Текст книги "Посмотри на меня"

Правило № 10: Лучше быть извращенцем, который втрескался в сводную сестру, чем бесчувственным придурком из «Лиги плюща»

Гаррет

Мия поет ужасно. В данный момент она трясет попкой, исполняя фальшивую версию «Dancing Queen»[2]2
  «Dancing Queen» – песня шведской группы ABBA.


[Закрыть]. Такого отстойного пения я еще ни разу не слышал, но толпа внезапно оживает. Все хлопают, танцуют и подпевают. И она выглядит так, будто ей нет дела до окружающих.

В коротеньких джинсовых шортах и майке с цветочным орнаментом, она сияет, а ее слегка скрипучий голос разносится по всему залу. Она выглядит по-настоящему раскованной, прыгает вверх и вниз с микрофоном, и я не могу оторвать от нее глаз. Ни от ее улыбки, ни от того, как ее бедра подрагивают при каждом прыжке.

Я перевожу взгляд на Риза, идиота из «Лиги плюща», сидящего на другом конце стола. Состроив брезгливую гримасу, он пялится в свой телефон. Мне так и хочется отобрать у него эту чертову штуку и бросить ее в кувшин с водой на столе. Этот тип совсем не в стиле Мии. Типичное унылое ничтожество. Ей было бы скучно до слез с кем-то вроде него.

Я не завидую. Зависть тут ни при чем. Мне просто не нравится этот парень, и независимо от того, что было между нами на этой неделе, Мия по-прежнему мне сестра, а я ее старший брат-защитник. Мне неприятно думать, что какой-то чувак получит бесплатный билет на экскурсию в ее трусы только потому, что он окончил Йельский университет, а его родители владеют курортом на берегу озера.

Когда Мия возвращается к столу, мы все аплодируем ей. Она отвешивает манерный поклон. Ее щеки горят румянцем, волосы растрепаны. На лице ни капли смущения. Ей явно приятно от души повеселиться, наплевав на то, кто что о ней думает. Хотел бы я иметь хоть немного той безбашенности, что есть у Мии.

– Браво, милая! – говорит Пол, поднимаясь и обнимая ее.

– Спасибо, папа.

Она садится рядом с этим кретином Ризом, и мы пропускаем еще по одному напитку, после чего родители решают закончить вечер. Мне хватает одного взгляда на Мию, чтобы понять: она не готова сдаваться. Ей нужно спеть еще три песни.

Так что мы прощаемся с ними, но когда все встают и идут к двери, я остаюсь на месте. Если мудила Риз останется, то и я тоже.

Мама подходит к двери и подзывает меня.

– Почему бы тебе не пойти с нами? – спрашивает она, беря меня под руку.

Я стискиваю зубы.

– Я не оставлю Мию здесь одну.

– Она не одна, – отвечает мать, энергично подталкивая меня к двери. – Она с Ризом.

– Ты хотя бы знаешь этого типа? Или ты готова оставить свою дочь с совершенно незнакомым человеком?

Мама тотчас встает на дыбы.

– Во-первых, Мия взрослая. Во-вторых, я не оставляю ее одну. Она в баре, где все знают ее с третьего класса. И наконец… с каких это пор ты так ее оберегаешь? Нет, я, конечно, рада, что вы наконец поладили, и мне приятно, что ты так серьезно относишься к роли старшего брата, но мне кажется, тебе следует чуточку расслабиться.

Я отдергиваю от нее руку.

– Может, это тебе следует относиться к роли матери чуть серьезнее. Я не оставлю ее здесь одну.

С этими словами я ухожу, унося с собой чувство вины. Я не хотел огрызаться или обвинять ее в том, что она плохая мать, но ей никогда не понять, почему я не могу оставить Мию здесь. До сих пор без ответов остается еще куча вопросов относительно меня и моей сводной сестры, и я нахожусь в той точке, когда либо доведу дело до конца и что-то сделаю с этим новым напряжением, либо просто уеду и постараюсь обо всем забыть.

Думаю, мы все знаем, какой маршрут я выберу.

Когда я снова сажусь за стол, Мия смеется над какой-то шуточкой Риза, что жутко действует мне на нервы.

– Что смешного? – бормочу я, не слишком убедительно изображая равнодушие к их внезапному взаимному дружелюбию.

