Текст книги "Перфекционистки. Хорошие девочки"

6

В четверг вечером Джулия въехала на парковку дайнера Judy’s. На улице лил дождь, но в окнах кафе уютно горел свет, и сидящие внутри люди выглядели довольными и расслабленными. Внезапно внутри мелькнула копна рыжих волос, и сердце Джулии заколотилось. Вдруг это Эшли? Джулия не видела ее с тех пор, как она разослала то письмо, и по-прежнему страшилась неминуемой встречи.

Но присмотревшись, она поняла, что это всего лишь какая-то девушка с таким же цветом волос. Она зачерпнула ложкой что-то похожее на рисовый пудинг и улыбнулась сидевшему напротив парню. Джулия с облегчением выдохнула. Она была совсем не готова к встрече с Эшли.

Кто-то постучал в окно машины, и она, вздрогнув от неожиданности, подняла глаза. Это была Паркер – из-за нее-то Джулия сюда и приехала. Джулия разблокировала двери машины, и Паркер, промокшая насквозь, плюхнулась на пассажирское сиденье.

– Ты что, не видела, как я тебе махала? – спросила она с раздраженной ноткой в голосе. – Могла бы подъехать поближе к тротуару.

– Прости, – извинилась Джулия. – Мне показалось, я увидела внутри кое-кого.

– Эшли?

Была у Паркер такая особенность: она слишком хорошо знала Джулию.

– Возможно, – пробормотала Джулия.

Паркер заскрежетала зубами.

– Ненавижу эту девицу. Реально ненавижу.

– Знаю. Я тоже.

– Да, но ты просто сдалась и подставляешься ей. С другой стороны… – Паркер внимательно оглядела Джулию, которая была одета в розовую блузку со скинни-джинсами и стянула волосы в высокий хвост. – Ты нормально одета и вообще не выглядишь такой уж расстроенной.

Джулия хотела сказать, что это из-за Карсона: в тот день он звонил ей, чтобы узнать, как дела, и они проболтали почти два часа. Но иногда ей было сложно рассказывать Паркер о счастливых переживаниях, ведь у подруги все складывалось сложно. Так что она просто пожала плечами:

– Пытаюсь держаться.

– Надо как-нибудь отомстить Эшли, – буркнула Паркер.

– Как, например? – спросила Джулия, выруливая с парковки. – Спустить ей шины? Запостить какую-нибудь гадость в «Фейсбуке»? Это будет выглядеть, как глупые школьные разборки.

Паркер развалилась на сиденье и пробормотала что-то неразборчивое. Джулия некоторое время смотрела на подругу. Паркер выглядела бледной, уставшей и расстроенной. Наверняка у нее были проблемы посерьезнее Эшли.

По лобовому стеклу с шумом двигались дворники.

– А где ты пропадала-то? – Джулия понятия не имела, где Паркер провела прошлую ночь. Когда вечером Паркер позвонила и попросила ее забрать из дайнера, Джулия уже была готова объявить ее в розыск. Конечно, Паркер и раньше пропадала, но так надолго – никогда, и она всегда предупреждала Джулию, куда направляется.

С другой стороны, раньше их не подозревали в убийстве.

Паркер пожала плечами.

– Да так, бродила.

Джулия затормозила у знака «Стоп».

– Просто бродила? – Интересно, значило ли это, что Паркер сама не помнит, где была? В душе Джулии зародился страх. – Хочешь об этом поговорить? – нерешительно спросила она.

– Да не особенно.

Джулия закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы Паркер поговорила с ней – о чем угодно. Казалось, подруга все глубже уходит в себя, особенно после смерти Нолана. Жаль, что у нее не сложились отношения с тем психологом, которого Джулия ей посоветовала. Теперь же, каждый раз как она вспоминала о том, что Эллиот Филдер сделал Паркер, ее охватывало такое мощное чувство вины, что перехватывало дыхание. Она совершила много ошибок с Паркер – ужасных ошибок, которые уже не исправишь. Теперь нужно очень-очень хорошо о ней заботиться, пообещала она себе.

– Так куда мы едем? – вяло спросила Паркер, глядя на проносящийся за окном сосновый лес.

