Текст книги "Дом Земли и Крови"

– Ничего я не говорила, – ответила она, выводя на экран ноутбука переписку с Терцианом-младшим.

Хант изогнул бровь, выказывая осторожное удивление.

– Вздремну-ка я вместе с Сири, – объявила Лехаба.

Стоило ей это сказать, как где-то вверху послышалось тяжелое топанье.

Рука Ханта скользнула к бедру – вероятно, к спрятанному оружию, но Лехаба лишь запрокинула голову и прошипела:

– Не смейте тревожить мой сон!

Потом что-то тяжело заскользило, снова затопало и зашелестело. Звуки исходили не из террариума Госпожи Маковки.

– Книги будут уговаривать тебя взять их с собой, – предостерегла Ханта Лехаба. – Ни в коем случае не поддавайся на эти уговоры.

– Ты славно трудишься, предотвращая их побеги, – похвалил ее Хант.

Сияющая Лехаба прильнула к Сиринксу и свернулась калачиком. Почуяв ее тепло, он довольно заурчал.

– Эти книги способны на любые трюки, только бы оказаться у тебя в сумке, кармане или за пазухой. Они и на лестнице догонят. Их заветное желание – снова попасть в мир.

Лехаба махнула в сторону отдаленных полок, где свалившаяся книга приземлилась на ступени.

– А ну на место! – сердито скомандовала она.

Рука Ханта потянулась к спрятанному ножу, но в этот момент невидимые руки подняли книгу, отнесли к нужной полке и водрузили на место. Последовала золотистая вспышка – знак досады на неудавшийся побег.

Лехаба что-то прошипела в сторону беглянки, после чего укрылась хвостом Сиринкса, будто меховой накидкой.

Брайс покачала головой. Боковым зрением она увидела, что Хант пристально смотрит на нее, и совсем не так, как обычно смотрели мужчины.

– А откуда все эти зверюшки в террариумах?

– Бывшие любовники и соперники Джезибы, – прошептала из-под накидки Лехаба.

– Я слышал нечто подобное.

– Сама я ни разу не видела, чтобы она кого-то превращала в животное, – сказала Брайс, – но я стараюсь ее не злить. Мне совсем не улыбается превратиться в свинью, если Джезиба разозлится на меня за проваленную сделку.

Губы Ханта изогнулись вверх, выражая смесь изумления и ужаса.

Лехаба открыла рот. Вероятно, собиралась назвать Ханту все имена, какие дала обитателям террариумов. Брайс ее опередила:

– Я тебя позвала, поскольку взялась за список перемещений Даники в последние дни ее жизни.

Брайс дотронулась до листа, который начала заполнять.

– В самом деле? – спросил Хант, не сводя глаз с ее лица.

Брайс откашлялась и кивнула:

– Тяжелое это дело. Заставляешь себя вспоминать. Я подумала… может, ты поспрашиваешь меня? Это подхлестнет… поток воспоминаний.

– Хорошо.

Брайс с тревогой ждала услышать знакомые слова о нехватке времени, о порученном им расследовании. Потом еще и упрекнет ее в проволочках и излишней сентиментальности.

Но Хант просто разглядывал книги, террариумы и аквариумы, дверь в душевую в дальнем конце. Потом поднял голову к потолку. Потолок, расписанный под звездное небо, заставил его поморщиться. Но вместо вопросов о Данике ангел задал ей другой:

– У тебя в университете был курс древней истории?

– Да. Факультативный. Мне нравились знания о древнем мире. У меня было «отлично» по классической литературе, – добавила Брайс. – А в детстве я учила древний язык фэйцев.

Язык она постигала самостоятельно, захлестнутая внезапным интересом побольше узнать о своем наследии. Этими знаниями Брайс рассчитывала при первой встрече с родным отцом произвести на него впечатление. Встреча обернулась сплошным дерьмом, и она забросила изучение древнего языка. Все это выглядело слишком по-детски, но Брайс было плевать.

