Текст книги "Античная цивилизация"

Тема 2
Природная среда формирования античной цивилизации

Все древние цивилизации находились в полной зависимости от окружавшей их среды, ландшафтов, климатических условий, растительного и животного мира. Всё указанное выше делало их столь непохожими одна на другую. Эти же процессы имели место и в период развития цивилизации Античности.

Горы и море – вот два природных фактора, которые были характерной чертой греческого ландшафта.

Внимательный взгляд на карту Греции приводит нас к мысли о том, что сама природа побуждала эллинов к занятию мореходством. Берега страны были изрезаны различными заливами, бухтами, гаванями, вполне подходящими для стоянки судов. Здесь всегда можно было укрыться как от суровых штормов, которые были довольно часты в Эгейском море, так и от кровожадных пиратов. Уже с третьего тысячелетия до н. э. Эгейское море было полно пиратов. Причём это занятие долгое время оставалось единственным источником доходов для некоторых островных народов, в частности критян. Все Эгейское море было буквально усыпано как крупными, так и мелкими островами, находящимся зачастую в зоне видимости один от другого. Это тоже создавало хорошие возможности для занятий мореходством. С точки зрения психологии человек, впервые выходивший в море и видевший, пусть и вдалеке, ту часть суши, куда ему предстояло доплыть, чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее.

Ни при каких обстоятельствах эллины не представляли своей жизни без моря. Оно, несмотря на подстерегающие опасности, влекло их с непреодолимой силой. Подобно своим древним предшественникам – минойцам, ионийцам, ахейцам и др., – они превратились в отважных и отчаянных мореходов. Их многочисленные морские походы и приключения не случайно нашли отражение в греческой поэзии и мифологии. Эллин, оказавшийся вдали от моря, испытывает непреодолимое желание вновь его увидеть. Не случайно десять тысяч греческих наёмников, среди которых находился автор «Анабасиса» Ксенофонт, приходят в бурный восторг, вырвавшись из азиатских просторов к вожделенному морю.

Проживающие на морском побережье и островах люди самых разных социальных слоёв и разного достатка могли иметь собственные корабли. Нередко их имели и крестьяне среднего достатка, которые часто сочетали земледелие с торговлей на море и рыбной ловлей. Гесиод, известный поэт из Беотии, сугубо аграрной области в Средней Греции, в поэме «Труды и дни» не только повествует о рациональном ведении сельского хозяйства, но и даёт собственные советы в искусстве мореходства, хотя и не скрывает, что не любит море и побаивается его.

Выгоды расположения бассейна Эгейского моря были исключительными: отсюда по разным направлениям расходились все важные морские маршруты, пролегающие с запада на восток и с севера на юг. К тому же само Эгейское море, вмещавшее в себя несколько десятков больших и малых островов, создавало хорошие возможности для обучения греков искусству мореплавания. Эгейское море стало, по сути, внутренним морем Греции, а его берега были хорошо известны эллинам уже во втором тысячелетии до н. э. Закрепившись на азиатском побережье, они значительно укрепили в бассейне Эгеиды свое влияние.

Удобные маршруты, проходящие через Эгеиду, по всей видимости, известные микенским грекам, были повторно открыты эллинскими мореплавателями в VIII–VII вв. до н. э. и в значительной мере способствовали развитию осуществляемой греками колонизации и торговли.

Таким образом, море для греков было мостом, соединяющим их обособленный регион с огромным миром цивилизаций Востока, а также варварских племён Европы и Азии. Море одновременно выполняло и оборонительную функцию, защищая эллинов от вторжений различных иноземных варварских народов.

Именно в прибрежной зоне, а также на островах (Крит, Родос, Лемнос, Хиос, Делос и т. д.) располагались важнейшие административные, экономические и культурные центры Древней Эллады. Исключение составляла лишь Лаконика с центром Спартой, которая длительный период проводила политику самоизоляции, отгородившись от остального эллинского мира. Северо-западные районы Греции, расположенные ближе к побережью Ионического и Адриатического морей, в экономическом и культурном отношении были слабо развиты. В большинстве этих областей полисная организация возникла гораздо позднее, а их население проживало не в городах, а в сельской местности, влача жалкое существование. Не случайно у таких античных авторов, как Фукидид, они заслужили обвинение в варварстве.

