Текст книги "Мои французские каникулы"

Глава 6
Летняя Москва, искусство, кофе и кино

Когда первые лучи солнца проникли сквозь занавеску и дотронулись до моего лица, я почувствовала, как свет и тепло наполнили мою комнату. Телефон показывал шесть утра. И зачем я так рано проснулась? Посмотрев в сторону окна, я поняла, зачем. Чтобы не пропустить невероятный рассвет. Солнце, красным кругом медленно ползло вверх. Небо отливалось розовым цветом, а ранние птицы уже начинали мелодию утра.

Вдыхая еще немного прохладный воздух, я растянулась в постели. Не хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Поэтому я поуютнее устроилась среди подушек и попыталась заново поймать сон. Но он прошел. Я полностью проснулась. И чувствовала себя невероятно бодрой. Это был редкий момент спокойствия, гармонии и покоя, и я решила насладиться им по полной.

Поднявшись с постели, я потянулась, чтобы почувствовать каждый миллиметр своего тела и размять еще мягкие ото сна мышцы. Теплая вода в душе пробуждала и заряжала энергией. Обожаю, когда я в одиночестве и спокойствии могу собираться, не спеша на учебу, в магазин или к Ба. Мне нужно немного больше времени на раскачку. На кухне я заварила себя чашку ароматного растворимого кофе, чтобы не шуметь туркой, и села у открытого окна. Солнце уже поднялось высоко, обхватывая город своим теплом и светом. Я сделала глоток и закрыла глаза, наслаждаясь моментом, забыв о всех заботах и переживаниях. Как жаль, что у меня нет собаки! Сейчас бы я с большим удовольствием вышла на прогулку, чтобы насладиться летом, воздухом и зеленью. Хотя что мне может помешать выйти на утреннюю прогулку без собаки? Быстро переодевшись, я на цыпочках прокралась к двери и просочилась в подъезд. Пройдя мимо цветущих клумб и шумящих деревьев, я остановилась у тропинки, где лениво бродили владельцы собак, наблюдая за своими бегающими питомцами. А потом, присевши на скамейку, я смотрела за животными и слушала шум природы, чувствуя себя полностью спокойной и свободной.

Такое необычное чувство гармонии меня давно не посещало. Пусть я и выгляжу сейчас очень странно: одинокая девушка на лавке. Нужно было выйти на пробежку, а не просто так сидеть рано утром на улице, рассматривая людей и собак. Ну просто городская сумасшедшая, которая вышла погреть свои косточки под летним солнцем. Почти правда. Ведь все мы немного сумасшедшие.

Я с большим удовольствием посидела бы еще, но нужно было возвращаться, пока родители не проснулись. Папа точно стал бы переживать. Куда я пропала? Что со мной случилось?

– И где мы ходим? – Мама вышла в коридор, когда я незаметно пыталась попасть в квартиру, и завалила меня вопросами: – Телефон тебе для чего? А если бы отец проснулся? Написать СМС сложно было?

– Мам, ты сейчас своим шепотом папу и разбудишь.

– Мне вот только нервов перед работой не хватало. Иди будить Патриса, а я отца разбужу.

Но Патрис уже не спал:

– Bonjour! А почему у вас собрание в коридоре?

– Доброе утро, Патрис! Случайно столкнулись, – мама опять изобразила улыбку на лице. – Все, идите на кухню, сейчас будем завтракать. Давайте, в темпе вальса.

– Что значит «в темпе вальса»? – спросил Патрис, когда мы зашли на кухню. Он снял очки и потер сонные глаза.

– Мамина поговорка. Она имеет в виду двигаться быстрее, – пояснила я. – Кстати, мы договаривались, что завтраки на тебе.

– Я планировал что-то приготовить, но вы так рано проснулись…

– А я смотрю, ты и рад этому, – сказала я и зачем-то легко ткнула его локтем.

– Я совсем не против, когда для меня готовят, – Патрис надел очки и посмотрел на меня своими большими глазами, а я почувствовала, как мои щеки наливаются румянцем. Придурок!