А ведь знание древнейшего из фэйских языков сейчас очень бы пригодилось. Самые ценные фэйские древности находились не в зале. Здесь. Но Брайс могла с трудом прочитать лишь отдельные слова.

Хант снова обвел взглядом подземную библиотеку.

– Как ты попала на работу в галерею?

– После университета мне было никуда не устроиться. В музеи меня не брали из-за недостатка опыта, а прочие галереи принадлежали разным извращенцам, смотревшим на меня как на… деликатес.

Глаза ангела помрачнели. Гнев, бурливший внутри его, был проявлением сочувствия. Брайс постаралась этого не заметить.

– Но моя подруга Фьюри…

Хант слегка напрягся. Он наверняка знал репутацию Фьюри.

– У них с Джезибой была какая-то общая работа на Пангере. Джезиба обмолвилась, что ей нужна помощница, и Фьюри буквально затолкала ей в глотку мое резюме, – усмехнулась Брайс. – Джезиба предложила мне работу, поскольку не хотела брать какую-нибудь жеманную капризную особу. Работа слишком грязная, клиенты не любят светиться. Джезибе требовалась помощница, которая умеет общаться и в то же время немного разбирается в древнем искусстве. Вот так я и попала в «Грифон».

Хант переварил услышанное, затем спросил:

– Как твои нынешние отношения с Фьюри Акстар?

– Никак. Она сейчас на Пангере. Делает то, что умеет делать лучше всего.

Конечно, это совсем не ответ.

– Акстар когда-нибудь рассказывала тебе, чем она там занимается?

– Нет. Я и не горю желанием узнать. Рандалл – муж моей матери – немало мне порассказал о войне. Я и задумываться не хочу о том, что делает там Фьюри.

Кровь, грязь, смерть. Наука против магии, машины против ваниров, бомбы и химия против первосвета, когти против пуль.

Рандалл провел на Пангере три года, отслужив там по обязательному призыву в армии. В армию призывались все, кто относился к категории перегринов (кроме Низших). Пусть отчим и молчал о некоторых сторонах своих армейских будней, но Брайс знала: эти три года оставили шрамы не только на его теле. Шрамы в душе были значительно глубже. Убивать подобных себе – занятие не из легких. Но законы, установленные астериями, отличались крайней жестокостью. За любой отказ служить расплачивались собственной жизнью и репрессиями в отношении близких. Немногие остававшиеся в живых превращались в рабов, и на их запястьях появлялись те же буквы, что и у Ханта.

– Ты исключаешь шанс, что убийца Даники мог быть каким-то образом связан с…

– Да! – прорычала Брайс, поняв вопрос. Пусть они с Фьюри и не общались, но она это знала. – Враги Фьюри не были врагами Даники. Едва Бриггс оказался за решеткой, Фьюри прекратила со мной общаться.

С тех пор они больше не виделись.

Решив сменить тему разговора, Брайс спросила:

– А сколько тебе лет?

– Двести тридцать три.

Она быстро проделала вычисления в уме и нахмурилась:

– Значит, во время бунта ты был совсем молод? И уже командовал легионом?

Неудачный мятеж ангелов произошел двести лет назад. По ванирским меркам Хант был слишком молод для командира столь высокого ранга.

– Это определили мои магические способности. – Он поднял руку, и вокруг пальцев заплясали молнии. – Отличался умением убивать.

Брайс что-то пробурчала.

– А тебе доводилось убивать? – вдруг спросил Хант, внимательно глядя на нее.

– Да.

В глазах ангела она прочла изумление. Брайс совсем не хотелось вспоминать об истории, случившейся в их выпускной год. Тогда они обе загремели в больницу. У Брайс была повреждена рука. От украденного мотоцикла осталась груда металла.

– Биби, хватит делать из этого секрет! – послышался голос Лехабы. – Ати, я столько лет прошу ее рассказать, а она не желает. Про разную чепуху – пожалуйста. Но что-то по-настоящему интересное – ни за что.

– Лехаба, отстань.

