Текст книги "Прогулки по Луне"

Умма

Бритоголовые доставили Ветрова в Умму – так селениты называли колонию землян. Недолгая остановка в довольно просторном зале – видимо, это шлюз. Хотя выхода на поверхность не видно. Может быть, что-то типа приемной какого-то местного начальника.

– Тебе повезло, землянин. Нас примет сам лугаль Уммы, – мрачно произнес Думузи.

Наконец-то привычные человеческие лица. Земные колонисты. Думузи и Ветров ожидают аудиенции. Вокруг снуют люди в одеждах, напоминающих космические комбинезоны или спортивные костюмы. Люди в основном со светлой кожей и европейскими чертами лица. Хотя встречаются чернокожие, смуглые латинос и желтокожие азиаты. Ростом – мужчины и женщины, – пожалуй, в основном невысокие. Никто не обращает внимания на вновь прибывших, все заняты своими делами. Говорят на английском. Не только на английском. Пару раз Ветрову послышалась испанская речь, а однажды кто-то перекинулся несколькими словами на русском – может, просто показалось?

Думузи громко кричит, ругается, размахивает длинными руками, совершенно не стесняясь вслух выказывать свое недовольство тем, что лугаль заставляет их ждать. Начальник волобуев крайне возбужден и раздражен, лицо его потемнело и от напряжения приобрело синий оттенок. Как ни странно, весь этот шум и яростные телодвижения высокопоставленного туземца почему-то не привлекают внимания колонистов, все продолжают заниматься своими делами. «Видимо, такое публичное поведение считается типичным для волобуев», – подумал Ветров.

– Ну, этот вновь прибывший с Земли, черт бы его побрал. Да кто он такой? Обычный шпион, прикончить его, и делу конец. Про тебя, про тебя говорю, ты не понял? А вот я, Думузи, чистокровный энк, воинский начальник. Мы, энки, древнейшие обитатели Аку[13]13
  Как у небесного отца (шумер.).


[Закрыть]. Эти зазнайки нипурты – что они о себе воображают? Не хотят говорить «Аку», называют нашу планету «Син»[14]14
  Сын (шумер.).


[Закрыть]. Конечно, мы прибыли на Аку вместе с ними, на их, на их летающих бен-бенах. Прибыли с нашей утраченной родины, красной планеты, потерявшей атмосферу. – «Что он имеет в виду, Марс, что ли?» – подумал Ветров. – О, наша утраченная родина Ла-Ах-Ма[15]15
  Основа для размножения (шумер.).


[Закрыть]! Даже о ней не хотят они говорить так, как это делаем мы. Упрямцы называют ее «Симуг»[16]16
  Кузнец (шумер.).


[Закрыть]. Но мы-то, энки, гораздо древнее нипуртов. Мы прибыли на Ла-Ах-Ма с Нибиру, планеты с «косой орбитой», появляющейся в «окрестностях» голубой Ки[17]17
  Земля (шумер.).


[Закрыть] только после завершения 3600 оборотов Ки вокруг Ан[18]18
  Небо (шумер.).


[Закрыть].

Настанет время, и мы скинем власть нипуртов, соберем все бен-бены и займем Ки, где у нас будет достаточно места для разведения скота. А земляне, эти дикари железного века, будут работать на нас. Кто не захочет, будет уничтожен!

«Что несет этот странный лунянин, кто такие нипурты, при чем здесь красная планета, почему Земля для них Ки?» – подумал Ветров.

Он подошел к невысокой изящной девушке, обрабатывающей, видимо, какую-то информацию за стойкой приемной.

– Простите, вы не находите, что этот великан ведет себя вызывающе?

– Не обращайте внимания. Это же волобуй, они все такие, – и она покрутила пальцем у виска. – А вы тот самый новенький, который ждет приема у мистера Армстронга? Это действительно вы? Как интересно! Неужели вы с Земли? Вас же двое прибыло, а где второй, в плену у Думузи? Не волнуйтесь, это поправимо. Интересно было бы узнать, что там новенького на Земле. Последний «Аполлон» – это больше десяти лет назад, с тех пор сюда никто не прилетал. Ну и, естественно, здесь выросло целое поколение новых колонистов, таких как я, родившихся и выросших на Луне в условиях лунного тяготения. Вы, наверное, заметили, рост колонистов второго поколения оказался меньше роста обычных землян и первых колонистов, хотя остается неясным, в чем причины «скромного» роста «лунных» землян – влияние тяготения или генетические причины: возможно, среди первых колонистов преобладали невысокие люди, и они дали потомство еще меньшего роста.