– К Аве, – ответила Джулия. – Она недавно звонила. Ее бойфренда арестовали за убийство Грейнджера.

Паркер вскинула брови.

– Погоди. Бойфренд Авы – это ведь тот парень, который нас сдал?

– Ага. Странно, правда?

– Не то слово, – тихо отозвалась Паркер, когда они свернули на улицу, где жила Ава. Она прокашлялась. – А знаешь, что еще странно? Сегодня утром я узнала, что кто-то убил моего отца.

Джулия ударила по тормозам прямо посреди улицы.

– Что?!

– Угу. Умер на тюремном дворе. Его уже кремировали. Туда ему и дорога, верно?

Паркер говорила без выражения, бесцветным голосом, и Джулии на мгновение показалось, что она шутит. Но где-то в глубине ее глаз притаилась боль. К тому же Паркер не стала бы шутить на эту тему.

Джулия сжала руку подруги.

– Господи, – прошептала она. – Мне так жаль. Хотя, может, нам стоит радоваться?

Паркер плотнее надвинула капюшон на лицо.

– Знаю. – Она посмотрела Джулии прямо в глаза, что делала теперь крайне редко из-за своих шрамов. – В смысле, я так часто говорила, что хочу, чтобы он умер, а теперь он и правда умер. Как будто мое желание сбылось.

– И мое, – слабым голосом сказала Джулия. Но странным образом смерть Маркуса Дюваля не принесла ей ожидаемого удовлетворения. Все равно это не изменит того, что он сделал с Паркер.

Джулия заглушила двигатель у дома Авы и обеспокоенно посмотрела на подругу.

– Ты уверена, что хочешь туда идти? Можем и не ходить.

Паркер кивнула.

– Я в порядке. Правда.

Джулия ободряюще пожала ее руку.

– Ладно, но если тебе будет там некомфортно, можем уйти, договорились? К тому же у нас сегодня вечер кино в моей комнате. Любой фильм на твой выбор. Даже с Беном Аффлеком.

Они вылезли из машины и пошли к дому. Не успели они позвонить, как дверь распахнулась. На пороге стояла Лесли, мачеха Авы. Глаза ее смотрели холодно, уголки рта опущены. Ее качало из стороны в сторону. Ветерок донес до Джулии запах белого вина.

– Еще пожаловали, – сказала она, недовольно глядя на Джулию и Паркер. – Остальные уже у нее в комнате. Постарайтесь ничего не разгромить, ладно?

Джулия молча кивнула, но Паркер злобно уставилась на женщину и вскинула голову.

– Вообще-то я собиралась поджечь дом, если вы не возражаете. И, возможно, ширнуться героином у вас в ванной. Ничего?

– Паркер! – Джулия пихнула ее локтем. Паркер плохо умела общаться со взрослыми, и ее отец вовсю этим пользовался.

Мачеха Авы переводила взгляд с одной девушки на другую, явно раздраженная.

– Вы вообще кто? – невнятно спросила она.

– Идем, – сказала Джулия, схватила Паркер за руку и потянула ее за собой наверх. Неудивительно, что Ава вечно жалуется на мачеху. Настоящая гадюка.

Дверь спальни Авы была приоткрыта. Сама Ава сидела на кровати, а Кейтлин и Мак растянулись на полу. Все выглядели потрясенными, а прекрасное лицо Авы распухло от слез.

Джулия крепко обняла ее.

– Ты как?

Ава пожала плечами, потянувшись за упаковкой бумажных салфеток.

– Да так себе. А ты? Я не видела тебя в школе после этого жуткого письма, – она окинула Джулию взглядом, обратив внимание не ее серьги. – Красивые сережки.

Джулия потупилась.

– Спасибо… Я… потихоньку, – тихо сказала она. – Может, даже вернусь в школу. – Конечно, это была заслуга Карсона. Он так ее поддерживал, что она была почти готова встретиться лицом к лицу с всеобщим презрением.

– Конечно, возвращайся, – мягко сказала Кейтлин. – Не позволяй им видеть, что они тебя задели. И мы тебя поддержим.

– Точно, – эхом отозвалась Мак. – Мы все время будем с тобой.

