Текст книги "Рецепты долголетия. Жемчужины медицины Востока и Запада"

Смерть – лишь привычка, которую мы затвердили

Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь.

Конфуций

Зная, что наше земное бытие отделено от небытия гробовой чертой, мы немного упрощаем ситуацию. Ведь чтобы раньше времени не оказаться в могиле, надо иметь уверенность, что тебя не закопают живым. А такой уверенности как раз нет. Потому что нет точных критериев смерти. Глубокий обморок, перешедший в кому, летаргический сон так похожи на смерть, что неопытный врач, осмотрев такого пациента, может дать отмашку на погребение. Поэтому достоверное представление о моменте наступления смерти жизненно важно для каждого человека, а ошибка при определении этого момента смертельно опасна опять-таки для каждого.

Кому нужна жизнь, если не будет смерти?

Такой вопрос заостряет философ-танатолог – исследователь проблем, связанных со смертью – доцент Российского государственного гуманитарного университета Владимир Стрелков, который согласился прокомментировать новейшие научные поиски подходов к реальному достижению бессмертия.

– Владимир Игоревич, биолог Исаев, подошедший в своих исследованиях к реальному, по его мнению, биологическому бессмертию, совершенно убежден, что победа над смертью есть великое благо для человечества. Более того, всякое в этом сомнение можно истолковать как форму суицидального сознания. Вы, вероятно, достаточно уникальный человек, являющийся откровенным противником бессмертия. Объяснитесь, пожалуйста.

– Действительно, я вовсе не считаю, что бесконечно длящаяся жизнь стала бы для человека благом. Жизнь и смерть – две нераздельные фазы бытия. Смерть не просто завершение жизни, но ее венец, то есть высшее проявление, кульминационная точка. Оторвать, уничтожить ее – значит, в определенном смысле отнять у человека часть жизни.

– Простите, но я вынужден уподобиться персонажу Стругацких и признаться: не люблю парадоксов.

– Ничего не поделаешь – жизнь парадоксальна. Вся она, по крайней мере, сознательная ее часть – это постоянная подготовка к смерти. Проживание без извечной мысли о неотвратимости смерти было бы каким-то иным, более вялым, бессюжетным, в конечном итоге бессмысленным. Ведь осознание неизбежности смерти делает каждый миг нашего пребывания на этом свете исключительным, неоценимым, заставляет нас спешить реализовать замыслы, задумываться об ответственности за свои поступки, непоправимости ошибок. Если бы вдруг не стало смерти, исчезло бы и это духовное напряжение, чисто человеческое ощущение неповторимости каждого мига, утекающего, как вода сквозь пальцы, отпущенного тебе времени.

– Это, конечно, очень красивый романтический образ. В эстетике романтизма смерть в самом деле не менее значима, чем жизнь. Но, возможно, в обыденной жизни романтизм не столь значим. И радость никогда не умирать, не испытывать боль и страх небытия гораздо значимей, чем красота конечности жизни?

– У Свифта в «Путешествии Гулливера» есть эпизод, в котором герой оказывается среди бессмертных жителей очередной фантастической страны. До чего же они скучны, ленивы, ни в чем не заинтересованы. Им некуда спешить, поэтому они вообще ничего не делают. У них нет страха ошибиться, поэтому они безответственны. Смертному Гулливеру совсем не захотелось остаться среди этих зануд. Свифт, по-моему, чутьем художника уловил главное в этой проблеме: лишенная смерти жизнь – уже и не жизнь, а жалкое ее подобие.

– Все-таки звучит это как-то бездоказательно.

– Доказательства вы найдете в любой завершенной жизни.

Смерть – всегда загадка. Это то, о чем никто из живущих точно ничего не знает и никогда не узнает. Это беспрецедентный опыт, которым с нами некому поделиться и который мы никогда не передадим другим. Однако мы понимаем исключительную важность этого опыта.

Умирая, человек остается один на один с самим собой, с опытом пережитого. Он волей-неволей итожит этот опыт и в подведении итогов абсолютно честен, потому что больше незачем и не перед кем лукавить. Для некоторых это, возможно, единственный в жизни момент истины, откровенного разговора с самим собой. Без такого ощущения квинтэссенции жизни человек не был бы homo sapiens – он, возможно, был бы кем-то другим. Поэтому, выбирая бессмертие, человек должен понимать, что ради бесконечно долгого существования он отказывается быть человеком. Готовы ли вы отказаться от своей сущности ради сомнительного блага жить вечно? Вот иная формулировка проблемы необходимости бессмертия.