Мне захотелось его чем-нибудь ударить, но родители очень вовремя зашли на кухню. Завтрак прошел быстро, вкусно и даже весело: папа пытался выучить французские слова. Мы с мамой смеялись, а Патрис очень ответственно пытался объяснить папе, как произносить звук «р» и слова целиком. Но дальше «бонжур» папа не сдвинулся. Зато было ощущение, что между ними тает лед. Весь завтрак папа никак не подтрунивал над Патрисом. Со стороны мы вообще могли показаться очень милой семьей.

– Какие планы на сегодня? – спросил нас папа.

– Думаю, надо помучить Патриса музеями, – захихикала я.

– О! Я совсем не против так мучиться. Люблю музеи. Если приедете ко мне, то я с большим удовольствием повожу вас по самым интересным, а не только известным.

Так, он опять меня начал раздражать! Посмотрите на него! «По интересным, а не только известным». Вот возомнил о себе. У нас все известные музеи – интересные. Пусть радуется, что я вообще готова с ним таскаться целый месяц и помогать в его практике.

Родители уехали по своим делам, а мы с Патрисом пошли собираться на прогулку. Начать культурную программу я решила с Пушкинского музея.

– Знаешь, это один из самых посещаемых музеев мира, – с гордостью сказала я, когда мы подошли к музею.

– Он такой красивый… – Патрис задрал голову. – Даже лучше, чем на фото, которые я смотрел перед приездом.

– А внутри… Дух захватывает.

Когда мы вошли в здание музея, первым делом нам бросилось в глаза великолепие экспозиций и атмосфера уюта и тишины. Мы начали прогуливаться по залам, останавливаясь перед каждой картиной и скульптурой, обсуждая их смысл и красоту. Так легко было разговаривать с Патрисом, что я перестала замечать, что он иногда переходит на французский язык под влиянием эмоций. Мы бродили по музею, нарушая покой смотрительниц своим шепотом и звуком шагов. Несколько потрясающих часов мы провели, погруженные в мир культуры и искусства, вместе наслаждаясь этим моментом.

– У меня не хватает слов, чтобы все описать. – Патрис смущенно протянул мне руку. – Спасибо!

– Тебе тоже спасибо! – Я не знала, как реагировать на его протянутую руку, поэтому просто пожала ее, ощущая себя в этот момент как минимум взрослым депутатом.

– Теперь я должен угостить тебя кофе. Ты отлично подобрала музей. Я боялся, что мне будет скучно, если честно.

– Ах так! – Я наигранно возмутилась. – За такие слова с тебя полноценный обед.

– Легко! Я даже нашел один французский ресторанчик. Если ты не против, конечно, довериться моему выбору.

Была ли я против? Нет, конечно! Еще ни разу меня не водили именно во французский ресторан. Как вы поняли, мои родители не очень большие поклонники французской кухни.

Патрис сказал мне название, и – чудо – он оказался в пятнадцати минутах ходьбы от музея. Медленным шагом мы пошли в сторону необистро с самым, как мне кажется, французским названием – «Жеральдин».

– Ты позволишь мне сделать выбор за тебя? – спросил Патрис, когда официантка разместила нас на открытой веранде, под тенью деревьев.

Интересный ход. Он хочет сделать выбор за меня. Хочет проверить, готова я рисковать или, как многие, просто закажу себе «Цезарь»? Но пробовать незнакомые блюда было немного волнительно. Иногда нужно идти на риск.

– Заказывай, – смело сказала я. – Ты уже выбрал ресторан, так почему же и не выбрать еду?

– Тогда нам две порции лукового супа, порцию улиток и две порции гаспачо из черешни. А выпьем мы лимонад. Или ты хотела бы бокал вина?

– Без паспорта, к сожалению, мы вино не подаем, – официантка посмотрела на меня и заулыбалась Патрису.

– Тогда нам хватит лимонада.

Луковый суп. Меня передернуло. Кто в здравом уме мог придумать это? Если суп звучит просто неприятно, то улитки – страшно. Одно дело – понимать, что их едят и это нормально, возможно, даже вкусно. Другое дело – есть их самой.

– Merci! – сказал Патрис официантке, когда она поставила перед нами две глубокие тарелки с дымящимся супом. – Bon appétit!

– Ага, и тебе, – пробурчала я, ковыряясь ложкой в тарелке с огромным количеством лука.

