Текст книги "Игра в ложь"
Автор книги: Сара Шепард
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
8. Кофе, ананасы, чужая личина
– Саттон. Саттон!
Эмма проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Полосатые – белые с зеленым – шторы едва заметно раздувал ветерок из открытого окна; потолок, который она привыкла видеть потрескавшимся, был абсолютно ровным. В углу, где полагалось находиться обшарпанному платяному шкафу, стоял невысокий комодик, на котором примостился плоский телевизор. Ничего этого в доме Клариссы не было…
«Так ведь и самой Клариссы здесь нет!» – Эмма едва не подпрыгнула на кровати.
– Саттон, – сказал кто-то у нее над ухом. Повернув голову, она увидела у изголовья светловолосую женщину. В ее волосах серебрилась седина, возле глаз уже наметились морщинки, почти скрытые умелым макияжем. Голубой костюм идеально подчеркивал фигуру, а туфли на высоком каблуке – длину ног. Приглядевшись, Эмма вспомнила фотографию в профиле сестры и поняла, что перед ней – мама Саттон.
Эта мысль так поразила девушку, что она буквально выпрыгнула из кровати.
– Который час?
– У тебя десять минут, чтобы собраться в школу, – миссис Мерсер положила на постель платье и пару туфель, затем придирчиво осмотрела Эмму. – Надеюсь, ты только спала в таком виде?
Проследив за ее взглядом, Эмма быстро прикрыла грудь руками. Ночью во сне она выпуталась из платья и сейчас стояла посреди комнаты в одном нижнем белье.
Тут ее внимание привлекла серебряная сумочка Саттон и ее iPhone в розовом чехле. Они лежали там, где Эмма оставила их прошлой ночью, – как и сандалии, сброшенные в полудреме с кровати. С неожиданной ясностью она поняла, что Саттон прошлой ночью не вернулась домой и до сих пор не знала, что сестра ждет ее.
– Простите, – Эмма в отчаянии вцепилась в руку миссис Мерсер. Все зашло слишком далеко. С Саттон наверняка что-то случилось. – Простите, это моя вина.
– Разумеется! Чья же еще? – резким движением миссис Мерсер схватила с полки пару спортивных шорт, тренировочную майку, кроссовки и теннисную ракетку, и сунула их в большую красную сумку с биркой «Саттон» на боку. – Ты что, забыла поставить будильник?
Тут она замерла и легонько шлепнула себя по лбу:
– Хотя о чем это я… Конечно, ты забыла.
Я наблюдала за тем, как она собирает вещи, бросает сумку на кровать, чтобы застегнуть молнию, и меня охватывала паника. Даже мать, растившая меня с детства, не поняла, что перед ней другая девушка.
Миссис Мерсер закончила сборы и кивнула на одежду, все еще лежавшую на кровати. Когда Эмма не предприняла ни малейшей попытки одеться, женщина лишь вздохнула, расправила подол платья и натянула его на девушку через голову.
– Надеюсь, с туфлями ты сама справишься? – она протянула Эмме обувь. – Жду к завтраку через две минуты!
Прежде чем Эмма успела ответить, миссис Мерсер развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что от пробковой доски отвалилась одна из булавок и снимок Саттон и ее подруг оказался на полу.
Эмма в панике заметалась по комнате. Проверить сообщения от Саттон на своем телефоне – ничего. Проверить входящие на смартфоне сестры – одно новое, от Гаррета: «Куда ты вчера исчезла? Встретимся на первом уроке? Люблю!»
– Бред какой-то! – пробормотала было Эмма, но тут ей вспомнилась запись на странице в Facebook. «Хотелось ли вам когда-нибудь сбежать?» Что, если, узнав о существовании близняшки, Саттон просто воплотила эту идею в жизнь, предоставив Эмме занять свое место? Снова и снова прокручивая в голове эту мысль, Эмма вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице. Туфли так и остались лежать на кровати.
По стенам коридора были развешаны снимки-постеры в тяжелых рамах: школьные фотографии, совместный отпуск в Париже и Сан-Диего, семейный портрет Мерсеров на чьей-то свадьбе в Палм-Спрингс. Ориентируясь на запах кофе и отголоски выпуска утренних новостей, Эмма вышла к кухне, огромной, с французскими окнами во всю стену, за которыми открывался вид на мощеный внутренний дворик и горы вдалеке. Все столешницы были черными, а шкафчики, наоборот, – белыми, и повсюду виднелись ананасы: деревянные фигурки на шкафах, керамический держатель для столовых приборов. Даже табличка с надписью «Добро пожаловать!», висевшая на задней двери, была сделана в форме ананаса.