– Но можно взглянуть на это и с другой стороны. Вы, Владимир Игоревич, выбираете смерть. Значит, вы непременно хотите потерять зубы, облысеть, согнуться, разучиться любить, превратиться в беспомощное, маразмирующее существо, которое, может быть, на финишном отрезке прямой, ведущей вниз, обречено молить Всевышнего скорее даровать вам смерть как избавление от жалкого состояния надоевшего всем, в том числе и себе, существа. Но это лично ваш выбор. Почему же вы готовы отказать другим в их выборе некончающейся молодости, здоровья, силы, любви, творчества, житейских радостей? Ведь реализация идеи бессмертия ни у кого не отнимает права на смерть.

– Вы поставили два новых вопроса: о преодолении старения и о праве на смерть. Они связаны с проблемой бессмертия, но не тождественны ей. Да, избавиться от старения, а вместе с ним от болезней и немощности было бы хорошо. И при этом важно оставить человеку право на выбор смерти. И еще, мне кажется, чрезвычайно важно оставить страх смерти – он конструктивен для личности, стимулирует совесть как универсальный регулятор поведения человека.

– Значит, мы почти договорились: иммортологи – ученые, стремящиеся к достижению бессмертия, – не должны отнимать у людей право на смерть; а танатологи – философы, исследующие ценность смерти для человеческой жизни, – не должны отнимать право на бессмертие.

– Что ж, разумный компромисс. Если, конечно, бессмертие вообще не является иллюзией. Ведь я по-прежнему убежден: смерть – важнейшая фаза жизни. Ликвидировать смерть так же невозможно, как ликвидировать жизнь.

Нарастите мне линию жизни

О хиромантии слышали все. Отнюдь не только цыганки, но и вполне респектабельные парапсихологи порой блистательно считывают информацию, закодированную в линиях на ладонях. Многие наверняка задумывались: а нельзя ли эти линии чуток подправить – так чтобы не болело сердце, нашелся суженый, не разбился самолет, в который куплен билет… Даже всезнающие цыганки и новые русские гадалки не отваживаются на подобные подвиги. А вот московский математик, как он утверждает, успешно выправляет здоровье, характер и судьбу.

В предсмертные секунды перед мысленным взором человека проходит вся его жизнь. Общеизвестный парадокс: долгие годы – за считаные секунды.

Солдат увидел летящую в него пулю и отклонился от нее. Невероятно, но многие фронтовики знали таких уникумов – для них доли секунды растягиваются до минут, в которые можно успеть принять нужное решение.

Эти примеры показывают, сколь растяжимо понятие времени. Точнее, оно субъективно: внутреннее время человека может решительно не совпадать с тем, которое измеряют хронометры.

Если больной раком узнает свой диагноз, зачастую развязка ускоряется – удручающая информация выводится из подсознания в сознание, которое способствует осуществлению неблагоприятного прогноза.

При этом внутреннее время человека имеет систему признаков, с помощью которых организм демонстрирует внутреннее время. Это и линии на ладонях, и радужка глаза, и чакры, и биологически активные точки.

Общеизвестны названия самых заметных линий на ладонях: головы (или ума), сердца, жизни, печени, линия Аполлона (связанная с талантами). Любую из них можно условно разбить на отрезки, соответствующие этапам жизни. Всякая точка, звездочка, зигзаг, разрыв на линии означает некое событие в жизни, связанное с «назначением» данной линии. И если оно расположено на линии впереди нынешнего момента времени, перед нами очевидный прогноз. При грамотном прочтении информации вполне достоверный.

Индусы научились толковать различные знаки на ладонях. Допустим, если найдено изображение флага, человеку суждено вести за собой армию – реальную или символическую. Лук означает попадание в цель (трактуемую весьма широко). Образ сабли связан с потерей головы. Краб или рак возвещают подчиненность (кому-то или чему-то) всей жизни человека. Рыба – символ изобилия.

В Китае на ладонях отыскивали изображения иероглифов. Знак с семантикой «учеба» предвещал человеку создание собственной школы, иероглиф «казнь» пророчествовал об отрубленной голове.

