии – только один командующий. Единоначалие помогло нам выиграть войну тысячу лет назад, и я не собираюсь нарушить этот принцип ради твоего честолюбия.

– Я понял тебя, отец, – глухо ответил Аксис, смотря Джейму в глаза, – и все же не согласен с тобой.

Наблюдавший за этой драматической сценой Морисон посчитал, что Брат-Наставник удовлетворится словами Аксиса, ибо большей смиренности от того ждать просто не приходилось. Он и так сбавил тон лишь из уважения к Джейму. Никому другому он бы и вовсе не уступил. Наверно, пошел в отца.

– Дай мне слово, что станешь следовать моим указаниям, – сказал Брат-Наставник, скрестив с Аксисом взгляды.

Аксис помедлил и затем выдавил из себя:

– Даю слово.

Белая кошка, до того смирно сидевшая, неожиданно выгнула спину и зашипела на Джейма.

Брат-Наставник натянуто улыбнулся.

– Никак, Боевой Топор, кошка приняла твою сторону.

Аксис нагнулся, взял кошку на руки и принялся ее гладить. Кошка зажмурилась от непомерного удовольствия и сладостно замурлыкала.

– Аксису предстоит нелегкий поход, – вступил в разговор Морисон, взглянув на Брата-Наставника. – Обсудим детали?

Джейм кивнул и устроился у камина, указав жестом на свободные стулья.

– В башне Безмолвной Женщины манускриптами ведает Огден, – сообщил Морисон. – Я хорошо знаю его. Это образованный человек, преданный Сенешалю. Уверен, Аксис, он поможет тебе.

– Но он далеко не прост, – угрюмо добавил Джейм. – Горд не меньше тебя, Боевой Топор. Я пошлю к нему верхового, чтобы предупредить о твоем приезде.

– С тобой отправится Гилберт, – продолжил Морисон. – Он привезет нам те документы, которые ты отберешь с помощью Огдена. – Морисон удовлетворенно вздохнул. Как и Джейм, он был рад избавиться от общества Гилберта хотя бы на какое-то время.

Аксис слушал, прикрыв глаза и поглаживая кошку, свернувшуюся клубком у него на коленях.

– Когда ты сможешь отправиться, Аксис, и сколько времени понадобится, чтобы добраться до башни Безмолвной Женщины, а оттуда до Смиртона?

Аксис открыл глаза.

– А сколько когорт взять с собой? – Брат-Наставник потер переносицу.

– Семь. Одна когорта пусть останется в Сенешале. Для охраны башни пятисот человек достаточно. Оставь часть людей в Смиртоне. Сколько – определишь сам по сложившейся в городе ситуации. Остальных приведи в Горкентаун.

– Я ожидаю, что шесть когорт, вернувшихся из Королиса, прибудут в Карлон завтра днем. Но после тяжелого перехода людям надо дать отдохнуть. Пока они отдыхают, я займусь продовольствием. Мы выступим через пять, самое большее – через шесть дней. До башни Безмолвной Женщины две недели пути, а оттуда до Смиртона – около месяца.

– А сколько времени займет переход от Смиртона до Горкентауна? – спросил Джейм.

– Это самый трудный участок, особенно если, как сообщают, в Уркхартских горах выпал снег. Если снегопад повторится, дорога станет еще труднее, – Джейм и Морисон с беспокойством посмотрели в окно. Небо затянули тяжелые облака. – Думаю, переход займет двадцать дней. Если я не задержусь в Смиртоне, то буду в Горкентауне в первой половине Снежного месяца.

– К тому времени наступит зима, – озабоченно сказал Джейм.

– Раньше мне не успеть.

– Может, одну-две когорты послать в Горкентаун прямо из Карлона? – предложил Морисон.

– Я не стану распылять силы, – угрюмо ответил Аксис.

Брат-Наставник кивнул.

– У Борнхелда достаточно своих войск. Кроме того, его поддержат Роланд и Йорг. Забирай с собой семь когорт, Боевой Топор.

– Тогда, отец, разреши мне уйти. У меня много дел.

Джейм поднял правую руку.