Джулии захотелось обнять их всех. На фоне жуткой боли от того, что ее тайна раскрыта, сознание того, что новые подруги – эти девочки, которых она едва знала еще пару недель назад, – не осуждают ее, казалось истинным подарком судьбы. Что бы ни случилось, они смогут положиться друг на друга. Общая беда сплотила их.

Ава резко захлопнула за ними дверь своей комнаты, и они некоторое время молча переглядывались. Потом Кейтлин глубоко вздохнула.

– Так значит, Алекс.

– Не могу в это поверить, – сказала Джулия, глядя на Аву. – Ты правда была там, когда его арестовали?

Ава с несчастным видом кивнула.

– Они выволокли его из дома и запихнули в машину. Жуткое было зрелище.

– Как ты думаешь, он правда это сделал? – осторожно спросила Джулия.

Ава закусила нижнюю губу.

– Исключено. Он бы никого и пальцем не тронул.

Мак прокашлялась.

– А как же это? – Она открыла на телефоне какой-то сайт. На экране появился ведущий местного новостного канала. «Новый подозреваемый по делу об убийстве Грейнджера, Алекс Коэн, ранее был замечен в склонности к насилию, – вещал комментатор. – Мы побеседовали с Льюисом Петровски, бывшим соучеником Алекса по школе в Монтерее, штат Калифорния».

В кадре появился веснушчатый кудрявый парень.

– Мы все знали, что собой представляет Алекс, – заявил он. – У него была девушка, Клео, и он никак не мог ее забыть. Практически преследовал ее. И однажды он жестоко избил ее нового парня, Бретта. Бретт лежал в больнице целый месяц. – Губы мальчика задрожали. – Это мой лучший друг. Я так за него волновался.

На экране снова появился ведущий.

– Сотрудники 11-го канала попытались побеседовать с родителями Клео Хокинс и Бретта Грина, чтобы получить их комментарии, но пока связаться с ними не удалось.

Ава в изумлении уставилась на телефон Мак.

– Да как такое может быть?

Джулию накрыло волной сочувствия. Ясно было, что Ава никогда раньше об этом не слышала: ни от своего адвоката, ни тем более от Алекса. Вид у нее был такой, словно ей отвесили оплеуху.

Мак поморщилась.

– Мне жаль, что ты вот так узнала об этом. – Ава молчала. Она нажала на «плей», и ролик начался сначала.

– Алекс не такой, – сказала она, когда сюжет закончился.

– Но вообще-то все сходится, – вмешалась Паркер. – Он увидел, как ты показываешь стриптиз Грейнджеру, сорвался и убил его.

Ава уставилась на нее глазами, полными слез.

– Алекс не из тех, кто «срывается»!..

Кейтлин постукивала кулаками по коленям.

– Вообще-то мой адвокат рассказал мне ту же историю про парня из его старой школы. Говорят, копы нашли в телефоне Грейнджера сообщение от Алекса: «Держись подальше от моей девушки, а не то я тебя прикончу».

Ава с каждой секундой становилась все бледнее.

– Что?!

– Алекс отправил его сразу после того, как ты призналась ему, что Грейнджер к тебе приставал, – тихо сказала Кейтлин, искоса глянув на Аву. – Твой адвокат тебе об этом не рассказывал?

Ава поморщилась.

– Мой адвокат мне вообще пока не звонил. А еще говорят, что он лучший в своем деле, – она опустила глаза. – Несмотря на угрозу и наличие мотива, а также якобы имеющуюся склонность к насилию, – она произнесла «якобы» так, будто не совсем верила в это, – мне все равно кажется, что этого недостаточно, чтобы арестовать Алекса.

Кейтлин смущенно кашлянула.

– Ну, на ручке двери в доме Грейнджера полно отпечатков Алекса.

– Ого, – выдохнула Мак.

– Почему я ничего об этом не знала? – дрожащим голосом воскликнула Ава.

– Может, твой адвокат или родители пытаются тебя защитить? – предположила Джулия.

Ава потрясенно покачала головой.

– Я просто не понимаю.

Джулия обвела взглядом остальных.

– Но ведь это значит, что с нас сняты подозрения, так?