Следующая особенность эллинского ландшафта – это горные массивы, тянущиеся через всю страну и покрывающие её словно каменное одеяло. Они разделяют на изолированные районы всю территорию Древней Эллады. В некоторых областях скалы почти полностью доходят до морского побережья, оставляя для прохода к морю лишь петляющую по берегу узкую полоску земли. Лучшим примером тому может служить известный Фермопильский проход: именно здесь располагался единственный сухопутный путь, по которому можно было попасть из Северной Греции в Среднюю Грецию. Имея стратегическое значение, Фермопилы служи ареной борьбы между различными противниками.

Вообще сухопутные коммуникации в самой Греции были весьма затруднены. Они были сопряжены с большими трудностями по причине крайней изрезанной и труднопроходимой местности. И хотя горы в Элладе были не столь высоки (самая высокая горная вершина не достигает даже 3 км), они создавали путниками, пересекающим страну из конца в конец, большие сложности. Удобных мощёных дорог в Греции, в отличие от Рима, практически не было. Отдельные полисы не заботились о прокладке дорог: во-первых, на это надо было тратить значительные ресурсы, как людские, так и финансовые, которые зачастую отсутствовали в городской казне; во-вторых, это было опасно с военной точки зрения. Если море уже в древнейшие времена объединяло разбросанные на островах и материке народности, населявшие Грецию, то горы, наоборот, разъединяли их и изолировали, препятствуя общности политической и экономической. Их воздействию, в частности, можно приписать типичный полисный партикуляризм, выражавшийся в нежелании полисов кому-либо подчиняться, что приводило к сепаратизму и неизбежной раздробленности всей страны. Не случайно понятие «Греция» было скорее географическим, нежели политическим: страна была раздроблена на множество независимых карликовых государств.

Необходимо указать ещё на одну природную особенность страны. Это был регион высокой сейсмической активности. Существует предположение (кажущееся нам весьма правдоподобным), что в далёкой древности пространство от побережья Эгейского моря на Балканском полуострове вплоть до побережья Малой Азии было единой территорией, а само Эгейское море – результат разлома земной коры. Остатки этого некогда единого материка сохранились в виде разбросанных по Эгейскому морю островов.

Землетрясения не обходили стороной и материковую, и островную Грецию. Как подсчитано учёными, мощные землетрясения со страшными разрушительными итогами происходили с периодичностью один раз в 50 лет. Их поистине катастрофическим последствием, скорее всего, было полное разрушения с последующим запустением дворцов минойского Крита во втором тысячелетии до н. э. Разрушительные землетрясения происходили и в классическую эпоху греческой истории. В исторической памяти эллинов отразилось землетрясение 464 г. до н. э., которое буквально стерло Спарту с лица земли, и 227 г. до н. э., а также катастрофа, когда был разрушен город Родос на одноимённом острове и безвозвратно погибло одно из чудес света – знаменитый Колосс.

Горы занимали более 80 % территории страны. Пригодной для занятия земледелием земли катастрофически не хватало. На севере страны таким районом можно назвать Фессалийскую равнину, славившуюся своими конями. Нам неизвестно ни одного другого славившегося коневодством района, да и разведение крупного рогатого скота было сопряжено с немалыми сложностями. Далеко не каждый греческий полис мог обеспечить своё население необходимым продовольствием. В качестве исключения можно назвать Спарту, и то с одним условием: спартиаты вели упорную борьбу с соседней Мессенией за расширение жизненного пространства. Что же касается других полисов, то они были вынуждены, с одной стороны, выводить колонии за пределы своих полисов, с другой – добиваться бесперебойного обеспечения хлебом и другими продуктами своих городов из зерновых районов Северной Африки и Причерноморья.