– Ничего. Он только что рассказал, как в колледже ему пришлось воспользоваться поддельным удостоверением личности.

– В колледже? Сколько же тебе тогда лет?

– Двадцать три будет в августе, – с вызовом отвечает он.

Я перевожу взгляд на Мию, но она занята тем, что помешивает соломинкой коктейль. Ей некогда смотреть на меня.

Это и есть тот тип мужчин, который ей нравится? Умный, примерно ее возраста и явно не мрачный придурок, который владеет секс-клубом и видел, как она мастурбирует, да не один раз, а два, причем без ее ведома.

Да, я пробрался наверх и подсмотрел, как она принимает душ, но даже своим больным, сумасшедшим разумом я понял: если она оставила дверь приоткрытой, значит, она пригласила меня это сделать. А после того взгляда, говорившего «трахни меня», которым она на меня таращилась, прежде чем подняться наверх, кто обвинит меня?

Может, мне лучше оставить их в покое? Нет, я не уйду из бара совсем. Я все еще должен убедиться, что Мия благополучно доберется до дома. Но, вероятно, мне следует найти уединенный уголок, где я не буду чувствовать себя надоедливым третьим лишним.

Я уже намереваюсь оставить их в покое, но в этот момент конферансье зовет Мию для еще одного раунда караоке. Сияя улыбкой, она вскакивает с места, и посетители бара, видя, как она выбегает на сцену, дружно ей аплодируют.

Начинается музыка, и я сразу узнаю песню.

Criminal – Фиона Эппл[3]3
  Фиона Эппл Макэфи-Мэггарт – американская певица, автор песен и пианистка, трехкратная обладательница премии «Грэмми». Ее дебютный альбом Tidal, содержащий песни, написанные, когда Эппл было 17 лет, был выпущен в 1996 году и получил премию Грэмми за лучшее женское вокальное рок-исполнение за сингл «Criminal».


[Закрыть]. Не совсем в том же ритме, что и песня группы ABBA.

Моя спина невольно напрягается. Я смотрю, как Мия обеими руками сжимает микрофонную стойку и прижимает ее к телу. О черт. Уже по тому, как она покачивается в такт музыке, я могу сказать, что смотреть на это будет выше моих сил. Не потому, что это некрасиво, или не потому, что она поет так же фальшиво, как и раньше, а из-за того, что не только я буду пожирать глазами мою слишком сексуальную сводную сестру.

Пока она поет – все так же отстойно, – покачивая бедрами, и чуть ли не трется животом о микрофонную стойку, я ни на секунду не свожу с нее глаз. Толпе ее пение нравится. Народ в зале улюлюкает и свистит, и это только побуждает ее вести себя так и дальше.

– Она всегда такая? – спрашивает Риз, сидящий позади меня.

Я поворачиваюсь к нему. Он улыбается, глядя на сцену. У меня же от этого взгляда леденеет кровь.

– Всегда, – мрачно отвечаю я.

Он смеется.

– Да, отвязная телка. Бьюсь об заклад, с ней не соскучишься.

Я смотрю, как она с микрофоном в руке залезает на ближайший столик, танцует на коленях и сводит толпу с ума. Пара женщин постарше в шутку бросают в нее долларовые купюры, и Мия все время, пока поет, не прекращает улыбаться.

Пусть ее пение ужасно, но то, как она держится на сцене, – само совершенство. Сценические огни любят Мию. А еще у нее есть естественная способность управлять толпой, что лично для меня стало полной неожиданностью. Так что даже если музыкальная карьера не для Мии, но ее место точно на сцене.

– Никогда… – говорю я, но когда перевожу взгляд на Риза, тот снова глядит в свой телефон.

К черту этого чувака. Повернувшись к Мии, я смотрю, как она заканчивает песню. И когда толпа аплодирует ей, я складываю ладони рупором и кричу громче всех. Она поднимает глаза. Наши взгляды встречаются, и я вижу, как ее лицо светится волнением.