Откуда вы, из России? Могу вас обрадовать: колонисты говорят на английском и русском, потому что первые астронавты были из Америки и из России. Кстати, это наши русские колонисты придумали такую смешную кличку «волобуи» для энков, уж не знаю, что это значит по-русски.

– Сами-то вы не похожи ни на русскую, ни на американку. На латинос тоже вроде не похожи.

– Мои родители – испанцы, они родились в Америке, поэтому получили американское гражданство, а я родилась здесь, в Умме. Так что я чистая лунянка. Испанский знаю, отец с матерью, пока мать была жива, старались дома говорить по-испански.

Послушайте, неужели вы ничего о нас не знаете? Почему вас не проинструктировали? Колония землян была основана по согласованию с лунянами, имеющими здесь несколько баз, расположенных под лунной поверхностью, в основном – на невидимой стороне Луны. А мы находимся на видимой. В колонии проживает сейчас до тысячи человек.

Коренное население Луны, селениты, да-да, мы называем их селенитами, они включили в конвенцию условие, что земляне обязуются пятьдесят лет не посылать сюда экспедиций. Получается, что вы нарушитель и вас могут арестовать. Надеюсь, этого не произойдет. Здесь, на Луне, ничего серьезного нельзя сделать, пока не будет решения Совета. А там заправляют нипурты. Тоже селениты, но не волобуи. Другая, более молодая раса, можно сказать – первая, главная раса, потому что именно они здесь все и определяют. Нипурты понравятся вам, они любят землян. Особенно детей. Взрослых тоже любят. Знаете, как мы называем их? Деды Морозы. Тоже, кстати, русские придумали такое прозвище. Именно Деды Морозы, а не Санта Клаусы. Вы будете смеяться, когда их увидите. Почему смеяться? Ну, очень они смешные. Махонькие и забавные. В фильмах с Земли, я видела… Такие клоуны в цирке бывают, добрые и веселые. Спрашиваете, почему Деды Морозы? Ну, во-первых, все бородатые – и мужчины, и женщины. Но главное, что летают на бен-бенах – это такие летающие тарелки, лунные космические корабли, – на Землю под Новый год, возят детишкам подарки. Женская особь перед полетом избавляется от бороды, чтобы стать полноценной «снегурочкой» в понимании землян и не пугать маленьких детей. Да-да, их снегурочки бреются перед полетом – снимают бороду специальным кремом. О-о-о, тысяча вопросов, какой нетерпеливый! Вас доставляли не на бен-бене – на летающем автомобиле, агалоте. Такой, как стеклянная капля. Это для движения по внутренним туннелям.

Все, все, все, ни слова больше. Вам все сразу, торопыга вы эдакий, все узнаете в свое время.

О чем это мы? Ах да… Нипурты знают, что мы называем энков волобуями. В общем, название это – волобуи – понравилось Дедам Морозам, они тоже стали так называть представителей этой расы, в том числе и в личном общении с ними, «волобуи, волобуи!», а сами дико смеются, оглушительно хохочут.

– Интересно, почему волобуи постоянно кутаются в свои допотопные меха? Комбинезоны, скафандры, летающие автомобили, бластеры – мне кажется, это не сочетается со шкурами животных.

– Волобуи любят подчеркивать, что они самые древние, что они занимаются землей, то есть выращивают растения, а еще скотоводством. Получается, это часть их имиджа, так ведь говорят на Земле? Бритые головы, шкуры животных и синеватые щеки. Ну а у нипуртов – бороды. Можно сказать – мода, так у них принято.

Вам кажутся эти волобуи нелепыми и смешными? Не стоит их недооценивать. Будьте осторожны, они – главные противники колонии землян. Считают, что от нас одни проблемы, что границу обитания землян необходимо строго ограничить, что нас надо выселить с Луны или даже вообще уничтожить.