Причиной конфликтов, нередко охватывавших Грецию, были споры не только из-за земли: очень остро стояла проблема обеспечения водой. На протяжении всей своей истории греки сильно страдали от её нехватки или даже отсутствия. Одним из важнейших факторов, тормозивших развитие сельского хозяйства страны, была засуха. Она всегда начиналась летом. Дожди, столь необходимые для этой страны, обычно приходились на осень и зиму[3]3
  Хаммонд Н. История Древней Греции. М.: Центрполиграф, 2003. С. 16.


[Закрыть]. С ноября по февраль Грецию накрывают настоящие ливни, которыми отличаются горные районы Эпира. Порой за сутки выпадает 1/8 часть годовых осадков. Совершенно иная картина наблюдается летом, когда в стране с мая по ноябрь с неба не выпадало ни капли воды. Летом территорию Греции охватывала страшная жара и засуха, от которых погибало всё живое. В этой ситуации любой бьющий из-под земли родник, любой стекающий с гор ручеёк приобретают огромнейшее значение. Именно поэтому источники с питьевой водой ассоциировались с мелкими речными божествами и служили местом поклонения местного населения. Каждый мелкий источник, каждый бьющий из-под земли родничок или стекающий с гор ручеёк имели своего божка-покровителя, которому благодарные эллины не забывали приносить жертвы.

Всё вышесказанное неопровержимо свидетельствует о том, что проблема водоснабжения в Греции всегда была актуальной. При этом нельзя не вспомнить, что Греция, в отличие от Италии, и уж тем более от стран Древнего Востока, не имела крупных полноводных рек (едва ли к таковым можно отнести небольшую речушку Эврот, служившую предметом особой гордости спартанцев). Гражданин, соорудивший на собственные деньги колодец, фонтан или водопровод для своего полиса, торжественно объявлялся благодетелем города. Его благодеяние надолго оставалось в памяти сограждан.

Как это ни парадоксально, но горы, покрывавшие большую часть территории Эллады, отнюдь не являлись кладовой, содержащей залежи всевозможных полезных ископаемых. И здесь природа жестоко посмеялась над трудолюбивыми эллинами. В избытке здесь имелись лишь глина и камень. Камень был представлен по большей части известняком, а также высоко ценившимся в стране и за её пределами мрамором (крупнейшие месторождения в Аттике – гора Пентеликон и на о. Парос). Конечно, мрамор не использовался в строительстве жилых домов, а шёл исключительно на строительство храмов и произведения искусства. Его добывали самым примитивным способом, расходуя на это немалые физические усилия.

Глина имелась в стране в достаточном количестве и использовалась в производстве кирпича и для изготовления различных предметов домашнего обихода, по большей части – в гончарном производстве.

Каких-либо крупных месторождений металла в Греции практически не существовало. Все жизненно важные для страны металлы (медь, железо, олово) приходилось завозить из других стран. Кипр служил поставщиком меди, из Малой Азии доставляли железо, серебром славились Испания и Фракия. Олово, очевидно, за большие деньги перекупалось у финикийцев, которые держали в тайне места его разработки и монополизировали его доставку. Наиболее известные серебряные рудники находились в Аттике, в Лаврионе. Не случайно отчеканенные в Афинах монеты с изображением совы и головы богини – покровительницы города были наиболее распространённой монетой. Гораздо хуже обстояло дело с золотыми монетами: вплоть до установления македонской гегемонии в Греции эллины пользовались (и то довольно редко) персидскими дариками, которые затем успешно заменили золотые монеты, отчеканенные в Македонии.