Именно в этот момент я решаю, что мне пора перестать ходить вокруг да около относительно того, чего хочет мое тело. А оно явно мечтает ее трахнуть. И если это то, чего оно желает, – тем более что ее тело явно хочет того же самого, – я не стану этому мешать. Эта новая химия, возникшая между нами, в любом случае чисто физическая, и мы сможем легко от нее избавиться. Мия призналась мне, что у нее тоже сухой период, так что, скорее всего, это просто накопившаяся сексуальная агрессия и здоровая доза обиды, которая копилась годами. Что бы это ни было, держу пари, выйдет фантастический секс.

Мия возвращается к столику, и я встаю, чтобы поприветствовать ее. Этот придурок Риз все равно не обращает на нее внимания. Поэтому я хватаю Мию за талию и притягиваю к себе. От удивления она округляет глаза.

– Это было невероятно, – тихо шепчу я.

– Спасибо, – неуверенно отвечает Мия.

Должно быть, она сбита с толку тем, что я не высмеиваю ее скромный певческий талант и обнимаю на публике.

Поэтому я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Пойдем со мной прямо сейчас.

От моего мрачного предложения ее глаза расширяются еще больше. Она пытается перехватить мой взгляд, как будто ей нужно удостовериться в том, что именно я имею в виду.

– Это еще зачем?

– Сама знаешь, – отвечаю я шепотом.

– Разве ты не видишь, что я на свидании?

– Это не свидание. Это я привел тебя сюда.

– Зато он мне нравится, – шепчет Мия, и я в замешательстве смотрю на нее. Блин, это надо же!

– Неправда. Думаешь, этот парень даст тебе то же, что и я?

Она вздрагивает и пытается вырваться, но я не даю.

– Я уже сказала тебе, что у нас не будет этого разговора. Сколько можно меня дразнить? Я устала.

– Мия, хватит ломать комедию, – бормочу я, внезапно охваченный нетерпением.

Мия коварно улыбается.

– Знаешь, мне даже приятно, что ты ревнуешь.

На этот раз она успешно вырывается из моей хватки, возвращается к столику и садится рядом с Ризом.

– Нам нужно выпить, – бормочу я, машу официантке и заказываю кувшин пива и три «файрбола». На этот раз Риз не возражает.

Остаток вечера я помню смутно. Мия поет еще пару песен. Я самый громкий почитатель ее пения. Риз почти не обращает на нее внимания, уделяя ей время, лишь когда она возвращается за столик. В какой-то момент я оборачиваюсь и вижу, как он обнимает ее и что-то шепчет на ухо, а она улыбается.

Внезапно я начинаю понимать, что чувствует зверь, когда кто-то посягает на его территорию, трогая то, что принадлежит только ему. Я подавляю в себе желание зарычать, когда смотрю на них. Но какое право я имею что-то говорить? Мия – не моя. В мои намерения не входит делать ее или кого-то еще своей. Так почему из-за собственной гордыни я должен красть ее шанс на счастье?

– Я в туалет, – бурчу я, хотя ни Риз, ни Мия меня не слышат.

Стоя у писсуара, я решаю уйти. Независимо от того, насколько я пьян и как сильно хочу остаться, я готов отбросить свой эгоизм.

Выходя из туалета, я слышу в коридоре, ведущем к задней двери, голос Риза.

– Говорю тебе, это она! – кричит он в телефон. Я прижимаюсь к стене, чтобы Риз не видел меня, пока я подслушиваю. – Нет, я не спрашивал ее, работает ли она на камеру, но посмотрите на фоточки, которые я вам прислал. Это определенно WickedKitten.

Мои руки и шея покрываются гусиной кожей.

– Черт побери, – смеется Риз. – Конечно, я ее трахну. Она всю ночь пыталась схватить меня за член. Как только я уберу ее урода-братца, то отведу к себе. Бьюсь об заклад, она не станет упираться и разрешит мне все снять, а я потом пришлю это вам.

Эй, полегче, чувак. Моя кровь вмиг закипает, и я с ухмылкой подхожу к Ризу.

– Отдай! – рявкаю я и без предупреждения выхватываю из его рук телефон.

– Мужик, какого хрена?

Я бросаю телефон на пол, а самого Риза бью спиной о стену.

– Послушай меня, ты, мелкий засранец. Мне все равно, что ты видел или что думаешь о ней, но если ты тронешь Мию хотя бы пальцем, обещаю, я разобью твой телефон к чертовой матери, ты понял?