Воспоминания о той «увеселительной» поездке и сейчас вызывали у Брайс жуткие ощущения… Улыбающеея лицо Даники, лежащей на соседней койке. Торн, несущий Данику по лестнице их общежития (вопреки ее протестам). Потом целую неделю вся стая хлопотала над ними. Натали и Зельда в один из вечеров прогнали всех парней, и они устроили отпадный девичник. Но прочие события меркли по сравнению с тем, что произошло между Брайс и Даникой во время поездки. Последний барьер рухнул, и они открылись правде.

«Я люблю тебя, Брайс. Я так виновата».

«Закрой глаза, Даника».

Воспоминания разбередили рану в груди Брайс. Глубокую, вопящую.

Лехаба продолжала ворчать. Хант внимательно наблюдал за Брайс.

– Можешь вспомнить хоть одно счастливое событие в последнюю неделю жизни Даники?

Кровь бешено понеслась по телу Брайс.

– В ту неделю их было… очень много.

– Выбери одно. С него и начнем.

– Это твой способ разговорить свидетелей?

Хант наклонился вперед, поправил крылья:

– Это способ помочь тебе составить список.

Он не шутил. Вгляд Ханта и само его внушительное присутствие говорили о серьезности намерения.

– Татуировка у меня на спине, – сглатывая, сказала Брайс. – Мы с нею сделали одинаковые, и как раз в ту неделю. Однажды вечером напились до бесчувствия. Я была в таком отрубе, что даже не спрашивала, какую картинку татуировщик вырисовывал у меня на спине. Кое-как очухалась с похмелья. Чувствую – спина болит.

– Надеюсь, ты не пожалела об этой картинке, – осторожно предположил Хант.

Грудь снова сдавило, но Брайс улыбнулась:

– Не жалела и не жалею.

– А что Даника делала в тот день, накануне похода в татуировочный салон?

Вопрос был задан спокойным тоном, однако Хант внимательно следил за каждым жестом Брайс. Казалось, считывал с нее то, чего не видела она сама.

Не выдержав столь проницательного взгляда, Брайс взяла ручку и стала записывать воспоминания… Глупое желание, загаданное Даникой у ворот Старой Площади. Пицца, которую они уплетали в магазине, запивая пивом и без умолку болтая. Салон причесок, где Брайс, позевывая, листала глянцевые журналы со светскими сплетнями, а парикмахерша трудилась над пурпурными, синими и розовыми прядями Даники. Другой магазин, невдалеке от их прежней квартиры. Зайдя туда с Торном, Брайс увидела Данику, засунувшую голову в упаковку чипсов. Она смачно жевала, не успев за них заплатить. Спортивная арена университета, где они с Даникой глазели на тренировку команды Итана. Разгоряченные парни носились по полю, а они оценивали их мужские качества… Брайс писала, пока невидимые стены вновь не сомкнулись вокруг нее.

– По-моему, на сегодня достаточно, – сказала она, пытаясь унять дрожь в одном колене.

Взглянув на список, Хант открыл рот, но не успел ничего сказать. Зазвонил телефон Брайс.

Спасибо Урде за своевременное вмешательство. Однако стоило Брайс взглянуть на сообщение, она нахмурилась. Заинтригованный Хант заглянул через плечо.

Сообщение было от Рунна. «Жду тебя в Храме Луны через полчаса».

– Думаешь, это как-то связано с прошлой ночью? – спросил Хант.

Брайс не ответила и напечатала: «Зачем?»

«Это единственное в городе место, где нет камер».

– Интересненько, – пробормотала Брайс. – Как ты думаешь, намекнуть ему, что я приду не одна?

– Ни в коем случае. – Улыбка Ханта была воплощением лукавства.

Не удержавшись, Брайс тоже улыбнулась во весь рот.

21

Рунн Данаан дожидался появления сестры во внутреннем святилище, прислонившись к мраморной колонне. Мимо проходили туристы, торопившиеся нащелкать снимков. Покров теней, окружавший Рунна, делал его невидимым для посетителей. Помещение внутреннего святилища было просторным, с высоким потолком. Размеры вполне соответствовали величине статуи, восседавшей на троне в дальнем конце.