Острую нехватку эллины испытывали и в строевом лесе, который был необходим для производства судов и всяких иных нужд. Существует предположение, высказанное ещё античными авторами, что на заре своей истории горы Эллады были покрыты густыми лесами, которые отличались удивительным разнообразием растительного мира. Однако со временем, то ли в результате человеческой деятельности, то ли в результате природных явлений, горы совершенно «облысели» и от этих лесов остались лишь воспоминания. Доминирующей чертой греческого ландшафта стали голые, почти лишённые зелени горы, которые удивительным образом соседствовали с тщательно возделанными оливковыми рощами и смоковницами в долинах. Люди безжалостно вырубали леса, не думая о последствиях. Свой вклад в этот губительный процесс внесли и пасущиеся здесь животные. Непосредственным последствием истребления лесов стала эрозия почвы, которую значительно усиливали осенние и весенние паводки. Ярким примером тому служит область Аттика, которая некогда была богата разнообразной растительностью. Известный философ Платон с прискорбием отмечал те негативные перемены, которые значительно изменили облик его родины. Его диалог «Критий», по сути, – крик души автора, где он с горечью пишет о том, как Аттика со временем превратилась из цветущей, богатой растительностью страны в лишённую всякой зелени, омываемую дождями и продуваемую ветрами каменистую пустыню. Примерно с V–IV вв. до н. э. афиняне, как и жители других городов Эллады, стали импортировать древесину из Фракии и Македонии, где она была в достатке.

Таковой в общем виде являлась колыбель античной цивилизации. Именно в этих условиях она зародилась, сделала свои первые самостоятельные шаги, достигла зрелости, за которой уже наступила стадия старения и упадка. Красивые мраморные статуи, тёплое синее море, изображения людей в белых одеждах, беззаботно проводящих досуг за философскими беседами и пирами, употребляя душистые вина и играя в настольные игры типа коттаба, – всё это создавало ложную картину греческой действительности. Даже высшие слои греческого общества были лишены подобного досуга. Бесспорно, римляне в этом отношении жили в несравнимо лучших условиях и досуг их был более насыщенным и интересным. Но отнюдь не греки…

В реальности картина греческой повседневности была совершенно иной. Она была наполнена стихийными бедствиями и катастрофами, лишениями, войнами, социальными смутами и, наконец, элементарной борьбой за своё существование, ибо голод был постоянным спутником греческой действительности.

Тема 3
Менталитет древних греков

Скудные природные условия Древней Греции наложили неизгладимый отпечаток на формирование менталитета древнего эллина. «Бедность – сводная сестра Эллады», – данная фраза «отца истории» как нельзя лучше характеризует повседневность греческого земледельца в V в. до н. э., когда жил Геродот. Аттика и соседняя с ней Мегарида – две беднейшие области Средней Греции, где отсутствовали какие-либо нормальные условия для занятия земледелием. Это вырабатывало у земледельца такую важную черту, как трудолюбие. Жизнь земледельца здесь была настоящим мучением. Крестьянин должен был ежедневно расчищать свой крохотный надел от различных сорняков и осыпающегося с нависающих над его участком гор различного мусора, носить воду для орошения своего участка и в то же время оберегать его от весеннего паводка, а также таскать неизвестно откуда найденную пригодную землю и делать террасы, где могли произрастать оливковые деревья. Огромный труд, вложенный в земледелие, не оправдывал потраченных усилий: урожай порой был настолько скудным, что его обычно едва хватало, чтобы как-то продержаться до весны. Известный поэт Алкман, живший в славившейся плодородными землями Спарте, в одном из фрагментов своего дошедшего до нас произведения буквально проклинает весну, называя её самым тяжёлым и ненавистным временем года, когда уже практически закончились хранящиеся с осени запасы пищи и угроза голода стала вполне реальной.

Непрерывная борьба за существование с годами выработала в характере эллина такую необходимую черту, как экономность и бережливость. У некоторых она даже с годами превращалась в элементарную скупость. Весьма характерными в этом отношении являются те советы, которые даёт автор поэмы «Труды и дни» Гесиод. Эти советы метко характеризуют и личность автора, и ту среду, в которой он жил:

Давай тому, кто может дать: не могущим дать ничего не давай.

Каждый даст могущему дать, не могущему каждый откажет.

Когда мелочь к мелочи добавлять станешь,

Скоро вырастит оно, только откладывай чаще.

Острый голод минует того, кто откладывать научился.