– Так мне сказал адвокат, – тихо ответила Кейтлин. Джулия была вынуждена признать, что чувствовала облегчение. Было бы здорово, если бы ей больше не пришлось ходить в полицейский участок. С другой стороны, выражение лица Авы омрачало ее торжество. Она попыталась расставить все по местам.

– Если Алекс убил Грейнджера, и если он сделал это на почве ревности, значит ли это, что Грейнджер все-таки убил Нолана? И что эти два убийства не связаны между собой?

– Может, и так, – Мак подтянула колени к груди. – Может, все в конце концов прояснилось.

Некоторое время все молчали. Джулия старалась избегать взгляда Авы. Потом Паркер кашлянула.

– Недавно убили еще кое-кого.

Все посмотрели на нее. Внезапно Паркер потеряла дар речи. Джулия набрала воздуха в легкие, чувствуя, что знает, к чему клонит Паркер.

– Убили отца Паркер, – сказала она.

Остальные ахнули.

– О господи, – выдохнула Ава. – Как это случилось?

– Как? – Паркер прокашлялась, вновь обретя способность говорить. – Его пырнули ножом в тюремном дворе. Пока непонятно, кто это сделал, но явно кто-то из заключенных.

– Ничего себе. – Мак рассеянно водила пальцем по вышивке на диванной подушке Авы. – Что-то много смертей в последнее время.

Кейтлин склонила голову набок.

– Вам не кажется, что все это – очень странное совпадение?

– В смысле? – переспросила Мак.

Кейтлин посмотрела на Джулию.

– Джулия, ты сказала, что хочешь его смерти, на том же уроке, когда мы обсуждали Нолана. И теперь он правда мертв.

Джулия внезапно поняла, что имела в виду Кейтлин. Перед тем, как они придумали, как убить и разыграть Нолана, каждая из них назвала человека, которого хотела бы убить, и рассказала, как бы она это сделала. Выбор Джулии пал на отца Паркер. И, если хорошенько подумать, она и правда сказала: «Его могли бы пырнуть ножом в тюремном дворе».

– Не хочу показаться параноиком, но совпадение жутковатое, – тихо продолжила Кейтлин. – Сперва Нолан умирает именно так, как мы задумали, а теперь и отец Паркер?

– В тюрьме все время кого-то убивают, – сказала Мак, оглядываясь по сторонам.

– Вот именно, – поддержала ее Ава. – Скорее всего, это никак не связано.

– Но давайте немножко поиграем в адвоката дьявола, – настаивала Кейтлин. – Допустим, это не совпадение. Допустим, кто-то… ну не знаю, подслушал наш разговор. – Она снова взглянула на Джулию. – Жалко, что у нас нет тех записей Грейнджера. Кто-нибудь помнит, что там было?

Джулия вздрогнула. Она нашла в кабинете Грейнджера блокнот, где явно был законспектирован их разговор. Она посмотрела на Паркер, ища поддержку.

Паркер кивнула.

– Там было сказано: «Нолан – цианид». Если Грейнджер убил Нолана, то идея насчет цианида возникла у него именно так. И он понял, что сможет свалить все на нас.

– А у него там были все имена, которые мы назвали? – спросила Ава.

– Вроде бы да, – ответила Джулия. – Там было что-то про Лесли, и про Клэр…

Мак уставилась в потолок.

– Это я назвала Клэр, – на ее щеках вспыхнул румянец.

– Еще отец Паркер, – добавила Джулия. – Грейнджер все записал.

– Но Эшли Фергюсон там не было, – добавила Паркер, и Джулия кивнула. И правда, не было. Хотя, может он тогда не знал, кто такая Эшли? Она не ходила на киноведение.

– Как думаете, мог нас услышать кто-нибудь еще? – вмешалась Кейтлин. – В смысле, кто-то кроме Грейнджера?

Джулия нахмурилась.

– Кто-то из класса?

Кейтлин пожала плечами.

– Не знаю. Наверное.

– Даже если бы кто-то и услышал, что тогда? Этот человек пробрался в тюрьму строгого режима и зарезал заключенного?

– Ну а вдруг так и было? Давайте просто рассмотрим такую возможность. Кто еще был с нами в классе в тот день?

Ава закрыла глаза, припоминая.