Луна, в виде женской фигуры высотою в тридцать футов, сидела на узорном золотом троне. Статую богини высекли из сверкающего лунного камня, сделав это с большой любовью и усердием. На вьющихся волосах, уложенных в высокую прическу, покоилась серебряная тиара в форме полной луны, поддерживаемой двумя полумесяцами. У ног богини, обутых в сандалии, лежали два одинаковых волка. Их злобные глаза говорили каждому паломнику: «Только попробуй приблизиться». На спинке трона висел лук из чистого золота и колчан, полный серебряных стрел. Тонкие пальцы богини, покоящиеся на коленях, прятались в складках туники.

Волки в равной степени считали Луну своей богиней-покровительницей. Тысячи лет назад они даже воевали за ее благосклонность. И если связь с волками была представлена вполне наглядно, свидетельство фэйской принадлежности исчезло два года назад. Возможно, Король Осени был прав насчет возрождения славы своего народа. Прав по существу, а не в своих высокомерных притязаниях. Но… исчезновение символа фэйской принадлежности неприятно будоражило нервы Рунна.

За дверями святилища, во внутреннем дворе, послышались шаги, сменившиеся возбужденными перешептываниями и щелканьем камер.

– Этот внутренний двор является точной копией двора в Вечном Городе, – послышался женский голос.

Очередная группа туристов, которую экскурсовод опекала, как утка выводок утят.

А в самом конце выводка Рунн заметил винно-красную копну волос и не менее знакомую пару серых крыльев.

Рунн скрипнул зубами, но из теней не вышел. Хотя бы прийти соизволила.

Туристы собрались посередине святилища. Экскурсовод говорила громко. Вспышки фотокамер напоминали молнии Аталара, сверкающие в сумраке.

– Вот мы и подошли к статуе Луны, богини-покровительницы Лунатиона. Как видите, статуя высечена из цельной глыбы редкого мрамора, называемого лунным камнем. Он добывался в знаменитых Калиприанских каменоломнях близ реки Мелантос. Это к северу от города. Храм стал первым зданием города, основанного пятьсот лет назад. Его местоположение определил особый изгиб реки Истрос. Знаете ли вы, на что похож этот изгиб?

– На полумесяц! – выкрикнул кто-то.

Возглас отразился от мраморных колонн, пройдя сквозь клубящийся дым чаши с благовониями. Чаша располагалась между волками и ногами богини.

Рунн увидел, что Брайс и Хант озираются по сторонам, ища его. Он чуть приподнял завесу. Брайс ничего не заметила. Аталар лишь усмехнулся.

Фантастика, трах-тах-тах!

Туристы внимательно слушали экскурсовода, и никто даже не заметил, как необычная парочка отошла от группы. Рунн удерживал тени, пока Брайс и ангел не подошли ближе, после чего скрыл и их.

– Ловкий трюк, – только и сказал Хант.

Брайс промолчала. Рунн старался не вспоминать, как она радовалась всякий раз, когда он показывал ей совместное действие теней и звездного света – обеих половин его магической силы.

– Я звал тебя, а не его, – буркнул Рунн.

Брайс держала Аталара под руку. Смехотворная картинка. Сестра явилась сюда прямо с работы: в платье, надетом с утра, и туфлях на высоком каблуке. Ангел был в своих черных доспехах.

– К несчастью для тебя, мы явились вместе. Как лучшие друзья.

– Самые лучшие, – подхватил Хант, не переставая улыбаться.

Луна пронзит его стрелою. Добром этот балаган не кончится.

– В самом храме нет камер, а у туристов – практически у каждого, – сказала Брайс, кивнув в сторону толпы, которую экскурсовод продолжала водить по внутреннему святилищу.

– Они слушают экскурсовода, – возразил Рунн. – А их шум нам только на руку: можно спокойно разговаривать.

Увы, покров теней не был звуконепроницаемым.