Мне казалась, что я достаточно смелая, но рука у меня дрожала, когда я подносила ложку ко рту. Но именно эта первая ложка оказалась такой вкусной, что я не смогла остановиться и под восхищенный взгляд Патриса съела всю порцию.

– Наверное, твоя бабушка очень радуется, что ты любишь еду? – Патрис засмеялся. – Было вкусно?

– Если честно, то очень! Я думала, что это будет… Как бы вежливо сказать… Противно.

– Я очень люблю луковый суп и могу сказать, что этот ничуть не уступает нашему французскому. Готова дальше удивляться?

– Кажется, готова. – После вкусного лукового супа улитки казались не таким страшным блюдом.

– Я попросил одну порцию, потому что мне показалось, что это блюдо может быть немного непривычно для тебя.

Каким бы Патрис не был вредным, с блюдами он угадал на сто процентов! Улитки оказались очень нежными, вкусными и ароматными. А зеленый соус… Верх блаженства. Патрис радостно улыбался и заказал еще порцию. Мы выковыривали улиток из раковин, смеялись и болтали на французском о кино. Патрис открыл для меня уютный уголок Франции в Москве. Мне даже захотелось тут отметить свой день рождения. А десерт?! Десерт был потрясающий – варенье из черешни, шарик мороженого и нежное печенье. Если и существует десерт, за который можно дать Нобелевскую премию, то это именно он. Вкуснее я ничего в жизни не ела.

– За такой обед я обязана тебя сводить еще в музей. Это было потрясающе.

– Полностью согласен! – Патрис накрыл своей рукой мою руку. В первую секунду мне хотелось ее отдернуть, но я не решилась. Не думаю, что он что-то серьезное вкладывает в этот жест. Просто дружеская поддержка. Может быть, у французов так заведено?

– Может, кофе?

– Да, конечно, – сказал Патрис, с неохотой убирая свою руку, подзывая официантку.

– Неужели ты постоянно ешь луковый суп, улиток и… – Про лягушек я постеснялась спросить.

– Конечно, нет, – Патрис хмыкнул. – Очень редко, если честно. Мне вообще кажется, что это, скорее, развлечение для туристов и пожилых. Больше всего я люблю бургеры. Еще не было такого, чтобы мы с друзьями вместо бургерной пошли есть улиток или то, что ты боишься называть.

– Может быть, ты не настоящий француз? – хихикнула я.

– Так и есть. Ты же помнишь, откуда мои предки?

Мы пили кофе, разговаривали, смеялись. Патрис рассказывал, как проходит обучение в его университете, я рассказывала о своем. Очень медленно мы открывались, узнавая друг друга и себя с новых сторон. Аромат кофе, легкий летний ветерок, улыбка Патриса и красивое французское произношение сделали свое дело – у меня закружилась голова.

– Может быть, сегодня мы больше не пойдем в музей? – спросил Патрис. – Пушкинский музей меня вымотал. В хорошем смысле!

– Тогда поедем домой?

– Да. И можем посмотреть какой-нибудь русский фильм.

Я сделала попытку оплатить половину счета, но Патрис резко оборвал меня:

– Я повторюсь – не забывай, кто мои предки. Пусть я и француз отчасти, но за девушку заплатить в состоянии.

Вот и еще один стереотип о французах разбился вдребезги. По мне растекалось тепло, то ли от кофе, то ли от галантного жеста Патриса, но если бы это было свидание, то он заработал бы несколько очков. 100 очков Гриффиндору!

❤ ❤ ❤

Дома мы решили посмотреть фильм на нейтральной территории – в гостиной, а то в наших комнатах мы могли расположиться только на кроватях. А это, как вы понимаете, выглядело бы немного странно. Особенно, если бы нас увидели родители.

В гостиной Патрис сел на диван, а я в папино кресло. Чипсы, мармеладные червячки и кола – мы почти готовы. Осталось только выбрать фильм.

– Ты какой жанр хочешь посмотреть?

– Я люблю ужасы.

– О, нет, Патрис! Только не ужасы. На это я не готова.

– Тогда давай посмотрим что-то из классики?

Я растерялась… Что можно показать из нашей классики, чтобы иностранец оценил? «Москва слезам не верит»? Этому фильму, кажется, даже «Оскар» дали.