Еврейская каббалистическая наука трактовала найденные на ладонях фрагменты звездного неба и буквы еврейского алфавита (им всегда соответствуют определенные числа).

Однако древние традиции прочтения хироглифических рисунков знали лишь одно направление – от знака к судьбе. Но никак не наоборот.

Ключевое понятие кибернетики – обратная связь. Ни одна система без обратной связи неспособна к саморазвитию и самосовершенствованию. Человек, как мы знаем, к этому способен. Значит, у него должна быть обратная связь и в системе репрезентации внутреннего времени.

Образно говоря, если линия жизни внезапно трагически обрывается, нужно исхитриться как-то так прорезать на ладони ее продолжение, чтобы жизнь не пресеклась.

В обширной литературе по хиромантии нет указаний на такое исправление жизненной программы. Хотя в устной традиции сохранились сообщения о том, что в Средней Азии делались попытки коррекции судьбы: к ладоням привязывали медные проволочки с таким расчетом, чтобы они в заданном режиме деформировали рисунок линий.

За современное научное решение этой фантастической задачи взялась группа ученых, объединившихся в научно-медицинском центре «Имедис»: его основатель и генеральный директор Юрий Готовский, профессор кафедры сетей машин Московского энергетического института (к сожалению, уже покойный); программист Валерий Илюхин, врач Игорь Бобров и математик Карен Мхитарян.

Чтобы не зарываться в дебри медицины и кибернетики, предельно упрощенно сформулирую идею такой коррекции. С определенных точек линий на ладонях, дающих негативные характеристики или неблагоприятные прогнозы, стали снимать электромагнитный сигнал, менять его фазу на противоположную, а измененный на 180 градусов сигнал подавать на ту же самую точку.

И тут стало происходить чудо: голос судьбы научился брать свои слова обратно. Иначе говоря, смена фазы электромагнитных колебаний меняет «плохие» для человека события на «хорошие».

К примеру, такой порок, как наркомания, персонифицируется в конкретных точках. Информация о пристрастии к наркотикам, закодированная в виде электромагнитных колебаний, снимается, инвертируется и возвращается владельцу. В результате чего человек начинает испытывать отвращение к наркотикам.

Науке по сей день непонятна сущность хиромантии: как именно линии на ладонях могут быть связаны со здоровьем, характером и судьбой человека. Но в то же время наука и не может отрицать такой связи. Неизученное – не значит неспособное работать. Структура мозга через репрезентативные системы может определять поведение человека, а оно, в свою очередь, его судьбу. Вот почему ученые «Имедиса» решились замкнуть эту цепочку обратной связью.

И что же, прямо спрашиваю Карена Норайровича, неужели можно изменить судьбу?

Но разве такая сравнительно частная метаморфоза, как умение вызвать у наркомана отвращения к наркотикам, не изменит радикально его судьбу?

Судьба, по оригинальному определению Мхитаряна, это предопределенная закономерность развития какой-то системы (например, жизни человека), вызванная либо самой ее структурой, либо неким внешним воздействием. Внутреннюю структуру, по-видимому, не изменить, а вот повлиять на внешние воздействия возможно. Если прогноз в значительной мере формирует событие, то, заменив прогноз антипрогнозом, мы можем не формировать нежелательное событие.

Хроносемантика – именно так по-научному называется изобретенный метод корректировки судьбы – способна менять человеческую жизнь через ее отражение самим человеком.

Вот как это выглядит на примерах.

19-летняя Лена пришла к Карену Норайровичу с астмой нервного происхождения и сильнейшим остеохондрозом. Недуги не позволили девушке проучиться больше четырех классов. Понятно, что к жизни она была неприспособленна. Полтора года коррекции обратной связи привели к тому, что об астме и остеохондрозе она забыла, уже получила опыт зарабатывания полутора тысяч долларов в месяц, а теперь учится на актрису в Голливуде.

Сергей болел так, что о его призыве в армию не могло идти речи. Расставшись с помощью Мхитаряна со своими недугами, сегодня он курсант академии погранвойск.

Борис страдал неизлечимым псориазом. Отыскав по линии жизни исходную точку болезни, – а это был тяжелый момент, когда Бориса, солдата-срочника, жестоко избили в армии, – Мхитарян инвертировал сигнал, и псориаз исчез.