Узкие щели в тенях позволяли следить за посетителями. Вокруг статуи ходила молодая восторженная пара. Оба без устали фотографировали и потому не заметили, что в дальнем углу тени почему-то гуще, чем в остальных местах. Но звуки голосов они вполне могли услышать. Рунн умолк. Брайс с Аталаром последовали его примеру.

Наконец парочка отошла. Экскурсия продолжалась.

– Мы обязательно рассмотрим убранство внутреннего святилища – этого настоящего архитектурного шедевра. А сейчас я хочу обратить ваше внимание на статую. Колчан не позолоченный, как думают некоторые. Нет, он выполнен из чистого золота, равно как и стрелы – целиком серебряные, с бриллиантовыми наконечниками.

Кто-то восторженно присвистнул.

– Я понимаю ваш восторг, – снисходительно произнесла экскурсовод. – Колчан и стрелы пожертвованы храму архангелом Микаем, который является покровителем храма. И не только храма. Широко известно его участие в различных благотворительных проектах, фондах и инновационных компаниях.

Экскурсия продолжалась.

– К сожалению, два года назад из храма было похищено еще одно сокровище, принадлежащее Луне. Знаете ли вы, какое именно?

– Рог, – моментально ответил кто-то. – Про него рассказывали во всех новостях.

– Это была чудовищная кража. Артефакту такого уровня нелегко найти замену.

Парочка примкнула к группе. Рунн опустил руки.

– Как есть, так есть, – сказал ему Хант. – Давай ближе к делу. Зачем ты позвал Брайс?

Рунн кивком указал на туристов, дружно фотографировавших руку богини. Особенно пальцы, согнутые вокруг пустоты. Прежде они держали треснувший охотничий рог, сделанный из слоновой кости.

– Король Осени дал мне задание найти Рог Луны.

Аталар наклонил голову, а Брайс не удержалась от вопроса:

– Ты поэтому меня вчера спрашивал о Роге?

И снова им помешал голос экскурсовода:

– Если вы не будете разбредаться, нам позволят побывать в помещении, где совершается жертвоприношение оленя и его сожжение в честь Луны.

Брайс разглядела небольшую дверь в стене.

Увидеть жертвенное помещение захотели все. Когда последний турист исчез за дверью, Хант спросил:

– А что вообще представляет собой Рог?

– Чушь собачья, замешанная на древних легендах, – отмахнулась Брайс и раздраженно спросила брата: – Так ты позвал меня ради этого? Чтобы с моей помощью ублажить своего папочку?

Рунн что-то прорычал и, достав телефон, открыл папку со снимками. Их он нащелкал минувшим вечером в Фэйском архиве. Однако прежде чем показать снимки, он повернулся к Аталару:

– Рог Луны – не просто собрание древних легенд. В эпоху Первых войн он был оружием Пелиаса – первого Звезднорожденного принца. Фэйцы изготовили Рог в мире, откуда они пришли на Мидгард, назвав его именем богини своей новой родины. После Перехода этот Рог помогал им сражаться с ордами демонов. Рог находился у Пелиаса до самой гибели принца. Моего далекого предка, – пояснил Рунн, приложив руку к груди. – В моих жилах течет его сила. Принцип действия Рога мне неизвестен. Не знаю я и того, как Пелиас сочетал его силу со своей магией. Но для демонических принцев Рог стал костью в горле, и они всячески старались лишить Пелиаса боевой реликвии.

Рунн поднял руку с телефоном. Первый снимок он сделал с иллюстрированного манускрипта: Рог, поднесенный к губам фэйского воина в шлеме. За тысячи лет иллюстрация ничуть не выцвела и сейчас буквально сияла, окруженная густыми тенями. Над головой принца сверкала восьмиконечная звезда – эмблема Звезднорожденных.

Брайс замерла, как умели замирать фэйцы и олени в лесу.

– Охотясь за Рогом, Пожиратель Звезд сотворил новое чудовище. Взяв кровь, пролитую Пелиасом на поле сражения, он смешал ее с собственной кровью. От слияния света и тьмы и возникло это исчадие.

Рунн показал следующий снимок. Снимки были главной приманкой, чтобы вовлечь сестру в рискованную игру.