– Урсула Уинтерс. Рене Фоули. Алекс, но он сидел на другом конце класса и говорил с Ноланом.

– Оливер Ходжес, Бен Риддл, Квентин Аарон, – добавила Мак. – Джеймс Вонг.

– У него отец конгрессмен, и он досрочно поступил в Гарвард, – перебила Ава. – Он бы не стал делать такие ужасные вещи. Его можно вычеркнуть.

– Ой, как будто мы не наделали глупостей, несмотря на поступление в Джульярд и футбольную стипендию? – возразила Мак.

Ава побледнела.

– Ладно, – признала она, – Джеймс Вонг тоже мог нас услышать.

– И Клэр там была, – добавила Мак. – Может, это она? Если бы она услышала, что я желаю ей смерти, с нее бы сталось мне отомстить.

Кейтлин постучала пальцем по губам.

– А что насчет Урсулы? Она хочет меня обойти любой ценой.

– И пойдет даже на убийство? – скептически переспросила Паркер.

Джулия была вынуждена признать, что это уже как-то чересчур. Все молчали. Она закрыла глаза, пытаясь представить ситуацию со стороны.

– Послушайте, это какое-то безумие. Никто кроме Грейнджера нас не слышал. И я своими глазами видела его блокнот. Даже если копы найдут его, наших имен там нет. Это ничего не доказывает.

– А что потом стало с этим блокнотом? – спросила Кейтлин. – Кто-нибудь в курсе?

Джулия задумалась, но они так спешили, когда Грейнджер вдруг вернулся домой…

– Я точно не знаю, – призналась она.

Паркер тоже выглядела смущенной.

– Мне казалось, я его забрала, но я понятия не имею, куда он делся.

– Это значит, что он по-прежнему где-то там. – Ава выглядела встревоженной. – Его могла найти полиция. Или кто-то еще. Тот, кто на самом деле убил Грейнджера.

Пока они рассуждали, Мак повалилась на кровать. Ее светлые волосы рассыпались по покрывалу.

– Девчонки, – сказала она, – напрасно мы переживаем. Смерть отца Паркер не имеет отношения ко всему этому и к нам. Его наверняка все ненавидели из-за того, что он сделал с Паркер. В тюрьме ведь всегда ненавидят тех, кто причинил вред своим детям, правда? Это последнее, о чем нам стоит волноваться. К тому же – каким образом школьник мог бы подстроить убийство заключенного?

– Наверное, она права, – признала Джулия.

– Наверное, – Кейтлин обхватила себя руками под толстовкой. – Простите, что затеяла этот разговор.

– Ничего, – сказала Мак, пожав ее руку. – Полезно посмотреть на ситуацию с разных сторон. Но сейчас лучше сосредоточиться на положительных моментах. Конечно, ужасно, что Алекса арестовали, но ведь это значит, что мы вне подозрений. И можно обо всем этом забыть.

– Ты права, – мягко сказала Джулия. Им сейчас следовало радоваться, а не переживать из-за каких-то безумных теорий, которые все равно не сходятся. Их не посадят в тюрьму. Паркер все еще с ней. К тому же у нее есть подруги – настоящие подруги, которые любят ее, несмотря ни на что.

Может, сейчас им больше ничего и не надо. Но она все же не смогла удержаться от одной фразы:

– Совпадение это или нет, но я правда рада, что Маркус Дюваль мертв.

7

В среду вечером Мак стояла перед зеркалом в своей комнате, держа перед собой новенькое платье с ярким принтом в виде пионов. Видимо, мама купила его для нее и разложила на кровати с запиской «Надень меня сегодня». Мак наморщила нос. В сочетании с массивными очками в темной оправе и копной непослушных светлых волос платье придавало ей вид не то библиотекарши, не то героини допотопного сериала «Маленький домик в прериях» – другими словами, выглядела она совершенно не круто. Почему бы просто не надеть джинсы? Или вечеринка Джульярда настолько гламурна?

Может, так и есть. В конце концов, это официальный приветственный прием Джульярда для студентов из штата Вашингтон. И ей не терпелось познакомиться с будущими однокурсниками.

Гораздо меньше восторга вызывала мысль о встрече с Клэр.