– Давай посмотрим «Иронию судьбы», и ты мне объяснишь все, что я не понял.

– Ты бросаешь мне вызов? – Я засмеялась. – Давай! Но это не самый лучший выбор для лета. Этот фильм вся страна смотрит перед Новым годом.

– Тогда давай представим, что сейчас Новый год. – Патрис потряс чипсами. – Тем более, у нас есть праздничные угощения.

Все три часа, пока шел фильм, Патрис сидел с очень сосредоточенным лицом, наблюдая за происходящим на экране, в какой-то момент даже отложив чипсы.

– Как я и говорил, очень классный саундтрек у фильма. И очень красивая актриса. Но он же совсем не смешной! И не праздничный!

– Почему?

– В нем же совсем нет логики. – Патрис вошел в азарт, закинув в рот сразу горсть чипсов. – Это не похоже на реальность.

– Как и большинство фильмов! – Мне стало обидно за нашу классику.

– Да, конечно! Но тут реально все выглядит как странность.

– Хорошо, давай, объясни мне, что тебе не понравилось! – Я была немного возмущена.

– Окей! – Патрис подмигнул мне и с чипсов перешел на мармелад. – Сейчас попытаюсь все вопросы сформулировать:

✓ Как в самолет пустили человека с чужим билетом?

✓ Почему в квартирах все одинаково? Неужели они не меняли те же самые замки?

✓ Почему вы романтизируете изменщика? Просто представь, как было тяжело девушке, которая осталась одна на Новый год…

✓ Почему так странно ведут себя подруги? Неужели они не заподозрили что-то странное в поведении обоих героев?

✓ Почему главная героиня не вызвала полицию?

✓ И, наконец, будем честны, главная героиня очень красивая, а ей подобрали мужчину, который, кхм, как это сказать? Уступает сопернику во внешности?

– Ого! Большой список. – Я была удивлена, и у меня не было аргументов, чтобы защитить фильм, поэтому я перешла в наступление: – У тебя слишком много вопросов. Скажи, ты все романтичные фильмы так разбираешь? Может быть, ты просто совсем не романтичный?

– Нет, конечно! – Патрис засмущался. – Просто он действительно не очень логичный. Я понимаю, что это сказка, но второстепенные герои вызывают у меня больше приятных чувств, чем главные.

– Даже в названии заложен смысл – это ИРОНИЯ!

– Я знаю значение слова ironie, но фильм не попадет в мой топ русского кинематографа.

– Тогда тебе нужно приехать к нам на Новый год, чтобы погрузиться в его атмосферу, – предприняла я жалкую попытку защититься, сразу пожалев об этом, потому что Патрис хитро заулыбался и спросил:

– Приглашаешь?

От смущения я почувствовала, как краснею. Я не знала, что меня смутило больше: его улыбка, милая картавость или то, что он в пух и прах начал разносить лучший новогодний фильм. Конечно, вопросы Патриса были очень логичными. И даже больше – некоторые из них я сама задавала маме. Но! Это кино создает праздничное настроение! Не думаю, что сейчас кто-то серьезно включает этот фильм, чтобы посмотреть. Он всегда играет на фоне, пока люди делают салаты, чтобы насладиться музыкой и знакомыми голосами. И все! Его не нужно пытаться понять и не нужно делать психологические разборы персонажей. Надо просто наслаждаться атмосферой. Но объяснять это Патрису я не стала, а приняла самое стандартное решение – обидеться. Мог же соврать и сказать, что фильм интересный, атмосферный, веселый, красивый… Да кучу эпитетов к нему можно подобрать!

На сегодня фильмов хватит! Вот приеду к нему как-нибудь в Париж и выскажу свое «фи» французским фильмам. Это будет сложно, конечно, потому что мне очень нравится их кинематограф, но я что-нибудь придумаю!

Стоп… «Приеду к нему…» Это вообще что за мысли? Стоп! Стоп! Стоп! Таяна, соберись. Хватит надумывать. Куда собралась? Какой Париж с Патрисом? Хватит того, что ты уже сама его пригласила на праздники! И чтобы не накручивать себя еще сильнее, я решила уйти в свою комнату, оставив Патриса наедине со своими мыслями.

❤ ❤ ❤

Вечером вернулись родители. Мне даже показалось, что они решили уходить и приходить в одно время, но я не могла разгадать причину этого поведения.