Столь же успешно, но необъяснимо, с точки зрения рациональной медицинской практики, излечились у других пациентов гломерулонефрит и гепатиты В и С (врачи подтвердят: это практически нереально).

Как и при психотерапевтическом лечении, обязательным условием успеха становится искреннее стремление больного расстаться с болезнью. Или, что гораздо непривычнее, желание преступника порвать с пагубной наклонностью. Да, Карен Норайрович уверен, что преступность сродни хроническому заболеванию, которое в исправительно-трудовых учреждениях отнюдь не исправляется, а лишь приобретает черты закоренелости. Преступники сами страдают оттого, что они такие. И если искренне хотят перевоспитаться, им можно помочь. Но не нотациями и подавлением личности, а целенаправленным изменением судьбы.

Алкоголикам и курильщикам также можно помочь, слегка подправив хироглифический рисунок.

Часто реализации личности мешают препятствия и блоки. Первые снижают возможности человека примерно в пять раз, вторые – раза в два. В чем их отличия?

Препятствие – это осознаваемый или неосознаваемый искусственный запрет. Например, незнание английского при поездке в Англию или, что трудней для коррекции, убеждение девушки, что она никому не может понравиться.

Блок – такое препятствие, который организм поставил сам себе, чтобы не платить слишком высокую цену. Женщина, впадающая в ступор при виде насильника, имеет блок.

Снятие препятствий и блоков – тоже своего рода лечение, уже психиатрического свойства. Аналогия хроносемантики с психиатрией только в одном: в обоих случаях пациент должен сам хотеть добиться результата.

Влияя на внутреннее время человека, можно нормализовать его отношения в семье. Правда, бывают случаи (реальные случаи из практики Мхитаряна), когда нормализация отношений между супругами предполагает развод. Что ж, если он на пользу обоим, лучше так, чем затяжная разрушительная война.

Помочь удается тем, кто стремится овладеть редкой профессией, но имеет непреодолимое противопоказание: что за спасатель, боящийся высоты! Так вот, высотобоязнь вполне можно «отменить», исправив структуру личности в соответствии с внутренним ее стремлением.

Особый интерес ученого представляет проблема гениальности. Это, как всем понятно, не просто колоссальное развитие ума или какой-то способности, а, как выражается Мхитарян, особая заточка инструмента природы для достижения определенной цели. Или, по классическому определению, гений – человек, создающий новое качество.

Препятствие к гениальности, с точки зрения хиромантии, – короткая линия головы и отсутствие на ладони линии Аполлона (той, что вертикально направлена от линии головы к безымянному пальцу) – свидетельство серости, ординарности ума.

Древние греки пытались создавать гениев астрологическим путем – назначая определенным супругам зачатие в рассчитанный момент (существует домысел, что именно так был зачат Александр Македонский).

Хроносемантика неспособна нарушить генетическую структуру, но позволяет в известной мере ее подправить и тем самым улучшить генный аппарат.

Есть вдохновляющий пример: в Риге в Государственном центре здоровья семьи врач Инара Кейша добивается успехов в лечении некоторых генетических болезней. Правда, она достигает этого способами биорезонансной медицины (что близко, но не идентично хроносемантике). Но если уже доказано, что генетическую программу можно совершенствовать, рассуждает Мхитарян, почему бы не выращивать гениев вопреки изначальной генетической программе. Во всяком случае, технических запретов для таких экспериментов уже нет.

Есть ли запреты моральные – отдельный вопрос.

Скажу сразу: Мхитарян их не видит. Меня же очень смущает идея вторжения современного доктора Фауста в лабораторию природы. Пока Карен Норайрович избавляет наркоманов от гибельной зависимости, никто не бросит камня в его огород. Но манипулировать с судьбой ребенка, чтобы, к примеру, из него вырос новый Паганини, даже если допустить, что сам он, как и его родители, этого хотят? Известно ведь, «поэты ходят пятками по лезвию ножей». Есть ли у «корректора судеб» право переводить стрелку жизненного пути человека на рельсы гениальности, неизбежно связанной с жертвой обычной человеческой жизни?

