Текст книги "Королева теней"

Глава 21

Он попытался.

Когда женщина в забрызганной кровью одежде заговорила с ним, ее бирюзовые глаза показались ему очень знакомыми; он попытался вырваться из оков демона, повелевающего его телом и языком. Но демон держал его крепко и наслаждался этими бесплодными попытками.

Потом женщина занесла у него над головой древний меч, и он даже заплакал от облегчения. Только почему она мешкала, не решаясь его освободить? А потом появилась другая женщина, выстрелившая из лука. Его возможной спасительнице пришлось убрать меч и бежать.

Бежать, оставив его во власти демона.

Он не мог вспомнить ее имени. Отказывался вспоминать, даже когда человек на троне стал расспрашивать его о случившемся. Потом он вернулся в сад, на то место, и поддел ногой кандалы, брошенные на дорожке. Он понимал: она убежала не напрасно. Принц-демон, обитавший в нем, хотел подчинить своей воле и ее.

Зря она не отсекла ему голову. Он ненавидел ее за это.

Глава 22

Хвала богам! Из проема люка высунулась голова одного из мятежников. Дежурство Шаола на крыше жилища Аэлины закончилось.

Он даже не заглянул проведать Эдиона, а сразу отправился вниз, к выходу. Его ноги топали по деревянным ступеням, и этот грохот перекликался с громкими ударами сердца. Потом он слышал только их, и больше ничего.

Бойцы их отряда либо попрятались, либо вели наблюдения за улицами. Несарина отправилась к отцу – хотела убедиться, что поставщик грушевых пирогов не пострадал. Соблюдая привычную осторожность, Шаол пробирался к себе. С его появлением в отряде дисциплина среди мятежников заметно повысилась. Каждый выполнял то, что приказано, и находился там, где положено. Несарина успела ему сообщить о сигнале, полученном от Брулло и Ресса. У них тоже все было в порядке. Теперь…

Врунья. Аэлина всегда была превосходной вруньей. Такой и осталась. И клятвопреступница под стать ему. Нет, даже хуже.

Дорин остался в живых. Он – тоже. И плевать ему, что Аэлина трезвонит о проявленном к Дорину милосердии. Пусть говорит, что не убила принца из слабости. Наоборот, слабость – убить человека, которому и так безмерно тяжело от соседства с демоном. Слабость – опустить руки и сдаться.

Пройдя несколько улиц, Шаол позабыл про осторожность. Напрасно, конечно. Нельзя, чтобы злость, до сих пор бурлящая в крови, управляла его поступками. Шаолу нужно было сорвать ее на чем угодно, и вскоре он нашел источник. Под ногами скрипнула сливная решетка. Шаол остановился, вглядываясь в темноту.

Это Аэлина может торжествовать, считая свою борьбу законченной. Их борьба продолжалась. В городе хватало тех, кого надо вырывать из когтей демонов. Теперь, когда Аэлина снова унизила короля, жди мести демонов. Они начнут хватать кого попало, чтобы показать свою власть. Но у него еще есть время. Пока город охвачен беспорядками, он прогуляется по логовам демонов и, насколько возможно, восстановит справедливость.

Надеясь, что его никто не видит, Шаол торопливо спустился в колодец.

Он шел по туннелям, держа меч наготове. Днем здесь было гораздо светлее. Но где же привычные сгустки тьмы, не тающие даже в яркий солнечный день? Валги всегда окружали себя тьмой. Днем эти твари отсиживались в своих гнездах, но хватало и шатающихся в одиночку. Некоторые гнезда были совсем небольшими: трое или четверо одержимых и их пленные. Точнее, еда. В таких местах можно устроить засаду.

Приятно будет посмотреть, как падают отрубленные головы.

Ему вспомнились слова Аэлины: «От принца осталась лишь внешняя оболочка».

Она не могла знать все. Огонь и обезглавливание – не единственные решения. Надо захватить не обыкновенного солдата, а командира, одержимого демоном. Понаблюдать, насколько демон сумел вытеснить человека. Вдруг есть способ выгнать эту тварь, не убивая того, в ком она поселилась? Ну должен же быть какой-то способ.

Шаол прошел еще несколько туннелей. Проверил места, где они часто отбивали пленных.

Никого.