– Не скучали сегодня? – спросила мама, когда мы сели ужинать.

– Кто может скучать летом? – сердито пробурчал папа.

– О, Савель Михалович, мы отлично поразвлеклись с Таяной, – ответил Патрис.

– В каком смысле? – Лицо папы за секунду стало красным, а пальцы сжались в кулаки.

– Мы ходили в музей, были в кафе, а потом смотрели «Иронию судьбы».

– И что, все еще не нравится? – Папа попытался успокоиться, но покраснел с новой силой, услышав ответ Патриса.

– Да, все еще очень странно!

– Вырастешь – поймешь! – Мама постаралась сгладить накалившуюся ситуацию.

– Поймет он, ага, держи карман шире, – папа дал понять, что разговор окончен.

А Патрис не понял поговорку и посмотрел на свои карманы.

– Не бери в голову, – прошептала я. – Это сложно объяснить.

Так и закончился наш день. Патрис мне все больше нравился. Он обаятельный, не боится высказывать свое мнение, конечно, меня это сегодня немного расстроило, но все равно впечатлило. А еще меня забавляет, как на него реагирует папа. Это тебе за Рому, папочка! Испугал мне тогда парня, а теперь бумеранг вернулся вместе со смазливым французом, который поселился у нас.

А ближе к ночи пошел дождь. Крупные капли стучали по окнам, воздух стал холодным и свежим. Мое настроение на удивление поднялось, несмотря на то, что дождь я совсем не люблю. Но сейчас он был очень нужен. Мне – чтобы помечтать и послушать грустную музыку. Городу – чтобы освежить улицы и дать влагу растениям. Людям – для передышки от жары, чтобы появились силы на новые впечатления.

Грустная музыка для меня не только повод поплакать и попереживать. Иногда я включаю ее, чтобы просто подумать. Помечтать – представить, что я главная героиня музыкального клипа. Последнее время я на повторе слушала альбом Селин Дион «Encore un soir», поэтому я погасила в комнате свет, оставив только ночник, и включила в наушниках песню Tu sauras. Обожаю текст и смысл этой песни. «Ты меня видишь? Воспевающую свою надежду, срывающуюся на крик»… В мыслях я шла против ветра, пела эту песню и надеялась… Столько много надежд…

❤ ❤ ❤

Это был такой прекрасный день, который я чуть не испортил своими высказываниями о фильме. Я же знал, как для них он важен! Почему я не умею держать язык за зубами? Папа же мне всегда говорит: «Ecoute beaucoup et parle peu». В кого я такой болтливый?

А Таяна? Почему она на все так резко реагирует? Убежала к себе в комнату и не выходила до прихода родителей. Ведет себя, словно ей десять лет. Это будут сложные каникулы, если она каждый раз будет на меня дуться или убегать.

Еще этот дождь за окном… Ненавижу. Не вижу в нем ничего романтичного. Холодно и мерзко. Как и мое настроение – холодное и мерзкое. Может быть, бросить этот проект и уехать домой? Mon dieu! Я сам себя веду как ребенок.

Глава 7
Где французов стало больше

Сегодня мы должны с одногруппниками встретиться в университете, чтобы обсудить план «Месяца Франции». Мое волнение от встречи с остальными французскими студентами зашкаливало. Я рано проснулась и просто сидела, укутавшись в одеяло: забыла закрыть окно на ночь, поэтому комната успела остыть, хотя на улице уже вовсю жарило солнце, будто и не было ночью дождя. Асфальт был сухой, и ни одной лужи. Патрис спросил у меня совета, где мы можем посидеть такой большой компанией, кроме университета, а я не придумала ничего лучше, чем музей-заповедник «Коломенское».

В этот парк Ба водила меня вместе с Алиной на пикники. Сначала мы прогуливались по берегу Москва-реки, потом уходили поглубже, в яблоневые сады, расстилали плед и раскладывали еду: бутерброды с докторской колбасой и сыром, огурцы, помидоры и сухофрукты или арбуз вместо сладкого. Это было замечательное время. Ба рассказывала истории и легенды этого парка. Например, про домик Петра I, в котором он жил несколько месяцев, или про зеленый туман, в котором можно пропасть на полвека (конечно, я думаю, Ба нас специально пугала, чтобы мы от нее далеко не убегали), или про лечебный ручей. Ба рассказывала, а мы слушали с открытым ртом.