Природные условия были суровыми воспитателями эллинов. По сути, они выработали в греке одну важную черту – аскетизм. Он приучился довольствоваться малым и во многом себе отказывать. Нам, живущим в так называемом обществе потребления XXI в. и больше всего заботящимся о комфорте, неимоверно тяжело понять и прочувствовать, насколько простым и даже убогим при отсутствии самых необходимых удобств был быт элиты античного общества, тех, кого их современники называли аристократами и толстосумами, не говоря уже обо всей остальной его массе. Пищевой рацион богатого грека на каждый день показался бы нам сегодня голодной диетой. Он состоял из ячменного хлеба, оливок, некоторых видов овощей, мелкой рыбёшки типа анчоуса, приготовленного собственноручно козьего или овечьего сыра. Мясо на столе грека было большой редкостью. Оно подавалось только в дни торжественных жертвоприношений, когда лучшие его куски отдавались богам, а простолюдины получали свою долю в виде костей.

Вино было обязательным атрибутом любого стола, будь то утро или вечер, но греки употребляли вино, на две трети разбавляя водой[4]4
  Колобова К. М., Озеецкая Е. Л. Как жили древние греки. Л.: Изд-во Министерства просвещения, 1959. С. 53.


[Закрыть]. Иногда завтрак или ужин грека состоял из лепёшки, которую употребляли, макая в чашу с вином.

Эллины быстро приспособились к тяжёлым природным условиям, свойственным их стране. Технику возделывания и обработки своих крохотных земельных участков они довели до совершенства, что позволяло им выращивать лучшие сорта вин и оливкового масла, не имея при этом серьёзных конкурентов. Правда, в виноделии со временем конкуренцию им составили италики, которые, в отличие от греков, производили белые сорта вин.

Под стать виноделам ремесленник, производящий глиняную посуду, ткани, оружие, ювелирные изделия и т. д., стремился выразить в своих изделиях собственное «я». За счёт чего можно было победить конкурента? Только за счёт высокой исполнительской техники, умения и очень тонкого художественного вкуса. Опытные мастера превращали обычную глину, камень или дерево в настоящие шедевры, с которыми трудно было сравнивать произведения чужеземных мастеров.

«Нужда – мать изобретательности» – говорили древние. История античной цивилизации полностью подтверждает данное определение. Тяжёлые жизненные условия, выливавшиеся в постоянную борьбу за существование, выработали у эллинов соответствующие качества личности, составившие основу их менталитета. Греки обладали изобретательностью, изворотливостью, были способны найти выход из любой трудной ситуации. Поэтому далеко не случайно, что в качестве примеров для греков служили те персонажи, кого мы сегодня зовём мошенниками, плутами, обманщиками и даже жуликами. Имена Сизифа, Прометея, Одиссея, Дедала всегда произносились с некоторым пиететом и даже восхищением. Греки ценили в людях такие качества, как хитрость, изворотливость, способность обдурить ближнего. Обманутый простак всегда служил предметом насмешек и издевательств в комедиях, которые ставились на сцене театров. Известный историк Геродот с восхищением повествует читателям о неком ловком жулике, который сумел провести самого строгого судью Радаманта.

Этими же качествами, как это ни удивительно, эллины наделяли своих богов, приписывая им явно мошеннические наклонности, которые в их характере причудливо сочетались с различными проявлениями художественной одарённости и технической мысли. Таков, например, был вестник богов Гермес. В одном из так называемых «Гомеровских гимнов» рассказывается о том, как, едва родившись и выбравшись из пелёнок, Гермес совершил два выдающихся поступка: изобрёл лиру, сделав её из панциря черепахи, и умыкнул принадлежащее богу Аполлону стадо коров. При этом он додумался до ещё одной хитрости: желая сбить преследователей со следа, он специально вёл коров вперёд хвостами. Оба этих поступка младенца-обманщика вызывают у поэта чувство неподдельного умиления и восхищения. И что удивительно: одураченный Аполлон, вместо того чтобы провести воспитательную беседу с малышом, не скрывает своего восторга и пророчит ему большое будущее.