К сожалению, все селениты – и нипурты, и энки – почему-то избегают полноценных контактов с землянами – как колонистами, так и вновь прибывшими, – не допускают нас к своим лунным тайнам и не разрешают колонии расширяться за пределы выделенной территории. В чем причина? Ну, хорошо, волобуи не любят землян, они всех не любят, особенно нипуртов, потому что нипурты держат их в черном теле. Но ведь нипуртам нравятся земляне. Мы им нравимся, а все равно близко к себе нас не подпускают.

Земляне вообще здесь на птичьих правах. И о том, что делается на Земле, мы тоже почти ничего не знаем. Живем, увы, очень провинциально и даже, я бы сказала, патриархально. Конечно, нам очень интересно все, что случилось за это время на Земле.

Ветров внимательно слушал, задавал вопросы, а сам продолжал следить за расположившимися неподалеку двумя волобуями. Надо держать ухо востро, от этих неадекватных ребят можно в любую минуту ждать всяких пакостей.

Думузи с охранником переглянулись. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, будто разговаривали, не открывая ртов. Как-то они, видать, умеют обмениваться информацией, не используя звуковых сигналов. Продвинутые, однако, ребятишки, а с виду – просто два тупняка и хама. Волобуи резко встали и подошли к стойке.

– Послушай-ка меня, вертлявая козявка, – сказал Думузи и с грохотом положил на стойку бластер. – Не хотите нас принимать, не надо, мы забираем этого землянина, он наш пленник, заберем, да и грохнем где-нибудь по дороге. Доказывайте потом, что это не вы.

– Извините, господин Думузи. Потерпите немного, вас скоро примут. Вы появились неожиданно, никто не знал, что вы окажетесь здесь, да еще приедете с таким важным гостем. Вы же никого не предупредили.

– «Важным гостем»… – передразнил ее Думузи. – «Никого не предупредили»… Как вас предупреждать, вы живете в каменном веке, у вас нет обычной медиаречевой связи. Как настоящие селениты могут вообще иметь какие-нибудь дела с вами?

– Можно было по телефону сообщить.

– «Сообщить по телефону»… Каменный век, так у вас говорят на Земле? Хоть каменный, хоть железный… Тьфу-у-у. Ну и сколько ждать?

– Не сердитесь, господин Думузи, еще несколько минут, и вас примут, – девушка ответила ему без тени волнения, глядя прямо в глаза разъяренному великану, и легкая улыбка блуждала на ее очаровательном лице. Думузи выкрикнул что-то невнятное и отошел вместе с охранником, недовольно ворча что-то себе под нос.

– Что за медиаречевая связь? – осведомился Ветров.

– Селениты редко пользуются речью при общении друг с другом. Вернее, речь у них есть, но без использования звуковых сигналов. Каждому селениту по достижении определенного возраста встраивают специальный чип в речевой центр мозга. Чипы выходят на сотовую связь и дают возможность селенитам напрямую общаться друг с другом, а также обеспечивают централизованное вещание планетарных учреждений на все лунное население. Это и есть медиаречевая связь.

«Я уже понял, что они общаются напрямую, без использования речи, языка и ушей. Неплохо соображаешь, Ветров, быстро схватываешь, что к чему. Голова тебя пока еще не подводит. Ну, давай, малышка, продолжай просвещать отсталого немолодого землянина», – подумал Ветров.

– Здесь нет ничего особо сложного, но землян не допускают к этой технологии. У колонистов Луны, прибывших с Земли, вообще нет никаких гражданских прав.

Волобуи и нипурты имеют несколько собственных языков. С землянами волобуи изъясняются на английском и русском. Языками землян они владеют плохо – в отличие от Дедов Морозов, которые в совершенстве говорят на многих земных языках и пользуются ими для общения с разными народами во время своих вояжей на Землю. На Луне принят единый планетарный язык, используемый обеими расами для решения общих задач. На этом языке и составлена конвенция о создании земной колонии. Руководители колонии знают единый лунный язык.