– Широкой борозды, глубокой борозды, Боевой Топор.

– Широкой борозды, глубокой борозды, Брат-Наставник, – ответил Аксис, поднимаясь со стула.

Кошка спрыгнула на пол и уселась у камина. Аксис прижал к груди сжатую в кулак руку и, отвесив поклон, вышел из комнаты.

– Мы можем на него положиться? – спросил Морисон, оставшись с Джеймом наедине.

Брат-Наставник вздохнул.

– Конечно. Уверен, Аксис выполнит свою миссию до конца, хотя и не хочет попасть в подчинение Борнхелду. Морисон… – Джейм замолчал. По его телу прополз холодный озноб.

– Что делать, дружище, – понимающе откликнулся Морисон. – Случившееся в обители потрясло и меня, однако не возьму в толк, зачем этим мерзостным существам понадобилось тело Ривки. Как ты думаешь, они догадались, что в гробу оказалось тело другой женщины? – Морисон помрачнел. Лицо его сморщилось. Казалось, он постарел на несколько лет.

– Зачем им понадобилось тело Ривки, не приложу ума, но, думаю, они распознали подлог, поэтому со злости и набросали в гроб куски человеческой плоти, – Джейм вяло улыбнулся. – Впрочем, эти существа оказали нам значительную услугу. Тело исчезло, и концы в воду. Надеюсь, два брата, оставшиеся в живых, действительно прятались в кладовой и тела не видели.

Кошка, не спускавшая глаз с собеседников, фыркнула и одарила Джейма презрительным взглядом.

– И все-таки зачем им понадобилось тело Ривки? – простонал Морисон. – Зачем?

Джейм не ответил. Нахмурив брови, он погрузился в тяжкие размышления.

Кошка мяукнула и направилась к двери. Морисон поднялся и выпустил ее в коридор.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Помолвка Фарадей

Фарадей, все еще пребывавшая во дворце, сидела у окна в одной из отведенных ее отцу комнат и с интересом наблюдала за суетой во дворе, непривычной для глаза провинциалки. Вот уже несколько дней, как во дворе толпились солдаты: лучники, копьеносцы, кавалеристы. Смех, шум, гвалт временами прерывались громкими выкриками команд, и тогда двор пустел, чтобы вскоре наполниться другой большой группой солдат, прибывших на сборный пункт.

Четыре дня назад шесть когорт воинов Сенешаля вернулись в Карлон из Королиса, а еще одна когорта топороносцев подошла к городу, оставив свои квартиры, расположенные по другую сторону Чаши. За крепостными стенами Карлона выросли два палаточных лагеря, один – возведенный топороносцами, другой – солдатами регулярной армии Борнхелда. И там, и там готовились к выступлению.

Королевский дворец был похож на растревоженный улей. В коридорах сновали слуги, порученцы, посыльные, в холлах собирались военные, а за закрытыми дверями совещались сановники.

Время от времени во дворе появлялся Аксис, и тогда Фарадей, чтобы получше его разглядеть, прижималась лицом к окну. Вот и сейчас он расхаживал по двору, то отпуская шутки солдатам, то делая властные замечания.

За Аксисом, как собачка, вертясь у него под ногами, бегала упитанная белая кошка. Но вот у Аксиса внезапно заплелись ноги, и он упал на оказавшуюся рядом кучу соломы. Понимая, что человек, попавший на виду у других в смешное, глупое положение, должен сам смеяться громче всех над собой, Аксис расхохотался, подмигнув обступившим его солдатам. Воспользовавшись благоприятным моментом, кошка прыгнула Аксису на колени и ткнулась мордой ему в живот. Аксис принялся ее гладить, и кошка опять замурлыкала от непомерного удовольствия.

В тот же день, ближе к вечеру, когда двор почти опустел, Фарадей увидела Аксиса еще раз. Он разговаривал с ее отцом, графом Айсендом. О чем шел разговор, слышно не было, но можно было понять, что граф, бурно жестикулирующий, на чем-то настаивает, а Аксис противится, порываясь уйти.