Тогда Шаол почти бегом бросился к самому крупному гнезду. Там демоны всегда держали своих пленных. Мятежники иногда наведывались туда и спасали обреченных… когда удавалось подкрасться незаметно. Правда, в одиночку не ходили. Ничего, сегодня он явится туда один. Он спасет людей, потому что они заслуживали спасения. Он должен это сделать, иначе его мир разлетится на куски…

Шаол смотрел и не верил своим глазам.

Прежде всего, сегодня здесь было непривычно светло. Не так, как на поверхности, но достаточно, чтобы разглядеть серые камни и зловонный поток, катящийся по каменному желобу. А ведь тьма висела здесь, как густой туман.

Пусто.

Солдаты, одержимые демонами, исчезли. Пленных увели с собой.

Вряд ли они попрятались со страху.

Нет, они ловко куда-то переместились, забрав пленных и показав мятежникам огромную фигу. И Шаолу тоже. А они-то думали, что одерживают верх в этой тайной войне.

Он должен был это предвидеть. Задуматься о последствиях, которые обязательно возникнут. Аэлина Галатиния одурачила короля и королевскую гвардию…

Почему-то никто из них не подумал, что за это придется платить.

Может, он, Шаол Эстфол, и в самом деле глупец.

Он выбрался на поверхность. Бурлящий гнев сменился полным отупением. Идти в таком состоянии домой было невыносимо. Ноги сами понесли Шаола в южную часть города. Он выбирал боковые улочки, стараясь держаться подальше от перепуганной толпы. Люди до сих пор не знали, что́ же произошло, кто убит и кто виновник случившегося. Трудно было поверить, что совсем недавно они собирались праздновать день рождения принца. Гирлянды флажков казались неуместной шуткой. Уличные торговцы сластями, рассчитывавшие подзаработать, теперь подсчитывали убытки.

Шаол достиг той части города, где жили люди среднего достатка. Дома здесь были поскромнее, но опрятные и не лишенные элегантности. На маленьких лужайках журчали фонтанчики, окруженные яркими весенними цветами.

Дом, куда он шел, можно было найти по запаху свежего хлеба, корицы и других, неведомых ему пряностей. Шаол свернул в узкий переулок, миновал два дома, построенных из светло-серого камня, и остановился перед задним фасадом третьего. Он заглянул в широкое кухонное окно. Большой разделочный стол был густо усыпан мукой. Тут же громоздились противни, миски и…

Дверь стремительно распахнулась.

– Ты что здесь делаешь?

В дверном проеме появилась Несарина, уже переодетая в мундир городской стражи. Руку с кинжалом она держала за спиной. Ведь почуяла, что кто-то приближается к отцовскому дому, и успела подготовиться.

Шаол старался не думать о тяжести, вдруг навалившейся на него и угрожавшей разломить надвое. Эдион освобожден. Все прошло почти как по маслу. Но сколько невинных людей они погубили сегодня?

– Входи, – сказала Несарина, так и не получив ответа на свой вопрос.

– Гвардейцы пришли и ушли. Отец прилично нагрузил их сластями.

Жуя грушевый пирог, Шаол рассматривал кухню. Ее стены были выложены красивыми узорами из синих, оранжевых и бирюзовых плиток. Он впервые оказался в доме Сайеда Фелака, хотя знал, где живет отец Несарины. Выяснил на всякий случай.

Вряд ли сегодня случай был подходящий. Сейчас Шаол был больше похож на бродячего пса, которого никто нигде не ждет.

– Надеюсь, твоего отца они не подозревают?

– Нет. Просто спрашивали, где отец находился перед тем, как все началось… я имею в виду спасение Эдиона. Не видел ли людей, показавшихся ему странными.

Несарина пододвинула Шаолу миндальное пирожное, покрытое сахарной глазурью.

– С генералом все в порядке? – спросила она.

– По-моему, да.

Шаол рассказал ей о своем походе по туннелям и исчезновении демонов.

– Мы их найдем, – невозмутимо сказала Несарина. – Завтра же.

Он ждал, что она будет мерить кухню шагами, кричать на него, ругаться. Но она оставалась удивительно спокойной. У Шаола немного отлегло от сердца.