– И нас действительно примет сам лугаль Уммы? Кто это – лугаль?

– Вы ожидаете аудиенции лугаля – правителя Уммы. У них так говорят – лугаль, а у нас губернатор, мы его избираем – так же, как и шерифа. Нил Армстронг – это и есть наш губернатор. Он сын одного из первых колонистов. В честь первого космонавта, ступившего на лунную почву, губернатор взял себе имя Нил Армстронг. Это мой отец. Предупреждаю вас: он – человек неплохой, но очень суровый, твердо держит жизнь колонии в своих руках и жестко пресекает всякое неповиновение. Он – Нил Армстронг, а я – Мэри Армстронг. А вы? Вы – Юрий, будем знакомы.

– Юрий Ветров, очень приятно.

– Отец любит меня, но у нас разные взгляды на жизнь. Я для него еще ребенок, а мне уже двадцать два, между прочим, и я вовсе не собираюсь жить по его рецептам. Что-то мы заговорились с вами. Пора. Отец приглашает. Мы обязательно увидимся, мне нужно о многом вас расспросить. И вам тоже будет полезно поговорить со мной, я помогу разобраться в корявом укладе нашей лунной жизни. Мне нравятся русские. Знаю слова: «спутник», «Гагарин», «заздаровье». Так что мы еще встретимся. Идите, удачи вам. Да захватите с собой вашего дурашливого Думузи.

«Ах, Мэри, Мэри, Мэри, как плохо в ЭСЭСЭРЕ, ну а пока что на Луне, я чувствую себя вполне. Мэри, Мэри, что за чудное создание! Какая девушка, настоящая Аэлита. Да нет, Аэлита, довольно анемичная, сколько было Толстому, когда он писал Аэлиту? За пятьдесят, наверное, вот то-то. А эта девчонка – огонь, горячая кобылка, так и бьет копытом. Какой ты все-таки циник, Ветров. Тебя приняли радушно, как своего, а ты – «горячая кобылка»… Ну, Думузи, хватит изгаляться, идем, нас уже ждут.

Все прошлое – как сон. Будто и не было ничего. Будто и не жил на Земле. Огромная жизнь… И вдруг все резко переменилось. Повезло тебе, Ветров, сможешь теперь прожить две жизни. Не одну – а две. А получится вернуться на Землю – целых три. Интересно, что думал отец, когда попал сюда, на Луну? Правда, я этого не знаю, куда на самом деле он попал, что вообще с ним случилось. Можно ли доверять этому милому дурачку, Гришке Монастырскому? Говорят, что к старости впадают в детство. Устами младенца… Может, это как раз тот случай?»

Ветрова и Думузи встретил Армстронг. Немолодой, строгий, решительный, в серебристом костюме-комбинезоне, обтягивающем стройное, мускулистое тело. Ветров и Армстронг настороженно смотрели друг на друга. Армстронг не любил, когда что-то в его жизни шло не по плану. Точнее – не по его плану.

Думузи раздраженно говорил, рассказывал Армстронгу о том, что «его воины нашли двоих землян, вернее – те пришли сами, доплелись до наружного шлюза, возможно, прилетели на ракете».

– Во всяком случае, этот, – он указал на Ветрова и смачно сплюнул, – объяснил нам все именно так. Может, и не врет, хотя такие, как он, обычно врут, – почва в районе шлюза долго еще тряслась. Похоже на жесткую посадку их земного, примитивного, летательного аппарата. Не будем же мы, великие энки – энки, которые царствовали на Нибиру, на Ла-Ах-Ма еще задолго до того, как появились эти зазнайки нипурты, не говоря уже о вас, ничтожные земляне… которым мы от душевных своих щедрот подарили своего отпрыска, великолепного и блистательного Гаутаму, – не будем же мы проверять эту ахинею, тратить драгоценное время, отрываться от привычной нам духовной и созерцательной жизни. Кто они, эти земляне? Лазутчики или шпионы? Для чего прибыли – неясно, мы никого из землян не звали и никому из них не верим. Ты, Нил, еще ничего, но тебе тоже не особо доверяем. Эти настаивают, что прилетели к вам, вот сами и разбирайтесь. Решили отдать тебе их главного, но второго оставили на всякий случай у себя – как заложника.