Миссис Мерсер разливала кофе, стоя возле раковины. Лорел, одетая в точно такую же майку, какую Эмма видела вчера в гардеробной Саттон, сидя за столом, разрезала круассан. Мистер Мерсер, на плечи которого поверх повседневной одежды был накинут белый халат с нашивкой «Ортопедическая хирургия», вошел в кухню через заднюю дверь одновременно с Эммой. В руках он держал кипу журналов и газет.
Приемные родители Саттон были старше большинства опекунов, у которых жила Эмма, – наверное, им было лет пятьдесят, хотя выглядели они моложе. Разглядывая Лорел, девушка задумалась, пытались ли они завести детей до того, как решились взять ребенка из приюта. Сестра Саттон имела узнаваемую квадратную челюсть миссис Мерсер и круглые голубые глаза мистера Мерсера. Наверное, она все-таки была их родной дочерью. Бывает же, что беременность наступает сразу после того, как в доме появляется усыновленный ребенок.
Едва Эмма вошла, к ней обернулось все семейство, – включая огромного датского дога, который лежал на полосатом коврике у двери. Завидев девушку, он поднялся и не спеша потрусил к ней, чтобы обнюхать руку. На шее блеснул жетон с кличкой: «Дракон». Когда морда пса коснулась ее кожи, Эмма замерла. Еще пара секунд, и он точно начнет лаять на незнакомку. Но Дракон чихнул, повернулся спиной и вернулся на свое место.
Дырявая память услужливо подбросила несколько эпизодов из наших с Драконом отношений: шумное жаркое дыхание и шершавый язык на моей щеке, низкий вой, которым пес провожал каждую проезжающую мимо «Скорую». Мне отчаянно захотелось обнять его и поцеловать прямо в мокрый нос.
Миссис Мерсер отставила в сторону свою чашку, взяла стакан сока и протянула Эмме:
– Пей. Есть деньги, чтобы перекусить в школе?
– Мне нужно вам кое-что сказать, – громко и решительно перебила ее Эмма. Затем прокашлялась: – Я не Саттон. Ваша дочь пропала. Может быть, сбежала из дома.
Ложка звякнула о тарелку, и миссис Мерсер вопросительно подняла брови. Эмма ожидала чего угодно: сработает сигнализация, что-нибудь взорвется, на худой конец, вбегут ниндзя – в общем, любого подтверждения того, что разглашать эту тайну опасно. Но ей пришлось удовольствоваться лишь реакцией мистера Мерсера, который сделал глоток из чашки в форме ананаса и спросил:
– Хорошо. А ты тогда кто такая?
– Я… Ее сестра-близнец. Меня зовут Эмма. Мы должны были встретиться вчера. Но Саттон… она исчезла.
Мистер Мерсер обменялся скептическим взглядом с Лорел.
– Лучше бы ты была так находчива на занятиях литературой, – покачала головой миссис Мерсер, ставя перед Эммой тарелку с круассаном.
– Но это правда. Меня зовут Эмма.
– Эмма? Вот как. А фамилия?
Лорел грохнула кружкой об стол:
– Пап, только не говори, что ты ей веришь! Мам? Да она просто пытается заболтать вас, чтобы пропустить школу!
– Конечно, я ей не верю, – миссис Мерсер сунула в руку Эмме сложенный листок бумаги. – Твое расписание. Лорел, принеси, пожалуйста, из спальни вещи нашей Спящей Красавицы.
– Почему я должна это делать? – возмутилась Лорел.
– Потому что твоей сестре я не доверяю, – миссис Мерсер забрала из ключницы (в виде ананаса) комплект ключей. – Она поднимется к себе и снова ляжет спать.
– Ладно, – буркнула Лорел, поднимаясь со стула.
Эмма молча сидела за столом, не в силах отвести взгляд от блестящих пуговиц на костюме миссис Мерсер и украшавшего ее шею ожерелья из горного хрусталя. Стоило ей хоть на секунду отвлечься от этого занятия, как в голове начинали мучительно пульсировать вопросы. Как такое возможно? Почему ей никто не верит? Неужели это звучит так неправдоподобно?