Палец Несарины постукивал по гладкой поверхности стола. Должно быть, на этом столе месили не одну тысячу буханок хлеба. Они-то и сделали поверхность почти зеркальной.

– И все-таки зачем ты сюда пришел?

– Развеяться захотелось.

Ее черные глаза подозрительно блеснули.

– Не для этого, – поспешил добавить он.

Несарина даже не покраснела, хотя у него самого вспыхнули щеки. Предложи она, он бы, пожалуй, согласился, а потом бы ненавидел себя.

– Что ж, добро пожаловать, – сказала Несарина. – Конечно, мне не тягаться с твоими друзьями. Во всяком случае, с генералом. Там тебе было бы интереснее?

– Разве они мои друзья?

– Ты с ее величеством отчаянно старались не вляпаться в дружбу.

– Трудно дружить, когда нет доверия.

– Между прочим, это ты снова пошел к Аробинну. Она тебя предупреждала, чтобы не ходил.

– Я не жалею. Аробинн оказался прав. Он мне сказал: «Аэлина пообещает не трогать Дорина, но сделает наоборот».

Умница Несарина, что своим выстрелом остановила взбалмошную королеву. Шаол хотел ей сказать об этом, но промолчал. Не умел он говорить такие слова.

Несарина тряхнула гривой черных блестящих волос.

– А давай на мгновение представим, что Аэлина права и от Дорина осталась лишь внешняя оболочка. Что тогда?

– Она не права.

– Но на одно мгновение ты можешь это представить?

Шаол со всей силой хватил кулаком по столу, едва не опрокинув стакан с водой:

– Она не права!

Несарина изумленно надула губы, хотя ее глаза потеплели.

– Почему?

Шаол поскреб щеки:

– Потому что тогда все наши усилия впустую. Тогда все случившееся тоже впустую. Ты это вряд ли поймешь.

– Говоришь, вряд ли? – холодно спросила Несарина. – Думаешь, мне не понять, что́ поставлено на карту? Пусть я не охаю и не ахаю над твоим принцем. Мы с ним в детстве не играли. Зато мне не наплевать на то, кем он является для будущего Адарланского королевства и моих близких. Я не хочу, чтобы в Рафтхоле снова начались гонения на «чужаков» и «пришлых». Не хочу, чтобы дети моей сестры снова приходили домой с разбитыми носами, поскольку они «не той крови». Ты мне говорил, что Дорин исправит все ошибки своего отца и сделает мир лучше. Но если тот, настоящий Дорин исчез и сегодня мы сделали ошибку, сохранив жизнь его оболочке… я найду другой способ достичь лучшего будущего. Не получится – предприму новую попытку. Я не оставлю попыток, сколько бы раз королевская свора ни старалась отбить у меня желание.

Шаол впервые слышал от нее такую длинную речь. Он даже не знал, что у нее есть сестра и племянники.

– Хватит себя корить, – сказала Несарина. – Наметил стратегию – следуй ей, но обдумывай новую. Применяйся к обстоятельствам.

Шаол ощутил противную сухость в горле.

– Над тобой издевались? – спросил он. – Из-за твоего происхождения?

Рядом в печи пылал огонь, но лицо Несарины напоминало глыбу льда.

– Я поступила в городскую стражу только потому, что когда-то никто из них мне не помог. В тот день толпа моих одноклассников подстерегла меня. В руках у них были камни. Стражники видели эти камни. Слышали, как я кричала. И только посмеивались.

Несарина смотрела ему прямо в глаза.

– Дорин Хавильяр обещает лучшее будущее, но это не снимает с нас ответственности. Без поддержки народа у него ничего не получится.

Она была права. Чертовски права. Однако Шаол упрямо произнес:

– Я не покину Дорина.

– Ты еще более твердолобый, чем террасенская королева, – вздохнула Несарина.

– А ты ждала от меня чего-то другого?

– За твое придурочное упрямство ты мне и понравился, – усмехнулась она.

– Значит, ты признаёшь, что я тебе понравился?

– А тебе было мало того лета?

Вопреки себе Шаол засмеялся.

– Завтра, – сказала Несарина. – Завтра мы продолжим наше дело.

– Наметил стратегию – следуй ей, но обдумывай новую, – повторил он слова Несарины.

Пожалуй, у него это получится. Во всяком случае, он попытается.