Ветров в который раз подробно рассказывает, его слушают недоверчиво. Обращается к Думузи, просит вернуть своего спутника и друга. Тот категорически отказывается: «Пусть все эти дела рассмотрит Совет нипуртов, как они решат, так и будет». По всему видно, что на самом деле Думузи побаивается нипуртов, которые, видимо, реально решают все вопросы управления планетой Аку.

Армстронг недоумевает, почему его не уведомили с Земли об экспедиции на Луну? Вернее, сообщили что-то совсем невнятное и от неуполномоченных людей. Он, конечно, возражал – нарушение конвенции и все такое, но потом это отменилось и он успокоился. Зря успокоился. Они все-таки прилетели, – какая жалость, кто такие, кто их уполномочил? – проходимцы какие-то. Армстронг не делится этими своими мыслями ни с начальником волобуев, ни с Ветровым – он тоже не доверяет им обоим, он вообще никому не верит. Думузи продолжает рассказ о том, какое впечатление произвели на него земляне. Говорит о необыкновенной силе Ветрова. Армстронг вызывает врачей, Ветров разрешает себя осмотреть. Ничего особенного – человек как человек. А твой друг? Ветров молчит, Думузи пожимает плечами – он не знает, второй совсем слаб, не может приспособиться к разреженной атмосфере Аку, пока ведет себя смирно. «Пока… Этим тварям нет никакой веры».

– Иди уже, иди, Думузи, ты повторяешься, – довольно резко произнес Армстронг. – Встреча сразу с таким большим количеством землян – для тебя слишком большая умственная нагрузка. Иди, отдохни в своем Уруке, столице динозавров. Сколько вам, энкам, вам уже, наверное, миллионы лет? Ты перегрузился, твой слабый мозг может не выдержать такого напряжения. Посмотри на себя – ты весь синий. Ну, хватит ругаться, смотри ты, сколько американских ругательств освоил. А по-русски слабо? Вот так, ну давай, давай, позабористей чтоб, фак твою… Иди уже, дубина, иди.

Армстронг вызывает Мэри.

– Пусть гостю подберут жилье, займись им, познакомь с нашей деревенской жизнью, пусть гость расскажет о новостях с Земли, но не всем подряд без разбору. Самое важное – вначале тебе и мне, а я уже определюсь, надо ли делать это достоянием общественности. Проследи, чтобы у него не было неприятностей с бритоголовыми, они страсть как землян не любят, особенно свеженьких, по себе знаю. Хотя свеженьких уже давно не было. Да, и чтобы от сирен не пострадал.

«Какие сирены, что за сирены? Гудки, что ли? Или девушки, пением своим и прекрасной внешностью доводящие путников до экстаза, до потери всякого разумения? Те самые мифические сирены со страшными птичьими когтями, сирены – символ алчности, гордыни и распутства? Как это сочетается – нежность, божественная красота, небесный голос, экстаз с кровью и жестокостью? Сладкая, упоительная, мучительная смерть… А при чем здесь они, эти сирены? На Луне нет ни морей, ни озер, ни рек. Спросить Мэри? Да нет, сама все расскажет, когда надо будет. Или привяжет как Одиссея – веревкой к мачте… Может, она – сама сирена? Красивая, манящая… Нет, не чувствуется в ней жестокости. Наивная, провинциальная. Нет, совсем не к смерти зовет эта улыбка, этот звенящий голос и веселый смех. Подвижная грация, открытость, простодушие, они зовут к жизни, к радости, может, и к любви – никак не к гибели и забвению, нет, не похожа эта девушка на сирену».

Ветров остался в Умме. Ему выделили дом для жилья. Как это правильно назвать – дом или квартира? В общем, помещение – несколько комнат с искусственным освещением, куда-то встроенное жилье. Довольно удобно и даже, можно сказать, уютно.

Колонисты постарались обживать лунное жилье в соответствии со своими прежними земными привычками – облицевали стандартные конструкции деревом, камнем, тростником, соломой, на полу – тростниковые циновки, у некоторых колонистов на полу жилых помещений постелены шкуры животных и мех, стены украшены цветами.