Но больше всего в парке я любила как раз яблоневые сады – что поделать, обожаю зеленые молодые яблочки. А там столько разных сортов. Сладкие, кислые, ароматные. От изобилия яблок кружилась голова, и рот наполнялся слюной. Поэтому, пока Ба не видела, мы с Алиной срывали по яблоку и быстро их съедали. Но если Ба замечала, то сгущались тучи, солнце затягивалось облаками, молнии начинали сверкать, а гром бахал, как пушки. Но это мы, конечно, видели только в глазах Ба. Ей хватает взгляда, чтобы дать понять, что нам несдобровать. Наказание было суровым – на обед тушеные овощи. «Раз вы так любите зеленые яблочки, значит, витаминов вам не хватает. Получайте!» А разве что-то может быть хуже тушеных овощей? Нельзя сравнить ароматные, хрустящие яблочки с мягкими и теплыми овощами. Что сказать? Ба всегда знала толк в наказаниях.

Но чем старше мы с Алиной становились, тем реже стали приезжать в парк. Мне захотелось показать Патрису кусочек своего детства. Ну и побывать в Москве и не побывать в «Коломенском» – преступление.

– Сегодня мы пойдем в лучший парк в мире! – гордо сказала я.

– В Диснейленд?

– Ладно, лучший для меня. Может, не лучший в мире, но красивый и душевный.

– Тогда давай мы не пойдем в университет, а пойдем сразу в парк? – Патрис игриво вздернул бровь.

– С легкостью! Это же не мне потом писать отчет о «Месяце Франции», – я не выдержала и показала ему язык.

– Я напишу о «Месяце России»! – Патрис вскочил с дивана и сделал вид, что развернул свиток: – Настоящим объявляю «Месяц Франции» переименовать в «Месяц Таяны»!

Я засмеялась, как восьмиклассница, которой сделал комплимент одиннадцатиклассник. Веду себя как дурочка, но он меня смешит. Даже такими глупыми шутками. Просто настроение было игривое и хорошее. Видимо, у Патриса тоже.

– Не хочу учиться!

– Я тоже не в восторге, что нужно проводить лето… – я осеклась, понимая, что чуть не сказала глупость.

– Что нужно проводить лето со мной?

– Что нужно проводить лето с походами в универ.

– Тогда предлагаю пойти в поход за моржом, – Патрис схватил подушки с дивана и кинул в меня. – Вперед! Собирайся!

– За моржом слишком долго идти, – я кинула подушку в убегающего Патриса. – А вот добраться до мороженого у нас получится за несколько минут.

Я не хотела отказывать себе в мороженом, поэтому побежала в свою комнату, чтобы переодеться.

Неожиданно для себя я почувствовала себя неуверенно: там будет столько девушек и парней… Да, я не собираюсь с кем-то соперничать, но и показаться серой мышкой мне тоже не хочется. Думаю, Лена точно придет максимально красивой.

Я надела короткое белое платье в бледно-розовый цветочек и белые кеды. Немного туши для ресниц, и я полностью готова. А мое взлохмаченное каре никак поправить не получится. Зато оно создает ощущение легкости, которое так необходимо в жаркий день.

❤ ❤ ❤

– Такой большой выбор! – Патрис рассматривал витрину с изображением мороженого. – Какое ты любишь?

– Я люблю малиновое, – сказала я, тыкнув в картинку мороженого в вафельном стаканчике. И снова почувствовала себя ребенком. Хорошо, что у нас не свидание.

– Тогда я доверюсь тебе, – засмеялся Патрис и купил нам два стаканчика.

Мы шли от метро в сторону университета. От жары мороженое таяло очень быстро, поэтому приходилось ловить его капли, чтобы не испачкать платье.

– Может быть, сядем на лавку, – спросил Патрис. – А то тяжело смотреть, как ты борешься с мороженым.

– Давай, – с благодарностью сказала я.

– Прости, но я должен это сделать, – сказал Патрис, когда мы сели на лавку под кроной дерева.

– Что?