– До встречи в туннеле. Чем раньше, тем лучше.

Глава 23

Эдион очнулся. Не открывая глаз, он пытался понять, где находится. Поблизости было открыто окно. Оттуда тянуло свежим солоноватым ветром. Снаружи доносились крики рыбаков, расхваливающих свой улов. В этом же помещении был еще кто-то. Судя по ровному, глубокому дыханию, этот человек сейчас спал.

Эдион открыл глаза. Комната, где он лежал, была небольшой, но отделанной со вкусом и претензией на роскошь. Он сразу узнал и комнату, и жилище, в которое попал.

Дверь из спальни была открыта в гостиную – чистую, пустую, залитую солнцем. Эдион лежал на безупречно чистых шелковых простынях. У себя под головой он обнаружил пару бархатных подушек. Ему, привыкшему спать на жестких солдатских койках, а то и на земле, было странно утопать в бездонной перине. Вместе с ним проснулось ощущение безмерной усталости, наполняющей кости. Заныла рана в боку, но боль потеряла прежнюю остроту. В голове прояснялось. Повернув ее, Эдион увидел женщину. Она спала в кресле у кровати. Как и вся спальня, кресло было нежного кремового цвета.

С подлокотника кресла свешивались длинные босые ноги женщины. Красивые ноги, но все в шрамах. Ее голова упиралась в спинку. Плечи покрывали золотистые пряди. Только самые их кончики имели рыжевато-красный оттенок, словно она наспех покрасила волосы какой-то дешевой краской, а потом так же спешно эту краску смыла. Рот женщины был слегка приоткрыт. Она мирно посапывала, облаченная в просторную белую рубашку и явно мужские штаны.

Живая! Целая и невредимая!

У него перехватило дыхание.

Аэлина.

Он шепотом произнес ее имя.

Она мгновенно проснулась и открыла глаза. Взгляд метнулся к дверному проему, потом к гостиной. Потом опять к спальне. Она искала признаки возможной опасности. И только после этого, никак не раньше, посмотрела на Эдиона и застыла. Ветер играл ее волосами.

Подушка у него под щекой стала мокрой.

Аэлина по-кошачьи вытянула ноги и сказала:

– Я в любое время готова выслушать слова благодарности за твое удивительное спасение.

Эдиону было не остановить слез, текущих по лицу.

– Почаще напоминай мне, чтобы не гладил тебя против шерсти.

Улыбка тронула ее губы. Глаза Аэлины… глаза их обоих сверкнули бирюзой.

– Ну, здравствуй, Эдион.

Когда он услышал свое имя, произнесенное ею, в душе что-то оборвалось. Эдион зажмурился, напрягся, пытаясь остановить слезы, и тело отозвалось жгучей болью. Наконец совладав с собой, он хрипло проговорил:

– Благодарю тебя за удивительное спасение. Пусть это никогда не повторится.

Аэлина усмехнулась. В ее глазах появился серебристый блеск, которого он не помнил.

– Я тебя таким и представляла.

Судя по улыбке, Аэлина многое знала о нем. Наверное, Рен или Шаол рассказали ей, что его называли «адарланской шлюхой». О его легионе Беспощадных тоже рассказали.

– А ты оказалась более рослой, чем я думал. Но тебе это ничуть не вредит.

– Просто чудо, что король не решился казнить тебя раньше.

– Уверен, теперь он разъярен, как никогда в жизни.

– Напряги слух, и ты услышишь королевские вопли, доносящиеся из замка.

Эдион засмеялся. Тело сейчас же отозвалось болью. Но смех быстро стих.

– Я порву глотки Рену и капитану, – сказал он, внимательно глядя на двоюродную сестру. – Где были они? Почему тебе одной пришлось меня вызволять?

– История повторяется. – Аэлина подняла глаза к потолку и громко вздохнула. – Минута учтивого разговора, а потом начинает выплескиваться фэйское дерьмо.

– Я продержался целых полторы минуты.

– По правде говоря, я думала, что тебя хватит только на десять секунд, – съязвила Аэлина.

Эдион снова засмеялся. Он вдруг понял: прежде он любил не ее, а воспоминания о ней. Память о прекрасной принцессе, исчезнувшей в те страшные дни. Но эта женщина, королева, последний осколок его семьи…

– Это было нелегко. – Он погасил улыбку. – Ты этого стоила. Всех этих долгих лет ожидания. Я ждал не напрасно.