При виде отвратительного бледного тела и зубастой пасти, исторгающей рычание, Брайс передернуло.

– Ты его узнала, – тихо сказал Рунн.

Брайс тряхнула волосами, возвращая себя к реальности, и рассеянно почесала пострадавшее бедро.

– Такой же демон напал тогда на ангела в переулке.

– И на тебя тоже? – спросил Хант.

Брайс резко кивнула.

– Что это за тварь?

– Он обитает в самых темных глубинах Ямы, – пояснил Рунн. – Там нет ни капли света. Пожиратель Звезд назвал свое исчадие кристаллосом. Острые зубы и вечная жажда крови.

– Я о таком никогда не слышал, – признался Аталар.

Брайс всматривалась в снимок:

– Сколько материалов по Рогу я ни шерстила – нигде никаких упоминаний о демоне. Неужели два года назад никто не догадался?

– Эти два года как раз и ушли на то, чтобы догадаться, – осторожно сказал Рунн. – Манускрипт хранился в отделах Фэйского архива, куда пускают не всех. Ты и знать не могла о его существовании. К тому же манускрипт написан на древнем языке фэйцев.

Рунн потратил на перевод почти всю ночь. И даже погружение в дурман «корня радости» не помогло.

– Но ведь Рог был сломан и превратился просто в антикварный товар. Я права?

– Права, – ответил Рунн. – Во время последнего сражения принц Пелиас и принц Ямы сошлись в поединке. Их сражение длилось три дня, пока Пожиратель Звезд не нанес ему смертельный удар. Но Пелиас сумел призвать всю магическую силу Рога и изгнал принца Ямы вместе с братьями и армиями обратно в Хел. Пелиас запечатал Северный Разлом. И сейчас вся эта нечисть проникает в наш мир только через маленькие трещины в Разломе или когда их вызывают с помощью соли.

Аталар нахмурился:

– Что же получается? Для охоты за Рогом Луны принц Ямы сотворил новую породу демонов. А этот артефакт годами находился здесь? В Храме Луны? И никто из нашего мира или миров Хела не пытался им завладеть до тогдашнего отключения первосвета? Почему?

Брайс перехватила его недоверчивый взгляд.

– Когда Пелиас запечатывал Северный Разлом, Рог треснул пополам и потерял силу. Фэйцы и астерии годами пытались вернуть Рогу силу, применяя магию, заклинания и все прочие методы, но безуспешно. Рог поместили на почетное место в Астерийском архиве, а когда через несколько тысяч лет был основан Лунатион, артефакт передали в новый храм.

Рунн покачал головой:

– Фэйцы выпустили Рог из своих рук. Не оставили себе как национальную святыню. Вероятно, усомнились в его ценности. Даже мой отец забыл о значимости Рога.

Пока Рог не украли и Королю Осени не взбрело сделать его объединяющим символом во время потенциальной войны.

– Пока Джезиба не повелела мне заняться поисками Рога, я считала его просто копией, – призналась Брайс. – Думаешь, кто-то вызвал демона для охоты за Рогом? Но зачем, если Рог утратил былое могущество? Как это объясняет убийства? Ты думаешь, жертвы каким-то образом… контактировали с Рогом и это привело кристаллоса прямо к ним? И как объяснить перерыв в два года?

– Убийца решил дождаться, пока те события основательно забудутся, и тогда возобновил поиски, – предположил Хант.

– Твое предположение перекликается с моим, – признался Рунн. – Рог исчез незадолго до появления демона. А теперь, когда решено возобновить поиски Рога, начинается новая полоса убийств…

– Значит, кто-то опять охотится за Рогом, – хмуро подытожила Брайс.

– Появление кристаллоса в Лунатионе наводит на мысль, что Рог по-прежнему находится в пределах города.

– А зачем Королю Осени вдруг понадобился Рог? – спросила Брайс, буравя Рунна взглядом.

– Можешь называть это гордостью, – ответил Рунн, тщательно подбирая слова. – Он хочет вернуть Рог фэйцам, причем без лишнего шума.