Здесь все незнакомо, все непривычно. Хорошо, что рядом есть Мэри. От Мэри он узнает об особенностях лунной жизни. Заселенные полости под поверхностью Луны, образующие города, поселки и деревни, соединены между собой разветвленной системой туннелей и шахт с лифтами.

– Мэри, у вас есть день и ночь?

– Селениты вспоминают о Марсе как об утраченной родине. В своей «лунной» жизни они с помощью искусственного освещения устанавливают «дневное» и «ночное» время, суточный цикл жизни селенитов равен марсианскому и отличается от земных суток примерно на тридцать девять с половиной минут. Мы, колонисты, тоже живем в этом суточном цикле.

– А как устроено жизнеобеспечение на Луне?

– Свет для городов, поселков, деревень, туннелей и шахт, для жилых помещений забирается с поверхности Луны специальными светозаборниками и разводится по всем помещениям с помощью оптоволоконных кабелей. Источником электроэнергии для нас является солнце. На поверхности Луны огромные площади покрыты панелями, преобразующими солнечную энергию в электрическую.

Города и поселки герметизированы, все сделано так, чтобы утечка воздуха на поверхность Луны была минимальной. Воздух синтезируется специальными установками и подается по системам вентиляции. Дополнительным средством очистки и улучшения качества воздуха являются огромные стеклянные города, где выращивают сельскохозяйственные культуры. Вода в жилые области для нужд населения и для поддержания сельского хозяйства подается из полярных областей. Для очистки жилых и деловых зон от продуктов жизнедеятельности существуют специальные системы вывода и фабрики для переработки отходов.

– А в колонии землян… Как у вас все организовано?

– Первые колонисты получили в свое распоряжение полностью обустроенные и оснащенные помещения. В дальнейшем землянам открыли доступ к строительным технологиям селенитов, и мы смогли самостоятельно расширять и оборудовать жилые и деловые зоны. Поскольку у нас не было доступа к другим технологиям селенитов, земляне занимаются в основном своим жизнеобеспечением. Наша деятельность, как и у волобуев, стала со временем преимущественно сельскохозяйственной – огородничество, выращивание деревьев и кустов, разведение коров, овец и птицы. Управление системами наших зон обитания и сельскохозяйственных центров целиком возложено на компьютеры, компьютерные технологии были переданы колонистам раньше, чем эти технологии были освоены на Земле. Была когда-то и научная деятельность по изучению Луны, ею занимались первые переселенцы, постепенно эти работы затухали: связи с Землей сейчас почти нет, а селениты не допускают нас к своим достижениям. Конечно, речь идет о нипуртах, более молодой и доминирующей группе жителей Луны. Это низкорослые, веселые, бородатые люди, они здесь все определяют. Именно эта раса селенитов решает главные цивилизационные задачи коренного населения Луны. Какие цивилизационные задачи? Здесь не принято об этом говорить, давайте так: не сейчас и не здесь.

Отношения с Дедами Морозами, с ДМ-ами, как мы обычно говорим, у волобуев взаимно прохладные. Селениты этой древней и вырождающейся расы, вы их видели, – огромные, сильные, устрашающего вида особи – держатся особняком и живут своими поселениями. Но у них есть та же транспортная и бытовая техника, такое же оружие, что и у ДМ-ов. Волобуи, как я уже объясняла, – сельскохозяйственный народ. Выращивают овощи, фрукты, домашних животных и птицу. Поставляют эту продукцию ДМ-ам, те взамен обеспечивают их передовой техникой, электроэнергией, управляемыми источниками света, водой и системами уничтожения и утилизации продуктов жизнедеятельности. Сосуществуют, так сказать. А куда им деваться? Приходится терпеть друг друга на этой маленькой планете.

«Энки, нипурты, колонисты, Марс, искусственная смена дня и ночи, цивилизационные задачи, сразу не разберешься… Как там дела у Володи? Пока не понимаю, можно ли с ним связаться. Мэри успокаивает, говорит, чтобы не беспокоился, говорит, что с Владимиром все в порядке. Может, просто успокаивает?»