Текст книги "Атланта"

Они остановились на ночлег, развели костер, и Форчен вместе с Майклом отправились добыть чего-нибудь к ужину. До девушки донеслись два выстрела, а затем появились охотники, держа руках по зайцу.

Клер наблюдала, как терпеливо Форчен объяснял Майклу то, что знает каждый охотник: как снимать шкуру с зайца и готовить его на вертеле. Поначалу мальчик хмурил брови, и девушка подумала, что он не захочет смотреть. Но Майкл, взглянув на решительное лицо полковника, опустил глаза. Через минуту он уже кивал головой и внимательно слушал то, что ему говорили.

Внимание мужчины не распространялось на девушку. Она поймала на себе взгляд О'Брайена, когда занималась приготовлением зайца. От неподвижного и пристального взгляда его голубых глаз ее кожа покрылась мурашками. Клер пришла в голову мысль, что, когда малыш уснет, Форчен может спокойно убить ее, решив тем самым свои проблемы. Для мальчика это будет горем, но со временем он забудет об этой потере.

Ужин удался на славу, но хотя Клер ела последний раз только в гостинице, она не могла съесть ни кусочка. Пока еще горел костер, Форчен показывал Майклу пистолет, держа его в своих сильных руках, объяснял, как его заряжать, как стрелять из него и наконец передал мальчику револьвер. Малыш вертел в своих маленьких ручках большой пистолет. При виде оружия Клер с отвращением поморщилась. Револьвер внушал ей страх. В то же время она понимала, что для Майкла полезно узнать, как убивать и разделывать животных. Клер наблюдала за склонившимися друг к другу головами отца и сына. Они были очень похожи, и только маленький Майкл не замечал этого.

Клер села у костра и штопала рубашку Майкла. Становилось прохладно, вокруг них постепенно сгущались сумерки. Даже если полковник О'Брайен и нервничал, то не подавал вида. Он спокойно разговаривал с Майклом, стреножил на ночь лошадей, расстелил спальные принадлежности. Но когда мальчику захотелось в туалет, направился вместе с ним в лес. Форчен не хотел рисковать даже в мелочах.

Наконец Майкл свернулся на армейской скатке и уснул у затухающего костра напротив Клер. С каждой минутой волнение девушки усиливалось. Вполне вероятно, что полковник О'Брайен попытается избавиться от нее. Встревоженная, она сидела на своей скатке, подогнув колени и накинув на плечи одеяло. Полковник возился у костра, сгребая палкой угли. Потом подошел к Клер и сел рядом с ней, прислонив голову к дереву и скрестив ноги. Она посмотрела на него, и он показался ей расслабленным и спокойным.

– Ты не боишься, что Гарвуд нападет на нас?

– Нет. Мы очень быстро ехали весь день… Сейчас мы далеко от дороги, и ему не удастся найти нас. Думаю, нам не грозит опасность.

Клер посмотрела в темноту и потерла руку.

– Я не чувствую себя в безопасности.

Форчен пристально смотрел на огонь. Небольшое поленце сломалось и упало в золу. В черное небо взвилось множество ярких оранжевых искорок. Воздух наполнился легким запахом горелого дерева. Клер посмотрела на темные сосны, окружавшие их. В темноте, недалеко от маленького кружка света от горевшего костра, мог спрятаться кто угодно.

– Расскажи мне о той ночи и Мерили, – тихо сказал Форчен.

Клер повернулась и посмотрела на него.

– Я обнаружила ее в стойле, на конюшне. Пришла проверить лошадей и услышала ее, – девушка прервалась, вспоминая, как она услышала стоны Мерили. Затем глубоко вздохнула. – Я заглянула в пустое стойло…

Форчен наклонился вперед, пристально глядя на девушку.

– Что ты услышала? Ты начала говорить о чем-то и замолчала…

Клер прикусила губу. Она понимала, что если О'Брайен сильно любил свою жену, то описание той ночи очень больно ранит его. Хотя… Почему ее должно волновать это? Этот суровый грубый человек доставит ей еще большую боль.

– Она стонала, – спокойно ответила Клер. Форчен неожиданно встал и подошел к краю освещенного круга. Глядя на его спину, она поняла, что он не в силах совладать со своими чувствами. Воспоминания о Мерили больно ранили его сердце.

И опять, вопреки всему, Клер посочувствовала этому человеку. Наверное, он очень сильно любил свою жену и ребенка, раз после стольких лет не перестает думать о ней, страдать за нее. И все-таки девушка не сводила глаз с пистолета, висевшего у него на поясе. «Что он сделает со мной после того, как выведает все, что я знаю о его покойной жене? – подумала Клер. – Не откажется ли он от мысли убить меня?»