– Но зачем поручать поиски Рога именно тебе? – спросил Хант.

Тени, окружавшие их, подернулись рябью.

– Потому что в Рог была вплетена магическая сила принца Пелиаса. Сила Звезднорожденного. И та же сила у меня в крови. Отец думает, что я обладаю… каким-то особым даром для поисков Рога. Когда вчера я рылся в архиве, этот манускрипт… выпрыгнул ко мне.

– В буквальном смысле? – недоверчиво спросила Брайс.

– Ну, не совсем. Я просто почувствовал… какое-то мерцание. Не знаю, как объяснить точнее. Могу лишь сказать: я проторчал в архиве несколько часов и уже собрался уходить. И вдруг учуял этот манускрипт, а когда увидел картинку с Рогом… Все совпало. Мой перевод текста это подтвердил.

– Значит, кристаллос способен выслеживать Рог. – У Брайс засверкали глаза. – И ты тоже.

Аталар понял намек и заулыбался:

– Мы найдем демона и того, кто его вызвал. А если у нас будет Рог…

– Кристаллос явится к нам, – поморщился Рунн.

Брайс оглянулась на пустые руки богини:

– Поэтому, Рунн, пошевеливайся и не теряй времени даром.

* * *

Хант прислонился к одной из колонн у входа в Храм Луны. Куинлан он оставил внизу с ее родственником. Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, ему нужно было позвонить и посоветоваться. Можно было бы позвонить и из храма, но, едва он достал телефон, Брайс ехидно посмотрела на него. Телефонные звонки в священных местах были запрещены наряду с камерами видеонаблюдения.

Помоги ему Ктона. В иное время он бы плюнул на правила, но Хант не хотел устраивать сцену и вышел на крыльцо.

За храмом стояла величественная вилла. Оттуда вышли пять храмовых послушниц, несущих швабры и шланги. В полдень здесь всегда производилась уборка. Послушницы мыли ступени и плиты дорожек.

Ханту хотелось сказать этим молодым женщинам, что шланги излишни. Над городом вновь повисла дождевая морось, изрядно увлажнившая и ступени, и дорожки.

Поскрипывая зубами, он слушал длинные гудки.

– Да ответь же, наконец, – пробормотал Хант.

Мимо прошла темнокожая послушница: черноволосая, в белой одежде. Совсем девчонка – лет двенадцать от силы. Она откровенно глазела на ангела, прижимая к груди швабру. Должно быть, Хант виделся ей олицетворением гнева. Он поморщился и постарался придать лицу более дружелюбное выражение.

Юная фэйка продолжала на него смотреть. Ее лоб обвивала тонкая цепочка, на которой, поблескивая в сером свете дня, покачивался золотой полумесяц. Растущая луна. Этот символ будет украшать ее лоб, пока сама девчонка не вырастет и не достигнет зрелости, став полноправной жрицей. Тогда полумесяц сменится символом полной луны. А через несколько сотен лет, когда ее бессмертное тело начнет стареть и увядать, она еще раз сменит символ – на убывающий полумесяц.

У каждой жрицы была своя причина предлагать себя Луне. Жизнь за пределами храма переставала существовать. Они приобщались к вечной девственности богини. У Луны не было ни мужа, ни любовника. И у них не будет.

Обет безбрачия долго казался Ханту неимоверно скучным… пока Шахара не сломала его, предпочтя другого.

Хант попытался улыбнуться испуганной послушнице. К его удивлению, юная фэйка тоже улыбнулась. Смелая девчонка.

Юстиниан Гелос ответил после шестого сигнала:

– Как тебе роль няньки?

– Не зубоскаль, – бросил ему Хант.

– А ты уверен, что это не наказание, придуманное Микаем? – спросил Юстиниан, едва сдерживая смех.

За два минувших дня Хант и сам задавал себе такой вопрос. По другую сторону улицы тянулся Парк Оракула, с пальмами и высокой, мокрой от дождя травой. Даже серый день не мог до конца притушить блеск сочной зелени. Вдалеке, скрываясь в тумане, наплывавшем с реки, просматривался черный купол Храма Оракула.