Мак не видела Клэр целую неделю. В школе она избегала коридоров, где могла столкнуться с ней, а обедать предпочитала в библиотеке. Она даже хотела прогулять репетиции оркестра, но Клэр там и вовсе не появлялась. В обычное время это привлекло бы много внимания, но на этой неделе репетиции были необязательные, поскольку оркестр просто разучивал несколько новых произведений, не готовясь к какому-то конкретному мероприятию. Может, Клэр сама ее избегала?

Мак избегала и Блейка: каждый раз, увидев его в коридоре, она скрывалась в первом попавшемся кабинете, чтобы не встречаться с ним. Капкейк со скрипкой она отдала Сьерре, не уточнив, откуда он взялся. Она безучастно наблюдала, как сестра слизывает с пальцев глазурь, и отказалась попробовать хотя бы кусочек. А открытку Блейка она засунула в бардачок машины – к просроченным страховкам и устаревшим картам. Она надеялась, что случайно наткнется на нее спустя много лет, когда будет крутой и успешной, и Блейк для нее не будет значить ровным счетом ничего.

Мак бросила платье на кровать и закатила глаза. Оно скорее всего ей даже не впору. Может, лучше просто остаться дома? У нее совсем не было настроения куда-то идти. Но потом она вспомнила вчерашний разговор с девочками у Авы. Их больше не подозревают в убийстве Грейнджера, да и Нолана, похоже, тоже. Ей как будто подарили новую жизнь, верно? Пожалуй, стоит насладиться этим по полной программе.

А что касается разговора про их список и про то, что кто-то мог подслушать их план и выполнить его, так это полная чушь.

«Ладно, – решилась она. – Пойду». Но платье с пионами она точно надевать не станет. Мак подошла к шкафу, раздвинула вешалки и выбрала темно-бирюзовое платье из шерсти букле, которое купила в Нью-Йорке, когда приезжала на экскурсию в Джульярд. Мама тогда возражала – платье было довольно короткое. Но может, оно и к лучшему. Она дополнила наряд ботинками и кучей бус. Так-то лучше.

Спустя несколько минут Мак мазнула губы блеском, закинула в рот апельсиновый «Тик-Так» и направилась к выходу.

– Пока! – бросила она через плечо родителям, которые сидели в кабинете с закрытыми глазами и слушали оперу Вагнера.

Тридцать минут спустя Мак отдала ключи парковщику у входа в крошечный бразильский ресторан Michaela в центре Сиэтла. Она сделала глубокий вдох и зашла внутрь. В колонках гремел какой-то ремикс в стиле босса-нова, повсюду висели лампы Эдиссона в металлических клетках, отбрасывавшие янтарные отблески на сцену. Бармены готовили безалкогольные мохито, а официанты разносили тарелки с жареными бананами и пирожками-кошинья с сыром и курицей. В дальнем зале стоял длинный стол с рассадочными карточками для всех участников. Была там и сложенная вдвое карточка с именем Мак. Взяв ее в руки, она ощутила прилив бурной радости. Она и правда сделала это: поступила в Джульярд! По коже побежали мурашки от радостного волнения и гордости.

– Так, так, так. Значит, ты все-таки пришла.

Мак моргнула, разглядев в тусклом свете ехидное эльфоподобное лицо Клэр всего в нескольких сантиметрах от нее. Она уже прикрепила бейджик к левой груди: «Привет, меня зовут Клэр Колдуэлл».

Мак напряженно сглотнула, поправив очки на носу.

– Мне нужно… э-э-э… – Она запнулась, мечтая поскорее оказаться как можно дальше отсюда.

Клэр стояла в проходе, не давая ей пройти. Она была сантиметров на пятнадцать ниже Мак, и та всегда завидовала ее хрупкому телосложению, но сейчас бывшая подруга казалась выше обычного.

– К твоему сведению, Блейк меня бросил, – прошипела она. – И все из-за тебя.

Мак уставилась на ее туфли на толстом каблуке, размышляя о том, что сказал Блейк. Так значит, это правда. Ну и какая разница. Разрыв Блейка с Клэр ничего для нее не значил.

– Мне жаль, – ответила Мак и добавила: – Извини.

Действительно, что еще она могла сказать? Они больше не были подругами. Они были друг другу никем.