А вот перспектива бесспорно благая: излечение онкологии. Пока в практике ученого таких случаев не было, но он обоснованно считает, что победа над раком реальна – это ведь тоже частичное перепрограммирование жизни.

Продолжая фантастические допущения, Мхитарян считает, что направленные изменения судьбы человека могут построить технологию формирования счастья.

На вопрос «Возможно ли принципиально изменить судьбу так, чтобы сделать человека счастливым?» Карен Норайрович отвечает в духе Жванецкого: с точки зрения Бога, наверное, нет, а с точки зрения человека, видимо, да.

В объективе – отлетающая душа

О бессмертии души, о выходе ее из обездвиженного мертвого тела написаны трактаты древних цивилизаций, сложены мифы и канонические религиозные учения, но мы хотели бы получить и доказательства методами точных наук. Похоже, этого удалось добиться петербургскому физику Константину Короткову. Если его экспериментальные данные и построенная на их основе гипотеза о выходе тонкого тела из умершего физического будут подтверждены исследованиями других ученых, религия и наука наконец сойдутся на том, что жизнь человека не завершается с последним выдохом.

– Константин Георгиевич, то, что вы сделали, и невероятно, и одновременно естественно. Всякий разумный человек в той или иной мере верит или хотя бы втайне надеется на то, что его душа бессмертна. «Не верит в бессмертие души, – писал Лев Толстой, – лишь тот, кто никогда серьезно не думал о смерти». Однако наука, половине человечества заменившая Бога, вроде бы не дает повода для оптимизма. Так что сделан долгожданный прорыв: перед нами забрезжил свет вечной жизни в конце тоннеля, которого никому не миновать?

– Я бы воздержался от столь категоричных утверждений. Проведенные мной эксперименты скорее повод для других исследователей точными методами нащупать порог между земным существованием человека и загробной жизнью души. Насколько односторонен переход через этот порог? В какой момент еще возможно возвращение? – вопрос не только теоретический и философский, но и ключевой в повседневной практике врачей-реаниматологов: им чрезвычайно важно получить отчетливый критерий перехода организма за порог земного существования.

– Вы отважились целью своих экспериментов сделать ответ на вопрос, которым прежде себя озадачивали лишь теософы, эзотерики и мистики. Какой же арсенал современной науки позволил вам в такой форме поставить задачу?

– Мои эксперименты стали возможны благодаря методу, созданному в России больше столетия назад. Он был забыт, а в 20-х годах вновь возрожден изобретателями из Краснодара супругами Кирлиан. В электромагнитном поле высокой напряженности вокруг живого объекта, будь то зеленый лист или палец, возникает лучистое свечение. Причем характеристики этого свечения напрямую зависят от состояния энергетики объекта. Вокруг пальца человека здорового, жизнерадостного свечение яркое и ровное. Любые расстройства организма – что принципиально важно, не только уже выявленные, но и грядущие, еще не проявленные в органах и системах, – разрывают светящийся ореол, деформируют его и делают более тусклым.

Уже сформировано и признано специальное диагностическое направление в медицине, позволяющее по неоднородностям, кавернам и затемнениям на кирлиан-снимке делать актуальные заключения о приближающихся болезнях.

Немецкий доктор П. Мандель, обработав огромный статистический материал, даже создал атлас, в котором различным особенностям свечения соответствуют определенные погрешности состояния организма.

Так вот, двадцать лет работы с эффектом Кирлиан подтолкнули меня к идее посмотреть, как меняется свечение вокруг живой материи по мере того, как она становится неживой.

– Неужели вы, подобно академику Павлову, который диктовал ученикам дневник собственной смерти, фотографировали процесс умирания?

– Нет, я поступил иначе: стал исследовать с помощью кирлиан-фотографий тела только что умерших людей. Через час – три часа после смерти неподвижно зафиксированная кисть покойного ежечасно фотографировалась в газоразрядной вспышке. Потом снимки обрабатывались на компьютере с тем, чтобы определить изменение интересующих параметров во времени. Съемка каждого объекта велась от трех до пяти дней. Возраст умерших мужчин и женщин колебался от 19 до 70 лет, характер смерти у них был различным.

И это, как ни покажется кому-то странным, отразилось на снимках.