Эдион понял это вчера, когда она вдруг появилась возле эшафота – смелая, дерзкая, неукротимая.

– По-моему, это в тебе снадобье говорит, которым тебя вчера напоили, – сказала Аэдина, но у нее в горле подозрительно булькнуло, и она вытерла глаза. – Шаол уверял, что ты гораздо свирепее меня, – добавила она, опуская ноги на пол.

– Быть Шаолу с располосованным горлом, и уж его ты не спасешь.

Аэлина снова усмехнулась:

– Кстати, Рена повидать я не успела. Шаол услал его на север. Для его же безопасности.

– Разумно.

Эдион лишь сейчас обнаружил, что его не только обмыли, но и переодели в чистую рубашку. Кряхтя, он заставил себя сесть.

– Садись рядом, – сказал он, протягивая руку.

Аэлина бросила взгляд на кровать, на его протянутую руку. Эдион насторожился: может, он переступил невидимую черту? Может, прежних родственных уз давно уже нет? Но Аэлина с кошачьей грациозностью перескочила из кресла на кровать.

Ее запах был для Эдиона как удар наотмашь. Несколько секунд он мог только вдыхать его всей глубиной своих измученных легких. В нем заговорило его фэйское наследие. Родная кровь. Его королева. Его Аэлина. Он узнал бы ее, даже если бы вдруг ослеп.

Фэйское чутье Эдиона уловило и другой запах, вплетенный в запах Аэлины. Удивительно сильный, древний и к тому же мужской. Интересно чей?

Аэлина устроилась рядом с ним на подушках. Знала ли она, как много для него значит ее присутствие, ее забота? Пусть он фэец всего лишь наполовину, но и ему было очень приятно, когда она склонилась над ним, поправила одеяло и потом пристально вгляделась в черты его лица. О нем очень давно никто не заботился.

Эдион тоже смотрел на сестру – не ранили ли ее вчера? Если не считать нескольких мелких порезов на левой руке, Аэлина не пострадала. Значит, вся кровь, которую он видел, была чужой.

Когда Аэлина убедилась, что Эдион, невзирая на его состояние, не умрет, и когда Эдион убедился, что ее вчерашние раны не воспалились, Аэлина легла рядом, сложив руки на животе.

– Ну, кто из нас первым начнет рассказывать – ты или я?

Где-то галдели чайки. Из окна дул приятный соленый ветер.

– Ты, – прошептал Эдион. – Расскажи мне все.

И она начала рассказывать.

Забыв о времени, они говорили и говорили, пока Эдион не охрип. Аэлина принесла ему стакан воды и заставила выпить. Потом, недовольная его бледностью, напоила говяжьим бульоном, добавив ломоть хлеба. К счастью, Лисандра, Шаол и Несарина не появлялись. Прекрасно. Пока Аэлине хотелось одной насладиться обществом двоюродного брата.

Бульон и хлеб оказались как нельзя кстати. За едой Эдион продолжал рассказывать, ничего не утаивая из тех десяти лет, что они не виделись. Эти взаимные рассказы утомили их, наполнив горечью былых утрат. Но потом ее сменила нарастающая радость, похожая на солнечный луч, прорвавшийся сквозь темные тучи. Аэлина снова легла, уютно устроившись напротив Эдиона – ее брата и друга.

Они были выплавлены из одной руды. Две стороны одной монеты, и на каждой хватало отметин.

Аэлина поняла это не сейчас, а еще вчера, увидев Эдиона на эшафоте. Ее ощущения не передать словами. Как объяснить дар мгновенно возникших уз? Как объяснить это мгновенно возникшее единение душ – глубинное, не нуждающееся в доказательствах? Такое поймет лишь тот, кто сам это испытал. Она спасла Эдиона. Это всё, что нужно знать другим. Остальное предназначено только для нее.

Они лежали, а время шло. Солнце перевалило зенит и двигалось к закату. Теперь оба молчали. Эдион просто смотрел на двоюродную сестру и все не мог поверить, что случившееся с ним – не горячечный сон, приснившийся ему накануне казни.

– Ты стыдишься того, что я сделала? – рискнула спросить Аэлина.