Даже в полдень Парк Оракула был почти пуст, если не считать сгорбленных, вялых силуэтов отчаявшихся ваниров и людей. Они бродили по дорожкам и лужайкам, дожидаясь очереди войти в коридоры, где едва можно было дышать от густых благовоний.

И если полученные ответы пойдут вразрез с их надеждами… Белокаменный храм, на ступенях которого сейчас стоял Хант, предложит им хоть какое-то утешение.

Хант оглянулся через плечо на сумрачное пространство храма за высокими бронзовыми дверями. Здешние светильники первосвета больше мерцали, чем светили. С места, где он стоял, внутреннее святилище едва просматривалось. Но красное пятно – волосы Брайс были хорошо видны. Судя по движению этого пятна, Брайс оживленно спорила с Рунном.

– Нет. Не думаю, что задание Микая было наказанием, – запоздало ответил Юстиниану Хант. – У него не оставалось иного выбора. От меня больше бед, если я окажусь на караульной службе, поблизости от Сандриелы.

«И от Поллукса», – мысленно добавил он.

Хант умолчал о сделке, предложенной Микаем. Зачем? Лоб Юстиниана покрывала такая же татуировка, однако Микай не проявлял к этому триарию никакого интереса. У наземных частей 33-го легиона Юстиниан пользовался популярностью. Если между ним и Микаем тоже существовала какая-то договоренность, Юстиниан не проболтается.

– А у нас тут чем дальше, тем обстановка все дерьмовее, – выдохнул Юстиниан. – Все уже на взводе, а ведь она и приехать не успела. Оставайся лучше там, куда тебя определили.

Мимо ступеней храма проковылял фэец с остекленевшим взглядом. Взглянул на ангела, преграждавшего вход в храм, и поплелся к Парку Оракула. Еще одна заблудшая душа, жаждущая получить ответы в пространстве, сизом от дыма курильниц. Что-то прошепчет ему Оракул?

– Я пока не знаю насчет лучше и хуже, – сказал Хант. – А тебе я звоню вот почему. Маленькая просьба: посмотри сведения по древнему демону. Эта порода называется кристаллос. Просто загляни в базы данных – не всплывет ли чего.

Виктория была более толковой в подобных делах, но ей сейчас не до поисков. Она проверяла записи камер, подтверждающие алиби Королевы Змей.

– Ладно, посмотрю, – пообещал Юстиниан. – Результаты пришлю в сообщении. Удачи.

– Она мне очень нужна, – признался Хант.

Он бы мог назвать сотню причин.

– С такой хорошенькой… партнершей тебе, глядишь, и удача не понадобится, – съязвил Юстиниан.

– Мне пора.

– Никому еще не давали медаль за многовековые страдания. – Тон Юстиниана был непривычно серьезным. – Хант, Шахара погибла двести лет назад.

– Значения не имеет.

Ему не хотелось говорить на такие темы ни с Юстинианом, ни с кем-либо другим.

– Твоя приверженность ее памяти достойна восхищения, но посмотри на жизнь реально…

Хант прекратил разговор. Его так и тянуло расколотить телефон о колонну.

Нужно позвонить Исайе и Микаю. Рассказать им о Роге. Черт! Когда пару лет назад Рог исчез, старшие следователи 33-го легиона и Вспомогательных сил прочесали весь храм, но ничего не нашли. А поскольку в храме не было ни одной камеры, какие-либо зацепки напрочь отсутствовали. Все считали кражу Рога просто дурацкой выходкой.

Все, кроме Короля Осени.

Хант тогда почти не обратил внимания на исчезновение Рога. В школе он не жаловал историю, и все сведения о Первых войнах давно выветрились из его головы. А после убийства Даники и Стаи Дьяволов у него появились заботы поважнее.

Хант не знал, какое из двух зол большее: то, что Рог играет ключевую роль в этом деле, или необходимость совместной работы с Рунном Данааном.