Не долго думая, девушка поднялась и бросилась к Форчену, чтобы выхватить у него пистолет. Едва ее пальцы коснулись рукоятки, как полковник обернулся.

Клер сжала пистолет пальцами, пытаясь вырвать его из кобуры. Форчен оттолкнул ее и, словно тисками, сжал ее руку, отбирая оружие. Затем прижал ее к дереву и, навалившись всем телом, не выпускал ее из рук.

Девушка смотрела в его негодующие глаза и чувствовала, как сильно бьется ее сердце.

– Убей меня тогда, когда Майкл не будет знать об этом, – прошептала она.

О'Брайен нахмурился и посмотрел на девушку. Она вздрогнула от его взгляда, как от удара хлыста.

– Я не собираюсь убивать тебя.

– Какие у тебя планы? Я знаю, что ты не позволишь ему уйти со мной.

– Да, – ответил Форчен, пристально глядя на девушку. Она почувствовала на себе тяжесть его тела. Их лица разделяли лишь несколько дюймов.

– Что ты собираешься делать? – настаивала Клер.

– Тебе надо сказать Майклу правду. Он должен знать, что Мерили – его мать, а я – его отец. Ты можешь оставаться с нами, пока он не не привыкнет к этой правде… Но потом тебе придется уйти.

Форчен замолчал и слегка ослабил свою хватку.

– Но я не собираюсь убивать тебя. Если бы я хотел сделать это, то давно бы уже покончил с тобой.

– Это легче бы было сделать не здесь, – прошептала Клер, с трудом выдавливая из себя слова. Она отвела взгляд от Форчена.

Теперь ей было все равно: жить или умереть. Полковник О'Брайен посягает на самое святое, что есть у нее в жизни. И если он вынудит ее рассказать Майклу всю правду, то она может потерять навсегда любовь мальчика. Но даже если этого не произойдет, Форчен О'Брайен все равно отнимет у нее Майкла, и она будет не в силах остановить его.

Полковник неожиданно отпустил девушку и отошел. Он взял револьвер и направился к костру. Форчен встал на колени и стал разгребать угли. Клер вспомнила о силе его тела, которую она ощутила, когда он, схватив ее, прижал к дереву.

Чувствуя собственную беспомощность, девушка вернулась и села на свою скатку. Через минуту поднялся О'Брайен и, обойдя костер, встал рядом с ней.

– Закончи свой рассказ о Мерили. Ты нашла ее на конюшне…

– У нее был ребенок, и она сказала, что должна добраться домой, – продолжила Клер, замечая, как напряглось лицо Форчена. – Я предложила ей позвать доктора, но она попыталась остановить меня. Мерили попросила позаботиться о Майкле, назвала его полное имя… Она не хотела, чтобы я уходила.

– Она была ранена?

– Она была больна: кашляла и говорила хриплым голосом.

Это сцена ясно встала перед глазами Клер.

– Она дрожала от холода и вздрагивала от боли, когда к ней прикасались, – продолжала она. Полковник О'Брайен прикрыл лицо руками и застонал. – Я побежала за отцом, но, когда мы вернулись на конюшню, он сказал, что она уже мертва. Папа дал мне Майкла, и мы пошли в дом. Он послал слугу за доктором Айкенсом.

Клер замолчала и, посматривая на огонь, вспоминала ту полную событий ночь. В доме был переполох, бегали слуги, пришел доктор, поднялся с своей постели ее брат, Рорк. Все говорили о малыше, а она просидела в своей комнате, убаюкивая его.

– Папа сообщил о Мерили в город, к нам приехал мистер Хопкинс из газеты и написал заметку о ней. Но никто не откликнулся. Папа похоронил ее на кладбище, где похоронена моя мама. Он и доктор Айкенс решили по ее одежде, что она – из обеспеченной семьи, – Клер перевела взгляд на Форчена.

– Мне хотелось оставить Майкла у нас, и я поссорилась из-за этого с отцом. У него был старинный приятель, вдовец, Френклин Хосфорд который хотел жениться на мне. Я же не хотела выходить за него замуж, – напряженным голосом рассказывала Клер, вспоминая тот период своей жизни. – От первой жены, которая умерла, у него осталось пять сыновей. Папа говорил, что ему не нужен чужой ребенок. Он и слушать ничего не хотел о том, чтобы оставить малыша в доме. Отец забрал его у меня и поместил в приют.

Клер встретилась с пристальным взглядом Форчена. Его лицо оставалось непроницаемым, и ей трудно было догадаться, о чем он думал в этот момент.