– Откуда у тебя такие мысли? – удивился Эдион.

– Ответь мне, – попросила она, не отваживаясь встречаться с ним глазами.

Эдион надолго умолк. Подняв голову, Аэлина увидела, что он смотрит на дверь. Нет, не на дверь, а дальше, как будто отсюда можно было увидеть Шаола. Потом Эдион повернулся к ней. Вряд ли кто-то еще видел его лицо таким открытым и нежным.

– Никогда, – сказал он. – Мне бы и в голову не пришло стыдиться твоих поступков.

Аэлина усомнилась в искренности слов брата и даже отвернулась. Тогда Эдион осторожно коснулся ее подбородка и снова повернул лицом к себе.

– Ты сумела остаться в живых. Я тоже. Мы снова вместе. Когда-то я просил богов позволить мне тебя увидеть. Пусть лишь на миг. Увидеть тебя и узнать, что ты не захлебнулась в водовороте тех страшных лет. Увидеть тебя всего один раз. О большем я и не мечтал.

По щекам Аэлины покатились слезы, которых ей было не остановить.

– Ты выживала так, как умела. Как могла. Что-то ты делала, поддавшись гневу, по злобе или из корыстных побуждений… Не мне тебя судить. Главное, ты – рядом. Совершенная. Такой ты всегда была и всегда будешь. Совершенной.

Аэлина и не представляла, как ее душа и сердце жаждали этих слов.

Стараясь не затронуть его ран, она крепко обняла брата. Эдион тоже обнял ее, уткнувшись лицом ей в шею.

– Я тосковала по тебе, – прошептала Аэлина, вдыхая его запах. Запах мужчины, воина. Как пах прежний Эдион, она не помнила. – Не было дня, чтобы я не вспомнила о тебе.

Ее шея стала мокрой от его слез.

– Отныне – никаких разлук на годы, – пообещал Эдион.

Едва только Аэлина разгромила «Склеп», как в трущобах появился новый притон, новое средоточие греха и пороков.

Владельцы притона даже не пытались скрывать, что их детище является точной копией «Склепа». Поменялось лишь название. Новое злачное место называлось «Ямы». Но если «Склепу» старались придать хотя бы внешнее сходство с обычной таверной, пусть и весьма своеобразной, в «Ямах» все было иначе. Здесь за выпивку платили при входе. Хочешь промочить горло – отправляйся в дальний конец, где стояли бочки, и сам себе наливай. Аэлине это где-то даже понравилось. Как-никак владельцы сломали давнюю традицию и стали играть по другим правилам.

Однако кое-что осталось незыблемым.

Скользкие полы воняли элем, мочой и более отталкивающими субстанциями. Это Аэлина предвидела. Но чего она никак не ожидала, так это оглушающего шума. Стены, отделанные грубым камнем, и размеры притона, уступавшего «Склепу», усиливали крики и свист зрителей, собиравшихся вокруг бойцовских ям (откуда и название). Для зевак ничего не изменилось. Как и прежде, они наслаждались кровавыми зрелищами, делая ставки.

В одном из таких поединков Аэлина намеревалась принять участие.

Рядом беспокойно переминался с ноги на ногу Шаол. Он был в плаще. Лицо закрывала маска.

– Жуткая затея, – в который уже раз пробормотал он.

– Не ты ли сетовал, что валгские гнезда в туннелях пусты? – невозмутимо спросила Аэлина, засовывая под капюшон непокорную прядку рыжих волос, которые пришлось заново покрасить. – А здесь ты найдешь бравых командиров и их прихвостней. Они ждут не дождутся, когда ты пойдешь за ними по следу и узнаешь места их новых логовищ. Считай это своеобразным извинением со стороны Аробинна.

Аробинн знал, что она явится вместе с Шаолом. Аэлина еще думала, стоит ли брать с собой капитана. Потом решила взять. Ощущение незримой поддержки было для Аэлины важнее, чем потребность разрушить замыслы Аробинна.

Шаол сверкнул на нее глазами, потом принялся разглядывать собравшихся.

– Жуткая затея.

Взгляд капитана остановился на Аробинне. Аэлина последовала его примеру. Предводитель стоял возле ямы, заполненной грязным песком, и смотрел, как двое бойцов остервенело дубасили друг друга. Оба изрядно устали. У обоих по потным телам сочилась кровь. Аэлина так и не могла понять, кому из двоих досталось больше.