Как заинтересованное лицо я не могла не признать ее правоты. Мне хотелось, чтобы родители ей поверили, но на такое они точно не купятся.
Лорел тем временем притормозила у стула Эммы, чтоб прошипеть:
– Спасибо за испорченный вчерашний вечер, сестричка.
Эмма отшатнулась, как будто ее ударили. Понимание пришло не сразу, но потом она вспомнила реплику Шарлотты: «Ты опять ее бросила? Хорошие сестры так не поступают». И сообщение на телефоне Саттон.
– Я не портила тебе вечер, – крикнула Эмма ей вслед. – Я ждала Саттон! Потом пришла Мадлен и увела меня на вечеринку. Что я, по-твоему, должна была сделать?
Лорел сделала пару шагов назад, чтобы оказаться лицом к лицу с Эммой.
– Ну разумеется, – елейно пропела она. – Подумаешь, забыла о том, что я просила еще неделю назад. Я застряла в «Красной двери» с разряженным телефоном. Кстати, это ты подстроила, чтобы у меня аккумулятор так некстати сел?
Сейчас, когда Лорел наклонилась совсем близко, в ее светлых волосах можно было разглядеть выгоревшие пряди, а на носу – веснушки. Дыхнув на Эмму ароматом фруктовой жвачки, она неожиданно спросила:
– Где твой медальон?
Эмма невольно коснулась рукой ключиц, вспоминая видео, и вздрогнула.
Лорел улыбнулась и хмыкнула:
– Вот как? Напомни, не ты ли говорила, что он для тебя так много значит? Как там было, – она сделала вид, что вспоминает, а затем заговорила, подражая голосу Саттон: – Такого больше ни у кого нет! И если кому-то захочется его забрать, пусть сначала отрубят мне голову!
– Девочки, не ссорьтесь, – вмешался мистер Мерсер. Он закончил завтракать и потянулся за ключами и кожаным портфелем.
– Верно, лучше принесите, наконец, свои сумки, – поторопила их миссис Мерсер. – У вас тридцать секунд.
Лорел развернулась и вихрем бросилась вверх по ступенькам.
– На какой машине вы поедете? – крикнула ей вслед мать. Потом обернулась к Эмме: – Твоя осталась у Мадлен?
– Э… да, – ответила девушка.
– Мы возьмем мою, – крикнула сверху Лорел.
Миссис Мерсер подхватила Эмму под руку и повела к выходу, обдав волной своих духов. Эмма поморщилась, вывернулась и взглянула ей в глаза в надежде, что та все-таки узнает ее… Точнее, не узнает. Должна же мать чувствовать, что перед ней чужой ребенок?
Но миссис Мерсер просто положила руки ей на плечи. На ее шее тоненько билась жилка.
– Пожалуйста, хотя бы сегодня ты можешь вести себя хорошо? – она вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. – Через две недели мы устраиваем для тебя большую вечеринку Хотя бы раз постарайся заслужить столько внимания, а не принимать его, как должное.
Эмма снова вздрогнула и быстро кивнула. Родители Саттон, похоже, ей не поверили.
Лорел с грохотом сбежала вниз по лестнице, держа в руках целый ворох вещей. Большую спортивную сумку, туфли и небольшой бежевый клатч она сунула Эмме. Внутри оказался тот же голубой кошелек, iPhone Саттон, несколько ручек и карандашей, тушь для ресниц и новенький iPad. Эмма едва удержалась, чтобы не вытаращить глаза. Еще пару дней назад она и подумать не могла, что будет держать в руках такой дорогой планшет.
– Живее! – поторопила их миссис Мерсер, уже открывшая входную дверь.
Лорел поспешила к выходу, ключи от машины с серебряным брелоком позвякивали в ее руках. Эмма надела туфли и кинулась за ней, подозревая, что в противном случае миссис Мерсер просто вытолкает ее наружу, воспользовавшись стоявшим в углу декоративным веслом.
Стоило Эмме оказаться на улице, как ее снова охватила паника. Вокруг кипела жизнь: на лужайке напротив разбрызгивали воду оросители, на обочине дороги целая толпа малышей ждала школьный автобус. Лорел быстро шагала по подъездной аллее, изредка оглядываясь на Эмму.
– Сегодня ты придумала особенно дурацкую историю, – сообщила она, нажимая кнопку сигнализации на ключе. Раздался пронзительный писк, затем щелчок – это отключилась блокировка дверей на черном Folkswagen. – Потерянная сестра-близнец? Как тебе такое только в голову взбрело?