Будучи по характеру людьми предприимчивыми и изобретательными, эллины обладали ещё одной удивительной чертой характера, которая также помогала им выживать: мобильностью, граничившей с непоседливостью и склонностью к постоянной перемене местожительства. Любой грек, либо сам, без всякой компании, либо имея таковую, мог без каких-либо тягостных раздумий, на удивление легко сорваться с насиженного места и отправиться, зачастую не зная куда, за тридевять земель, в поисках лучшей жизни. Это случалось тогда, когда на родине его уже ничего не держало. Едва ли за это грека можно было обвинить в недостатке патриотизма. Они руководствовались выражением мудрого философа Платона, который говорил: родина там, где нам хорошо. Такое мнение, если оно и не было всеобщим, то было весьма распространено и часто воспринималось как руководство к действию.

Греки быстро подружились с морем. Тем более что его волны часто достигали их жилищ и никакого страха перед морской стихией они не испытывали. Но мореходами они стали в силу острой необходимости. Как отметил один исследователь, «в море их гнал стон пустого желудка». Поэтому морские пути для них были наиболее оптимальны. И даже отсутствие элементарных средств навигации, типа компаса или карт, не могло их остановить или запугать.

Но что ещё важно отметить. Оказавшись на самых отдалённых окраинах античного мира, будь то устье Днепра или Дона, и будучи со всех сторон окруженными варварами, не зная их обычаев и языка, греческие купцы и колонисты всегда помнили о том, что они принадлежали и принадлежат к великому греческому миру, к его культуре и языку и поклоняются тем же общегреческим богам – Зевсу, Посейдону, Аресу и т. д. Тоску по родине, если она иногда и накатывала, значительно снижал упорный труд во имя лучшей жизни. Иначе покидать родину просто не имело никакого смысла.

Массовые переселения целых народов в древности и даже в раннее Средневековье было явлением довольно обычным. Но для Греции (и здесь нам трудно найти аналогии), в отличие от других стран и народов, была характерна необычайно высокая подвижность отдельных личностей. На Востоке отдельный индивид был практически лишён свободы пространственного передвижения, всегда оставаясь под неусыпным оком вышестоящих властей. Даже купцы, которых можно рассматривать в качестве относительно привилегированной группы населения, на Востоке чаще всего выступали в качестве агентов какого-либо храма либо же прямо зависели от царя или фараона.

В Элладе уже с гомеровских времён дело обстояло совершенно иначе. Каждый свободный человек, вне зависимости от своего социального или имущественного положения, будь он эвпатридом или геомором, поддавшись на уговоры или же просто воплощая свою давнюю мечту, мог в любой момент, не спрашивая ничьего согласия, сесть на судно или же просто пешком отправиться куда угодно в поисках лучшей доли. История Греции полна подобными примерами. Постоянно странствуют по суше и морю герои гомеровских поэм. Мобильной группой, непрерывно ищущей работу и заказы, были ремесленники-демиурги. Постоянно странствовали известные поэты, философы, художники. Среди них мы видим поэта Архилоха, великого законодателя и поэта Солона, выдающегося греческого историка Геродота и др.

Будучи людьми отважными и обладая авантюрными наклонностями, греки начали прокладывать совершенно новые и неизведанные ранее морские пути, которые очень скоро вышли далеко за рамки уже досконально изученной и изведанной ими Эгеиды. В числе первооткрывателей мы можем назвать моряка Колея с о. Самоса, который первым миновал Гибралтарский пролив и вышел в Атлантический океан, уроженца о. Проконнесса странствующего поэта Аристея, исходившего всё Северное Причерноморье и добравшегося до Поволжья. В начале VI в. Египет посетил афинский законодатель Солон.