Он отталкивает меня, но я сильнее и решительнее, поэтому прижимаю его к стене и придавливаю локтем горло.

– Ясно, что ты хочешь трахнуть свою сестру, извращенец! – хрипит Риз.

Я прижал его так крепко, что он едва дышит.

– Да уж, лучше я буду извращенцем, чем мудаком.

– Гаррет! – кричит знакомый женский голос от входа в коридор. – Отпусти его!

Я машинально отстраняюсь и смотрю на Мию, задаваясь про себя вопросом, что из этого она слышала. Риз отплевывается и кашляет, пытаясь сделать вдох, а после тянется к телефону.

Но Мия опережает его, поднимает мобильник с пола и спрашивает:

– Ты в порядке?

А потом бросает взгляд на экран и видит собственное изображение. Здесь чертовски ярко, мы оба видим его ясно, как божий день. Вот она голая, распласталась на кровати. Я вижу, как лицо Мии становится совершенно белым, а глаза – огромными, как блюдца.

Я выхватываю у нее телефон и сую его в руки Ризу.

– Удали это. Немедленно! – рявкаю я.

Мия, стоящая между нами, застывает как вкопанная. Риз замирает с мобильником в руке.

– Немедленно! – гремит мой голос в полумраке коридора.

Наконец Риз начинает нажимать на телефоне иконки, и фотография исчезает.

– Это ведь была ты? – спрашивает он Мию. – Ты у нас порнозвезда, верно?

– Я не порнозвезда.

– Говори-говори, так я тебе и поверил. Ты раздеваешься за деньги.

– Довольно! – рычу я на него, но он не обращает на меня внимания.

По тому, как Риз разговаривает с Мией, как демонстрирует ее фотографию, как показывает своим дружкам, я знаю: это унизительно для нее. Меня так и тянет врезать кулаком по его наглой роже.

Риз тянется к ней, и меня охватывает ярость.

– Пойдем отсюда, – говорит он. – Я уже знаю, какая у тебя почасовая ставка, куколка. Я могу заплатить.

Тело действует быстрее разума. Мой кулак взлетает и с оглушительным треском врезается Ризу в челюсть. Время на миг как будто останавливается. Мы с Мией сначала смотрим на него, затем, как по команде, – друг на друга. Энергия момента мгновенно отрезвляет нас.

Риз хнычет от боли. Я же хватаю Мию за руку и в спешке тащу ее прочь из бара. Прежде чем мы с ней выходим за дверь, она оборачивается и бросает Ризу:

– Да пошел ты, козел!

Правило № 11: Признание за признание

Гаррет

– Мия, подожди! – кричу я, но она спешит домой.

После того как мы выскочили из бара, Мия, даже не посмотрев на меня, помчалась со всех ног по длинной темной дороге, ведущей обратно к дому. Я же думаю лишь о том, что народ, выходящий из бара после слишком большого количества выпивки, в упор не видит невысокую разъяренную молодую женщину, бегущую слишком близко к дороге.

Я догоняю ее лишь у самого дома. Мия спешит к двери, но я пока не готов ее отпустить. Я хватаю ее за руку, чтобы остановить, но она быстро ее отдергивает.

– Отстань от меня, Гаррет!

– Что такого я, черт возьми, делаю?

Мия оборачивается ко мне, и я вижу гневные слезы, стоящие у нее в глазах.

– Хочешь сказать, ты не будешь ругать меня из-за голых фотографий? Или из-за того, что я едва не попалась на удочку этому придурку, который просто хотел использовать меня хвастовства ради? Или из-за того, что я вебкам-модель?

Мия открывает последнюю карту, давая понять, что это все время было ее секретом. Я вижу в ее глазах стыд. Мне же не хватает смелости сказать, что я уже давно это знаю, ведь тогда мне пришлось бы рассказать ей, откуда мне это известно.

– Я не стану ругать тебя за это, Мия. Неужели ты действительно так обо мне думаешь? Что я только и делаю, что дразню тебя?

На ее лице выражение полного потрясения.

– Это все, что ты делаешь! – кричит Мия. – Вернее, так было раньше, но на этой неделе ты ведешь себя странно. Как будто я тебя даже не знаю.

– Значит, я изменился. Разве людям нельзя меняться?