– Я не хотела выходить замуж за мистера Хосфорда, а отец уже собирался объявить о нашей помолвке. Я не могла думать, что Майкл находится в приюте, и решила убежать. Мне было известно, что у отца в нижнем ящике стола хранится золото. Я собрала сумку, взяла вещи для малыша. Однажды вечером, когда отец играл в «фараон», я взяла часть золота и направилась в приют. Там я сказала, что мы нашли родителей ребенка, и папа прислал меня за ним.

– И тебя ни о чем не спросили?

– Зачем? У них и так слишком много детей, которых нужно было кормить. К тому же мой отец считался достойным членом общества. Поэтому никто не сомневался в правдивости моих слов, – голос Клер задрожал. – У меня была целая ночь, чтобы уйти подальше от дома. Я направилась на юг, затем свернула с главной дороги. Со мною был один из отцовских пистолетов… Я дошла до Вилмингтона, который находится на побережье, и села на корабль, следовавший в Новый Орлеан.

– И ты не думала о том, что твой отец будет беспокоиться из-за тебя?

Клер раздраженно взглянула на Форчена. Он не имеет права осуждать ее поступок. Да, ей хотелось рассказать об отце, ей хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как она ушла.

– Если бы я осталась, мне бы пришлось выйти замуж за мистера Хосфорда. Кроме того, наши отношения с отцом нельзя было назвать близкими. У меня есть старший брат, и отец всегда любил моего брата больше, чем меня.

– Очевидно, он переменил свое отношение, раз нанял человека из «Пинкертона», чтобы найти тебя. Я нанял Айзнера, чтобы отыскать Майкла…

– Мистер Айзнер говорил мне, что его нанял отец.

– Нет. На твои поиски был брошен другой агент.

– Это неважно, я все равно не поверила ему: не могла себе представить, что после стольких лет мой отец решил найти меня. Уверена, что мистер Хосфорд уже давно женился на ком-нибудь…

– Я разговаривал с Айзнером в Сент-Луисе, и он сказал мне, что твой отец болен. Он хочет найти тебя, чтобы помириться.

Клер глубоко вздохнула, глядя в темноту. Как часто ей хотелось, чтобы отец любил ее… Девушка повернула голову.

– А что ты знаешь о дедушке Майкла?

– Он богатый и могущественный человек, всегда был холоден и груб с Мерили и хотел расстроить нашу свадьбу. Ему очень хочется заполучить Майкла, но он не заберет его у меня. У меня с ним старые счеты.

Лицо Форчена стало суровым. Он говорил спокойным, но непреклонным тоном. Клер чувствовала ужас… Майкл… О Господи! Майкл – предмет дележки этих двух людей.

– Как тебе удалось жениться, если ее отец был настроен против этого брака?

– Она поехала в гости к его сестре, Мери Луизе, своей овдовевшей тете, которая жила в Балтиморе. Там мы с ней и встретились, и я получил согласие Мери Луизы. Она считала, что ее брат слишком суров с Мерили. Тревор Венгер, так же как и твой отец, хотел выдать свою дочь замуж за человека, которого выберет ей сам, богатого и старше ее.

Взгляд Форчена был устремлен куда-то вдаль. Казалось, он смотрит в свое прошлое.

– Мы с Мерили были молоды. Нам было по семнадцать лет, – продолжал он мягким голосом, каким обычно разговаривал с Майклом. – Мы очень любили друг друга.

– Вам повезло, – сказала Клер, глядя на затухающие в костре оранжевые угольки. – Я никогда не знала, что такое любовь, и никогда не узнаю.

– Никогда не узнаешь? Ты не знаешь, что такое любовь?

– Я уже старая дева. Мне двадцать три, в этом возрасте поздно выходить замуж.

Клер опять посмотрела на Форчена.

– Мне двадцать пять, – сказал он.

Клер промолчала. Своим поведением и внешним видом он производил впечатление человека, которому гораздо больше лет, чем на самом деле. Хотя… война многих мужчин сделала взрослее.

– Кроме того, – продолжала Клер, – все эти годы я рассчитывала только на себя. Я не хочу больше зависеть от мужчины так, как я зависела от своего отца. Он полностью распоряжался моей жизнью.

– Что ты собиралась делать? – опять со злостью в голосе спросил полковник О'Брайен. – Ты что, так и хотела возить Майкла с места на место всю его жизнь?

– Нет. У меня есть сбережения в одном из банков на Севере. Я хотела поднакопить еще немного, потом забрать их и уехать в большой город на северо-востоке, в Филадельфию или Нью-Йорк, а там открыть небольшой магазинчик по производству и продаже женских шляпок и сделать себе новые документы.