– Он позовет, я отвечу. А ты внимательно наблюдай.

Аэлине было не до разговоров с Шаолом. Ей хватало других забот.

Придя в «Ямы», она почти сразу поняла, почему Аробинн вызвал ее сюда. Солдаты, одержимые демонами, приходили сюда чуть ли не целыми отрядами. Но не для арестов и пыток, а посмотреть на поединки. Их и сейчас было полно среди толпы. Они никого не подбадривали криками, не размахивали руками. Просто смотрели, холодно улыбаясь. У большинства лица были закрыты капюшонами. Вид чужой крови и чужого гнева были их пищей.

Как и Шаол, Аэлина пришла сюда в черной маске. Сейчас она старалась забыть обо всем, кроме своего дыхания.

За три прошедших дня состояние Эдиона не улучшилось. Он по-прежнему оставался в постели. Жилище Аэлины охраняли самые надежные люди Шаола. Но сегодня ей требовалось, чтобы кто-то сопровождал ее. Она позвала Шаола и Несарину, сознавая при этом, что окажется втянутой в замыслы Аробинна.

Того и другую Аэлина разыскала на тайной встрече мятежников. Естественно, там никто не обрадовался ее внезапному появлению. Особенно сейчас, когда мятежники безуспешно искали и не могли найти следы валгов. Демоны исчезли вместе со своими жертвами. Аэлине было достаточно взглянуть на поджатые губы Шаола, чтобы понять, кого он винит в случившемся. Поскольку капитан не удостоил ее разговором, Аэлина неплохо поболтала с Несариной. Развеялась немного. Отвлеклась от мыслей о том, что ее ждет новый визит в стеклянный замок. Каждый раз звон часов на черной башне становился своеобразным приглашением. Но все сразу. Разрушение часовой башни и освобождение магии пока придется отложить.

В одном она оказалась права. Аробинну хотелось, чтобы Шаол сегодня пришел в «Ямы». Солдаты, одержимые демонами, были его подарком капитану. Все укладывалось в нехитрую схему: «Вот видишь, Шаол, мне можно доверять. Я делюсь с тобой сведениями и рассчитываю на ответную любезность».

Аэлина почуяла приближение Аробинна раньше, чем боковым зрением увидела его темно-рыжие волосы.

– Подумываешь, не сокрушить ли тебе и этот притон?

Рядом с Аробинном Аэлина увидела знакомую темноволосую особу, на которую ошалело пялились все окрестные мужчины. Лисандра наклонила голову, здороваясь с Аэлиной. Спасибо маске, иначе куртизанка увидела бы, как вытянулось лицо ее новой подруги. Аэлина устроила маленький спектакль: смерив Лисандру взглядом, она повернулась к Аробинну, словно Лисандра являлась не более чем частью его антуража.

– Я только недавно отчистила костюм, – лениво растягивая слова, ответила Аэлина. – Не хочется повторять эту утомительную процедуру.

Аробинн сдержанно рассмеялся.

– Кстати, может, тебе будет интересно узнать, – небрежно продолжал он. – Одна знаменитая танцовщица и ее труппа отплыли на юг. И случилось это раньше, чем весть о твоих художествах достигла гавани.

Слова Аробинна почти тонули в воплях и выкриках толпы. Лисандра наморщила нос и хмуро посмотрела на подвыпившего оборванца, едва не пролившего эль на ее красивое зеленое платье с кремовой отделкой.

– Спасибо, – сказала Аэлина.

Ее благодарность была искренней. Итак, за судьбу Флюрины и танцовщиц можно не волноваться. Она не стала говорить Аробинну, что раскусила его попытки стравить ее с Шаолом. Зачем? Ведь он и сейчас продолжал свою игру. Сколько она помнила, он всегда кого-то с кем-то стравливал. Однако довольная ухмылка на лице Аробинна заставила ее спросить:

– Скажи, тебе сегодня зачем-то понадобились мои услуги или ты решил сделать мне еще один подарок?