Однако самой мобильной группой греческого общества, можно сказать, его авангардом, являлись наёмники. Ещё до походов Александра Великого они охотно шли на службу к персидским царям, где их военные навыки щедро оплачивались редко встречающимися в Греции дариками. Именно они обследовали обширные районы персидской державы от побережья Малой Азии до далёкой Индии. Наёмники часто служили источником необходимой информации, которая затем использовалась как греческими купцами, так и обычными путешественниками. Среди скитавшихся по варварским странам в поисках покровителей и хорошего заработка греков было также немало деятелей культуры, порой самого высокого уровня.

С другой стороны, весьма парадоксально, что сведений о посещении Греции представителями варварских стран, и даже стран Востока, сохранилось ничтожно мало (и это при обилии информации об освоении греками стан Востока и других регионов варварской периферии). Основная масса чужеземцев, побывавших в Элладе в период становления и расцвета античной цивилизации, оказывалась в Греции в качестве военнопленных и рабов.

В целом же это сопоставление лишний раз свидетельствует об исключительном динамизме и открытости греческого общества, так же как и о крайней инертности, статичности и замкнутости противостоящих ему варварских обществ. Следует иметь в виду и ещё одно немаловажное обстоятельство: подвижность пространственная вполне естественным образом соединялась в жизни древних греков с подвижностью передвижения по социальной лестнице. Одно здесь плавно переходило в другое. Так, человек, которому долго не везло у себя на родине, скажем, в Афинах или Милете, мог быстро разбогатеть, поменяв место жительства, перебравшись в одну из отдалённых колоний и занявшись там, допустим, транзитной торговлей – скупкой или перепродажей хлеба, вина, рабов или чем-либо ещё. Естественно, совершить подобное могли единицы, иначе греческие полисы населяли бы исключительно богачи и аристократы.

Однако все предпосылки к успеху для предприимчивых и трудолюбивых людей были налицо. Необходимо было лишь желание и немного удачи. А уж отваги, предприимчивости и деловой хватки эллинам было не занимать.

Греки на удивление легко, нисколько не задумываясь, не один раз могли менять виды своей деятельности, а вместе с ними – и образ жизни и социальный статус. Показателен в этом отношении пример законодателя Солона, который, махнув рукой на своё знатное происхождение, занялся морской торговлей, ведь на кону стояло материальное благополучие его семьи. Были и обратные примеры: родитель Гесиода, наоборот, из успешного морского торговца превратился в зажиточного и успешного крестьянина-земледельца (только можно предположить, что средства для этого были накоплены именно морской торговлей). Ещё один яркий пример греческой предприимчивости и способности адаптироваться в изменяющихся условиях – жизнь и деятельность известного греческого историка и писателя Ксенофонта Афинского, биография которого известна по его же сочинениям. Происходя из рода эвпатридов, свои юношеские годы он провёл на родине, постигая философские мудрости под руководством знаменитого Сократа. Однако обстоятельства круто изменили его жизнь. В 401 г., после завершения Пелопоннесской войны, он покидает Афины и, соблазнённый посулами персидского сатрапа Кира Младшего, родного брата царя Артаксеркса, вступает в качестве наёмника в его войско. Случайная гибель от шальной стрелы в самом начале сражения при Кунаксе претендента на персидский престол Кира Младшего коренным образом изменила ход дальнейших событий. Отступление через внутренние области Азии, неоднократные попытки персов уничтожить десятитысячный греческим отряд, успешная эвакуация морем – всё это было описано Ксенофонтом в известном произведении «Анабасис». Но и на этом его полная авантюр и приключений жизнь не была завершена. Его ждал полный разрыв с родиной – Афинами, вечное изгнание и смерть на чужбине. Яркий пример непоседливого искателя счастья, видимо, так и не нашедшего его до конца своих дней.

Итак, некоторые достаточно важные черты менталитета древних греков, такие как бережливость, умеренность, изобретательность, предприимчивость, склонность к передвижениям, могут быть объяснены особенностями их образа жизни, в свою очередь, обусловленными природной средой их родной страны. В данном случае оправдывается старая марксистская формула: «Бытие определяет сознание», хотя далеко не всё богатство духовного мира греков и их психической жизни выводится прямо и непосредственно из их бытового уклада или форм хозяйственной деятельности.