– Вот что! – Патрис за секунду сделал рывок вперед и ткнул своим мороженым мне в нос.

– Ну все! Тебе не жить! – Я хотела вскочить и чем-нибудь шлепнуть Патрису, но мороженое предательски растекалось по моей руке. – Ладно, живи пока!

– Извини, но у тебя было такое сосредоточенное лицо, что я не мог сдержаться. Давай я тебе помогу.

Патрис достал из рюкзака пачку влажных салфеток и аккуратно стер мороженое с моего носа. А потом новой салфеткой убрал липкие капли с моей руки. Я сидела и не могла пошевелиться. Он так нежно меня касался, что моя кожа опять покрылась мурашками. Наверное, со стороны я была похожа на манекен, потому что никак не реагировала на его прикосновения.

– Спасибо, – с трудом выдавила я из себя.

– Не за что! В этом есть и моя вина.

Я смогла собраться и зловеще проговорила:

– Но будь аккуратен… Я тебе отомщу… Возможно, твоя светлая футболочка сегодня пострадает…

– Буду аккуратен… Au besoin on connaît l’ami.

– Прибереги поговорки для моей бабушки. И спи с открытыми глазами. Ха-ха-ха!

– Я так понимаю, ты одна из ангелов Чарли?

– Да, меня играла Кристен Стюарт.

– Тогда в следующий раз я буду действовать аккуратнее.

❤ ❤ ❤

Мы зашли в университет, быстро миновав сменщика дяди Вовы, и направились, как нас попросили, в библиотеку. Все уже были на месте, поэтому, когда дверь заскрипела, обращая внимание всех на нас, мы немного смутились. Я даже не заметила, что мы опаздывали. Такое со мной случается редко. Для меня очень важно приходить вовремя, не люблю заставлять людей ждать.

– Все в сборе, как я понимаю, – сказала Олимпиада Борисовна, когда мы сели на стулья. – Можно было, конечно, не опаздывать, Таяна. Какой пример мы покажем французским студентам?

– Прошу прощения, это я задержал Таяну! – на этот раз Патрис поставил Олимпиаду Борисовну в неловкое положение своим знанием русского языка.

– Любопытно, – в растерянности проговорила она. – Давайте тогда познакомимся? Кто начнет?

– Может быть, вы? – Патрис обворожительно улыбнулся.

– Да-да, конечно, – Олимпиада Борисовна сглотнула. – Тогда ты своим и переведи. Меня зовут Олимпиада Борисовна, я ректор университета. Вместе с французскими коллегами мы придумали организовать «Месяц Франции» для наших абитуриентов, чтобы они лучше узнали культуру вашей страны и сильнее погрузились в изучение языка.

– Она придумала, а нам расхлебывай, – прошептал Кирилл, но, к сожалению для него, Олимпиада Борисовна его услышала.

– Ох, Кирюша… Играешь с огнем… – она сжала губы.

– Молчу-у-у…

– Вот и молчи, за умного сойдешь! – Олимпиада Борисовна была рада своей победе над студентом. – Ты первый о себе и расскажешь.

По очереди мы коротко и быстро представились. Нам интереснее было послушать французов. Первой взяла слово красивая темнокожая девушка в розовом платье и ярких массивных украшениях.

– Всем привет! Меня зовут Амели Пэн, мне семнадцать лет. Я люблю моду, особенно все, что связано с украшениями. Еще люблю стихи и хоккей.

– А меня зовут Мартен Олланд, мне девятнадцать, я тоже очень люблю стихи. Поэтому вместе с Амели мы проведем поэтический вечер. – Высокий блондин в голубой рубашке и синих джинсах с нежностью посмотрел на Амели. Всем все стало понятно. Кажется, эти голубки приехали не по учебе, а провести вместе время. Жаль, что им не повезло, и живут они отдельно.

– Я Патрис Котийяр. И я парень, что оказалось сюрпризом для многих. Мне досталась Таяна (или я ей?). Люблю кино и китов. Кажется, все. – Патрис обвел всех взглядом и задержался на Лене, которая рассматривала его как хищница. Я знала, что так будет! – А, ну и мы проведем вечер французского кино.

– А я Вивьен Фийон, – девушка с темными волосами, завязанными в пучок, помахала всем и поправила свой джинсовый комбинезон. – Люблю музыку, играю на арфе, поэтому решила организовать музыкальный вечер.