Множество полученных газоразрядных кривых естественным образом разбилось на три группы:

а) относительно небольшая амплитуда колебаний кривых;

б) тоже небольшая амплитуда, но имеется один хорошо выраженный пик;

в) большая амплитуда очень продолжительных колебаний.

Это различия чисто физические, и я бы не стал вам о них упоминать, если бы изменения параметров не увязывались так отчетливо с характером смерти фотографируемых. А такой взаимосвязи у танатологов – исследователей процесса умирания живых организмов – никогда прежде не было.

Вот чем отличалась смерть людей из трех названных выше групп:

а) «спокойная», естественная смерть старческого организма, выработавшего свой жизненный ресурс;

б) «резкая» смерть – тоже естественная, но все-таки случайная: в результате несчастного случая, тромба, черепно-мозговой травмы, не вовремя подоспевшей помощи;

в) «неожиданная» смерть, внезапная, трагическая, которой, сложись обстоятельства более счастливо, можно было бы избежать; к этой же группе относятся самоубийства.

Вот он, совершенно новый для науки материал: характер ухода из жизни в буквальном смысле слова высвечивается на приборах.

Самое поразительное в полученных результатах то, что колебательные процессы, в которых подъемы чередуются со спадами в течение нескольких часов, характерны для объектов с активной жизнедеятельностью. А я-то фотографировал умерших. Значит, принципиального отличия мертвых от живых при кирлиан-фотографировании нет! Но тогда и сама смерть не обрыв, не мгновенное событие, а процесс постепенный, медленный переход.

– И сколько же времени длится этот переход?

– В том-то и дело, что длительность в разных группах тоже различна:

а) «спокойная» смерть обнаружила в моих экспериментах колебания параметров свечения на протяжении от 16 до 55 часов;

б) «резкая» смерть приводит к видимому скачку либо через 8 часов, либо в конце первых суток, а через двое суток после смерти колебания сходят к фоновому уровню;

в) при «неожиданной» смерти колебания наиболее сильны и длительны, их амплитуда уменьшается от начала к концу эксперимента, свечение тускнеет в конце первых суток и особенно резко – в конце вторых; кроме того, каждый вечер после девяти и примерно до двух-трех часов ночи наблюдаются всплески интенсивности свечения.

– Ну просто какой-то научно-мистический триллер получается: по ночам мертвецы оживают!

– Легенды и обычаи, связанные с покойниками, обретают неожиданное экспериментальное подтверждение.

Кто бы знал, что это за рубеж – сутки после наступления смерти, двое суток? Но раз эти интервалы читаются на моих диаграммах, значит, что-то им соответствует.

– А девять и сорок дней после смерти – особо значимые интервалы в христианстве – как-то у вас выявлены?

– Я не имел возможности ставить столь длительные эксперименты. Но убежден, что срок от трех до 49 дней после смерти – ответственный для души умершего период, отмеченный ее расставанием с телом. То ли она путешествует в это время между двумя мирами, то ли Высший Разум решает ее дальнейшую судьбу, то ли душа проходит круги мытарств – различные вероучения описывают разные нюансы одного и того же, по-видимому, процесса, который отобразился и на наших компьютерах.

– Значит, посмертная жизнь души доказана научно?

– Поймите меня правильно. Я получил экспериментальные данные, использовал для этого метрологически проверенную аппаратуру, стандартизированные методики, обработку данных проводили на разных этапах разные операторы, я позаботился о доказательствах отсутствия влияния метеорологических условий на работу приборов… То есть я сделал все зависящее от добросовестного экспериментатора, чтобы результаты оказались максимально объективны. Оставаясь в рамках западной научной парадигмы, я в принципе должен избегать упоминаний о душе или отделении астрального тела от физического, это понятия, органичные для оккультно-мистических учений восточной науки. И хотя, как мы помним, «Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и вместе им не сойтись», но вот они сходятся в моих исследованиях. Если же говорить о научной доказанности загробной жизни, неизбежно придется уточнять, западную или восточную науку мы имеем в виду.

– Может, как раз такие исследования и призваны объединить две науки?

– Мы вправе надеяться, что в конце концов так и произойдет. Тем более что древние трактаты человечества о переходе от жизни к смерти принципиально совпадают у всех традиционных религий.