Разговор прервал появившийся Борнхелд. Аксис махнул рукой, словно согласившись с малоприемлемым предложением, повернулся на каблуке и зашагал прочь, оставив графа наедине с Борнхелдом.

Перемена за окном привела Фарадей в уныние. Еще несколько дней назад она пребывала в прекрасном расположении духа, восторгаясь всем, что окружало ее. Она давно мечтала побывать при дворе и когда узнала, что поедет вместе с родителями в столицу, просияла от счастья. Сборы в дорогу прошли в радостных хлопотах, а само путешествие – первое в ее жизни – открыло ей новый мир, произведя неизгладимое впечатление. Что тогда говорить о великолепии Карлона, о роскоши, окружившей Фарадей во дворце, об изысканных дамах, сверкающих жемчугом и бриллиантами, о блистательных кавалерах – настоящая сказка!

Но только три дня назад Фарадей спустилась с небес на землю. В тот день граф Айсенд с нескрываемой радостью на лице сообщил пораженной дочери о ее скором замужестве. Фарадей догадывалась, что ее берут в Карлон, чтобы подыскать ей подходящую партию, но даже не думала, что выйдет замуж так скоро.

Борнхелд – вот кем оказался жених. Ей предстояло стать герцогиней Ихтарской. По словам сияющего отца, о такой партии можно только мечтать. Борнхелд был не только большим вельможей, но и престолонаследником.

Когда Фарадей сообщила новость Девере, та была настолько поражена, что сначала чуть не задохнулась от удивления, а потом долго молчала, вытаращив глаза, не в силах выговорить ни слова, но затем, обретя дар речи, принялась без умолку тараторить, одаривая подругу советами, чем довела ее до полного исступления, а себя поставила в неудобное положение, ибо, когда дошла в наставлениях до интимных супружеских отношений, ей указали на дверь. Девера обиделась, хотя и оставила за собой последнее слово, обвинив Фарадей в черной неблагодарности и постращав неизбежными трудностями, с которыми столкнется провинциалка в просвещенных великосветских кругах.

Размолвка с Деверой не расстроила Фарадей. Предстоящее замужество – вот что тяготило ее. Властный, грубый, неприветливый Борнхелд ей вовсе не нравился. Накануне она виделась с ним (в присутствии своих счастливых родителей), и что же она услышала от него? Категорические суждения и покровительственные тирады. По существу, говорил он один, она едва сумела вставить несколько слов, да и то оставшихся без внимания. Разве он может сравниться с Аксисом, несомненно, внимательным, остроумным и обходительным?

На глаза Фарадей навернулись слезы: Борнхелд ей не нравился, а пойти против воли родителей она не могла. Да и потом слишком поздно: вот-вот состоится помолвка – Борнхелд торопится: он отправляется на север вместе с войсками.

На Фарадей было белое шелковое платье с глубоким вырезом. Когда она надела его, то тут же смутилась, посчитав, что грудь неприлично обнажена, а шея, плечи и руки и вовсе оголены. Она запротестовала, но леди Мерлион поспешила уверить дочь, что такое платье просто необходимо.

Фарадей снова выглянула в окно. Двор был пуст. Она всполошилась: того и гляди к ней придут. Фарадей подошла к умывальнику, помыла лицо – ее не должны видеть заплаканной. Умывшись, она остановилась у зеркала, поправила волосы. Оказалось, что вовремя. Дверь открылась, и вслед за родителями невесты в комнату вошел Борнхелд в сопровождении графа Бурдела и лейтенанта Готье. Фарадей встретила жениха реверансом.

– Моя дорогая, – напыщенно сказал Борнхелд, помогая ей встать.

– Милорд, ты оказал мне большую честь, сделав мне предложение, – Фарадей произнесла фразу, позаимствованную у матери.

Но не леди Мерлион, а граф Айсенд взялся подыскать дочери жениха, остановив выбор на Борнхелде. Граф не был богат, но Фарадей имела собственное крупное состояние, унаследованное от деда, и Айсенд не без основания полагал, что это немаловажное обстоятельство прибавляет привлекательности его очаровательной дочери. И он не ошибся. Борнхелд, не долго думая, согласился на брак, нимало не заботясь о том, понравится ли сам Фарадей. Впрочем, он не сомневался в своих достоинствах.