Она протолкнулась мимо бывшей подруги и присоединилась к группе незнакомых ребят, просто чтобы чем-то себя занять. Там было несколько дерганых мальчиков в пиджаках и галстуках, и девочка в ботильонах на шпильке и черном кружевном платье, в которое Мак влюбилась с первого взгляда.

– Привет, я Маккензи! – она протянула руку худенькому мальчику с нежными руками и длинными ресницами.

Мальчик указал на свой бейдж.

– Привет, меня зовут Люсьен, – ироничным тоном сказал он. – Я играю на флейте.

– Рада познакомиться, – улыбнулась Мак.

Остальные тоже начали называть свои имена и инструменты, на которых играют. Потом они принялись обсуждать Нью-Йорк.

– Кто-нибудь там бывал? – с нескрываемым любопытством спросила девушка по имени Рианнон.

Люсьен кивнул.

– Родители меня возили туда на прошлый день рождения. Потрясающий город, – захлебываясь от восторга, сказал он. – Жду не дождусь, когда снова туда поеду.

– А правда, что там все ужасно дорого? – спросил пианист по имени Декстер. – Я слышал, там пачка жвачки долларов пять стоит.

– Это правда, но энергетика того стоит, – вставила Мак. Она и сама бывала в Нью-Йорке – в музыкальном лагере, вместе с Клэр. Она поспешила заглушить нахлынувшие воспоминания о том, как они гуляли по Таймс-сквер в одинаковых футболках с надписью «Я люблю Нью-Йорк», ели мешками конфеты из кондитерской Dylan’s Candy Bar и пробрались на сцену Карнеги-холла, чтобы посмотреть, каково это, а потом убегали от охраны. – Но не стоит верить слухам. В Нью-Йорке не все сплошь грабители и карманники. И крокодилы в канализации не водятся.

Декстер фыркнул и закатил глаза.

– Угу. Зато в метро живут гигантские крысы.

– Это да, – заметила Мак. – Они и правда мерзкие. – Все брезгливо поморщились. Мак спиной чувствовала на себе обжигающий взгляд Клэр, но твердо решила не оборачиваться. Сегодня она будет веселиться, черт возьми. И не потащит прошлое за собой.

К ним вразвалку подошел высокий широкоплечий блондин с ямочкой на щеке. Мак посмотрела на его пиджак, но бейджика на нем не было.

– У вас тут, похоже, весело, – с энтузиазмом сказал он.

Люсьен пригубил свой напиток.

– Да мы тут просто обсуждаем крыс в метро. Обычная тема, чтобы завязать знакомство.

Новенький тут же уставился на Мак.

– Крысы в метро? Бр-р.

Мак хихикнула, подавив ботанский порыв поправить очки.

– Боишься?

Парень хмыкнул.

– Крыс-то? Не-а. Я вырос на ферме. Но я слыхал, что в Нью-Йорке они отличаются особой сообразительностью. Выделывают всякие трюки – носят разные предметы в зубах, кувыркаются, говорят на нескольких языках.

– Спорят с таксистами? – вставила Мак.

Новенький усмехнулся.

– Торгуются с продавцами фальшивых сумок Gucci на Канал-стрит.

– Без очереди проходят в лучшие клубы, – пошутила Мак, вовсю наслаждаясь ситуацией.

Парень протянул ей руку.

– Я Оливер. Играю на фортепиано, – Ладонь у него была гладкая, но на кончиках пальцев были мозоли. От его прикосновения по телу Мак пробежал электрический разряд.

– Маккензи. Виолончель. Приятно познакомиться.

– Взаимно, Маккензи-виолончель. – Он уверенно смотрел ей в глаза. – Меня всегда восхищало, как вы, виолончелисты, повсюду таскаете за собой эту бандуру, будто она ничего не весит. По виду и не скажешь, до чего она тяжелая.

– Этому нас учат в первую очередь, – пошутила Мак. – Прямо на первом занятии, еще до того, как сыграем хоть одну ноту. – Ей не верилось, что она так легко подбирает нужные слова. Ей никогда не удавалось так непринужденно флиртовать с Блейком. Может, потому, что в его присутствии она всегда слишком давила сама на себя?