– И что это за разговоры типа «уйти с тобой» и «ты дашь мне то, чего он не может»? Ну ты понимаешь… Риз был прав. Ты хочешь трахнуть меня, а я не понимаю почему. Такого… что бы это ни было… между нами никогда не было.

Мия орет на меня, возбужденная и чертовски хорошенькая, а я тупо таращусь на нее и не могу отвести взгляд. Она истошно вопит, что я хочу ее трахнуть. Слыша это, я, похоже, слетаю с катушек. Я слегка пьян. Мия сильно пьяна.

В глубине души я знаю, что поступаю нехорошо, но это не останавливает меня. Я быстро сокращаю расстояние между нами и толкаю ее к стене дома. Мое лицо застывает всего в нескольких дюймах от ее рта.

– Черт, не знаю почему, но я постоянно думаю о тебе. Пойми меня правильно… Ты доводишь меня до безумия. Да, ты стервозная, и я не знаю, чего мне хочется больше: придушить тебя или заткнуть тебе рот членом, но твоя сегодняшняя фотография стала последней каплей. Меня не волнует, что ты моя сводная сестра, и мне плевать, что ты работаешь вебкам-моделью.

Мы буквально впиваемся друг в друга поцелуем. На вкус она как лесные ягоды и корица. Я беру ее пухлую нижнюю губу в зубы и легонько тяну, чтобы она застонала. Она отвечает на мою страсть своей, обнимает меня за шею и притягивает ближе. Наши языки переплетаются, тела крепко прижаты друг к другу. Мы как будто охвачены голодом и пожираем друг друга. Руки и губы буквально борются за добычу. Я жадно целую ее шею, мочку уха, грудь. Ее пальцы тем временем нащупывают пряжку моего ремня.

Боже, она такая чертовски вкусная. Почему-то в этом ощущении есть нечто знакомое. Одновременно, целуя ее, я как будто открываю для себя совершенно новую ее сторону. У меня есть желание узнать о ней все. Ртом.

Я перехватываю руки Мии на своем ремне. Наклоняюсь, хватаю сзади ее бедра и подтягиваю их вверх, пока она не обхватывает ими меня за талию. Мой член упирается в нее, и Мия стонет. Затем я несу ее в сторону задней части дома, к двери, ведущей в подвал. Наши губы не прерывают контакта ни на секунду.

Стоит двери открыться, как мы вваливаемся внутрь, и я направляюсь прямо в спальню. Не включая свет, бросаю ее на матрас.

– Я хочу тебя, Мия. Ты даже не представляешь как.

– Я тоже тебя хочу! – стонет она и тянется ко мне.

Я срываю с себя рубашку, перелезаю через Мию и продолжаю целовать ее шею.

Мой разум бурлит от мыслей. Я наслаждаюсь ее вкусом, ее телом, переизбытком ощущений, и за всем этим звучит хор возбуждения. Черт, это наконец-то случилось. Наконец для меня и наконец для нас.

– Гаррет, – шепчет Мия, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. – Признание за признание?

Мой мозг пытается уловить смысл ее слов. Я просто хочу и дальше прикасаться к ней и целовать ее.

– Что? Да, конечно.

Я снова на ней, задираю ее футболку и оттягиваю в сторону лифчик, чтобы сжать губы вокруг ее соска. Член упирается в молнию брюк, а ее руки все еще там, возятся с моим ремнем. И да, я умоляю ее потрогать меня.

– Хорошо, скажи мне правду, – говорит Мия, задыхаясь, когда я сжимаю двумя пальцами розовый бутон соска ее правой груди. – Ты следил за мной сегодня? В душе?

– Да, – честно признаюсь я. И слышу в ответ хриплый стон, как будто ей приятна мысль о том, что я наблюдал за ней. – Тебе нравится, детка? Хочешь, чтобы я наблюдал за тобой, пока ты заставляешь себя кончить?

– Да, – отвечает она, закусив губу.

– Хорошо, потому что мне нравится наблюдать за тобой, Мия. Мне нравится смотреть, как ты играешь со своей хорошенькой дырочкой.

Я провожу рукой вниз по ее телу, пока не достигаю низа крошечных шортиков, и запускаю два пальца между джинсами и тканью мокрых трусиков. Мия снова вскрикивает.

– Гаррет, прикоснись ко мне, пожалуйста.