Эмма посмотрела по сторонам. Как же ей хотелось, чтобы сейчас на тротуаре появилась Саттон с извинениями и объяснениями и все уладила! Но чуда не случилось. Пчелы роились над кустами. Грузовик, полный саженцев, проехал мимо. Снежные вершины гор сверкали на солнце. Где-то там был Каньон Сабино.
– Земля вызывает космос. Прием, прием! – пропела у нее над ухом Лорел. Эмма обернулась и тут же получила маленький белый конверт. На лицевой его стороне было крупно написано имя Саттон. – Лежал под «дворником». У тебя появился еще один анонимный поклонник?
Не слушая ее, Эмма вертела в руках конверт. Стоит ли открывать письмо, адресованное Саттон? Впрочем, выбора не было: Лорел не сводила с нее глаз, жуя жвачку прямо над ухом Эммы.
– Может быть, дашь мне немного места? – покосилась на нее Эмма. В конце концов, Саттон наверняка сказала бы то же самое.
Лорел фыркнула и отступила на шаг. Подцепив ногтем край, Эмма вскрыла конверт, и из него выпал разлинованный тетрадный листок.
«Саттон мертва. Продолжай игру… или присоединишься к ней».
Эмма огляделась, но вокруг все так и дышало миром и покоем. На углу как раз остановился автобус, и малыши шумно занимали свои места. Когда они наконец расселись, двери закрылись с ужасающим скрипом.
– Что пишут? – поинтересовалась Лорел.
Скомкав послание, Эмма едва слышно выдохнула:
– Ничего особенного.
– Тогда залезай, – Лорел поморщилась и открыла дверцу.
Эмма послушно забралась внутрь и села, уставившись прямо перед собой. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
– Ты какая-то странная, – заметила Лорел, занимая водительское кресло и заводя машину. – Что с тобой сегодня?
Стоило ей произнести эти слова, как перед глазами у меня поплыли круги и пятна. В ушах грохотало. «Что с тобой сегодня?» – эхом звучало в моей голове снова и снова; слова накатывали волнами, становясь громче и громче. Перед глазами возникло лицо Лорел, только она сидела не в машине, а в темном гроте, и пятна отраженного от воды света плясали на ее лице. Губы дрожали, в глазах стояли слезы. Что с тобой сегодня? Что с тобой сегодня? Слова были подобны колокольному звону.
И тут в моей памяти будто вспыхнул тусклый огонек; потом еще один, но уже ярче. Вспышки следовали одна за другой все чаще, из них, как из костяшек домино, начинал складываться узор. Картина из прошлого. Воспоминание.
Через секунду я вспомнила, при каких обстоятельствах Лорел в прошлый раз спросила меня: «Что с тобой сегодня?» И это было только частью вернувшихся ко мне воспоминаний…
9. Подражание – высшая форма лести
– Вечеринку объявляю открытой! – я эффектно появляюсь из-за камня, за которым переодевалась в серебристое бикини: ноги идеально гладкие, на лице ни прыщика, волосы блестят в свете огней. Все внимание приковано ко мне.
– Да ты горячее этих источников, – Гаррет пожирает меня глазами.
– Я знаю.
Гаррет привлекает меня к себе, и мы вместе спускаемся к теплой воде бурлящего источника – главного секрета спа-курорта в Клейтоне, доступного только самым богатым туристам. Нам нельзя находиться здесь, но кого это останавливает? Мои друзья всегда находят способ получить желаемое.
– Иди к нам, – зовет Мадлен. Волосы у нее собраны на макушке в небрежный пучок, руки изящные и сильные благодаря многолетним занятиям балетом и пилатесом. В воде они особенно красивы, влажная кожа тускло поблескивает, притягивая взгляд. Made всегда выглядит чуть-чуть лучше меня – это ужасно раздражает. И стоит она близко к Гаррету. На мой взгляд, даже слишком близко. Не могу сказать, что ревную – и Мадлен, и Гаррет прекрасно понимают, что я их со свету сживу, – но приятнее, когда все его внимание принадлежит мне.
Мы вместе всего два месяца. Все уверены, что я встречаюсь с ним из-за его потрясающей фигуры (как же он хорош, когда дежурит на вышке у бассейна!), славы лучшего футболиста школы или возможности каждую весну ездить с его семейством в Кабо-Сан-Лукас[5]5
Популярный морской курорт в Мексике.