– Почему ты не изменила имя Майклу? Ведь ты могла назвать его по-другому.

Клер встретилась взглядом с глазами Форчена.

– Мне понравилась твоя жена. Она показалась мне смелой и очень одинокой.

Форчен отвел взгляд, его грудь высоко вздымалась. Клер замолчала, понимая, что сказала достаточно для того, чтобы он понял, почему она не изменила имя ребенку.

– Его зовут Майкл Ганлен О'Брайен. Моего отца звали Ганлен О'Брайен.

– Красивое имя… Майкл Ганлен… – проговорила она, глядя на спящего ребенка. Клер знала, что всегда будет думать о Майкле как о своем сыне.

Костер медленно догорал. В золе затухали последние угольки. Форчен пристально смотрел на Клер, прокручивая в голове все, что она рассказала ему. Сейчас он не может избавиться от нее, потому что Майкл еще не привык к нему. Больше того, он изменил свое мнение об этой девушке. Она смела и умна. Ей удалось забрать Майкла из приюта, и все эти годы скрывать его от Тревора Венгера. Хотя и с неохотой, но ему пришлось признаться себе, что она заслуживает уважения. Если бы Венгер не напал на след Мерили, привез ее тело домой и похоронил на семейном кладбище, Форчен никогда бы не узнал, что Майкл был в приюте.

Но даже зная все, что сделала Клер Драйден для его сына, О'Брайен не мог простить ей того, что она столько времени скрывала от него Майкла. Останься ребенок с Венгером, Форчен сразу бы нашел его и забрал домой, когда тот еще был младенцем.

Полковник О'Брайен смотрел на Клер, терзаемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, эта девушка пробуждала в нем злость, а с другой – он был благодарен ей за ее доброе отношение к сыну. Их глаза встретились. У Клер был настороженный взгляд: она ожидала, что он убьет ее. И О'Брайен прекрасно понимал, почему она так думает.

– Я дам тебе ту сумму, которую ты бы смогла скопить за год, – наконец заговорил Форчен. – Когда мы расстанемся, ты возьмешь деньги, поедешь на восток и откроешь свой шляпный магазин.

Клер вскочила на ноги. Ее глаза сверкали. Она приблизилась к Форчену и остановилась, сжав кулаки и расставив ноги.

– Оставь эти деньги себе! К чему мне ехать на восток и открывать магазин, если я потеряю Майкла. Ты хочешь отнять у меня того, кто стал частью моей жизни. Все эти годы я не расставалась с ним ни на день. А теперь ты хочешь заставить его ненавидеть меня, а потом расстаться со мной. Мне не нужно ни цента из твоих денег!

Клер развернулась и пошла в темноту. Форчен не стал удерживать ее, зная, что она все равно вернется. Он и не думал обижать ее… Она сражалась за свой фургон, как дикая кошка, вот он и решил, что для нее важны деньги.

Девушка вернулась с покрасневшими глазами и кончиком носа. Она опустилась на свою скатку и только потом посмотрела на Форчена.

– Сколько у меня есть времени?

– Немного есть, – ответил он, зная, что это не совсем так.

Форчен наблюдал за Клер, пока та расправляла свою скатку. Ее каштановые волосы были распущены и схвачены сзади лентой. Она вела странную и одинокую жизнь, если верить ее словам и тому, что о ней рассказал Айзнер. Однако Форчен с трудом верил в то, что она, работая танцовщицей в салуне, не спала ни с одним мужчиной. Любая из салонных певичек, которых встречал О'Брайен, всегда с готовностью раздвигала ноги. Но он знал, что агентство «Пинкертон» добросовестно выполняло свою работу, а там ему сказали, что у нее не было связей с мужчинами. Форчен скользил взглядом по телу девушки, вспоминая ее красивую грудь и тонкую, узкую талию.

Клер повернулась, села и опять посмотрела на Форчена.

– Как ты можешь спать?! Ведь Гарвуд может напасть на нас ночью.

– Я пока не собираюсь ложиться. К тому же я не думаю, что ему уже удалось напасть на наш след.

– Почему ты едешь опять в Атланту, если знаешь, что дедушка Майкла тоже там?

– Мне необходимо уладить с ним кое-какие дела. Он не перестанет выслеживать ребенка. Через «Пинкертона» и Гарвуда он узнает, что произошло. Венгер не остановит поиски Майкла.

– Да, это верно. Как же ты намерен сражаться с Венгером, если, как ты говоришь, он могущественный человек?