– После того как ты с жизнерадостной наглостью разрушила «Склеп», мне приходится искать новое место для вложения денег. Владельцы «Ям» во всеуслышание заявляли, что им нужен человек с деньгами. Но это на словах. На деле они не торопятся принимать мое предложение. Вот я и решил потихоньку начать показывать им мои значительные возможности и то… какой гранью эти возможности могут в случае чего повернуться к ним.

Все понятно. Если сдернуть словесную мишуру, Аробинн решил напустить на владельцев страху, показав, на что способны его ассасины. Хозяева «Ям» собирались зарабатывать на схватках, исход которых заранее предрешен. Но когда в поединках начнут участвовать опытные убийцы, притон окажется на грани разорения.

Аэлина уже знала, что́ Аробинн скажет дальше. И не ошиблась.

– К сожалению, мой боец потерпел неудачу. Мне понадобилась замена.

– И под каким именем я буду выступать?

– Я сказал владельцам, что ты обучалась у Молчаливых ассасинов Красной пустыни. Назови секунданту любое имя, какое придет тебе на ум.

Мерзавец! Аэлина навсегда запомнила месяцы, проведенные в Красной пустыне. И обстоятельства, приведшие ее на другой конец континента.

– Не слишком ли шикарно ты вырядилась для такого места? – пренебрежительным тоном спросила Аэлина, вспомнив о существовании Лисандры.

– А я-то думал, что после твоего головокружительного подвига вы с Лисандрой подружитесь.

– Аробинн, идем смотреть другие поединки, – томно проворковала Лисандра. – Эти почти закончили.

Аэлина не представляла, каково Лисандре выдерживать общество убийцы ее любимого. Но Лисандра нацепила одну из своих масок: пустенькая женщина, которую сюда привели и которой страшно и скучно смотреть на кровавые драки. Маску дополнял кружевной веер с ручкой из слоновой кости – вещь, совершенно немыслимая в этом зловонном подземелье.

– Правда прелестный? – спросила Лисандра, заметив, что Аэлина разглядывает веер. – Аробинн мне подарил.

– Маленькая безделушка для столь талантливой дамы, – сказал Аробинн, целуя Лисандру в шею.

Все это было настолько противно, что Аэлина даже закашлялась, сражаясь со своим отвращением.

Аробинн отошел. Он двигался сквозь толпу, как змея, скользящая по траве. К нему поспешил долговязый тощий человек.

«Секундант», – догадалась Аэлина. Это слово, означающее распорядителя схваток, тоже перекочевало сюда из «Склепа».

Когда Аробинн удалился на достаточное расстояние, Аэлина подошла к Лисандре. Та демонстративно повернула голову в другую сторону. Это уже не было частью разыгрываемого Лисандрой спектакля.

– Спасибо тебе за помощь… в тот день, – едва слышно прошептала Аэлина.

Лисандра опасливо поглядывала на толпу и окровавленных участников поединков. Вокруг ямы было полно королевских гвардейцев, одержимых демонами. Лисандра благоразумно отошла подальше, позволив зрителям отгородить ее от демонов.

– Как он? – тоже шепотом спросила куртизанка.

– Отдыхает. Отъедается, насколько возможно.

Аробинн выполнил свою часть соглашения. Вскоре ей придется выполнять свою. Она сомневалась, что ее бывший хозяин дождется вожделенного демона. Едва только Эдион окрепнет и узнает, в какое опасное дело втравил ее Аробинн, разговор Волка Севера с предводителем ассасинов будет коротким и однозначным. А памятуя то, что брат уже знает о годах ее житья в Башне ассасина…

– Рада за него, – сказала Лисандра.

Аробинн похлопал секунданта по плечу и двинулся обратно. Следя за ним, Аэлина беспокойно постукивала ногой по полу. Шаол находился поблизости, держа руку на эфесе меча.

Аэлина мысленно собралась:

– Кто будет моим противником?

Кивком головы Аробинн указал на нескольких гвардейцев. Все они были одержимы валгами.

– Выбирай, какой приглянется. Надеюсь, ты выберешь быстро. Во всяком случае, быстрее, чем будешь потом решать, кого из них ты вручишь моим заботам.

Так вот ради чего все это затевалось! Аробинн снова ткнул ее носом в свое превосходство. А если бы она отказалась, да еще не выплатив долга… Он умел придумывать трюки похуже. Гораздо хуже.