[Закрыть], где у них дом. Но истинная причина кроется в том, что Гаррет пережил… травму. Этим он отличается от других мальчиков, возомнивших о себе бог весть что только потому, что их жизнь прекрасна и лишена происшествий.
Я втискиваюсь между ними, одарив Мадлен прохладной улыбкой.
– Признайся, Made, ты ведь не позволяла себе ничего лишнего в мое отсутствие? Напоминаю, что это мой парень, а то вдруг ты опять его с кем-то перепутала.
Мадлен краснеет. История, на которую я намекаю, приключилась не так давно. На одну из вечеринок она пришла с весьма смазливым брюнетом из соседней школы. Они целовались, а потом Made на минутку прервалась, чтобы сходить к стойке за напитками. Вернувшись, она снова упала в его объятья, и они продолжили обжиматься… Только на месте брюнета уже был блондин. Прошло несколько минут, прежде чем Мадлен сообразила это. И этого никто не заметил. Никто, кроме меня. Честное слово, иногда кажется, что Мадс решила пойти по стопам Линдси Лохан: начать красиво, а потом пуститься во все тяжкие и сломать себе жизнь.
Легонько хлопаю подругу по плечу и показываю, как зашиваю себе рот и крепко завязываю узел:
– Не переживай, я никому не скажу.
Источник ждет, и я соскальзываю в его бурлящую воду. Большинство девушек предпочитают спускаться в этот бассейн медленно, вздрагивая и вскрикивая, когда их обдает горячей волной. Я не из их числа. Лучше нырнуть с головой, тогда тепло окутывает тебя от макушки до пяток.
Следующей из-за камней появляется Шарлотта. Она закутана в розовый махровый халат, который постоянно одергивает, закрывая бледные пухлые ноги. Мы дружно приветствуем ее, но тут к бассейну выходит Лорел. Завидев меня, она начинает истерически хихикать, а у меня от раздражения сводит пальцы ног под водой. Как она здесь оказалась? Я ее не приглашала.
Прежде чем я успеваю задать вопрос, у Гаррета звонит телефон. Он смотрит на экран.
– Это мама. Придется ответить, – мягко говорит он мне и выбирается из воды. – Алло?
Я провожаю его взглядом, но вскоре он исчезает за деревьями.
– Гаррет иногда такой маменькин сынок, – шутливо замечает Мадлен.
– Ничего удивительного, – вмешивается Шарлотта, присев на камень недалеко от источника. – Я имею в виду, когда мы с Гарретом были вместе…
Перебиваю ее, не давая начать монолог на тему «я лучше знаю твоего бойфренда, потому что раньше он был моим»:
– Шар, давай, прыгай к нам!
– Спасибо, обойдусь, – сразу обижается она.
– Ладно тебе, – я не могу сдержать усмешки. – Мы же твои друзья и любим тебя даже когда ты красная, как рак. К тому же наверняка есть парни, которые считают это сексуальным.
Шарлотта в ответ только морщится и отодвигается подальше.
– Не стоит, Саттон.
Я пожимаю плечами и тянусь к оставшемуся на берегу телефону:
– Все сюда! Время для фото!
Вокруг меня моментально собирается толпа. Вытянув руку, делаю снимок и тут же закрываю телефон, чтобы результат был виден только мне.
– Неплохо, неплохо. Мадс, почему у тебя опять такое лицо, будто ты на конкурсе красоты, – я корчу гримасу, изображая подругу. Улыбочка «я за мир во всем мире» прилагается.
В этот момент через мое плечо перегибается Лорел.
– Ноя ведь не попала в кадр! – замечает она, рассматривая на экране свои руки – единственное доказательство ее присутствия здесь.
– Знаю. Так и было задумано.
По глазам сестры вижу, что она обижена. Рядом неловко мнутся Мадлен и Шарлотта. В попытке разрядить обстановку одна из них касается плеча Лорел:
– Красивый медальон!
– Спасибо, – видно, что комплимент ей приятен. – Я купила его утром.
– Очень классный!
Поворачиваюсь, пытаясь понять, о чем они говорят. Оказывается, сестра надела к купальнику большой серебряный медальон.
– Можно взглянуть? – я стараюсь говорить мягко.