Поскольку живое тело и тело недавно умершего очень близки по характеристикам газоразрядного свечения, не совсем понятно, что же такое смерть. В то же время я специально проводил цикл подобных экспериментов с мясом – как свежим, так и замороженным. Никаких колебаний в свечении этих объектов не отмечалось. Выходит, тело человека, умершего несколько часов или дней назад, гораздо ближе к живому телу, чем к мясу. Скажите это патологоанатому – думаю, он удивится.

Как видно, энергоинформационная структура человека не менее реальна, чем его материальное тело. Эти две ипостаси связаны между собой в течение жизни человека и разрывают эту связь после смерти не сразу, а постепенно, по определенным законам. И если неподвижное тело с остановленным дыханием и сердцебиением, неработающим мозгом мы признаем мертвым, это вовсе не означает, что мертво астральное тело.

Более того, разделение тел астрального и физического способно несколько разводить их в пространстве.

– Ну вот уже мы договорились до фантомов и призраков.

– Что делать, в нашей беседе это не фольклорные или мистические образы, а зафиксированная приборами реальность.

– Неужели вы намекаете на то, что мертвец лежит на столе, а его мерцающий призрак обходит оставленный умершим дом?

– Не намекаю, а говорю об этом с ответственностью ученого и непосредственного участника экспериментов.

В первую же экспериментальную ночь я почувствовал присутствие некой сущности. Оказалось, для врачей-патологоанатомов и санитаров морга это привычная реальность.

Периодически спускаясь в подвал для замеров параметров (а именно там проводились эксперименты), в первую ночь я испытал безумный приступ страха. Для меня, закаленного в экстремальных ситуациях охотника и альпиниста со стажем, страх не самое характерное состояние. Усилием воли я пытался его перебороть. Но в этом случае не получалось. Страх улегся только с наступлением утра. И во вторую ночь было страшно, и в третью, но при повторениях страх постепенно ослабевал.

Анализируя причину своего испуга, я понял, что она объективна. Когда, спускаясь в подвал, я направлялся к объекту исследований, еще не дойдя до него, явственно ощущал на себе взгляд. Чей? В комнате, кроме меня и покойника, никого. Направленный на себя взгляд ощущает всякий. Обычно, обернувшись, встречает чьи-то устремленные на него глаза. В данном случае взгляд был, а глаз не было. Перемещаясь то ближе к каталке с телом, то дальше от нее, я опытным путем установил, что источник взгляда находится метрах в пяти – семи от тела. Причем всякий раз ловил себя на ощущении, что невидимый наблюдатель находится здесь по праву, а я – по собственному произволу.

Обычно работа, связанная с периодическими замерами, требовала нахождения вблизи тела порядка двадцати минут. За это время я сильно уставал, причем сама работа не могла вызвать этой усталости. Повторные ощущения того же толка натолкнули на мысль о закономерной потере энергии в подвале.

– Фантом отсасывал вашу энергию?

– Не только мою. С моими помощниками происходило то же самое, что лишь подтверждало неслучайность моих ощущений. Хуже того, врач экспериментальной группы – опытный профессионал, много лет производивший вскрытие трупов, – в нашей работе задел за обломок кости, порвал перчатку, но не заметил царапины, а на другой день был увезен «скорой» с заражением крови.

Что за внезапный прокол? Как он мне потом признался, впервые врачу-патологоанатому пришлось находиться возле трупов подолгу, причем по ночам. Ночью сильней усталость, слабей бдительность. Но помимо этого, как мы теперь достоверно знаем, и выше активность мертвого тела, особенно если это самоубийца.

Правда, я не сторонник взгляда, что мертвые отсасывают энергию у живых. Возможно, процесс не столь однозначен. Тело недавно умершего находится в сложном состоянии перехода от жизни к смерти. Идет еще нам неизвестный процесс перетекания энергии от тела в иной мир. Попадание другого человека в зону этого энергетического процесса может быть чревато поражениями его энергоинформационной структуры.

– Поэтому покойного отпевают?

– В отпевании, молитвах о душе новопреставленного, в только добрых словах и мыслях о нем заложен глубокий смысл, до которого рациональная наука еще не добралась. Душе, совершающей трудный переход, следует помогать. Если же мы вторгаемся в ее владения, пусть даже с простительными, как нам кажется, исследовательскими целями, видимо, подвергаем себя неизученной, хотя интуитивно угадываемой опасности.