– Всем привет, меня зовут Базиль Гарро. Я хочу стать дипломатом. И вместе с Жаном Лагардом мы проведем экскурсию по Москве. Оказывается, у вас есть много французских мест.

– О да, французы нам покажут Москву… – опять зашептал Кирилл. – Замечательно!

– Кирилл! – Олимпиада Борисовна шикнула на него. – Ты у меня получишь.

Базиль и Жан были очень похожи друг на друга, словно близнецы – невысокие, худые и темноволосые. Даже одеты они были в одном стиле – несмотря на жару, в черные рубашки и серые джинсы.

– А я, как вы поняли, Жан. Люблю читать. – Жан оказался самым стеснительным, поэтому свое приветствие он просто выпалил, после чего покраснел и заерзал на стуле.

– Так, раз мы все познакомились, я думаю, что вам нужно обсудить дни мероприятий, чтобы секретарь могла оповестить на сайте абитуриентов. А мы уже решим, сколько можно звать. Я так думаю, все мероприятия, конечно, кроме экскурсии пройдут в университете. Не будем рисковать. Все согласны?

Все, кроме французских студентов, которые сидели в непонимании, закивали в знак согласия. А я подумала, что это будет какой-то скучный «Месяц Франции». Смысл звать абитуриентов, чтобы посмотреть кино на французском в аудитории? Все-таки нужно как-то помочь Патрису сделать его вечер интереснее.

❤ ❤ ❤

Мы зашли в метро, оживленно болтая на французском, и только когда оказались в шумном вагоне, ко мне приблизилась Лена и начала шептать на ухо:

– Повезло тебе, конечно, Александрова! Может, поменяемся?

– Спасибо большое за предложение, но я думаю, что лучше пусть все останется на своих местах.

– А ты, оказывается, не из робких, – Лена повела плечом. – Не ожидала от тебя такой хватки. Быстро ты его прикарманила.

– Это судьба, Лена, – я изобразила улыбку.

– Ага, судьба… Я видела, как он на тебя смотрит. Признавайся, у вас что-то было?

– Ты меня по себе не суди, – зло ответила я. Неожиданно меня так взбесила Лена своими глупейшими предположениями, что я с трудом сдержалась, чтобы не вмазать ей.

– Окей, еще посмотрим, – сквозь зубы процедила Лена и отпорхнула к парням. – Мальчики, привет!

Мы с Машей многозначительно переглянулись – все было ясно без слов. А я еще сильнее заскучала по Алине. Она так мало мне пишет, и это совсем на нее не похоже. Скучаю. Сегодня вечером напишу ей еще раз. Мне безумно захотелось рассказать ей все последние новости.

Около метро мы зашли в магазин и купили разных вкусностей для пикника. И уже подходя к парку, Лена сделала брезгливое выражение лица и спросила меня на французском, чтобы поняли все:

– Таяна, а почему ты выбрала парк для пенсионеров?

– Мне захотелось, чтобы ты была поближе к своим, – я захлопала ресницами под громкий смех всех ребят. А Лена дернула Ваню Забралова, взяла его под руку и переключила свое внимание на него.

– Тут очень классно, – тихо сказал Патрис, когда мы сели на поляне под высокой яблоней. – А еще очень ароматно.

– Спасибо, – сказала я, подняла яблоко с земли, протерла салфеткой и протянула Патрису. – Рискнешь?

– Это проверка на мужественность или выносливость моего желудка?

– Это просто предложение, – я пожала плечами и откусила кусочек яблока. Оно было сладкое, с приятной кислинкой.

– Вообще-то, оно было моим! – Патрис выхватил яблочко у меня из рук и откусил. – Ты права, это очень вкусно.

– Кажется, мы их потеряли, – сострила Лена, но на ее выпад никто не среагировал.

И на какой-то момент так и было – нас потеряли. Мы с Патрисом смотрели друг на друга, не говоря ни слова, просто по очереди кусая яблоко. Это было так странно. Это было так мило. Это было так непривычно. Мы были словно зачарованные. Мир вокруг перестал существовать – были только мы, легкий теплый ветерок, аромат деревьев и это яблоко.