– Я хочу разорить его, расстроить его дело, потому что это самое главное и важное в его жизни. Поздно или рано, но мы встретимся друг с другом у барьера. Я бы мог бросить ему вызов, но после того, что он сделал, это было бы слишком легким наказанием для него.

Клер потерла руки и передернула плечами: такой разговор пугал ее. Затем подняла руку и распустила волосы, позволяя им рассыпаться по плечам. Форчен почувствовал, как у него перехватило дыхание. Каскад густых каштановых, шелковистых волос обрамлял ее лицо, спадая на плечи. Клер Драйден была красивой женщиной, и Форчену казалось невозможным, чтобы такая девушка, как Клер, вела уединенный образ жизни.

Форчен чувствовал себя усталым и изможденным. От целого дня, проведенного в седле, его мышцы болели. Он поднялся и направился к Клер, на ходу развязывая шейный платок. Она посмотрела на него, как всегда, настороженным взглядом и встала. О'Брайен взял ее за запястье, очень тонкое и хрупкое.

– Ложись, – спокойным голосом приказал он. – Я свяжу тебя, чтобы мне удалось поспать. Ты скорее перережешь мне горло. У тебя такой вид, будто тебе очень хочется сделать это.

Клер подняла на Форчена глаза, наполненные злостью, и гневно посмотрела на него:

– Майкл увидит.

Клер схватила вдруг О'Брайена за рубашку и рывком притянула к себе.

– Почему ты должен отнять его у меня? – спросила она. Ее глаза блестели от слез, капельки которых дрожали на ресницах. – Разреши мне быть ему няней или еще кем-нибудь. Позволь мне быть рядом с ним.

– Нет, – ровным голосом ответил Форчен, – ты отняла его у меня. Если бы не ты, мы бы уже давно были вместе. Знаешь ли ты, как я скучал по нему все эти годы? Мне так хотелось видеть, как он растет.

– Нравится тебе это или нет, но он любит меня, и ты очень сильно его ранишь.

– Ты ранишь Майкла, когда расскажешь ему всю правду, – Форчен намотал волосы Клер на руку и рывком приблизил к себе ее лицо. – Но ты скажешь ему правду. Он – мой сын, и он узнает об этом.

Форчен также резко отпустил Клер. – А теперь ложись спать. Клер еще минуту смотрела на О'Брайена, будто опять была готова наброситься на него, потом отпустила рубашку. Когда Форчен уронил ее руку, она улеглась на одеяло. Он опустился на колени и быстрыми движениями привязал ее руки к дереву шейным платком. Ее полные груди были настолько близко, что он мог с легкостью погладить их рукой. Отвернувшись, Форчен сбросил с себя рубашку и вытер ею лоб. Когда он снова повернулся к девушке, то заметил, что та пристально смотрела на его обнаженную грудь. Она бросила на Форчена виноватый взгляд. Ее щеки порозовели. О'Брайену захотелось узнать, что она думала в этот момент.

Форчен растянулся на своей скатке и взял в руки пистолет.

– Можешь спать. Когда я устану, я разбужу тебя и ты будешь караулить.

– Думаешь, у меня не получится? Или я с ним в сговоре?!

– Он – хладнокровный убийца. Не забывай об этом.

Клер наблюдала, как Форчен устраивается на скатке, затем закрыла глаза и быстро уснула.

Проснулась она с первыми лучами солнца. Форчен, обнаженный до пояса, стоял у дерева и брился, посматривая в зеркало, подвешенное на дереве. Клер блуждала по нему глазами и чувствовала, как заливается краской от своего бесстыдного поведения.

О'Брайен, не переставая бриться, подошел к девушке и, встав на колени, развязал ее. От него пахло чистотой и мылом. Когда он нагнулся, его грудь оказалась всего лишь в нескольких дюймах от Клер. Она смотрела на черные завитки на его груди и чувствовала, что начинает гореть.

– Одевайся, – приказал он, поднимаясь на ноги. – Я что-нибудь приготовлю, потом мы разбудим Майкла и поедим. Если услышишь странные звуки, сразу дай мне знать.

– Было бы безопаснее, если бы я могла носить с собой оружие.

Форчен бросил на Клер циничный взгляд и, отвернувшись, пошел добриваться.

Через полчаса в сковородке уже жарились куски мяса. Клер потрясла Майкла за плечо. Он проснулся и встал, протирая заспанные глаза. На нем были только мятые ото сна штанишки. Мальчик повернулся, чтобы пойти в лес, подальше от лагеря.

– Мама, я хочу…

И только тогда Клер заметила извивающуюся перед ребенком змею.