Лорел вздрагивает, но все же наклоняется поближе.
– Миленький, – я обвожу медальон пальцем. – И подозрительно похож на мой.
Отведя волосы с шеи, демонстрирую всем точно такую же подвеску, которую недавно начала носить постоянно. Этот кулон должен стать моей «фишкой», фирменным знаком, который есть у всех знаменитостей. Николь Ричи постоянно носит свободные платья в стиле «бохо». Кейт Мосс узнают по манере надевать свитер с крошечными джинсовыми шортами. У меня же будет этот медальон. Он целую вечность лежал на дне шкатулки с украшениями, но недавно я всем сообщила о своем намерении. И Лорел не могла этого не слышать. Уверена, она также слышала, как я обещала никогда его не снимать и никому не отдавать. Отобрать медальон можно будет, только отрубив мне голову.
Лорел не смотрит на меня, сосредоточившись на веревочных завязках своего купальника. Сегодня на ней тот, который я зову «неприличным»: полоски ткани так малы, что практически ничего не скрывают.
– Не так уж и похож, – решается возразить она. – Твой больше. К тому же у меня не медальон, просто подвеска. На ней нет замочка, видишь?
Шарлотта оценивает наши украшения.
– Она права, Саттон.
– Согласна, – кивает Мадлен. – Не так уж они и похожи.
Едва сдерживаюсь, чтобы не плеснуть им в лица горячей водой. Она же во всем пытается меня копировать! Я еще могу смириться с тем, что сестричка бегает за нами хвостом, а они это терпят, потому что жалеют ее после исчезновения Тайера. Даже то, что родители носятся с ней – особенно папа! – а со мной обращаются так, будто побаиваются. Но красть свои идеи я не дам!
Не отдавая отчета в том, что делаю, я сжимаю пальцы вокруг подвески Лорел и резко дергаю вниз. Цепочка лопается. Размахнувшись, я забрасываю украшение так далеко, как только могу. В ночной тишине слышно, как ударяется о скалы металл, отскакивает и падает куда-то в кусты.
Лорел моргает, пытаясь сдержать слезы.
– Но… зачем?
– Вот что бывает, когда кто-то пытается подражать мне.
Лорел все-таки начинает плакать.
– Да что с тобой сегодня такое! – выкрикивает она, срывается с места и убегает в сторону леса.
Несколько секунд мы ошарашенно переглядываемся. Вода все так же бурлит и поблескивает, но теперь эта игра света кажется зловещей. Раздраженно выругавшись, выбираюсь из источника, чувствуя себя очень виноватой.
– Лорел!
Лес остается темным и безмолвным. Я надеваю шорты, шлепанцы и футболку и отправляюсь на поиски сестры.
Через несколько шагов свет прожекторов над источником перестает рассеивать темноту леса. Под сводом мескитовых деревьев приходится идти на ощупь, поэтому я делаю несколько неверных шагов и останавливаюсь, шаря перед собой руками.
– Лорел? – слышу неподалеку шелест веток, затем треск. – Лорел?
Собравшись с духом, снова иду вперед. Ноги путаются в высокой траве. Откуда-то из темноты доносится всхлип.
– Лорел? Иди сюда, – все еще раздраженно окликаю ее. – Мне жаль, слышишь? Я куплю тебе новый медальон.
Очень хочется добавить: «Только не такой, как у меня», – но благоразумно сдерживаюсь.
Через несколько шагов деревья неожиданно расступаются, и я выхожу на полянку. Здесь раньше было русло ручья. Затхлый горячий воздух абсолютно недвижим. Трещины на земле причудливо переплетаются с тенями. В кустах громко звенят цикады.
– Лорел?
Отсюда уже не видны огни зоны отдыха. Без них я даже не знаю, как вернуться, но тут сзади раздаются шаги.
– Кто здесь? – оборачиваюсь и понимаю, что в ночной темноте кто-то есть. Со стороны леса доносится шепот, потом сдавленный смех.
Через секунду мне на плечо ложится тяжелая рука, а в шею упирается что-то холодное и острое.
Ужас сковывает меня. С опозданием понимаю, что не могу пошевелить руками – они сведены за спиной, и кто-то сильный сжимает запястья. На шею все сильнее давит что-то, не позволяя сделать вздох. Тело пронзает боль. Нож!
– Только пискни и умрешь, – шепчет на ухо тихий голос.
И меня окутывает тьма.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