– Это ты оказываешь мне честь, – ответил Борнхелд, слегка поклонившись.

Стоявший за спиной Борнхелда Готье улыбнулся. Столь куртуазная фраза была для герцога необычна. Борнхелд, не отличавшийся кротостью нрава, не только не церемонился с людьми рангом ниже, но и с равными по положению сплошь и рядом допускал вольности в обращении.

– Фарадей, – вступил в разговор граф Айсенд, – у герцога сейчас много дел, и потому нам лучше, не мешкая, приступить к церемонии.

Фарадей кивнула. Она еле стояла на подгибающихся ногах, Борнхелд взял Фарадей за руку и торжественно произнес:

– Я, Борнхелд, герцог Ихтарский, сын Сиэрласа, во имя Артора и пред его всевидящим оком в присутствии свидетелей обязуюсь взять в жены тебя, Фарадей, дочь графа Айсенда, и заявляю во всеуслышание, что обещание свое даю добровольно.

Выслушав Борнхелда, все взглянули на Фарадей. Лицо ее было мертвенно-бледно, губы дрожали. И все же она нашла в себе силы внятно повторить слова торжественного обета, запнувшись лишь в самом конце:

– …и заявляю во всеуслышание, что обещание свое даю добровольно.

Снисходительно выслушав Фарадей, Борнхелд достал из кармана золотое кольцо с крупным рубином и надел его на безымянный палец левой руки невесты. Фарадей удивленно подняла брови: такого большого рубина она в жизни не видела.

– Какое великолепное кольцо, – восхитилась леди Мерлион.

Борнхелд самодовольно улыбнулся, неуклюже обнял Фарадей и поцеловал в губы. Фарадей содрогнулась. От герцога пахло потом и лошадьми.

– С нетерпением буду ждать дня нашей свадьбы, – сказал Борнхелд, стараясь вложить пылкость в свои слова. – Став моей женой, ты сделаешь меня счастливым человеком, а я сделаю тебя счастливой женщиной, – произнеся эту тираду (заранее подготовленную), Борнхелд самодовольно огляделся по сторонам.

К нему подошел граф Бурдел и дружелюбно похлопал его по плечу.

– Я стану охранять Фарадей, как ястреб. Можешь не беспокоиться, Борнхелд. Когда ты вернешься из Горкентауна, ты найдешь свою невесту точно такой же, какой оставляешь.

Фарадей в недоумении подняла глаза на отца. При чем здесь Бурдел?

– Моя дорогая, сейчас тревожные времена, – пояснил Айсенд. – У нас в Скарабосте небезопасно, а королевский двор – не для молоденькой девушки.

Фарадей сделала протестующее движение.

– Ты поживешь пока в Арсене, в доме графа Бурдела, – твердо продолжил Айсенд. – Граф поедет домой позднее, уладив свои дела, а ты вместе с матерью отправишься в путь завтра утром под охраной топороносцев. Они направляются в Смиртон через Арсен. С вами поедет и леди Тэар. Она возвращается домой, так что в первой половине пути тебе будет повеселей. Топороносцы поедут быстро, но вам с матерью не привыкать к быстрой езде.

Борнхелд казался довольным, хотя ему и претило, что Фарадей отправится в Арсен под охраной топороносцев. Но отказаться от их услуг значило поставить себя в глупое положение. Кроме того, он нашел себе утешение: Аксис, глядя на Фарадей, станет ему завидовать. Богатая невеста не для него!

– Так ты согласна? – спросил Айсенд у дочери.

Противоречивые эмоции терзали и Фарадей. Она была довольна, что хотя бы на время избавится от общества Борнхелда, тяготилась необходимостью жить у чужих людей и вместе с тем испытывала смешанное чувство радости и смущения от мысли, что отправится в путешествие вместе с Аксисом.

– Разумное решение, – кротко ответила Фарадей с вымученной улыбкой, нисколько не сомневаясь, что к ней обратились из простого приличия. Граф Айсенд все решал сам.