– Ах, вот оно что! А я-то всегда удивлялся! – У него приятный смех, подумала Мак. Открытый, искренний, теплый. Но тут, к ее досаде, в груди кольнуло. «Он не Блейк», – произнес тихий голосок в ее голове. Мак передернуло. «Ну и что? – в ярости подумала она. – Блейк причинил мне боль. Вернее, он меня подставил».

Она постаралась снова сосредоточить внимание на Оливере. Тот рассказывал какую-то историю про виолончелистку из своей школы – крошечную японку, которая была едва ли не меньше собственного инструмента, но при этом превосходно им владела.

– А вы, пианисты? – спросила она. – Наверное долго учитесь таскать за собой рояль?

– Я что, похож на человека, который сам носит свой инструмент? Для этого есть специально обученные люди. – В его зеленых глазах мелькнула озорная искорка. – Я потому и выбрал фортепиано, чтобы всю черную работу за меня делали другие.

Мак изо всех сил старалась сохранить серьезное лицо.

– Все с тобой ясно. А в Джульярде в курсе, что ты такая примадонна?

Оливер склонился к ней.

– Нет. И давай оставим это между нами, ладно?

Мак уперлась руками в бока, взглянув на него с притворной строгостью.

– А я что с этого получу?

– А это мы посмотрим, Маккензи-виолончель. Договорились?

– Посмотрим, – промурлыкала она. От Оливера исходил приятный свежий запах лимонов и чего-то соленого, напомнившего ей о море. Совсем не похоже на сладкий запах Блейка. «Оно и к лучшему», – напомнила она себе.

Кто-то похлопал ее по плечу, и Мак обернулась, оказавшись лицом к лицу с женщиной средних лет в коричневом твидовом костюме.

– Здравствуйте, меня зовут Ольга Франк. Отдел приемной комиссии по северо-западу, – проблеяла женщина, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Маккензи Райт! Я вас искала.

Маккензи пожала протянутую ладонь.

– Очень рада знакомству. Спасибо за все.

Ольга махнула рукой.

– Не стоит благодарности, дорогая. Ты это заслужила. А теперь пойдем, я хочу тебя еще кое с кем познакомить, – она потянула Мак за руку в сторону стайки школьников в другом конце ресторана. Мак оглянулась на Оливера через плечо, улыбнувшись ему с извиняющимся видом. Он подмигнул в ответ, и она подавила смешок. А флиртовать, оказывается, весело!

Спустя пятнадцать бесконечных минут, заполненных светской болтовней с двумя скрипачами, альтистом и арфисткой, Мак стала протискиваться через толпу к своим новым знакомым. Ей хотелось еще поболтать с Оливером. Наконец, она увидела его – он стоял у бара, беседуя с кем-то, чьего лица ей не было видно.

Мак повернулась к бармену и указала на чашу с пуншем.

– Можно мне два? – Тот поспешил выполнить заказ и с улыбкой протянул ей два бокала. С напитками в руках Мак направилась к Оливеру. Однако, повернув за угол, она поняла, с кем он разговаривает.

Клэр.

Бывшая подруга встряхивала короткими упругими кудряшками и беззаботно смеялась над шуткой Оливера. Заговорив, она непринужденно коснулась его плеча. Он не отстранился.

Мак кипела от ярости. Клэр вовсю флиртовала, и это явно не было совпадением, что в качестве объекта она выбрала именно Оливера. Мак готова была поспорить, что Клэр видела, как они болтали.

Мак стояла в нескольких шагах от Клэр и Оливера, не зная, что делать. Она попыталась придумать какое-нибудь остроумное замечание, чтобы прервать их междусобойчик, но тут Клэр подняла глаза и встретилась с ней взглядами. Она положила руку на локоть Оливера с собственническим видом, и одними губами произнесла: «Мое».

Мак пронзила волна острого гнева. Внезапно она поняла, как поступить. Она не станет покорно отходить в сторону, как когда Клэр положила глаз на Блейка. На этот раз она будет бороться.

Уверенно взмахнув волосами, она облизнула губы, чтобы придать им блеска, и направилась прямиком к Оливеру. «Он мой», – решила она.

На этот раз она победит. Во что бы то ни стало.