Оттянуть ее трусики и шорты в сторону, чтобы получить доступ к влажным губам ее промежности, довольно легко. Мне приятно ощущать ее гладкую кожу. Нащупав клитор, я заглушаю крики Мии ртом, крепко целуя ее, а рукой возбуждаю эту чувствительную кнопочку. Она отрывает бедра от кровати и подается мне навстречу.

Мия убирает руки от моего ремня, но мне сейчас все равно. Потому что я не могу ждать. Я хочу исследовать каждый дюйм ее тела, прежде чем она коснется моего члена.

Боже, даже не входя в нее, я чувствую, какая она тугая. Не могу удержаться и погружаю в нее средний палец, но, черт возьми, даже это получается у меня с трудом. Мия постанывает, продолжая прижиматься бедрами к моей руке.

– Это так приятно.

– Ты чертовски тугая, Мия, – бормочу я, уткнувшись ей в шею.

Ее ответ – восхитительный смех, который я чувствую сквозь поцелуй.

– Вот что я пыталась тебе сказать. Вот моя правда.

– Что такое? Что ты такая тугая? – отвечаю я со смехом.

– Что я девственница, идиот.

Я пытаюсь снова засмеяться, но у меня не получается. Замираю и смотрю на нее сверху вниз, пытаясь понять, шутит Мия или нет. Мой средний палец все еще глубоко внутри ее.

– Подожди, ты серьезно?

Улыбка дрожит на ее губах.

– Да, но это неважно. Я хочу заняться сексом. Я просто хотела, чтобы ты знал.

Я медленно вытаскиваю руку из шорт и зависаю над ее телом, так что мы больше не соприкасаемся. Мой разум буквально зациклился на этой новой информации и отчаянно пытается переварить ее.

– Ты в самом деле намерен психовать по этому поводу? – нетерпеливо и раздраженно спрашивает Мия.

С моих губ срывается стон, и я откатываюсь от нее.

– Черт, Мия. Как…

– Почему это вообще имеет значение? Кого волнует, первый у меня это раз или пятидесятый? Ты серьезно сейчас меня не хочешь?

– Мне просто нужно время подумать, хорошо?

Но эта мелкая упрямица отказывается меня слушать. Она обнимает меня за талию, поглощая пространство между нами, и, глядя в глаза, шепчет:

– Разве это не было приятно? Почему мы должны остановиться?

Я зажмуриваюсь.

– Во-первых, потому что ты пьяна. И я не могу этого сделать.

– Но мы же собирались…

– Мия, ты не можешь потерять девственность со своим тридцатишестилетним сводным братом. Ты просто… не можешь.

– Почему?

– Потому что я тебе даже не нравлюсь. Ты возбуждаешься лишь потому, что я флиртую с тобой и трогаю тебя, чтобы тебе было хорошо, но потом ты пожалеешь об этом. Вот увидишь.

– Ты лучше побеспокойся о себе, а решение о потере девственности оставь мне.

– Хорошо, но факт остается фактом: мы все еще пьяны, – говорю я, отчасти радуясь тому, что у меня есть уважительная причина.

Дело не в том, что я не хочу трахаться с Мией, потому что она девственница. Я даже счастлив быть единственным мужчиной, который прикасается к ней. Единственным, кто почувствует ее тело изнутри. Тем, кто проникнет в нее и услышит звуки, которые она издаст, когда я с силой погружусь в ее дырочку.

Но эта новая информация усложняет и без того запутанную ситуацию. Я пока не готов все это переварить.

– Залезай сюда, – бормочу я, оттягивая одеяло и приглашая Мию забраться под него.

Нам обоим нужно проспаться после выпивки. Поговорим об этом завтра. Она дуется, но я вижу, что ее глаза слипаются.

И я прав. Как только голова Мии касается подушки, она сразу погружается в сон. Я хватаю с пола рубашку и вновь надеваю ее. Сменив джинсы на спортивные штаны, забираюсь обратно в постель и ложусь рядом с ней.

Некоторое время я смотрю, как она спит, и пытаюсь понять, как такой человек, как она, дожил до двадцати трех лет, ни разу не занявшись сексом. И как вообще у нее может возникнуть желание нарушить целибат с кем-то вроде меня.